Константин Чуриков: В ближайший час в программе "ОТРажение" говорим о состоянии здравоохранения в сельской местности. Вот как с доступностью медпомощи на селе? Регулярно получаем от вас, уважаемые зрители, жалобы на то, что приходится вам преодолевать много километров, ехать в соседние города. Кто-то в соседний регион отправляется для того, чтобы элементарно, я не знаю, сдать анализы и получить какую-то более или менее вменяемую консультацию. Кстати говоря, не так давно… Оксана Галькевич: Особенно активно эту тему мы стали обсуждать по следам так называемой оптимизации в нашем российском здравоохранении. Друзья, по последним данным Счетной палаты, из 130 населенных пунктов нашей страны только в одной трети есть пункты медицинской помощи или поликлиники. Жителям более чем 17 тысяч сел – 17 тысяч сел! – за оказанием помощи нужно обращаться в какой-то другой населенный пункт. Юрий Комаров: 17,5. Оксана Галькевич: Причем в 11 тысячах случаев расстояние до ближайшей медицинской организации превышает 20 километров. Вот так. Юрий Комаров: Это заниженные цифры. Оксана Галькевич: Это мы еще обсудим. Константин Чуриков: Это уже говорят наши гости в студии. Давайте скорее их представим. У нас в студии – Юрий Комаров, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки России, член Комитета гражданских инициатив. Юрий Михайлович, добрый вечер. Оксана Галькевич: Добрый вечер. Юрий Комаров: Добрый. Константин Чуриков: И Татьяна Васильевна Соломатина, депутат Государственной Думы, член Комитета по охране здоровья. Уважаемые гости… Оксана Галькевич: Костя, я просто еще одну фразу буквально не дочитала в связи с вашей репликой. Константин Чуриков: Давай. Оксана Галькевич: Дело в том, что почти тысяча населенных пунктов в нашей стране не прикреплены ни к одному медицинскому учреждению. И по данным Счетной палаты, обеспеченность врачами на селе у нас в 4 раза ниже, чем в городе. Константин Чуриков: А теперь – прогнозы. Вот Центр экономических и политических реформ не так давно, несколько месяцев назад подытожил всю эту ситуацию в докладе специальном "Здравоохранение. Оптимизация российской системы в действии". Специалисты и эксперты отмечают, что если такими же темпами будут закрываться больницы – по 350 с лишним в год, то уже через несколько лет, через 5 лет мы придем к состоянию, к тому же количественному показателю по нашей медицине, какой был в 1913 году, страшно сказать. Юрий Комаров: Да, до революции. Константин Чуриков: Что с этим делать? И почему все так? Вот сейчас будем разбираться. И вас, уважаемые зрители, приглашаем к участию. Звоните – 8-800-222-00-14. С какими проблемами вы – жители небольших населенных пунктов, отдаленных деревень – сталкиваетесь каждый день, когда вам вдруг приходится обратиться в поликлинику или проконсультироваться с доктором? Ну, что скажете? Почему все так плохо? И вообще что у нас? Государство у нас понимает, что население деревень – это прежде всего пожилые люди? Прежде всего пожилым людям, наверное, нужна регулярная помощь. Юрий Комаров: Это 26% наших жителей, между прочим. Константин Чуриков: То есть, казалось бы, именно там нужно в первую очередь (правильно ли я рассуждаю?) организовать… Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, вы имеете в виду, 26% – это сельское население? Юрий Комаров: Да, я имею в виду сельское население. Ну а почему заниженные цифры? Извините, Татьяна Васильевна, я еще скажу. Татьяна Соломатина: Ничего страшного. Юрий Комаров: Потому что из 130 тысяч сельских населенных мест 64–67% – там проживает менее 100 человек. Понимаете? А в 25 тысячах – меньше 10 человек. Вот как организовать эту помощь? Минздрав находит выходы такие: ищет домохозяйства, куда передает аптечки, подучивает чему-то… Татьяна Соломатина: Тонометры. Юрий Комаров: Но это ерунда, конечно, полная. Понимаете? Надо восстанавливать то, что было. А что было? Вот немногие знают, что было. К сожалению, немногие знают. А было у нас так, что у нас на сельские участковые больницы приходилось 47% всей госпитализации селян. На сельские участковые больницы. На центральные районные больницы приходилось еще 40%. А вот на областные больницы – всего 5% госпитализаций. А мы ударили как раз по самому массовому виду помощи. Константин Чуриков: Сместили центры тяжести в другую сторону. Юрий Комаров: Ну вот. Константин Чуриков: Татьяна Васильевна, вот вы как законодатель, как член Комитета по охране здоровья что скажете? Как это объяснить? Ну, помимо того, что денег нет. Татьяна Соломатина: Я не могу это объяснить. Я просто скажу, что перекос действительно есть. И сегодня уж, наверное, все понимают прекрасно, что если мы не обратим в ближайшее время свое внимание на первичное звено здравоохранения… А первичное звено – это как раз те населенные пункты, где живут наши жители. Мы говорим, что их там 28%. На многих территориях гораздо больше сельского населения. И безусловно, оптимизация, которая началась в 2012 году, когда перевели все в экономическое русло и начали считать. И начали с того, что просто стали ликвидировать всю сельскую медицину – фельдшерско-акушерские пункты, участковые больницы… Юрий Комаров: Роддома. Татьяна Соломатина: Да, родильные дома. Они были небольшие, но они были в доступности транспортной и так далее. Ну, где-то я, может быть, и соглашусь, что сегодня родовспоможение… Мы выправили эту ситуацию. По крайней мере, та территория, которую я представляю: я считаю, что да, высокие технологии, строительство перинатального центра, разделение на трехуровневое оказание медицинской помощи сыграло определенную роль. И при той нехватке врачей, которая сегодня есть в первичном звене, особенно на селе, наверное, лучше, когда женщина рожает либо в центральной районной больнице, если там нет никаких осложнений. А если есть, то она едет в перинатальный центр либо в родильный дом, в городской родильный дом. Юрий Комаров: Если есть возможность доехать. Татьяна Соломатина: Если есть возможность, да. Константин Чуриков: И если она успевает доехать. Оксана Галькевич: Госпитализация заблаговременная должна быть обеспечена, да? Татьяна Соломатина: Сегодня все мои коллеги, мы прошли достаточно большой путь для того, чтобы представлять свои регионы в Государственной Думе Российской Федерации. И безусловно, каждый из нас приехал с территории… Россия, к сожалению или к счастью… Константин Чуриков: К счастью! Татьяна Соломатина: …большая, разная. Территории все разные. Я представляю регион, где… Оксана Галькевич: А какой регион вы представляете? Юрий Комаров: Томск. Татьяна Соломатина: Томская область. Оксана Галькевич: Томская область. Татьяна Соломатина: Я являюсь одномандатником. У меня 10 районов области северных, где численность населения… плотность населения – 0,23, 0,27, 0,39 человек на 1 квадратный километр. Оксана Галькевич: И расстояния мы себе представляем. Юрий Комаров: Конечно. Татьяна Соломатина: И расстояния такие, что если там сегодня не оказывать медицинскую помощь… Там должен быть как минимум фельдшер – несмотря на то, что живет там не такое… Уж если там живут люди, то мы обязаны обеспечить там первичную… Оксана Галькевич: Значит, там должен быть врач. Константин Чуриков: Ну подождите! Медицина у нас теперь – это некая бизнес-единица, да? Количество обратившихся за медпомощью и принесших свой полис влияет как раз на рентабельность этой медицины. И если, условно говоря, в деревне 20 бабушек и 20 дедушек, то внезапно они перестают быть интересными нашей системе здравоохранения. Вот если все-таки учитывать эту логику, то здесь-то как быть? Юрий Комаров: Логики никакой нет. Почему? Потому что… Скажем, родильные дома взять на селе. Допустим, 100 родов в год – это нерентабельно совершенно. Но это и раньше было нерентабельно. Не только сейчас, это и раньше было нерентабельно. Но раньше исходили из целесообразности, а сейчас – только из денег. Константин Чуриков: Вообще рентабельность, когда мы говорим о людях, как-то… Юрий Комаров: Да, да, да. Константин Чуриков: У нас была такая рубрика "Лишние люди". Юрий Комаров: Да, вот примерно так. Татьяна Соломатина: Можно я скажу, что это же не во всех регионах. Я считаю, что от главы регионы, от того, что делается в таких образованиях, в муниципальных образованиях, от того, кто руководит, кто отвечает за людей, зависит очень многое. Мы же сегодня говорим о нехватке медицинских кадров, но решать-то эти проблемы нам нужно не только медицинскому сообществу. Юрий Комаров: Конечно. Татьяна Соломатина: Поверьте мне, это общая проблема. Это проблема региональной власти. Это проблема федеральной власти. И только сваливать на систему Минздрава сегодня или Департамента здравоохранения – "какие они плохие" и так далее, "почему они режут по живому" – вот этого делать нельзя. Регионы, к сожалению, сегодня… Ну, наш регион не дотационный, мы относимся к регионам-донорам, и тем не менее нам тоже не хватает сегодня финансов. Юрий Комаров: Вот Татьяна Васильевна заметила муниципальный уровень. Вы знаете, его сейчас нет в здравоохранении вообще. Татьяна Соломатина: Мы его вернули. Юрий Комаров: Это Томская область. Татьяна Соломатина: Да. Юрий Комаров: Слава богу. Константин Чуриков: У нас есть звонок… Оксана Галькевич: Уважаемые гости… Юрий Комаров: Сейчас, сейчас, два слова, я договорю все-таки. Вот смотрите, возьмем "скорую помощь" – ее забрали с муниципального уровня и перевели на региональный. Что в результате оказалось? Время доезда увеличилось, расстояние до вызова увеличилось. Так? "Скорая" теперь не выезжает, если она не укладывается в 20 минут, даже может не выехать. И самое главное, что стоимость "скорой помощи" возросла на 36,5 миллиарда рублей. Вот кому это выгодно было? Кто это придумал такое? Найти не можем. Константин Чуриков: У нас есть звонок из дотационного как раз региона. Оксана Галькевич: Звонок, да. Константин Чуриков: Забайкалье на связи. Татьяна, здравствуйте. Оксана Галькевич: Тоже очень обширный и с удаленными расстояниями. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. У меня к вам такой вопрос. Забайкальский край, Петровск-Забайкальский район, село Лесоучасток Катангар – там уже четыре года нет фельдшера, медсестры. Фельдшерский пункт вообще закрыт, а до ближайшей больницы 25 километров. Дорога неасфальтирована, щебенка. И там морозы 40–45 градусов. Невозможно дозвониться, потому что сотовой связи нет, она не работает. Общественный транспорт не ходит вообще, то есть автобусы не ходят туда вообще. И "скорая помощь", если дозвониться, она полтора-два часа будет ехать, если еще машина "скорой помощи" свободна. Юрий Комаров: И если еще доживет пациент. Константин Чуриков: Татьяна, скажите еще раз, как называется это село. И сколько жителей? Зритель: Жителей? Ну, 200 человек. Но там живут же живые люди, там дети, школа есть. Юрий Комаров: Это прилично. Зритель: Ну, вообще нет… Даже бинтик не купить, зеленку. Ничего нет! И ничего не решается четыре года. Константин Чуриков: А вы куда-то обращались? Вы говорите – четыре года. Куда-то обращались по этому поводу? Зритель: Вот я вам звоню, потому что… Фельдшера не хотят туда ехать после окончания… Юрий Комаров: Вуза. Татьяна Соломатина: Это вопрос номер один. Зритель: Они не хотят там работать, потому что и проблема с жильем, там люди живут в бараках. Константин Чуриков: Ну, условий нет – люди не едут. Понятно. Зритель: И поэтому никто не едет. Но все равно должна быть какая-то программа, чтобы человека обязали туда поехать и работать. Там же живые люди живут! Юрий Комаров: Правильно. Зритель: Помощи нет абсолютно никакой. Вот случится, ребенок заболеет или аппендицит, или еще что-то в таком роде – не довезут, не на чем везти. Татьяна Соломатина: А санавиация? Юрий Комаров: Да какая санавиация? О чем вы говорите? Оксана Галькевич: Ну, там 25 километров до ближайшего пункта, но дороги нет. Юрий Комаров: Санавиация сейчас только в Москве есть, и то… Татьяна Соломатина: Неправда, неправда. Зритель: Там нет ничего. Какая санавиация? Татьяна Соломатина: Я скажу по своему региону… Зритель: Мороз – 45 градусов! Стоит туман. Татьяна Соломатина: Неправда. Зритель: И кто будет вызывать санавиацию? Юрий Комаров: Вы про страну говорите. Константин Чуриков: Татьяна, давайте так: вы оставите свой телефон нашим редакторам. Вообще интересно, как мы говорим, это все окартинить, просто показать наглядно, как оно есть. У нас, кстати говоря, тоже сюжеты сегодня будут по этой теме. Татьяна Васильевна, вы говорили, что от губернатора много чего зависит. Татьяна Соломатина: Очень многое зависит. Константин Чуриков: Вот есть губернатор Забайкальского края. Кажется, Наталья Жданова зовут, да? Юрий Комаров: Да. Константин Чуриков: От губернатора здесь многое зависит? Татьяна Соломатина: Очень многое зависит. Все зависит от позиции главы администрации, как он относится к системе охраны здоровья населения и вообще к работе департамента здравоохранения, какие приоритеты расставлены. И у меня есть такой опыт работы в нашем регионе. У нас работает выездной характер работы. И в таком случае, когда там нет фельдшера, то у нас центральная районная больница, которая отвечает за этот фельдшерско-акушерский пункт, просто обязана туда отправить фельдшера вахтовым методом: один работает две недели, второй – две недели. Ну, другого выбора нет. Ведь Татьяна сегодня все красиво рассказала, почему туда не хотят ехать люди, закончившие училища. Они где у нас учатся? Учатся в городах, где есть интернет, где есть дорога, где есть развлечения различные. Юрий Комаров: Транспорт. Константин Чуриков: Они молодые люди, им хочется жить. Татьяна Соломатина: Они молодые люди, им хочется жить, они хотят другого уровня жизни. Мы сегодня там не можем это обеспечить таким способом, если это умирающий поселок. Но вот эту социальную направленность надо сегодня поднимать. И мы говорим на всех площадках сегодня о том, что кадровое обеспечение на селе любом, в районном центре, в поселке зависит от того, что делается властью на региональном, муниципальном и поселковом уровне. Если мы хотим там фельдшера – сделайте так, чтобы там был дом. Но я знаю, что у этого поселения сегодня дом для фельдшера, какие-то условия. Это общая задача всех ветвей власти. Константин Чуриков: "Утром – деньги, вечером – стулья". Юрий Комаров: Но распределение уже теперь не получится, распределять нельзя. Есть очень хороший вариант. Я не знаю, почему все проходят мимо этого варианта. Давать кредит на образование. Когда человек закончил образование, он либо возвращает этот кредит, и тогда он свободен, куда он хочет, там он и ищет себе работы; либо он обязан отработать этот кредит там, где нужно государству. Оксана Галькевич: С другой стороны, у нас есть бюджетные места. Понимаете? Татьяна Соломатина: Нет, сейчас… Оксана Галькевич: И люди учатся на тех местах, которые оплачены государством. Юрий Комаров: Бюджетных мест сейчас не так уж и много. Татьяна Соломатина: Можно я скажу? Сейчас по программе "Земский доктор", которая… Ну, коль я еще все-таки немного работаю… Юрий Комаров: Ну, миллион ничего не дает. Это социальный пакет нужен. Оксана Галькевич: Татьяна Васильевна, Юрий Михайлович, у нас просто звонок. Константин Чуриков: Звонков много вообще. Оксана Галькевич: У нас телезритель из Кировской области рвется в эфир, и это как раз медицинский работник. Вы можете тоже пообщаться с нашей телезрительницей Викторией из Кировской области, какие-то вопросы задавать. Виктория, здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Здравствуйте. Я хотела бы сказать о том, что в результате этой оптимизации, которая была проведена, села лишились не только ФАПов, а были закрыты довольно неплохие сельские больницы, которые имели свои стационары, где люди могли проходить лечение, близлежащих поселков, сел. Были медработники, которые были готовы работать в этих поликлиниках, больницах. Сменная работа была. Но в результате этого закрытия и оптимизации пострадали и медработники, которые готовы работать за эти копейки. И на работу мы вынуждены… В частности я вынуждена ездить на работу и работать за 25 километров, потому что в близлежащих селах, которые находятся гораздо ближе, работы нет. Юрий Комаров: Кошмар… Зритель: А если какая-то работа и есть, то нужно подрабатывать, опять же устраиваться и ехать в этот город. Потому что эти полставки, на которые работаешь в сельской какой-либо поликлинике или больничке, – этого, конечно, не хватает для жизни. Константин Чуриков: Виктория, ситуация, о которой вы рассказываете, – извините за грубость, но это просто маразм! Есть люди, врачи, которые… Юрий Комаров: Так это маразм по всей стране. Оксана Галькевич: Хотят работать, им некуда себя деть. Юрий Комаров: Это по всей стране такой маразм. Константин Чуриков: Они едут вот туда-сюда, получается. Татьяна Соломатина: Вы знаете, вот этот вопрос сегодня действительно перезрел, наверное. И мы действительно, все уже разрушив с 2012 года, когда оглянулись через три года, что происходит, даже в 2013 году… Вот я сама избралась депутатом областной думы. И первое, что я сделала – я поехала на село. И когда я увидела "избушку на курьих ножках" и 70-летнюю бабушку, которая топит печку, где стоят две алюминиевые кастрюльки, и сидят пять бабушек, которые к ней пришли в этот ФАП, я посмотрела и думаю: ну, хорошо хотя бы… Юрий Комаров: И это Томская область, между прочим, неплохая область. Татьяна Соломатина: Да. И это не так далеко даже от города Томска. Надо было что-то делать. И мы приняли региональную программу по строительству фельдшерско-акушерских пунктов. Сегодня за четыре года, по сути дела, почти достроили и везде ввели. Но сегодня другая беда – фельдшерско-акушерский пункт стоит, типовой, все в нем есть… Юрий Комаров: А кадров нет. Татьяна Соломатина: Нет кадров. И на кадры среднего звена мы вообще перестали обращать внимание. Раньше что было? У нас есть город, допустим, в котором был филиал училища, медицинского училища. Девочка, которая закончила школу, она могла бы учиться в этом маленьком городке. Из поселков могли туда приезжать, и дети учились. Нет, оставили одно училище, которое находится в областном центре. Мест было действительно мало. Что сейчас мы делаем? Мы возвращаемся к тем истокам, от которых ушли, то есть открываем филиалы этого училища в районных центрах. Юрий Комаров: Раньше идиотов не было, между прочим. Татьяна Соломатина: И сегодня же можно учиться частично дистанционно, когда это теория. Когда это практика, они должны приехать в училище на те базы, где их… Оксана Галькевич: Новые технологии позволяют, в конце концов. Татьяна Соломатина: Да, это все делается. Юрий Комаров: Нет, но ФАПы… Вот смотрите. Была такая федеральная целевая программа по восстановлению ФАПов. Восстановлено было только 64% из тех, которые были запланированы и профинансированы. И возникает вопрос: "А где деньги, Зин?" Где деньги? Татьяна Соломатина: Финансирование этой программы… Юрий Комаров: Это я про страну говорю, не про Томскую область. Татьяна Соломатина: В нашем регионе все было только за счет средств регионального бюджета. Оксана Галькевич: Татьяна Васильевна… Татьяна Соломатина: Понятно, что сейчас вкладываются деньги уже на федеральном уровне в строительство ФАПов. И это очень хорошо. Все зависит… Юрий Комаров: А куда вкладывать, если 8 тысяч ФАПов закрыли по стране? 8 тысяч закрыли! Оксана Галькевич: Вот нам пишет Белгородчина, что там активно как раз строят ФАПы, вводят новые типовые. Татьяна Васильевна, вы сказали о том, что вы приехали, увидели эту бабушку 70-летнюю, которая там работает, и еще очередь из других бабушек. Давайте просто мы сейчас тоже посмотрим на страну. У нас есть репортаж из нескольких регионов, несколько таких небольших сюжетиков – Ростовская область, Самарская, Вологодская. И вот посмотрим, как там на месте люди получают медицинскую помощь. Константин Чуриков: Чтобы все было наглядно. Это то, о чем мы сейчас говорим. СЮЖЕТ Константин Чуриков: По-моему, это была лучшая антиреклама вообще жизни в далеких деревнях – и для людей, для потенциальных пациентов, и для врачей. Юрий Комаров: До чего довели здравоохранение! Вы знаете, я работал в свое время, я начинал с сельской местности. Я начинал главным врачом участковой больницы, потом – районной больницы. Слушайте, такого безобразия никогда не было. Ну никогда! До чего довели здравоохранение и вообще село и страну! Константин Чуриков: Нет, подождите, хочется все разложить по полочкам. Оксана Галькевич: До чего довели? Что пациенты сами ремонт делают, деньги собирают. Татьяна Соломатина: Собирают деньги и делают ремонт. Оксана Галькевич: А зачем нам государство-то? Юрий Комаров: Нет, не только. Да нет, это как раз хорошо. Константин Чуриков: Нет, хорошо, давайте с другой стороны посмотрим. Мы понимаем, что, с одной стороны, государство обязано, должно обеспечить доступность медицинской помощи. Точка. С другой стороны, мы понимаем, что не сами по себе работают эти медучреждения, а им откуда-то перечисляются деньги. Вот по какому принципу это все должно финансироваться, чтобы это работало? Юрий Комаров: Чтобы это работало, не должно быть системы медицинского страхования. Не должно быть ее. Мы за это выступаем, большой коллектив из Комитета гражданских инициатив. Мы считаем, что это должно быть обязательно бюджетное финансирование, как в Великобритании, как в Италии, в Испании, в скандинавских странах и во многих других странах. Потому что только когда ответственность государства есть за это и оно же финансируется, получается идиотизм. Смотрите, нас ВОЗ, Всемирная организация здравоохранения осудила, потому что получается, что мы государственные деньги государственным же учреждениям (а у нас 96% государственных учреждений в стране), мы платим через частные коммерческие страховые медицинские организации. Это полный идиотизм! Ну, полный. Оксана Галькевич: Которые на этом процессе зарабатывают. Константин Чуриков: У которых главная цель – это получение прибыли через наложение штрафных санкций и так далее. Татьяна Соломатина: И здесь я с вами соглашусь, потому что это действительно неправильно. Но сегодня сломать эту систему, не придумав чего-то другого… Юрий Комаров: Легко. Легко! Татьяна Соломатина: Да, это легко, но… Юрий Комаров: Потому что вот этот страховой взнос – это фактически налог на здравоохранение. Это налог, целевой налог на здравоохранение. Все! Оставить этот страховой взнос в виде целевого налога… Татьяна Соломатина: Конечно, 54 миллиарда рублей, которые идут на содержание вот этих страховых компаний, – это достаточно много. Константин Чуриков: Еще раз – сколько миллиардов? Татьяна Соломатина: 54 миллиарда. Это тот процент, который официально отчисляется на содержание страховых компаний, кроме… Юрий Комаров: О! Представляете, какие деньги? А хозяева страховых компаний за рубежом все. Имеют хозяев в Германии. Туда уходят все деньги и прибыль. И там же они платят налоги, не здесь. Константин Чуриков: Может быть, тогда в Германии и лечить? Татьяна Соломатина: Но я бы сегодня говорила немножко о другом. Действительно, в России, которая решила перейти на экономическое русло в системе здравоохранения, не предусмотрели очень многие моменты – ту же удаленность населенных пунктов. А самое главное – вот этот перекос оказания медицинской помощи. И мы все говорим: "Ах, высокие технологии!" Да, надо развивать высокие технологии. Но, извините меня, первичное звено здравоохранения было, есть и должно быть в приоритете в организации государственной системы здравоохранения. Юрий Комаров: А что такое "высокие технологии"? Это значит – пропустили больных, запустили заболевание, довели до тяжелой стадии, а теперь применяют высокие технологии. Весь мир идет в совсем другом направлении. Татьяна Соломатина: Мы говорим о профилактике… Юрий Комаров: Весь мир старается не допустить больных до дорогостоящих высоких технологий и решить их проблемы раньше. Татьяна Соломатина: Они, безусловно, будут, эти высокие технологии. Юрий Комаров: Они нужны, конечно. Татьяна Соломатина: Их надо развивать, безусловно, но сегодня… Юрий Комаров: 0,1%. Татьяна Соломатина: Да. Но сегодня нужно повернуться лицом к первичному звену. Что сегодня предлагают депутаты Государственной Думы Российской Федерации, причем из всех фракций? Очень долго муссируется и говорится вопрос об изменении в законе "Об охране здоровья граждан" – по изменению подходов к реорганизации и ликвидации лечебно-профилактических учреждений, особенно в сельской местности. И что предлагают сегодня законодатели? В первом чтении этот законопроект уже рассмотрен, еще в марте прошлого года. И сейчас, скорее всего, до 4 июля мы ждем последние уже предложения по каким-то изменениям и поправки к этому законопроекту. И я думаю, что Комитет по охране здоровья будет предлагать его вынести во втором чтении, потому что этот законопроект должен был появиться, поверьте мне, несколько лет назад. Константин Чуриков: Уважаемые гости, мы программа "ОТРажение" и должны отразить все мнения, поэтому периодически мы вас будем прерывать. Юрий Комаров: Давайте. Оксана Галькевич: У нас валится SMS-портал и просто раскалена телефонная линия. Калининградская область на этот раз, Вера. Вера, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, я второй год на пенсии, но вообще-то имею непосредственное отношение к сельскому здравоохранению. В 1975 году, для вас это далекий год… Юрий Комаров: Не для нас. Зритель: …я ездила все время по селу. У нас был на каждом ФАПе фельдшер. Константин Чуриков: То есть их было несколько еще? Зритель: И каждый месяц я смотрела… Юрий Комаров: И акушерка была обязательно еще. Зритель: Обязательно акушерка. И не было никаких проблем с осмотром детей, с их лечением, с госпитализацией. Юрий Комаров: И с беременными. Зритель: Что изменилось? Какие проблемы? Вот я никак не пойму. Ведь мы – одна страна. И все то же. Но что-то изменилось в нашей жизни. Юрий Комаров: Деньги, деньги. Зритель: Объясните мне, пожалуйста, почему сейчас нет фельдшеров, почему дети из села остались без медицинского обеспечения? Ведь я ездила каждый день на село, смотрела этих деток, отбирала на госпитализацию, делала прививки. И это все было нормально. Юрий Комаров: Нормально. Оксана Галькевич: Да, Вера, спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Давайте следом выслушаем Челябинскую область, у нас на связи Александр. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я бы хотел сказать об особенностях сельского здравоохранения. У нас, например, в Троицком районе была очень хорошая Песчановская участковая больница. Года, может быть, три-четыре назад ее отремонтировали и закрыли. Как раз в то время ее закрыли, когда наши министры в Песчанке делили кейсы с деньгами. Ну, вы, наверное, знаете эти случаи, когда там закупки, когда устаревали все эти рентгеновские аппараты. И эта больница обслуживала примерно 10 деревень вокруг себя, а это не одна тысяча человек. Сейчас ее закрыли. Везут человека в Троицк – его не принимают, посылают… Юрий Комаров: И куда люди теперь деваются? Куда люди деваются? Зритель: На погост. Юрий Комаров: Вот кошмар… Константин Чуриков: Александр из Челябинской области был у нас в эфире. Вы знаете, давайте сейчас сразу обратимся к очень любопытной истории. Вот жители Архангельской области на полном серьезе просят наградить орденом "За заслуги перед Отечеством" врача Алексея Кордумова. Это единственный врач на 10 деревень в том районе. Он принимает в день по 70–80 человек. Кстати, очень важно, что бо́льшую часть года – 9 месяцев в году – вот этот поселок, эта вся территория просто в буквальном смысле отрезана от Большой земли, никакой помощи ниоткуда не приходит. Юрий Комаров: И круглосуточно работает. Татьяна Соломатина: И таких очень много. Константин Чуриков: Он один, в одиночку спасает людей. Давайте посмотрим сюжет, а потом мы сможем с ним поговорить в эфире. СЮЖЕТ Татьяна Соломатина: А сегодня на всю страну рассказали. Константин Чуриков: Вот такая история. Оксана Галькевич: Сегодня, да, у нас сейчас доктор Кордумов на связи прямой, мы можем с ним пообщаться. Кстати, уважаемые гости, присоединяйтесь, пожалуйста, опять же к беседе. Я всегда приглашаю. Алексей, здравствуйте. Константин Чуриков: Алексей Леонидович? Алексей Кордумов: Да, здравствуйте. Константин Чуриков: Добрый вечер, да. Татьяна Соломатина: Добрый вечер. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, вы знаете, мы читали еще, в дополнение к этому сюжету еще изучили ситуацию, связанную с высокими технологиями, как высокие технологии осложняют работу врачей. Расскажите нам, пожалуйста, об этом. Оксана Галькевич: И без того непростую. Алексей Кордумов: По поводу… Константин Чуриков: По поводу интернета. Будет лучше, если вы сами расскажете. Алексей Кордумов: Сегодня у нас была встреча в министерстве с министром здравоохранения области. И я думаю, что эта проблема будет решаться. То есть у нас будет интернет в больнице где-то, я думаю, может быть, до конца года. Если сейчас проводить интернет то он стоит примерно 25 миллионов. И 500 тысяч рублей – абонентская плата. То есть больнице эти деньги не потянут, Минздраву тоже. Я думаю, что будет федеральная программа, помощь у нас будет в этом плане. Константин Чуриков: Алексей Леонидович… Оксана Галькевич: Ну а как вы сейчас выкручиваетесь-то без интернета? Вам приходится как-то там мотаться туда-сюда? Константин Чуриков: И зачем он нужен? Поясните, зачем нужен интернет сегодня в сельской поликлинике, в сельской больнице. Юрий Комаров: Для доступа к новым технологиям. Константин Чуриков: Нет, просто интересно. Алексей Леонидович, вот вы понимаете логику, зачем нужен сегодня интернет в больнице? Алексей Кордумов: Да. Первое – это по льготникам. Татьяна Соломатина: Льготное лекарственное обеспечение. Алексей Кордумов: Также для учета статистики посещения пациентов тоже нужен интернет. Такая ситуация. И плюс еще… Константин Чуриков: У нас связь очень плохая. Алексей Леонидович, буквально коротко, вот как сейчас вы выходите из положения? Хорошо, интернет нужен для учета, для статистики, для всего, для отчетности. А как сейчас вы решаете вопрос? Интернета нет, а нужно предоставлять отчетность. Как это все происходит? Юрий Комаров: Вручную. Татьяна Соломатина: На бумажном носителе. Константин Чуриков: Алексей Леонидович? Татьяна Соломатина: Он не слышит. Константин Чуриков: Все. Уже, наверное, связь пропала. Хорошо, тогда просто процитирую. Нам как раз письменно это все было описано. Оксана Галькевич: Буквально письмо. Константин Чуриков: Для выполнения вот этих заданий по отчетности. "Два раза в неделю, по вторникам и четвергам, – пишет нам доктор, – мы ездим в район за интернетом на машине. В это время больница остается без автомобиля "скорой". Я просто хотел, чтобы Алексей Леонидович это сказал. Юрий Комаров: И без врача. Константин Чуриков: Да. "Если поступает вызов, мне приходится искать машину или кого-то просить, чтобы свозили на вызов. На поездку за интернетом уходит весь рабочий день". Вот такой у нас высокоскоростной интернет. Татьяна Соломатина: Вы знаете… Юрий Комаров: Ну, не до интернета. Во-первых, нужно туда же поставить, дать еще одного врача – раз, потому что на такое количество должно быть два врача. Дальше – зубной врач со средним образованием. Я уже говорил – лаборант. И обязательно транспорт должен быть для вызовов. Обязательно. Оксана Галькевич: Судя по тому, какая была телефонная связь в нашем эфире, мы понимаем, что это очень отдаленные территории. Татьяна Соломатина: Мы понимаем, что там… Юрий Комаров: Так что не в интернете дело. Оксана Галькевич: Да, он был как раз в пути. Татьяна Соломатина: Вы поверьте мне, коллеги… Оксана Галькевич: И в нашем сюжете прозвучало, что он мотается целыми днями между пациентами, по 70 человек в день. Я не знаю, как это возможно в принципе. Татьяна Соломатина: Закон о телемедицине буквально принят 15 июня в первом чтении. Безусловно, мы должны принять это. Страна разная сегодня. И вот для таких территорий, может быть, это будет толчком к развитию широкополосного интернета на такие территории. Для чего она нужна?.. Константин Чуриков: Все-таки здоровье людей важнее, чем развитие интернета. Татьяна Соломатина: Безусловно. Может быть, сегодня там нужно что-то другое в первую очередь. То, что он ездит два раза и сдает отчеты – я понимаю, зачем он туда ездит. Он сдает действительно отчет для того, чтобы ему начислили заработную плату за ту работу, которую он вроде как проделал, страховым компаниям. Но я бы на месте его руководителя, главного врача центральной районной больницы… Наверное, это можно было бы у него взять в бумажном носителе. Кого-то посадить, кто бы внес все это в базу данных. Но вопрос сегодня вот о чем. Вопрос, конечно, о том, что мы отстали сегодня от цивилизованного мира, и уже во многих странах давным-давно применяются телемедицинские технологии. Для чего они нужны? Там, где есть сегодня этот интернет, эта связь… Я точно знаю, что в очень многих поселках сегодня даже телефонной связи нет. Вот на своей территории мы каждый год отправляем вместе с губернатором "плавучую поликлинику". Почему мы ее отправляем? Мы отправляем 17 врачей с аптекой, с диагностикой и так далее, и так далее, и смотрим 6,5 тысячи человек, которые проживают в отдаленных поселках. Так вот, я иногда по неделям не могу связаться с теплоходом, потому что там не то что интернета, там телефонной связи нет! Но люди там живут. И эту помощь мы обязаны оказать, понимаете. Юрий Комаров: Конечно. Оксана Галькевич: Татьяна Васильевна… Константин Чуриков: То есть плывут, идут по звездам? Татьяна Соломатина: Они идут не по звездам, они идут по маршруту, по всем тем поселкам, по 32 поселкам нашей Томской области, где вообще очень плохая доступность, особенно… В летнее время – только вода, зимой – только зимник. Ну, может быть, вертолет. Юрий Комаров: А телемедицинские консультации нужны не больным. Татьяна Соломатина: Они нужны фельдшеру, медицинскому работнику, который там находится. Юрий Комаров: Нужны врачам и фельдшерам, потому что приехали и уехали. Понимаете? Оксана Галькевич: А если экстренный случай? Я опять же процитирую нашего собеседника, у которого, к сожалению, связь прервалась. Он пишет о том, что транспортная доступность очень сложная. "Хотелось бы, чтобы оборудовали, может быть, вертолетную площадку в поселке для экстренных случаев". Юрий Комаров: Вот! Солнышко, раньше были… Оксана Галькевич: И есть ведь федеральная программа по развитию санитарной авиации. Юрий Комаров: Раньше у нас было самолетное сообщение между всеми деревнями. Татьяна Соломатина: Можно я? Юрий Комаров: Между всеми деревнями, между каждой из деревень Ан-2 летал. Татьяна Соломатина: Сегодня принят бюджет на 2017-й, 2018-й и 2019 год. И почему наша фракция за это бюджет голосовала? Хотя, честно сказать, у меня большие вопросы к тому, каково финансирование особенно системы здравоохранения. Ну, когда 3,7% ВВП тратится на систему здравоохранения – я считаю, что это неправильно. И мы сейчас с этим разбираемся. Константин Чуриков: Вы считаете, что это мало? Татьяна Соломатина: Это очень мало. Константин Чуриков: Да. Но Юрий Михайлович говорит, что неправильна не только цифра – количественный показатель финансирования, но и сама система, когда это делается через ОМС. Юрий Комаров: Ох, как интересно! Татьяна Соломатина: Может быть, наверное. Но все, что касается… Юрий Комаров: Значит, надо совершить финансовый маневр с тыловой медицины на линию фронта. Вот! В первую очередь привести в порядок. Татьяна Соломатина: Что я хотела бы сказать? Я-то как раз хочу вам рассказать, за что мы голосовали. Мы голосовали как раз за бюджет, который предусматривает ежегодно 3,3 миллиарда рублей на развитие санавиации. А вот контролировать сейчас выполнение этого проекта по развитию санитарной авиации необходимо на территориях. Потому что когда президент спрашивает: "А сколько за три месяца мы купили вертолетов для санавиации?" – и когда нам говорят, что это три вертолета, то вот здесь надо спрашивать с Министерства здравоохранения и с других ведомств, которые… Юрий Комаров: Точно так же обстоит дело со школьными автобусами. Константин Чуриков: Секундочку! Вот по поводу санавиации буквально. История этого явления начинается в нашей стране с 1925 года. Юрий Комаров: Да. Константин Чуриков: Именно тогда Общество Красного Креста и Красного Полумесяца инициировало саму идею. Уже в 30-е годы у нас строили санитарные разновидности самолетов. Тогда же были выработаны основные требования к оснащению воздушного судна, его качества. За последние два года (вот это важно) количество вылетов санитарной авиации увеличилось в 2,5 раза – ну, просто, видимо, потому, что до этого их вообще практически не было. В этом году должно составить по плану 17 тысяч. Оксана Галькевич: Но потребность при этом не 17 тысяч вылетов… Татьяна Соломатина: А гораздо больше. Оксана Галькевич: А 24 тысячи вылетов. Юрий Комаров: Вот так. Оксана Галькевич: В бюджете, естественно, средства заложены на субсидирование закупок авиауслуг для оказания помощи на 3 миллиарда 500 миллионов рублей. Эта сумма, кажется, звучала. Юрий Комаров: Потому что раньше принцип был… Татьяна Соломатина: 3 миллиона… Оксана Галькевич: 3 миллиарда. Юрий Комаров: Есть два принципа оказания помощи: "на себя", когда учреждение притягивает к себе пациентов; или "от себя" – это санавиация, на крыльях, на машинах и так далее, для отдаленных районов, на теплоходах, как вы делаете. Вот как должно быть. Оксана Галькевич: Вы знаете, источник у нас указан… Вот меня смущает, что везде здесь глаголы будущего времени – "планируется закупить". А речь идет о 2017 годе. Татьяна Соломатина: Уже сегодня, по сути дела, полгода прошло. Комитет по охране здоровья в ближайшее время просто будет спрашивать министерство, как выполняется сегодня вот этот бюджет – 3,3 миллиарда рублей, и что сделано. Юрий Комаров: Да президент спрашивает у Министерства здравоохранения – и ничего не получает. Татьяна Соломатина: Коллеги, нужно сегодня поднимать… И депутатский корпус сегодня должен контролировать выполнение. Вообще для меня очень многие вещи не понятны как для депутата, как для человека. Я, может быть, приехала немножко с другой территории. У нас невыполнение государственного задания – это вообще нонсенс какой-то. Юрий Комаров: Конечно. Татьяна Соломатина: Нонсенс! Когда не строятся перинатальные центры и когда деньги лежат на счетах компаний – вот это меня тоже очень смущает. Меня смущают очень многие вещи, когда выделяются деньги на строительство чего-то, а по каким-то причинам опаздывают. Вы знаете, таких вещей не должно быть. За это должны отвечать те люди, которые обязаны, берут на себя ответственность за это. Юрий Комаров: Тогда и откатов не должно быть. Оксана Галькевич: Это наша эмоция. Быть, конечно, не должно… Юрий Комаров: Это да, правильно. Оксана Галькевич: Воровать нельзя. Врать плохо. Но, понимаете, все происходит. И надо с этим постоянно бороться, как пыль убирать, как уборку делать! Юрий Комаров: Абсолютно так. Константин Чуриков: А можно эмоции зрителей – вот, пожалуйста. "Олимпиада и мировой футбол для страны важнее. Зато у нас стадионы хорошие!" Юрий Комаров: Да. Константин Чуриков: Нам пишут… Юрий Комаров: "Арена" в Питере. Константин Чуриков: Сейчас, секундочку, секундочку… Да-да-да. "Возвращаемся во времена бабок-повитух, медицина только на словах". Мне тут еще одна эсэмэска глянулась… Юрий Комаров: Колдуны сейчас в моде. Константин Чуриков: Нижегородская область, Краснобаковский район: "Тоже нет ни роддома, ни морга. Все за 65 километров". Оксана Галькевич: Звонок у нас прозвучал, это был из Карелии телезритель Юрий. Юрий, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. У меня вот такое предложение. Я был в прошлом году в городе Кисловодске на курорте, на отдыхе. И там у них медицине в самом Кисловодске и в ближайших станицах как бы помогает Русская православная церковь, ведет всю финансовую деятельность. Может быть, и по России так попробовать? Все-таки, может быть, толку будет больше. Это мое такое предложение. Оксана Галькевич: Альтернативный вариант такой, да. Константин Чуриков: Как вы считаете, с Божьей помощью надо или все-таки с государственной? Юрий Комаров: Ну, понимаете, Русская православная церковь – она богатая, конечно. Чего там говорить? И сейчас отхватила она очень много храмов разных – не только в Питере и не только в Крыму. Поэтому она богатая. Конечно, если бы организовала Русская православная церковь систему хотя бы надзора или призрения, как было раньше… Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, а зачем надзор? Это не надзор, не контроль за финансовыми потоками. Юрий Комаров: Нет, нет, нет… Оксана Галькевич: А вот волонтерство в таком хорошем смысле, да? Юрий Комаров: Я не об этом говорю. Оксана Галькевич: Здесь люди религиозно мотивированы. "Помоги ближнему своему". Юрий Комаров: Надзор за инфекционными болезнями, за больными. Татьяна Соломатина: Вы знаете, сегодня есть такой опыт – они организовывают и работу в хосписах, и паллиативную помощь оказывают. И на нашей территории Центр сестринского ухода, где прихожане, которые… Юрий Комаров: Хосписы лучше всего в Перми организованы, кстати говоря. Я только что там был. Татьяна Соломатина: Да. Вы понимаете, настолько у нас неорганизованная вот эта последняя… Человек рождается, и в любом случае мы все приходим и уходим. И вот этот путь человеческой жизни должен постоянно сопровождаться… Юрий Комаров: Весь цикл должен быть, начиная от профилактики и кончая именно хосписами. Татьяна Соломатина: И хорошо, мы согласны сегодня. Пусть это будут и общественные организации, пусть это будут православные – кто угодно. Юрий Комаров: Конечно. Оксана Галькевич: Религиозные какие-то организации по стране… Татьяна Соломатина: Их надо привлекать. Они должны работать на благо человека, лишь бы человеку было на любых этапах его жизни спокойно, и ушел он с миром. Юрий Комаров: Чтобы не надо было по каждому поводу дозваниваться до президента. Вот и все. Оксана Галькевич: Кстати, вы знаете, нам пишут: "Скоро заболеешь – будешь президенту звонить, иначе не помогут". Звоночек, Юрий из Сыктывкара. Юрий, здравствуйте. Константин Чуриков: Виктор, Виктор. Оксана Галькевич: Ой, Виктор. Простите. Зритель: Виктор Александрович. Константин Чуриков: Здравствуйте, Виктор Александрович. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Мне 79 лет. Я работал после окончания училища фельдшером в Тверской области, потом в Вологодской 7 лет. Потом я поступил и Архангельский институт закончил, работал 20 лет акушером-гинекологом. Теперь работаю физиотерапевтом. Вот все то, что вы говорите в передаче… Я не буду это повторять, это все на моих глазах. Но ведь было же, я фельдшером работал. У меня были маленькие деревни, но их много было. Но ведь все же люди под наблюдением – и жители, и дети, и старики. По своим знаниям я их лечил. Если где-то чего-то не хватало, я направлял в участковую больницу, в районную больницу. Потом, когда стал работать акушером, меня в Архангельской области… Это же ведь такая область огромная! В Пинежском районе я работал. Огромные расстояния! И без проблем в любое время дня и ночи санитарная авиация меня возила как акушера. Я по всем деревням разъезжал, роды принимал, все. Там были в районе участковые больницы, были фельдшерско-акушерские пункты. Я не буду дальше продолжать эту тему, но теперь… Вот вы в передаче сказали одно слово, профессор, доктор. Корень всех причин (я как врач-практик говорю) только в этой долбанной страховой медицине. Ну, столько денег они берут! Вот нашу больницу проверяют. А я сейчас в большой больнице работаю. У нас проверяют, и у них одна цель – найти неполадки. Юрий Комаров: Ошибки. Зритель: Оштрафовать. Вот в районе Крайнего Севера мы, Сыктывкар. Я врач с таким стажем, завотделением физиотерапии – и я получаю 20 тысяч, смешно сказать. Татьяна Соломатина: Стыдно за это. Зритель: А они получают, эти все страховщики… Ну, не нужна она нам! Дайте эти миллиарды на больницы – и мы будем работать. Юрий Комаров: Видите? Слышно вам? Константин Чуриков: Виктор Александрович, спасибо за ваш звонок. Давайте сразу (буквально еще чуть-чуть у нас времени есть) Василия выслушаем. Оксана Галькевич: Я просто подчеркну – 79 лет человеку. И Виктор Александрович до сих пор работает, он физиотерапевт. Татьяна Соломатина: И 20 тысяч зарплата. Это неправильно. Юрий Комаров: Кошмар! Константин Чуриков: Василий, город Тюмень. Здравствуйте, Василий. Василий, добрый вечер, вы в эфире. Оксана Галькевич: Василий! Зритель: Добрый, добрый! Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Константин Чуриков: Присоединяйтесь и вы к разговору. Зритель: У меня вот такой вопрос. Модульные домики, когда ФАПы ставили на деревнях, вот они у нас просуществовали года два-три, наверное, где-то так. А потом почему-то сократили всех на свете специалистов. И сейчас мы добираемся 30 километров до районной больницы. Юрий Комаров: И это еще неплохо. Зритель: Это еще неплохо, конечно да. Я могу увезти своих детей, могу все так сделать. Ну а как же пенсионеры и все на свете? Константин Чуриков: Да, мы как раз пытаемся разобраться, как вообще быть в этой ситуации. Оксана Галькевич: А маломобильные граждане, которым необходима помощь? Константин Чуриков: Василий, спасибо за звонок. Оксана Галькевич: Спасибо, Василий, да. Константин Чуриков: Вы знаете, сейчас уже подытожим, очень мало времени. Хочется понять. Хорошо… вернее, плохо – сократили огромное количество больниц и поликлиник. Помощь удаляется от населения, как мы видим. Юрий Комаров: В 21 раз сократили число участковых… Татьяна Соломатина: Можно я? Константин Чуриков: Секундочку. Нам пишет зритель из Пензенской области: "Странно, о ситуации в сфере медицины президент узнает от больной женщины, а не от министра и от губернатора". Смотрите, у меня вопрос такой… Юрий Комаров: И с четвертой стадией, сейчас забрали в Москву. То есть запустили, пропустили, а теперь… Татьяна Соломатина: Коллеги, такое бывает, да. Константин Чуриков: Но все равно осталось какое-то количество больниц и поликлиник. Слава богу, что они еще остались. Вот как отстоять то, что есть сегодня? Татьяна Соломатина: Я вам точно могу сказать, что в ближайшее время, я думаю, до нашей осенней сессии мы вынесем законопроект о том, чтобы ликвидация и реорганизация любых медицинских учреждений… И эти вопросы обсуждались очень долго и много. Почему с 2016 года мы не можем все это решить? Потому что это действительно очень сложно. Что предлагают сегодня мои коллеги-депутаты? Они предлагают сделать следующее: любая реорганизация либо ликвидация лечебно-профилактического учреждения, а особенно тех, которые единственные на территории, они должны ликвидироваться только при согласии с жителями и с общественниками. Оксана Галькевич: По согласованию с местным населением. Татьяна Соломатина: Да. Но в каждом регионе должна быть такая комиссия, куда должны войти представители общественности, представители органов власти и общественных пациентских организаций… Оксана Галькевич: Юрий Михайлович, ваши предложения. Юрий Комаров: И в дополнение я бы предложил другое. Татьяна Соломатина: Туда должен войти весь депутатский корпус. Юрий Комаров: Во-первых, я бы предложил первое, что сделать? Нашему менталитету – нашему, российскому – не подходит система страхования. Ну, не подходит она никак! Константин Чуриков: 20 секунд. Юрий Комаров: Это первое. И какой первый шаг здесь на этом пути нужно было бы сделать? Убрать страховые медицинские организации коммерческие, поручить им заниматься добровольным частным медицинским страхованием. А фонды территориальные, поскольку они не имеют права страховать… Татьяна Соломатина: Обязать. Юрий Комаров: Понимаете, у нас сейчас один страховщик – федеральный фонд в Москве. Так вот, эти территориальные фонды сделать филиалами федерального фонда – и тогда они имеют право страховать. Это первое. Второе… Оксана Галькевич: Спасибо. Юрий Комаров: Нет, подождите. Константин Чуриков: Еще буквально секунда. У нас просто очень мало времени. Юрий Комаров: Финансовый разворот с тыловой медицины на линию фронта – на профилактику и первичную медико-санитарную помощь, которую у нас все неправильно понимают. Оксана Галькевич: Это собственно то, о чем мы говорили в начале часа. Константин Чуриков: Спасибо уважаемым гостям. Благодарим зрителей за активное участие в этом эфире. У нас в студии были – Юрий Комаров, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный деятель науки России, член Комитета гражданских инициатив… Оксана Галькевич: И Татьяна Соломатина, депутат Государственной Думы, член Комитета по охране здоровья. Спасибо, уважаемые гости. Константин Чуриков: Но это еще не все.