Петр Кузнецов: Уважаемые друзья, сегодня после девятилетнего перерыва начались переговоры между президентами России и Молдавии. Это первый зарубежный визит новоизбранного президента Молдавии Игоря Додона. Обращаю ваше внимание на то, что Додон нарушил традицию предыдущих лидеров республики после инаугурации отправляться первым делом в Брюссель. В Брюссель он отправится теперь уже после Москвы.  Ольга Арсланова: Молдова – важный для России партнер в регионе. Это уже заявление нашего президента Владимира Путина. Предполагается, что переговоры пройдут по широкому кругу вопросов, начиная от определения геополитического курса нового правительства Молдавии,  а Игорь Додон уже заявил, что у Молдавии и России есть не только общее прошлое и настоящее, но теперь, судя по всему, и общее будущее. Какие темы будут обсуждаться, что может измениться после того, как в Молдавии появился новый президент. Обо всем этом мы будем говорить сегодня с нашим гостем. К нам пришел Сергей Беспалов, ведущий научный сотрудник Центра публичной политики и государственного управления Института общественных наук РАНХиГС. Сергей Валерьевич, здравствуйте. Петр Кузнецов: Сергей Валерьевич, здравствуйте. Сергей Беспалов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Совершенно очевидный для нас вопрос. Какие возможности для России появляются новые с приходом к власти нового президента? Сергей Беспалов: Вот вы сказали "с приходом к власти".  Но власти-то реальной, к сожалению, не так много. Потому что несмотря на то, что в прошлом году Молдавия после длительного перерыва вернулась к президентским выборам, тем не менее, она остается парламентской республикой. Ольга Арсланова: И очень многие эксперты обратили внимание на то, что никто не сопровождает из парламента, из правительства президента в России. Сергей Беспалов: Совершенно логично, потому что они ( - своего президента), потому что они находятся в оппозиции к президенту Додону. Несмотря на то, что выборы были прямыми, несмотря на то, что победа Игоря Додона имела символическое значение. Вы совершенно верно отметили, что вопреки сложившейся традиции, первый визит не в Брюссель, а в Москву он нанес. И более того, до этого визита ещё и распорядился, так сказать, демонстративно флаг Евросоюза снять со своей резиденции. Что, понятно, тоже месседжем определенным является. Но, тем не менее, внешнюю и внутреннюю политику Молдавии по-прежнему формулирует альянс за европейскую интеграцию, имеющий большинство в парламенте, сформировавший в очередной раз правительство. У президента пока что не так много возможностей для того, чтобы на существенные моменты этой политики повлиять. Ольга Арсланова: Но есть какие-то рычаги, которые президент может использовать уже сейчас? Сергей Беспалов: Знаете, он, конечно, может переводить переговоры с новоизбранным президентом Приднестровья, этим фактом он уже, так сказать, переполох в Кишиневе вызвал. Некоторые парламентарии даже только что избранному президенту призвали импичмент объявить, хотя он никаких юридически значимых действий-то не совершил ещё. Ну и ещё какие-то вот такие показательные шаги предпринимать. Типа того, чтобы лишить молдавского гражданства бывшего президента Румынии, Траяна Бэсеску, потому что, ну действительно, давать гражданство Молдавии человеку, который систематически выступает за ликвидацию Молдавского государства, т.е. присоединение Молдовы к Румынии, было довольно странно. Но что за пределами таких чисто символических вещей может сделать Додон, пока что не вполне понятно. Петр Кузнецов: Сергей Валерьевич, он же едет всё равно с каким-то багажом, если вы говорим сейчас о приднестровском вопросе, потому что он совсем недавно как раз с главой Приднестровья встречался на их берегу. А приднестровский вопрос, конечно же, будет особенно отмечаться и обсуждаться на встрече с Владимиром Путиным. Вот позиция Москвы, России, важно сохранить Приднестровье как автономную какую-то республику или всё-таки России выгодно, чтобы Приднестровье было общей частью Молдавии? К чему стремится, наверное, новое руководство. Сергей Беспалов: Ну, позиция России всегда официальная заключалась в том, что Приднестровье должно оставаться частью Молдавии, но не унитарной Молдавии, а Молдавии децентрализованной. Либо это будет федеративное государство, либо, по крайней мере, автономия с достаточно широкими полномочиями. Т.е. это не две противоречащие друг другу позиции, это, в общем, необходимые условия для того, чтобы Приднестровье в составе Молдавии сохранилось. Потому что после всего того, что было в 90-х годах рассчитывать на то, что приднестровцы согласятся просто на роль территории в составе унитарного государства, это просто совершенно нереально. Ну и, в конце концов, даже у Гагаузии есть статус автономии, очевидно, что Приднестровье… Петр Кузнецов: Третьей части страны, получается? Гагаузия, Приднестровье и, собственно, основная часть - Молдавия. Сергей Беспалов: Ну, понятно, что Приднестровье вправе рассчитывать на статус, никак не меньший. Будет ли идти в итоге речь о федерализации всей Молдавии, или об особом статусе Приднестровья, этот вопрос, в общем, обсуждался уже более 10 лет, и конца этим обсуждениям, наверное, пока не предвидится. Наверное, Додон благодаря своей позиция может способствовать тому, чтобы переговоры сдвинулись с мертвой точки, чтобы лидеры Приднестровья стали более легитимными в глазах молдавского общества и в глазах международного сообщества, потому что как ни ограничены полномочия президента Молдавии, а всё ж таки глава государства. И если он встречается, проводит переговоры с лидером Приднестровья, ну значит называть его просто каким-то сепаратистом, преступником и так далее уже сложно после этого. Петр Кузнецов: Ну, смотрите, Владимир Путин может его напрямую спросить, с кем сегодня Молдавия? Т.е. промолдавская политика, прорумынская, я не знаю, пророссийская? Ольга Арсланова: Или ответ настолько очевиден, вспоминая фотографии… Сергей Беспалов: Ну, вы знаете, Владимир Путин не будет задавать такой вопрос, потому что с кем Додон, и так понятно. Парламентские выборы 2014 года он как лидер социалистической партии шел под лозунгами сближения с Россией, сближения с ЕврАзЭс. Собственно, вы действительно правильно отметили, что огромную роль в его успехе сыграли эти предвыборные плакаты, где он с Путиным был изображен. Даже специальное решение было принято по этому поводу Центризбирком о том, чтобы участникам избирательной компании запретили фотографироваться с лидерами иностранных государств. Петр Кузнецов: Ну, не столько, наверное, фотографии с Владимиром Путиным, сколько обещания относительно России. В том числе и о возобновлении… Сергей Беспалов: Ну, естественно. Это просто наглядное воплощение этих обещаний. Петр Кузнецов: Возобновление поставок молдавской продукции. Т.е. например, не секрет, что малый и средний бизнес проголосовали за Додона именно поэтому. Сергей Беспалов: Да, но за Додона проголосовали прежде всего провинция молдавская. В Кишиневе он проиграл выборы, в большинстве других городов, сельских районах он одержал более-менее убедительную победу. Но повторяю, все эти вопросы Додон рад был бы решить, и с Путиным он, безусловно, общий язык здесь найдет, но у него пока что нет никаких правовых возможностей для того, чтобы повлиять на позицию парламентского большинства и позицию правительства. Если парламент даст ему какой-то повод, если в парламенте разгорится очередной кризис между этими тремя партиями, входящими в правящую коалицию и за европейскую интеграцию. Кризисов таких за последние годы было немало, тогда у Додона появится какая-то возможность инициировать досрочные парламентские выборы и в целом более активную роль сыграть. Но до тех пор, пока это проевропейская коалиция в парламенте едина, у президента немного возможностей как-то реально изменить и внутреннюю и внешнюю политику. Ольга Арсланова: Хотелось бы наших зрителей тоже к беседе привлечь, пожалуйста, позвоните нам, расскажите о том, какими должны быть с вашей точки зрения отношения между нашими двумя странами. И ещё… ведь у нас примерно 700 тысяч трудовых мигрантов из Молдавии работают, как минимум. И, может быть, вот они нам тоже сегодня позвонят и скажут, с какими проблемами они сталкиваются, я так понимаю, эта тема тоже будет подниматься на переговорах двух президентов. Нет документов ратифицированных, нет каких-то общих понятных правил о том, как всё это должно происходить. Петр Кузнецов: Но вначале звонок выслушаем, Иван, Омск. Иван, на связи с нами. Здравствуйте. Иван, г. Омск: Здравствуйте. Мне хотелось бы задать вам такой вопрос, скажите, пожалуйста, мы вот до этого времени, пока президента там не выбрали, Молдовия как-то нас стороной обходила. И мы обходились без Молдовии. Скажите, пожалуйста, в чем является заинтересованность в таком стратегическом партнерстве? Ольга Арсланова: Понятен ваш вопрос. С каким багажом экономическим, политическим мы пришли, и он вообще устраивает нас? Зачем нам нужно что-то менять? Сергей Беспалов: Ну, что касается интереса с молдавской стороны, то это интерес, как вы правильно отметили, в значительной части бизнеса молдавского, огромной части граждан, которые не просто ностальгируют по советским временам, а которые осознают, что продолжающийся разрыв хозяйственных связей с Россией бьет напрямую по их интересам. Что касается России, то учитывая геополитическую ситуацию, нам если не союзник, то по крайней мере, партнер – дружественное государство в Центральной Европе – не помешает, во-первых. А во-вторых, мы не можем игнорировать интересы той большей части молдавского населения ( - ну, около половины, чуть больше половины), которое ориентировано на сотрудничество с Россией. Мы не можем сказать: "Раз вы заперты так оказались между Украиной и Румынией, так и бог с вами, отправляйтесь в свободное плавание". Поэтому, конечно, мы заинтересованы в том, чтобы Молдавия в какой-то степени была в сфере нашей политики, наших интересов. Ну пока ситуация последний год действительно не очень благоприятно складывается, все предсказывали, что после подписания в 2014 году вот этого соглашения об ассоциации между Молдавией и Евросоюзом. Никаких позитивных последствий для молдавской экономики не будет. Ну и действительно, торговля с ЕС практически не увеличилась, но при этом товарооборот с Россией в 2015 году рухнул на треть, в 2106 году тоже значительное падение, хотя итоговой статистики нет пока. И при том, если кому-то и нужна молдавская готовая продукция, молдавские вина, какие-то другие вещи более глубокой переработки, что называется, ну ясно, что не европейцам. Европейский рынок Молдавия едва ли сможет завоевать. Ольга Арсланова: А это связано действительно с низким качеством или каким-то несоответствием стандартам, о чем часто в Европе говорят, или просто своего слишком много, девать некуда? Сергей Беспалов: Ну, во-первых, отчасти – несоответствие стандартам, а во-вторых, даже после того, как в 2014 году Европейский союз сделал символический такой жест в пику России и предоставил молдавским виноделам определенную квоту на своем рынке, им почти ничего там не удалось продать, потому что их продукцию не знают. Ну, кому в Европе известны молдавские вина? Это в России все понимают, что продукт не такой уж и плохой. Поэтому… Ольга Арсланова: Главное, недорогой. Петр Кузнецов: С тех пор появился Крым. Я думаю, что Крымское ничуть не хуже. А скажите, пожалуйста, всё-таки одна встреча впервые, конечно, за 8 лет. Тем не менее, за одну встречу что-то не решается, тем не менее, где можем продвинуться, в каких вопросах? У нас ещё же… У них, точнее, есть проблема в газовом вопросе. Если не ошибаюсь, очень много они нам должны за газ. Продукты, может быть, мы начнем составлять дорожную карту, т.е. что решается за одну встречу, пусть и впервые за восемь лет? Сергей Беспалов: Понятно, что дорожную карту имеет смысл составлять с теми, кто способен принимать решение, кто наделен этими конституционными полномочиями в Молдавии. Но всё же, конечно, встреча президентов может быть использована, по крайней мере, для того чтобы продемонстрировать молдавскому обществу, что России есть что предложить Молдавии. Что не только президент Додон, но и парламентское большинство действующее, после того как пройдут очередные или внеочередные выборы в парламент, сделает какие-то шаги навстречу России, то и рынок наш может быть открыт, и вполне очевидные преимущества получат молдавские производители с/х продукции.  И с теми же самыми энергоносителями тоже какие-то подвижки будут, хотя надо сказать, что здесь и так ситуация начала меняться, потому что Молдавия на протяжении нескольких лет требовала скидки на газ, получаемый из России. Но учитывая, что в 2016 году цены и так сложились достаточно низкими, правительство Молдавии подписало  в прошлом году трехлетний контракт по европейской формуле расчета цены на наш газ. Если говорит о более долгосрочных перспективах, то, конечно, здесь есть о чем говорить. Ольга Арсланова: Буквально несколько сообщений. Нам пишут: - Никаких перспектив, малейшее сближение означает смену руководства в итоге в Молдавии (Ивановская область) - Я молдаванин, лично я за Додона, за Россию и за Путина. (Николай, г. Москва) Петр Кузнецов: Звучит как лозунг к президентским выборам… Сергей Беспалов: Знаете, оба сообщения по-своему правильны. С одной стороны, когда, может быть, слишком пессимистично зритель говорит "никаких перспектив", он прав в том смысле, что если вдруг случится так, что не только президент Молдавии, но и парламентское большинство и правительство окажутся сторонниками сближения с Россией, это не будет означать такого автоматического изменения курса, изменения всей ситуации в Молдавии. Учитывая, что, повторяю, от геополитики никуда не уйдешь, а Молдавия заперта между Румынией и Украиной, во-первых. Учитывая, что общество молдавское примерно пополам расколото, и резкая смена внешнеполитического курса, конечно, спровоцирует протест проевропейски настроенной части населения. Принимая во внимание то, что это проевропейски настроенное население – это молодежь, и в основном, это жители столицы, Кишинёва, а именно в столице молодые люди, как правило, организуют протесты.  Уличный фактор молдавской политики, как мы знаем, за последние годы, играет немаловажную роль. В общем, зритель в известной степени прав, конечно. Но в то же время нельзя сбрасывать со счетов и то, что действительно огромное количество молдавских трудовых мигрантов в России живут и работают. Ну, цифры разнятся. По официальным данным молдавских властей, это 550 тысяч, как сама Молдавская диаспора в России говорит, о 700 тысячах, как вы и сказали. Но так или иначе, это большая часть молдаван, работающих за рубежом, несмотря, кстати, на возможность через Румынию ездить, несмотря на то, что румынские паспорта были розданы огромному количеству населения в Молдавии. Тем не менее, большая часть молдаван не способных заработать у себя дома, всё-таки ищут источники дохода в России, а не в Европе. Это тоже показатель определенный. И об этих людях мы тоже должны помнить. Петр Кузнецов: Давайте же выясним, что Кишинев ждет от сегодняшней встречи. Богдан Цырдя, депутат Парламента Молдавии, политолог у нас на прямой связи. Сергей Валерьевич, вы тоже можете присоединяться к диалогу по телефону. Соглашаться, спорить, задавать вопросы. Богдан, здравствуйте. Ольга Арсланова: Богдан, мы так понимаем, что вы не относитесь к той самой парламентской оппозиции. Вы же в партии социалистов состоите? Богдан Цырдя: Да. Ольга Арсланова: Ну, давайте поговорим о том, как настроены ваши коллеги из разных лагерей в парламенте сегодня. Богдан Цырдя: Знаете, сегодня ситуация в парламенте и политическом истеблишменте Молдовы можно описать следующим образом: вот и хочется, и колется. Что хочется – хочется открыть российские рынки, во-первых, для молдавской плодоовощной продукции. Как здесь правильно было отмечено в вашей студии, в 2015 году, уже фактически через год после подписания договора об ассоциации, экспорт молдавских товаров в РФ рухнул. За январь-август это падение было на 51 процент. Уже через год вот, январь-август 2016, на 19,7 процентов падение экспорта в страны СНГ, и экспорт в Россию упал тоже на 6,7 процентов. Т.е. это действительно мощное падение экспорта, более того, это мощное падение трансфертов от молдавских, т.е. денежных переводов от молдавских трудовых мигрантов из РФ. Напомню для ваших телезрителей, что Молдова акционеров в 2013 получала из-за границы 11,7 млрд долларов, т.е. это четверть ВВП. Так вот из России это был один миллиард сто сорок два миллиона, понимаете? Т.е. 68 процентов всех денежных переводов молдован из-за границы были из России. Т.е. это действительно огромная зависимость Молдовы и от молдавских трудовых мигрантов из России и от российской… Ольга Арсланова: Богдан, вы говорите о цифрах 2013 года до подписания соглашения об ассоциации с ЕС? Богдан Цырдя: Да, да, да. До подписания с ЕС. После этого произошел спад по всем категориям. По экспорту и по импорту, спад ВВП, спад денежных переводов  и так далее. Т.е. власть находится, страна находится в экономическом кризисе, власть не хочет портить отношения с Евросоюзом, а одновременно открыть рынки РФ для плодоовощной продукции. Это раз. А два, властям, народу хочется наконец-то добиться разрешения с проблемами трудовых мигрантов. Как вам известно, в России около 50 тысяч молдаван имеют депорт. Т.е. запрет на выезд в РФ, по молдавским меркам это огромнейшая цифра. И вот Додон в качестве президента пришел для решения и этой проблемы. Я уже не говорю о третьей составляющей этого визита, т.е. о геополитическом факторе, это приднестровское урегулирование, которое… По крайней мере, о нем заговорили на этой встрече оба руководителя, это в какой-то мере дает положительные ожидания. Положительные ожидания у избирателей, у населения и у политических элит. Но заканчивая мысль, хочу сказать, что да, правящий альянс, он как бы хочет разрешить все эти проблемы, и даже я вам скажу, что на уровне правительства был визит и министра экономики в РФ, и премьер-министр пытался наладить какие-то связи, но до сих пор ничего не получалось. И вот сегодня можно говорить о каком-то прорыве в том плане, что президент республики Молдова встретился, и достигнуты предварительные, я так понимаю, договоренности о том, что будут созданы соответствующие, которые будут решать и проблемы с мигрантами, и проблемы частичного допуска молдавской плодоовощной продукции на российские рынки. А это уже, я вам скажу, серьезное достижение. Ну и по приднестровскому урегулированию тоже была сделана декларация, что вот эта встреча – она создаст благоприятный политический климат, по крайней мере, для переговоров, чего не было в последние восемь лет. Ни один президент Молдовы не приходил в Приднестровье даже, понимаете? Вот о чем речь. Петр Кузнецов: Т.е. большинство, Богдан, так вот подытоживая, всё-таки одобряет сближение России и Молдавии, потому что наши зрители пишут, что малейшее сближение означает просто смену руководства в Молдавии… Богдан Цырдя: Ну, знаете, это такие общие размышления. Как это понимать – сближение…? Петр Кузнецов: Ну, я так понимаю, что малейшее сближение – это уже сам визит. И газовый вопрос. Мне всё покоя не дает газ. Четыре миллиарда долларов вы должны, я за это время посмотрел. Богдан Цырдя: Ну, почти пять миллиардов. Дело в том, что это долг Приднестровского региона. Приднестровье не оплачивает счета за потребляемый газ, но так получается, что именно Молдова – газ. Т.е. Молдова непосредственно несет ответственность за эти долги. Ибо если мы не признаем ответственность за этот долг, получается, что мы признаем Приднестровский регион в качестве независимого экономического международного субъекта. Значит, и политического. Поэтому да, это долг Молдовы. Ольга Арсланова: Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо, Богдан. Богдан Цырдя, депутат Парламента Молдовы, политолог. Успели мы весь спектр важных вопросов. Ольга Арсланова: Но у нас ещё есть полминуты, чтобы подвести итоги.  Нам пишут: - Нужно выстраивать самые добрые отношения. Народы наши связаны семейными узами (Ненецкий автономный округ). - Большинство народа молдавского хотят быть с Россией. Вот давайте, может быть, последние полминуты о том, чего действительно хочет большинство жителей. Чего хочет народ? Надо же его послушать. Сергей Беспалов: Знаете, большинство молдаван, конечно, хотели бы иметь и хорошие отношения с Россией и не отказываться однозначно от этого проевропейского курса. Но в то же время позиция России, неоднократно высказывавшаяся, она тоже очевидна. Нельзя быть членами двух союзов и пользоваться одновременно привилегиями и зоны свободной торговли внутри СНГ, и договора об ассоциации с Евросоюзом. В противном случае, через Молдавию пойдет реэкспорт европейской продукции, продукции из других стран в Россию. Поэтому, как ни тяжело,  как ни неприятно ставить молдавских граждан  перед необходимостью жесткого выбора, но в каких-то случаях выбор делать необходимо. Петр Кузнецов: Ну, и усиление наших позиций на постсоветском пространстве. Спасибо, Сергей Валерьевич. Сергей Беспалов,  ведущий научный сотрудник Центра публичной политики и государственного управления Института общественных наук РАНХиГС.