Сергей Голодов и Сергей Смирнов - об основных положениях отчета о работе правительства за шесть лет

Марат Абулхатин/ТАСС
Гости
Сергей Голодов
доцент кафедры статистики РЭУ им. Г.В. Плеханова
Сергей Смирнов
доктор экономических наук, научный сотрудник Института научной информации по общественным наукам РАН

Ольга Арсланова: И сейчас подробнее о главных событиях этого дня. Правительство подводит итоги: сегодня премьер-министр Дмитрий Медведев представил в Госдуме отчет о 6-летней работе своего кабинета. У парламентариев было много вопросов к нынешнему правительству, впрочем, наверняка, как и у самих россиян, например, о реализации майских указов, о бедности населения, о сложном инвестиционном климате в стране. Ну и отчитываться премьеру приходилось на фоне лихорадки на фондовых и валютных рынках: сегодня рубль рекордно упал, а курс евро превысил 80 рублей.

Юрий Коваленко: Интересно, что традицию ежегодных отчетов в парламенте ввел сам же Дмитрий Медведев в 2008 году, когда стал президентом России. Нынешний отчет, в общем-то, особенный, он последний для текущего состава правительства. Кабинету Дмитрия Медведева удалось продержаться все 6 лет несмотря на то, что за это время его работа и деятельность его подчиненных неоднократно подвергалась критике. Тем не менее за 6 лет состав медведевского кабмина изменился всего на около 30%.

Ольга Арсланова: Как все это время правительство работало? Именно это мы будем обсуждать в прямом эфире в ближайший час. И главный вопрос нашим зрителям – что вы считаете достижением работы правительства за 6 лет? Один пункт – звоните, пишите, рассказывайте, что вы считаете главным достижением.

А у нас в гостях Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Г.В. Плеханова, – здравствуйте.

Сергей Голодов: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Сергей Смирнов, доктор экономических наук, – добрый вечер.

Сергей Смирнов: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Прежде чем мы пройдемся по главным пунктам сегодняшнего выступления, хочу задать вам такой вопрос. Вот Госдума принимает законы, президент подписывает указы. Как могут россияне оценить работу правительства за 6 лет, по каким критериям? Что главное?

Сергей Голодов: Вопрос, конечно, звучит, формулируется просто, но ответ на него не такой простой.

Ольга Арсланова: Ну то есть что можно предъявить лично правительству?

Сергей Голодов: Оценить эффективность работы государственной машины можно по каким-либо показателям либо макроэкономическим, либо по каким-то показателям, которые вы там в каком-то наборе построите. Условно говоря, сегодня Медведев же говорил об этом, и кстати говоря ставил по сути дела в заслугу правительства то, что средняя продолжительность жизни в нашей стране выросла.

Ольга Арсланова: Например, да.

Сергей Голодов: Народ рукоплещет, я рукоплещу, я просто счастлив. Но опять же, посчитав среднее… Знаете, как среднюю зарплату можно посчитать? У кого-то 1.5 миллиона, у кого-то 8 тысяч, в среднем мы получим 39. Я сейчас немножко ерничаю, но так или иначе, видимо, нужны еще какие-то критерии и какие-то показатели, которые давали бы такую системную оценку работе правительства.

Но опять же, обывателя что интересует? Обыватель привык к тому, что он следит за курсом доллара и за ценами на нефть. Цены на нефть у нас коррелируют почти что возле единицы с курсом доллара и евро, и вот действительно паника, обыватель следит теперь только за этим. Кстати, об этом ведь Дмитрий Анатольевич вообще решил умолчать, он же ни слова об этом не сказал в основной речи.

Ольга Арсланова: Это не касается работы правительства.

Сергей Голодов: Это не касается работы правительства.

Ольга Арсланова: Это внешние факторы.

Сергей Голодов: И даже более того, председатель Центробанка заявила, что ничего страшного не происходит, это называется красивым словом волатильность.

Ольга Арсланова: Хорошо, к этому обязательно вернемся, к этой волатильности, которая, я так полагаю, нам всем может довольно дорого обойтись.

Сергей Голодов: Ну да, ну да.

Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, критерий оценки эффективности работы правительства с точки зрения россиянина – за что отвечает именно правительство?

Сергей Смирнов: Вот, с точки зрения россиянина.

Ольга Арсланова: Можно же сказать, что вот это депутаты приняли плохой закон, а здесь президент поставил невыполнимые задачи. Конкретно правительство?

Сергей Смирнов: Вы знаете, обычному россиянину, как мне кажется, в общем-то, не так важно, что там принимает Дума, какие указы подписывает президент и так далее. В конечном счете критерий всего-навсего один: ты стал жить лучше за эти 6 лет или ты стал жить хуже? И вот тогда давайте смотреть, кто стал жить хуже и сколько их в относительном, какова их доля в составе нашего российского населения, кто стал жить хуже. Цифры с этой точки зрения несмотря на в общем-то, громкие заявления Дмитрия Анатольевича сегодня меня, мягко говоря, не знаю, Сергей Владимирович, согласитесь или нет, пугают.

Сергей Голодов: Я, пожалуй, соглашусь.

Сергей Смирнов: Пугают, потому что когда говорится о том, что мы какие-то там прорывные за эти 6 лет сделали столько, сколько не сделано за все предыдущие годы…

Ольга Арсланова: Да, мы сейчас послушаем.

Сергей Смирнов: …а на выходе "оптимистичный" вывод, что ВВП за эти 6 лет, оказывается, вырос на 5%. Ребят, вдумайтесь, коллеги уважаемые, в эту цифру. И отсюда, наверное, мы получим те же самые майские указы – это же, как говорится, в пожарном порядке тушили перед президентскими выборами, тушили вот сейчас перед отчетом Дмитрия Анатольевича и так далее. Вот это действительно большая проблема. Мне действительно очень интересно, вы, по-моему, сформулировали очень хороший вопрос для наших уважаемых телезрителей, просто очень интересно будет, что они будут отвечать.

Ольга Арсланова: Да, вопрос сейчас для наших зрителей мы дублируем, он на ваших экранах – что вы считаете главным достижением в работе этого правительства в последние 6 лет? И мы вот сейчас сообща определили, наверное, главный критерий эффективности работы – это благосостояние, общее понятие благосостояния населения. То есть вот что для вас, возможно, изменилось за эти 6 лет, как вы считаете, благодаря работе правительства?

Ну а теперь давайте о том, что же было заявлено. У нас есть несколько фрагментов выступления Дмитрия Медведева, естественно, это не все, там много чего было, многочасовое выступление, но тем не менее. Бедность, то, о чем мы сейчас говорили – Дмитрий Медведев действительно считает бедность наиболее сложной и кричащей проблемой современной России, это его слова. Давайте послушаем, как он это сформулировал.

Дмитрий Медведев: Мы сделали серьезные шаги, повысили МРОТ до прожиточного минимума впервые в истории современной России. С 2013 года он вырос почти в 2 раза, как известно, с 1 мая он составит 11 тысяч 163 рубля, что коснется более 3 миллионов человек, причем половина из них работает в бюджетной сфере.

Юрий Коваленко: В целом за эти 6 лет экономика России развивалась, по словам премьера.

Сергей Голодов: Ну да…

Ольга Арсланова: Послушаем.

Дмитрий Медведев: Эти 6 лет, очевидно абсолютно, это не преувеличение, не фигура речи, были годами испытаний, испытаний на прочность нашей экономики. Никогда прежде за столь короткий период она не получала столько сильных ударов одновременно: это и мировой финансовый кризис, и обвал сырьевых рынков, и санкции, закрытие финансовых и технологических рынков. Но мы не просто выжили, мы начали развиваться, как бы нам ни пытались помешать извне.

Ольга Арсланова: Но несмотря на все эти сложности и угрозы извне, указы президента так или иначе выполнялись, и вот Дмитрий Медведев все-таки признался, что исполнение майских указов не является идеальным, потому что удалось сделать далеко не все, и вот почему.

Дмитрий Медведев: В разных регионах повышение зарплат достигалось разными темпами, но зарплаты учителей, медицинских работников, преподавателей ВУЗов, работников культуры, педагогических работников, детских садов, социальных работников вышли на заданные в майских указах показатели. В этом году мы продолжаем повышать зарплаты бюджетникам, это уровень жизни миллионов людей – врачей, учителей, тех, кто воспитывает детей, ухаживает за пожилыми людьми, преподает в университетах, занят в культуре и науке, кто делает важнейшую работу для нашей страны.

Юрий Коваленко: По-моему, прозвучала фраза о том, что не стало хуже, не стало хуже, на это опиралась большая часть обращения премьера. Потому что явных каких-то достижений мы видим, но в общей массе они кажутся не такими уж и важными.

Сергей Смирнов: Ну вот, наверное, Сергей Владимирович как доцент кафедры статистики, если я правильно, наверное, оперирует какими-то цифрами. На мой взгляд, действительно…

Ольга Арсланова: Это ли пытался Дмитрий Анатольевич сказать? Он пытался сказать, что смотрите, не стало хуже, или все-таки он приводил какие-то конкретные…

Сергей Смирнов: Вы знаете, что меня поразило немножко? Вот то, что было достаточно мало цифр, их было очень мало, согласитесь, Сергей Владимирович.

Сергей Голодов: Да, он не грешил этим.

Сергей Смирнов: Он не грешил. Он про 5% сказал, да, действительно так.

Ольга Арсланова: ВВП.

Сергей Голодов: Да.

Сергей Смирнов: Уровень бедности, я не помню, озвучил он или нет.

Ольга Арсланова: Да, он сказал, что за чертой бедности 20 миллионов.

Сергей Голодов: 20 миллионов, да.

Сергей Смирнов: Да.

Ольга Арсланова: Но, собственно, а что он мог еще сказать, если то же самое говорил президент?

Сергей Смирнов: Да, он сказал, что мы повысили МРОТ, но извините, МРОТ абсолютно точно была у него оговорка, хорошо, что мы прослушали, с 1 мая пойдет.

Сергей Голодов: С 1 мая.

Сергей Смирнов: И извините, что такое 11 тысяч с рублями?

Сергей Голодов: Во время валютного кризиса.

Сергей Смирнов: Да, при средней пенсии, среднем размере назначенной месячной пенсии 13.3 тысячи рублей по февральской статистике? И что получается? По тем же пенсионерам из-за недоиндексации за 2015 год мы только сейчас вышли на рост реального размера месячных пенсий в пределах 1-2%, не более того. Поэтому, когда премьер говорит о том, что, ребята, все хорошо, и не приводит цифр, давайте все-таки… Мы все-таки живем в сложное время, давайте не затушевывать проблемы, вот что важно, иначе не будет доверия не только уходящему правительству, но и будущему, а в нынешних условиях для России, по-моему, это очень важно.

Ольга Арсланова: Смотрите, какой важный момент. Постоянно шла речь о том, что были сложные времена, что это были 6 лет стресса для экономики…

Сергей Голодов: Язык чешется сказать.

Ольга Арсланова: …что это были годы испытаний. Я просто нашим зрителям, которые, может быть, не все сегодня видели, буквально пару моментов: значит, в 2014 году цены на нефть упали вдвое, сжались доходы бюджета, сложная ситуация на бирже, огромная инфляция, и эксперты прогнозировали крах. Но дальше Дмитрий Анатольевич говорит, что краха не произошло.

Сергей Голодов: Пафос прямо сталинский.

Ольга Арсланова: И считает это заслугой правительства.

Сергей Голодов: Вы помните? – "пробежать за 10 лет то, что другие страны прошли за 100", буквально как Сталин выступил.

Ольга Арсланова: Да, риторический такой прием, публицистический в чем-то, рассказать, как было страшно и на каком краю мы стояли. Этого не произошло.

Сергей Голодов: Ну вот, слушайте, у меня такое ощущение было, что это такое рекламное мероприятие, уж простите меня ради бога, доминирующее единство, это хорошо: тогда, когда полчища врагов стоят на границах, надо продемонстрировать морально-политическое единство. Значит, двумя руками голосую: продемонстрировал, молодец. Но все-таки, а где 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест? Я еще дальше уйду в историю. Кто сейчас помнит про национальные проекты? Он их упомянул, кстати говоря, в докладе, говоря о медицине и, по-моему, о строительстве жилья, но так, вскользь. Деньги-то куда дели на эти национальные проекты? Кто-нибудь отчитался по их исполнению? По путинским указам-то не отчитались, по майским толком не отчитались. Возникает законный вопрос: ну хорошо говорить об успехах, понятно, психологически понятно, он не может говорить только о проблемах. А говорить как раз нужно сбалансированно, говорить-то ладно, действительно это рекламная акция. Но ведь нужно серьезно напрягать мозг и думать над тем, как выйти из этой ситуации, а выходить придется с большими потерями, у меня такое ощущение.

Юрий Коваленко: То есть багаж следующему правительству достанется не самый такой богатый?

Сергей Голодов: Хотел сказать, конечно, не разбитое корыто достанется, но воз проблем достанется, безусловно.

Ольга Арсланова: Кому достанется? Кто это будет решать? Каким может быть состав? Об этом еще поговорим.

Сергей Голодов: Персоналии, мне кажется, тут даже не важны, вот честное слово, хотя персоналии всегда, в общем-то, важны. Но вот у меня такое ощущение, что здесь вот последние 20 лет персоналии как таковые не важны, то есть они едут как поезд по рельсам.

Ольга Арсланова: Есть система.

Сергей Голодов: Да, какая-никакая, но она олицетворяет собой стабильность, поэтому мы бьемся, уж простите, Остапа, что называется, понесло, за поддержание стабильности. Ну хорошо, стабильность есть некий набор показателей, например, стабильный рост 5%-й годовой, прирост. Почему его увидели только за 6 лет, этот 5%-й прирост, за прошлый год всего лишь 1.5%? Почему?

Ольга Арсланова: Вопрос нашим зрителям, что вы считаете главным достижением работы нынешнего правительства за 6 лет, вот что нам пишут: "Стали жить хуже", "Ничего хорошего, в больницу попасть не могу, несмотря на развитие медицины", "Пенсии хватает на 1 день". "Главная заслуга правительство – очень, кстати, такое мудрое замечание, – это отведение негатива от президента". Действительно, критика шла всегда в адрес правительства. В Самарской области…

Юрий Коваленко: Есть еще версия, кстати, того, что все правительство работало хорошо, а вот на местах были определенные перегибы, из-за этого проблемы и возникли.

Ольга Арсланова: "В Самарской области в апреле повысили цены на продукты и лекарства, все идет по-прежнему". Ну и очень много жалоб на снижение реальных доходов, на снижение пенсий в долларовом эквивалентен: "Моя пенсия за 6 лет снизилась на 100 долларов", "Моя зарплата стала в 1.5 раза меньше" из-за курсовых движений – вот что нам пишут зрители.

И они нам еще, конечно же, звонят. Пермский край на связи, Виктор, вы в прямом эфире, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Добрый день.

Ольга Арсланова: Слушаем вас.

Зритель: Я говорю четко и постараюсь побыстрее. В декабре месяце, значит, Медведев обещал повысить трудовые пенсии с января месяца на 3.8%, а инвалидам он обещал повысить на 4% с апреля месяца. Но почему-то повысили трудовые пенсии, а инвалидам повысил только на 2.7%. Я вот прошу, Сергей Иванов у нас там сидит, прокомментировать, почему так получается, что говорят одни цифры, а на самом деле другие.

Ольга Арсланова: Хорошо, записали ваш вопрос, буквально через минуту зададим. Ольгу послушаем из Самары. Добрый вечер.

Зритель: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Зритель: Вот я смотрю передачу сейчас вашу и представляю себе: средняя пенсия по стране 13 500, живу я на свои 9 300. Я воспитатель детского сада, 40 лет стажа. Да, у меня нет никакой категории, но моя зарплата, образование педагогическое у меня все равно есть, моя зарплата составляет 12 500. Мне приходится еще работать на трех работах, чтобы как-то выживать в нашей стране. Минимальный размер оплаты труда повысился, но как-то на нашей зарплате он не отражается, этот минимальный размер оплаты труда. Нянечки получают 4 700 зарплату в детском саду. Вот и работа правительства отсюда.

Ольга Арсланова: Спасибо.

Юрий Коваленко: Спасибо. Не дошло до низов.

Ольга Арсланова: Давайте тогда поговорим о бедных россиянах. 20 миллионов человек, заявляет Дмитрий Анатольевич, но дальше уточняет, что в 2000-х гг. их было все-таки 30 миллионов, и это правда.

Сергей Голодов: Даже до 40 досчитывали, ведь в послании президента было определено, что вдвое снизили, то есть было 40.

Ольга Арсланова: Вопрос в следующем. Удалось ли сделать что-то, чтобы бедных стало меньше?

Сергей Смирнов: Ну предпринимались определенного рода попытки, то же самое повышение МРОТ с 1 мая, и с 1 января, по-моему, да, Сергей Владимирович, еще в предыдущий раз повышали в этом году.

Сергей Голодов: Да-да.

Сергей Смирнов: И это непосредственно, конечно же, влияет на снижение числа бедных. Что было сделано? То, что… Это, правда, до Дмитрия Анатольевича – то, что пенсия неработающего пенсионера не может быть ниже прожиточного минимума в соответствующем субъекте Российской Федерации. Вопрос по Пермскому краю: на самом деле с 1 апреля действительно должны были быть проиндексированы на уровень инфляции прошлого года. Почему произошел такой, 2.5%, по-моему, нужно просто конкретно разбираться, я так думаю, у меня нет готового ответа на вопрос.

Сергей Голодов: Я, пожалуй, тоже не смогу.

Сергей Смирнов: Да. Социальные пенсии индексируются тоже в принципе на уровень инфляции, они маленькие и все такое. По инвалидности это федеральный бюджет, поэтому он должен был решить эту проблему.

Юрий Коваленко: А няни в Самаре почему получают 4.5 тысячи, учитывая МРОТ и все?

Сергей Смирнов: Нужно опять же разбираться, в каком режиме они работают.

Ольга Арсланова: Скорее всего, это неполный рабочий день.

Сергей Смирнов: Это может быть неполный рабочий день, неполная рабочая неделя, нужно разбираться в каждом конкретном случае. Меньше МРОТа при полной занятости они не могут получать, это абсолютно точно.

Сергей Голодов: Да.

Ольга Арсланова: Сергей Владимирович, вы можете сказать, что я придираюсь, но то, о чем мы сейчас говорили…

Сергей Голодов: Если вы мне буквально секунду дадите…

Ольга Арсланова: Это кажется мелочью, правда, согласитесь, повышение МРОТ – это совсем немного.

Сергей Голодов: Это немного. Но я хотел бы маленькую ремарочку, что называется, добавить. Ведь министр финансов Силуанов совсем недавно сказал, что пенсионерам будущим надо думать о старости уже сейчас, то есть по 500 рублей в месяц откладывать. Это при всем при том, что уже по звонкам мы чувствуем, что там откладывать-то не из чего, да это, собственно, и так было известно. К тому, что да, хорошая схема, думай сам о будущем. Но в то же время государство пытается снять с себя в лице Силуанов по крайней мере всяческого рода обязательства по отношению к старикам.

Да, простите, я вас перебил.

Ольга Арсланова: Нет, я, собственно, хотела тот же вопрос вам задать, что действительно делалось. Повышение МРОТ – буквально недавно было принято решение. Что еще?

Сергей Голодов: Делалось. Слушайте, вот добавить больше нечего, честное слово.

Ольга Арсланова: Индексация пенсий, 5 тысяч, которые выплатили пенсионерам единоразово.

Сергей Голодов: Ну да, 5 тысяч выплатили…

Сергей Смирнов: Это отмазка, извините за такое, это отмазка, это попытка заменить отсутствие индексации.

Ольга Арсланова: Совершенно верно.

Сергей Смирнов: И проблема состояла в том, что это была разовая выплата, которая в дальнейшем при последующих индексациях пенсий не суммировалась.

Сергей Голодов: Да-да, не суммируется.

Сергей Смирнов: И индексации последующие действительно на уровень инфляции эти 5 тысяч не учитывали. Согласен, это копейки, в общем, при индексации, но тем не менее где вот социальные… Нужно вещи своими именами называть.

Ольга Арсланова: Подождите, уважаемые гости, ну а как же материнский капитал, как же выплаты семьям?

Сергей Голодов: Это немножко особая статья.

Ольга Арсланова: Семьям, у которых доход ниже…

Сергей Голодов: Это борьба за улучшение демографических показателей.

Ольга Арсланова: Но тем не менее то, что сейчас пообещали семьям, будут выплачивать тем, кто живет ниже прожиточного минимума.

Сергей Голодов: Ну не может же все быть плохо, что-то должно быть хорошо.

Ольга Арсланова: Я просто напоминаю, что это тоже есть.

Сергей Голодов: Нет, это действительно неплохо, это неплохо, не все страны даже богатые могут себе это позволить. Здесь действительно накоплен хороший опыт, хотя суммы-то, конечно, не такие уж большие, для того чтобы решить там какие-то проблемы, связанные с жильем, с будущим образованием ребенка. Но так или иначе это же не забирают, а дают, поэтому мы, я надеюсь, целиком и полностью поддерживаем.

Сергей Смирнов: "Все в дом, а не из дома", есть такое.

Сергей Голодов: Да.

Юрий Коваленко: А вот если мы говорим по поводу большого количества работоспособного неработающего населения, которое сидит, находится за чертой бедности, оно на уровне нуля находится, потому что оно не зарабатывает фактически ничего. Премьер обошел момент трудоустройства, но говорит о том, что у нас низкая безработица.

Сергей Голодов: Я, собственно, начал на эту тему уже говорить. Безработных-то у нас совсем мало, ведь если посмотреть в справочнике, по-моему, у нас…

Сергей Смирнов: …зарегистрированных 800 тысяч, незарегистрированных по мотовской статистике 3.5-3.8 миллиона человек.

Сергей Голодов: Да, где-то так. Вот по нашей официальной статистике, по нашей методике, то есть когда пришел и заявление написал, там что-то не больше, наверное, 200 тысяч.

Сергей Смирнов: Нет-нет, 800 тысяч зарегистрированных.

Сергей Голодов: 800, возможно, да.

Юрий Коваленко: Вот им как быть? Что им делать?

Сергей Голодов: Так решение в чем? Решение в том, что давайте создавать рабочие места. Но в связи с тем, что никто этой проблематикой серьезно не занимается… Ведь когда… Уж простите, я на любимого конька: когда планировались реформы и когда они осуществлялись, обещали эффективного собственника, который, что называется, развернет строительство новых предприятий. Ну вот вам эффективный собственник, никаких новых предприятий, по пальцам их можно пересчитать, да и старых-то сколько убили, которые были вполне конкурентоспособными. А теперь возникает вопрос, где мы возьмем то или это. Оказывается, вот даже Владимир Владимирович говорил, двигатели вертолетные у нас в Российской Федерации не производились вообще, производились на территории Украины, они отказались их поставлять, пришлось создать предприятие по производству вертолетных двигателей.

Юрий Коваленко: У нас все через "пришлось"?

Сергей Голодов: Да практически все.

Юрий Коваленко: Или есть у нас все-таки вот этот вот сферический, в вакууме идеальный инвестор, который будет на все это давать деньги?

Сергей Голодов: Нет. Я думаю, через "пришлось".

Юрий Коваленко: На кого это рассчитано было?

Сергей Голодов: Через "пришлось". Наша страна интересна для западного инвестора и для иностранного только как источник сырья, это первое. Второе: наша страна почему-то… Не наша страна, неправильный термин, а те, кто отвечают за развитие экономики, назовем их так, почему-то совершенно не обращают на проблематику внутреннего рынка и на проблематику благосостояния населения внимание. Я, так сказать, не говорю обо всех, кто-то, конечно, обращает внимание, но у него руки не доходят, видимо, а те, кто по долгу службы, по функциональным обязанностям должен это делать, видимо, имеют какие-то другие проблемы и занимаются решением этих проблем. А что касается вот того, что они обязаны делать, никаких движений я не вижу. Я не знаю, может быть, у вас иная точка зрения.

Сергей Смирнов: Новости, я так понимаю.

Ольга Арсланова: Давайте сейчас на 2 минуты прервемся, у нас как раз новости экономики. Я думаю, что как раз с экономики мы и начнем нашу следующую часть беседы.

НОВОСТИ

Ольга Арсланова: А мы продолжаем. У нас в студии Сергей Смирнов, доктор экономических наук, Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Г.В. Плеханова. Выступление премьер-министра Дмитрия Медведева с отчетом о работе правительства за 6 лет, выступление в Госдуме – что вы считаете главным достижением за это время? Пишите и звоните.

Мы поговорили, начали говорить об экономической ситуации. Еще раз повторюсь, главный тезис Медведева: мы были окружены врагами, наша экономика получала много ударов одновременно (мировой кризис, обвал сырьевых рынков, санкции и так далее), от таких шоков, говорит Медведев, нет иммунитета у любой, даже самой здоровой экономики, а нашей с ее структурными проблемами это грозило просто катастрофой. Вопрос: либо удары были не столь страшными, либо мы не настолько хорошо все-таки их пережили с нашими, я цитирую, "структурными проблемами".

Сергей Смирнов: Вы знаете, у нас был опыт на протяжении реформирования 25-летнего, четвертьвекового уже, России 26 лет, как мы идем по этому пути, этих шоков было очень много, они были в прошлом гораздо страшнее, на самом деле, они могли привести к огромным социальным рискам – начать с 1992 года, с той же либерализации цен, с первыми этими робкими шагами на этом пути, с тем менталитетом населения, которое рассчитывало исключительно на государство. Мы знаем, что доля кооперативного колхозного сектора и тех же самых после возможности развития этого сектора после постановления 1987 года был минимум миниморум, и психология людей по-прежнему была рассчитана на это самое.

Ольга Арсланова: У людей был иммунитет.

Сергей Смирнов: Да. И вот эта резкая смена и кризис 1992 года, когда, в общем-то, население страны оказалось… Я не говорю, плохо или хорошо, оно оказалось брошенным просто в этот омут новых экономических отношений, новых межличностных отношений, которые предстояло выстраивать фактически каждому из нас. Обошлось без крови, слава богу, что обошлось, что в принципе так произошло, как произошло.

Дальше кризис 1998 года, сколько было человеческих трагедий на этом кризисе? Просто есть конкретные кейсы, как люди теряли деньги, отложенные на квартиру, и так далее, и тому подобное. Дальше 2008-2009-е гг., уже как-то спокойнее все пошло. Да, была подушка в виде нефтедолларов, да, уже другая психология, но тем не менее привычка брать кредиты и так далее, и я помню, как в 2008-2009-х гг. люди говорили: "А нельзя ли из-за кризиса мне простить мои долги?" Тем не менее наступил кризис 2014-го и последующих годов, и люди, в общем-то, уже не было такого бешеного роста кредитов. Мы учились с каждым кризисом, на самом деле. И я думаю, что-то же самое импортозамещение, я статейку тогда писал, удалось ли решить эту проблему. Я не говорю ценовой, ценовой отечественный производитель продуктов питания такой же "злобный" в ценовой своей политике, как и импортный производитель, абсолютно однозначно это часть рыночной экономики…

Ольга Арсланова: Часть капиталистического мира.

Сергей Смирнов: Это часть стремления… Извините, Карл Маркс еще писал про это, да и не только Карл Маркс, все наши выдающиеся экономисты прошлого. И каждый кризис нас чему-то учит. Другое дело, что где-то есть уже типовое поведение в этой ситуации. Меня, кстати, на фоне этого бешеного, быстрого падения рубля удивило, почему Центробанк не мог это купировать, скажем, либо валютными интервенциями, либо есть административный ресурс. Я не сторонник, но если рубль пробивает какую-то отметку, вы прекращаете торги.

Сергей Голодов: Конечно.

Сергей Смирнов: До следующего дня, правильно, Сергей Владимирович?

Ольга Арсланова: Это проще, чем валютные интервенции.

Сергей Голодов: Конечно, прекращают, когда падают…

Сергей Смирнов: Конечно. Почему в этом году не произошло? И не умереть, и исключить чисто спекулятивную компоненту, я вот этого не очень понимаю, правильно ли ведь?

Сергей Голодов: Да, я согласен полностью.

Ольга Арсланова: Удары по нашей экономике, Сергей Владимирович, продолжаются.

Юрий Коваленко: Центробанк сказал, что есть инструменты, мы сдерживаем…

Сергей Голодов: Вот ретроспективу давайте посмотрим. Значит, я цитирую нынешнего руководителя Центробанка, это, по-моему, 2013 или 2014 год: "Я верю в рубль, ваши авуары храните в рублях, ни о чем не беспокойтесь, все будет хорошо". Дальше министр финансов Кудрин, в то время министр финансов, 2009 год, мир захлестнул глобальный финансово-экономический кризис, Россия тихая гавань: "Переводите ваши доллары в рубли, храните в банках".

Ольга Арсланова: "Несите ваши денежки".

Сергей Голодов: Да-да, совершенно верно. Но это же не шутки. И учитывая, так сказать, устройство мозга нашего обывателя, он же послушал, можно сказать, первое лицо, отвечающее за эти процессы, и, наверное, кто-то понес. И что из этого получалось?

Юрий Коваленко: Так что же, надо слушать и делать наоборот?

Сергей Голодов: Ну видимо, да, как в известном анекдоте: "Послушай женщину и сделай наоборот", – извините ради бога.

Ольга Арсланова: А женщины, кстати, послушаем мы их в прямом эфире. Нижегородская область, Ирина, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Главное достижение правительства за 6 лет, по вашему мнению?

Зритель: Главное достижение нашего правительства, я считаю, что наконец-то довели наш народ до полной нищеты. Включаешь телевидение на любой программе, наше правительство отчитывается, что средняя продолжительность жизни увеличена, средняя зарплата замечательная, средняя пенсия. Это уже как анекдот в народе. Вот я медработник, отработала 33 года, моя заработная плата на сегодняшний день 14 тысяч рублей. С января этого года мы ждали обещанной прибавки к заработной плате. Проходит апрель, никакой прибавки у нас нет. Сейчас опять неблагодарность Медведев за то, что наконец-то он поднимает пенсионный возраст и мотивирует это тем, что у нас поднята продолжительность жизни.

Ольга Арсланова: Подождите, пока еще этого не произошло, Ирина.

Юрий Коваленко: В недалеком будущем.

Зритель: Ну это уже махнули, будет.

Ольга Арсланова: Не пугайте наших… Подождите, пока этого не произошло.

Зритель: Ну вы же знаете, стоит только начать. Вот где эта продолжительность 72 года, я не знаю. Может быть, Москва, может быть, Питер?

Ольга Арсланова: Ирина, я вас правильно понимаю, что за эти 6 лет ваша зарплата в 14 тысяч не изменилась никак?

Зритель: Нет, она менялась за 6 лет, она менялась, она вроде бы поднималась. Но не успевала она подниматься, ее тут же съедала инфляция.

Сергей Голодов: 12%-я инфляция, конечно же, съедала все.

Ольга Арсланова: Понятно.

Зритель: Конечно.

Ольга Арсланова: Зарплата в 14 тысяч для медработника.

Зритель: Все съедает, мы не успеваем ее получить. А вот сейчас это повышение последнее мы вообще никак не можем дождаться, хотя везде, все уже говорят: "Ой, вам опять прибавили, опять прибавили". Все считают, что медики зарабатывают очень хорошо.

Юрий Коваленко: Спасибо большое.

Ольга Арсланова: Спасибо. Калининградская область тоже на связи с нами, Ирина. Здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Юрий Коваленко: Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, сейчас скажу…

Ольга Арсланова: Ирина? Что-то у нас произошло, восстановим.

Юрий Коваленко: Ну и все же откуда у правительства данные о том, что у нас все хорошо? Почему у нас все повышается, а на деле оказывается, что зарплата выросла за счет того, что премию убрали либо работать стали больше? Вот каким образом…

Сергей Смирнов: Вы знаете, я вот… Сергей Владимирович в начале нашей передачи высказал очень правильно, та же самая средняя заработная плата 39 тысяч. На самом деле нужно считать медиану.

Сергей Голодов: Медиану, да.

Сергей Смирнов: Медиану. Вот как статистик Сергей Владимирович не даст соврать, надо считать медиану.

Сергей Голодов: Совершенно правильно.

Сергей Смирнов: И тогда мы, скорее всего, получим не 39 тысяч…

Сергей Голодов: Показатель, который пополам делит числовой ряд.

Сергей Смирнов: Ну может быть, не пополам, но мы выйдем где-нибудь на 22-23 тысячи рублей, скорее всего, по оценкам прошлых лет.

Сергей Голодов: Росстат, кстати, перешел на расчет медианной заработной платы, но еще не полностью.

Сергей Смирнов: Да, но не публикуют в месячной статистике.

Сергей Голодов: Пока по-старому.

Сергей Смирнов: Да, пока по-старому, но тем не менее они считают это дело.

Юрий Коваленко: Если мы оставим статистику в стороне, человек-то смотрит на свой собственный кошелек, на свою собственную...

Сергей Смирнов: Вот, это то, с чего мы тоже начинали. И вот конкретная ситуация. Я недаром говорил, очень хорошо, что вы задали этот вопрос: что-нибудь положительное будет сказано или нет? Это просто спортивный интерес. И мне кажется на самом деле, что очень большая опасность… Единение, борьба, все такое, это все абсолютно замечательно, но ребят, жить в выдуманном пространстве, на мой взгляд, нельзя, а отсюда ошибочные управленческие решения. Тот же самый пенсионный возраст – если бы были нормальные доходы населения, если бы действительно не только в Москве, но и в других регионах росла средняя продолжительность жизни, я двумя бы руками проголосовал "за". А сейчас что получается? Наш уважаемый медицинский работник работает, получает пенсию, получает зарплату не очень большую, 14 тысяч рублей. Завтра ее… Ее не лишат уже пенсии, а вот тех, кто на подходе, будут рассчитывать на эти 14 тысяч пенсии условно или 10 тысяч, а им скажут: "Нет, подожди еще годик, или два годика, или три годика".

Ольга Арсланова: Смотрите, о достижениях, коллеги, спрашивали, назовут ли что-то хорошее.

Сергей Смирнов: Да, вот достижения.

Ольга Арсланова: Вот смотрите, что я нашла из нескольких сотен сообщений. "Перевели часовые пояса", – я не могу сказать, хорошо это или плохо, это нейтрально, вспомнили.

Сергей Голодов: Но потом ведь обратно вернули.

Ольга Арсланова: Да. "Запретили лампу накаливания 100 ватт", – представляете, кто-то даже это запомнил.

Сергей Смирнов: 95 осталось, коллеги.

Ольга Арсланова: 95, да, это принципиальный момент.

Сергей Голодов: Это эпохальное решение.

Ольга Арсланова: Реформировали милицию.

Сергей Голодов: В полицию переформатировали, да.

Ольга Арсланова: И еще запретили…

Сергей Смирнов: А про промилле там ничего не сказали, нет?

Ольга Арсланова: Нет, пока не вспомнили.

Юрий Коваленко: Это тоже можно дописать.

Ольга Арсланова: И запретили курить на балконе, штраф 5 тысяч рублей, причем я не уверена, что это решение правительства.

Юрий Коваленко: То есть как сделать хорошо? – сделать плохо, а потом вернуть, как было.

Сергей Смирнов: Слушайте, какие они ерники все-таки, наши телезрители.

Ольга Арсланова: Ну видите, кто-то вспомнил, спасибо вам за ваш кругозор. Вопрос в следующем: чем нам еще запомнилось вот это время? Совершенно специфической риторикой. Мы все помним эти заявления о том, что "денег нет, но вы держитесь" и "учителя, идите в бизнес". Что это такое было? Это была честность и откровенность по отношению к людям, времена непростые, или это новый стиль общения с населением?

Сергей Смирнов: Вы понимаете, население у нас терпеливое, на самом деле, я имею в виду с точки зрения отношения к его руководителям. Но вы помните, как взорвались социальные сети, когда Дмитрий Анатольевич произнес, в общем-то, в очень сложном регионе, который вошел в состав России, в очень сложном регионе с не очень хорошими показателями качества жизни… Да, он поддерживаем, там не самая низкая заработная плата, прямо можно сказать, по многим другим нашим регионам, в общем-то, Республика Крым и Севастополь, в общем-то, не являются аутсайдерами, но ситуация очень тяжелая именно по качеству жизни. И вот эта фраза, которая бросается в народ… Я не понимаю, то ли это от непонимания, что можно говорить, а что нельзя говорить на публику, в конце концов, это не концерт Петросяна какого-то, это серьезный должен быть государственный деятель, он должен нести ответственность за свои слова, как мне кажется.

Юрий Коваленко: Какую ответственность нужно нести?

Сергей Смирнов: На самом деле, вы знаете, вот выскажусь, может быть, немножко таким образом. Вы знаете, у Паркинсона, который не болезнь, а который Сирил Норткот, законы Паркинсона, там есть такой у него персонаж, на примере которого, он что-то высказывает и нужно делать категорически наоборот. Лампочки накаливания – у нас их не должно было уже быть в этом году, где они? Приоритетные национальные проекты, сайт до сих пор существует, собственно, Дмитрий Анатольевич стал президентом, мы его продвигали именно на… Я не говорю, что все было плохо, медицинская…

Сергей Голодов: Я хочу еще каплю яда добавить, 20 добрых дел…

Ольга Арсланова: Сейчас накопите немного.

Сергей Смирнов: Да-да, вот именно. То же самое промилле, извините, его вводят – все, через некоторое время его отменят. Понимаете, по Дмитрию Анатольевичу, извините, ничего не могу сказать, но по нему можно судить, что произойдет и что не произойдет, что будет решено и что будет отменено, уж извините за такую точку зрения.

Ольга Арсланова: Сергей Владимирович?

Сергей Голодов: Я бы добавил следующее. Слово произнесенное ключевое – ответственность. Ответственность. Лица, принимающие решения, должны нести ответственность за принятые решения и за их исполнение. Назовите мне случай, скажем так, или ситуацию, когда лицо, принявшее неправильное решение, за последние 25-30 лет именно по этим параметрам было бы наказано.

Юрий Коваленко: То есть хотя бы добровольно ушло в отставку.

Сергей Голодов: Или добровольно ушло в отставку, по крайней мере так. Я не знаю, может быть… У меня в памяти нет ничего, за исключением, может быть, каких-то военных деятелей, таких как Рохля%Рохлин, например, который отказался получать звание Героя Российской Федерации за победу в Чечне. Он сказал: "За победу над своим народом не буду получать", – он Ельцину это открытым текстом сказал. Пожалуй, больше ни одного случая я не вспомню, к сожалению. Так вот надо, наверное… Но опять же, тут меня можно обвинить в том, что я сталинист и требую репрессий – да нет, никакой я не сталинист и репрессий не требую, но спросите с человека за то, что он делал и чего он не сделал, если он не справляется со своими обязанностями.  

Юрий Коваленко: С другой стороны, человек смотрит, грубо говоря, правительство решает проблему бумажных папок с данными, а не проблемы народа. Он видит не то, что на самом деле. Как сблизить народ с правительством?

Сергей Голодов: У нас же были другие примеры. Алексей Николаевич Косыгин ходил по стройкам, ходил по заводам, он был инженером, хотя в легкой промышленности, но все равно был инженером; он понимал технологические процессы, он слушал экспертов и принимал грамотные управленческие решения, возможно, не всегда, но так или иначе сравните результаты деятельности Алексея Николаевича Косыгина и… Я уж не буду сравнивать, не буду называть фамилию, просто смешно сравнивать, просто смешно или печально, скорее всего.

Ольга Арсланова: Сообщения от наших зрителей, буквально два: "Обнищание населения, алкоголизация молодежи, злоба, неверие в будущее", "Главное достижение – ухудшение уровня жизни населения".

А может быть, это та самая история, когда люди стали действительно существенно лучше жить, чем в 1990-е гг., и у них требования увеличились?

Сергей Голодов: Это иллюзия. Ведь потреблять больше колбасы не означает лучше жить, уж простите, что я вас перебил.

Ольга Арсланова: Нет-нет, это был вопрос.

Сергей Голодов: Смысл в этом году термина "лучше жить", для многих – это действительно больше колбасы. Ну хорошо, колбаса, в которой меньше стало мяса, наверное, ну хорошо, теперь ее много, но денег стало меньше существенно, но колбаса, возможно, стала доступнее. Что-то из нашей жизни исчезло, что как раз определяло ее смысл во многом. Возможно, опять же, меня можно обозвать ретроградом, сравнивая и то, и это, но без этих сравнений нет смысла говорить на тему того, что хорошо и что плохо. Так вот что-то из нашей жизни исчезло, что жизнь сделало практически животным существованием каким-то, уж простите меня ради бога.

Ольга Арсланова: Что исчезло? Идеология? Смысл?

Сергей Голодов: Идеология? Вы знаете, идеология в какой-то степени да, наверное, нужна. Так вот поиски 20-летние привели к чему? Давайте сплотимся, когда враг у границы, когда орда стоит и посвистывает, ждет, когда мы заснем, чтобы напасть и ограбить – тогда да, действительно. Но это же нормальная и естественная, почти что тоже животная реакция защитить себя и своих детей. И все. Разговоры о том, что давайте построим экономику интеллекта, давайте будем вкладываться в человеческий капитал – ну построили одну школу в Сочи или две, ну и что? А где-нибудь в сельской местности в Тверской области вообще школы остались или нет? Опять же, это все риторические вопросы. Дальше: цифровая экономика, помните? Владимир Владимирович заболел цифровой экономикой, но видимо, выздоровел уже.

Ольга Арсланова: У нас появилось "Сколково", например.

Сергей Голодов: Ну про "Сколково" сегодня сказали, что они там на 150 миллиардов чего-то там наделали, но надо смотреть, чего они наделали. По-моему, года 2 тому назад 12 уголовных дел они наделали и больше ничего, никаких успехов не было. Вот за что ни возьмутся, помните, как царь Мидас, который к золоту прикасался и превращал все в прах. Опять же, это крайняя позиция, можете меня за нее покритиковать, но очень похоже на царя Мидаса.

Юрий Коваленко: Может быть, отчасти из-за того, что у нас нет отчетов о каких-то положительных явлениях, которые можно пощупать, скажем так?

Ольга Арсланова: Перещупать.

Сергей Смирнов: Вы знаете, пощупать есть на самом деле что.

Сергей Голодов: 130 миллионов тонн зерна тут же…

Ольга Арсланова: Кстати.

Сергей Смирнов: Не только зерно, на самом деле.

Юрий Коваленко: Мы же только что говорили, что мы не аграрные, не хотим быть.

Сергей Смирнов: За эти годы у нас, правда, это вне этого 6-летнего периода…

Ольга Арсланова: А смотрите, вот подсказать хочу: "За 6 лет количество малых и средних предприятий увеличилось на 20 тысяч".

Сергей Смирнов: Да, есть такой момент. На самом деле у нас появилась автомобильная промышленность, между прочим, и фактически автомобильный рынок.

Ольга Арсланова: Экспорт.

Сергей Смирнов: Фактически у нас появилась современная пищевая промышленность, то, что было сделано. Другое дело, что, конечно, они не могут обеспечить вот эти самые 25 миллионов высокопроизводительных рабочих мест. Это законы рынка, ребята: вы внедряете малолюдные технологии, это то, о чем говорилось в советский период, научно-технический прогресс, роботизированное производство. Выяснилось, что только рыночные механизмы могут провести ненасильственное внедрение, в общем-то, всего этого дела, конкретный рыночный спрос. У нас в нулевые годы росли доходы? – росли достаточно быстро, кстати, и в целом росли. Куда мы пошли? – квартиры, строительство жилищное. Куда мы пошли? – в автомобили мы пошли, и все стало развиваться, был какой-то драйвер, в отличие от Михаила Сергеевича, который все пытался сделать советскую автопромышленность лидером мировым, вот у него этого не получилось и не могло получиться. А тут приходит конкретный потребитель, который не в условиях дефицита, а который голосует рублем за ту или иную продукцию. Поэтому я бы не сказал, что у нас все развалено или все у нас плохо.

Другое дело, что действительно масса существует проблем, и тут я бы согласился с Сергеем Владимировичем в каком отношении? То, что это ориентировано в первую очередь на удовлетворение не хочу сказать животных, но элементарных потребностей.

Сергей Голодов: Я снимаю это определение.

Сергей Смирнов: Поэтому я бы не сказал, что все уж совсем так плохо. А вот то, что действительно мы не решили проблему бедности, мы не решили проблему формирования нормального среднего класса, который бултыхается на нижней границе бедности и относительной обеспеченности, действительно очень большая проблема, и судя по звонкам, она есть.

Ольга Арсланова: Кстати, к звонкам. Московская область на связи, у нас Ольга в эфире. Здравствуйте.

Зритель: Вы знаете, вопрос зрителям, что правительство сделало хорошего. Правительство сделало хорошее только для себя лично, для своих детей и для своих внуков, и об этом они отчитались. Коррупция не истреблена, стало еще больше. Молодежь, которая заканчивает колледжи, высшие учебные заведения, не может устроиться по профессии своей, хотя это все есть, они вынуждены устраиваться на рабских условиях без оформления. Людей сталкивают лбами. Не по нашим чиновникам ходить, не по нашим судам ходить защищать свои права. В Конституции есть права, а как их брать? Нас превратили в изгоев.

Ольга Арсланова: Спасибо, Ольга.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Ольга Арсланова: Ирина, Калининградская область, я думаю, это будет последний звонок в этом часе и будем подводить итоги.

Сергей Смирнов: Та самая Ирина?

Ольга Арсланова: Ирина, здравствуйте.

Зритель: Да, здравствуйте, я уже говорила, звонок прервался. Все-таки хочу сказать свое мнение. Считаю, что никаких перемен в лучшую сторону не произошло. Цены растут, растут бесконечно и, как я считаю, необоснованно. Нефть дешевеет, бензин дорожает, а значит параллельно дорожает дорога у нас, продукты. В ЖКХ у нас… подорожание до 2020 года вперед, на отопление, на воду уже заранее. И вот это очень, вы знаете, не оптимистично как-то нам. Я на периферии, бывший военный городок, и чувствуется, что периферия уничтожается оптимизацией, оптимизация – это целая программа в стране, я так понимаю. И как будто бы наша Россия – это только Москва, извините. Россия – это еще есть такие забытые богом местечки, как наш городок. Вот так вот.

Ольга Арсланова: Москва – это только десятая всего лишь часть населения.

Зритель: Да-да.

Ольга Арсланова: Про деньги я молчу. Спасибо вам, Ирина.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Ольга Арсланова: Сергей Владимирович, знаете, мне мысль пришла в голову, может быть, это то, о чем вы хотели сказать, что мы потеряли, по мотивам наших звонков – ощущение и уверенность человека в собственной ценности для общества…

Сергей Голодов: Да, пожалуй, вы правы, вы нашли точную формулу.

Ольга Арсланова: …для окружающих.

Сергей Голодов: Да, люди ведь превратились в некий материал, люди превратились в потребителей кредитов и колбасы. С одной стороны, так оно и есть, рынок существует, для того чтобы обеспечивать удовлетворение потребностей этих людей.

Ольга Арсланова: Но этим не ограничивается.

Сергей Голодов: Но помимо этого у человека есть и интеллект, помимо этого у человека есть некие другие интересы помимо, так сказать, простейшего набивания желудка и смены пиджаков и прочего. Да, и кстати говоря, большинство населения не может себе позволить менять пиджаки, как мы уже поняли. Так вот в этом проблема. К человеку стали относиться, как к биомассе, вот в чем проблема, мне кажется. И что-то нужно с этим делать, потому что психологически это давит людям на мозги, вот по звонкам это чувствуется. Потому что никто не хочет услышать простого человека, никто его не хочет слышать, к сожалению. Попытка услышать его, вот Владимир Владимирович в своем обращении к Федеральному собранию, в послании он там сделал эту попытку услышать, он показал, что да, он хочет слышать и слышит, но этого маловато, честно говоря. Надо, чтобы вся эта властная вертикаль, все сидели и слушали простого человека, потому что они существуют за деньги этого простого человека и ради этого простого человека.

Юрий Коваленко: В итоге да, на соцопросы все равно опираются.

Ольга Арсланова: Сергей Николаевич, ощущение ценности человека изменилось?

Сергей Смирнов: Да, я согласился с уважаемым коллегой. И меня пока… Вы говорили, Сергей Владимирович, тоже вот такой любопытный сюжет, меня он поразил, какая мысль интересная ко мне пришла. Вот сегодня я не знаю, давали ли депутаты оценку деятельности правительства, было ли какое-нибудь решение признать удовлетворительным или этого не требовалось? И вот было бы страшно интересно собрать в зале Думы наших телезрителей уважаемых и спросить их, что они по этому поводу думают и какую оценку они дадут правительству, понимаете?

Я не говорю, я не хочу мазать черной краской, никоим образом. Я понимаю, ситуация была сложной, я понимаю, что в правительстве, кстати, достаточно много профессионалов. Как бы ни относиться к господину Силуанову и его вот этим самым идеям индивидуального пенсионного капитала, это другой вопрос, но то, что он грамотный финансист, это да. Можно сколь угодно долго критиковать Германа Оскаровича Грефа, кстати, и наши крупнейшие банковские… Но если говорить о кризисе 2014 года, ведь именно тогда удалось избежать той банковской паники, которая была в 2008-2009-х гг. и в 1998-1999-х гг. за счет того, что не было ограничений за съем наличных денег, за счет повышения ставок по рублевым депозитам, резкого повышения ставок, за счет этого удалось предотвратить банковскую панику.

Я к тому, что есть профессионалы в правительстве, но я так понимаю, что, видимо, есть некие ограничения, в рамках которых они вынуждены действовать. И видимо, некоей иллюзорной системе, все-таки они подчиняются председателю правительства, что ограничивает, безусловно, их свободу. Вспомните пример Алексея Леонидовича Кудрина.

Ольга Арсланова: Спасибо большое нашим гостям. У нас в студии были Сергей Голодов, доцент кафедры статистики РЭУ имени Г.В. Плеханова, Сергей Смирнов, доктор экономических наук. Спасибо нашим зрителям, которые пытались определить главные достижения в работе правительства за 6 лет.

Как изменилась жизнь россиян за это время и какой багаж получит новый кабмин?