Оксана Галькевич: Итак, точка зрения Сергея Лескова. Сергей уже рядом с нами. Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Добрый день. Я вижу, что у вас там промелькнула новость о том, что российские школьники заняли первое место на какой-то физической олимпиаде. Оксана Галькевич: Мы будем об этом говорить сразу после вас. Сергей Лесков: Я имел некоторое отношение к международным олимпиадам. Их довольно много проводится. На этот счет не надо обманываться. Потому что на главной математической олимпиаде, которая завершилась недавно, российская команда заняла 11 место. В 1960-1970-ые годы мы были неизменно в числе мировых лидеров, а сейчас на математических олимпиадах побеждают команды Кореи, Китая и Америки. Они переставляются друг с другом. Впрочем, в команде Америки, это я видел своими глазами, довольно много принявших американское гражданство людей из Азии. Русских ребят я, кстати, там не видел. Юрий Коваленко: Не надо ж принижать победу наших. Сергей Лесков: Я не принижаю. Но и сквозь розовые очки смотреть не надо. Качество нашего образования, в том числе и в элитных учебных заведениях, откуда и берут этих ребят, в общем, падает. Это, к сожалению, правда. Оксана Галькевич: Сергей, когда мы переместились на 11 место с первых позиций? Как давно? Сергей Лесков: Я думаю, некоторая инерция побед существовала, наверное, до 2000-х годов. Потом, у нас, конечно, бывали такие вспышки, протуберанцы. Гений – это же всегда исключение, в том числе и вундеркинд – исключение. Как вы правильно сказали, это трудно, а, может быть, даже и невозможно спрогнозировать. Вдруг наберутся какие-то гении и все там выигрывают. Бывало неоднократно, что гениальный математик рождался в какой-нибудь богом забытой стране, как и гениальный композитор, например. Но статистически, конечно, мы в последние 15-20 лет потеряли эти ведущие позиции. Вообще французская и советская математические школы были сильнейшими в мире. Вы знаете, что у математиков считается неприличным не знать французского языка. Казалось бы, французский язык не является международным, но со времен Анри Пуанкаре именно Франция в математике определяла погоду. И я знаю множество российских математиков, начиная с Владимира Арнольда, например, который вообще работал, по-моему, он и умер во Франции, которые в совершенстве знали французский язык именно из-за этого. А другие ученые могут его не знать. Вообще математика – самое интересное, что есть в жизни. Юрий Коваленко: Читали Декарта в оригинале поди. Оксана Галькевич: Темы. Сергей Лесков: Вы знаете, вообще сегодня у меня рабочий день начался фактически в 9 утра. Я гулял в лесу. Ко мне подошел человек и сказал: "Вы Лесков?". Я говорю: "Да". Он говорит: "Вчера вы про большевиков сказали плохое слово". Я стал вспоминать. Мне кажется, что я ничего вчера про большевиков не говорил. И вообще я вынужден извиниться перед этим добрым человеком. Когда я гуляю в лесу, я могу думать о чем-то прекрасном – о детях, о собаках, еще о чем-то, но никак не о большевиках, в том числе и не вспоминать о том, что я говорил вчера. Потом я вспомнил, что он имел в виду. Помните, у нас был вопрос насчет частной собственности, которую неплохо было бы экспроприировать. Я сказал, что большевики это сделали. Я отвечу этому доброму человеку. Извиняюсь еще раз. В лесу я не могу говорить на эти темы. Лес для другого предназначен. Большевики сделали очень много хорошего для нашей страны. Можно вспомнить социальные программы, бесплатный отпуск, бесплатное образование, в том числе высшее. Этого не было ни в одной стране мира. Впервые равные права женщин. Тоже никогда этого не было. Оксана Галькевич: Сейчас их опять нет, Сергей. Моя любимая тема, вы знаете. Сергей Лесков: Да. Можно много перечислять. На самом деле социальная программа большевиков заставила встрепенуться и многие страны Запада, которые потом пошли тем же путем. Но большевики сделали и много плохого. Вообще мы склонны часто воспринимать историю с манихейской точки зрения: либо все хорошее, либо все плохое. Но жизнь – это не шахматная доска, разделенная на черные и белые клеточки. Манихейство – это такая религия, где все определяется борьбой сил зла и сил добра. Вот все так разделено. Юрий Коваленко: Мы же не знаем, как могло быть иначе. Может быть, было бы еще и хуже. Сергей Лесков: В общем, да. Сейчас тоже есть какие-то хорошие стороны и плохие. Но этот добрый человек сказал, что о большевиках нельзя плохое слово говорить. Но это не так. Это закрывает для нас тогда возможности для критики. Вот мы часто критикуем наше нынешнее правительство, которое, в общем-то, нередко делает хорошие вещи. Вот они, например, хотят отменить роуминг. Хорошее дело. Но если мы чего-то не будем критиковать, мы сделаем хуже самим себе. Поэтому за большевиками надо признать достижения. Например, атомная бомба, высокий уровень образования, выход в космос и многое другое. К этим вещам мы еще сегодня вернемся. Но к сегодняшним темам. Конечно, самым главным остается введение нового пакета санкций. Формально он еще не принят. Но никаких уже сомнений нет, что он будет введен. Мы вчера этого коснулись. Но, в общем, времени не было развивать эту тему. Не может же Россия не ответить. Оксана Галькевич: Кстати, вопрос из Краснодарского края. Вопрос Сергею Лескову: "Что мы ответим на хамство США?". Это личная оценка телезрителя. Сергей Лесков: Невозможно не ответить в этой ситуации. Сейчас я постараюсь выстроить некоторую логическую цепочку, из которой будет следовать, чем, по моему мнению, с наибольшей вероятностью может ответить Россия. Велики ли объемы торгово-экономических связей США? Они же бьют именно по российской экономике. Они хотят удушить российскую экономику. А, как следствие, это, видимо, изменить и политический режим в России. Можем мы ответить Америке адекватно? Прямо скажем – вряд ли это получится. В прошлом году объем нашей торговли был чуть-чуть больше 20 млрд долларов. 20 – это в сумме экспорт и импорт. Делится пополам. То есть мы получаем из Америки столько же, сколько им продаем. Треть наших поставок в Америку, то есть, условно говоря, 3.5 млрд – это, не удивляйтесь, нефтепродукты. Они их получают из портов Балтийского моря. То есть мы вообще даже свою нефть толкаем на американский рынок. Но, конечно, если мы от этого откажемся, это совсем не критично для американцев. Они только спят и видят, как бы освободить какие-то там рынки для своих собственных нефтепродуктов. Юрий Коваленко: Это на фоне того, что еще и нефть подорожала до 51 доллара за баррель на фоне сокращений… Сергей Лесков: Это некоторые фьючерсные сделки. Юрий Коваленко: Да. На фоне сокращений запасов и на фоне санкций. Сергей Лесков: Поэтому даже и фантазировать бессмысленно. Что мы еще туда продаем? Наверное, на первом месте по оборотам – это поставки российского низкообогащенного урана для американских атомных станций. Там, кстати, атомная энергетика значительно сильнее развита, чем у нас. У нас около 30 блоков АЭС, а там около 100 блоков. Правда, и страна больше. Вы знаете, может быть, это уже стерлось из памяти. Был такой контракт "ВОУ НОУ", который подписали Черномырдин и Гор. ВОУ – это высокообогащенный уран, а НОУ – это низкообогащенный. Мы оружейный уран на наших предприятиях с помощью процессов обратных обогащений превращали в низкообогащенный. Это очень сложная операция. Никто в мире не обладает такими газовыми центрифугами, как Россия. И продавали на американский рынок. Половина топлива для американских атомных станций – это были поставки из России. В 2015 году этот контракт закончился. И мы теперь просто выходим на американский коммерческий рынок. И там нам назначена квота. Мы ее выбираем практически полностью. Я даже книжку написал об этом контракте. Очень важный был. И сейчас пакет этих урановых поставок – это 6.5 млрд долларов. Мы можем отказаться. Поставим мы в некоторое неудобное положение американскую энергетику? Ну, наверное. Но все равно они выйдут из положения. Это рынок очень узкий. Юрий Коваленко: 6.5 млрд долларов – это не те деньги… Сергей Лесков: Это на многие годы. Они найдут замещение. Но самое главное, что наши заводы в ядерной отрасли останутся без денег. Зачем это надо? Это знаете, как называется? Отморозить себе уши назло теще, выстрелить себе в ногу назло тестю. Все из этой области. Что еще? У нас есть, конечно, много контрактов, касающихся аэрокосмической отрасли. Это и сотрудничество по МКС. Мы для самой тяжелой американской ракеты "Атлас-5" продаем двигатели РД-180, которые сделаны в Самаре еще в давние-давние советские времена. Мне посчастливилось знать лично Николая Дмитриевича Кузнецова, гениального конструктора этих двигателей, трижды героя соцтруда. Он сотрудничал с Королевым, например. Вы знаете, однажды он ко мне пришел в то место, где я работал. Это место охранялось милиционерами. Когда генерал, трижды герой, подошел к милицейской стойке, они все вскочили и отдали ему честь. Никаких пропусков не надо было выписывать. Удивительные были люди, конечно. Ну что? Да. Мы можем отказаться от поставок этого уникального двигателя. Ну что, думаете, что американцы не найдут замены? У них там есть молодой и голодный волк по имени Илон Маск, который создает свои двигатели, свои ракеты. Он хочет захватить 65% американского космического рынка. Сейчас там таких двигателей нету. Они напрягутся и сделают. Если мы уйдем с Международной космической станции, куда мы до сих пор возим американских астронавтов, да, они будут кусать локти, но придумают что-то через несколько лет, и все, о чем я сейчас говорил, это, конечно, отказ от сотрудничества именно в области высоких технологий, где сотрудничество выгодно прежде всего для нас, а не для американцев. Единственная отрасль, которую они не окружили этими санкциями – это именно аэрокосмическая отрасль. И тем, что они не тронули эту область, они, конечно, сами нам подсказывают, что надо сделать. Нам надо поднять другие области до уровня аэрокосмической отрасли. Они делают нам подсказку. Эти санкции могут сделать нас сильнее. Оксана Галькевич: Сергей, это вы так думаете. У вас логика просто прогрессивно мыслящего человека. К сожалению, со стороны наших властей (Думы и прочее) мы видим совершенно другую модель поведения – запретить, отказаться, отморозить, как вы говорите. Юрий Коваленко: Это палка о двух концах. Они подсказывают нам. Санкциями они перестали ввозить – у нас это развилось до нужного нам и мировому рынку качества. Сергей Лесков: Со времен Холодной войны и благодаря большевикам, кстати, опять я их благодарю, именно аэрокосмическая и ядерная отрасли получали приоритетное внимание. Я, кстати, думаю, что если бы не большевики, то Россия при сохранении буржуазного правительства не вышла бы в космос и не создала бы атомной бомбы, но это уже другая история. Итак, продолжу свою логическую цепочку. Итак, наше сотрудничество с США в этих областях нам же самим невыгодно разрушать. Мы, кстати говоря, еще и многое делаем для "Боинга", "McDonnelDouglas". Известно, что чуть ли не 60% поставок титана для "Боинга" Россия осуществляет. Но ведь на российском рынке есть американские компании. Мы, конечно, можем им навредить, испортить жизнь. Какие компании? Во-первых, каждый знает "McDonald’s". Конечно, мы можем вообще там такой санитарный надзор устроить, что Макдональд подавится и поперхнется. Кому от этого будет лучше? Не знаю. Вопрос риторический. Можем на освободившихся площадях "Макдональдса" устроить рестораны под названием "Русский закусон" какой-нибудь. Оксана Галькевич: Плюшечная какая-нибудь. Сергей Лесков: Да, плюшечная. Есть еще крупные американские компании, которые работают в России. Это прежде всего "Coca-Cola" и "PepsiCo". Можно найти в их напитках, которые захватили весь мир, какую-нибудь гадость, объявить, что Кока-Кола – такой подлый напиток, что его можно наливать в мотор вместо бензина. Все, что угодно можно сочинить. Юрий Коваленко: Это попахивает железным занавесом. Сергей Лесков: Кстати говоря, надо напомнить, что "PepsiCo" работает ведь не только на рынке этих пузырящихся напитков, но они делают и мясо-молочные продукты. Оксана Галькевич: Они очень много делают. Сергей Лесков: Например, "Домик в деревне" – это же американский продукт. Они не знают, что такое деревня, а "Домик в деревне" делают. И там есть еще какие-то вещи. Есть еще компания "Mars", которая входит в десятку самых крупных мировых компаний со своими конфетками и прочими вещами. И вот здесь, мне кажется, есть некоторое поле для фантазий. Дело в том, что этот "Mars", помимо изготовления этих вяжущих рот "Сникерсов" и прочих конфет, они делают еще всякие там "Педигри" и "Вискасы". Юрий Коваленко: Неужели мы не можем повторить… Сергей Лесков: Очень часто мы отыгрываемся на своих собственных людях, когда запрещаем ввозить сюда всякие помидоры из стран. Оксана Галькевич: Отыграться на псах? Сергей Лесков: А вот отыграться на кошечках – это вообще новое направление в этой фантазии нашего чиновничества. Поэтому я думаю, что с большой степенью вероятности компания "Mars" может попасть под ответные российские санкции в рамках заботы об отечественных собаках и котах. Оксана Галькевич: Альтернатива есть? Вы как собаковод скажите. Альтернатива есть? Сергей Лесков: Я должен сказать, что вообще ведь есть разница в американском и русском подходе к этим домашним любимцам. Дело в том, что американцы любят котов. У них очень много произведений, где фигурирует кот - "Кот в сапогах", "Кошка, которая гуляет по крыше" Теннесси Уильямса, есть чеширский кот с этой исчезающей улыбкой. Юрий Коваленко: Мюзикл "Кошки". Сергей Лесков: Можно бесконечно перечислять. Там все время коты есть. По-моему, у Билла Клинтона был какой-то кот, который жил в Белом Доме. А русские любят собак. Фактически у русских есть только один, не считая кота в Лукоморья, который, как известно, сидит на цепи, то есть фактически является собакой, у русских есть в нашем фольклоре только одна кошка – это Мурка. Но это блатной романс, и она играет там сомнительную роль. Юрий Коваленко: В сказке про Репку еще фигурирует. Сергей Лесков: А так вообще, конечно, во всех наших произведениях, начиная от Муму и кончая Джульбарсом, везде героем и другом человека выступает собака. Поэтому, конечно, мы не можем допустить на нашем рынке разгула этих "Педигри" и "Вискасов". Я думаю, что скоро их сметут с прилавков разные барьеры и постановления. Что-нибудь другое появится. Есть, правда, и другие еще возможности у американцев. Мы сейчас ведем наступление на интернет силами дружных рядов Госдумы и всяких чиновничьих структур. Есть 4, а, может быть, даже 5 каких-то американских компаний, которые работают в области IT-технологий. Это Facebook, Google, Apple, Microsoft, по-моему, еще "Adobe". В рамках намеченного вектора можно, конечно, какую-нибудь из этих компаний поставить вне закона. Я думаю, что ничего не удастся сделать с "Microsoft", потому что никакой замены ему не предвидится. И даже правительственные операции системы не могут работать ни на чем другом, как на "Microsoft". А всякие там сомнительные Фейсбуки и Гуглы пусть трясутся. К тому же уже неоднократно бывало… Пострадает наш потребитель? Оксана Галькевич: Пострадает. Мы с вами пострадаем, Сергей. В Фейсбуке же мы с вами общаемся. Сергей Лесков: Ну и что? Уже неоднократно бывало, что антисанкционные меры… А что же, русский человек не может поступиться какими-то своими интересами для пользы государства? Может. Но все-таки это не такая угроза, как с "Mars". Есть еще фармацевтический рынок. Мы покупаем в Америке порядка 600 лекарств на сумму, по-моему, 600 млн долларов. Но здесь надо отдать должное этой отрасли. В ней происходит стремительное строительство в разных местах каких-то фармацевтических заводов. И, например, американский концерн "Pfizer" (все знают, что он делает замечательные таблетки) с "РосНано" строит очень крупный завод в Калужской области. Если мы вставим палки в колеса американской фармацевтике, они могут уйти из проектов по строительству фармацевтических заводов. Давайте будем говорить на сей раз серьезно. В общем, наше здравоохранение пребывает в таком жалком состоянии, что ставить его под угрозу всякими этими рогатками, мне кажется, это самоубийственный акт. Есть какие-то другие еще проекты. Но все, что я сейчас сказал… А ответить-то надо. Ответить надо как-то. Я полагаю, что в ближайшем будущем будут приняты следующие ответные шаги. Прежде всего почти неизбежным кажется арест американской дачи в Серебряном Бору. Они же, очевидно, не могут, даже если захотят, вернуть арестованные российские дачи, потому что они попали в этот санкционный пакет. Поэтому, даже если Трамп пришьет к себе крылья ангела, он не в состоянии вернуть российские дачи обратно. Они идут в пакете санкций. Поэтому я думаю, что американская дача в Серебряном Бору будет тоже арестована. Будут высланы наконец-то 35 американских дипломатов, которые ни в чем не повинны, но ответный зеркальный шаг неизбежен. Юрий Коваленко: Но ведь высылка дипломатов – это же действительно прямо четкая такая дипломатическая агрессия, которая уже выходит за рамки дипломатии. Сергей Лесков: Они ни в чем не были виноваты. Юрий Коваленко: Они ни в чем не были виноваты. Но ведь это уже начинается конфронтация. Сергей Лесков: Это демонстрация просто. И наконец американская дипломатическая миссия в Москве больше, чем российская дипломатическая миссия в Вашингтоне. Поэтому могут быть ограничения и какие-то дополнительные высылки, чтобы эти ножницы уравнялись. Кроме того, на внешнеполитическом поле что мы можем сделать? Сирией мы вряд ли пожертвуем. Но мы можем перестать давить на Северную Корею, которая превратилась просто в какого-то ежа в штанах у Дяди Сэма, как говорил Никита Сергеевич Хрущев. Видите, марксизма-ленинизма уже нету, а идеи Чучхе нам помогают. Поэтому я полагаю, что… Кстати, там и Китай уже сумел, по-моему, договориться с Северной Кореей и перестал на нее давить. Так что, видимо, КНДР получит какой-то новый импульс, для того чтобы дразнить могучего американского дракона. Юрий Коваленко: Вы правда верите в то, что действительно маленькая Северная Корея может прям взять и так объявить войну Штатам. Не демонстративно бросив ракету в сторону… Сергей Лесков: Я совершенно в это не верю. Это же совершенно герметическая страна. И что бродит в головах у очередного Кима, мы это не знаем. Проникнуть в эту черепную коробку не представляется возможным. Я не исключаю, что они считают себя страной, которая в мировой иерархии стоит на одной доске с США. Нам со стороны кажется, что это не так. А им может казаться совсем иначе. Юрий Коваленко: То, что там бродит, действительно давно забродило. Но дипломатическое воздействие на Северную Корею может оказать какой-то… Сергей Лесков: А мы не будем воздействовать. Юрий Коваленко: В том-то и дело, что невоздействие на Северную Корею может дать намек Штатам. Сергей Лесков: Вот это на самом деле будет американцам неприятно. Хотя, конечно, это совершенно расходится с тем, что говорил Трамп в своей предвыборной кампании. Он же говорил, что США перестанет душить в своих любовных объятиях все страны. На самом деле получается иначе. Самое неприятное для нас, мы вчера затронули это – то, что американские санкции предполагают и какие-то ужесточения политики в отношении наших нынешних европейских партнеров, которые работают на энергетическом рынке с Россией. У нас довольно много проектов. Я сегодня утром слышал по радио. Весьма уважаемые ведущие говорили, что какая нам разница, все равно там будем продавать нефть и газ. Это не так. Если не развивать какую-то отрасль, она перейдет к стагнации и рынок будет потерян. У нас очень много (10) проектов с европейскими компаниями, которые придают динамику российскому энергетическому сектору. Юрий Коваленко: То есть вы думаете, что "Северный поток" передавят? Сергей Лесков: "Северный поток" прежде всего стоит под ударом. И американские санкции как раз именно на него направлены прежде всего. Они этого не скрывают и хотят заместить российские поставки своим сжиженным газом. Так вот, вы помните, был этот трагический случай, когда наш снегоуборочник во Внуково убил руководителя французской компании "Тоталь". У них же работают на российском рынке. У нас есть 8 крупных проектов с европейскими энергетическими компаниями. Даже с, казалось бы, такими зависящими от США, как "RoyalDutchShell" и "BritishPetroleum", не говоря уже об итальянской "Eni", французской "Тоталь", с немецкими компаниями типа "Wintershall". Все эти проекты, это Каспийский трубопроводный консорциум, месторождения в Ираке (например, одно из крупнейших в мире – Шах-Дениз), какой-то там еще трубопровод в районе Каспийского моря, разработка шельфа Сахалина, разработка шельфа даже и на Черном море, где итальянцы и французы участвуют – все это может оказаться под ударом. С большой степенью вероятностью европейцы, как бы они сегодня ни протестовали, могут уйти из этих проектов, опасаясь потерять еще более выгодные для них рынки. Они сейчас протестуют. Оксана Галькевич: Да, они протестуют. Но уже за этими первыми протестами, достаточно смелой, бравурной риторикой слышится, что начинаются обсуждения, как приспособиться к этой ситуации. Уже начались такие разговоры. Сергей Лесков: Были такие ситуации в истории наших отношений с Америкой? Последняя на моей памяти – в 1982 году Рональд Рейган запретил поставки американской энергетической продукции, по-моему, прежде всего труб для трубопровода "Уренгой – Помары - Ужгород". Хорошо, если бы мы его не достроили. Хорошо, если бы тогда мы другой маршрут выбрали. А то теперь, видите, Украина сплошь и рядом шантажирует Россию поставками по этому трубопроводу. В 1982 году Рейган запретил, европейцы всей гурьбой поднялись, и Рейган отступил, возобновил поставку труб. Но, впрочем, был еще один случай, когда во время строительства трубопровода "Дружба", самого знаменитого из Западной Сибири, это когда при Брежневе нашли там нефть, то тоже в Европу были поставки, и тоже по территорию Украины. Это другой крупнейший трубопровод. Тоже американцы запретили. И санкции на "Дружбу" довольно долго продолжались. Но Брежнев не пожалел денег. А тогда, в общем, нефть вдруг дико пошла в гору и тоже удалось пробить эти санкции. Юрий Коваленко: На нефтедолларах 10 лет жили. Но сейчас это уже не биполярный мир. Сейчас просто отпугнем инвесторов. Это ведь удар по экономике. Я подумал: на самом деле такой список коротенький получается того, чем можно было бы пожертвовать. Скажем так, под хорошую мину. Сергей Лесков: Мы сейчас весь список перечислили. Юрий Коваленко: А табачная продукция? Действительно, сколько ни дави санкциями, все равно дороже становится – покупают. Сергей Лесков: Нет. Юра, есть какие-то мизерные поставки. Давайте перестанем продавать российских хоккеистов в НХЛ. Юрий Коваленко: Налог на российских хоккеистов повысить. Сергей Лесков: Особый налог. Да нет. Мы минеральные удобрения продаем в Америку. Это все легко… Юрий Коваленко: Неужели нет выхода? Сергей Лесков: Минеральные удобрения продаем. Русскую водку продаем. Они с удовольствием будут пить текилу или финскую водку. Юрий Коваленко: Кстати, русская водка у них первое место по потреблению заняла среди всех остальных напитков. Даже больше, чем виски, пьют. Сергей Лесков: Это не составляет предмет национальной гордости. Оксана Галькевич: Они же считают, что они изобрели. Сергей Лесков: Потом, все американские табачные заводы уже имеют здесь какие-то филиалы. Самое важное – если мы будем закрывать здесь предприятия с американским участием, с американскими инвестициями, это будет плохой знак вообще для инвестиционного климата в Россию. Наши все лидеры призывают западные фирмы делать инвестицию в Россию. Если мы сейчас вдруг начнем наводить порядок в этой области, это отпугнет потенциальных инвесторов. Почему вы не спрашиваете про самого главного нашего партнера, который напрашивается на контрсанкции – это фирма "ExxonMobil", которая вырастила нынешнего госсекретаря Тиллерсона. У нас же проекты с "ExxonMobil" продолжаются. Некоторые заморожены, а некоторые продолжаются. Давайте мы их выгоним. Кому от этого будет плохо? Юрий Коваленко: Наоборот, надо приглашать. Сергей Лесков: Наоборот, надо приглашать. Конечно, они получают прибыль в России. Без всякого сомнения. А давайте мы накажем "ExxonMobil" и накажем Тиллерсона. Но накажем и себя. Мы отморозим себе уши, мы отпугнем других инвесторов. Это, конечно, очень сложная ситуация, и надо здесь действовать с какой-то мудростью. Вообще промолчать нельзя. Сделать вид, что ничего не произошло – это, конечно, уронить свое достоинство. Мы не можем вызвать американцев на дуэль. Вот, в чем дело. Юрий Коваленко: Значит, надо хитро идеологически вести подготовку контрсанкций. Сергей Лесков: Могли ли мы когда-нибудь это сделать? Мы сейчас, конечно, можем вспоминать времена Карибского кризиса и считать, что тогда Хрущев и Кеннеди договорились, чтобы спасти мир от уничтожения и взаимоуничтожения. Я читал воспоминания какого-то советского генерала. В общем, конечно, и тогда наш потенциал был совершенно несопоставим. Всего то у СССР было, по-моему, несколько ядерных ракет. Это при Брежневе мы достигли паритета. Тогда этого не было. Так вот, Хрущев спросил… Не помню, по-моему, это был командующий ВМС. Едва ли не Горшков. Извините, может быть, я ошибаюсь. Так вот, Хрущев спросил: "Можем ли мы уничтожить США в случае продолжения Карибского конфликта и разрастания его в ядерную войну?". Командующий ответил: "Никита Сергеевич, не обманывайтесь. Мы не сможем противостоять". – "Сколько недель мы продержимся?", - спросил Хрущев. - "2-3 дня", - ответил ему командующий. Паритета не было и тогда. Как бы это не волновало нашу кровь, в благословенные времена Брежнева, которые мы называем стагнацией, все-таки паритет во многих областях был достигнут, в том числе и в сфере энергетики. Те же самые проклятые газовые турбины для электростанций СССР строил сам без этих западных технологий. К сожалению, мы упустили эти позиции. Оксана Галькевич: Вы знаете, нам телезрители подсказывают, что такая оценка хамства от санкций США… Открываю ленту: действительно, Путин сравнил санкционную политику США с бесконечным хамством. Спасибо за какую-то подсказку. Очень большая сильная реакция идет на нашем портале. Кто-то говорит, что нет нам никакого дела. Кто-то говорит, что не знает, где находится эта страна на карте. Кто-то говорит, что на жизни провинции это никак не отразится. Вот такая реакция. У нас еще времени практически не осталось? Сергей Лесков: Я думаю, что человек… Вы понимаете, каждый человек волен жить своей собственной жизнью и волен сам выбирать горизонты своей Вселенной. Кого-то интересует только его палисадник. Кого-то интересуют проблемы его улицы, моей улицы, города, страны. Каждый живет своей жизнью. Но, в общем-то, если ты не интересуешься политикой, политика приходит к тебе. Оксана Галькевич: Но вообще все это, конечно, очень плохо, очень тревожно. На самом деле печально возвращаться опять куда-то назад к этим сложным отношениям, в которых мы родились когда-то в Советском Союзе, через которые проходили мы эту эволюцию отношений. Сергей Лесков: Можно не давать разрешения на приезд в страну новому американскому послу. Вот. Оксана Галькевич: Да. Сергей, ну что? Спасибо вам за ваш комментарий. Сергей Лесков: Как это называется? Агреман. Юрий Коваленко: Да. Сергей Лесков: Да, не принимать агреман у этого Хантсмана. К тому же он мормон. Юрий Коваленко: Тут уж вообще и по всем фронтам опала Америки. Оксана Галькевич: Сергей, завтра ждем вас. Будем подводить итоги этой недели. Основные события, темы дня. Уважаемые друзья, готовьте ваши вопросы, пишите, звоните. Можете, кстати говоря, и звонить в прямой эфир, и дискутировать напрямую с Сергеем Лесковым. Сергей, ждем вас завтра в 19:30. До свидания. Юрий Коваленко: Спасибо. Всего доброго. Оксана Галькевич: Мы вернемся к вам буквально через несколько минут. Впереди наша большая тема. Будем говорить о подготовке талантов в нашей стране. Юрий Коваленко: Как воспитать гениев?