Сергей Лесков: Когда "осела пыль", обнаружилось, что за годы действия санкций наш товарооборот с Западом вырос

Юрий Коваленко: Ну а сейчас уже в нашей студии потихоньку появляется Сергей Лесков и его "Личное мнение".

Сергей Лесков: Да. Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей. Как всегда в пятницу подводим итоги недели.

Сергей Лесков: Как всегда в пятницу 13-го.

Ольга Арсланова: Я родилась в пятницу 13-го, кстати, это очень счастливое число и отличный день недели.

Сергей Лесков: Ну некоторые считают, что 13-е число вообще удачное. Например, чемпион мира по шахматам Каспаров очень любил 13-е число, тоже родился 13-го, как и вы.

Юрий Коваленко: А что же с новостями?

Ольга Арсланова: Да, давайте выясним, насколько счастливым это число стало для нас сегодня.

Сергей Лесков: Ну да, в пятницу 13-го надо сказать, что самое главное, наверное, событие – не началась Третья мировая война, о чем применительно к конфликту в Сирии мы говорили все последние дни. Президент США Трамп сделал подряд несколько взаимоисключающих заявлений в Twitter, которые никто вообще не знал, как толковать. Но означает ли это, что удара по Сирии не будет, и как будет на это реагировать Россия? Эти вопросы все равно остаются актуальными, мы просто обязаны поговорить на эту тему.

Кстати, есть еще одна область, где специалисты организации по запрещению химического оружия, как и в Сирии, были в эти дни задействованы, – это анализ тех проб, того вещества, которым были отравлены Скрипали в Великобритании. Этот доклад передан всем участникам этой организации, в том числе и России. Ну мы расскажем поподробнее об этом докладе, но в общих чертах можно сказать, что он выгоден и Великобритании, и России, потому что оказалось, что отравление было, а отравителей нет. Как будет развиваться эта история, пока непонятно.

Мосгорсуд рассмотрел апелляцию по делу министра экономики Улюкаева. Мы много-много говорили об этом на самом деле скандальном деле, но мы забыли о том, что, в общем-то, у нас теперь в суде есть несколько ступеней рассмотрения уголовного дела. Вот апелляция недавно введена, Мосгорсуд оставил приговор в силе, но самое главное, конечно, то, что главный свидетель наконец-то явился в суд и сумел убедить судей, в общем-то, в том, что взятка имела место. Мы привыкли сочувствовать, конечно, осужденным. Давайте попробуем предугадать, остались ли у экс-министра какие-то надежды на смягчение приговора.

Ну и, наконец, еще одна тема, которая относится к нашим экономическим реалиям. Мы в последние дни много говорили о американских санкциях. Но выяснилось, что в 2017 году несмотря на эту санкционную войну и несмотря на политическое охлаждение отношений России с Западом экономические связи крепнут и растут: в среднем, если взять все страны Евросоюза, на 20% вырос торговый оборот Евросоюза и России, особенно он вырос в отношении Франции, она лидирует в этом отношении, Германии и Италии. Но вот, конечно, остается важный вопрос, угрожают ли новые санкции этому позитивному тренду.

Юрий Коваленко: Давайте, наверное, сначала о войне, которой нет, к счастью.

Сергей Лесков: Да, о войне, которой нет. У меня есть знакомый профессор-психиатр, который когда познакомился с текстом этих посланий миру президента США, таких очень эмоциональных и взаимоисключающих, был непомерно рад и сказал, что это просто тема для лекции перед студентами в его области.

Юрий Коваленко: У него появился новый пациент.

Сергей Лесков: Ну да, просто какая-то клиническая картина. И в общем, чем дальше, тем больше, конечно, президент такой могучей страны продолжает удивлять. Ну что же? Вы помните те твиты, которые… Мы, по-моему, даже в среду цитировали один из них: сначала он угрожал России, а потом сказал, что вообще вражда с Россией навеяна демократами, которые поддерживали Обаму, и лучше бы с Россией дружить, это выгодно, давайте мы вам поднимем экономику, и конец, давайте холодную войну не объявим. В общем, как-то странно и непонятно, как это все воспринимать. Но ясно, что, в общем-то, те 48 часов, которые он отводил для принятия решения об ударе по Сирии, прошли, удара нет. Это означает, что не будет удара?

Я думаю, что все-таки… Я думаю, как это ни печально, все-таки состоится какой-то ракето-бомбовый налет на Сирию. Торопиться им некуда, еще не доехали эксперты этой самой организации по запрещению химического оружия до этого несчастного города Дума, опять они там что-то должны проанализировать. Но мы видим, что выводы этой организации часто просто идут в каком-то таком прозападном русле, как и в деле Скрипалей. Но так или иначе… Они, конечно, предупредят Россию, чтобы не были реализованы наши предупреждения об ответном ударе. Постараются ударить, но обойтись малой кровью.

Юрий Коваленко: Либо ударят чужими руками.

Сергей Лесков: Да. Но все-таки как бы мы ни острили по поводу непредсказуемых и экзальтированных действий Трампа, мы все-таки должны постараться понять, в чем алгоритм его действий, какой он смысл закладывает. Я думаю, что он действует по единой схеме и в отношении "атомного мальчика", и в отношении убивающего людей химического животного. "Атомный мальчик" – это президент, руководитель Северной Кореи, во втором случае это Башар Асад. Он, конечно, сначала ошарашивает, запугивает, грозит кулаками, а потом предлагает переговоры пораженному и деморализованному сопернику. В общем, тактика достаточно хорошо известная, она там, как говорят историки, применялась в таких неформальных воинских формированиях, как пираты, в общем, они перед каждым абордажем сначала пугали своего соперника. Может быть, он поклонник фильмов о Джеке Воробье? Может быть, может быть. Но я не думаю, что, конечно, такая тактика может сработать в отношениях с ядерными супердержавами, но тем не менее он себе не изменяет. А ведь эта тактика у него оправдала себя и в отношении с Ким Чен Ыром, тот же сам предложил переговоры. Мало того, он напугал страны НАТО, когда сказал, что не будет платить, давайте платите, они стали платить, довольно существенно, по-моему, в 2 раза повысили свои выплаты. Если срабатывает, то что же отказываться? В общем, я думаю, что и следующую неделю мы будем жить в ожидании, в этой ситуации неопределенности.

Но с большой степенью вероятности удар все-таки будет. Больше всего лично меня пугает то, что даже в нашей стране находится очень много таких военных ястребов, которые хотели бы, чтобы было прямое военное столкновение с США, достаточно посмотреть диспуты, которые ведутся на эту тему. Помните, была такая песня, ее пел, по-моему, Муслим Магомаев "Хотят ли русские войны?" Но он пел ее, когда еще не забыты были последствия Второй мировой войны, а сейчас я думал, что в значительной мере желание какого-то военного конфликта – это следствие того, что мы слишком много обращаем внимание на какие-то исторические проблемы, но не занимаемся проектом будущего, нет развития. И желание вернуться к каким-то реальным проблемам, вот и обратная сторона. Единственным для многих кажется выход из этой самой стагнации, из топтания на месте, из медленного сползания к каким-то архаичным псевдоценностям является прямое столкновение с самой могущественной страной.

Юрий Коваленко: Оно может быть последним вообще в целом для стран и народов.

Сергей Лесков: Ну конечно, не надо об этом забывать. Я все-таки надеюсь, я верю в то, что здравый смысл возобладает, но сама тенденция, в общем-то, говорит о глубоких проблемах нашей страны. Если бы у нас был проект будущего, то не было бы и такого суицидного желания столкновения с Западом. Кстати, в самой Америке тема военного конфликта в Сирии находится на заднем плане, там совершенно другие проблемы.

Юрий Коваленко: Это их не интересует, это другой континент.

Сергей Лесков: Ну вообще они занимаются какими-то… Их больше волнуют проблемы Facebook и Цукерберга.

Но специалисты этой организации ОЗХО (по химическому оружию) на этой неделе заявили себя и по поводу этого отравления в Солсбери. Наконец они вынесли вердикт, подтвердили, что семья Скрипалей была отравлена веществом класса "Новичок", но страна, где был этот "Новичок" произведен, они не назвали, как не назвали ее и британские эксперты, то есть совпали эти мнения. Как я уже сказал, в общем-то, этот вердикт могут принять с восторгом и Великобритания, и Россия, поскольку опять фактов нет, то исходя из какой-то политической позиции ты можешь говорить все что угодно. Вот Борис Джонсон говорит, что все это подтверждает то, что Скрипалей отравила Россия, у нее были и мотив, и история, и возможность, а мы точно так же можем сказать, что все это есть и у Великобритании.

Я даже могу постараться это подтвердить какими-то умозаключениями, основанными на фактах. Ну да, "Новичок" был придуман в России, но последние 25 лет… К нам же приезжало много экспертов, я рассказывал о том, что и сам участвовал в этом, мы с "Новичком" не работали. Если он где и производился, он производился на химическом заводе Нукус в Средней Азии, город такой Нукус. Но в закрытии, в санации этого завода, в его утилизации участвовали специалисты из США и Британии, они вполне могли вывезти это вещество, вывезти технологию. По крайней мере автора этого отравляющего вещества Вила Мирзаянова они вывезли в Америку. Вил, кстати, замечательное имя, знаете, что это означает? Владимир Ильич Ленин, это вовсе не узбекское имя. Но теперь он как бы профессор в каком-то американском университете. То есть у них есть технология, у них есть автор этого вещества. Мало того, по-моему, в каком-то там 1998 году они внесли этот "Новичок", который они вывезли в Америку, в номенклатуру Организации по запрещению химического оружия, а потом почему-то он исчез. Может быть, они стали секретно в своих лабораториях его разрабатывать? Ну и, наконец, четвертый аргумент: для того чтобы доказать, что Скрипалей отравили веществом класса "Новичок", надо сравнить спектр того, чем их отравили, со спектром образца, да? Мы знаем, что такое спектр, из курса даже школьного химии. Значит, у них есть образец "Новичка".

Ольга Арсланова: Вил Мирзаянов же указал формулу, указал, что там должно быть.

Сергей Лесков: Он, может быть, в своей голове там хранит теоретическую формулу, но в данном случае надо иметь вещество, надо иметь материал, чтобы сравнить.

Ольга Арсланова: И важно понимать, откуда так быстро там появился антидот.

Сергей Лесков: Вот да, кстати говоря, четвертый момент, что, наверное, "скорая помощь" стояла за углом, шприц был наготове.

Юрий Коваленко: И знали, что в шприц налить.

Сергей Лесков: Да, какой антидот надо туда ввести. За 25 лет работы с "Новичком" английские ученые – а мы знаем из Интернета, что английские ученые…

Юрий Коваленко: Британские ученые.

Сергей Лесков: Британские ученые – это самый вообще высший шик. Так они изобрели антидот, стояли за углом, ждали, когда Скрипали откинутся, тут же к ним бросились, ввели антидот и спасли обреченных людей? Может быть такая логика? А чем она хуже того, что говорит Борис Джонсон? Ничуть не хуже, мне даже кажется, выглядит все значительно убедительнее. Но мы уже говорили о том, что правда никого не интересует, а люди становятся разменной монетой в каких-то политических интересах. Кстати, вы слышали последнюю новость о том, что Юлия Скрипаль, которая вернулась к полноценной жизни, теперь в истерике из-за того, что московский бойфренд не отвечает на ее звонки? Его даже нашли уже, этого человека.

Ольга Арсланова: Он почему не отвечает? "Новичка" боится?

Сергей Лесков: Не знаю. Может быть, он ее отравил каким-то образом, какие-то любовные флюиды с "Новичком" послал ей? Он поэт, кстати, поэт-мизантроп. Может быть, он впал тоже в депрессию какую-то, трудно сказать. Вообще-то он экономист, но помимо того, что он экономист… Мы сейчас плавно перейдем к следующей теме. Мы знаем, что многие экономисты пишут стихи, как министр Улюкаев. Вот этот экономист тоже писал стихи.

Итак, Улюкаев.

Ольга Арсланова: Времени у него теперь на стихи намного больше.

Сергей Лесков: Намного больше, да. Но вы знаете, что в мировой литературе были случаи, когда в тюрьме были написаны великие произведения? Я даже не Чернышевского имею в виду, а, например, "Похождения Дон Кихота", если покопаться в памяти, можно еще что-то найти, но Сервантес, наверное, самый громкий пример.

Юрий Коваленко: В тюрьме пишут в двух случаях: если читать нечего или каким-то образом…

Сергей Лесков: Времени много, Юра.

Юрий Коваленко: …нести свою мысль…

Сергей Лесков: Когда… За 8 лет можно столько написать, что, в общем…

Юрий Коваленко: Его же предлагают перевести в исправительную колонию для высокопоставленных чиновников.

Сергей Лесков: В Иркутской области. Сейчас этой темы мы коснемся. Значит, интересно, почему Сечин пришел в этот суд. Тут, конечно, мы, когда было заседание в этом Замоскворецком суде, несколько раз, кажется, справедливо говорили о том, что в общем-то это неуважение к суду чиновника высокого ранга, который своей хронической, перманентной неявкой оказывает неуважение правосудию. По этому поводу даже Путину пришлось объясняться на какой-то там пресс-конференция, он сказал: "Вообще-то мог бы и прийти". Ну вот он и пришел. Впрочем, скажем так, что, может быть, он считал, что райсуд – это не его уровень, а в Мосгорсуд уже можно прийти. Но так или иначе он в закрытом режиме давал 1.5 часа показания; Улюкаев, который все это слушал, не вступил с ним в дискуссию, да вроде бы и адвокаты не вступили в дискуссию. Он подтвердил вот эту картину этой самой взятки, сказал, что он сам как бы пригласил Улюкаева в офис "Роснефти", тот взял чемодан 20-килограммовый и уехал с ним. В итоге 8 лет остались без изменений, никакого смягчения. Единственное смягчение – это ему разрешили занимать теперь хозяйственные должности.

Юрий Коваленко: На госслужбе.

Сергей Лесков: Что это означает? На госслужбе, но поскольку тюрьма – это госслужба как бы, то в тюрьме он может занять хорошую должность заведующей библиотекой или заведующего спортивным клубом, или на хлеборезке работать…

Юрий Коваленко: Шеф-повар…

Сергей Лесков: Говорят, что лучше всего. Шеф-повар – нет, это совсем другое. Что-то такое, где он может хозяйственной деятельностью заниматься. Вот это вот единственное послабление. Я думаю, что для поэта Улюкаева работа в библиотеке была бы вообще замечательным местом. Библиотекарями были многие великие писатели.

Но мне все-таки кажется, что притом, что взятка не была поставлена под сомнение, есть некоторые вещи, которые лично меня повергают в некоторое смущение. Ну например, сам же Сечин в суде заявил, что у Улюкаева не было возможности повлиять на вердикт по поводу приобретения акций "Башнефти". Если он не мог повлиять, то 2 миллиона долларов, которые ему были вручены…

Юрий Коваленко: За что?

Сергей Лесков: …нельзя квалифицировать как взятку. Взятка – это деньги, которые даются, для того чтобы чиновник принял решение, благоприятное для этого дела. Этого не было, это же говорит и сам Сечин. Он эти деньги дал по другой причине. Улюкаев просил 2 миллиона, там даже как-то показывал какие-то пальцы, еще что-то, но повлиять не мог, значит, это не взятка, значит, это мошенничество. И я думаю, что этот момент может быть обыгран адвокатами в суде следующей инстанции, в Верховном суде. А по Уголовному кодексу, за мошенничество…

Ольга Арсланова: …там чуть меньше.

Сергей Лесков: …полагается меньший срок, чем за взятничество. Я думаю, что эта информация полезна для каждого нашего зрителя. Лучше быть мошенником, чем взяточником: за взятку 10 лет, за мошенничество 8 лет, а учитывая личность мошенника, срок снижается до 5 лет. С учетом того, что он уже там сидит года 2, то можно вообще скоро даже выйти, а если он будет работать в библиотеке, то даже следы пребывания в иркутской колонии не очень будут заметны. Я думаю, что реально, конечно, переквалификация дела на другую статью является вот этой вот самой последней надеждой для экс-министра экономического развития, а то, что Мосгорсуд не снизил срок, конечно, является как бы… Этот пример другим наука, всем другим чиновникам всех уровней – наука о том, что со взяточничеством государство будет бороться невзирая на высокий пост. Поэтому как бы и смягчение приговора, я думаю, не произошло.

Юрий Коваленко: И не произойдет в будущем.

Сергей Лесков: Может произойти, если удастся адвокатам переквалифицировать дело на другую статью. Удастся или нет, невозможно предсказать, наш суд вообще самый справедливый и одновременно самый непредсказуемый.

Ольга Арсланова: Суд?

Сергей Лесков: Суд.

Ольга Арсланова: Впрочем, блокировка Telegram произошла сегодня довольно предсказуемо, суд сегодня вынес решение, его тут же…

Сергей Лесков: Да, это печальный, конечно, вердикт.

Ольга Арсланова: Вот вы говорили, да, о некотором взгляде в будущее и о людях новой формации. Вот Павел Дуров, наверное, один из немногих, кого можно назвать таким.

Сергей Лесков: Я совершенно согласен. Конечно, Россия испытывает страшный, жуткий дефицит в людях инновационного мышления, в удачных инновационных проектах, и "Telegram" едва ли не самый громкий пример того, что России удалось создать какую-то технологию мирового уровня. Но получив эту технологию, мы сами же своими руками выплескиваем ребеночка. Зачем это делать? Это какое-то совершеннейшее безумие, это выстрел себе даже не в ногу, а просто в голову. Нельзя резать курочку, которая несет золотые яички, как происходит в данном случае.

Юрий Коваленко: Там же мотивы были четко проставлены: возможность пересылания сообщений террористической и экстремистской направленности.

Сергей Лесков: А, тогда вырвать надо всем язык.

Юрий Коваленко: Незаконная реклама.

Ольга Арсланова: Нет там рекламы.

Сергей Лесков: Тогда надо запретить телефон, надо запретить письменность…

Ольга Арсланова: Телефон, компьютер, а также иногда террористы собираются в квартирах…

Сергей Лесков: …и вырвать язык.

Ольга Арсланова: …пользуются электричеством…

Сергей Лесков: Все можно запретить. Вы знаете, я помню, что в незабываемые советские времена была цензура, которая называлась Главлитом, которая визировала материалы практически по всем отраслям, ничего нельзя было написать без печати цензора. Мало того, у нас в стране были запрещены принтеры, ксероксы, вообще вся множительная техника.

Ольга Арсланова: Мало ли, что на них можно напечатать.

Сергей Лесков: Почему? – тоже из благих побуждений, потому что боролись с подрывными элементами, с теми же террористами. К чему это привело страну? К тотальному технологическую отставанию и зависимости от Запада, и из этой ямы технологической, провала мы до сих пор выбраться не можем. И те деятели, которые сейчас пытаются препятствовать развитию высоких технологий, опять погружают Россию в ту же самую яму, в которой застрял СССР. А все это делается под сурдинку разговоров о цифровой революции, о цифровой экономике – какая цифровая экономика, если они разрушают лучшие, да еще отечественные технологии? Это какое-то безумие.

Ольга Арсланова: Складывается ощущение, что все-таки договороспособность и стремление следовать неким правилам важнее развития этих технологий, важнее свободы пользователей, которые хотят пользоваться этими технологиями.

Сергей Лесков: Ну да. Тут еще можно, конечно, говорить о том, что это нарушает какие-то конституционные права. Да, наверное, нарушает. Но Конституция такой документ, что там вообще ее можно трактовать как угодно, как Библию, например, тоже такое противоречивое сочинение, зависит от твоей позиции. Кстати говоря, эти законы, на основании которых сейчас блокируется Telegram, были приняты достопочтимыми депутатами, мы тут уже говорили о президенте Трампе. И когда Трамп победил на выборах, я помню, как по всей Думе носили бокалы с шампанским.

Ольга Арсланова: А сегодня депутаты Госдумы придумали, какие санкции мы могли бы принять в ответ на американские, те же депутаты.

Сергей Лесков: Да. В связи с этим, конечно, возникает вопрос, что они пили, когда придумали эти антисанкционные меры? Там же одна из мер, например, запрет американских лекарств. 10% российского фармакологического рынка – это американские лекарства. Может быть, сначала самим научиться делать эти лекарства, потом запрещать чужие? Опять пили? Или нет? Или теперь на трезвую голову?

Юрий Коваленко: Сказали, что они запретят те лекарства, у которых есть аналоги в России.

Ольга Арсланова: Российские аналоги американских лекарств – это звучит!

Сергей Лесков: Мне даже трудно это комментировать. В общем, степень очистки отечественных лекарств у самих же фармакологов вызывает часто оторопь. Наши контрсанкции очень часто работают против нас самих.

Но все-таки, если мы говорим об экономике, давайте, есть еще четвертая тема, которую мы заявили. На самом деле мы много, я думаю, справедливо отмечаем то, что, в общем, санкции значительно осложнили экономическую стабильность в России, но тем не менее законы экономики часто оказываются сильнее вот этих вот игр в политику. 2017 год оказался первым годом, когда торговый оборот России с Евросоюзом превысил досанкционный уровень. Это еще произошло и на фоне того, что экономика России стала выходить из этого коллапса и выросла более чем на 1.5%, ВВП вырос. Цифры, в общем-то, удивительные: товарооборот со всем Евросоюзом вырос на 18%, кстати, с США на 13%, тоже товарооборот растет.

Юрий Коваленко: За счет чего? За счет санкций?

Сергей Лесков: Мы когда вводим, кстати говоря, антиамериканские санкции, хотим ввести, не надо забывать о том, что экспорт в Россию для американского торгового оборота – только не смейтесь – составляет 0.3% от общего торгового оборота США. Они даже не заметят, если мы какие-то… Это просто не укус комара, это…

Ольга Арсланова: …легкое дуновение крылышка комара.

Сергей Лесков: Это вообще непонятно что. Это шорох ресниц. По-моему, 4 миллиарда ввозится в Россию американских товаров, и это на самом деле 0.3%. Просто совершенно что-то незаметное. Кстати, Россия в Америку поставляет значительно больше, чем Америка в Россию.

Ну вот. Товарооборот с Францией вырос на 26.5%. У нас с Францией тяжелые политические отношения, Макрон вовсе не друг России – на 26.5%. С Германией на 20%, с Италией на 17.5%.

Юрий Коваленко: А что это? В чем это выражается?

Сергей Лесков: Растут даже инвестиции. В прошлом году Германия, лидер по части инвестиций в Россию, 1.5 миллиарда евро. Они, например, строят, если вы обратили внимание, собираются строить завод "Mercedes" под Москвой, по-моему, в Солнечногорском районе. Например, в России работает крупная французская нефтяная компания "Total" тоже с крупными инвестициями. Ну вот, значит, такой крупный бизнес несмотря на эти объявленные санкции, когда пыль осела… Все равно деньги правят миром, как это ни печально, сказано давно, и находятся какие-то лазейки в этих политических санкциях, и бизнес находит возможность вернуться на какие-то прежние позиции.

В 2016 году Китай обогнал в торговом обороте с Россией Германию, но поскольку у нас с немцами давние связи, то в 2017 году Германия опять вернулась на первое место. И есть же даже какие-то там экономические, финансовые союзы, которые между Россией и Францией, между Россией и Германией, которые были закрыты в 2015 году, а сейчас они опять реанимированы и опять работают в полной мере. С ними Путин встречался, кстати говоря, они ездили к нему в Сочи. Если мы говорим о машинах, "BMW" строит новый завод в Калининградской области, "Volkswagen" строит какой-то завод в Нижнем Новгороде. Там, правда, я не знаю, там газ попал под санкции, может быть, будут какие-то сложности. Но так или иначе реальная экономическая картина говорит о том, что не все так плохо в наших отношениях с Евросоюзом, и заявления политиков первой руки часто просто опровергаются самим же европейским бизнесом.

Ольга Арсланова: Наши многие зрители как раз опасаются введения санкций против Соединенных Штатов Америки: "Переживаю, покупаю американские лекарства – неужели все?" И вот Алтайский край пишет: "Депутаты пробовали лечиться русскими аналогами лекарств? Так пусть попробуют".

Сергей Лесков: Нет, конечно, нет.

Ольга Арсланова: Я думаю, что у депутатов с возможностью достать американские лекарства все будет хорошо.

Сергей Лесков: Я думаю, что депутаты должны все-таки руководствоваться интересами…

Юрий Коваленко: …народа.

Сергей Лесков: …беднейших слоев населения. То обеспечение, которое предоставляет государство нашим депутатам, которое часто, мне кажется, просто не соответствует их профессиональному уровню, позволяет им купить лекарства по любой цене, да еще, по-моему, они и не лечатся в своей родной стране, в отличие от того, что было в советское время. Поэтому, в общем-то, те предложенные контрсанкции, которые впервые касаются области здравоохранения, мне кажется, являются аморальными. С точки зрения финансово обеспеченных людей такие санкции просто предлагать нельзя. Можно запретить, например, американский алкоголь.

Юрий Коваленко: Табак.

Сергей Лесков: Американский табак. Я не вижу в этом ничего страшного.

Юрий Коваленко: Автомобили можно?

Сергей Лесков: Автомобили да, мы уже говорили, это, конечно, будет страшный удар по Детройту, он просто и так сейчас там лежит в руинах, а после этого…

Юрий Коваленко: Насколько страшный? Сколько мы машин завозим?

Сергей Лесков: Ну… Может быть, какие-то завозят, по-моему, машины, на которых ездил этот самый Шварценеггер в своих фильмах, какие-то огромные такие Hummer. Но можно и без Hummer обойтись, у нас есть своя машина "Патриот", такой русский Hummer.

Юрий Коваленко: У нас и "Витязь" есть, русский Hummer.

Сергей Лесков: Но есть еще американские самолеты под названием Boeing, в России. Здесь есть несколько организаций, которые работают. Не знаю, мне кажется, что все-таки надо с большой осторожностью действовать. Когда Китай вводит какие-то санкции против американских товаров, это одно, а России, экономика которой не пребывает в таком благополучном состоянии, как китайская, все-таки надо подумать о том, не окажется ли это как бы… Не рубим ли мы сук, на котором сидим? Потом не надо забывать о том, что американцы ведь готовятся к тому, чтобы объявить новые санкции. Сейчас Майк Помпео, новый госсекретарь, говорит, что осенью будут введены новые санкции. Может быть, попытаться успокоить этот шторм, а не играть на обострение?

Юрий Коваленко: Но санкции-то вводятся независимо от того, вводятся ли контрсанкции или нет, они вводятся как данность, как инструмент постоянного воздействия.

Сергей Лесков: И такое может быть. Да, я понимаю, здесь можно рассуждать сколько угодно, но… У Америки значительно больше, несоизмеримо больше возможностей нанести ущерб России, чем у нас.

Юрий Коваленко: Ну а мы отказываемся, допустим, от поставок им урана и сотрудничества в атомной отрасли, они это ощутят?

Сергей Лесков: Ну не сейчас, а несколько лет назад, по-моему, каждая вторая американская электрическая лампочка горела благодаря российскому урану, сейчас поменьше. Трудно сказать. На урановом рынке можно найти и других поставщиков, а мы-то что будем делать с этим ураном? Это же деньги. Сделка ВОУ-НОУ принесла России около 15 миллиардов долларов и спасла атомную отрасль в свое время, терять позиции на рынки? А кому от этого будет лучше?

Юрий Коваленко: Опять же рубим сук, да?

Сергей Лесков: Рубим сук, конечно.

Ольга Арсланова: Ну что, Сергей?

Сергей Лесков: Да, Ольга?

Ольга Арсланова: Знаете как? Хорошо еще один день прошел и война не началась, мы закольцевались. Очень надеюсь, что мы увидимся, может быть, на следующей неделе, и по-прежнему вы принесете нам хорошие новости.

Сергей Лесков: Хорошо, будем стараться.

Юрий Коваленко: Спасибо.

Ольга Арсланова: Спасибо. Сергей Лесков, мы подводили итоги уходящей недели.

Сергей Лесков: До свидания.