Профилактика наркозависимости среди молодежи. Ежегодно в стране появляется примерно 1 млн новых наркозависимых, а возрастная планка опускается все ниже. Какие меры профилактики смогут изменить ситуацию к лучшему?  Оксана Галькевич: Ну, друзья, мы переходим к обсуждению тем, о которых мы вам рассказывали в самом начале. Первая наша тема – это профилактика наркомании. Причем профилактика среди детей. Да-да. Вы не ослышались. Не только молодых людей, которые вступают в жизнь взрослую, не только подростков, но именно детей. Вот страшное дело, может быть даже совершенно, кто-то скажет, невозможно в это поверить, что в нашей стране возраст юных наркоманов опустился до 10-11 лет. 10-11 лет. Вы просто вдумайтесь. Это означает, что многие дети уже в начальной школе приобщаются к этой дряни. И этот нежный возраст – это как вызов, как условие задачи. Найти правильный подход, понять, как правильно с детьми об этом разговаривать, потому что в этом возрасте страха перед жизнью они ещё не ведают, всё вокруг такое карамельно-интересное. Другое дело – подростки, к ним тоже нужен какой-то свой подход. Ну и взрослые тоже. И вот в России взялись за разработку единых государственных стандартов по профилактике наркомании в школах и высших учебных заведениях. При Совете федерации была создана недавно специальная рабочая группа. В неё вошли врачи, педагоги, психологи, волонтеры и полицейские тоже. Обещают, что это не будут скучные какие-то лекции. Вот эти профилактические меры – это что такое? Для подростков, например, лекции - это синоним нотации в незрелом возрасте. Ну, а пока вот ищут какие-то правильные слова, эффективные формы общения с молодыми людьми, с детьми. Ежегодно в нашей стране армия наркозависимых прирастает очередным миллионом новичков. И с этим, ну я думаю, все согласятся, давно уже пора что-то делать. У нас в гостях сегодня участник вот этой упомянутой рабочей группы при Совете Федерации Сергей Полозов. Сергей, здравствуйте. Проходите, пожалуйста. Сергей Полозов: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Ну вы знаете, цифры-то страшные прозвучали. У меня такой вопрос, а вот как мы вообще до жизни-то такой дошли? Вот знаете, когда 10-11 лет говоришь… Ну, наркотик – это не конфета! Её с полки у бабушки не утянешь. Как такая ситуация сложилась? Сергей Полозов: Здесь целый комплекс мер, почему мы до этого докатились. Это и ряд неправильных, скажем так, законов, которые были приняты и оставляли дыры для наркоторговцев, для того чтобы трафик шел. Это, может быть, некачественная работа полицейских и наркополицейских в свое время. Это огромное количество профилактики…прошу прощения, пропаганды в социальных сетях, через сейчас и мессенджеры различные реклама. И просто попустительство, в том числе родителей, которые перестали должное внимание оказывать своим детям. И всё это, скажем так, привело к тому, что возраст всё ниже и ниже падает потребителей. Оксана Галькевич: Присаживайтесь, пожалуйста, продолжим наш разговор. Константин Чуриков: Подключаем наших зрителей, присоединяйтесь к нашей беседе. 8-800-222-0014 - наш телефон, интересно, что думаете вы! Вы знаете, мне интересно Сергей. Вот сейчас у нас упразднено ведомство, ранее функционировавшее, ФСКН. Кто сейчас вот..? И насколько вот с этой реорганизаций кто-то у нас следит вот затем, чтобы какой-то дядя, извините, не предложил ребенку, неважно – в школе/не в школе, через мессенджер, вот эту дурь, вот эту гадость? Сергей Полозов: У нас сегодня полномочия ФСКН переданы в МВД. Создано отдельное управление, главное управление по наркоконтролю, которое возглавляет генерал Храпов, и в принципе вот это переходный период отслеживается различными комиссиями, в том числе и нашим советом  при Совете Федерации, который по проблемам наркомании. И мы стараемся отследить, чтобы все функции, которые были в ФСКН и все законодательные акты, которые были заточены под ФСКН, также перешли планомерно в МВД. Потому что закон антиспайсовый, который в своё время мы продвигали и который, ну, по сути, стал коренным в борьбе с синтетическими наркотиками. Была в законе прописана конкретная ответственность директора ФСКН. И получается, что сегодня отсутствие этого ведомства говорит о том, что нет ответственного. Поэтому сейчас эти законодательные акты все меняются, вводятся изменения как раз с учетом перехода в МВД этих полномочий. Оксана Галькевич: Сергей, вы вот отвечая на мой первый вопрос, обрисовали комплексно ситуация, как мы дошли до жизни такой. Соответственно, и бороться нужно каким-то образом комплексно, системно. Как вы себе это представляете? Сергей Полозов: Ну да, вы абсолютно правы о том, что нужно бороться системно. И, к сожалению, мы пока этой системой не обладаем. И понятно, что здесь можно разделить на три таких составляющих. Это есть оперативная работа, безусловно, которая должна защищать нас от попадания наркотиков в страну. Понятно, что мы, безусловно, получаем эти сигналы и со стороны Китая, и со стороны Афганистана, со стороны наших бывших республик советских. И третье направление – это профилактика, чтобы не дать вовлечь новых людей в наркоманию. Там действительно очень много пластов этой профилактики и реабилитации. Понятно, что нам необходимо сегодня это количество наркозависимых, а сегодня по статистике их более 10 миллионов человек, по официальной статистике,  необходимо, конечно, лечить, ресоциализировать, возвращать их в общество, потому что понятно, что это граждане России и мы их не можем оставить без внимания. Константин Чуриков: Что касается вот этих государственных стандартов профилактики наркомании среди молодежи, которые, я так понимаю, сейчас только разрабатываются. Как вы думаете, в принципе, как  можно школьнику рассказывать о наркотиках так, чтобы с другой стороны не подогреть у него встречный интерес? Оксана Галькевич: Ну, смотря какому школьнику. Школьнику 10-11 лет я так понимаю рассказывать об этом вообще нельзя. Сергей Полозов: Да, вы правы. Мы вот на своей практике, как общественники, как волонтеры, столкнулись с тем, что сегодня в школах и вузах ведется профилактическая работа. Но, во-первых, она крайне редко ведется и несистемно. Необходимо эту работу вести, грубо говоря, с одним классом регулярно, чуть ли не каждый месяц. Конечно, количество людей, которые были задействованы в ФСКН, не позволяет охватить весь объем молодежи и те форматы, которые сегодня существуют, они явно не воспринимаются молодежью как адекватные или какие-то влиятельные. И поэтому, безусловно, нужно понять, кто будет сейчас проводить эту профилактику. Как её будут проводить, с какого возраста. До сих пор нет этой системы методологической. Т.е. нету банально психолого-педагогических каких-то… Константин Чуриков: Рамок? Сергей Полозов: …рамок или да… Вот что можно говорить ребенку средней школы? Какие психологические элементы будут на него влиять, и какие станут действительно сильными? Потому что проговорить  с ребенком о вреде наркотиков – это не значит профилактика, и не значит, что он не столкнется с этой проблемой со своими одноклассниками и не начнет употреблять. Это никакая не защита. Поэтому должны быть разработаны конкретные методологические основы. Что касается младшего школьного возраста, о котором вы говорите, безусловно, здесь никакой вообще не должно быть профилактики, никакого не должно быть обсуждения. Даже игрового взаимодействия. Хотя сейчас в школах, к сожалению, некоторыми волонтерами такая работа ведется, и она, вы знаете, ужасает. Потому что ты приходишь в школу… Мне директор говорит: "Мы работаем с такой-то организацией, они нам помогают". Смотришь презентацию, а там на презентации написано: "Дети, какие вы знаете виды наркотиков?". Оксана Галькевич: О, господи! Сергей Полозов: Знаете, это просто вопрос. И дети должны это обсуждать. Константин Чуриков: Что за коллоквиум такой интересный. Сергей Полозов: Да-да-да. А второй слайд, удивитесь, это конкретно уже будут нарисованы, какие виды наркотиков. Т.е. они объяснили, а потом сказали: "Правильно вы назвали вот все, кроме вот этого". Константин Чуриков: Такое ЕГЭ по наркотикам. Сергей Полозов: Ну, в перспективе. Оксана Галькевич: Это случай из жизни? Сергей Полозов: Конечно, я что же вам, придумывать буду? Это случай из жизни, и таких случаев и жизни ещё достаточно много. Давайте сразу же войдём и в реальность и поймем, что существуют секты, которые меняют одну проблему на другую. Оксана Галькевич: Нет, а как они доступ в школу получают? Константин Чуриков: Директор-то куда смотрит? Оксана Галькевич: Директор, действительно, куда смотрит? Она должна эти слайдики… смотреть на них, прежде чем в школе обсуждать. Сергей Полозов: Конечно, но дело в том, что директор  школы, к сожалению, будь то Москва, или будь то какая-нибудь Орловская или Кемеровская область, он, к сожалению, не специалист в области профилактики наркомании. Чаще всего директора, педагоги, да что говорить, даже родители не в курсе ни как выглядит, ни что делать, ни как поговорить с ребенком. Даже встречаюсь с родителями ( - именно после родительских собраний мы проводим большие встречи), и родители задают вопросы: как определить, как узнать и так далее. Но самый больной вопрос у них – что делать дальше. Как поговорить с ребенком – это что на него надо кричать, или наоборот не кричать, или попустительство какое-то там или что, или куда-то бежать, куда-то звонить. И поэтому сейчас вот как раз в рамках этого совета, в рамках этой работы по созданию госстандартов, мы должны дать методологические основы для родителей, чтобы они с младшим школьным возрастом могли проводить беседы. Как это сделать правильно, как с точки зрения педагогики сделать качественно. Оксана Галькевич: Ну, после того примера, который вы привели, я так понимаю, нужна  отдельная методичка о том "как поговорить со своим ребенком после того, как с ним поговорили вот такие вот организации". Сергей Полозов: Ну, чтобы такого не было, мы как раз и должны сделать систему профилактики государственным стандартом. Чтобы государство отвечало за это, чтобы была вертикаль чёткая. Грубо говоря, от министерства образования в школах должны быть конкретные методические материалы: кто проводит с этим возрастом – здесь родители, в этом возрасте – педагог и волонтер, в этом возрасте – педагог, волонтер и полицейский и так далее. Т.е. кто отвечает, должна быть какая-то обратная связь. Сколько проведено, что проведено, как и так далее. Тогда не будет других организаций, которые делают это некачественно или делают это со злым умыслом. Потому что часто люди не имеют этого умысла, а проводят профилактику из добрый побуждений, но, не имея профессиональных на это качеств, делают только хуже. Потому что бывшие наркоманы  активно лоббируют интересы, что они хотят проводить в школах. Они говорят: "Мы знаем это по жизни и так далее". Но для ребенка это совсем другая история. Когда приходит человек, бывший наркозависимый, рассказывает о том, что он там 15 или 20 лет находился в зависимости, рассказывает все ужасы этого состояния, а потом говорит, что он успешный бизнесмен там с женой, машиной и домом, то он-то молодец и всё правильно сказал, и он вылечился, но он один такой на миллион. А подросток что понял? Что можно 20 лет находится в таком состоянии, а потом легко бросить. А это не так. Константин Чуриков: Сергей, но будет очень сложно провести эту грань. Вот где вот эта грань между пропагандой употребления наркотиков и пропагандой неупотребления? Потому что всё равно, так или иначе, придется что-то, наверное, называть, нет? Давать какие-то ориентировки, что называется: "Вот это не бери". Сергей Полозов: Да, вы знаете, сейчас это действительно сложный момент, этого самого пограничного состояния. Но когда мы говорим про что-то называть или не называть – это вопрос уже старших школьников и студентов. Когда мы говорим про младший и средний школьный возраст, то здесь мы говорим про форматы больше интуитивные и эмоциональные и так далее. Т.е. это вопрос последствий. Т.е. если мы говорим о том, что сегодня на любые государственные должности и на хорошую работу людей берут, и  через детектор лжи проверяют на тот момент употреблял ли он наркотики когда-нибудь или нет, то неважно когда ты это сделал  впервые, сам или не сам, или тебя там уговорили, ты не хотел. Но в тридцать лет ты ответишь "да" или "нет", и детектор покажет, что вы обманываете, и вы потеряете работу. Константин Чуриков: Но ему в этот момент 14 лет, он считает, что всё время будет маленьким, до работы ему ещё далеко, это для него, предположим, не аргумент. Сергей Полозов: Да, правильно вы говорите, именно поэтому мы сейчас и хотим создать некий… Провести такой экспертный форум, на котором мы должны… Должны, во-первых, его сделать репрезентативным, чтобы это не было лоббирование интересов той или иной профилактической школы, которые тоже существуют сейчас. Хотим собрать более четырех экспертов всей стороны - это и наркологи, и медики, и психологи, и педагоги. Чтобы со всех сторон собрать как раз те самые факты, которые будут действительно точно влиять на 14-летних подростков. При этом, если будет такая необходимость, то мы готовы вплоть до регионального акцента это дорабатывать, если это будет необходимо. Хотя в принципе… Оксана Галькевич: Ну а как? Это будет необходимо. Прекрасно знаем, что есть региональная специфика, правда. И отношений каких-то и в семьях, и в школах. Вы знаете, нам приходит очень много смс-сообщений и вот иногда даже, казалось бы, нет никаких знаков препинания, но вы знаете, понятен эмоциональный настрой нашего телезрителя. Вот один  пишет: - Опять школа должна проводить профилактику наркотиков, бедные учителя, - ну, видимо о том, что нагрузка у учителей большая. - Нужно решительно этим заниматься, чтобы не потерять это поколение, - т.е. уже сильнейшая тревога. Ну, вот спрашивают о том, что, почему же, собственно, только сейчас спохватились, пора уже давно налаживать системную работу по этим направлениям, по профилактике наркозависимости в стране. Сергей Полозов: Ну, вот здесь я отвечу. Безусловно, первое, что хочется сказать, что на школу мы не хотим сейчас дополнительную нагрузку давать. И то, о чем мы говорим, это как раз вопрос волонтерских сил. Потому что сегодня большое количество НКО, большое количество волонтерских организаций, есть и Российское движение школьников, есть и другие и так далее, и так далее, которые и так или иначе взаимодействуют, работают с этой аудиторией. И здесь нам важно что сделать? А - этих людей отобрать; Б - обучить их, для того чтобы это было правильно с точки зрения методологии, с точки зрения даже риторики просто закона. Потому что как раз то, о чем мы говорили, Константин, это как раз грань, и есть закон, в котором что-то можно говорить, а что-то нельзя уже говорить. И называть, например, перечень наркотических веществ – это уже запрещено. Хотя есть в этом большие проблемы, в законе там, к сожалению, можно по-другому. Оксана Галькевич: Сергей, в своё время было немало копий сломано ( может быть продолжают их ломать сейчас) вокруг вопроса тестирования. Тестирования школьников: анонимное – да, с разрешения/без разрешения, с согласием/без согласия родителей. Как вообще сейчас обстоят дела с таким тестированием? Нам вот пишут люди из города Ейска, Краснодарский край, если я не ошибаюсь, - В школе никаких анализов не брали, но дети сдавали некие тесты. Что имеет в виду?  Может быть это тестирование письменное? Но разве ребенок напишет правду? Сергей Полозов: Абсолютно согласен с мнением наших зрителей. Во-первых, сейчас как обстоят эти дела. Есть тест письменный, есть тест медицинский. Значит сам по себе тест письменный - он действительно очень сильно обсуждается в профессиональном сообществе, им очень сильно недовольны, он достаточно общий и старый, т.е. это старый тест. И я как человек с базовым психолог-педагогическим образованием этот тест видел там лет 15, наверное, назад, и он непоказателен. Что касается медицинских тестов, то они действительно анонимные. И сейчас система сбора этих тестов, она, скажем так, находится на современном уровне. Для тех, кто сомневается, нужно это делать или не нужно, покажется правду или не покажет, здесь мне кажется момент очень простой. Первый – это фактор для самих школьников, что если он где-то поддастся, а уговорить школьников сегодня очень легко. Вот эти вот лидеры мнений внутришкольные, они быстро влияют на своих сверстников. Но у сверстника не остается никаких фактов, почему он должен отказать лидеру мнений. Константин Чуриков: Мотив нужен, веский. Сергей Полозов: Да. Ему нужно хотя бы что-то, чтобы предоставить. И здесь тестирование – это как один из таких психологических факторов. Он понимает, что в любой момент его могут проверить. И если он несовершеннолетний, то от него ничего не зависит. Это папа может или мама дать заключение, что "да, проверить". Второе момент – это для родителей. Многие родители этого бояться, но мне кажется это неправильно. Потому что родителям лучше, что называется, заранее узнать и уже бить в набат на первых этапах, если есть подозрения о том, что он употребляет. Чем потом столкнуться с ситуацией, когда уже, ну можно сказать, поздно. Оксана Галькевич: А чего родители бояться? Сергей Полозов: Да, к сожалению, родители бояться, что не будет анонимный, что станет белой вороной и так далее. Причем это если в Москве мы можем поменять школу, их много, то в регионе с этим есть сложности. Часто вот этот миф, эти страшилки доводятся самими директорами школ или сотрудниками школ, потому что для них тоже есть опасность. Потому что если школа попадет в реестр, а там много есть потребителей, то директор, конечно, потеряет свое место. И, к сожалению, об этом нужно говорить. Хотя родителям нечего бояться. Система абсолютно анонимна: там, грубо говоря, номер. Ребенок сдает тест, отрывает вторую половину, там номер, по номеру мама приходит в поликлинику и получает от лаборатории по номеру заключение. Никто не узнает. Константин Чуриков: И надеемся, получает ответ, что её ребенок ничего, даст бог, не употреблял. На линии Галина из Пермского края, дозвонилась и что-то хочет рассказать. Галина, здравствуйте. Галина, Пермский край: Здравствуйте. Я с удовольствием слушаю ваши передачи, и вот эта передача тоже меня заволновала. У нас в городе ведется такая вроде бы, и в газете публикуются, что задержаны, посажены. Но вот был такой случай летом, женщина пенсионерка, ветеран войны… Я шла, она говорит: "Галина, вот понимаешь, сейчас, говорит, ходили вокруг дома молодые люди что-то под крыльцами искали со стороны улицы. Я поди думаю, что они взрывчатку кладут". Ну такая женщина, в общем. И мы вызвали милицию, милиция через два часа приехала. С меня объяснительную просили, с той женщины, с Любовь Петровны, просили объяснительную. Мы объяснили ситуацию всю… Константин Чуриков: Ну, понятно, клали они то, что взрывает мозг, видимо, там какие-то закладки, да? Галина, Пермский край: Да. А дело на самом-то деле, потом уже выяснилось, что это закладка какая-то идет. И частенько я наблюдаю, как возле нашего дома, на газонах, под крыльцами, под дверями… Оксана Галькевич: Галина, а какой у вас городок-то? Край Пермский большой. Галина, Пермский край: У нас Лысьва. Константин Чуриков: Лысьва. Галина, ну смотрите, ведь в Лысьве есть не только полиция, если полиция, может быть, не очень активно не реагирует. В Лысьве тоже можно написать обращение в прокуратуру. Кстати, в следственный комитет, у нас следственный комитет тоже, я думаю, займется этими делами, почему нет. Сергей Полозов: Ну, губернатору можно написать, он член антинаркотической комиссии, возглавляет её. Оксана Галькевич: Главное, на самом деле писать, когда подобные вещи видишь, видите, вот на таких вот активных людях, на бабушках на наших, много чего держится. Константин Чуриков: Кстати, между прочим, тоже профилактика наркомании – оперативное реагирование, и действительно странно… А вот нереагирование полиции на вот такие дела, т.е. продолжаются вот эти закладки, – это как вообще? Сергей Полозов: На самом деле сегодня закладки, если честно сказать, - это вот такой бич, и с ним пока, скажем так, нет такого вот противодействия для них эффективного. Хотя, естественно, стараются делать всё и общественники, и сотрудники полиции. То, что нереагирование – это, конечно, преступность, я считаю, это халатность. Потому что понятно, что они может быть закладки, которые взрывают мозг, как вы говорите, но никто не знает, как говорится, а может они и закладки как раз те, о которых подумала наша зрительница. Кто знает. Поэтому полицейские должны быстро реагировать. Здесь есть, конечно, человеческое объяснение, потому что действительно полицейских вызывают достаточно часто по таким вопросам. А был ещё такой момент, когда синтетические наркотики (большой перечень этих веществ) очень долго находились во вне запрета, и естественно они ничего не могли сделать и поэтому вот такая… Но чтобы там не было, никак нельзя оправдывать полицейских, которые долго реагируют на вызовы граждан. А во-вторых, что касается закладок, в принципе сегодня достаточно оперативных возможностей для того, чтобы отлавливать и, понятно, что и камеры везде есть. Раз. Второе, телефоны есть и распространяются в сети интернет, и эти закладки кто-то забирает, а значит этот телефон знают, значит он в паблике и так далее, и по нему тоже можно работать. И понятно, что и бабушки могут сообщать и всё что угодно. Здесь было бы желание. Но, к сожалению, не смотря на то, что мы достаточно активно сейчас начали сотрудничать с МВД. И нас заверяют в том, что о таких случаях мы должны сообщать и нам помогут с федерального уровня быстрей реагировать, или региональных полицейских как-то подтолкнуть или, что называется, "пушить" их, но всё равно действительно это проблема. Они действительно достаточно долго реагируют и мало инициируют, и вообще там целая схема, как они должны это делать. Оксана Галькевич: Сергей, а меня вот вопрос всё-таки абсолютной анонимности интересует. Родители почему боятся - мы с вами начали об этом говорить. Смотрите: малый город, где вот эти люди работают в школе, вот эти люди работают в Собесе, я не знаю, там в соседнем магазине, а эти люди работают чуть ли не в единственной поликлинике на весь город. Но вы же понимаете, вот так вот ни все друг друга знают. Сергей Полозов: Ну да, он они не знают… Оксана Галькевич: Ну как же не знают! Вот они работают там в поликлинике, в медицинском центре, в лаборатории, у них-то реестр этот есть там в компьютере. Зависит всё-таки в какой-то степени от порядочности или вообще как? Каким образом система государственная гарантирует анонимность и неприкосновенность того или иного ребенка, той или иной семьи? Сергей Полозов: Ну, во-первых, у медика в принципе есть, и это законом закреплено, т.е. анонимность всех этих данных, раз. И здесь если это не соблюдается, то это нарушение закона. Не только этики, но и закона. Второе, есть не только персональное получение результатов, но и получение их на электронную почту, которую можно указать абсолютно любую электронную почту, любого человека, и по ней никогда не узнаешь, кто это. Поэтому есть возможности это делать. Другой вопрос, что, к сожалению, до родителей в полной мере информации о том, как он может избежать раскрытия своих персональных данных, не доводят, и о том что он по почте может получить персональные данные – не доводят. А как раз пытаются создать вот эту вот страшилку о том, что кто-то что-то узнает. С другой стороны, ну надо отдавать отчет себе, что, конечно, если твой ребенок, не дай бог, попался и является потребителем наркотиков, то ты ничего не сделаешь, всё равно об этом будут знать. Потому что ты обратишься за помощью. Понятно, можно в другой регион увезти человека, в реабилитационный центр, если такие возможности есть, это наоборот даже рекомендуется, чем дальше от своей среды увозят на лечение, тем лучше. Но, тем не менее, всё равно этот вопрос он как-то в маленьких таких городах, которые вы в пример привели, может всплыть. Ну, к этому надо быть готовым. Оксана Галькевич: А рекомендация, простите, какой-то финансовой поддержкой подкрепляется со стороны государства? Мы вот просто без конца общаемся людьми, у которых заработная плата в районе прожиточного минимума, а вот такая вот беда-то знаете… Ну есть, конечно, зажиточные семьи… Вот увезите в другой регион – а попробуй увези. Сергей Полозов: Мы вот сейчас переходим в тему реабилитации, у нас есть… Мы этот вопрос очень долго ставили в систему. В реабилитации тоже нет достаточного государственного такого стандарта. Хотя президент на Государственном антинаркотическом комитете дал такую задачу – создать единый стандарт реабилитации, сейчас они так разрабатывается. Это долго, было ещё в ФСКН, сейчас они будут переданы в Минздрав скорее всего, этим Минздрав будет заниматься. Но что касается семей, у которых низкий уровень дохода, и они столкнулись с необходимостью лечения и реабилитации, то сегодня есть во-первых центры, которые оказывают эту помощь бесплатно, потом есть наркологический диспансер, который оказывает её всегда бесплатно. Это два. Единственное, что у наркологического диспансера есть своя особенность, там необходимо вставать на учет, а это значит, что ряд проблем с этим сталкиваются, что права не получишь и другие в общем. Но потом с наркологического диспансера в принципе снимают, если реабилитация успешно закончена… Оксана Галькевич: Ну и вставая на учет, это уже как бы… Сергей Полозов: Это проблемы, да. Оксана Галькевич: Выходишь из анонимной… Сергей Полозов: Нет, ты не выходишь из анонимной в социум. Ты выходишь из анонимной, если вы говорите, что там все друг друга знают, и шепнули на кухне, что вот Вася к нам пришел лечиться, то да. А так-то вообще нет, эта система, конечно, анонимная. Но есть реабилитационные центры, которые оказывают, во-первых, бесплатно эту реабилитацию, и второе, есть центры с государственным бюджетом, которые тоже являются как бы частными, но при государстве. У нас есть такой проект – рейтинг реабилитационных центров, его достаточно пройти в поисковике, http://рейтинг-рц.рф/, там собраны все реабилитационные центры, которые мы смогли найти, с волонтерами объехать, и посмотреть действительно их условия, что у них  есть документы и так далее. И там можно по фильтру выбрать себе любой регион и стоимость. Константин Чуриков: А может лучшая профилактика – это просто занять детей? Я имею в виду увлечь их спортом? Предоставить такую возможность как раз малообеспеченным семьям. Потому что целая проблема, действительно. Если ребенок будет занят целый день, ему будет интересно, наверное, даже не потребуются никакие лекции, автоматически отпадет само собой. Сергей Полозов: Вы знаете, Константин, я с вами как бы и согласен и не очень. Расскажу простой пример. Во-первых. Сегодня занять ребенка достаточно сложно. Потому что дети увлечены компьютерными играми, дети увлечены гаджеты, и честно говоря, не очень вижу, что в массовом порядке это сможет перебить. Понятно, что не все дети такие, кто-то занимается спортом, кто-то увлечен, но при этом сам спорт к сожалению сегодня не является гарантией того, что не только ребенок, но и взрослый не поддастся. Надо отдавать себе отчет в том, что вовлекает в наркоманию сегодня не какой-то дядя неизвестный там с конфеткой, а вовлекает ближний круг, друзья, знакомые, ну и, естественно, это дело накладывается на огромное количество пропаганды в соцсетях. Константин Чуриков: Ну, к сожалению, всё так. Мы желаем вам успехов, чтобы этот стандарт был разработан. Мы говорили о проблеме наркомании среди детей, в студии был Сергей Полозов, член Совета по проблемам профилактики наркомании при Совете Федерации. Оксана Галькевич: Ну, и завершая нашу беседу, телезритель нам пишет, что нужно всё-таки всегда заниматься своими детьми, всегда уделять им внимание в любом возрасте. Не поспоришь. Спасибо. Сергей Полозов: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо.