Ольга Арсланова: А мы продолжаем, давайте поговорим о ценах на топливо, тем более что 2018 год стал рекордным по росту цен. Давайте посмотрим на эти данные. В среднем цены на бензин выросли почти на 10%: 95-й подорожал на 9.9%, а вот дизельное топливо более чем на 15%. Виталий Млечин: В этом году этот тренд продолжается, рост цен на солярку наблюдается в 80 регионах. Сильнее всего выросли цены в Липецкой, Тюменской областях, республиках Коми, Якутия, Ямало-Ненецком, Чукотском автономных округах и в Хабаровском крае. При этом в Республике Алтай, например, стоимость не изменилась, а в Забайкальском крае, Тыве, Кабардино-Балкарии и Ингушетии цены и вовсе понизились, повезло этим регионам. Ольга Арсланова: И это притом, что в 2018 году экспорт дизтоплива несколько увеличился, он достиг почти 71% от производимой продукции. Для сравнения, по данным Росстата, на экспорт в прошлом году пошло чуть более 10% бензина, даже это на 0.6% меньше, чем в 2017 году. В вашем регионе, в вашем городе подорожало дизтопливо? Позвоните в прямой эфир и расскажите, сколько сейчас у вас оно стоит. Виталий Млечин: Относительно качества топлива тоже выскажите свое мнение, тоже очень важный вопрос. Ольга Арсланова: А мы приветствуем в нашей студии аналитика Института развития технологий ТЭК Сергея Алихашкина. Сергей, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. Сергей Алихашкин: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Эксперты Независимого топливного союза заявляют, что бензин и топливо в России в апреле еще подорожают. Вы разделяете такие прогнозы? Сергей Алихашкин: Ну сколько точек зрения, столько и экспертов. Отчасти разделяю. Как известно, последнее соглашение с правительством заканчивается ровно завтра, с 1 марта нефтяные компании, которые договаривались зафиксировать цены, будут работать в новых реалиях. Заработает налоговый маневр, соответственно, как налоговый маневр заработает и каким образом он повлияет на рынок, пока неизвестно. Собственно, даже на уровне правительства заявляется, что давайте доживем, посмотрим. Дмитрий Козак говорит о том, что правительство обещает, что цены не вырастут больше уровня инфляции, на 2019 год уровень инфляции запрогнозирован на 4.3%, плюс еще НДС, который у нас на 2%, – вот, собственно, то, что обещает правительство. Ольга Арсланова: Но цель соглашения как раз, простите, вроде как была, чтобы цены не росли. Почему так получается, что вдруг они от этого только быстрее начинают расти? Сергей Алихашкин: Повторю, что соглашение было до марта, а в марте должен полноценно заработать налоговый маневр. Другое дело, что сам налоговый маневр еще до конца не совершенен и не доделан, сейчас до сих пор дискуссии в правительстве между Минфином, Минэнерго и нефтяниками продолжается, споры, похоже, в ближайший тот же март не закончатся точно. Поэтому прогнозировать, что будет с ценой на топливо… Пока стоит верить Дмитрию Козаку, а там посмотрим. Виталий Млечин: А давайте попробуем разобраться, почему именно дизель так сильно подскочил в цене. В чем дело? Сергей Алихашкин: Ну я вот послушал сейчас ваши данные по Росстату, я отчасти хочу хотите поправить, хотите поспорить. Виталий Млечин: Давайте. Сергей Алихашкин: Росстат все-таки, на мой взгляд, не та организация, которой стоит доверять. У нас есть Минэнерго, у них статистика не пересекается. У нас самый точная, как считается среди экспертного сообщества, на рынке статистика, которая дается ДЭУ ТЭК, – это тоже минэнерговская структура. По той статистике, которую я посмотрел, то, что касается дизеля, допустим, я вот сейчас приведу несколько цифр, чтобы было понятно. У нас проблема обратная по дизелю. Вообще общий рынок дизеля составляет за 2017 год порядка 77 миллионов тонн, за 2018 год он достиг почти 79 миллионов тонн. И в том же правительстве признают, что объем выпуска дизеля на сегодня переизбыточен, то есть его поставляют столько, сколько мы даже не поглощаем. Поэтому тут есть некий парадокс: если посмотреть структуру экспорта и структуру внутреннего рынка, получается примерно 50 на 50, где-то 35 миллионов уходит на экспорт, порядка 33-35 миллионов потребляется внутри. Вот так вот в среднем внутренний рынок сейчас, чтобы быть насыщенным, потребляет порядка 33 миллионов, и вот эта цифра не меняется уже достаточно давно, последние лет 5. Все признают, что этот объем избыточен, и правительство внутри себя, это, скажем так, сильно не выносится наружу, но думает о том, куда девать этот избыток, и это реально проблема. Поэтому опять же та статистика, которую вы сейчас по Росстату приводили по поводу 70%, которые уходят на экспорт, несколько неточная, я бы так сказал. Ольга Арсланова: Понятно. Вот нам приходят сообщения из разных частей страны. Магаданская область: «Дизель 57.90, бензин 53.50». Саха, Якутия: «Качают нефть, у нас «Сила Сибири», газ, дизель стоит 60-70 рублей». Регион Москва: «Бензин 92-й 44, 95-й 48, дизель 45». И традиционная точка зрения: «Дизельное топливо, как и бензин, дорожает не потому, что нефть дорогая, а из-за алчности производителей, а цена на топливо может снизиться только если снизится число частного транспорта». Не всем понятно ценообразование, то есть сколько там нефти, сколько там налогов, а сколько маржа алчных вот этих вот компаний, крупных особенно. Сергей Алихашкин: Да, тут тоже все не так просто. Тут два вопроса я бы рассмотрел. Первый вопрос – почему дизель (странно, что не спрашивают) дороже бензина? Казалось бы, наоборот. Эта ситуация такая одномоментная, я бы сказал, потому что у нас были такие ситуации, и вот сейчас как раз такая, когда розничные цены не успевают за оптом. Почему-то с начала года так случилось, что где-то в середине 2018 года такая же история был, когда цены на дизель тоже выросли больше, чем цены на бензин. Это исключительно такая техническая история, которая в течение, может быть, месяца исправится, в конце концов бензин будет стоить дороже, чем дизель. А второй вопрос относительно алчности и всего остального. Если посмотреть на структуру долей, как устроено, что есть что в стоимости топлива, то мы увидим, что еще на конец 2018 года налоги (НДС, акцизы, налог на добычу полезных ископаемых) составляли порядка 60-65%. С этого начала года с увеличением акциза, с увеличением НДС вот эта вот составляющая налогообложения увеличилась вообще до 70%, местами до 80%. То есть надо понимать, что стоимость нефти и то, о чем вы говорите, алчность отчасти имеют место быть, но в другом совсем контексте, я сейчас тоже поясню. Но тут больше, я скажу неполиткорректно, скорее алчность государства, которое в бюджет забирает вот такое количество налогов. Если посмотреть, скажем, на зарубежье, например, на ту же Америку, почему там так просто все, что нефть ушла вверх, все топливо подорожало; нефть ушла вниз, топливо подешевело? Ольга Арсланова: В общем да, линейно. Сергей Алихашкин: Там оно зеркально перевернуто, там доля стоимости нефти в стоимости бензина составляет как раз 60-70%, а у нас налоги, а у них налоги от 10% до 15%. Ольга Арсланова: А у нас сколько получается? Сергей Алихашкин: А у нас вот сейчас на начало этого года больше 70% уже налоги. Поэтому тут даже независимо от того, сколько стоит нефть… Ну плюс-минус, понятно, когда нефть у нас в середине 2018 года «заехала» за 80 долларов, там это сказалось, это видно по статистике; сейчас она опустилась до 60-65, какой-то средний уровень, это стало более-менее нормальным. А доля самой нефти у нас в стоимости топлива всего лишь порядка 10%. Немножко загрузил цифрами, еще по поводу алчности. Доля опять же в стоимости топлива, что приходится на опт и розницу, тоже порядка 10% всего. Если говорить о НПЗ, они сейчас вообще все работают на грани нуля или в убыток себе, они ничего не получают. Вот эти вот 80%, которые как бы идут в доход либо компании, либо непосредственно владельцев АЗС, составляют ту маржу, и об алчности нефтяников я бы не говорил. Ольга Арсланова: Послушаем наших зрителей. У нас Иркутская область на связи. Евгений, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Евгений. Как у вас с дизелем, с бензином? Зритель: Здравствуйте. Ну дизель у нас стоит 49 рублей, бензин дешевле дизеля. Ольга Арсланова: Как почти у всех. Сергей Алихашкин: Да. Зритель: Я так думаю, что солярку специально так подняли, скоро же посевная будет, чтобы людям получше было, подешевле, чтобы сельское хозяйство подымать, наверное, я так думаю. Бензин дешевле солярки. Виталий Млечин: Понятно. А качество дизельного топлива? Зритель: Ну качество… Самое лучшее качество – это на «Роснефти», а остальные заправки… Я не знаю, как вам сказать… Как есть, наверное. «Роснефть» самая лучшая заправка. Виталий Млечин: Понятно. Хорошо, спасибо большое. Ольга Арсланова: Давайте Пермский край послушаем, Нина у нас на связи. Здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте, Нина. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Мы слушаем вас, вы в эфире. Зритель: Ну вот у нас в Пермском крае за 2 месяца дизель подорожал на 2 рубля. Бензин 45 рублей с копейками, дизель 47.29. Заправляюсь только на «Лукойле», остальные заправки частные…, вдруг плохое топливо или что, а машина у нас ездит на дизеле, для нас, пенсионеров, дорого и накладно. Ольга Арсланова: «Почему такая разница? Почему солярка стоит дороже бензина?» – вопрошают у нас зрители из разных регионов. Сергей Алихашкин: Ну я отчасти ответил, я, собственно, могу повторить: это корректировка по статистике разной, я бы еще раз повторил… Ольга Арсланова: А вернется когда в нормальное состояние? Никогда? Сергей Алихашкин: Нет-нет-нет, в нормальное состояние какое? Ольга Арсланова: Относительно бензина хотя бы. Сергей Алихашкин: А, я говорю, в течение 3-х недель месяца. Ольга Арсланова: А, то есть просто останется на том же уровне цена дизеля, просто бензин подорожает? Сергей Алихашкин: Вот это вот опоздание… Я думаю, что да, учитывая то, что у нас ничего не дешевеет. Ольга Арсланова: Понятно. Виталий Млечин: Не подешевеет уж точно. Сергей Алихашкин: Да, поэтому я тут пессимист в этом отношении. Ольга Арсланова: То есть будет чисто психологическая сатисфакция для тех, кто ездит на дизеле. Сергей Алихашкин: Да. Ольга Арсланова: Кстати, сколько у нас таких, узнаем прямо сейчас. Корреспонденты в разных городах спрашивали автомобилистов, чем они заправляются. Давайте посмотрим. ОПРОС Виталий Млечин: Что же, перейдут на дрова действительно люди, если так дальше пойдет? Сергей Алихашкин: Ну скорее на электричество, чем на дрова. Ольга Арсланова: А как, будет меняться по вашим прогнозам сейчас спрос на солярку? Сергей Алихашкин: Думаю, что нет, в ближайшее время точно. Более того, я, наверное, немножко в сторону уйду, это, кстати, к вопросу о том, о котором я уже упомянул, куда лишний дизель девать. У нас сейчас вводится в строй достаточно много новых нефтепродуктопроводов, которые к модернизированным заводам, от модернизированных уже заводов, которые выпускают дизель качества 5-го класса, Евро-5, даже некоторые выше, которые построены специально для экспорта за рубеж, на зарубежных рынках сейчас к дизелю повышенный спрос. Если автомобильный рынок несколько падает в связи с дизельгией, со всеми этими скандалами, то спрос на дизель переориентируется на судовое топливо. Дело в том, что приняли новые правила о том, что чистая экология, чтобы суда переходили на более чистое топливо с содержанием серы. Если сейчас там допускается, не помню точно, 3.5%, то до 0.5% должно быть сокращено количество серы в топливе, а это как раз тот самый дизель, который пойдет на экспорт. По поводу, отчасти отвечая тем зрителям, которые говорят, что вот в советское время было дешево и так далее. Но надо учитывать, какого качества дизель был тогда и на чем мы ездили и какого качества дизель сейчас, когда мы каждый год принимаем, не успеваем, Евро-4, Евро-5, Евро-6, понятно, что это совсем другие технологии, совсем другая история. Естественно, стоимость дизеля приближается к стоимости бензина. Ольга Арсланова: У нас звонок из Омска, Антон на связи. Здравствуйте, Антон. Виталий Млечин: Здравствуйте, Антон. Ольга Арсланова: Расскажите о ваших ценах. Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие. Постоянно смотрю вашу передачу. Ольга Арсланова: Здорово! Зритель: Сказать по поводу дизеля. У нас в Омске, в Омской области один из самых больших, крупных нефтекомбинатов «Газпромнефть», то есть большой завод за Уралом, в Сибири. Я сам владею дизельной машиной уже больше 5 лет, заправляюсь на заправках «Газпромнефти». Качество, конечно, оставляет желать лучшего. Мало того, что качество оставляет желать лучшего, постоянно после 5-6 заправок приходится приезжать в сервис, чистить топливный насос, форсунки, фильтры постоянно менять. Ну и, конечно, сам расход дизеля тоже постоянно повышается. Виталий Млечин: После 5-6 заправок уже приходится чистить топливную систему? Зритель: После 5-6 заправок. Виталий Млечин: А вы говорите про Евро-6. Ольга Арсланова: Что там наливают в Омске? Зритель: Цена за последние 2-3 года выросла на порядка 35% на соляру. Чем это объяснить, тоже крайне непонятно, хотя уровень заработной платы в нашем регионе порядка 20-25 тысяч, это средняя заработная плата. Ольга Арсланова: Да. Зритель: То есть соляра на сегодняшний день стоит на «Газпромнефти» 47 рублей, на «Лукойле» 53 рубля. С чем это все связано, тоже непонятно. Вот аналитики сегодня говорят, почему? – переходим на евростандарт 5, качество повышается. На самом деле, приезжая в другие страны европейские, смотришь, там соляра, наоборот, только дешевеет. Я не думаю, что соляра в Европе по качеству лучше, чем у нас, но соляра по отношению к бензину, примерно стоимость на 25-30% дешевле. Я уже не говорю, как говорится, про нас, что постоянно на заправках или недоливают топливо, или постоянно уже преднамеренно начинают какие-то манипуляции совершать. Качество снижается, а цена только растет. Виталий Млечин: Понятно, Антон, спасибо вам большое. Вот с качеством большой вопрос, 5-6 заправок – это что-то слишком. Сергей Алихашкин: Ну качество… Я на самом деле никогда не слышал такого, странно, 5-6 заправок и такая история, особенно на брендированной заправке крупной сетевой компании. Вообще по качеству тут, конечно, беда, я думаю, что это тема целой передачи, потому что у нас какая сейчас тенденция, если посмотреть статистику? До примерно 2012 года откуда… Давайте вот с чего начнем: откуда берется это контрафактное топливо? Воруют, понятно. Каким образом воруют? Воруют исключительно, в основном, порядка 95% точно, даже больше, путем криминальных врезок в нефте- или продуктопроводы. До 2010-2012-х гг. статистика шла по кражам нефти примерно вот так вот вверх; потом нефть пошла вниз. И сейчас, если говорить в абсолютных цифрах, за 2017 год порядка 62, если мне память не изменяет, криминальных врезок было в нефтепроводы. По продуктопроводам, как раз там, где идет солярка, все наоборот: до 2010 года это интерес не представляло, после того, как это четко стало коррелироваться с нефтью, нефть пошла вниз, воровство из нефтепродуктопроводов пошло вверх. И если сейчас количество врезок криминальных в нефтепроводы десятками измеряется, то в нефтепродуктопроводах уже сотнями. Воров ловят практически каждую неделю, это реально большая проблема… Виталий Млечин: Ну, может, поймают их всех, нет? Сергей Алихашкин: Может быть, мне в голову сейчас приходит смешной пример Мексики: в середине прошлого года президент Мексики, устав бороться с нефтеворами, просто перекрыл основные трубопроводы, и сейчас основной транспорт нефти по Мексике осуществляется через железную дорогу и через машины. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Спасибо. У нас в гостях был Сергей Алихашкин, аналитик Института развития технологий ТЭК. Мы говорили о ценах на топливо, которые, судя по всему, продолжат расти. Виталий Млечин: А сейчас поговорим о том, какие темы обсудим сегодня вечером.