ОПРОС Ну, смотря какие. Ну вот наш стендап, например. Я думаю больше да, чем нет. В принципе положительно. Шутка юмора - это всегда хорошо. Дилана Морана, «Чудовище» у него великолепный стендап, когда он гложет, скажем так, англичан, сам являясь ирландцем. Это отличный стендап. Современные шутки мне кажутся не очень интересными. Раньше юмор был острее и на жизненные темы. А сейчас как-то так... Он плоский, совершенно неинтересный. Я даже не улыбаюсь, когда шутят. Надо, чтобы юмор был острый, как раньше был. Вот у Райкина был юмор, так, юмор. Мы смеялись. Может, я моложе была. Для меня в первую очередь Задорнов и Жванецкий. Одного надо очень внимательно слушать, а со вторым просто весело существовать. Нецензурной брани очень много в современных шутках и цивилизованности мало. Юмор утеряла молодежь. Ну, например, Райкин вот у нас был, самый известный. Он шутил, о чем? О нашем быте, о неустроенности нашего быта. Сейчас же шутят все ниже пояса. Если не совсем черный юмор, тогда понимаю. Тогда оцениваю нормально, адекватно. В моем понимании нет. Мне кажется, намного интересней было лет 10-15 назад. Петр Кузнецов: Обсудим увиденное и услышанное с нашим экспертом. Сергей Давыдов, кандидат философских наук, доцент Департамента социологии Высшей школы экономики. Сергей Геннадьевич, здравствуйте! Мария Карпова: Здравствуйте, Сергей Геннадьевич! Сергей Давыдов: Доброе утро! Мария Карпова: Сергей Геннадьевич, почему раньше шутки становились такими известными, их знал весь Союз, а сейчас столько шуток, что мы их не запоминаем и не цитируем? Сергей Давыдов: Наверное, дело в том, как юмор бытует в нашей культуре. Раньше было не так много юмора. Действительно, был Райкин, был Жванецкий, было ограниченное количество людей, которые выступали с телевидения, с эстрады и, конечно, поскольку юмора было мало, эти шутки очень цитировались, повторялись и обсуждались. Мария Карпова: И становились народным достоянием практически. Сергей Давыдов: Да, совершенно верно. Сейчас же, действительно, как вы правильно заметили, юмора много, много разного юмора, поэтому нет таких лидеров, наверное, которые могли бы вот так цитироваться. И у каждого – свой юмор. Петр Кузнецов: Сергей Геннадьевич, в те времена тоже не обо всем можно было шутить. И сейчас, увы, а может быть, и к счастью, не знаю, запрет на некоторые шутки, на их содержание все-таки возвращается. Комиков выдворяют из страны за неудачные, но тем не менее. Приходят там с обысками после какой-то яркой политической шутки. Про религию нельзя, про место женщины на кухне тоже надо осторожно уже. Сегодня все может кого-то задеть. Как это может повлиять на развитие чувства юмора, на то, как юмор будет в каком направлении двигаться дальше? Сергей Давыдов: Я думаю, что люди все равно будут смеяться. Юмор все равно будет существовать. Просто есть юмор подцензурный и есть юмор низовой, который не звучит с экранов и который, может быть, рассказывают люди друг другу в личных беседах. Так было всегда. Люди смеялись в Советском Союзе не только над Жванецким и Райкиным. Они рассказывали друг другу анекдоты, которые либо сочиняли сами, либо передавали услышанное. Точно так же будет и здесь. Юмор просто станет более партизанским в этой ситуации. Мария Карпова: Как вы считаете, как связано чувство юмора с интеллектом и образованием? Сергей Давыдов: Я думаю, что вообще юмор позволяет людям находить таких же, как мы, себе подобных. Если мы смеемся над одними и теми же шутками, значит, мы похожи и узнаем друг друга. Петр Кузнецов: Фильтр, да. Сергей Давыдов: Есть юмор интеллектуальный для людей с критическим мышлением, а есть простой. Петр Кузнецов: Сергей Геннадьевич, да, это интересно. И еще один такой момент: есть ли у нашего чувства юмора какие-то национальные особенности? Он печальный, он черный, он самоуничижительный? Какой он? Сергей Давыдов: Я думаю, что в юморе очень хорошо проявляются национальные черты. У нас есть свои особенности. Может быть, мы не настолько веселый народ, не всегда можем вот так вот критически отнесись к себе. Очень серьезные, в отличие от тех же самых французов. Мы помним вот этот карикатурный журнал «Шарли Эбдо», где французы смеются над всем, что только можно. Иногда это обижает, скажем, как карикатура пророка Мухаммеда обижает верующих людей. Мария Карпова: Самоиронии нам не хватает? Сергей Давыдов: Да, может быть это. Да. Мы чересчур серьезно относимся к некоторым вещам. Мария Карпова: Спасибо большое, Сергей Геннадьевич! Петр Кузнецов: Спасибо! Сергей Давыдов был с нами. «У вас все в порядке с чувством юмора?» спрашивали весь этот час: да 83%, нет 17%. Мария Карпова: А я так и думала, что вот есть у нас чувство юмора! Петр Кузнецов: С отличным настроением с такой отличной аудиторией вкатываемся просто во второй час. Оставайтесь с нами!