Сергей Ильченко: Без цели в жизни мы оставляем детей беззащитными

Гости
Сергей Ильченко
профессор СПбГУ, доктор филологических наук

Александр Денисов: Больше всего Николенька Иртеньев из «Детство. Отрочество. Юность» Толстого боялся быть, что называется, не комильфо, не соответствовать представлениям о блестящем молодом человеке, ну то есть владеть французским, думать о красе ногтей и прочее. Правда, потом он к этому «не комильфо» иронично относился как к предрассудкам. Чего боится современное российское детство, отрочество и юность?

Ольга Арсланова: Будем говорить об этом в День защиты детей. Ну и, собственно, с таким вопросом о страхах мы обратились к самим детям, спросили, от чего их нужно защищать. Вот самое профессиональное мнение.

ОПРОС

Ольга Арсланова: Сейчас с нами на связи профессор СПбГУ, доктор филологических наук Сергей Ильченко. Сергей Николаевич, здравствуйте.

Сергей Ильченко: Здравствуйте.

Ольга Арсланова: Какая страшная жизнь...

Сергей Ильченко: Здравствуйте, уважаемые зрители канала ОТР, Александр и Ольга. Мы с вами уже который раз встречаемся, это здорово, тем более что мы встречаемся в Международный день защиты детей 1 июня. И это, наверное, символично, что мы сегодня говорим о детях.

Вот я с удовольствием второй раз уже посмотрел этот обзор, и я позволю себе с научной занудностью выделить три группы страхов, которые были озвучены детьми. Наверное, самый главный страх не только для детей, но и, наверное, для всех нас, и родителей, и потенциальных родителей, – это вот страх катаклизмов, о чем дети сказали, надо защищать от войны, и это очень важно. Помните замечательную песню советскую «Пусть всегда будет солнце»? – вот она как раз про это.

Второй круг проблем, наверное, один из самых серьезных, если уж так по большому счету говорить, потому что войну можно предотвратить, а вот «плохие дяденьки», о которых говорила девочка, и вторая девочка, которая боялась подвергнуться насилию, – это действительно очень серьезная проблема. Она требует обсуждений, не только обсуждений, но каких-то решений и я бы даже сказал законодательных инициатив, то есть защищать детей от плохих взрослых. И это действительно надо делать, потому что иначе наше поколение детей будет очень сильно, так сказать, страдать. Я приведу вам один факт не из социологических опросов, но тем не менее его приводит в своей книге Анна Левченко «Дети онлайн: опасности в Сети». Факт следующий, что каждые полчаса в России пропадает ребенок, ну теряется ребенок, а каждые 6 часов пропадает ребенок, которого не найдут. Вот это статистика, о которой стоит задуматься.

И третий круг, ну это привычный детский круг: боятся темноты... Я в детстве тоже боялся темноты, особенно после того, как смотрел по телевизору польский фильм «Где третий король?», никто не видел из вас этого фильма? Посмотрите на ночь, будут ни с чем не сравнимые ощущения, я боялся выйти в соседнюю темную комнату. Естественно, боялся зубного врача, вот. Ну и кто-то боится акул, кто-то боится волков, кто-то боится насекомых, но это, так сказать, природные опасности, которые подстерегают любого человека. Но с этим можно как-то справиться, а вот с социальными угрозами, которые могут прийти к детям, и, так сказать, глобальные, они действительно зависят от взрослых, и здесь, конечно, нам надо быть очень и очень внимательными.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, а помните, была история, когда принимали поправки к Конституции, там была такая формулировка, что дети – это национальное достояние, все еще встали на дыбы, волосы у всех приподнялись, что это такое, что это дети национальное достояние, всех это возмутило. А почему никого не возмущает, что дети стали достоянием рынка?

Сергей Ильченко: Вот.

Александр Денисов: Вот есть такая распространенная, так сказать, точка отсчета: мама беременная с животом выкладывает первый свой снимок в социальные сети – все, ее рынок распознает, он уже знает, когда ей предложить памперсы, когда ей предложить одежду для малыша в год, в два, в три, они уже попали в прицел рынка. То есть это нас не смущает, что они достояние рынка? Я не знаю, плохо это или хорошо, Сергей Николаевич, вот ваше мнение?

Сергей Ильченко: Ну вот сказать честно, та иллюзия благополучия, изобилия и возможности детей обуть, накормить, памперсы, детское питание достать без всяких проблем, совсем не так, как это было, скажем, лет 30 назад, – это, конечно, вроде бы хорошо.

Но на самом деле действительно вы правы в том, что ребенок, еще не будучи рожденным, действительно попадает вот в эти сети, и его родители, самое главное, попадают в эти сети. Это известный анекдот, когда к педиатру приходят родители, ну быль такая, миф, мем, и говорят: «Скажите, доктор, когда начинать воспитание нашего сына?» Он говорит: «Сколько вашему сыну лет?» – «Три месяца». Он говорит: «Вы опоздали на три месяца». То есть воспитание начинается ровно в момент рождения и даже, может быть, гораздо раньше, с момента воспитания родителей, как это ни кажется таким метафизическим и условным фактором, но это действительно так, потому что, в конце концов, ребенок вырастает таким, каким его, так сказать, воспитывают родители. И здесь, конечно, ответственность родителей просто совершенно гигантская.

Опять же приведу скорбные факты, сегодня их озвучивали, в Международный день защиты детей, на одном из каналов. Все мы вроде знаем, что родители должны приглядывать за маленькими детьми, но не все родители это делают, особенно в последнее время, когда в силу того, что происходит якобы эмансипация детей, дети вроде бы ответственные, дети вроде знают, что такое хорошо и что такое плохо, не надо совать пальцы в розетку, не надо трогать горячий чайник на электронной плите, иначе получишь ожог, вроде бы все эти минимальные данные по безопасности в окружающей среде дети знают. Но так устроен детский организм, детская психика, что всегда влечет то, что, во-первых, запретно, и то, что неподконтрольно. И когда, например, ребенка оставляют в комнате и при этом открыто окно даже с москитной сеткой, то это чревато очень серьезными последствиями. Опять-таки не хочу никого пугать, но вот за 2021 год, эта цифра тоже была озвучена сегодня в публичном пространстве, произошло по всей стране 656 падений детей из окна с разной высоты.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, очень хорошая точка, точнее точка очень плохая, но вот для дальнейшего разговора, для развития узловая о родительской ответственности в целом. Задам вопрос такой, может быть, и плохой, но и правдивый одновременно: нужны ли обществу дети вот сейчас в принципе, положа руку на сердце?

Есть такое понятие «эмоциональный капитализм», то есть эта мечта общества, мечта конкретной семьи о счастливой жизни, ребенок – это непременный атрибут этой счастливой жизни. Но если что-то идет не так, мы сразу начинаем рассуждать, говорить: нет, вот если то, пятое-десятое, я детей не завожу, потому что это угроза благосостоянию, мы не сможем жить, мы не сможем ездить на отдых и так далее. Мы говорили про Китай, Китай сейчас рассуждает таким образом, рассуждают так же и зрители наши. Может быть, они, мы никого не обвиняем, наверное, они правы с их точки зрения.

Второй момент, опять же я возвращаюсь, эмоциональный капитализм, если что-то идет не так, мы ищем виноватого, почему школа не воспитала, почему она недосмотрела. Сейчас в Подмосковье вводят эксперимент, нейронная сеть будет отслеживать поведение детей, то есть если кто-то 3 дня ходит грустный, то тут же система даст сигнал учителю либо психологу. То есть сами по себе учитель и психолог увидеть этого не могут. Сергей Николаевич, подвожу черту: дети сейчас нужны, если учитывать все эти «но», «но», «но»?

Сергей Ильченко: Дети всегда нужны, потому что, если не будет детей, наша жизнь закончится ровно с нашим поколением. Как сказал один из персонажей в пьесе Рощина «Валентин и Валентина», там про любовь, правда, идет речь у них, – так если бы не было любви, вообще бы никого на свете не было. Как мы будем дальше жить, как будем развиваться, извините за пафос, как будет развиваться наша страна, если нам не о ком, во-первых, будет заботиться, а во-вторых, некому будет передать то, что мы нажили, то, что мы создали. Собственно, это и есть закон природы.

Да, он биологический в своей основе, но тем-то мы и отличаемся от животных, извините, от животного мира, что мы сознательно воспитываем людей, и это очень важный момент, вот эта рациональная составляющая должна присутствовать в жизни ребенка с самого первого мгновения его появления на свет. Читать сказки Пушкина надо ровно в тот самый день, вечер, когда вы принесли ребенка из роддома, положили его в кроватку, убаюкали и начали читать сказки Пушкина. Это нормально, и это здорово, потому что ребенок слышит родную речь, он слышит хорошую родную речь. Вот предыдущая выступающая говорила про грамотность – так грамотность, вот как раз и говорят, извините за банальность, впитывается с молоком матери, так сказать, с присутствием родителей, которые занимаются ребенком, а не перекладывают всю ответственность на детский сад...

Александр Денисов: Сергей Николаевич, спору нет, конечно, вы говорите правильные и хорошие вещи. Но тем не менее, когда мы слышим рассуждения про государство, которое не обеспечило, недодает, «поэтому я детей не завожу», и так далее, а школа не воспитывает, вам не кажется, что следующий логичный вопрос – вам дети в принципе нужны, если вам нужно что-то додать в придачу и воспитать за них?

Сергей Ильченко: Правильно, Александр, абсолютно правильно, вы зрите в корень. Да, есть такой сегодня эгоизм определенный совершенно социальный, который... Люди определенного возраста и определенного уровня достатка, определенной сферы занятости категорически выступают против того, чтобы стать родителями. Они считают, что они сначала делают карьеру и достигают успехов, а затем могут завести себе детей. Но это ущербная позиция, потому что социализация человека как личности происходит не только на работе, но и в семье, а если у тебя нет семьи, а дети – это основа семьи, то какой ты будешь работник, какой ты будешь человек? Ты можешь быть прекрасным айтишником, но можешь быть очень плохим человеком именно в силу того, что не несешь ответственности за близких тебе людей.

Ольга Арсланова: Но, Сергей Николаевич, а разве это не может быть искаженное, неправильное, но проявление ответственности? То, что современные люди более, может быть, замороченно даже подходят к деторождению, слишком готовятся долго, где-то невротично относятся в том числе и к воспитанию, сами боятся много, сами тревожные, от этого и дети боятся. ЕГЭ, да, мальчик один говорил: «Меня родители застращали этим ЕГЭ, что моя жизнь сложится плохо, если я не сдам этот экзамен». Это какая-то искаженная, извращенная форма ответственности.

Сергей Ильченко: Мне кажется, что форма ответственности, но это какая-то странная форма ответственности. Если вспомнить историю нашей страны, я не буду перечислять кризисные этапы, но, как это ни странно, в блокадном Ленинграде дети появлялись на свет, во время войны женщины рожали детей, в трудные 1990-е гг., да, был провал по рождаемости, но все равно жизнь не остановишь. Мне кажется, что это разговор, как говорила моя мама, в пользу бедных: если не хочет и эгоист, он всегда найдет оправдание своим эгоистическим поступкам и своей эгоистической установке на то, чтобы не заводить детей.

Некоторые мои знакомые говорят, что бедные люди, ну в смысле социально не до конца обеспеченные, не должны рожать детей, – я думаю, что это не так, как раз появление детей и стимулирует даже людей, находящихся на низких ступенях социальной лестницы, к ответственности и к продвижению. И есть люди, прошедшие по этой социальной лестнице впустую, а человек, который не оставляет за собой потомство, я считаю, так сказать, ну не то чтобы зря коптит небо, но, мягко говоря, не выполняет свое человеческое предназначение. Каких бы миллионов он ни нажил, как бы он ни купался в золоте, он все равно будет несчастен и одинок.

Это не про то, что подать стакан воды в старости, а то, что не с кем будет этим богатством материальным или духовным поделиться. И неслучайно вы вспоминали «Детство. Отрочество. Юность» Льва Николаевича Толстого – вспомните, сколько детей было у Льва Николаевича Толстого и Софьи Андреевны, и у Пушкина... Ну, Лермонтов, конечно, не успел, но, так сказать, образцы, модели поведения наших, так сказать, гениев, наших звезд нашей цивилизации приводят к мысли о том, что чем больше семья, чем больше потомство у человека, тем он более осуществляет себя как личность. И в этом смысле, мне кажется, как раз когда сегодня мы говорим о Международном дне защиты детей, об этом пора подумать.

И есть еще один очень существенный момент. Вот ваш канал сегодня обратился к этой теме, но я сегодня специально промониторил все федеральные каналы, у нас традиционные ток-шоу присутствуют, так вот внимание, вопрос: на каком канале, кроме ОТР, обсуждался Международный день защиты детей, как вы думаете?

Александр Денисов: На «Спасе», наверное?

Ольга Арсланова: Ха-ха.

Сергей Ильченко: Ну, «Спас» – это как бы да, это, что называется, по умолчанию эта проблема обсуждалась, там вообще проблема подрастающего поколения находится, так сказать, на уровне топ-тем. А вот действительно кто говорит, что такое сегодня дети, это наше вложение, извините, капитала духовного и материального, это, так сказать, наше будущее. И вот этот эмоциональный эгоизм и гедонизм, о котором вы говорили, как раз на детях очень сильно отражается именно потому, что ребенка очень трудно обмануть, он чувствует фальшь. И когда ему говорят «На, иди поиграй в какую-нибудь очередную машинку или гаджет» или «Иди к компьютеру», он понимает, что он родителям-то не нужен. И вы помните, что сказал мальчик? – «Папа меня защитит». Вот действительно папа и мама должны защищать.

Школа… Да, школа – это хорошее подспорье, она дает знания, дает систему взглядов на жизнь и на окружающий мир, но опять же, извиняюсь за банальность, все начинается с семьи, в школу ребенок идет с 6–7 лет, а что он делает до этого, что называется, возраста? Он действительно растет в семье. И вспомните свой детский опыт, вспомните, как вас родители учили читать, вспомните, какие вы книжки читали. А что сегодня? Сегодня, пожалуйста, вон тебе гаджет, сиди в нем и не приставай к родителям.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, помните, даже Лев Толстой в «Карениной» дал формулу успешной семейной жизни. Почему у Вронского не вышло? «Вронский никогда не знал семейной жизни», – четкая формулировка в одном предложении все объясняла.

Сергей Ильченко: Вот, совершенно верно, совершенно верно. То, что в детстве ты видишь модель поведения родителей, это тебя воспитывает помимо твоего собственного желания. Если модель какая-то с перекосом, то велика вероятность того, что этот перекос потом аукнется тебе, когда ты станешь взрослым и хочешь завести свою семью. Это все достаточно серьезно.

Александр Денисов: Сергей Николаевич, насчет защиты еще хотел ваше мнение, интересно услышать. Оставляем ли мы, ну уж называем «мы», нас всех, детей беззащитными, отправляя их в жизнь без идеологии, без, грубо говоря, разъяснения, в чем смысл твоей жизни? Вот мы сколько раз говорили про пионерию, «будь готов» – а к чему готов? К защите своей страны, это было четко, на примере пионеров-героев, защите в широком смысле, на трудовом фронте, на боевом фронте. Сейчас отправляя детей, не давая им ориентиры, вот что им, как жить? Кто у них образец должен быть? Оставляем мы беззащитными или нет, как считаете, без идеологии?

Сергей Ильченко: Мы оставляем их в значительной степени действительно беззащитными без цели в жизни, вот это очень серьезная проблема, и сегодня, слава богу, мы на эту тему уже думаем. Но помимо как бы размышлений нужны и действия. И через год будет 100 лет пионерской организации, это самое время подумать о том, как мы можем организовать вообще детей на какую-то позитивную социальную активность. Да, есть волонтеры, да, есть скауты, да, есть туризм, да, есть спортивные секции, но нужно нечто, чтобы объединяло всех детей от Камчатки до Калининграда, от Мурманска до Крыма, а вот с этим у нас немножко проблемы.

И уповать на то, что ребенок сам образуется, – это утопия абсолютная, потому что что такое хорошо, что такое плохо должны объяснять те люди, которые ближе всего к ребенку, понимаете? И да, есть споры о том, должна ли быть идеологическая система, так сказать, с молодых лет или это достаточно, так сказать, отдать на откуп каким-то частным, или добровольным, или общественным организациям, но мне кажется, что патриотизм в хорошем смысле этого слова – это как раз та цель и тот инструмент, которым нужно ребенка воспитывать.

И здесь, конечно, мы сегодня сталкиваемся с проблемой, которая мне очень близка с точки зрения культуры, литературы и искусства. Вы можете назвать хотя бы один фильм за 21 год XXI века, который был бы популярен на уровне, скажем, «Приключений Буратино» или «Приключений Электроника»? Вот можете сейчас детский фильм какой-нибудь назвать, который был бы российским, извините, хитом?

Александр Денисов: Российский нет, не российский, «Гарри Поттер», наверное, популярен у детей, но не российский.

Ольга Арсланова: Да.

Сергей Ильченко: Да, но «Гарри Поттер», во-первых, начался в конце XX века, в принципе наше счастье, что он есть, потому что без «Гарри Поттера» вообще было бы все очень плохо. Но почему нет, извините, нового «Тимура и его команды», почему нет книг о детях и для детей?

Ольга Арсланова: А как вам кажется, почему их нет, Сергей Николаевич?

Сергей Ильченко: А потому что вот тот самый эмоциональный капитализм, о котором вы говорили, приводит к тому, что это, во-первых, невыгодно, во-вторых, не поддерживается в значительной степени теми структурами, которые должны это развивать, а в-третьих, просто те добрые писатели, которые когда-то были мальчиками и девочками и выросли во взрослых писателей, они пошли другим путем. Вот у меня был удивительный случай, когда я встретился знаете с кем? Читали в детстве «Денискины рассказы» писателя Драгунского?

Ольга Арсланова: Ага.

Александр Денисов: Да, Драгунского.

Сергей Ильченко: Ну вот. Я с ним встретился и спросил Дениску этого выросшего, ставшего взрослым, лысоватым в очках, писателем: «А почему вы не пишете для детей?» Он только развел руками, «Ничего не ответила рыбка», как у Пушкина, понимаете. Человек, на образе которого воспитывалось целое поколение, он в итоге пишет книжки совсем про другое, а не для детей. Где наш Николай Носов про Незнайку? Где целая серия опять же таких вот...

Александр Денисов: Где Кир Булычев? В «Пионерской правде» публиковал из номера в номер свои произведения, Кир Булычев, интересно было читать.

Сергей Ильченко: Совершенно верно. И поэтому, знаете, удивительный парадокс: действительно, «Гарри Поттер» стал воспитателем вместо «Тимура и его команда», это действительно парадокс и феномен, но это не наш Тимур. А в результате, что тоже интересно, поражает такой перекос. Я постоянно спрашиваю студентов об их любимой книге, и я радуюсь того, что одной из любимых книг, на первом месте, а я опросил где-то более 600 студентов, оказывается «Маленький принц». Это все-таки внушает немножко надежду. Но мне бы хотелось, чтобы в этой первой десятке был, может быть, еще и Аркадий Петрович Гайдар, что тоже... И кстати, между прочим, к вопросу о Гайдаре: «Сказ о Мальчише-Кибальчише», я не устаю повторять, вот этот фильм, который...

Ольга Арсланова: Это сказка о добре и зле, да.

Александр Денисов: Спасибо большое.

Сергей Ильченко: Да, и буду повторять, вот надо всем показывать такое кино, надо всех детей приучать, надо вслух читать эти книжки и их обсуждать.

Ольга Арсланова: Да.

Сергей Ильченко: Иначе у нас другого пути нет, иначе дети будут рабами TikTok. И самое интересное, еще один результат опроса, который сегодня я выловил из Euronews, о том, что 2/3 родителей считают самым опасным для детей соцсети, – вот, как говорится, дальше ехать уже некуда.

Александр Денисов: Спасибо большое, Сергей Николаевич, спасибо.

Ольга Арсланова: Да, спасибо.

Александр Денисов: Сергей Ильченко был у нас на связи, профессор Санкт-Петербургского университета.