Ольга Арсланова: Сейчас о серьезном, о важном, о том, что касается каждого россиянина, – курс рубля. Петр Кузнецов: Делать-то что дальше будем, что нам делать? Ольга Арсланова: Как себя ведет рубль, что с ним происходит, как он себя чувствует? Потому что от его самочувствия иногда зависит и наше. Петр Кузнецов: Да, как вести нам себя. Ольга Арсланова: Мы внимательно следили за тем, как дешевел рубль, надеюсь, вы тоже. Но сейчас Минэкономразвития оценило влияние этого факта ослабления рубля на рост цен в нашей стране. Вклад ослабления рубля в инфляцию в августе составил около 0.1 процентного пункта, в сентябре-октябре он также в совокупности не превысит этого значения, – об этом говорится в опубликованной Минэкономразвития картине инфляции. За август потребительские цены по отношению к июлю в целом не изменились, уточняют чиновники. В то же время Минэкономразвития предупреждает: дальнейшая динамика курса рубля является основным инфляционным риском в ближайшее время, то есть это все может серьезно повлиять на цены в нашей стране. Петр Кузнецов: Вот еще одно заявление, мнение, позиция, ее можно понять. Российский рубль сейчас недооценен, утверждает Максим Орешкин. Как заявил сегодня глава Минэкономразвития, на российскую валюту негативно действует ряд факторов. Максим Орешкин: Теоретически равновесный уровень курса рубля при отсутствии покупок и при нефти 78 находится около отметки в 50 рублей доллар. То есть сейчас отклонение очень серьезное, связанное с резким, краткосрочным оттоком капитала. Как только он закончится, вся тенденция будет разворачиваться в обратную сторону. На самом деле если даже посмотреть вчерашний день, то рубль начал серьезно укрепляться. Ольга Арсланова: Господин Орешкин также сообщил, что катастрофическое падение, как это было в конце 2014 года, рублю не грозит: нефть сейчас стоит почти 78 долларов за баррель, в России есть финансовая подушка безопасности, недаром Минфин все лето скупал валюту. Ну и по оценке Орешкина, к Новому году доллар может стоить 63-64 рубля. Петр Кузнецов: Но это к Новому году, да? Ольга Арсланова: Да. Петр Кузнецов: То есть до конца года вряд ли что-то изменится. Ну а сегодня доллар потерял 40 копеек, курс американской валюты установился на уровне 69.57, евро подешевел на 75 копеек и теперь стоит 80 рублей 65 копеек как будто бы на фоне заявления Орешкина. Ольга Арсланова: Давайте вспомним о динамике: с начала августа рубль упал более чем на 10%, инфляцию падение российской валюты пока не разогнало, отмечают эксперты, собственно, здесь они солидарны с официальными монетарными властями. Цены на продукты резко вырасти не должны, ритейлеры приспособились к скачкам валюты, говорят специалисты, а наиболее ощутимое влияние девальвация окажет на туристические услуги и импортные товары, в частности, автомобили, особенно которые не производятся в нашей стране. Следите ли вы за курсом рубля? Какую динамику цен вы замечаете в магазинах? Звоните, рассказывайте в прямом эфире, а мы будем обсуждать поведение нашей валюты с нашим гостем в студии. Петр Кузнецов: И наше поведение, что нам делать, как мы должны реагировать, может быть, как-то использовать очередную сложившуюся, уже похожую и привычную, наверное, ситуацию. Мы обсудим это с экспертом в студии – Сергей Королев у нас в гостях, финансовый аналитик компании «Церих». Здравствуйте, Сергей. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Королев: Добрый день. Ольга Арсланова: Расскажите, пожалуйста, как воспринимать вот эти вот отчеты Минэкономразвития? Они успевающие, они объективные? Насколько они соответствуют вашим расчетам? Сергей Королев: Безусловно, выводы Максима Орешкина имеют место быть, потому что при такой дорогой нефти (цены на нефть почти 80 долларов за баррель марки Brent), соответственно, для нас это более чем хорошая, положительная ситуация. Что касается курса нацвалюты, то действительно объективная цена ниже 60 рублей за 1 доллар, просто на данном этапе у нас очень большой объем совокупных факторов, которые давят, скажем так, на валюту. Ольга Арсланова: Давайте о них поговорим поподробнее. Что происходит? Сергей Королев: Конечно. Для начала я хочу попробовать вас и телезрителей попросить представить: если бы на месте нашей страны была бы любая другая, такой огромный виток давлений со стороны Соединенных Штатов, Великобритании обрушился на любую другую страну, представьте, что бы было с ее валютой, с ее экономикой. То есть на самом деле мы как страна держимся относительно хорошо, относительно крепко, и действительно наша экономика устойчива к таким серьезным факторам. Теперь более предметно. Если посмотреть, самый главный сейчас риск, наверное, риск санкций, которые могут усилить уже в ближайшие месяц-полтора. Соответственно… Петр Кузнецов: Это как раз заложено в эту разницу? Сергей Королев: Совершенно верно. Петр Кузнецов: Тут разница получается 40%? Ну он должен 50, сейчас 70, да? Сергей Королев: Ну чуть-чуть, да, условно 55 я бы поставил, такой таргет на данный момент. Но, скажем так, рублей 10 как раз, наверное, и заложены за 1 доллар, как раз премия за вот этот риск по усилению санкционного давления. Касаемо самой ситуации, вышли совсем недавно новости по поводу того, что нашлись, скажем так, люди, которые отравили Скрипаля, и видите, они не имеют отношения к тем обвинениям, которые были, скажем так, из других стран. Это большой плюс для нас сейчас, и это новая новость, которая, скажем так, может в целом перевернуть картину кардинально. Что касается вытекающих последствий из санкций, то, конечно, здесь оттоки капитала, которые за этот год в 2.5 раза выше, чем за предыдущий. И вот здесь, конечно, риск, потому что у нас очень большой объем денежных средств находится в наших активах (облигациях, акциях), то есть в долге, скажем так, в ценных бумагах. И оттоки капитала порождают тоже давление на нашу пару. Из объективных факторов основные, наверное, вот эти. Ольга Арсланова: Обращаемся к нашим зрителям: если у вас есть вопросы к гостю, звоните в прямой эфир, интересуйтесь, будем вместе выяснять, чего нам ждать дальше. Все равно есть ощущение, что Максим Орешкин пытается успокоить. Кого в первую очередь, как вам кажется, кому адресованы вот эти слова о том, что падение долгим не будет, ослабление долгим не будет и в целом факторы не являются критическими для российской валюты? Сергей Королев: Сложно ответить… Ольга Арсланова: К кому он обращается? К народу, не знаю, к… Сергей Королев: …за другого человека, кого оно хочет успокоить, поймите меня правильно. Ольга Арсланова: Ну как вам кажется. Сергей Королев: Да. Скорее всего, всему населению, от физлица до юрлица. Ольга Арсланова: Чтобы что? Чтобы люди не делали чего? Сергей Королев: Ну как сказать… Если все массово сейчас побегут и купят доллар, не произойдет ничего более чем скачка на несколько рублей еще, то есть не будет такого, что… Петр Кузнецов: То есть даже ажиотажный спрос не приведет к чему-то такому глобальному? Сергей Королев: Вы знаете, спрос есть, сейчас есть спрос. Он, может быть, не ажиотажный, он спокойный. Но глобально особенно те же физлица не проделают такой обвал, скажем так. Петр Кузнецов: Ну то есть это не то же самое, как если бы – и это продолжает делать ЦБ – покупали валюту. Сергей Королев: Ну конечно, объемы здесь, безусловно, разные. Плюс ЦБ, если уж мы коснулись этой темы, покупает для Минфина теперь не на открытом рынке, и это тоже сдерживает… Петр Кузнецов: А кстати, есть версия, что наоборот они как раз своей скупкой и привели к таким процессам. Сергей Королев: Конечно, это тоже имеет место быть, ведь покупая на открытом рынке, спрос-предложение сдвигается немного. Но если такая политика Минфина, то в принципе здесь ЦБ просто исполняет, скажем так, поручение и не может поступить иначе. Вообще тем, кто сейчас очень сильно обеспокоен, скажем так, состоянием нацвалюты и действительно думает, что ему делать, нужно просто оценить, скажем так, объем активов. Если у нас условно небольшой депозит в 100 тысяч рублей, то его можно в принципе не трогать, станет при худшем исходе курс 75 рублей за 1 доллар, это будет совершенно небольшая сумма. Если же у нас, конечно, огромные активы в рублевом выражении и они у нас, скажем так, имеют вес не только на российской площадке, но и на международной, то есть мы хотим, чтобы в валютном выражении наши активы не падали, то здесь нужно просто хеджировать эти риски. Хеджирование стоит не так дорого, в районе 5% от суммы, можно захеджировать, причем эта сумма не вся уйдет, то есть это не вся премия за риск. Петр Кузнецов: Вот возвращаясь именно к курсу рубль-доллар, доллар-рубль: правильно я понимаю, что все-таки он не подвержен экономическим расчетам, а это больше все-таки эмоции и паника? Сергей Королев: Ну как сказать? Технически это экономические расчеты, но справедливо, сейчас это исключительно такой панический момент на фоне больших оттоков, на фоне больших заявлений, на фоне всяких негативных факторов, скажем так. Многие инвесторы выводят свои капиталы из России за рубеж, соответственно пара ослабевает и ослабевает. Ольга Арсланова: Ну вот некоторые наши зрители считают парадоксальной взаимосвязь. Вот смотрите, пишет из Волгоградской области зритель: «Какая же у нас крепкая экономика, если доллар стоит 70 рублей?» Можно ли по вот этому соотношению рубль-доллар вообще судить о состоянии экономики? Сергей Королев: Вы знаете, тоже неоднозначно. Конечно, объективно нет, потому что, скажем так, ослабление одной валюты по отношению к другой не есть состояние экономики, это спрос и предложение, если мы идем в теорию. Но с точки зрения реакции пары, конечно, можно немного попробовать сослаться на то, что экономика находится, скажем так, под давлением. Но я еще раз хочу подчеркнуть, пусть наш телезритель попробует представить другую страну, не знаю, в какую он в последний раз путешествовал. Ведь такое давление сильнейшее за несколько лет, мы же видим, как спираль санкционная все раскручивается и раскручивается, она не может не влиять. Петр Кузнецов: Но при этом есть страны, которые имеют худшие экономические показатели, но более устойчивый курс национальной валюты. Сергей Королев: Конечно. Ольга Арсланова: Например, я вот сейчас смотрю соотношение курса белорусского рубля к доллару, и да, конечно, совершенно другие мы видим показатели, хотя экономика значительно слабее, чем российская. Сергей Королев: Вы еще обратите внимание, что в принципе по всем развивающимся рынкам… Ольга Арсланова: Полдоллара стоит один белорусский рубль. Сергей Королев: …сейчас идет отток капитала в пользу Соединенных Штатов, потому что политика ФРС сейчас направлена на укрепление доллара, ставки повышаются, и, скажем так, вот эта ястребиная политика будет продолжаться далее. Соответственно, капитал также идет в более сильную валюту, в более сильную ставку. Естественно, это имеет отношение как к развивающимся рынкам, так и к развитым, – не знаю, Турция, Аргентина, ряд других стран, Бразилия: посмотрите, у них тоже есть, скажем так, излишняя волатильность. Петр Кузнецов: С нами сейчас на связи Тула и Михаил. У Михаила вопрос про инфляцию. Ольга Арсланова: Здравствуйте, мы вас слушаем. Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: У меня два вопроса к эксперту. Ольга Арсланова: Давайте. Зритель: Первый вопрос: кому выгоден данный курс? Минфину выгодно или нет держать такой курс рубля по отношению к доллару? Это первый вопрос. И второй вопрос: вот смотрите, на основании даже, возьмем с августа месяца, сжиженный газ пропан возрос на 65% с 16 рублей до 27 рублей за 1 литр, это раз. Второе: возьмем в совокупности ЖКХ за этот год – 15.5%. Возьмем топливо, бензин АИ-92-й – 12.5%. Нам всем известно, что… от энергоносителей, соответственно подорожали грузоперевозчики, подорожали продукты. И такой вопрос: как понимать, что у нас инфляция 4%? Получается, кто-то покупает капусту, кто-то покупает мясо, а в среднем мы едим голубцы, – так, что ли, получается? Петр Кузнецов: Можно со второго сразу начать? А потом к выгоде Минфина. Сергей Королев: Конечно. Не совсем все так. По поводу инфляции и таргета в 4%. Сейчас вообще инфляция находится на уровне 2.3%, но надо помнить, что в инфляции заложены не только бензин, не только, скажем так, голубцы и все остальное. К примеру, бетон: допустим, я в последний раз покупал бетон, наверное, году в 2009, не сомневаюсь, что и вы тоже делали это давно, соответственно, спрос на него низкий, цена на него падает. И вот такие примеры нивелируют инфляцию. Конечно, товары первой необходимости (яйца, хлеб) растут в цене немного быстрее, чем те, которые, скажем так, мы используем гораздо реже. Поэтому объективно отдельно нельзя рассматривать данные и брать их на какой-то определенный товар. Что же касается самой цифры, у нас нет просто другого источника, у нас единственный, кто считает, тот и выдает, соответственно… Так во всем мире, у нас есть одна цифра, от которой мы можем отталкиваться и проверять ее на, скажем так, правильность или неправильность, другого варианта у нас просто не существует. Петр Кузнецов: Выгода Минфина? И здесь еще дополняют на SMS-портале вопросом, не выгодно ли это тем, кто пытается исполнить майские указы. Сергей Королев: Ну с точки зрения выгоды Минфина, безусловно… Прямого слова «выгода», наверное, здесь трудно оперировать. Есть положительный момент в том, что, скажем так, нацвалюты ослабла, а запасы в долларах, в этом есть плюс. Но я уверен, что сотрудники Минфина понимают, что это не совсем простая выгода, потому что с учетом удорожания доллара по отношению к рублю разгоняется инфляция, и та рублевая возможность, которую можно было реализовать на эти деньги, падает. Соответственно, здесь не совсем прямая взаимосвязь. Поэтому это лишь временный трудный момент для страны, к которому нужно отнестись максимально объективно. Ольга Арсланова: Давайте еще о ценах, потому что это главное, что волнует наших зрителей. «Доллар подорожает на 3-6 рублей, – пишет нам зритель из Москвы. – Продукты, например, свинина…» Петр Кузнецов: Подорожает? Ольга Арсланова: Ну дорожает на 3-6, а «продукты, например, свинина, на 150 рублей подорожала». Как это сопоставить? Спрашивают, почему дорожают продукты, почему дорожают автомобили, как это связано? И стоит ли верить Минэкономразвития, которое нам дает отчет буквально в 0.1 процентных пункта инфляции? Сергей Королев: Ну как сказать? Ольга Арсланова: Когда люди видят просто немного другое по некоторым определенным товарам. Петр Кузнецов: Да. И потом считается, когда рубль «откатится» на привычные, скажем так, позиции, товары дешеветь уже не будут: он вот сейчас выросли на этом фоне и все. Сергей Королев: Ну товары будут дешеветь, если… Скажем так, вот этой взаимосвязи, как это было раньше, дорожающий доллар по отношению к рублю и дорожающие товары при этом, – эта связь уже не идет по экспоненте, она уже меньше. Иными словами, ослабление рубля не так сильно влияет на инфляцию, это первый важный момент. Второй момент, что касается отдельных товаров. Конечно, автомобиль, произведенный за рубежом, который… Ольга Арсланова: …очевидно, покупается за валюту… Сергей Королев: Да, очевидно, покупается за валюту, будет стоить дороже, и бытовая техника, также произведенная, к примеру, в Японии или в Штатах, будет стоить дороже, потому что мы ее конвертируем, условно продавец нам ее конвертирует из валюты в рубли и мы уже покупаем за рубли. В 2014 году был огромнейший спрос на автомобили и на бытовую технику. Ольга Арсланова: Сергей, какой курс простейшей экономики? Какие преимущества дает слабый рубль нам всем как жителям России, заинтересованным в хорошей, сильной экономике? Петр Кузнецов: Твой вопрос дополню сообщением из Мурманской области: «Чем ниже национальная валюта, тем сильнее можно раскочегарить экономику, американцы об этом 100 лет назад писали, конкурентное преимущество». Сергей Королев: Ну безусловно. Скажем, если мы производим какой-то товар любой, соответственно, стоимость рабочей силы, стоимость внутренних товаров, себестоимость товара низкая, соответственно, у нас высокая конкуренция, мы можем продавать, уже конвертируя в валюту, то, что производим здесь, в нашей стране, в другие страны по более выгодной цене. То есть мы можем очень сильно конкурировать, вот вам самый такой прямой и простой плюс. Петр Кузнецов: Я помню, когда обсуждался рубль, что-то с рублем, он крепчал-крепчал, было мнение, позиция большинства, согласно которой наша экономика просто не выдержит крепкого рубля, уж совсем прямо крепкого, год назад, по-моему, с ним происходило. Сергей Королев: Были, были такие заявления, я тоже помню. Скажем так, была идея, что все-таки хотелось бы увидеть такой всем выгодный курс в районе 60, который бы удовлетворял все потребности. Но не забывайте, что это было на прошлый год, то есть сейчас и цены на нефть выше, и ситуация немного другая, и поэтому эта планка потихоньку снижается. Петр Кузнецов: Есть ли какая-то категория, которая дешевеет с дешевеющим рублем? Ольга Арсланова: Ничего у нас, по-моему, не дешевеет. Петр Кузнецов: Ну не знаю, актив, недвижимость привязаны к этому? Пожалуй, к валюте уже, наверное, нет. Сергей Королев: Сложно что-то попробовать так сходу привязать. Ольга Арсланова: Еще несколько сообщений. Многие наши зрители вспоминают критику со стороны господина Глазьева в адрес Центробанка о том, что ЦБ не исполняет свои обязанности по поддержанию курса национальной валюты, разрешая валютные спекуляции. Петр Кузнецов: Чуть ли не нарушение Конституции. Ольга Арсланова: Да. Насколько далеко здесь могут простираться полномочия Центробанка и как вы лично оцениваете поведение Центробанка сейчас? Сергей Королев: Вы знаете, поведение Центробанка сейчас вполне адекватное. Мало того, коллег из ЦБ признают мировые эксперты очень сильными, что они в условиях, которые созданы нашей стране сейчас, смогли обуздать инфляцию (это был один из важных шагов), смогли потихоньку опустить ключевую ставку. Обратите внимание, сейчас ключевая ставка 7.25%, это очень низкая для нас на данном этапе, что позволяет, скажем так, стимулировать как минимум кредитование, это может быть и недвижимость… Ольга Арсланова: Ну и потребительский спрос в итоге тоже. Сергей Королев: Совершенно верно. Сейчас бум на ипотеки, потому что ставка и правда очень низкая. Ольга Арсланова: Ниже у нас, по-моему, давно не было. Сергей Королев: Да, можно и так сказать. Поэтому валютные спекуляции… Ну не знаю, мы с вами купили валюту, продали валюту – это ведь спекуляция, если так вот подойти чисто к термину. И как это в принципе можно запретить? Вот если вы захотите купить валюты или наш телезритель, мы обвиним меня или его в спекуляции? Ольга Арсланова: Нет, конечно, у нас нет таких денег, чтобы это можно было назвать значимой для рынка спекуляцией. Сергей Королев: Ну тоже здесь выставлять лимиты… Это достаточно сложный процесс, скажем так, это уже не совсем рыночный процесс. Конечно, есть механизм интервенций, когда ЦБ может при слишком высоком спросе на него действовать различными механизмами: допустим, если высокие покупки, он может продавать валюту. Но на данном этапе этого не делается, скажем так, по объективным причинам. Петр Кузнецов: Куда вкладывать в условиях ослабления рубля? Этот вопрос все равно продолжается. Активы, может быть, имеются в виду здесь прежде всего? Сергей Королев: Ну если посмотреть, самый простой и выгодный, безопасный и максимально защищенный сейчас путь – это облигации валютные и рублевые. Они доступны в любом банке, в любом брокере топ-10, соответственно, можно купить совершенно от минимальных сумм, от тысячи рублей, от тысячи долларов и получить по валютам, можно найти даже российские ОФЗ, 42-е и выше, ставка выше 5-й, соответственно, по ОФЗ сейчас ставка выше 9-й… Петр Кузнецов: То есть облигации для любой суммы подойдут? Сергей Королев: Ну условно от тысячи рублей, от тысячи долларов это шикарное предложение. Ну а дальше, конечно, нужно смотреть объемы активов. Если у нас 100 миллионов долларов, конечно, их все не стоит в облигации, можно для себя присмотреть какую-нибудь недвижимость, может быть, за рубежом. То есть нужно обратиться к профессиональному финансовому советнику, который даст ценную рекомендацию. Ольга Арсланова: У нас звонок, давайте послушаем. Анатолий из Уссурийска, здравствуйте. Петр Кузнецов: О прогнозе до конца года… Ольга Арсланова: …обязательно поговорим. Вы в эфире, здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: У меня как раз вопрос возникает. Сейчас у нас… проходит, я с Приморского края вам звоню, видел, как отчитал Путин этого Орешкина. Я вообще считаю, что он несерьезный человек, как он вел себя… на первой встрече, это вообще смеху подобно, понимаете? Ему Путин задал вопрос про закладывание денег в строительство, обеспеченность… Петр Кузнецов: Ну мы сейчас Орешкина обсуждаем или саму ситуацию? Зритель: …они даже его не начали, даже еще деньги не заложили. Ольга Арсланова: А давайте ближе к рублю все-таки вернемся, Анатолий. Зритель: Теперь к рублю, да. Ольга Арсланова: Отлично. Зритель: Вот я езжу в Китай с 2003 года, когда юань стоил 3 рубля с копейками, понимаете? Сейчас он стал стоить… Доллар потихоньку… С нашей точки зрения он, получается, падает, с их точки зрения он, получается, растет. То есть сегодня вот даже немножко вроде как поднялся рубль наш, а юань не опускается, так что и до 10 рублей с копейками. Вот почему? И еще второй вопрос. Он скрывает сам факт, что в ноябре ужесточатся санкции против страны, и поэтому люди скупают валюту, понимаете? Из страны уйдет по последним данным 46 миллиардов долларов, по плану было заложено 8 миллиардов, а уйдет 46. Вот пускай на эти вопросы ответят, а они там… Ольга Арсланова: Хорошо, да. Давайте начнем… Сергей Королев: Здравствуйте, Анатолий. Ольга Арсланова: С юаня начнем. Почему юань по-другому функционирует? Сергей Королев: Вы знаете, сложно оценивать реакцию разных экономик, потому что Китай, во-первых, совершенно другая экономика, она гораздо крепче, сильнее, ВВП Китая – это нечто, страна растет гигантскими темпами… Ольга Арсланова: Экономическое нечто. Сергей Королев: Да, если так можно выразиться. У страны совершенно другая сейчас ситуация. Против Китая только что сейчас пошлины появились, а кто последние несколько лет, скажем так, активно пытался мешать? Наоборот, у Китая очень сильная сцепка с американским бизнесом, очень многие компании, не знаю, «Apple» и другие там имеют свое производство, страна действительно очень сильно развивается. Плюс надо посмотреть там налогообложение, очень выгодные условия в Китае для предпринимателей. Ольга Арсланова: Да. И давайте поговорим о прогнозе, что будет дальше. Наш зритель упомянул то, что санкции будут ужесточаться, и совершенно точно, что доллар… Петр Кузнецов: Да. Сколько максимум сможет рубль отыграть, выиграть? Ольга Арсланова: Или все-таки падение неизбежно? Петр Кузнецов: Если вообще сможет, да. Или дальше будет падать? Сергей Королев: Давайте так попробуем сфокусироваться на цифрах. Если смотреть сейчас, то будет волатильность, может быть, в диапазоне 68-71 в ближайший период. Петр Кузнецов: Ближайший – это до конца года? Сергей Королев: Это в течение ближайшего месяца, исключая только, что будут какие-то информационные вбросы или новые, скажем так, факторы. Далее будет решение от Штатов по санкциям, и это будет вектор для рынка. Соответственно, если все-таки будет ужесточение, если будут наложены санкции на облигации федерального займа, то есть запрет покупки другим странам и государствам, то, конечно, мы можем гипотетически коснуться 100 рублей за доллар, но даже опуститься в район 85-90. Если же ситуация успокоится и наоборот, ситуация пойдет на смягчение, мы придем к диапазону, о котором говорил наш Максим Орешкин, в районе 50 с чем-то, может быть, 55, может быть, 50, очень сложно оценить. Потому что обратите внимание, один из важных факторов – это нефть. Нефть стоит около 80 долларов, и в ближайшее время она пойдет дальше, пойдет на 90. Петр Кузнецов: Ну тут еще иранские санкции Америки. Сергей Королев: Конечно. Во-первых, Иран с рынка уходит, а это достаточно серьезный объем, плюс в Штатах сейчас с точки зрения погоды совсем недавно тоже были в Мексиканском заливе проблемы. Петр Кузнецов: Ситуация в Идлибе еще, в Сирии должна разрешиться. Сергей Королев: Конечно. Если вот, скажем так, вот это давление успокоится именно в странах рядом с нами (Украина, Сирия), то мы можем и ниже 50 пойти. Петр Кузнецов: Спасибо. Ольга Арсланова: Спасибо за комментарий. Петр Кузнецов: Сергей Королев, финансовый аналитик компании «Церих». Мы говорили о национальной валюте.