Константин Чуриков: Прямо сейчас "Темы дня", и в нашей студии появляется обозреватель ОТР Сергей Лесков – Сергей, здравствуйте. Сергей Лесков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей. Константин Чуриков: Рады вас видеть. Сергей Лесков: Как рад видеть вас я. Константин Чуриков: Уверен, что вам сегодня особенно есть о чем рассказать. Сергей Лесков: Ну да, конечно, трагическое сегодня переплетается с комическим, плавно переходит в него. Константин Чуриков: "Темы дня". Сергей Лесков: Собственно, когда я только ехал в Останкино, я, конечно, собирался говорить первым номером о трагическом убийстве российского журналиста, впрочем, оппозиционного российского журналиста Аркадия Бабченко, которое случилось вчера в Киеве поздно вечером. Однако оказалось, что повестка поменялась: оказывается, Бабченко воскрес, все это было инсценировкой. В общем-то, уже сейчас можно сказать, что, наверное, это такой экономный вариант лондонского дела Скрипалей: так сказать, Бабченко – это "Скрипаль-light". Очевидно, что будут опять обвинять Россию, но остается только подождать этих событий, а по части самой инсценировки и спектакля на крови, вот здесь стоит порассуждать более подробно. Мне кажется, что это событие говорит об очень важной тенденции в нашем представлении о мире и понимании каких-то вечных истин. Вторая тема, о которой, конечно, стоит поговорить, кстати, связана с первой. В майских указах, наверное, самая такая близкая каждому российскому гражданину тема – это увеличение продолжительности жизни. Сейчас по этому фактору наша страна очень сильно отстает от всех развитых, да и от многих развивающихся стран. Президент поставил задачу к 2024 году увеличить продолжительность жизни до 78 лет; особенно сложно это будет сделать мужчинам, которые сейчас живут на 10 лет меньше, чем наши дорогие женщины. Мы привыкли говорить, что здоровье бесценно, но это, в общем-то, красивая фраза, медицина тоже стоит денег. И вот эксперты посчитали, сколько будет стоить такой вот намеченный рост продолжительности жизни, это очень интересная экономика. Ну и, наконец, я не могу не поговорить о том, что было заявлено моими уважаемыми коллегами, о стремительном подорожании топлива. Здесь мне кажется, что помимо каких-то экономических аспектов есть опять же нравственные аспекты, которые часто упускаются из виду, когда мы говорим об экономических категориях. Адам Смит говорил, что экономика – это прежде всего нравственность, мы забываем об этом. Константин Чуриков: А политика? Сергей Лесков: Ну он же был экономист. Я что-то не помню у него никаких высказываний по части политики. Константин Чуриков: Хорошо, давайте начнем с первой темы. Сергей Лесков: А что такое политика была? Тогда Англия была монархией. Я думаю, что вообще понятие "политика" появилось, наверное, в более поздние времена, так мне кажется. Ну так, собственно, Аркадий Бабченко. Оксана Галькевич: Там, где трагическое переплетается с комическим. Сергей Лесков: Да. Я думаю, что имя этого журналиста было известно узкому кругу, впрочем, конечно, это далеко не бесталанный человек. Краткие вехи его биографии: он участвовал в качестве солдата-срочника в Первой чеченской войне и в качестве уже контрактника во Второй чеченской войне, дослужился до звания старшины, по-моему, даже гвардии старшины. Он, на мой взгляд, написал неплохие книги о войне, но с течением времени… Конечно, и осетинский конфликт, он тоже там был, он был вообще фронтовой корреспондент, работал в такой уважаемой газете, как "Московский комсомолец", и на крупных федеральных каналах. Но в какой-то момент его мировоззрение резко изменилось, и он занял антироссийскую позицию. Причем это казалось не только несогласием с текущей политикой государства, ладно бы. Я, кстати говоря, не вижу в этом ничего плохого, потому что чем больше мнений, тем, в общем-то, государство сильнее… Константин Чуриков: Человеком, не согласным с властью, быть можно. Сергей Лесков: Да, нормально, единомыслие – это самая страшная угроза, которая может быть в обществе. Но дело в том, что вот сейчас, когда ясно, что он воскрес, можно, наверное, забыть о поговорке "о мертвых ничего не говорят плохого". Мне лично кажется, что у него… Да он и сам в этих книгах писал о той смертельной опасности, которая через многие годы начинает преследовать оставшегося в живых на войне человека, и эта опасность состоит в том, что у него смещаются представления о жизни и смерти, и вот эта вот проекция, темная туча может настигнуть человека и через многие годы, он не выходит из этого состояния войны. Если почитать то, что писал Бабченко в последние годы, то просто мороз по коже продирает. Например, когда погиб наш Ту-154, летевший с концертной бригадой в Сирию, он написал, что ни у кого нет жалости, ни к кому из погибших у него нет жалости, в общем-то, эти люди, эти погибшие люди получили то, чего заслуживали. Там были не только военнослужащие, там были его коллеги-корреспонденты, там была Лиза Глинка, например, доктор. Он же писал, я не вырываю слова из контекста, что он хотел бы оказаться на первом танке "Абрамс" (это американский танк), который ворвется на Тверскую улицу, где его будут приветствовать москвичи и выпрашивать у американцев гуманитарную помощь в качестве тушенки. Как воспринимать такие слова? Он же писал о том, что даже если русский народ избавится от своего правительства, то он найдет правительство еще хуже, потому что русский народ – это Мордор, он заражен ненавистью ко всем, там целая череда пороков, которые есть у русских. Можно было бы обо всем этом не говорить, если бы Бабченко был убит в результате злодейского покушения, но оказалось, что все это инсценировка, что покушения не было, Служба безопасности Украины разрабатывала, как уже сам доложил Бабченко на пресс-конференции очень бодрым голосом, о том, что вот он согласился на участие. А если бы, между прочим, у него там есть несколько приемных детей… Оксана Галькевич: Шестеро. Сергей Лесков: Да, которых он, впрочем, оставил своей матери, то есть бабушке, – если бы его мама, услышав об этом известии, случился бы у нее сердечный удар? А если бы кто-то из его приемных детей, которые давно уже папу не видят, кстати, тоже бы что-нибудь такое выбросили, что бывает у детей? Да еще тут мы знаем эту статистику по детским самоубийствам, которая в 2 раза выросла, – он не чувствует ответственности за людей? Все социальные сети были переполнены комментариями по поводу этого злодейского убийства, люди все там переругались, нашу страну смешали с грязью, потому что в зависимости от политических позиций ведь не надо разбираться, кто виноват, сразу, как и в деле Скрипалей уже были найдены виновные, уже в ООН этот вопрос рассматривался, уже европейская организация ОБСЕ этот вопрос рассмотрела, какие-то ее представители направились в Киев. Вот эта вот вся трагедия, которая трансформировалась, такая метаморфоза в комедию, мне кажется, очень недостойное дело. Вы знаете, трудно даже это объяснить, может быть, это какое-то просто чувство нравственности, которое должно быть, я уверен, свойственно любому человеку. В Библии сказано, что на пути правды есть только жизнь, и на стезе ее нет смерти. Есть какие-то моменты, которые нельзя привлекать… Константин Чуриков: С которыми нельзя играть. Сергей Лесков: С которыми нельзя играть, когда ты пытаешься добиться правды. Еще раз, в Библии сказано, что на стезе правды нет смерти, нельзя привлекать эти материи. И когда Бабченко и те кураторы из Службы безопасности Украины устраивают эту инсценировку, они забывают об этих вечных принципах, которые сформированы в Библии. И собственно говоря, все вот эти вот посты Бабченко в социальных сетях говорили о том, что этот человек потерял какие-то нравственные устои. И вот этот вот последний штрих вообще не лезет ни в какие ворота. И конечно, это будет опять использовано против России. Вот эта вот вся, как это ни печально сказать… Все вот эти вот истории – дело Скрипалей, дело "Скрипаль-light", которое сейчас в Киеве разворачивается – говорят о том, что реальности уже нет, есть только имитация. При современных средствах, которые появились в информационный век, ты можешь имитировать любую реальность: не надо никого убивать, не надо ни с кем воевать, не надо кого-то там подвергать химической атаке – можно так сформировать общественное мнение, что все будут без каких-то реальных фактов верить тебе, мы это видим. Константин Чуриков: Обратная сторона информационного нашего нынешнего мира, общества, в котором мы живем. Сергей Лесков: И этот Бабченко сказал, что его убийство… Не знаю, это цирк какой-то: "Мое убийство планировалось к финалу Лиги чемпионов (вы знаете, что это было 3 дня назад в Киеве), но там что-то не получилось, поэтому его решили приурочить к открытию Чемпионата мира в России". Какой-то фарс, дикость. Но как бы это дико все ни звучало, все это лыко в строку, все будет совершенно использовано против России. А въедет ли он на танке "Абрамс" на Тверскую? Бог ему судья, конечно. Как можно такое говорить про страну, в которой ты прожил всю жизнь, где остались твои дети, в том числе приемные? Мне кажется, что такие признания себе не позволял даже генерал Власов во времена Великой Отечественной войны. Оксана Галькевич: Сергей, у нас есть звонок из Волгограда, Александр хочет вас о чем-то спросить. Александр, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Говорите, пожалуйста. Зритель: Сергей, я вполне с вами согласен, что Бабченко, может быть, и не бесталанный человек. Но вы правильно сказали, генерал Власов, Пеньковский, Суворов, писатели – все они предатели, самые настоящие предатели. И наше отношение к ним должно быть соответствующим. Некоторые горячие головы говорят: "Вот там их, в чемодан да привезти сюда, пешком в Магадан отправить", – да бог с ними, пусть живут там, где они захотели жить. Знаете, как в народе говорят? – не тронь кое-что, и вони меньше будет. Вот и пусть себе там живут. Но просто обидно: вырос в России, выучился… Сергей Лесков: Ну так вопрос-то ваш в чем, Александр? Оксана Галькевич: Поделиться мнением захотел наш телезритель. Зритель: Чего ему не хватало? Сергей Лесков: Я целиком и полностью разделяю вашу точку зрения, собственно, я ее и сформулировал другими словами. А по поводу вот этой вот имитации: вы помните, что недавно на Украине, в том же Киеве, был убит экс-депутат Думы Вороненков, коммунист, кстати? Ну так, может быть, это тоже имитация? Чему тогда верить можно? Тогда возможно, я не знаю… Можно объявить, что руководство России готовит покушение на президента США Трампа, да? Ну не готовят, но неважно, можно подобрать какие-то там фейковые новости, все что угодно можно. Мне представляется, что после этого факта руководство Украины должно потерять… Кстати говоря, премьер-министр, когда стало известно, что лже-погиб этот самый журналист Бабченко, уже сразу обвинил в этом Россию. Может быть, пора извиниться? Нет, он не будет этого делать. Это переворачивает все наши представления о допустимом и невозможном. Помните, как у Алисы в Стране чудес, Алиса спросила у королевы: "Но в это же невозможно поверить! В невозможное невозможно поверить!" На что королева ей ответила: "Это просто у тебя опыта мало – я накопила столько опыта, что уже к завтраку могу поверить в 10 невозможных вещей", – что-то типа такого, близко к тексту. Ну вот, вот вам Алиса в Стране чудес, какое-то Зазеркалье полное. Что тут скажешь? Все это печально. Я, конечно, не хочу сказать, что наша страна является олицетворением нравственности, конечно, это не так, но все-таки до такого, как говорят молодые люди, это зашквар полностью. Оксана Галькевич: Сергей, а смысл проводить такие сложные инсценировки, информационные атаки? Чего ради? Вроде как сейчас все идет своим чередом, вот они начали получать выплаты от "Газпрома" по суду, ну хорошо, еще какие-то конфликты, там спорят, там разбираются. И вдруг прямо совсем шоу с огнями. Сергей Лесков: Ну старушка-Англия показала добрый пример. На такую большую постановку этого викторианского театра Украина потянуть не может, поэтому я говорю, это "Скрипаль-light". Кстати, Скрипали ведь нам тоже не показаны, что там было. Оксана Галькевич: Дочь показали. Сергей Лесков: Дочь показали, да. Она, кстати, похорошела после атаки нервно-паралитическим газом. Там как-то все это было устроено, реалити-шоу более высокого уровня, скажем так. Посмотрим, давайте подождем, но уже даже начало этой трагикомедии говорит мне о том, что это переход через какие-то вечные нормы морали. Константин Чуриков: А давайте в Россию совершим переход, к российским темам. Сергей Лесков: В Россию, да. Здоровье. Мы, конечно, любим говорить, поднимать тост за здоровье, что это самое вообще бесценное, что есть. На самом деле это не так, любая медицинская манипуляция стоит каких-то денег, и медицинским статистикам приходится считать, как направлять те ресурсы, которые отпускаются на здравоохранение, как это все распределять по разным медицинским направлениям. Кстати, отчего зависит здоровье человека? Константин Чуриков: Ну явно не от того, сколько раз он выпил за здоровье. Оксана Галькевич: Генетика, отношение к своему здоровью, ну и уровень медицины. Сергей Лесков: Ну на генетику мы повлиять не можем, Оксана, мы можем на нее только ссылаться или обижать. Оксана Галькевич: Ну почему, мы можем подпортить себе здорово здоровье, потеряв все замечательные зубы… Сергей Лесков: Нет, вы сейчас говорите как народный академик Трофим Лысенко… Оксана Галькевич: Как мать я говорю. Сергей Лесков: Я вас уверяю, на генетику вы не можете повлиять никак. Оксана Галькевич: Мы просто с вами немножко о разном, понятно, что генетика нам уже дана. Константин Чуриков: Наука идет вперед, кстати, скоро будем влиять на генетику. Сергей Лесков: Ладно, мы о генетических манипуляциях сейчас не говорим. Ну так вот, есть три фактора, их весовое взаимодействие на самом деле является некоей terra incognita. Во-первых, это качество медицинской помощи. Во-вторых, это социально-экономические факторы, прежде всего уровень доходов, самое простое. Ну и третий фактор – это образ жизни, и опять же прежде всего это уровень потребления алкоголя и табака. Здесь специалисты спорят, но примерно по одной трети все это дело колеблется, эти три фактора, но больше всего все-таки приходится на социально-экономические факторы: чем человек лучше живет, чем выше уровень доходов, тем и продолжительность жизни повыше. В нашей стране знаете у какой группы самая высокая продолжительность жизни, у какой социальной группы? Это академики. Ну конечно, чего, они сейчас получают 100 тысяч просто за академическое звание, плюс еще там за достижения мирового уровня. Константин Чуриков: Нет, как известно, в молодости академиком ты не станешь, до этого надо все-таки дожить. Сергей Лесков: Это верно. Константин Чуриков: Надо уже быть более выносливым человеком. Сергей Лесков: Он думает уже об этом. Но так или иначе по некоторым факторам нам удалось добиться успеха. По данным Минздрава, за 5 лет действия антитабачного закона с 38 до 32% снизилось число курильщиков. На самом деле я склонен в это верить. Тот же Минздрав утверждает, что на 25% снизилось у нас потребление алкоголя, я в это слабо верю… Константин Чуриков: Это они как, по продажам фиксируют? Сергей Лесков: Да. Константин Чуриков: А самогонные аппараты они не учитывали? Сергей Лесков: Это невозможно посчитать. Константин Чуриков: "Боярышник"… Сергей Лесков: Вот я думаю, что "Боярышник" и алкогольные, самогонные аппараты могли бы сильно испортить эту статистику. Даже мой узкий круг общения говорит о том, что все больше и больше людей начинают что-то мастерить у себя на кухне. Константин Чуриков: Я надеюсь, в вашем круге общения все-таки никто не потребляет "Боярышник", Сергей. Сергей Лесков: "Боярышник" не употребляют, нет. Константин Чуриков: Вы меня успокоили. Сергей Лесков: Но вот какие-то собственные бутылочки со смесями странного вида я вижу, что люди приносят. Константин Чуриков: Ну вы человек творческий. Сергей Лесков: Ну да, может быть, это творчество. Собственно, виноделие – это одно из самых древних искусств. Оксана Галькевич: Не оправдывайтесь уже, Сергей. Сергей Лесков: Да, невозможно оправдаться. Но так или иначе сейчас у нас продолжительность жизни 72 года, надо поднять до 78. Мы сказали о деньгах – не будем лукавить, примерно по 300 миллиардов рублей надо изыскать. Помните, какой у нас вообще бюджет-то? 1.5 триллиона, а надо найти по 300 миллиардов рублей, 6 лет, каждый год эти деньги, чтобы достичь этого. Но при этом ВВП должно расти на 4% в год, а сейчас у нас министр сказал, что только 1% будет рост, то есть у нас фактор социально-экономический сразу куда-то пропадает. Ну и потребление алкоголя должно снизиться еще на 40%. Константин Чуриков: Слушайте, подождите, а мы вообще экономические основы страны не подорвем тем самым? Ведь все-таки потребление алкоголя, продажа алкоголя – это акциз, это очень серьезная доходная статья бюджета. Оксана Галькевич: Причем 50%-й, между прочим. Константин Чуриков: Вот. Мы как экономику-то будем поднимать? Может быть, мы как раз в этом смысле и драйвер ее, нет? Сергей Лесков: Константин, мне кажется, что вы отравлены многим знанием, как сказано в "Экклезиасте". Так глубоко экономисты не входят. Вы знаете, на самом деле когда я вижу вот эти вот цифры, мне поражает вот что. Было время посчитать-то, чего они сейчас запутались в этих цифрах? Потому что очевидно, что экономисты не знают – и врачи тоже не знают, там масса есть институтов, которые занимаются экономической статистикой, Институт Эрисмана какой-то есть – что важнее для здоровья человека, где направления стратегического удара, ничего не посчитано, куда направлять деньги, непонятно. При этом сами цифры состояния нашего здравоохранения просто ужасающие, я некоторые могу сказать. Мне кажется, что, кстати говоря, когда читаешь эти цифры, то развенчивается о самом лучшем в мире здравоохранении, советском здравоохранении. Был у нас такой миф? – у нас самая лучшая школа, самое лучшее здравоохранение, самый лучший балет и самый лучший хоккей. Что-нибудь осталось? Я не знаю. Константин Чуриков: Ну балет точно остался. Сергей Лесков: Балет остался самый лучший? Ну вам виднее. Константин Чуриков: В театры же ходим. Сергей Лесков: Ну ладно, хорошо, балет остался. Ну так вот, значит, какие цифры? У нас детская смертность в 2 раза выше среднеевропейских показателей. У нас расходы здравоохранения на ВВП сейчас 3.5%, а в странах Новой Европы (Восточной Европы) 5%, везде выше. Но самое страшное: у нас меньше денег выделяется на лекарства и амбулаторное лечение – в 4 раза меньше, чем в какой-то полунищей, как мы считаем, Латвии, или Литве, или Польше, или даже Болгарии. В рейтинге Организации экономического сотрудничества и развития Россия на последнем 55-м месте среди всех опрошенных стран по эффективности здравоохранения. У нас мужчины живут на 10 лет меньше, чем женщины, кстати, это одна из проблем роста, поднятия пенсионного возраста. Константин Чуриков: Я не понимаю, почему тогда продолжительность жизни растет? Кора дуба? В чем тут дело, если смертность… Сергей Лесков: Тем не менее растет, но там растет она быстрее. Жизнь – это, в общем-то, не зебра, она сложнее, факторов много. Рост… Мы очень сильно отстаем от всей Европы по уровню здравоохранения, конечно, если не считать Украину. А от стран, которые вошли в ЕС, мы отстаем очень сильно. Тут цифр очень много, в общем-то, на самом деле, поскольку главная проблема нашей экономики – это недостаток человеческих ресурсов, демография, то если мы не поднимем уровень здравоохранения, у нас просто не будет людей, которые смогут работать в российской экономике. Константин Чуриков: Извините, может быть, и как раз с этим ростом продолжительности жизни есть обычная статистическая манипуляция? Ведь если у нас, например, как вы говорите, детская смертность в 2 раза выше и на самом деле ситуация не очень выправляется, может быть, это просто на бумаге так получается? Сергей Лесков: Выправляется. Константин Чуриков: Ведь нет же среднестатистической Оксаны, среднестатистического Сергея, среднестатистического Константина, мы все разные. Может быть, это все-таки манипуляция цифровая? Сергей Лесков: Ну я не могу здесь ничего сказать. Да, статистики очень часто подгоняют желаемое под действительное, но в данном случае я не вижу никаких… Кстати говоря, это цифры независимых источников, это не Росстат, который теперь подчиняется министерству, нет, это независимые источники, Высшая школа экономики и какие-то еще структуры. У нас есть положительные тенденции, у нас резко снизилась младенческая смертность, но детская смертность все равно чрезвычайно высока. Оксана Галькевич: Один из самых обсуждаемых сейчас эпизодов в социальных сетях, – это беседа Нюты Федермессер с министром здравоохранения, где речь как раз шла о том, что статистика иногда помогает решить очень многие проблемы в официальном здравоохранении: по данным Росстата (равно Минздрава), в паллиативной помощи у нас нуждаются, допустим, 800 тысяч, а по данным общественных организаций, международных наблюдательных организаций, больше миллиона, и так далее. Сергей Лесков: Оксана, вы задаете очень хороший вопрос. Паллиативная помощь – это очень важная вещь. И в общем-то, было известно, у нас была реформа… Оксана Галькевич: Ей не очень понравился этот вопрос, она, министр, просила более сдержанно "корригировать свою речевую продукцию". Сергей Лесков: У нас есть список орфанных заболеваний, например, который в США, по-моему, содержит 2 тысячи заболеваний, наш Минздрав порядка 50 утверждает. Вопрос, то, с чего я начал, – где тот главный вектор при скудости наших бюджетных резервов, куда надо отправить первую помощь? Вот у нас была реформа здравоохранения, наши адмиралы от здравоохранения направили наш корабль на высокотехнологичную помощь: закупалось дорогое оборудование на Западе, оно часто очень даже простаивало. Зачем это происходило? При этом поликлиники сокращались, первичная помощь сокращалась. Я совершенно уверен, что это политика распила и отката: когда ты покупаешь дорогие томографы, там можно так нагреть руки, как не нагреешь никогда на каких-то поликлиниках, медсестрах и участковых врачах. И сейчас специалисты Всемирной организации здравоохранения, когда анализируют состояние российского здравоохранения, говорят, что в первую очередь надо направлять усилия на первичную помощь, на самый низовой уровень, а не на… Ну и, конечно, лекарственные препараты, с которыми у нас просто настоящая беда. Константин Чуриков: Нам звонит Валентина из Казани. Валентина, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Вот у нас президент сейчас большое внимание обращает на лечение (может быть, это даже не то слово) онкологических заболеваний, с лечением, видимо, еще нескоро получится. Но при этом ведь никто не говорит, откуда возникает, отчего возникает это заболевание. Я вот читала книгу, это даже не книга, это какой-то научный труд: там написано, что все заболевания онкологические – это гельминты, одноклеточные гельминты вызывают типа трихомонад, особенно у женщин трихомонады. Про это никто ведь не говорит нам, даже вот врачей спрашиваю, никто не знает. Оксана Галькевич: Валентина, надо разобраться в достоверности… Константин Чуриков: Компетенции Сергея Лескова хватит, чтобы ответить на этот вопрос. Спасибо, Валентина. Сергей Лесков: Нет, вы знаете, есть несколько теорий происхождения рака. Одна из этих теорий принадлежит выдающемуся советскому ученому Льву Зильберу, есть и другие теории. На самом деле ученые с мировым именем и с квалификацией, которая значительно выше даже нашей, не имеют общего суждения на этот счет. Я умоляю вас не читать научно-популярные книжки, не принимать это на чистую веру. Какие трихомонады, ну что вы в самом деле? Вам какой-нибудь там Чумак или Кашпировский будет вешать… Константин Чуриков: Сергей, вы призываете к мракобесию, наша зрительница читает, это здорово. Вопрос в том, что надо читать разное. Сергей Лесков: Да нет, ну это же не такая теория. Оксана Галькевич: Подождите, давайте призывать читать нормальные книги, достоверные источники, а не вот это вот… Сергей Лесков: Это несерьезно. Вы знаете, что… Оксана Галькевич: А то у нас идут телегония, трихомонады. Сергей Лесков: …в штате Вашингтон, США, на границе с Мерилендом есть Национальный институт рака, у которого бюджет больше, чем бюджет всего российского здравоохранения. Кстати говоря, в США очень большие деньги тратятся на онкологию, но там почему-то не считают, что рак происходит от гельминтов. Это не так. И кстати говоря, то, что президент Путин делает упор на это направление здравоохранения, чрезвычайно важно. В каждой семье, к сожалению, есть немало наших дорогих родственников, которые ушли из жизни по этой причине. И на фоне роста продолжительности жизни статистика онкологических заболеваний, конечно, будет только расти. Оксана Галькевич: Сергей, ну что, спасибо вам большое. В завершение нашей беседы извинюсь перед телезрителем из Ставропольского края – к сожалению, не успеваем мы поговорить о том, о чем вы просили: интересуются вашим мнением насчет русского самодержавия и бюрократизма… Константин Чуриков: Там целее вот такое письмо. Оксана Галькевич: А также поражаются… Сергей Лесков: А в Ставропольском крае, между прочим… Я-то думал, что там другое интересует людей. Вы сейчас собираетесь об этом говорить: топ-менеджеры "Лукойла" и "Роснефти" в Ставропольском крае были задержаны и арестованы, потому что они создали компьютерную программу, благодаря которой 7% бензина каждому автовладельцу недоливалось. Константин Чуриков: Маленькая поправка: это будет в пятницу. Оксана Галькевич: Это будет в пятницу. Константин Чуриков: А сейчас мы скоро будем говорить об экологии. Сергей Лесков: А. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения России. Но мы с вами, друзья, не прощаемся. Константин Чуриков: Через несколько минут о нацпроекте "Экология": как спасти страну, как разобраться с мусорными свалками.