Ольга Арсланова: А сейчас мы рады приветствовать в этой студии нашего коллегу Сергея Лескова, обозревателя Общественного телевидения России. Петр Кузнецов: Добрый вечер, Сергей. Сергей Лесков: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Среда, 19:30 по Москве, самое время подвести информационные итоги этого дня. Что вам запомнилось, что важного? Петр Кузнецов: Вам слово. Сергей Лесков: Ну давайте начнем с места в карьер. Одна из самых горячих тем последних дней – решение России поставить в Сирию ракетно-зенитные комплексы С-300. Цель этой поставки – обеспечить безопасность российских военнослужащих в Сирии. Давайте попытаемся разобраться, насколько это повысит безопасность наших военнослужащих и почему многие иностранные эксперты говорят о том, что это приведет к росту напряженности в регионе? Напрашивается сразу мысль о том, что это установит некоторый военный паритет, и не отсюда ли опасения роста этой самой напряженности? Так или иначе тема неоднозначная, давайте ее попытаемся проанализировать со всех сторон. В Министерстве образования, – а с этим министерством та или иная связана каждая российская семья, – готовится очередная реформа. На сей раз она коснется высшего образования: будет изменена система аккредитации российских ВУЗов. На самом деле как показал недавний мониторинг, каждый 10-й ВУЗ принимает в студенты записных двоечников. Это, конечно, ни в какие ворота не лезет, что за горе-специалисты появятся из таких студентов, даже представить себе сложно. И кстати, особенно отличились по части приема в студенты двоечников такие отрасли, как сельское хозяйство и транспорт. В общем-то, понятно, почему одной из таких символических бед России являются дороги: какие студенты, такие и дороги. Но давайте начнем с последствий инцидента 17 сентября, когда российская зенитная установка С-200 российского производства сбила российский самолет-разведчик Ил-20. Тут очень много, конечно, высказывалось версий на этот счет, и эта картина трактовалась по-разному. Россия возложила вину на Израиль, самолеты Израиля F-16 американского производства прятались как бы за спиной российского самолета, который, кстати, не нес никакого боевого заряда, он вел просто радиоэлектронную разведку. И кстати говоря, сам Израиль отрицает свою вину, но логика здесь понятна, пусть войны – это обман, и в общем-то всегда на поле боя так или иначе какие-то средства конспирации, мимикрии, еще чего-то применяют все военные. Ну вот израильские летчики это применили, а ни российские какие-то советники, ни тем более сирийские расчеты не смогли это распознать. Кстати говоря, истинную картину боя восстановил российский комплекс совершенно другого поколения С-400, который находится на российской военной базе Хмеймим, именно он все увидел, как было. И на самом деле в Министерстве обороны, по-моему, вчера или позавчера было показано, что израильский самолет F-16 в момент запуска сирийской ракеты (ну или российской ракеты, как угодно) находился по курсу полета этого самого Ил-20. Ольга Арсланова: Кстати, еще один эффект, о котором сегодня сообщают информагентства: туристы из России стали реже ездить в Израиль, резко упал спрос за эти дни. Сергей Лесков: Трудно понять тут какую-то связь… Петр Кузнецов: Протест или с точки зрения безопасности? Ольга Арсланова: С точки зрения безопасности. Сергей Лесков: Дело в том, что в Израиль, в общем-то, поток туристов, я думаю, коррелирует с какими-то религиозными праздниками. Ольга Арсланова: Ну смотрите, Сергей, летом поток в Израиль из России в целом вырос почти на 60%, а с 17 по 23 сентября спад сразу на 25% по сравнению с неделей ранее. Петр Кузнецов: И это еще нужно учитывать, что в Израиле осенью летать дешевле и выгоднее. Ольга Арсланова: Начинается самый сезон. Петр Кузнецов: Там у них скидки на перелеты. Сергей Лесков: Вы думаете, что Министерство туризма Израиля теперь кусает локти? Ольга Арсланова: Нет, но наши туроператоры связывают это как раз с инцидентом. Сергей Лесков: Ну может быть, им виднее, хотя мне кажется, что это вывод скоропалительный, такие колебания, флуктуации возможны всегда, надо посмотреть это на более какой-то отдаленный период. Хотя, конечно, турист – это такое существо… Ольга Арсланова: Гибкое, сразу реагирует. Сергей Лесков: …которому хочется, чтобы было спокойно. Петр Кузнецов: После Турции запретили помидоры, а после Израиля не будем ездить. Сергей Лесков: В любом случае, конечно, наша реакция на этот инцидент, Петя правильно вспоминает турецкую трагедию, гораздо более мягкая. В данный момент очевидно, что ни Россия, ни Израиль не заинтересованы в росте напряженности. Состоялся разговор Путина и Нетаньяху, подробности разговора не сообщаются, но можно предположить, что Израилю были даны какие-то гарантии о том, что он может продолжать свои военные операции в Сирии. Тут, в общем-то, в заявлении Шойгу есть один момент чрезвычайно важный, я обращу на него внимание. Поставка комплекса С-300, он гораздо новее, кстати говоря, чем С-200, вызвана необходимостью защиты российских военнослужащих, которые – и это было прямо сказано – дислоцированы вдоль побережья. Кстати, побережье Сирии 200 километров, а дальность действия С-300 – 250 километров, то есть они закрывают полностью это. Ну так вот, ничего в заявлении Шойгу не было сказано, обратите внимание, давайте читать между строк, о защите иранских военнослужащих, а именно на иранские военные объекты и совершает боевые налеты израильская авиация, там у них свои терки, своя логика. Именно с Ираном, который разместился в Сирии, борется Израиль. Можно предположить, что системы С-300 будут защищать, они будут как бы ограниченного действия, только защита тех территорий, где находятся российские военнослужащие, но они не будут смотреть на… Петр Кузнецов: Вот я к тому, что должен он, по-вашему, был про Иран сказать? Сергей Лесков: Значит, мир знает примеры таких военных поставок ограниченного действия. Последний – это самый близкий нам регион, Украина. Мы много говорили в нашей студии, что США поставят на Украину, они это и сделали, противотанковые системы «Джавелин» («Копье»). Но там было условие, что эти «Копья» не будут размещены в районе боевых действий на Донбассе. В данном случае какая-то аналогия есть. С-200 почему не сработал? Как это нам ни неприятно, надо прямо сказать: видимо, израильская авиация, да и авиация Запада нашла способы противодействия этим системам, которые разрабатывались еще в 1960-х гг., то есть им полвека, производство «Алмаз-Антей». Они устарели, они, кстати, создавались для противодействия американским стратегическим бомбардировщикам B-52, а когда B-52 еще летали? Научились обходить С-200. Доказательством этого является то, что за все время конфликта в Сирии фактически не был сбит ни один самолет ни израильский, ни американский, ни французский, кто там еще летает. Они сбили один израильский самолет, но судя по всему случайно, там летчики катапультировались, он упал на израильской территории, – сбили, но не хотели. А так они это дело обходят, научились. Естественный вопрос: а нет ли у западных пилотов опыта противодействия С-300? Вопрос не настолько абстрактный. Дело в том, что Россия, по-моему, лет 10 назад, а то и больше, наверное, лет 15 назад продала С-300 Кипру, и он достался Греции, и у Израиля некоторое время назад были учения с Грецией на предмет противодействия российскому С-300. Там есть разные модификации С-300, неизвестно, какие мы поставим этой самой Сирии. Есть самая новейшая модификация «Фаворит», называется «С-300 Фаворит», ее, кстати говоря, уже в 2016 году прекратился выпуск, но российская армия снабжена именно этими, наверное, вот этот самый «С-300 Фаворит» будет поставлен. Петр Кузнецов: Последняя модель. Сергей Лесков: Последняя модель С-400 вообще, а о поставках С-400 вообще речи не идет. Петр Кузнецов: Из серии С-300. Сергей Лесков: С-300, да, там в Кипр все-таки продали С-301, другую модификацию, постарее, первая модель. Посмотрим. В любом случае я привел цифры, что фактически С-300 позволит закрыть все небо Сирии, при этом они будут доставать до аэропорта в Тель-Авиве (Бен Гуреон знаменитый). Петр Кузнецов: Один из самых надежных в мире. Сергей Лесков: Да, один из самых надежных. Какие опасения высказывают наши западные партнеры? Опасения такие: сирийским военнослужащим особо доверия нет, люди не всегда профессиональные. Помните такой анекдот времен Леонида Ильича Брежнева, еще тогда СССР поставлял в Сирию всякие там системы противозенитные, и Хафез Асад, отец нынешнего Башара Асада, просит Брежнева: «Вы не могли бы нам продать какое-то современное оружие, чтобы мы сбивали израильские самолеты?» Брежнев говорит: «Ну как же, мы вам поставили ракеты «земля-воздух». А Асад у него спрашивает: «А теперь не могли бы вы поставить ракеты «земля-самолет»?» Наверное, с тех пор, хочется верить, сирийские наши братья по оружию поднатарели, но все-таки есть некоторые сомнения, и эти сомнения подтверждаются тем, что они только что сбили самолет Ил-20. Ольга Арсланова: Сергей, давайте послушаем наших зрителей. Сергей Лесков: Еще один момент. Ольга Арсланова: Когда будете готовы, говорите, зрители ждут. Петр Кузнецов: Алена, подождите нас несколько минут. Сергей Лесков: Да, один момент. И самое главное, Иран же там враг, они боятся, что под прикрытием российского «зонтика» Иран начнет контрабанду оружия на территорию Сирии. Такие опасения есть. Петр Кузнецов: Алена из Москвы, правильно? Ольга Арсланова: Здравствуйте, вы в эфире. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Задавайте ваш вопрос. Зритель: Добрый вечер, Сергей, добрый вечер, уважаемые ведущие. Мой вопрос заключается в следующем по поводу сбитого самолета израильскими ВВС: какие существуют мирные способы урегулирования этой конфликтной ситуации и как вообще Израиль будет отвечать на вот это вот событие? Сергей Лесков: Я не очень хорошо понял вопрос. Дело в том, что Израиль не сбивал российский самолет. Вы не могли бы уточнить свой вопрос? Зритель: В новостях показывают о том, что израильские ВВС сбили российский самолет. Сергей Лесков: Нет, это неправда. Ни в одних новостях… Петр Кузнецов: Ваш вопрос об урегулировании именно этого, локального на ваш взгляд конфликта? Зритель: Этого конфликта, да. Сергей Лесков: Именно об этом мы и говорим. Все, что я говорил, было ответом на ваш вопрос, но изначально ваш тезис неверный, вы услышали то, что в новостях не говорилось. Израильский самолет не сбивал российский самолет. Более того, Путин и Нетаньяху не ставят под сомнение действующее соглашение между Россией и Израилем о предотвращении военных конфликтов на Ближнем Востоке, оно действует. Российский самолет был сбит сирийским расчетом ПВО. Есть, кстати говоря, еще одна любопытная опасность. Дело в том, что США начали поставку в Израиль новейших истребителей – ведь прогресс военной техники не стоит на месте, мы это видим по системам ПВО, мы видим это и по самолетам, это как соревнование мошенников и полиции, вот так и в данном случае, состязание авиации и систем ПВО. Новейшие самолеты F-35 стали поступать в распоряжение армии Израиля, которые называются так? У них есть такое ласковое название «ЦАХАЛ». Так не возникнет ли у каких-нибудь военных ястребов соблазна испытать, насколько С-300 может противодействовать F-35? Вы знаете, есть военные, у которых в голове может что-то замкнуть, такие случаи бывали. Петр Кузнецов: Об этих провокациях говорят наши российские военные эксперты, которые говорят, что стоит ждать в ближайшее время провокаций в связи с поставкой С-300? Сергей Лесков: Ну когда регион накачивается военной техникой, опасность столкновения существует. Петр Кузнецов: Но там еще знаете на что указывают? На то, что Израиль захочет протестировать наш ЗРК? Сергей Лесков: Ну вот если они будут тестировать, то там есть F-35 с гораздо более сильными скоростными и маневренными характеристиками. У нас, кстати, есть такие самолеты, как F-35. Но да, может быть. Ольга Арсланова: Давайте послушаем еще Андрея из Петербурга, добрый вечер. Я так понимаю, что по этой же теме звонок. Петр Кузнецов: Андрей, здравствуйте, добрый вечер. Ольга Арсланова: Вы в эфире, Андрей, говорите, пожалуйста. Зритель: Добрый вечер. Мое отношение вообще к этому инциденту такое, что это прекрасно проведенная спецоперация не израильскими, конечно, то есть задумка и все остальное где-то повыше Израиля решалось. Просто использовали наши такие, не знаю, какие-то просчеты и создали, чтобы действительно протестировать даже не самолеты, а просто потестировать на количество посланных, как говорится, зарядов и прочего. Но вопрос еще здесь такой. Вот самолет, судя по сообщениям, упал в море в 27 километрах. Соответственно, ничего не говорится о том, удалось ли достать блок распознавания «свой-чужой». Сергей Лесков: Этого блока там не было. Зритель: Не было, хотя он… Вообще в принципе любой военный самолет, даже если он не оснащен этим, по идее такими блоками должен оснащаться. Сергей Лесков: Или по крайней мере… Нет, на самолете он, наверное, был, этого не было на сирийском расчете С-200. Зритель: Нет, я не про сирийцев, я в данном случае про нас. С сирийцами понятно: то, что им дали устаревшее, они этим воспользовались, и тот, кто планировал вот такую… Сергей Лесков: Вопрос ваш какой? Зритель: …он это учитывал. Вопрос: блок «свой-чужой», если его не достали с самолета, а самолет 27 километров, я думаю, там глубина немаленькая, то соответственно мало того, что потеря самолета Ил-20 это все равно что потеря дивизии… Сергей Лесков: Ну понятно, ваш вопрос понятен, разрешите я отвечу на него. На самом деле вы проявляете политическую проницательность. На самом деле – и я в этом уверен даже – поставка С-300 в Сирию знак не столько Израилю, сколько США. И неслучайно сегодня или вчера Трамп в своей речи на Генеральной Ассамблее ООН распинался в том, что главный друг США – это Израиль, все интересы Израиля – это интересы США, и наоборот, все силы американцы приложат, для того чтобы защитить это государство на Ближнем Востоке. На самом деле вообще весь конфликт на Ближнем Востоке, в который вошла Россия 3 года назад, – это, в общем-то, наш главный собеседник здесь США, это совершенно очевидно, и вот этот последний шаг России тоже, конечно, знак, который должен быть услышан США, да еще и накануне какого-то нового возможного витка санкций. Давайте мы перейдем ко второй теме, мне кажется, что она чрезвычайно важна. Сейчас все ВУЗы, и государственные, и коммерческие, негосударственные, проходят как бы такую двойную систему: это лицензирование и аккредитация. Даже если у тебя нет аккредитации, ты все равно можешь готовить студентов, но выдавать им свой диплом негосударственного образца. Ну и вообще не секрет, что, конечно, качество наших студентов чрезвычайно низкое, и Высшая школа экономики – это та самая Вышка, которая придумала ЕГЭ, кстати, – теперь они… Петр Кузнецов: Ну ладно, сколько олимпиад-то мы в этом году выиграли, студенческие, школьные. Сергей Лесков: Да. Но олимпиады, Петя, мы выигрывали еще больше в Советском Союзе, когда не было даже и Высшей школы экономики, прямо скажем, но мы сейчас не про ЕГЭ говорим. Ну так вот, может быть, стоит перейти к одному институту, объединив аккредитацию и лицензирование? Но самое главное, так считают эксперты этой самой Вышки, надо стимулировать ВУЗы к тому, чтобы готовить студентов лучшего качества. Мне кажется, что в очередной раз мы здесь ставим телегу впереди лошади. Дело в том, что студент учится хорошо тогда (да и преподаватель преподает хорошо), когда есть мотивация, это самое главное в процессе обучения. Но если у нас по опросам только 38% студентов учатся, для того чтобы получить знания, а остальные учатся, для того чтобы получить корочку… Ольга Арсланова: О чем они, собственно, сами честно и говорят. Сергей Лесков: Да, это опрос, их же расспрашивают, не папу с мамой. Для того чтобы получить корочку, так легче устроиться в жизни, для того чтобы обзавестись связями, для того чтобы, будем прямо говорить, откосить от армии. Петр Кузнецов: Ну да, то есть мотивация студентов как раз понятна. Сергей Лесков: Знания не являются мотивацией, это на втором месте. А почему знания не являются мотивацией? Потому что не по этому критерию у нас, к сожалению, оценивается человек. Об этом много говорится, но ничего не меняется, и в общем-то жизненный успех зависит отнюдь не от профессионализма специалиста, а от массы других, побочных и прямо скажем третьестепенных факторов. Государство, кстати, понимает эту проблему, и вот за последние 3 года у нас число ВУЗов и их филиалов, особенно филиалов, удалось сократить в 2 раза: было 2 300, сейчас 1 170. На самом деле студенты часто делают вид, что учатся, преподаватели делают вид, что преподают, и достаточно много у нас ВУЗов, куда принимают с этим самым ЕГЭ на уровне двойки. В основном это сельхозвузы, которые находятся в провинции, тут есть даже перечень, их больше всего сельскохозяйственных, а также транспортные ВУЗы. Не потому ли у нас дорогу чинят по 3 раза в год, задаю я себе вопрос. Петр Кузнецов: Вот подождите, эксперт у нас грядет с мобильными полигонами, сейчас мы все в разных климатических зонах проверим. Сергей Лесков: Вот. Но кстати говоря, а сколько… Петр Кузнецов: Вы не рассказали про мотивацию преподавателей. Сергей Лесков: Мотивация преподавателей состоит в том, что ВУЗы, конечно, финансируются по принципу количества студентов, и поэтому есть, конечно, резон принимать на бюджетные отделения всех кого попало даже с ЕГЭ на уровне тройки с минусом. Тут очень важный вопрос, вообще нужно государству столько студентов, столько специалистов с этим псевдовысшим образованием? Сейчас сколько у нас студентов? 5.5 миллионов в государственных ВУЗах и 3 миллиона с лишним, по-моему, в негосударственных ВУЗах, почти 9 миллионов. А сколько было студентов у нас в 1990 году, в последние годы существования СССР? Вы помните еще этот замечательный миф о том, что в СССР было лучшее образование? Вот лучшее образование, сколько было студентов? 2 миллиона 800 тысяч, сейчас в 3 раза больше. Зачем? Они не находят работы, это общеизвестно. Сейчас в России, конечно, высшее образование стало фетишем, это помогает устроиться в жизни, они отнюдь не для знаний учатся. Если, кстати, оставить только тех, кто учится ради знаний, то вот и будут эти самые 3 миллиона, которые были в советское время. И почему появился ведь… Кстати говоря, в СССР в условиях плановой экономики государство четко считало, сколько надо специалистов с высшим образованием, и больше не готовило. А сейчас появился термин «образовательные услуги». Может быть, отчасти это хорошо… Ольга Арсланова: Которые можно купить. Сергей Лесков: Можно купить, да: ты платишь за образование, и тебе предоставляется такая возможность, даже если ты потом с этим образованием гуляешь, как ветер в чистом поле. Ты не нужен, но все равно ты заплатил за это, всем хорошо. Кстати, Америка, страна с самой процветающей экономикой, там 70% миллионеров не имеют высшего образования. Билл Гейтс, как известно, не имеет высшего образования, он ушел из Гарварда, по-моему, потому что это мешало ему создавать его «Microsoft». 70% американских миллионеров не имеют высшего образования. При этом, естественно, следующий вопрос: а сколько вообще в Америке миллионеров? 3 миллиона. Петр Кузнецов: У Трампа-то есть? Сергей Лесков: У Трампа? Я тоже задавал себе этот вопрос. По-моему, он закончил какой-то… Петр Кузнецов: Так-то со стороны кажется, что нет. Сергей Лесков: Не заметно, да? Церковно-приходская школа в лучшем случае. В США 100 миллионеров на 1 тысячу населения. Ольга Арсланова: Дональд Трамп закончил Фордэмский университет. Сергей Лесков: Мы такого не знаем. Ольга Арсланова: Теперь знаете. Петр Кузнецов: Не считово. Ольга Арсланова: Но это не Высшая школа экономики. Сергей Лесков: Кстати, в Германии примерно столько же, 97 миллионеров на 1 тысячу населения. Богатые страны, но они не делают фетиша из высшего образования. Если ты закончил университет в США, то ты на самом деле такой специалист, что ты собаку съел, на козе к тебе не подъедешь. А мы видели неоднократно всякие разоблачительные ролики о том, как у нас студент или студентка с красным дипломом говорила, что Наполеон является американским завоевателем, который начал Сталинградское сражение, помните? Ольга Арсланова: Это такой постмодерн. Петр Кузнецов: Микс. Сергей Лесков: На голубом глазу совершенно. Вот поэтому я думаю, что то реформирование вузовской системы, конечно, просто необходимо и назрело, и сейчас наши бюджетные средства, направленные в сферу образования, мы зарываем в землю и похожи в этом деле на Буратино, который закапывал деньги. Знаете, какой ВУЗ в России самый слабый с точки зрения абитуриентов? Петр Кузнецов: Самый слабый? Это вот этот Фордэмский, наверное? Сергей Лесков: Нет, Уссурийская сельхозакадемия, там просто двоечников много, самый низкий балл 44.5 из 100 возможных, это чистая двойка. Ну и там же много других институтов из этого региона, какой-то из Благовещенска Аграрный университет, Дальневосточный институт рыбохозяйственных каких-то там дел. Очень много институтов именно из Приморья. Мне кажется, что во многом это как-то коррелирует с теми проблемами, которые недавно заставили всю страну говорить о Приморье. Там есть хороший Дальневосточный университет, который переехал на остров Русский, но вообще вся система образования по этим цифрам, конечно, жуткая. Ольга Арсланова: Сергей, у нас звонок из Московской области, Нина в прямом эфире. Добрый вечер, слушаем. Петр Кузнецов: Вопрос об образовании. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Слушаем вас. Зритель: Я по поводу качества образования и по поводу ЕГЭ. У меня внучка в этом году поступила в институт, она набрала 280 баллов, поступила на бюджетное отделение. А на платное отделение брали со 112 баллами. Какое тогда может быть качество, как говорится, обучения, когда человек имеет 280 баллов и 112 баллов и они занимаются все в одной группе? Может быть, немножко сумбурно, но вот такой у меня комментарий. Тут еще надо вопрос такой тогда поднимать, если институты на платные отделения берут со 112 баллами, это тогда вопрос к самому институту. Сергей Лесков: Все, что я говорил, я говорил о бюджетных отделениях. Когда мы говорили, что берут двоечников, их берут на бюджетные места в Уссурийске, Благовещенске, Владивосток. Это не коммерческие места, это именно бюджетные, это наши с вами деньги. Зритель: Да, наши. Ну а тогда получается, у нее 280 баллов и 112 баллов… Сергей Лесков: Я не знаю, про какой ВУЗ вы говорите, видимо, там есть не только обязательные баллы, но и какой-то профилирующий экзамен. Петр Кузнецов: Какой ВУЗ, кстати? Зритель: …РГГУ. Петр Кузнецов: РГГУ. Зритель: Непростой, да. Сергей Лесков: Ну что же, это хороший ВУЗ. Видимо, в каждой Туле свой самовар, в каждом ВУЗе свой экзамен, тут надо разбираться, какая там система. Но конечно, на коммерческое отделение поступают люди с более низкими оценками, это совершенно очевидно. Ольга Арсланова: Спасибо вам, Сергей, за то, что ответили на вопросы зрителей, за то, что прокомментировали события этого дня. Сергей Лесков: Еще, может быть? Ольга Арсланова: Времени уже нет. Петр Кузнецов: Себе. Сергей Лесков: Время поджимает? Ольга Арсланова: Давайте в пятницу снова встретимся и, как говорится, повторим. Петр Кузнецов: Да, уже с некоторыми итогами этой недели. Спасибо, до встречи. Ольга Арсланова: До встречи в пятницу.