Сергей Лесков: Талантливые люди не идут в космонавтику. Им нужен вызов, а не рутина

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Петр Кузнецов: Ну а прямо сейчас в этой студии появляется Сергей Лесков. Сергей, Удмуртия меня спрашивала: «Кузнецов, куда ты дел Лескова?»

Ольга Арсланова: Вот же он!

Сергей Лесков: И что вы ответили Удмуртии?

Петр Кузнецов: Да я даже не знал, что ответить.

Сергей Лесков: Всей Удмуртии.

Петр Кузнецов: Я тянул-тянул время. Я знал, что вы появитесь в пятницу и все сами объясните, где вы были.

Ольга Арсланова: Где же вы были, Сергей, так долго?

Петр Кузнецов: За чем вы следили? Что вам понравилось?

Сергей Лесков: Это останется тайной.

Ольга Арсланова: Самое интересное, а мы не знаем!

Петр Кузнецов: Тем не менее, Сергей, самое главное, вся неделя все равно у вас как на ладони, и итоги мы полноценные готовы подводить – правда же? – прямо сейчас.

Сергей Лесков: Ну, неделя была столь богата событиями, что потребуются две ладони.

Петр Кузнецов: Да, кстати, удивительная осень, удивительные события.

Сергей Лесков: Я даже больше того скажу…

Петр Кузнецов: Каждый день по два.

Сергей Лесков: Надо было бы быть Шивой, чтобы ладоней было сто, чтобы все вместить.

Петр Кузнецов: Давайте попробуем что-то из этого многообразия выделить.

Ольга Арсланова: Вам слово.

Сергей Лесков: Давайте мы выделим самое главное. В общем-то, событие, о котором невозможно не сказать – это вчерашняя авария российского корабля «Союз». В отличие от многих других аварий, на сей раз это был уже пилотируемый корабль. Однако экипаж спасся благодаря системе аварийного спасения. И надо, конечно, прямо смотреть в глаза – мы в последнее время о космонавтике вспоминаем лишь тогда, когда случаются какие-то аварии. Вот и сейчас вынуждены об этом говорить.

Ну и все же, говоря о падении общетехнологической культуры, не надо забывать, что российские космические корабли во всем мире остаются единственным средством не просто надежным, а просто единственным средством доставки космонавтов на Международную космическую станцию. И все-таки Россия по-прежнему поддерживает ведущие позиции в этой отрасли. К сожалению, пожалуй, только две-три высокотехнологические области помогают нам оставаться лидерами. Но в причинах, конечно, этой аварии необходимо разобраться. Это очень такая интересная тема, поговорим об этом более подробно.

Вторая тема – это «листопад» отставок губернаторов. Когда я уезжал в короткий отпуск, мы говорили об отставках губернаторов. А тут созрели очередные «плоды». И на этой неделе в один день постов лишились еще три губернатора. Давайте вспомним все-таки плоды их деятельности и попытаемся увидеть какую-то логику в этих отставках. Их сейчас очень много, я приведу некую статистику.

Ну и наконец, главное событие этой недели, судя по реакции социальных сетей, – это Кокорин и Мамаев. Даже те люди, которые не интересуются футболом и на дух не переносят этот вид спорта (есть и такие люди), теперь уже знают фамилии этих двух футбольных титанов, которые затеяли побоище на московских улицах, просто ходили и били людей. Они заключены под стражу на две месяца, ну, вместе со своими дружками. Я, конечно, должен сказать, что мы сами развратили футболистов. И я говорил об этом совсем недавно, что они получают деньги не по заслугам. В очередной раз встает вопрос о социальной справедливости. Во многом, конечно, та развращающая политика, которая исповедуется в нашем спорте, и приводит к таким результатам. Тема, конечно, не частная, поговорим об этом поподробнее.

Петр Кузнецов: Да. Ну, чиновники Минпромторга и водитель ведущей Первого канала точно теперь на дух футбол не переносят.

Сергей Лесков: Какой поворот!

Петр Кузнецов: Сергей, Татарстан очень смешную версию подобрал, где вы были: «Вы выбирали пиджак на пятницу».

Сергей Лесков: Нет, этот пиджак… Если бы вы внимательнее смотрели наш канал…

Петр Кузнецов: Очень красивый.

Сергей Лесков: Смотрите чаще, я в нем бываю.

Петр Кузнецов: Круче пиджак только у Конора Макгрегора.

Сергей Лесков: Вы страшные параллели мне предлагаете из мира спорта!

Петр Кузнецов: Ну, я давно вас не видел, соскучился, поэтому решил с козырей зайти.

Ольга Арсланова: Но есть еще одна версия: «Ваш чудесный загар, вероятно, был получен недалеко от космодрома Байконур», – считают наши зрители.

Сергей Лесков: Это ближе к правде.

Ольга Арсланова: Все просто знают, что вы увлекаетесь космосом.

Сергей Лесков: Нет, на космодроме Байконур я не был давно. Хотя надо правду сказать: я был на космодроме Байконур – ну, невозможно сосчитать, сколько раз, – несколько десятков раз, правда. И, в общем-то, видел старты десятков ракет, в том числе, кстати, и легендарного космического самолета «Буран». Ну, в общем-то, не будем предаваться воспоминаниям, поговорим о настоящем дне и попытаемся перекинуть мостик в будущее.

В действительности, вот этот старт корабля «Союз» неудачный ставит вопрос вообще об аварийности мировой космонавтики. За все время, за всю эту космическую эпоху погиб 21 космонавт – 4 советских космонавтов и 17 американцев. 3 плюс 2 шаттла, 7 плюс 7. У наших космонавтов было два неудачных полета. Последнее трагическое происшествие – это 71-й год, когда погибли прекрасные космонавты Волков, Пацаев и Добровольский. Совершенно там леденящая кровь история. А после этого… 71-й год, друзья мои, – это очень давно. У нас не было аварий в космонавтике. А у американцев с тех пор еще погибло 14 человек.

Почему на сей раз спаслись космонавты, когда, судя по всему, произошел сбой при отделении второй ступени от первой ступени? Комиссия еще будет выяснять, что там случилось. Ракета сама сделана (кстати, надо напомнить) в Самаре, в одной из космических столиц. Космонавты летают только на этой модификации ракеты. Кстати говоря, к 2020 году она будет заменена на другую модификацию. Ну, пока никаких нареканий к ее надежности не было. Эта система аварийного спасения унаследована нами тоже от советской космонавтики, как и ракета «Союз». Система аварийного спасения спасла людей уже в третий раз.

Один раз я сам видел, как это случилось, когда, мне кажется, в 86-м году во время старта Владимира Титова и Геннадия Стрекалова загорелась ракета. Там стоит мощнейший пиропатрон, и она выстреливает кабину с космонавтами на несколько километров, а потом они благополучно на парашюте опускаются. Потом, кстати, Владимир Титов… Там была перегрузка 18G. Вот сейчас, в этом случае была 6G, не так много. На центрифуге в ЦПК порядка, по-моему, 10–12G. Владимир Титов стал вообще асом мировой космонавтики, и его таланты были настолько оценены американцами, что он работал в фирме Boeing и был руководителем российского направления Boeing. Я его, правда, давно не видел. Ну, в общем, такое было.

А еще раньше, где-то в 70-х годах, тоже при отделении второй и третьей ступени Василий Лазарев и Олег Макаров тоже спаслись благодаря САС и приземлились на Алтае, гораздо дальше, потому что это было уже не при старте.

Почему я об этом вспоминаю? Оба раза, когда гибли американские шаттлы, погибло 14 человек на американских шаттлах. У них нет системы аварийного спасения. Это гений Сергея Павловича Королева. Если какая-то авария случается на американском корабле, по существу, астронавты обречены. Наши космонавты… Видите, техника не может дать стопроцентную гарантию безопасности, но гений отцов-основателей отечественной космонавтики все-таки гарантировал безопасность. У нас в четыре раза меньше жертв в космонавтике. Кстати говоря, руководитель NASA Брайденстайн, который присутствовал при этом старте, выразил уверенность в надежности российских космических кораблей. Хотя, с другой стороны, ничего другого ему не остается – других-то нет. Американцы пока не могут, хотя очень стараются.

Ну, так или иначе, конечно, состояние космической отрасли вызывает много беспокойства. Вы знаете, почему они летели-то в космос? Они хотели понять, почему дырка в МКС образовалась, в российском сегменте. Не долетели.

Петр Кузнецов: Ну и те должны были вернуться, да?

Сергей Лесков: Да. Но теперь тайна происхождения дырки – это как тайна лунного камня у Уилки Коллинз. Никто не знает, откуда она взялась. Теперь это исследование, ну, мне что-то кажется, приказало долго жить. В «Прогрессе», в Самаре, по-моему, еще стоят готовые пять кораблей, ну, этого же типа, но пока старты приостановлены. И не исключен вариант вообще консервации станции. Вот этот экипаж сядет, и там вообще просто людей не останется. Ну, пока это все варианты.

Так или иначе, что происходит в нашей космонавтике? Аварий все больше и больше. Вот весь тот панегирик, который я сейчас исполнял, не должен зальстить нам глаза. В 80-е годы аварийность космонавтики у нас была минимальная – по-моему, порядка 4%. Сейчас уже 8%, в два раза выросла. Имеются в виду не человеческие жертвы, а аварии просто космических кораблей. Причем рост продолжается, он неуклонно ускоряется.

При этом в космической отрасли происходят громадные изменения, громадные административные изменения. Как известно, новых космических идей у нас нет, ничего, никакими исследованиями мы не занимаемся. Зато мы занимаемся административными преобразованиями. Была создана какая-то Объединенная ракетно-космическая корпорация, потом она слилась с Роскосмосом – ну, видимо, по примеру успешного Росатома.

Потом совсем недавно была идея одобрена создания еще более крупного Ракетно-космического холдинга. Вот вместе с Роскосмосом туда войдут легендарные «Алмаз-Антей» и «РТИ Системы», которые делают противовоздушные системы… противоракетные системы обороны, которые в Сирию сейчас поставляются. Во главе всего этого стоит Дмитрий Рогозин. Но что-то с его приходом на хозяйство аварий все больше и больше. Мне в связи с этим вспоминается кузнец Вакула у Гоголя, когда он спрашивал у какого-то старичка: «А где черт-то? Где черт? Я его не вижу». А старичок ему говорит: «Так черт у тебя на спине сидит».

Таким образом, при полном отсутствии творческих идей и какого-то идеологического обновления космонавтики там идет бурная перестройка административная, и она никогда не закончится. И все больше и больше каких-то полукриминальных скандалов. Ну, мы знаем, они там воруют деньги просто напропалую. С этим космодромом Восточный столько уже околокосмических чиновников село, что всех не перечесть.

Я совершенно уверен, что надежность в космической отрасли зависит от новых систем. Когда эта отрасль превращается в рутину, но надежность техники снижается. Туда не идут талантливые люди. Талантливые люди идут туда, где есть вызов. Где вы делаете уже не ракеты, а табуретки, прямо скажем… Может быть, это образ и обидный, но так или иначе. Если несколько десятилетий делаешь одну и ту же ракету, то, как бы она ни сложна, это уже табуретка. А потом и надежность сломается. Ножки ломаются, как не было раньше.

Лучше бы, мне кажется, пришли к руководству этой отрасли люди, которые разбираются в ракетах. А сейчас во главе отрасли стоят люди, которые, ну, условно говоря, синус от косинуса не могут отличить. Они занимались другими вещами. Ну, условно говоря, ведь медициной вряд ли может руководить человек, который не отличит плоскостопие от гриппа. А здесь почему-то это возможно.

Петр Кузнецов: Ну хорошо, а катастрофа изменит что-то?

Сергей Лесков: Советская космонавтика была лучшая в мире. Сейчас, в общем-то, такой эпитет к российской космонавтике применить очень тяжело. И самое обидное, конечно, что новых вызовов, новых идей нет, а аварий все больше и больше.

Ольга Арсланова: Сергей, у нас есть несколько звонков от зрителей.

Петр Кузнецов: По космической теме.

Ольга Арсланова: Хотели бы зрители с вами своими соображениями поделиться.

Петр Кузнецов: Или задать вопросы. В общем-то, сейчас все узнаем. Пензенская область сначала, Юрий.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Здравствуйте, Юрий.

Ольга Арсланова: Слушаем вас.

Петр Кузнецов: Не ругайтесь пока!

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Пока все хорошо, люди спасены, весной отправят снова.

Зритель: Алло.

Ольга Арсланова: Говорите, Юрий, пожалуйста.

Зритель: Здравствуйте. Алло.

Петр Кузнецов: Да, слушаем вас, Юрий.

Ольга Арсланова: Говорите, Юрий, слушаем.

Зритель: Я бы просто хотел заметить. Сергей Лесков сказал, что погибло четыре космонавта у нас. Это он, видимо, имел в виду Комарова и Волкова, Добровольского и Пацаева, 71-й год? Но мне кажется, если я не ошибаюсь, был еще и 75-й год, это Макаров и Лебедев, космонавты такие были, если я не ошибаюсь.

Сергей Лесков: Вы ошибаетесь.

Петр Кузнецов: Это как раз «Союз»?

Сергей Лесков: Вы жестоко ошибаетесь. Все названные вами фамилии были названы мною. В 75-м году Геннадий Стрекалов и Василий Лазарев спаслись и сели.

Петр Кузнецов: Как раз «Союз», Сергей, да?

Сергей Лесков: Да-да-да. Я про это сказал. Олега Макарова я знал очень хорошо. К сожалению, не так давно он умер.

Зритель: Пацаев – это наш земляк, кажется, из Пензы был.

Сергей Лесков: А Пацаева я знаю семью хорошо, кстати, его вдову, которая живет в том же доме, где живет… жила… живет семья Юрия Никулина, на Малой Бронной.

Зритель: Летают, летают, такие деньги тратят, а смысл какой?

Сергей Лесков: Ну, эта дискуссия нас далеко уведет. Вы сейчас дойдете до того, зачем нужен балет тогда или симфоническая музыка.

Ольга Арсланова: Спасибо, Юрий. Давайте еще Виктора мы успеем послушать из Ульяновской области. Здравствуйте, вы в эфире.

Зритель: Здравствуйте. Сергей… Я отчества не знаю. Мне очень нравятся ваши выступления. Хотел сказать, что есть и другие технологии подъема. Вот система, три ступени. А есть еще такой подъем магнитный. Почему у нас не используется? Это не вредит природе.

Сергей Лесков: Извините, пожалуйста, формат нашей передачи не предполагает обсуждения сложных технических проектов, это невозможно. Это не ученый совет все-таки. Надо уважать науку. А мы сейчас просто будем сотрясать воздух пустыми словами. Вы же как грамотный инженер прекрасно понимаете, что это неуместный вопрос.

Зритель: Хорошо. Я просто близок к тому, что наша российская система очень надежная, все было продумано. У нас ученые были выше планеты всей.

Сергей Лесков: В чем вопрос?

Ольга Арсланова: Но что-то произошло.

Петр Кузнецов: В какой-то момент что-то произошло или что-то пошло не так, как говорят у нас в космонавтике с недавних пор.

Зритель: Ну, бывает. Раньше каждого, кто собирал, можно было найти.

Петр Кузнецов: Спасибо, Виктор.

Ольга Арсланова: Тут какой-то был совершенно естественный и ожидаемый отток профессионалов из отрасли, когда ей перестали заниматься.

Сергей Лесков: Ну, давайте мы поговорим о наших губернаторских делах.

Ольга Арсланова: Давайте.

Сергей Лесков: Я, кстати говоря, думаю, что то, что происходит в космосе, вернее, в Роскосмосе, во многом напоминает то, что происходит в губернаторском корпусе.

Петр Кузнецов: Ну как? В губернаторском корпусе хотя бы перестановки есть.

Сергей Лесков: Да. Ну и в Роскосмосе тоже перестановки.

Петр Кузнецов: Уходят и приходят.

Сергей Лесков: У нас делается крен именно, мне кажется (рад был бы ошибиться), не на суть вопроса, а на то, как сидят музыканты, а не какую музыку они исполняют. Вот и с губернаторами то же самое. Чита, Курск и Уфа лишились своих губернаторов. Уже появилась шутка такая: «Уфа Чите не Курск… Уфа Курску не Чита».

Ольга Арсланова: Понятно.

Сергей Лесков: «Уфа Курску не Чита». В Забайкалье была губернатор Наталья Жданова. Глава Башкирии Рустэм Хамитов. Ну и наконец, несменяемый губернатор Александр Михайлов, который руководил областью с 2000 года, два раза выигрывал выборы, два раза назначался президентом, когда выборов нет. Он был народным депутатом от коммунистов еще в 93-м году – в том году, когда первый президент России обстреливал из танков Государственной Думы. Вы представляете, какая политическая карьера. Конечно, он уже не молод. И он отошел от Коммунистической партии. В общем-то, это ожидаемая, конечно, отставка. Это такой политический тяжеловес. Мне кажется, что остался только один губернатор с таким стажем – это Савченко в Белгородской области. Но он, по-моему, по моим наблюдениям, превратил эту область просто в российский рай.

Наталья Жданова руководила… не досидела даже одного срока, она два года назад была назначена. Мне очень симпатична эта женщина. Это единственный российский губернатор, который знал китайский язык. Она была учительницей китайского языка, ну а потом быстро поднялась. И по-моему, у нее муж был главный пограничник Забайкальского военного округа. Это ей помогло в карьерном взлете, я думаю, больше, чем китайский язык. И вообще для чиновника лучше уметь говорить на других языках, конечно, а не на китайском. Ну, так или иначе, в этом году ее подвергли жестокой критике Валентина Матвиенко, которая там побывала. Вообще это, конечно… Я бывал в Читинской области, в Забайкалье. Это, конечно, безумно тяжелое место. Там кого ни назначь – проблем, наверное, не огребешь, не разгребешь. Там, кстати, находятся урановые рудники, единственные в нашей стране.

Ну вот. Ну и наконец, Рустэм Хамитов, который был главой Башкирии с 2010 года. Ну, ему сейчас уже 64 года. Наверное, принято решение, в общем-то, в таком возрасте не поддерживать его.

Ну, на их место приходят сейчас назначенные врио, гораздо более молодые люди. Можно было бы назвать их имена, но им еще предстоит себя зарекомендовать. Тогда мы и узнаем, как их зовут. Потому что я совершенно уверен, что чиновника делает не имя, а его дела. Кстати, в Забайкалье еще никого и не назначили. Очень тяжело это сделать, видимо, тяжело кого-то найти.

Петр Кузнецов: Найти, кто согласится.

Сергей Лесков: Найти еще одну жену нового начальника Прибайкальского пограничного округа.

Петр Кузнецов: Может, ищут с китайским.

Сергей Лесков: С китайским языком.

Петр Кузнецов: Пока не находят.

Сергей Лесков: Но статистика-то какая? Всего у нас в 75 субъектах нашей Российской Федерации избираются губернаторы, в некоторых регионах губернаторы прямым голосованием не избираются, в основном на Северном Кавказе. Ну так вот, в 36 регионах сейчас губернаторы, ну, или врио губернаторов работают меньше года. Вы представляете? Это на самом деле массовая смена, и поэтому говорить просто о такой запланированной ротации невозможно.

Почти половина регионов имеют сейчас новых губернаторов. А из 30 глав, которые были назначены четыре года назад, ну, в 2014 году, места свои сохранили только восемь. Может быть, неправильно, неудачно назначают? В общем-то, мнение, по-моему, однозначное: конечно, такая массовая ротация говорит о некой обеспокоенности условного Кремля (и это можно понять) неудачными, сравнительно неудачными результатами последних выборов. Какое-то массовое недовольство на фоне общего снижения уровня и снижения доходов населения накладывает какие-то повышенные обязательства на руководителей регионов.

Буквально вчера я в самолете разговорился с одним итальянцем, который работает – где бы вы думали? – в Кирове. Предприниматель-итальянец работает в Кирове. Можно понять, что это человек, наверное, западно-либеральных настроений. А в Кирове, я напомню, был Никита Белых, который сейчас томится в местах не столь отдаленных. Вот там новый назначенный губернатор, и он очень нравится либеральных взглядов, итальянскому предпринимателю, потому что он за этот неполный год сумел отремонтировать все дороги в северном городе Кирове. Ему кажется, что это очень удачный пример. Я не знаю.

У нас губернаторов так много, на несколько футбольных команд, за всеми не уследишь. Вы видите, даже в таких неблагополучных природных условиях можно чего-то добиться. И требовательность условного Кремля к губернаторскому корпусу – в общем, мне кажется, достаточно справедливое дело.

А что касается роста социального недовольства. Ну, есть старый политический прием: если не можешь победить какие-то настроения – надо что? – надо их возглавить. Ну да, пожалуйста. Надо, значит, поменять неудачного руководителя и поставить своего. В общем…

Ольга Арсланова: У нас есть звонок.

Петр Кузнецов: У нас есть комментарий из Курской области по бывшему уже губернатору, может быть, уже и по врио. Дмитрий, здравствуйте. Сейчас узнаем.

Ольга Арсланова: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Дмитрий?

Зритель: Да, здравствуйте.

Петр Кузнецов: Слушаем вас.

Зритель: Вот я хотел бы сказать. Конечно, действительно, даже в Курской области есть много нерешенных вопросов. Но все же бывший губернатор очень многое сделал. У нас в Курске практически новый парк троллейбусов, абсолютно новый подвижной состав. У нас построен новый онкологический центр. Во всех районах области открыты сельскохозяйственные предприятия. У нас появилась более или менее нормальная дорожная сеть. Вот я часто бываю в Воронеже – ну, совершенно несравнимые вещи. Ну и много других вещей, которые… Газ. У нас в Советском Союзе половина города без газа сидела, баллоны возили газовые или углем топили. У нас сейчас газ есть даже практически в любом районе. По-моему, у нас и не осталось населенных пунктов без газа. Поэтому на самом деле губернатором было сделано очень много.

Петр Кузнецов: А это за какое время, Дмитрий, вот эти изменения произошли, плюс-минус? Сколько ему понадобилось?

Зритель: Эти изменения шли плавно на протяжении всего его срока.

Петр Кузнецов: Всего его срока?

Зритель: А срок у него немалый.

Сергей Лесков: Ну, поэтому он, наверное, и сидел 20 лет на этом посту. Курская область на самом деле далеко не самая худшая. Она, по-моему, по уровню социального развития в районе 30-го места балансирует. Отлично! «Курская магнитная аномалия» – так, кстати говоря, называли долгожителя Михайлова. Там есть атомная станция у вас, поэтому решены энергетические вопросы. Ну, что же? Это хороший край. В общем-то, и земли благодатные.

Давайте мы поговорим на третью тему, а то у нас совсем не хватит времени. Мне кажется, что она имеет большой социальный отклик. Я имею в виду Кокорина и Мамаева, которые побили вообще все рекорды в социальных сетях. Странные молодые люди. Я посчитал, сколько они зарабатывают. Вот мы тут говорим…

Петр Кузнецов: В футболе принято считать, знаете, Сергей, показательно – в минуту. Это очень интересно. Нет у вас такого?

Сергей Лесков: Нет, я занялся нехитрыми астрономическими упражнениями.

Петр Кузнецов: Так?

Сергей Лесков: Вот футболист Александр Кокорин, который никогда ничего не выигрывал и никакими футбольными подвигами не прославился…

Петр Кузнецов: Он забил Алжиру на Чемпионате мира.

Сергей Лесков: Да, забил Алжиру. Итак, спокойно! Переведите дыхание, дышите глубже! Рука на пульсе!

Ольга Арсланова: Может быть, нам уши закрыть лучше?

Сергей Лесков: Он получает 20 миллионов рублей в месяц. Может ли модой человек сохранить…

Ольга Арсланова: Разум.

Сергей Лесков: …да, разум при таких деньгах? Никакими интеллектуальными особенно дарованиями он не отличается, мягко говоря. При этом деньги растлили еще и его 19-летнего брата, который нигде не работает, нигде не учится, ездит на самой дорогой модели машины Mercedes. А сам он никогда и копейки не заработал. Это деньги, как говорили многие мудрецы, это помет дьявола.

И в данном случае мы видим этот результат, когда людям платят непомерно, не по чину, не по заслугам. В той же, условно говоря, Башкирии, где теперь новый губернатор, большой заслугой Рустэма Хамитова называют то, что за восемь лет его правления средняя зарплата выросла в два раза и составляет теперь 30 тысяч рублей в месяц. Я не знаю, как на такую зарплату бы отреагировал футболист Александр Кокорин. Там 30 тысяч, а у него 20 миллионов – в тысячу раз больше! За какие такие… Почему эти люди получают такие деньги? Я совершенно не понимаю!

Когда такие деньги получает, предположим, Роналду, мы как знатоки футбола понимаем, что Роналду – это огромный бренд, на этом имени зарабатывают. Ну, сам он играет в футбол немножко получше, чем Кокорин с Мамаевым. А здесь-то за что эти деньги? Все это ведет к тому, что не просто нарушается социальная справедливость, а к тому, что на самом деле эти люди чувствуют себя оторванными от общества и не связанными с обществом никакими обязательствами. И когда они видят человека – ну что? – это не человек, а это тварь дрожащая, и его надо бить. Что они и продемонстрировали два дня назад. Странная история. Может быть, их отправить в космос? Вот там не могут починить космический корабль. Пусть они вдвоем летят и…

Петр Кузнецов: Кстати, Сергей, раз вы о других таких параллельных темах начали говорить, больших и проблематичных. Есть мнение, что этим всем делом нашумевшим, потому что мало кто… Мы с вами вряд ли могли представить, что они реально окажутся за решеткой, пусть даже до 8 декабря. Ну, согласитесь, большинство ожидало, что отскочат, заплатят, клубы защитят. Ну а то, что действующие футболисты, один из них был бы в сборной, если бы не травма, на Чемпионате мира, оказываются за решеткой, получают…

Сергей Лесков: Не знаю, не знаю.

Петр Кузнецов: Ну, они не получили, да? Еще же нельзя сказать, что реальные сроки?

Сергей Лесков: Ну, Стрельцов-то получил восемь лет.

Петр Кузнецов: Так вот, есть версия, что этим делом нас от чего-то более важного отвлекают

Сергей Лесков: Есть такое мнение, да, есть такое мнение. Всегда есть конспирологические теории. Договаривайте до конца то, что вы хотите сказать. Что все наши какие-то неудачи и неприятности последнего времени…

Петр Кузнецов: Нет, я все договорил.

Сергей Лесков: Все эти Солсбери, и космос, и Сирия, и еще что-то…

Петр Кузнецов: Да. Ну, например.

Сергей Лесков: Ну, какая-то есть череда таких неприятностей. Суровое наказание Кокорина и Мамаева должно как бы снизить страсти, и они выбраны в качестве козлов отпущения.

Ольга Арсланова: Очень странная версия.

Петр Кузнецов: Реформа еще одна у нас.

Сергей Лесков: Реформа, например, да. Ну да, такое мнение бытует.

Ольга Арсланова: Бедные футболисты!

Сергей Лесков: Мне кажется, что это какая-то конспирология. На самом деле, даже если бы у нас вокруг были райские кущи, то, что они сделали бы, не превратило бы их в херувимов и серафимов. Иногда, Петя, банан – это просто банан. Они – уголовные преступники и должны понести наказание за то, что они сделали, в соответствии с тяжестью их деяния

Ольга Арсланова: Мне кажется, просто Петя сочувствует.

Петр Кузнецов: Да не-не-не! Я на самом деле тоже не могу представить эту многоходовочку, когда садятся какие-то люди и такие: «Давайте Мамаева и Кокорина, вот с ними что-то».

Ольга Арсланова: «Выпустим?» – «Выпускаем».

Сергей Лесков: Все-таки переборщить не надо. Конечно, наказание должно соответствовать тяжести их проступка, а не должно как бы, ну я не знаю, превращать их в какую-то сакральную жертву нашей неудовлетворенности социальной справедливостью. Вот что они заслужили – пусть они и получат. Я могу предположить, какое бы наказание для них было бы справедливым.

Петр Кузнецов: У меня есть одно. Сейчас попробуем сравнить.

Сергей Лесков: Но, с другой стороны, это было бы странно, потому что я же не народный заседатель.

Петр Кузнецов: Ну скажите.

Сергей Лесков: Я думаю, что их сейчас арестовали, в темнице они посидят два месяца. Ну и дать им еще два года условно. А контракты клубы должны с ними разорвать и переподписать на новых условиях. Потому что это же еще и пример для молодых футболистов. Они должны понимать, что есть обязательства публичного человека (а футболист – это публичный человек) и перед болельщиками, и перед молодыми спортсменами, и перед всей страной. Публичный человек – это особая статья. Он не может себя вести так. Ну, очень печальная история. Кстати говоря, в футбольном мире они ведь получили единодушное и всеобщее осуждение.

Петр Кузнецов: Ну, не всеобщее, не всеобщее. Есть те, кто заступаются, и те, кто считают, что уже слишком строго с ними поступают. Там же появляются такие термины по отношению к Кокорину, как «социально опасен», то есть уже не совсем относящиеся на самом деле к футболистам. Сергей…

Сергей Лесков: Человек, который бьет в кафе стулом по голове другого человека, мне кажется, представляет социальную опасность, что вы ни говорите.

Петр Кузнецов: Мне кажется, что самым действующим инструментом и единственным (вы с этого, собственно, начали), мне кажется… Ну, так невозможно сделать, но было бы здорово, если бы обнулили вообще все их счета, чтобы они в буквальном смысле…

Ольга Арсланова: И раздали бедным?

Петр Кузнецов: Да, предпенсионерам. И чтобы они начинали все с нуля, с нулем баланса. Только деньгами, потому что…

Сергей Лесков: «Неприкосновенность частных вкладов», – как говорил Остап Бендер. Как это может быть? Это нарушение закона. Пусть они покаются, приползут на коленях и отдадут свои эти неправедно накопленные деньги детских домам. Я, кстати, знаю, некоторые спортсмены выполняют какие-то благотворительные миссии и не шумят по этому поводу.

Петр Кузнецов: И делают это анонимно.

Сергей Лесков: Ну да. Я просто это знаю. А вот эти люди… Вы знаете, сколько они потратили в тот вечер, когда они гуляли? Не попадалась вам цифра? 2,5 миллиона рублей.

Петр Кузнецов: Это не в Монако, а вот сейчас?

Сергей Лесков: Вот сейчас, да. Вот сейчас они погуляли, перед тем как начать бить морду простым гражданам, которые просто и не люди, а кто они такие, тварь дрожащая, – они потратили в этот день 2,5 миллиона рублей, вечером, ночью.

Петр Кузнецов: Ну, при зарплате 20 в месяц…

Сергей Лесков: Да. При чем что делал отец семейства Павел Мамаев в стриптиз-клубе – это тоже отдельный вопрос.

Ольга Арсланова: На этом, пожалуй, Сергей, закончим подводить итоги недели. Спасибо вам.

Сергей Лесков: Спасибо.

Ольга Арсланова: Приходите к нам еще. Сергей Лесков, «Темы недели».

Петр Кузнецов: Спасибо большое.