Сергей Лесков: Перебои с бензином – это постыдное явление для страны, которая добывает больше всех нефти в мире

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Константин Чуриков: И это снова «Отражение» – программа про людей и для людей. Продолжаем наш остросоциальный марафон, который сегодня для вас ведут Оксана Галькевич…

Оксана Галькевич: …и Константин Чуриков. Через полчаса, друзья, мы будем подводить итоги опроса этой недели для нашего проекта «Реальные цифры». Мы выясняли, сколько зарабатывают педагоги в России. Сравним, кстати, с данными прошлогоднего опроса. А еще поговорим об аттестации школьных педагогов. Недавно выяснилось, что 50% преподавателей математики провалили тесты Рособрнадзора. Ну, несколько лучше выступили учителя русского и литературы, но, в общем, надо сказать, тоже есть о чем задуматься. Итак, друзья, после 8 часов вечера будем говорить об образовании, о том, как нам платят, вернее, платят нашим педагогам…

Константин Чуриков: Не нам, а как мы платим.

Оксана Галькевич: …и как, соответственно, педагоги с такой зарплатой потом работают в школе и чему они учат. Присоединяйтесь.

Константин Чуриков: Ну а сейчас обозреватель ОТР, маэстро Сергей Лесков подведет предварительные итоги этой недели, подведет и прокомментирует. Здравствуйте, Сергей.

Оксана Галькевич: Сергей Лесков не подведет!

Константин Чуриков: Это точно.

Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Здравствуйте. Кстати, как-то я, когда был студентом, подрабатывал в школе. Ну, это было…

Константин Чуриков: А потом – в бизнес?

Сергей Лесков: Да, подрабатывал учителем. Дела давно минувших дней. Что касается событий на этой неделе, то их, конечно, было много, все не перечислишь, все не вспомнишь. Но вот о чем мы не говорили – это о поездке президента России Путина в Сингапур, где состоялась сессия АСЕАН – это один из многочисленных международных блоков, который объединяет страны Юго-Восточной Азии. Ну и те мировые лидеры, которые влияют на международную политику, тоже туда входят. Путин там был, а президента Трампа, например, там не было.

У Путина состоялась там важная встреча с премьером Японии Синдзо Абэ, после чего с новой силой вспыхнули разговоры о возможном изменении статуса Южных Курил, скажем так осторожно. Стороны делают заявления, из этих заявлений трудно что-то понять. Но вопрос этот достаточно болезненный и важный – как для политики, так и для экономики. Что же там произошло, в этом Сингапуре? И какова может быть судьба самых дальних наших островов?

Вторая тема, о которой хотелось бы поговорить, связана уже не с морем, а с космосом. Мы часто критикуем наш Роскосмос, аварий там достаточно много, движения вперед не видно. Но вот некоторое время назад Роскосмосу удалось заключить самый крупный в истории нашей космонавтики контракт на запуск почти трех десятков спутников в рамках разворачивания над планетой Земля глобальной спутниковой системы для Интернета, она называется OneWeb. Там очень богатые и крупные инвесторы. Собственно, для Роскосмоса это, конечно, был бы и экономический, и технологический прорыв. Но ФСБ посчитала, что в этом проекте кроется угроза национальной безопасности.

Вопрос на самом деле очень важный. Кроется или нет – сказать, конечно, никто не может, это тайна за семью печатями. Но что важно? То, что, во-первых, это ставит под угрозу репутацию Роскосмоса. А во-вторых, сама стратегия такого подхода ставит под угрозу (в этом я уверен) долгожданную модернизацию. Если мы делаем упор на то, чтобы охранять, а не развиваться, то, в общем-то, мы обрекаем себя на роль аутсайдеров в научно-технологическом развитии.

Ну и наконец, болезненная тема, которая длится… я хотел сказать «неделю», нет, наверное, она весь год длится – это цены на бензин, которые подорожали… бензин подорожал уже за этот год чуть ли не в два раза. И теперь, несмотря на то что Правительство вроде бы помирило все противоборствующие стороны, нефтяники и Ассоциация независимых АЗС объявили друг другу форменную войну. Ну, например, впервые в новейшей истории «Роснефть», наша крупнейшая нефтяная компания, ушла с биржи. Это уже двое суток длится. Кто прав, кто виноват – разобраться невозможно. У всех есть своя правда. Но, конечно, повисает в воздухе вопрос: как так, Россия добывает нефти больше всех в мире, а бензином обеспечить себя что-то не получается?

Оксана Галькевич: Мы буквально об этом говорили.

Константин Чуриков: Ну, несложно предположить все-таки, предсказать, кто сильнее в этой войне. Давайте начнем с мирной повестки – с визита Владимира Владимировича в Сингапур.

Оксана Галькевич: С мирной повестки по мирному договору, кстати говоря.

Константин Чуриков: Кстати.

Оксана Галькевич: По Второй мировой войне.

Сергей Лесков: Да, кстати. Это весьма двусмысленно звучит – «мирная повестка», потому что статус Курил изменился в результате Второй мировой войны. И масса договоров, которые были заключены – Потсдам, Ялта, Сан-Франциско… Правда, в Сан-Франциско был игнорирован СССР. Статус вот этой самой Курильской гряды постоянно менялся. Наверное, вопросы тогдашние мировые лидеры решали настолько глобальные, что статус этих четырех небольших островков казался маленьким тогда, вообще незаметным, микроскопическим. А теперь вот оказалось, что это один из таких краеугольных камней политики.

И надо сказать, что для России это уже на протяжении многих десятилетий самый крупный международный конфликт, без всякого сомнения. Япония претендует на четыре острова, мы их отдавать не хотим. Большие мальчики, как знает Оксана, своего никогда не отдадут.

Оксана Галькевич: Девочки, кстати, тоже.

Константин Чуриков: Вот вопрос из Курганской области: «Так все-таки в Сингапуре было обещание вернуть часть Курил?»

Сергей Лесков: Такое впечатление создается только в том случае, если ты читаешь комментарии. Если ты читаешь то, что сказал Путин, то уже понятно, что ничего он не обещал. И конечно, наш президент обладает искусством… А дипломат так и должен говорить, что ничего понять невозможно. Это такое облако тумана, где все верно, все стороны вынуждены согласиться, а в итоге никаких уступок нет. Мне, например, понравилось, что он сказал японским журналистам: «Я очень люблю Японию, но, надеюсь, вы на меня не обидитесь, еще больше я люблю Россию». Ну, кто бы сомневался?

Тем не менее эти разговоры ведутся. Вы знаете – почему? Потому что в 56-м году забытый уже историей председатель Совета министром Николай Булганин (как говорят злые языки, в присутствии Хрущева боялся даже рот раскрыть), вот он тогда подписал с Японией договор – такой предварительный, он не был никогда ратифицирован – о возможной передаче двух островов из этой гряды. Острова называются Итуруп, Шикотан, Хабомаи… И какой там еще есть остров? Кунашир, самый такой известный, самый красивый. Но японцы сами не захотели продолжать разговоры на эту тему, сами вышли из этих переговоров, говорят, по настоянию США, которые тогда диктовали вообще японскую внешнюю политику. Вот сейчас вроде бы есть шансы вернуться к тому полузабытому документу.

Не знаю, очень сложный вопрос. По крайней мере, такое ощущение, что Синдзо Абэ склонен поговорить о двух островах, но ведь вся японская политическая элита согласна только на четыре острова. И они сметут его с еще большим единодушием, чем американская политическая элита пытается снести Трампа, если он согласится на два острова. Впрочем, и два острова никто не предлагает. Ситуация совершенно запутанная. Вообще Восток – дело тонкое, как известно. А так уж ли нужны нам эти острова? Вопрос…

Константин Чуриков: Да, ответьте, пожалуйста.

Сергей Лесков: Понимаете, вопрос об этих островах давно возникает. У нас был такой министр иностранных дел, Алексей Андреевич его звали, Алексей Андреевич Громыко. Однажды его спросили: «СССР – такая огромная страна, одна шестая часть суши. Ну отдайте вы этим японцам ради мирного договора эти четыре несчастных острова». На что Громыко сказал: «СССР потому и большая страна, что никогда не отдает своих территорий». Что, в общем-то, не соответствует исторической правде. Кое-что мы, конечно, отдавали, и отдавали из каких-то идеологических странных соображений. Тот же Хрущев довольно много уступил Китаю, и непонятно зачем. Ну вот.

Но так или иначе, что будет сейчас, сказать совершенно сложно, потому что вот эти международные договоры, которые были заключены, они противоречат друг другу. Какие-то основания юридические для любого варианта имеются. Пока составлена между Россией и Японией дорожная карта по совместному использованию этих островов. Ну, там, например, пытаются наладить производство морепродуктов. Ну а Путин и Абэ…

Константин Чуриков: А в чью пользу?

Сергей Лесков: Общие будут морепродукты.

Константин Чуриков: Если морепродукты, то это куда-то туда как раз отправляется?

Сергей Лесков: Ну почему? У вас на обеденном столе никогда не появляется какая-нибудь креветка, например? Я про икру не спрашиваю, это вопрос деликатный. Вообще, в принципе, мало с кем, конечно, Путин встречается так часто, как с Абэ. Наверное, чаще всего в нашей этой международной повестке, ну, кроме Скрипалей, речь возникает об этих самых Курилах. Следующая встреча будет опять же, по-моему, в этом месте, на саммите «двадцатки» в Аргентине. И опять они будут говорить об этом. И опять в воздухе повиснет такая же двусмысленность.

Кстати, вы помните, у Никиты Богословского была такая «Морская песенка»? Ее, по-моему, первым исполнил Марк Бернес. Как там он пел?

Константин Чуриков: «А ну-ка песню нам пропой!»?

Сергей Лесков: Нет-нет, это другая. Это, кстати говоря, не Богословский, а Лебедев-Кумач, по-моему.

«Когда ж кончал я плаванья далекие,
То целовал гранит на пристанях –
В родном Крыму и во Владивостоке,
И на Курильских наших островах,
На самых дальних наших островах».

Константин Чуриков: Из песни слов не выкинешь.

Сергей Лесков: Да. Это потом «Митьки» перепели. Известная такая…

Ну, я не думаю, что Россия отдаст Японии Курилы. Знаете, какая самая главная причина? Американцы там разместят военную базу. Вот сейчас Синдзо Абэ вроде бы обещал Путину, что американцы там даже кольт свой не зароют в землю. Ну, когда мы отдавали Восточную Европу и Прибалтику, ведь Горбачеву тоже обещали, что НАТО не будет расширяться на восток. Обещали. Некоторое время не расширялось. Потом погода изменилась – и сейчас натовские самолеты летают в Эстонии. А в Польше вообще какие-то огромные базы НАТО. Поляки спят и видят, чтобы там прописалась американская дивизия.

Так будет и с этими самыми Курильскими островами, которые… Кстати говоря, можно оттуда закрыть выход из внутреннего Японского моря в Тихий океан через пролив Лаперуза, если поставить там рыболовную сеть, минные какие-то поля. Ну зачем это надо? Это слишком большой риск. Ну вот.

Давайте мы поговорим еще… А, звонок?

Константин Чуриков: Давайте звонок примем, Валентин из Твери. Здравствуйте, Валентин.

Зритель: Здравствуйте.

Константин Чуриков: Задавайте свой вопрос.

Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие Оксана и Константин, и Сергей Леонидович.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: Вот мне представилась такая возможность поговорить о Северных Курилах. Мы прекрасно знаем, что у нас на Южных Курилах. Я думаю, этот вопрос будет решен. А об этом мы не слышим ничего – о городе Северо-Курильске, о северных островах: Парамушир, Матуа, Онекотан, Шиашкотан. Когда вы там родились, Сергей Леонидович, в 55-году, а я там служил 5 лет. Что скажете про Северные Курилы? Пожалуйста, будьте добры. Спасибо.

Сергей Лесков: Вы знаете, если мы будем рассказывать обо всех уголках нашей необъятной страны, то нам не хватит, наверное, эфира не то что ближайшего Нового года, а и до следующего.

Константин Чуриков: Нет уж, Сергей, убейте энциклопедизмом!

Сергей Лесков: Ну, что же? Россия не так уж давно пришла в этот регион. Если мы говорим вообще… А там же, по-моему, статус всех этих территорий определяется Симодским мирным договором 1885 года. И по этому Симодскому мирному договору, значит, вся Курильская гряда была, насколько я понимаю, японской, а Сахалин был в совместном владении России и Японии. И в Японии есть национальный праздник (я не помню, какое число – для чего мне это помнить?), где они отмечают именно такое территориально-географическое состояние вот этих районов. Но островов вообще в Курильской гряде, зритель не даст соврать, по-моему… ну я не знаю, сотня, если не больше. Очень много. И там есть очень большие острова, ну реально большие. Парамушир, который сейчас был упомянут, – да, большой остров.

Константин Чуриков: А Хабомаи – это вообще архипелаг, то есть группа островов, получается.

Сергей Лесков: И там на самом деле очень красиво. Я на островах не был, я был на Сахалине. Конечно, безумно красивые места. И надо сказать, что когда они были во владениях Японии, то, конечно, японцам удалось подвергнуть их цивилизации больше, чем это потом делал СССР.

Оксана Галькевич: А у нас другие соображения о назначении этих островов. Сергей, давайте перейдем ко второму пункту нашей повестки.

Сергей Лесков: Да. Космос против океана.

Оксана Галькевич: Наш любимый космос, да.

Сергей Лесков: Да. Ну, что же? У нас, к сожалению, в последнее время не так много оснований гордиться нашими космическими достижениями, а о прорывах мы вообще уже забыли. Но вот контракт, который заключил Роскосмос – 21 ракета «Союз», причем они будут запускаться с нашего привычного Байконура и с нашего еще не привычного Восточного, который…

Константин Чуриков: И непредсказуемого.

Сергей Лесков: Да и Байконур все меньше предсказуемый. Так даже с французского космодрома Куру, где приготовлены два стартовых стола для «Союза». Это еще было сделано лет десять назад. Мало того, у нас в бедственном состоянии находится Центр имени Хруничева. По всей видимости, готовился и контракт на запуск шести «Протонов», крупных ракет. А это вообще необходимо Хруничеву, потому что у него долги – 100 миллиардов рублей. Без этого контракта гордость отечественной космонавтики может быть вообще подвергнута банкротству, как это нелепо ни звучит.

Мало того, судя по всему, у Роскосмоса были все основания рассчитывать на то, что партнеры приоткроют нам технологию изготовления малых спутников космической связи. А это очень важно.

Константин Чуриков: А что, мы не умеем?

Сергей Лесков: Мы гордимся (и не без основания) тем, что оказываем услуги по запуску космических аппаратов. Но мы никогда не делали космические аппараты по заказу. Да, мы умеем делать для себя, но наши космические аппараты уступают западным и летают меньше. Да? Почему нам часто приходится менять спутниковую группировку свою? Потому что выходят из строя аппараты.

Константин Чуриков: Подождите. А вечный двигатель на ядерном топливе?

Сергей Лесков: Это не новость, установки с ядерными двигателями устанавливались еще в советское время, они были в космосе. Но это не маршевые двигатели, но не надо обманываться. Там не хватает энергетики, чтобы выйти на орбиту. Это какие-то установки для маневров на орбите, когда нет сопротивления воздуха. Мы отстаем по этому делу. При этом на космическом рынке услуг запуск, стартовые услуги – лишь 5% всего рынка. Основные деньги лежат именно в технологиях изготовления спутников. Если бы Роскосмосу удалось почувствовать себя там своим, стать каким-то партнером, приобрести опыт – это было бы чрезвычайно важно.

Как работать будет эта система? OneWeb она называется. Разворачивается система спутников, которая будет над всей планетой, тысяча спутников примерно, там есть наземные станции. Но ФСБ посчитала, что в таком случае будут нарушены какие-то интересы национальной безопасности.

Константин Чуриков: У нас есть «закон Яровой», если что.

Сергей Лесков: Это очень печально. И вообще из-за этого, во многом из-за этого погорел СССР, где, как мы знаем теперь с высоты времени, была какая-то паранойя по части секретности, что не позволяло нам полноценно участвовать в научно-технологической гонке. Мы делали ставку на охрану своих секретов, которые уже и секретами не были, вместо того чтобы быстро развиваться. Ресурсы не безграничны. Из-за этого и проиграли.

Есть вообще две стратегии – охранять то, что ты имеешь, оберегая свои достижения от покушений конкурента, либо с большой скоростью создавать какие-то новые системы так, чтобы когда конкурент перелез через забор, он бы уже похитил то, что уже состарилось. И именно вторая…

Константин Чуриков: Сергей, извините, что перебиваю. Но не в условиях ли повышенной секретности мы, например, готовили полет человека в космос первый? Не в условиях ли секретности мы делали свои первые шаги в космосе?

Сергей Лесков: Исторические аналогии, когда мы говорим о техническом прогрессе, не уместны. Вы еще вспомните что-нибудь со времен Архимеда, когда какой-нибудь рычаг был величайшим достижением науки. Нет, сейчас мы вступили уже в постиндустриальную информационную эпоху, и поток информации увеличился настолько, что та схема, о которой вы говорите, осталась в прошлом. Да, тогда это можно было. Сейчас это невозможно.

И я уже говорил неоднократно: переговоры каких-нибудь руководителей интернет-компаний значат для будущего больше, чем переговоры президентов. Если мы себя исключаем из этого процесса – мы обрекаем себя на роль аутсайдера. Я не хочу сказать, что силовики не понимают законов цивилизации.

Оксана Галькевич: Ну, у них задачи другие просто.

Сергей Лесков: По своей сути силовики – это консервативные люди. Ну, это понятно. Они охраняют, они для того и придуманы. Другое дело, что и над силовиками должны стоять государственные люди, политики, которые должны понимать истинные интересы государства, а не ведомственные интересы.

Оксана Галькевич: А кто здесь может быть арбитром в этом споре ФСБ и Роскосмоса?

Сергей Лесков: Ну, не будем показывать пальцем, это достаточно очевидно. Такие судьи найдутся. Но сам по себе подход, о котором мы говорим, он чрезвычайно опасен. Это и репутационный удар по России и по Роскосмосу. Это удар и экономический. Знаете, контракты на какую сумму подписаны? 1 миллиард долларов. Это очень много. Ну, это означает, что мы обрекаем себя на второстепенные какие-то роли в технологической гонке.

Константин Чуриков: Сергей, а как вам недавнее предложение (на рабочем совещании, по-моему, это было) главы Роскосмоса Дмитрия Рогозина – сделать так, чтобы конструкторы, проектировщики этих ракет, которые там с переменным успехом взлетают, чтобы, в общем, они сами их потом и испытывали? В общем, по-сталински.

Оксана Галькевич: Ну, это, наверное, в шутку же было сказано все-таки, а не всерьез.

Сергей Лесков: Это шутка. Он же очень остроумный человек. Самое-то любопытное, что, может быть, очень часто такая чрезмерная ретивость может привести к обратному результату. Дело в том, что глобальная спутниковая сеть OneWeb будет работать, даже если на территории не будет ни одной наземной станции. Если мы построим у себя наземные станции, мы станем партнерами. Если мы не построим, то территория России будет все равно покрываться – из Казахстана, из Италии, из Норвегии. Все равно вся территория России будет покрыта, но уже не будет никакой возможности для оперативно-розыскных мероприятий, которые бы были возможны, если бы стали партнерами.

То есть в данном случае мы стреляем себе в колено, согласно американской пословице. Это просто техническая неграмотность. И очень часто, к сожалению, те люди, которые стоят на консервативных позициях, не понимают возможности современных технических систем – что мы видели на примере гонения на мессенджер Telegram.

Оксана Галькевич: Ну и на последствия гонения на Telegram, потому что Telegram по-прежнему работает.

Сергей Лесков: Бензин…

Константин Чуриков: Бензин! Это надо зрителям сказать: зрители, бензин! Звоните.

Оксана Галькевич: Спасибо, Константин, дал мне договорить.

Константин Чуриков: Извините.

Сергей Лесков: Telegram работает, а бензина, может быть, и нет, не будет. Уже есть у нас несколько регионов в Восточной Сибири, где перебои с бензином – что само по себе является постыдным явлением для страны, которая добывает больше всех нефти в мире. А в некоторых регионах, как говорят, уже есть импортный бензин. В вашем родном Санкт-Петербурге в 90-х годах…

Оксана Галькевич: Для меня любимый, но не родной. Я вам потом расскажу.

Сергей Лесков: Это тайна!

Константин Чуриков: Все сложно.

Сергей Лесков: Сложно. Там же был импортный бензин одно время из Финляндии. А теперь…

Оксана Галькевич: А сейчас наоборот – в Финляндии импортный бензин в приграничных территориях. Финны очень любят шопинг на наши территории.

Сергей Лесков: Так теперь в приграничных районах с Казахстаном продают казахский бензин, который стоит, кстати говоря, 32 рубля – подешевле, чем у нас. Мало того, в Смоленской и Брянской областях привозят бензин из Белоруссии. Это парадокс совершенно! Как мы так вообще устроили наш…

Константин Чуриков: То есть мы теперь импортируем фактически?

Сергей Лесков: Да, обратно.

Константин Чуриков: Здорово!

Сергей Лесков: Это какая-то совершенно глупость. И это, конечно, результат вот этого ручного регулирования цен на бензин. Я не буду выступать адвокатом ни независимых АЗС, которых в стране 70%… Хотя мы чаще всего почему-то видим, конечно, крупные сетевые, по крайней мере в крупных городах, автозаправки. Правда, на независимых АЗС продается только 30% бензина, потому что они находятся обычно в отдаленных местах, где крупные компании не считают возможным свои размещать.

Вы знаете, это же очень сложный бизнес. Мы считаем, что они просто жируют, а в действительности 70% дохода АЗС забирает государство, налоги.

Оксана Галькевич: 65%, по-моему.

Сергей Лесков: Ну, 65–70%, да. Может быть, 65%. В общем-то, они живут – за счет чего? – кофе и сосисок. Поэтому, когда вы хотите помочь людям, которые засунули шланг вам в этот самый…

Константин Чуриков: В бак.

Сергей Лесков: …в бак автомобиля, имейте в виду, что самая лучшая помощь – это купить у них сосиски и кофе, именно это.

Оксана Галькевич: Я думала, дать чаевые вот конкретно заправщику, Сергей.

Сергей Лесков: Там какие-то на самом деле… Это причем не только в нашей стране. Как говорят люди, которые много путешествуют по Западной Европе, то в Западной Европе АЗС тоже живут за счет шоколадок, сосисок, кофе и плюшек всяких. Но так или иначе страдают люди. Я думаю, что, в общем, есть правда и в позиции независимых АЗС, которые, в общем, выдавливаются с рынка, то есть ситуация у них очень тяжелая. Но, в общем-то, понять и сегодняшнюю позицию крупных компаний, которые подписали это картельное соглашение с Правительством не повышать цены, а те повышают, кстати говоря…

Оксана Галькевич: Сегодня, вот мы буквально перед выпуском новостей обсуждали эту тему. У нас был представитель независимых автозаправочных станций, автозаправщиков российских. Интересно, что к обсуждению и к подписанию этого соглашения независимые заправщики даже не были приглашены. Справедливо ли это?

Сергей Лесков: Нет, ну для этого надо быть… Как его? Дмитрий Козак, да? Ему вот этот вопрос…

Оксана Галькевич: Кстати, когда он в Петербурге был, то был Ко́зак. А потом в Москву переехал – стал Коза́к.

Сергей Лесков: Да.

Оксана Галькевич: Ну, это правда.

Константин Чуриков: Так у нас в Москве, извините…

Сергей Лесков: Может быть, также он одним голосом разговаривает с независимыми АЗС, а другим голосом – с «Роснефтью». Я внимательно познакомился с позицией и той стороны, и другой. Логика есть. Но факт в том, что впервые в новейшей истории «Роснефть» ушла с Санкт-Петербургской международной топливной биржи, хотя обязана по закону продавать там нефть.

Оксана Галькевич: Ну, не по закону, а по приказу, по совместному приказу ФАС и Минпромторга, по-моему, или какого-то ведомства другого.

Сергей Лесков: Ну, так или иначе, в общем, грядет дефицит бензина, как в достославные советские времена, о которых любят вспоминать некоторые наши зрители. И мне кажется, что это какая-то, во-первых, недостойная история, а во-вторых, она говорит о кризисе государственного управления. Государство не находит (и это очевидно) правильных рычагов для того, чтобы эту проблему решить. Наверное, правильные рычаги – это не приказы, а какое-то экономическое регулирование, какие-то верные налоги, верные акцизы. Все специалисты в один голос говорят, что лучше было бы не повышать налоги на эту отрасль, а снизить налоги, чтобы она сумела встать на ноги и в дальнейшем давать более жирный навар.

Константин Чуриков: Многие зрители сейчас пишут, что невозможно дозвониться, что все линии заняты. У нас всего шесть линий. Вчера мы получили больше 22 тысяч звонков.

Оксана Галькевич: 150 звонков в минуту.

Константин Чуриков: Да. А повезло сейчас, в данный момент Леониду из Челябинской области. Здравствуйте, Леонид.

Зритель: Здравствуйте. Я из Челябинской области, Леонид Викторович. Скажите, пожалуйста… Вот нам врут, врут, врут, что топливо дорожает и дорожает. В Америке топливо дешевле, чем у нас в стране. Вы скажите, чем это объясняется?

Константин Чуриков: В Америке дешевле, чем у нас в стране?

Сергей Лесков: Нет, вы не совсем…

Зритель: Дешевле, дешевле!

Оксана Галькевич: Ну, в каком смысле? Сколько оно стоит?

Зритель: Даже если посмотреть, сколько стоит топливо там…

Сергей Лесков: Хорошо, разрешите я отвечу на ваш вопрос. Вы не совсем корректно говорите, потому что в Америке в разных штатах цена разная. Есть штаты, где топливо дороже, чем в России, а есть, где дешевле. В принципе, в принципе, цена бензина, который почему-то в Америке называют газом на АЗС, она примерно такая же, как в России. Американцы – страна и цивилизация, построенная на автомобилях, и они там цену не повышают.

С другой стороны, все-таки в Европе цена на бензин – порядка 100 рублей. Очень бы не хотелось, чтобы и у нас была такая цена. Пока Россия входит в десятку стран (и это объективно) с самым дешевым бензином.

Константин Чуриков: Сергей, вы знаете, зрители пишут о том, что столько негатива, все время о плохом говорим. Вот два таких… вернее, даже один философский вопрос из Липецкой области: «Сергей Леонидович, а чем может гордиться Россия?»

Сергей Лесков: Вот нам звонил зритель из Челябинска. Сейчас идет такой опрос «Великие имена России». И, насколько я знаю… «Великие имена России», чтобы присвоить аэропортам имена каких-то выдающихся российских деятелей. И одно из предложений, которое рассматривается, – присвоить аэропорту в городе Челябинске, где живет наш зритель, имя академика Игоря Курчатова.

Я думаю, что та атомная (в хорошем смысле) империя, которая построена Курчатовым – ну, не только им, но он во главе стоял – вот этим мы можем гордиться. Россия построила первую в мире атомную электростанцию, первый в мире атомный ледокол, и ни у кого в мире больше атомных ледоколов нет. Достижения российской атомной отрасли находятся не просто на мировом уровне, а они лучшие. Мы строим атомные электростанции во всем мире. Этим можно гордиться. Можно гордиться и космосом по-прежнему при всех его проблемах.

Достижений у нас много, поэтому я отнюдь не посыпаю голову пеплом, когда рассказываю о каких-то проблемах. Другое дело, что, дорогие зрители, вы сами не будете слушать, если мы будем рассказывать елейные сказки, потому что средства массовой информации – это фабрика по производству неприятностей. Люди читают и слушают только о том, что плохо, где есть какие-то проблемы и конфликты.

Константин Чуриков: Ну, не все средства массовой информации. Некоторые, наоборот, любят о хорошем.

Сергей Лесков: Ну, мы же говорим о конфликтах. В общем, никакой такой «клубнички» у нас нет. Только конфликт привлекает внимание зрителя и на телевидении, и в искусстве.

Константин Чуриков: Вы имели в виду не клубничку, а клюкву, наверное?

Сергей Лесков: Клюкву.

Константин Чуриков: Клубничка – это другое.

Сергей Лесков: Я в ботанике не силен.

Оксана Галькевич: У всех уже пятница…

Сергей Лесков: Итак, зрители, вы сами нам заказываете то, о чем мы говорим. Только на конфликтах стоит любая программа, любой спектакль, любая книга.

Константин Чуриков: Красноярский край пишет: «Сталин», «Ленин» – вот названия аэропортов».

Сергей Лесков: Ну почему? Можно «Романов» назвать аэропорт в Мурманске, потому что Мурманск назывался раньше как?

Оксана Галькевич: А вообще правильно ли политиков имена присваивать? Это же на самом деле люди, которые, так сказать…

Сергей Лесков: Оксана, можно я вам отвечу серьезно? Дело вот в чем. На самом деле многим аэропортам в мире присваиваются имена замечательных людей, но если в 91-м году в нашей стране было, по-моему, полторы тысячи аэропортов и аэродромов, то сейчас осталось 224. И если уж мы обеспокоены проблемами авиации, то надо на самом деле развивать сети аэропортов и строить новые самолеты. Если мы всем присвоим имена этих людей, то нам просто будет стыдно перед этими именами, что у нас ветшает эта сеть. Вот это самое главное. А мы все прикрываемся словами. Как будто бы название аэропорта возродит авиацию. Нет! Пусть он никак не называется, аэропорт, но пусть…

Оксана Галькевич: Пусть будет просто аэропорт Мурманска?

Сергей Лесков: Да. Пусть там будет больше самолетов, шире летное поле и выше качественно обслуживания.

Оксана Галькевич: И больше рейсов.

Константин Чуриков: Или просто аэропорт Кургана, который существует только для того, чтобы раз в сутки отправлять рейс в Москву. Там всего один рейс, мы проверяли. А это столица одного из регионов.

Оксана Галькевич: Кстати, мы на этой неделе рассказывали о том, что из Иркутска открылся рейс в Кызыл. Вы представляете, два раза в неделю он загружен. Это говорит о том, какая востребованность по внутреннему сообщению, по внутренним перелетам в самых разных городах. Спасибо.

Константин Чуриков: Ну что же, это были «Темы недели» с Сергеем Лесковым. Спасибо вам большое. Через две минуты будем подводить не только итоги опроса о настоящих, реальных зарплатах учителей.

Оксана Галькевич: Мы будем говорить о качестве образования в наших школах, о качестве преподавания, друзья, потому что тут недавно прошла аттестация Рособрнадзора, и весьма печальные результаты мы увидели. Об этом расскажем через несколько минут.