Петр Кузнецов: Еще раз добрый вечер! Ольга Арсланова: Здравствуйте! Петр Кузнецов: В эфире ОТР снова программа «Отражение», мы в прямом эфире. Это Ольга Арсланова и Петр Кузнецов. Ольга Арсланова: Совсем скоро, через полчаса, мы возвращаемся к нашей теме этого дня. Госдума в первом чтении приняла законопроект, который упрощает процедуру изъятия земли у владельцев. Официально это делается для того, чтобы улучшить ситуацию на уже застроенных территориях. Но мы будем выяснять, не ставят ли эти новшества под вопрос само право нашей собственности. И чем в итоге это все может обернуться? На последних нашумевших примерах мы обязательно об этом поговорим. Так что совсем скоро, менее чем через полчаса, готовьтесь принимать участие в нашей беседе. Петр Кузнецов: Да. И мы напоминаем тему опроса для рубрики «Реальные цифры». У россиян, у нас с вами осталось меньше двух недель, чтобы заплатить налоги за 2017 год. И на этой неделе нас очень интересует размер налога на вашу недвижимость. Ждем от вас SMS-сообщений. Вы указывайте в них, во-первых, ваш регион, далее – площадь недвижимости и размер налога, который предстоит оплатить. Очень интересно, что же мы все-таки получим в пятницу. Именно в пятницу мы подводим масштабные итоги. Ольга Арсланова: Да. Напоминаем, это рубрика «Реальные цифры». Ну а сейчас поговорим об итогах информационных этого дня, по крайней мере в Москве он постепенно заканчивается, и, наверное, информационный такой поток чуть-чуть слабее становится, и можно уже подвести какие-то итоги. Мы приветствуем Сергея Лескова, обозревателя Общественного телевидения России. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Сергей Лесков: Вы первые люди на моем жизненном пути, которые, когда говорят о налогах, радостно улыбаются. Ольга Арсланова: Ну, у нас недвижимость небольшая и налоги небольшие – наверное, поэтому. Чем меньше у тебя есть, тем меньше тревог. Сергей Лесков: Да. Я уже слышал о том, что последний клошар под парижским мостом может быть более счастливым, чем Рокфеллер. Петр Кузнецов: Насколько большие события и новости дня нас ждут, Сергей? Давайте обозначим. Вам слово. Сергей Лесков: Ну, давайте я сейчас выделю эти события. Было время, когда все человечество мечтало о прорыве в космос. Сейчас этот вектор выглядит не столь убедительно, о космосе мало кто мечтает. Но тем не менее нельзя не обратить внимание на юбилей Международной космической станции – ровно 20 лет назад началось ее строительство. Это самый крупный научно-технологический проект современности, 100 миллиардов долларов. В общем-то, Россия находится в этом проекте на первых ролях. Представить себе МКС без России невозможно. Но тем не менее в последнее время все чаще звучит критика МКС и вообще критика пилотируемой космонавтики. Основываясь на этом опыте, каким видится будущее космонавтики? И целесообразно ли вообще человеку и дальше летать в космос? Как ни парадоксально, но такой вопрос тоже звучит все чаще и чаще. Впрочем, загадок много и на Земле. Наша Генеральная прокуратура возобновила, можно даже сказать, реанимировала «дело Браудера». Это тот самый английский финансист, с которого начались санкции Магнитского. Теперь Генпрокуратура обвиняет Браудера в целой серии загадочных убийств. Ну, смерти на самом деле были загадочные, а теперь, по мнению Генпрокуратуры, за ними стоит тот самый Браудер. Зачем это сделано? Почему? Какие здесь законы информационных войн, под знаком которых живет современный мир, позволяют вывалить целый сонм громких обвинений? Это очень любопытная история. И почему это случилось именно сейчас? Ведь Магнитский погиб девять лет назад, в 2009 году. Ну и наконец – тема, которая, наверное, наиболее близка всем нашим зрителям. Каждый день наши чиновники ошарашивают нас какими-то новыми высказываниями, которые оскорбляют представления о морали, просто царапают душу и вообще противоречат каким-то самым элементарным представлениям о здравом смысле. Сейчас очередь дошла (если это очередь, конечно), сейчас отличились губернатор Карелии и такой бывалый сенатор Ляхова, она сейчас сенатор от Брянской области. Что сказали эти замечательные люди – мы об этом поговорим. Но, в общем-то, здесь встает вопрос: а почему наши чиновники и наши депутаты позволяют себе говорить вещи, которые расходятся с нормами общественной морали? Или они на самом деле так думают? И если они думают так, то это получается, что корабли, на которых шествует российская элита и российское общество, просто следуют параллельными курсами. Это довольно опасная картина. К чему это может привести? Ну, давайте попытаемся порассуждать на эту важную тему. Петр Кузнецов: Да, много кораблей у нас сегодня, Сергей, и тех, и тех… Сергей Лесков: Да. Начнем с космических кораблей. Петр Кузнецов: И других, и третьих… Сергей Лесков: Да. Ну, начнем с первого корабля – он назывался «Заря», функционально-грузовой блок. 20 ноября 1998 года он был запущен с Байконура. Это был первый блок, ну, такая сердцевина, с которой и началось строительство этой самой МКС. Я, кстати, был на Байконуре, когда его запускали на ракете «Протон». Ну, масштаб будущей станции тогда, конечно, никто представить себе не мог. Но все тогда другое представляли. Дело в том, что… А это вообще вопрос важный. Ведь тогда у России уже была орбитальная станция «Мир». Помните такую? Ольга Арсланова: Да, конечно. Петр Кузнецов: И как ее затапливали. Сергей Лесков: Да, ее затопили в Тихом океане. Петр Кузнецов: Не сказать, что мы присутствовали, похвастаться таким не можем. Ольга Арсланова: Ну, слышали от старших товарищей – назовем это так. Сергей Лесков: В общем-то, если вспомнить станцию «Мир», то она была всего в четыре раза меньше, чем МКС. МКС построил весь мир, а «Мир» строила только… ну, сначала СССР, а потом Россия. 14 лет она была на орбите. Там тоже абсолютно тот же был проект, та же модульная система. Там было, по-моему, пять или шесть модулей, а на МКС – 16 модулей, пять или шесть из них тоже российские. В следующем году еще один модуль должен подойти. И, в общем-то, «Миру» тоже есть чем похвастать, потому что там были поставлены тысячи экспериментов, больше 100 космонавтов там побывало, 15 длительных экспедиций было, в том числе и американцы, кстати говоря, впервые свои длительные экспедиции совершали именно на «Мире». Потом его решили затопить, хотя была целая такая инициативная группа, которая пыталась спасти этот «Мир». В общем, прямо скажем, в 90-е годы мы шли на сотрудничество с Америкой по очень многим проектам в ущерб национальным ценностям. У нас уже тогда был проект российской станции «Мир-2», но мы решили сотрудничать с американцами. И, конечно, это сотрудничество привело к тому, что все бесценные и уникальные технологии по орбитальным станциям, которых у Америки не было (ну, Skylab летала очень недолго), весь этот бесценный опыт мы передали США. Этот транзит произошел, в общем-то, фактически бесплатно, хотя позволил нашей космической отрасли при скудном финансировании худо-бедно прожить все эти 20 лет. Какие мы технологии передали? Ну, конечно, это технологии создания орбитальных станций, технологии систем жизнеобеспечения, которых вообще ни у кого не было. Сейчас на МКС, между прочим, именно на американском сегменте стоит российский туалет. Это чудо техники! Любой школьник скажет, что в туалет ходить в условиях невесомости довольно сложно. Не будем развивать эту тему, но уж поверьте. И чтобы создать туалет, чтобы в невесомости справить естественные потребности, надо обладать инженерным гением, до которого американцы не доросли и воспользовались нашим опытом. Ну вот. Ну, какие-то медицинские и физиологические вещи. А это очень сложная вещь – пребывание в длительном полете. Если человечество полетит даже не на Луну, а на Марс, надо уметь справиться с особенностями невесомости. Это тоже… Ольга Арсланова: Ну, пока, правда, об этом рановато – на Марс. Сергей Лесков: Ну, почему же? Говорят об этом президенты, и Рогозин об этом говорит, и Путин с Медведевым об этом говорили. Петр Кузнецов: А не Луна у нас сейчас в приоритете? Сергей Лесков: Сначала – Луна. И дальше… Петр Кузнецов: Луна? Сергей Лесков: Ну, я думаю, что это неизбежно все-таки, рано или поздно. Я уверен, что сейчас человечество находится в области космонавтики на этапе… в преддверии качественного скачка. Конечно, МКС, международная станция, не создала качественно нового какого-то опыта. Это, может быть, количественное накопление материалов. Конечно, там больше экспериментов поставлено, но, в принципе, все это было сделано уже и на российском «Мире». Кстати, нельзя не сказать, что все транспортные корабли, которые сейчас туда ходят, пилотируемые – это российские корабли. Американцы отказались после аварии… Что там? «Колумбия» погибла, по-моему. Отказались от полетов шаттлов. Петр Кузнецов: У них остался только грузовой. То есть людей доставляют… Сергей Лесков: Ну, грузовой корабль у них только один сейчас, который называется Dragon (в переводе на русский язык – «Дракон»), который построил Илон Маск. Но сколько раз он слетал к МКС? Девять раз. Петр Кузнецов: За какое время? Сергей Лесков: Ну, я не знаю. Он летает года три-четыре, по-моему. Но «Прогресс» слетал больше семи десятков раз, больше 70 раз. А «Союз» слетал почти 60 раз. То есть количество транспорта российского происхождения просто несопоставимо со всем другим. Петр Кузнецов: Но в 2019 году Штаты уже намерены запускать свои пилотируемые корабли, насколько я знаю. Сергей Лесков: Пусть сначала запустят. Планов может быть громадье. Американцы ценят жизнь каждого человека, это общее место, и в этом сомневаться не приходится. Шаттлы-то они закрыли после гибели астронавтов. Поэтому если будут хоть малейшие сомнения в надежности пилотируемого корабля, который строит Илон Маск (а там сложностей все больше и больше), они, конечно, не будут жертвовать жизнью астронавтов. Это мы можем Гагарина запустить… Ольга Арсланова: Ради всеобщего дела и блага. Сергей Лесков: …да, с невысокой степенью уверенности, как сейчас выясняется, в благополучном исходе. Нет, при современном уровне развития средств массовой коммуникации ни малейшего риска в пилотируемых полетах быть не может. Ну, так или иначе, наверное, самый главный вопрос, который ставит МКС перед будущим человечества: что эффективнее – люди, которые на орбитальных станциях, такое впечатление, достигли потолка, или все-таки роботы? Потому что развитие космонавтики сейчас идет именно по части автоматических станций. Американцы (мы не умеем, мы не владеем этими технологиями), надо отдать должное, осуществляют межпланетные полеты совершенно уникальных космических зондов, которые улетают куда-то туда, в Тмутаракань, и получают фантастические результаты. Ольга Арсланова: Как вам кажется, с чем связан вот этот дисбаланс между нашей страной и Соединенными Штатами, учитывая, что в прошлом веке перевес был все-таки на нашей стороне некоторое время? Ну, страна, правда, была немножко другой. Сергей Лесков: Ну, неоднократно приходилось отвечать на этот вопрос. За счет громадной мобилизации сил и некоторой нерасторопности американцев нам удалось вырваться в лидеры на первом этапе. Но не надо забывать, что бюджет NASA в 12 раз выше, чем бюджет Роскосмоса. Ольга Арсланова: Понятно. Сергей Лесков: Ну, при таких несопоставимых материальных ресурсах соперничать трудно. Петр Кузнецов: Тем более в такой отрасли. Сергей Лесков: Но тем не менее то, что Россия по-прежнему в целом ряде космических технологий остается мировым лидером – честь и хвала нашей стране. Ольга Арсланова: У нас звонок есть от зрителя из Архангельской области, Сергея. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Слушаем вас. Зритель: У меня такой вопрос. Я со многим согласен, с мнением Лескова. Но с чем я не готов согласиться? Это с тем, что решают не только деньги, а решают очень многое кадры. Вы посмотрите – не только у нас в космонавтике, но и во многих отраслях промышленности руководят (при всем уважении к экономистам и юристам) дилетанты. Спасибо. Сергей Лесков: Ну, во-первых, я не говорил, что решают только деньги. Без всякого сомнения, это один из факторов. Я же начал с того, что за счет мобилизации удалось на первом этапе вырваться вперед. У нас и тогда денег было меньше, чем у американцев. Нет, конечно, успех любого крупного предприятия – это многофакторная система. Кстати, вы из Архангельска? Петр Кузнецов: Да, Архангельск. Сергей Лесков: Там расположен самый северный в мире космодром Плесецк из города Мирный. Только Россия, по-моему, запускает эти высокоширотные аппараты в этой плоскости. Так что честь и хвала еще и Архангельской области. Если вы говорите о кадрах, то не надо забывать, что и подготовка кадров стоит денег. И хорошие кадры должны получать высокое денежное вознаграждение. А в Роскосмосе пока высокое денежное вознаграждение получают только те люди, которые сидят на высших этажах власти (как в авиации – деньги сгорают в высших слоях атмосферы), а уровень зарплат даже уникальных специалистов очень невысок. Так что очень многое упирается в деньги. Петр Кузнецов: Сергей, и о будущем все-таки, потому что в 2024 году заканчивается соглашение стран-участниц. Что будет? Сергей Лесков: Могут продлить до 2028-го. Петр Кузнецов: До 2028-го? Уже есть разговоры? Сергей Лесков: Могут. Ну, разговоры есть. Петр Кузнецов: И там Штаты говорят, что сделать уже частную станцию… В общем, такие есть разговоры. Сергей Лесков: Петя, вообще я думаю… Петр Кузнецов: Понятно, что очень сложно заглянуть туда, даже через пять лет. Сергей Лесков: Опять же это не один-единственный фактор, но я совершенно убежден, что космонавтика будет уходить в частные руки постепенно. Петр Кузнецов: А это хорошо? Сергей Лесков: Очень многие проекты начинались в истории человечества с государственного участия, но в конечном итоге, когда космические полеты станут массовым явлением… Вот уже появились туристы. А туристы – это же частники? Петр Кузнецов: Ну да. Сергей Лесков: Потом там появится все больше и больше таких деятелей, как Илон Маск. И многие другие, кстати говоря, сейчас вкладывают деньги в космонавтику, частные предприниматели. Вот этот Ричард Брэнсон, например, работает, английский инвестор очень крупный. Один из сооснователей Microsoft (я забыл его фамилию) тоже работает в космической области. Все больше и больше крупных частных инвесторов приходят на ту площадку, где раньше государство чувствовало себя монополистом. Это неизбежно. Ольга Арсланова: Ну что же, давайте к другим темам, у нас не так много времени. Петр Кузнецов: Спустимся на землю. Сергей Лесков: Да. Это совершенно загадочная, конечно, история. Вернемся на землю. Ольга Арсланова: С печалью. Сергей Лесков: Мне кажется, что в космонавтике меньше тайн, чем в деле Браудера и Магнитского. Вы помните, что с этой печальной смерти Магнитского в «Бутырке» начались санкции против России. «Список Магнитского» – это был первый пакет антироссийских санкций, а потом этот поезд разгонялся все больше и больше. Магнитский работал в фонде Hermitage Capital. Или «Эрмитаж Кэпитал»? Я не знаю, как правильно говорить. Если французский, то, наверное, «Эрмитаж Кэпитал». Смерть его, причина смерти не установлена до сих пор. А Браудер, англо-американский финансист… Кстати, его родители были коммунистами и приехали в Россию где-то в 30–40-х годах, когда было такое обольщение на Западе коммунистическим режимом. Но сын совершенно другой, он идеологией не интересуется и скрупулезно считает доходы и прибыли. Занимался он, без всякого сомнения, махинациями. Я, не имея бухгалтерского образования, слава богу, не могу оценить степень добропорядочности или криминальности этих махинаций. Вот в какой-то момент они там стали отмывать деньги, пытаться вернуть налоги у государства. И один за другим те финансисты, которые работали с Браудером, вдруг стали, будучи молодыми людьми, вдруг стали умирать. Там какой-то банкир Коробейников пошел рассматривать свой новый дом и упал с высокого этажа. Другой банкир убежал на Украину и вдруг… Петр Кузнецов: Как в «Десять негритят». Сергей Лесков: Да. Еще кто-то умер. Ну, почему-то вот тогда Генпрокуратура не обратила на это внимание. А сейчас возобновлено, реанимировано дело Браудера, которого у нас обвиняли только в финансовых махинациях. Теперь ему «пришили» целую серию этих загадочных смертей, а может быть, еще и смерть Перепеличного, который был информатором по делу Магнитского. Я по этому поводу вот что могу сказать… Петр Кузнецов: Еще бы Талькова «повесили» на него, потому что вот как раз недавно реанимировали… Сергей Лесков: Петя, я понимаю, что доказательства выглядят довольно странными. Да и Магнитского, как говорит Генпрокуратура, убил тоже Браудер. Браудер был тогда на Западе, а Магнитский – в «Бутырке». Как ему удалось отравить этого несчастного адвоката? Непонятно. Это не имеет никакого значения в рамках современных информационных войн. Да, эти обвинения сейчас звучат бездоказательно. А разве много доказательств было в обвинениях против этих людей по фамилии Петров и Баширов? Петр Кузнецов: Кстати, где они? Сергей Лесков: Да. Доказательства их вины не представлены. Хочется напомнить, что к дому Скрипалей в Солсбери они не приближались, ведь весь их маршрут снят. Как они в таком случае отравили семью бывшего агента? Мало того, их поезд в Солсбери пришел уже после того, как Скрипали ушли из дома. Доказательств нет. А что есть? Красноречие обвинения, много шума, широкие глаза и ужасающая картина покушения. Но! Если этот злодей Браудер оставил в Москве куда более кровавый след, чем Баширов и Петров в Солсбери, то уж красноречия у нашей Генпрокуратуры, наверное, хватит. Еще раз. В этих информационных войнах (мы это видим и в Сирии, и во многих других случаях) факты не важны, а важны эмоции, важна общая ужасающая картина преступления. Мне кажется, что именно таким путем пошла Генпрокуратура. Почему именно сейчас? Я думаю, что это связано с тем, что намечается встреча президентов России и США, а имя Браудера неоднократно всплывало в связи с американским расследованием о связях Трампа во время избирательной кампании и России. Там есть следы финансового участия, и тоже подспудного, это тоже какая-то махинация этого Браудера. Можно ли ему верить в этих обвинениях, если он, оказывается, такой злодей, по существу реинкарнация Медичи в XXI веке, который всех просто травит, чего Флоренция даже не видела? Я думаю, что логика может быть именно такая. И отсутствие улик не может в современном мире быть каким-то препятствием для того, чтобы вывалять того или иного человека в целой куче самых страшных обвинений. И каждый должен быть к этому готов. Ну, я думаю, что логика здесь может быть именно такая. Хотя, в общем… Как говорят англичане? Highly likely? Ну, здесь же ему тоже было выгодно устранить всех свидетелей. Тоже highly likely, та же самая логика. А по поводу Баширова и Петрова. Я вовсе не выступаю в роли их адвоката, но выглядят они, мягко говоря, странно. Мы все видели это интервью. Кто-то может даже (и я слышал) назвать их идиотами или еще как-то. Ну, извините меня, идиот – это еще не преступник. И если идиотов считать убийцами, то полпланеты можно будет заковать в кандалы. Нужны доказательства, а у англичан нет доказательств. А почему должны быть доказательства безусловные у нашей прокуратуры? Петр Кузнецов: В общем, в их игры играем? Сергей Лесков: Ну да. Петр Кузнецов: Ответка. Сергей Лесков: Я думаю, что только надо было раньше это делать, потому что один из законов информационных войн: надо уметь играть блиц. Как в шахматах, да? Молниеносно играть. Ольга Арсланова: Ну, некоторые российские политики и чиновники в информационной войне внутри страны, скажем прямо, выглядят так себе бойцами. Сергей Лесков: Да, это странно вообще. Это совершенно необъяснимая какая-то картина. Причем такое впечатление, что какой-то процесс принял лавинообразный характер – каждый день мы узнаем о все новых и новых чиновниках и депутатах, которые несут какую-то галиматью и полнейшую чушь. Этот губернатор Республики Карелия сказал полунищей женщине, которая жаловалась, что у нее двое детей, а детского садика нет, он ей сказал: «Ну, наймите няню или отдайте детей отцу». Ну как? Это ни в какие ворота не лезет! Депутат Ляхова… Или Лахова? Как ее зовут? Лахова. Ну, женщина, которая вращается на политическом небосклоне безумно давно, с 90-х годов, и, наверное, она там собаку съела. Она вообще заговорила о том, что… Петр Кузнецов: Справа от вас она сейчас как раз, Сергей. Сергей Лесков: Это она? Она же в очках. Петр Кузнецов: Может, сняла. А может, не она. Сергей Лесков: Это не она. Она значительно старше, ей 70 лет. А этой доброй женщине никак не 70 лет. Петр Кузнецов: Фотография из паспорта. Сергей Лесков: Я думаю, что это какая-то другая. Так вот, Ляхова… Лахова сказал, что, дескать, во время войны люди голодали, и, быть может, поэтому они сумели сохранить ясность мышления, и, может быть, даже это и полезно. Ну как можно нести такие вещи? Петр Кузнецов: Примерно за такое же был закрыт один из телеканалов, ну, точнее, приостановлена лицензия или там начались проверки после одного опроса, который, конечно, не стоит повторять. Сергей Лесков: Ну да. Ольга Арсланова: Ну, согласимся с тем, что статус телеканала и статус депутата были немного разными, их взгляды политические. Сергей Лесков: Тут, конечно, много вопросов. Кстати говоря, уже сегодня, когда я ехал, я услышал (я же говорю, что лавина идет), что сенатор от Мурманска, по-моему, сказала о том, что причина наших демографических проблем и низкой рождаемости в том, что женщина присваивает себе функции мужчины, делает карьеру и не хочет рожать. Если бы она это сказала на Западе, где женщины борются за свои права и, в общем-то, существует такая тенденция равноправия половом, – ну, ее бы просто съели с потрохами. Даже Трамп себе не позволяет такого говорить. Какая-то гендерная политика современности совершенно противоречит таким диким представлениям. Кстати, вообще на самом деле, когда слышишь вот эти потоки… Мы помним, что и эта самая красноярская чиновница и олимпийская чемпионка несла такую же пургу, и из Саратова какая-то женщина-министр говорила, что 3 500 – нормальные деньги, чтобы макарошками питаться. Почему наша власть, российская власть имеет какие-то черты даже не консерватизма, а докатывается до какой-то доисторической архаики и вообще впадает в мракобесие? Может быть, это вообще черта российской власти? Если это так, то, в общем, такая власть не отвечает ожиданиям общества, которое, в общем-то, становится все более современным, и это очевидно. Но вот эти люди, которые позволяют себе поучать российских граждан (а российские граждане не хотят, чтобы их так поучали), при этом они имеют доходы не сопоставимые с тем, что может заработать рядовой человек. Сенека, по-моему, сказал: «Безумен тот, кто пытается управлять другими, не умея управлять собой». Может быть, эти слова, сказанные 2 тысячи лет назад, не потеряли и сейчас актуальности. Эти люди, совершенно очевидно, не умеют управлять собой, но пытаются управлять обществом. И наконец – важное, может быть, последнее, что я хочу сказать по этому поводу. Когда слушаешь эти речи, ну, очевидно, что им не стыдно, очевидно, что эти люди так и думают. Это говорит о том, что какая-то нравственная доминанта российской элиты (а это российская элита формально) и нравственная доминанта российского общества, ну, простых граждан, – они просто не совпадают, а часто противоречат друг другу. Ольга Арсланова: Но, с другой стороны, у нас сейчас есть новые способы для того, чтобы это как-то откалибровать. Сергей Лесков: Это какие способы? Ольга Арсланова: Информационная открытость, возможность это обсуждать, реакция… Петр Кузнецов: Да. Это к вопросу о том, что все-таки… Я тоже хотел уточнить: они всегда несли чушь, или просто мы сейчас в последнее время научились обращать не только свое внимание, внимание не только общественности, но и соответствующих лиц, которые принимают меры против тех, кто так говорит? Сергей Лесков: Правильно. Петя, я все понял. Это разумное замечание. Это говорит о том, что современный мир меняется, и власть не вписывается в требования современного мира. Общество пользуется возможностями современного мира и тем потенциалом этих гаджетов, условно говоря, электронных, они могут записать любого чиновника, а чиновники этого не понимают. То есть чиновники – люди, доставшиеся нам из какой-то доисторической эпохи. Это мамонты. Но почему они тогда управлять обществом? Это совершенно непонятно. Нет какой-то обратной связи. Единственное, что может произойти с чиновником – это какой-то такой окрик из высших политических сфер, и это случается постоянно. Ну, они воспринимают это, как правила игры, и никоим образом не меняются. Это может привести… Как это? Мы в школе учили, что есть классовый антагонизм в капиталистическом обществе. Вот теперь мы доросли сами до классового антагонизма. А до добра это не доведет. Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо, Сергей. Ольга Арсланова: Кстати, к этой теме мы обязательно вернемся. Петр Кузнецов: Остается лишь добавить, что эта ваша последняя тема – завтра наша большая тема, тема дня, которую мы будем обсуждать, начнем обсуждать и в дневной части, с часу до трех, и, соответственно, в вечерней, с шести до девяти. Ольга Арсланова: Да, мы будем говорить о довольно спорных заявлениях российских чиновников, парламентариев и о том, как на это общество реагирует. Петр Кузнецов: Да. И как работает эта реакция, как научилась работать эта реакция. Будет очень интересно. Ольга Арсланова: Так что присоединяйтесь. До встречи! Петр Кузнецов: Спасибо, Сергей. До пятницы. Сергей Лесков: До свидания.