Петр Кузнецов: Добрый вечер. Ольга Арсланова: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Если вы к нам только что подключились, это Общественное телевидение России, прямой эфир, программа «Отражение». Это Петр Кузнецов и Ольга Арсланова. И мы с вами еще полтора часа в прямом эфире. Ольга Арсланова: Будем общаться и обсуждать самые важные и интересные темы этого дня. Звоните в прямой эфир, пишите SMS, заходите на сайт и в наши группы в социальных сетях. Менее чем через полчаса мы поговорим о большой теме этого дня – мы говорим о нагрузке на школьников. Половина родителей делают уроки за своих детей. Чаще всего помогать приходится с математикой и иностранным языком. При этом каждый третий говорит, что ребенок должен сам справляться со школьной программой, но не всегда, к сожалению, это получается. Что вы об этом думаете? Довольны ли вы тем, как сегодня учатся дети в школе, и тем объемом домашних заданий, которые им дают? Об этом поговорим совсем скоро, после восьми. Петр Кузнецов: У нас еще есть рубрика «Реальные цифры», которую мы запускаем с понедельника. На этой неделе – с понедельника по пятницу – мы считаем, сколько денег вам удалось получить от страховых компаний по ОСАГО, и оказалось ли этой суммы достаточно для ремонта. Для этого вы указывайте ваш регион в SMS-сообщении, полученную выплату от страховой и реальную стоимость ремонта – две суммы. В пятницу мы подведем итоги и, самое главное, узнаем, можно ли восстановить машину по обязательной автогражданке, и в каком регионе это можно сделать точно. Ольга Арсланова: А сейчас поговорим о главных событиях этого дня с нашим обозревателем Сергеем Лесковым. Мы приветствуем Сергея в студии. Здравствуйте. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Здравствуйте. Ну, реальная цифра в мире только одна – это цена на нефть. Петр Кузнецов: Да, судя по всему… Сергей Лесков: Все остальные цифры – производные от цены на нефть, как известно. Ольга Арсланова: Ну что же, об этом пойдет сегодня речь – о цене на нефть? Сергей Лесков: Ну да, с этого и начнем. Ольга Арсланова: Хорошо. Сергей Лесков: Завтра в Вене собираются страны ОПЕК – это такой всемирный нефтяной картель, который может называться мировым правительством со значительно большими основаниями, чем «Большая двадцатка», которая в последние выходные работала в Буэнос-Айресе. О чем будет говорить настоящее мировое правительство в Вене? Обсуждаться будет тот самый вопрос цен на нефть и объемы добычи. Будет там и Россия, хотя Россия формально не является членом ОПЕК. Ситуация довольно запутанная. Иран, который член ОПЕК, не хочет снижать добычу. Катар, который член ОПЕК, грозится выйти из этой организации. А Америка стараниями Трампа поднимает свою добычу, но требует снижения цен на нефть. Какая позиция будет у России в этой ситуации? Это надо обсудить. Ну, скажем прямо: даже те российские граждане, которые никогда не видели нефтяной вышки, все равно в значительной мере зависят от того, сколько нефти она качает и по какой цене она продается. Вторая тема, о которой, мне кажется, важно поговорить, хотя, в общем-то, и не хотелось, – это события, связанные с конфликтом вокруг Керченского пролива. После ареста трех украинских военных кораблей Украина стягивает свои войска к границе с Россией. Россия, конечно, не может смотреть на это сквозь пальцы, и сейчас в Крыму начались крупные военные учения с привлечением сил Черноморского флота. Конфликт нарастает. Порошенко трубит во все горны и приглашает – в это трудно поверить, но это факт – НАТО провести учения в Азовском море. Кроме того, он считает, что Европа должна наложить на Россию новые – так называемые «азовские» – санкции. Как себя вести в этой ситуации России? Давайте попытаемся обсудить этот конфликт. Ну и наконец – еще одно событие. Об этом много говорят все средства массовой информации. В России на финальную стадию вышел конкурс «Великие имена России», в ходе которого почти 50 нашим аэропортам были присвоены знаменитые имена. Ну, этот список перечислить невозможно. Те, кто интересуются (а всего 5,5 миллиона наших граждан проголосовали в интернете), могут посмотреть этот список. Тут есть о чем поговорить. Мне не кажется это мероприятие однозначным. И уж тем более мне кажется, что сам по себе выбор имен и сама идея тоже, мне кажется, достаточно сомнительная и вызывает очень много вопросов. Вообще авиация – это очень важно, наравне с нефтью это один из индикаторов уровня развития государства. Поэтому это не просто магия имен, а, в общем-то, я думаю, и большое такое дело с таким крупным рациональным зерном. Ну, первое – это то, что будет происходить в Вене завтра. В ОПЕК 15 государств. Ну, на самом деле это крупнейший мировой картель – 50% мирового экспорта нефти и 35% добычи нефти. У России, кстати, 12% – это заметная тоже часть. Вы помните, конечно, все, что в 2016 году Россия впервые заключила соглашение с ОПЕК, это большая внешнеполитическая удача. Там же заправляет Саудовская Аравия, эти не понятные нам шейхи в бурнусах. Заключили договор о лимите на добычу нефти – и благодаря этому цены поднялись. Ну, какое-то время назад они были 80 долларов за баррель – это много, это выше крыши. Но за последние два месяца стараниями Трампа они упали на 30%. Это очень любопытно. Вот смотрите. Мы посмеиваемся над Трампом, и нам кажется, что его выходки делают его похожим (я тут недавно подумал) на Никиту Сергеевича Хрущева. Вот была бы замечательная пара, если бы они совпали во времени! Хрущев бы тоже в Твиттере писал – и такое бы писал, что Трамп бы просто показался косноязычным. А Хрущев был краснобай еще тот. Твиттера не было, не в свое время родился. Ну, так или иначе Трампу удалось ради интересов экономического подъема Америки снизить цены на нефть. Но нам-то выгоднее, чтобы они были повыше. Для России есть золотой такой показатель – это 65–70 долларов за баррель. И если удастся договориться с ОПЕК (а в пятницу там вообще 25 стран будут участвовать в этих переговорах, судя по всему, и американцы тоже), то, в общем-то, даже те, кто не интересуются всеми этими фондовыми котировками… В общем-то, жизнь наша проходит… Петр Кузнецов: Вот как Брянск пишет: «Я не завишу от нефти, я работаю». Сергей Лесков: Да. По этому поводу есть изречение американского миллиардера Пола Гетти, как надо работать. Там три слагаемых успеха – это вставать рано, работать больше и качать нефть. Если наш замечательный зритель много работает… Петр Кузнецов: Я думаю, он первые два пункта выполняет. Сергей Лесков: Он первые два пункта выполняет. Но если там нет третьего пункта, то он занимается не тем, чем надо, не тем, что ведет… Петр Кузнецов: Сергей, а Россия не уходит постепенно как-то от своей нефтезависимости? Сергей Лесков: Ну, я думаю, что говорить… Это хороший вопрос. Объективно цифры нефти в доле ВВП снижаются. Петр Кузнецов: Да. Сергей Лесков: Но это может быть связано просто с какими-то колебаниями. Здесь надо смотреть, конечно, на глобальные тренды. Вообще от нефти человечество зависело с тех пор, как был изобретен двигатель внутреннего сгорания, а это произошло еще в конце XIX века. И такой знающий товарищ, как Лев Давидович Троцкий, говорил: «Мировая политика окрашена в цвета нефти», – уже тогда. Можно себе представить, как она окрашена в наше время. Петр Кузнецов: В честь него нужно назвать какой-нибудь мексиканский аэропорт. Сергей Лесков: Мексиканцы еще не дошли до этого, по-моему. Кстати, в России же, в СССР был город… Вы знаете, что в России был город, названный именем Троцкого? Сейчас-то это уже забыли. Я могу ошибиться (может быть, зрители меня поправят), но, по-моему, Гатчина называлась Троцк, мне так кажется, некоторое время. Ну вот. Так или иначе, я думаю, что надо подождать несколько дней. И если удастся установить лимит на добычу нефти, то к выгоде России, нашего бюджета и всех российских граждан цена на нефть несколько поднимется. Но это не означает… Здесь Петр совершенно прав. Все равно надо вот этот потенциал бюджетный направлять на то, чтобы модернизировать экономику и развивать высокотехнологичные отрасли экономики. Сейчас нефть и газ в структуре российского экспорта – это половина. Необходимо, чтобы это было меньше, и меньше была доля ВВП. Сейчас, по-моему, в ВВП порядка 20–25% – нефть и газ. Ну, это колебание какое-то. Необходимо для устойчивости и процветания экономики, чтобы это было меньше. Вторая тема, о которой я сказал. Вы знаете, я поймал себя на мысли, что каждый раз, когда речь заходит о конфликте России и Украины, не хочется про это говорить, потому что мне кажется, что сам по себе этот конфликт внутри одного и того же народа – это какая-то дикость, такого быть не может. Я сам сегодня деньги не Украину родственникам отправил. Ну, с кем мы воюем? Я не понимаю! Однако, по моему глубокому убеждению, руководство Украины довело своих жителей ну просто до массовой нищеты, и сейчас они цепляются за Россию… Не знаю, я могу предложить такой образ. Сейчас среди женщин (Оля не даст соврать) популярны обвинения в харрасменте, мнимом большей частью. Вот так и Украина все время обвиняет Россию в этих домогательствах, в харрасменте и тянет в какую-то яму постоянно. Ольга Арсланова: Какая интересная, Сергей, аналогия! Я даже теряюсь. Петр Кузнецов: Началось! Сергей Лесков: Я понимаю, что вы не могли не среагировать. Отвертеться невозможно, приходится быть героем этих сомнительных сюжетов. Не хочется. А что делать? Ну, что за учения НАТО в Азовском море? Эта сама по себе идея тоже провокационная. Россия – объективно крупнейший инвестор в экономику Украины. Он разрушает все последние связи. Ведутся там разговоры о восстановлении так называемой территориальной целостности Украины. Думать надо было раньше, вообще-то. Зачем все это делается? Люди там грызут подоконник. Он там проклинал голодомор. Ну, как бы не довести страну до нового голодомора. Наверное, об этом надо думать, а не посылать свои украинские пироги с совершенно очевидной провокационной миссией. Кстати, что делать с этими украинскими моряками, которые стали заложниками? Ну, я думаю, что все-таки в интересах… нет, даже не в интересах России, а просто по-человечески было бы правильно с позиции силы (а сильный человек – он мудрый и благородный) отпустить их на все четыре стороны… ну, в одну сторону, пусть они в Одессу везут шаланды полные кефали. И дать им еще какие-нибудь богатые царские подарки. Потому что я совершенно уверен, что какой-нибудь моторист, кочегар и кок и духом не ведали, куда их послали. Для Порошенко, для условного Порошенко, для Киева, конечно, было бы идеальным вариантом, если бы там кого-нибудь потопили и убили. А сейчас, если уж они оказались выброшенными на берег, то лучший вариант – это суровый приговор. Ну зачем им подыгрывать? Зачем нам надо создавать новую Надежду Савченко? Петр Кузнецов: Знаете, вспоминается, когда мы не ответили, по-моему, на высылку наших дипломатов из Соединенных Штатов, по-моему, и не стали зеркально отвечать… Сергей Лесков: Да, было такое. Петр Кузнецов: То ли год назад, то ли два. И здесь именно с позиции… Сергей Лесков: Это был последний жест Обамы. Петр Кузнецов: Тоже в декабре, по-моему, то есть перед Новым годом. Сергей Лесков: Зачем нам создавать из этого баркаса под названием «Никополь» новый броненосец «Потемкин»? А судьба этих украинских моряков будет антироссийскими кругами на Западе изображена… ну, они превратятся, я не знаю, в условный народ рохинджа, несчастный народ. Ну зачем это надо? Пусть ловят кефаль около Одессы. В общем-то, мне так кажется, капитана обменять. Там же украинцы тоже кого-то держат в застенке. Капитан, конечно, знал об этой миссии. Но давайте мы поговорим о том, что мне кажется самым важным. Вы знаете, что у греков был этот Олимпийский пантеон богов? И ведь он же был не постоянный, а там боги иногда вытесняли друг друга из этого пантеона. И казалось бы, такой вечный обитатель Олимпийского пантеона – римляне его называли Марс, греки его называли Арес… Петр Кузнецов: И у богов были разные имена на самом деле, смотря откуда зайти. Сергей Лесков: Да. Арес и Марс. Казалось, что бог войны должен быть всегда прописан на Олимпе. Ничего подобного! На определенном этапе его вытеснила Деметра, которая всего лишь навсего была богиней плодородия. Мне кажется, что тема плодородия вообще значительно важнее, чем тема войны, для процветания государства, ну и вообще для тех проблем реальных, которые сейчас стоят перед Россией. Мы слишком часто говорим о каких-то внешнеполитических конфликтах в то время, когда надо было бы посмотреть на интересы той самой Деметры. И все-таки это прямо связано с аэропортами и с гражданской авиацией. Ольга Арсланова: У нас тут зрители уже интересуются: «Извините, а зачем вообще аэропорту имя? Это такая необходимость?» Сергей Лесков: Это хороший вопрос, сейчас мы дойдем до него. Петр Кузнецов: Смотрите, это же прямо синхронно приходит – Омская область, Саратовская область. Серьезно, вопрос один и тот же. Ольга Арсланова: Не понимают зрители. Сергей Лесков: Так, я отвечаю на этот вопрос. Он поставлен совершенно правильно. Аэропорту имя необходимо для того, чтобы чиновник имитировал свою деятельность. Вообще чиновник мог бы, конечно, развивать авиацию, развивать транспортную инфраструктуру и аэродромную сеть, но это тяжело. Проще заниматься магией, спиритическими сеансами, собирать имена славных российских деятелей – а их много, конечно, на все аэропорты и не хватит. Это, конечно, имитация деятельности. Достаточно сказать, что в Америке есть только два национальных аэропорта, у которых есть имена. Это знаменитый GFK, аэропорт Кеннеди – где? – в Вашингтоне. И недавно имя Рональда Рейгана было присвоено аэропорту в Нью-Йорке. В Париже Аэропорт Шарля де Голля. И аэропорт в Риме носит имя Леонардо да Винчи. Казалось бы, в XVI веке, когда жил этот славный человек, самолетов не было, но тем не менее гений Леонардо да Винчи (это факт) предвосхитил авиацию. Петр Кузнецов: Он приложил руку к воздухоплаванию. Сергей Лесков: Да, он же там чертил, он чертил многие какие-то нереализованные вещи. Это можно в его музее увидеть. Я не говорю о том, что громадное большинство тех персонажей, имена которых, судя по всему, будут присвоены российских аэропортам, даже и не помышляли о воздухоплавании. Даже Ломоносов об этом не думал. А что, Пушкин и Лермонтов грезили воздушными полетами? Это не роняет на них тень, но все-таки мне кажется, что в те времена человечество жило какими-то другими интересами. Еще раз повторю: громадное большинство этих деятелей не имеют никакого отношения к авиации, что само по себе кажется мне странным. Конечно, странным (не могу об этом не сказать) кажется и сам подбор предложенных имен (там, по-моему, предлагали) и как бы алгоритм голосования. Ведь никто не проверял, насколько оно было чистым. Потому что мы же знаем, что там можно подвинтить, это делается элементарно. Петр Кузнецов: Нет, а помните, когда уже присоединили соцсети, Егора Летова хотели же, вывели его в лидеры… Сергей Лесков: Да. Петр Кузнецов: И вдруг сообразили – нет, пора на этой стадии уже остановить этот поток. И дали понять, что никакого Егора Летова не будет. Сергей Лесков: То есть это голосование, которое вроде бы было таким открытым и свободным, но на самом деле поддавалось регулированию. Может быть, и все остальные победители тоже отрегулированы? А почему голосовали жители всей России? Может быть, жители вот этого… Ольга Арсланова: А вы голосовали, Сергей, лично вы? Сергей Лесков: Я? Нет. Петр Кузнецов: Да, спрашивает Антон из Нижегородской области. Сергей Лесков: Нет. Петр Кузнецов: Нет? Нет, конечно же! Сергей Лесков: Я могу сказать о своих личных ощущениях. Мне кажется, что… Ольга Арсланова: Давайте. А потом, Сергей, поговорим, извините, о состоянии аэропортов в России в целом. Сергей Лесков: Да, я сейчас скажу. Ольга Арсланова: Ведь их не так уж и много. Петр Кузнецов: Я думал, о харрасменте опять. Сергей Лесков: Ну, лично у меня, если бы мне сказали голосовать, зажали бы в темном углу… Я испытываю от этого мероприятия, от этой процедуры неловкость на душе. Ну, эта идея, которая, наверное, имеет какое-то… можно найти в ней что-то хорошее, но она доведена до абсурда. Это кампанейщина. Конечно, есть аэропорты, которым можно присвоить имена. Кстати говоря – где? – в Барнауле и Оренбурге есть же уже аэропорты, которым присвоены имена космонавтов Гагарина и Титова. Ну, нормально, нормально, в этом нет ничего такого. Имя Чкалова может быть присвоено аэропорту в городе Нижний Новгород, и это тоже понятно. Но тут эта огромная кампания довела эту идею до абсурда, и все это похоже на какое-то столоверчение, сеанс спиритизма. Это что – поможет авиации? Есть же совершенно обескураживающие цифры о состоянии нашей гражданской авиации. Несколько моментов. Первое – а где наши гражданские самолеты? Мы все уже давно летаем на «Аэробусах» и «Боингах». Днями фактически прекратила обслуживание пассажиров такая испытанная марка, как «Ту». Все, фактически «Ту» списаны. Осталось несколько «Илов». Еще летает «Ан» (с украинскими корнями, кстати). У нас все меньше и меньше отечественных самолетов в российском авиапарке, особенно на среднемагистральных и дальнемагистральных линиях. Петр Кузнецов: Сергей, простите, вот как раз: «А самолетам зачем имена?» – Татарстан. Сергей Лесков: Ну, то же самое. Я говорю, что мы… Говорят же, что Россия – страна слов. Мы слишком много говорим и слишком мало делаем. Ну, это совершенно очевидно. И это печальная, в общем-то, вещь. Вы знаете, в Древнем Китае стараниями Конфуция была такая эпоха, она называлась эпохой исправления неправильных имен. Что – мы древние китайцы, что ли? Все-таки мне кажется, что в XXI веке можно уже смотреть на эту эпоху исправления неправильных имен… Петр Кузнецов: У нас же туда поворот. Сергей Лесков: Да, поворот на Восток. Петр Кузнецов: Запоздали. Сергей Лесков: Но и в Китае ведь не называются аэропорты. Можно было бы поинтересоваться, сколько аэропортов в Китае носят чьи-то имена. Итак, какая статистика нашей аэродромной сети? В 1990 году в России было 1 450 аэропортов. Сейчас сколько? 228. Вот это проблема. Вот в чем проблема. Если вы… Ольга Арсланова: И неважно, как они называются. Сергей Лесков: Неважно, как они называются. Тогда не было названий. И что, если мы дадим имена славных предков этим аэропортам, мы им чем-то поможем? Нет, стыдно будет перед этими именами! Итак, у нас почти нет отечественных самолетов. У нас все меньше и меньше аэропортов. У людей нет денег, чтобы купить билет на самолет. Ну, не только денег нет, а еще лететь некуда. Зачем ему лететь в другой город, если там нет работы? Мобильность населения является важнейшим фактором состояния экономики. У нас мобильность населения чрезвычайно низкая. Талантливый мальчик из Сибири не может прилететь в МГУ, чтобы учиться в университете. И жизнь в Москве дорогая, и денег на билет нет. В этом есть проблема. Как угодно называйте аэропорт в Омске – хоть Летов, хоть Зимов, неважно. Вот в этом проблема. В США сколько аэропортов? 19 тысяч. 19 тысяч! Ольга Арсланова: И маленькие частные самолеты. Петр Кузнецов: У нас в лучшие годы – 1 450. Сергей Лесков: У нас – 228. Петр Кузнецов: Нет, в лучшие годы. Сергей Лесков: Ну, это гигантская разница! Там только два аэропорта носят чье-то имя, а у нас – уже полсотни. Ну, это абсурд! Это просто абсурд! Это какая-то ворожба и средневековье. Есть еще один показатель развития гражданской авиации – это пассажиропоток. Мы только в прошлом году достигли пассажиропотока советского периода. Закон современного воздушного транспорта: за 15 лет происходит удвоение пассажиропотока. У нас сейчас 90 миллионов человек. То есть у нас должно быть порядка 400 миллионов. Мы в 4 раза фактически упали. В США пассажиропоток – 900 миллионов. В Европе пассажиропоток – больше миллиарда. У нас – только 90 миллионов. Итак, у нас нет самолетов. У нас нет аэродромов. У нас нет авиапассажиров. Да, кстати говоря, четвертый показатель: у нас в 2–3 раза выше аварийность в гражданской авиации, чем в той же самой Европе. В Lufthansa за все годы ее существования не было ни одной катастрофы. Вот пять ключевых показателей. Зато мы назвали все аэропорты! Петр Кузнецов: Сергей, и давайте еще представим (это очень важно), представим, просто чтобы не было так страшно, сколько уйдет денег на вот эти все административные дела по переименованию. Сергей Лесков: Ну, зато чиновникам можно будет отчитаться. Некоторые имена… Это попутно, это не самое главное. Вот эти пять первые пять пунктов, которые я назвал, – это самое важное. Вот в Мурманске аэропорт хотят назвать именем Николая II. Человек, который жахнул всю страну, самый бездарный правитель! Была великая страна, а он оставил ее в руинах. А кто будет летать в таком аэропорте? Петр Кузнецов: Поклонская. Сергей Лесков: Это же опасно, опасно приближаться к аэропорту, который носит имя такого человека. Тут, в общем-то, некоторые сомнения вызывают и другие имена, но в данном случае… Я, кстати, не полагаю, что в значительной мере все это было затеяно для того, чтобы просунуть туда династию Романовых. Четыре Романовых получили имена! Почему так много? А где Рюрики? У нас ведь до Романовых были Рюрики, там тоже были персонажи весьма такие славные – какой-нибудь Иван Долгорукий… Юрий Долгорукий, Дмитрий Донской. А до чего мы дойдем дальше? Мы будем железнодорожные вокзалы, автобусные остановки называть этими именами? Петр Кузнецов: Курганская область… Гениально! «Мусорные свалки именами называть». Сергей Лесков: Я подумал, что можно… Ольга Арсланова: Их у нас точно больше, чем аэропортов. Сергей Лесков: Если мы играем в имена, то можно избирательные урны называть как-нибудь. У нас же партий много. Избирательная урна имени Владимира Жириновского, например. Зачем это все надо? Петр Кузнецов: Про Чурова не забыть. Сергей Лесков: Может быть, надо работать? Может быть, надо меньше говорить и больше работать? Маяковский об этом писал. Какие-то прозаседавшиеся! Я не знаю, как будет развиваться эта идея, потому что мне кажется, что она где-то подхвачена в высоких слоях атмосферы, но какой-то она носит характер нелепый и абсурдный. Сначала надо сделать гражданскую авиацию такой, чтобы ею можно было гордиться, а потом использовать те имена, которыми мы гордимся. Иначе – несоответствие, а от этого – неловкость. Петр Кузнецов: Жаль, Сергей, что не все, далеко не все, как вы (я имею в виду обычных граждан), которые голосовали, вот так рассуждают. Сколько? Нам писали, что 5 миллионов проголосовало. Для них это игра, забава. Сергей Лесков: Да, это игра, это детские погремушки. Петр Кузнецов: Вот если бы все проигнорировали, просто не участвовали в этом конкурсе объявленном… Сергей Лесков: Жалко, что инициаторы этой идеи считают, что нашим людям можно предлагать какие-то погремушки. Мне кажется, что наши люди заслуживают лучшего отношения. Петр Кузнецов: Да. Спасибо, Сергей, Спасибо. Это итоги дня с Сергеем Лесковым. Ольга Арсланова: Спасибо.