Сергей Лесков: Обилие шуток над девятком яиц говорит о том, что жизненный потенциал русского человека очень высок
Петр Кузнецов: Чем гордится и чего стыдится наш обозреватель Сергей Лесков? Попробуем узнать прямо сейчас, потому что он с нами в студии – здравствуйте, Сергей! – с итогами этой рабочей недели.
Сергей Лесков: Здравствуйте.
Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей. Давайте с гордости начнем.
Петр Кузнецов: Но давайте все-таки, да, чуть-чуть по гордости и по тому, чем можно сейчас…
Сергей Лесков: Вы знаете, я думаю, что для общественного прогресса важнее не гордость и стыд, а важнее совестливость. Вот если каждый человек, особенно занимающий ответственный пост, будет пестовать свою совесть – это будет самое полезное.
Петр Кузнецов: Как всегда, очень мудро. Сергей, итоги недели.
Сергей Лесков: Да. Это был экспромт.
Ну, итоги недели, да. Новый год только начался, но времени на передышку он не оставляет, событий много. Президент России побывал в Сербии. Сербия – ну, одна из политически самых близких России стран. И, в общем-то, у нас давние исторические связи. Вы знаете, я даже думаю, что СССР и Югославия – две очень похожие друг на друга матрешки со схожими историческими судьбами. Да и сейчас сценарий наших стран, сценарий развития наших стран во многом похож друг на друга. Это важный визит. Давайте разберемся – почему.
Вторая новость тоже имеет отношение к европейским реалиям. Россия отказалась участвовать в Парламентской ассамблее Совета Европы. Мало того – отказалась платить деньги ПАСЕ. С чем это связано? Почему у нас вдруг появилась та самая гордость, о которой говорили коллеги? И не слишком ли она взыграла в данном случае? Вопрос очень важный. Если два года не платить деньги в ПАСЕ, то по уставу этой организации можно оттуда вообще даже быть исключенным. Зачем России ПАСЕ? И чем вызван такой демарш?
Ну и наконец, самое главное событие этой недели – это история о девяти яйцах. Трудно найти человека, который бы не был посвящен в перипетии этой трагикомической истории. Появились упаковки из девяти яиц. Мы-то привыкли к другим упаковкам. С чем это связано? Ну, нет числа шуткам на эту тему. Здесь и какие-то мотиваторы, анекдоты, песенки, даже короткие фильмы снимают на этот счет. И, в общем-то, даже самые высокие руководители России стали объектом шуток на этот счет. В общем-то, решение маркетинговое, самое рядовое. Но потому что эти самые девять яиц? Даже появилось выражение «девяток яиц». Почему этот девяток яиц стал главным нервом этой недели? Давайте попытаемся разобраться в самих себе.
Петр Кузнецов: Интересно, что даже в Instagram появилась (ну, это с нашим мемом точно никак не связано) фотография яйца, которая собрала наибольшее количество лайков за всю историю – 47 миллионов, что ли. Просто яйцо. Но это появилось опять-таки на этой неделе. Удивительное сходство!
Ольга Арсланова: Может быть, это какая-то неделя под знаменем яиц?
Сергей Лесков: Ну, она же не пасхальная. Пасхальная была бы неделя – это было бы понятно. Здесь, я думаю, все-таки причины другие. Ну, давайте step by step, мы подойдем к нашим яйцам плавно и незаметно.
Кстати, Александр Вучич, президент Сербии, сравнительно недавно был в Москве, человек исполинского роста. И даже хороший физически…
Петр Кузнецов: Выше Асада?
Сергей Лесков: Да, он очень высокий. Я думаю, самый высокий президент на свете. Ну, вообще сербы же отличаются в такой игре для высоких людей под названием «баскетбол». Только сербы могут соперничать с американцами чернокожими в этом искусстве. Ну, он на самом деле… При этом у него совершенно такие пророссийские позиции. Сербия говорит, что никогда не присоединится к антироссийским санкциям.
Что обсуждали Путин и Вучич? Обсуждали две вещи. Это сухопутная ветвь «Турецкого потока», один из сценариев маршрута газопровода, который ведется в Турцию. Куда он пойдет из Турции? В Европу. Вот самый вероятный маршрут – это Болгария, Венгрия, Сербия и далее в Австрию. Ну, может быть, он уйдет еще и в Грецию и в Италию. Сербии газ очень нужен, его не хватает, только 2,5 миллиарда кубометров они потребляют. В общем, скучная тема. Мы о газе как-нибудь потом еще поговорим.
В общем-то, есть тут такие вещи достаточно драматические. Стоит, наверное, напомнить, что Сербия была ядром государства под названием Югославия, а еще раньше – ядром государства, королевства, возникшего после Первой мировой войны, с очень таким красивым названием – Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, которое после Второй мировой войны стало называться Югославией. Увидеть здесь аналогии с СССР, конечно, и Российской империей очень легко. В общем-то, югославские народы жили в таком мире достаточно схожем с теми какими-то отношениями, которые существовали и внутри СССР.
Но в начале 90-х годов, с распадом мировой коммунистической системы, вот эти тенденции, которые обнаружились в СССР при распаде, в значительно более кровопролитном виде – все мы это видели в Югославии. Я думаю, что во многом виноват Запад, когда где-то в 89–90-м году Словения, наиболее близкая к Западу, там даже католицизм, захотела независимости. Причем это были какие-то слабые желания. Запад предоставил, признал независимость Словении очень поспешно. Ну и тут же выстроились другие народы Югославии со своими требованиями независимости. Опять были территориальные споры, население было перемешано. Жуткие и кровопролитные войны были на территории Югославии.
И конечно, то, что СССР распался, сравнительно с Югославией, мирно – это большая заслуга наших политиков, как бы мы их ни обвиняли во всех смертных грехах. В Югославии была совершенно жуткая трагедия. Уже и после того, как появилась Сербия, ведь Запад не оставил эту несчастную страну без своей «опеки». Мы помним в 2000 году бомбардировки мирного Белграда. По совершенно надуманным этим косовским предлогом… Ну, мертвые люди лежали просто в центре Белграда на улицах. Они разбомбили телецентр. Можете себе представить, чтобы бомбили какие-то иностранные страны «Останкино», откуда мы сейчас ведем передачу? Мост разбомбили через Дунай. Жуть какая-то!
Я по этому поводу хочу сказать следующее. Конечно, в очередной раз подтвердилось, что тот, кто сильнее, тот и прав. И нравственность диктуется, конечно, в этом мире подлунном мире с понятия силы, а вовсе не с понятия какой-то общечеловеческой справедливости.
Петр Кузнецов: И когда нужно, все эти конвенции, договоры не действуют.
Сергей Лесков: Если за тобой стоит государство, ты прав и ты можешь убивать кого угодно. Если кто-то не успел стать государством (а таких примеров у нас в Восточной Европе сколько угодно), то все, ты – жертва, ты – тварь дрожащая, никаких прав у тебя нет. И таких людей можно убивать, с точки зрения государства. На восток от Югославии мы это видим постоянно. Это судьба Абхазии, Южной Осетии, Приднестровья. Это же мы сейчас видим на Украине. В общем-то, примеров очень много. И конечно, это говорит о схожести исторических судеб Югославии, Сербии, СССР и России.
Сербия продолжает распадаться. От нее отошла Македония, ставшая на днях Северной Македонией. Черногория отошла недавно. Мало того, Черногория вступила в НАТО. Это тоже для нас знак.
И все это, конечно, говорит о том, что Путин и Вучич обсуждали важные проблемы. Конечно, самая острая тема – это Косово. Это часть Сербии, которая была признана опять же Западом независимой. А другие части, где проводятся референдумы, почему-то независимыми не становятся. Опять двойная мораль. Между прочим, сами сербы говорят, что Косово для Сербии – это то же самое, что Крым для России. Такое же важное историческое значение. Так мало того, что Косово стало независимым. Сейчас там формируется армия – в нарушение всех международных договоренностей. И Запад на это смотрит сквозь пальцы. Но мало того, Албания… Большинство населения Косова составляют албанцы. Албания объявила о намерении включить в свой состав это самое Косово.
Есть о чем поговорить. И каких-то аналогий с тем, что творится на постсоветском пространстве, здесь очень много. И конечно, Россия должна твердо заявлять свою позицию по поводу всех этих территориальных коловращений, которые мы видим (мы говорим – постсоветское пространство) на постюгославском пространстве.
Ну, из таких событий во время этого визита – Вучич подарил Путину очередного щенка. Путину дарят, кстати, больших собак.
Петр Кузнецов: А что за порода?
Сергей Лесков: Это щенок – сербская овчарка.
Ольга Арсланова: Как она выглядят, сейчас посмотрим.
Сергей Лесков: У меня были собаки, но я такой собаки не знаю. В каждой уважающей себя стране должна быть овчарка.
Петр Кузнецов: Оказывается, и в Сербии есть своя.
Сергей Лесков: И в Сербии есть своя, да. Вообще Путин, наверное, из этих подаренных собак мог бы собрать питомник, это было бы очень интересно.
Петр Кузнецов: Азия ему надарила много в свое время.
Сергей Лесков: Азия дарила, да. Ну, мы-то помним только лабрадора Конни, но как складывается судьба других щенков – как-то мы знаем. Если человек любит собак – это хороший человек, потому что собака – не просто лучший друг человека, а собака лучше большинства людей, как говорят люди, хорошо знающие собак.
Петр Кузнецов: Ну, наверное, еще и своего рода символ защиты какой-нибудь. Как-то надо еще трактовать.
Сергей Лесков: Между прочим, вы никогда не задумывались над тем, что русская цивилизация склонна к собакам, а западная цивилизация склонна – к кому? – к кошкам.
Ольга Арсланова: Более индивидуалистичная.
Сергей Лесков: Да, правильно. Ну, я думаю, что… Это правильное замечание. Я думаю, что не только в этом. Вы сейчас скажете, что у нас тоже есть кот, который у Лукоморья ходит по цепи кругом.
Петр Кузнецов: Нет, мы сейчас скажем, что все-таки собаки гоняют кошек, по статистике. Бывает, конечно, и обратное.
Сергей Лесков: При столкновении судьба собаки очень часто оказывается незавидной.
Петр Кузнецов: Это точно. Кошке удается сбежать.
Сергей Лесков: Кошка, которая есть в русской культуре, этот кот, который ходит у Лукоморья…
Ольга Арсланова: У нас еще Баюн имеется.
Сергей Лесков: По существу кот у Лукоморья – это тоже собака, потому что он на цепи. А в западной культуре этих кошек просто пруд пруди! Там не только Кот в сапогах, там и Чеширский Кот, Кошка, которая гуляет по крыше. В общем, там все на котах построено. А у нас – на собаках. Все эти Каштанки, Белый Бим Черное Ухо, Джульбарс. Это говорит о разном восприятии вообще братьев наших меньших.
Ольга Арсланова: Давайте послушаем Александра из Самарской области, как раз по Сербии, я так понимаю, вопрос, соображение какое-то. Здравствуйте, Александр.
Зритель: Добрый вечер. Я хотел у Александра Леонидовича спросить такой момент.
Петр Кузнецов: У Сергея Леонидовича.
Зритель: У Сергея Леонидовича.
Сергей Лесков: Он меня перепутал с президентом Сербии, которого зовут Александр. Спасибо за комплимент.
Зритель: Вот смотрите, они же тоже стремятся в Евросоюз. Правильно? И как бы Путин говорит: «Ну, мы понимаем, что это неизбежно», – и прочее, и прочее. Там вопрос, правда, стоит так, что через НАТО надо им вступить. А вдруг они вступят в Евросоюз? У них там население, молодежь, все стремятся тоже. А как они себя тогда будут, интересно, вести в отношении санкций, когда они вступят в Евросоюз, против России? Это первый момент.
И второй момент. Мы потом не потеряем все это хозяйство, что все наши усилия, туда затраченные? Вступили они в Евросоюз, стали они членами Евросоюза – и как они будут тогда относиться к санкциям?
Сергей Лесков: Ну, это вопрос резонный на самом деле. Пока по уставу Евросоюза Сербия не может быть принята в Евросоюз. Кстати, они хотят какими-то территориями обменяться с Косово. Одна из причин, по которых Сербия не может вступить в Евросоюз – это то, что они не признают Косово. Косово тоже не может вступить в Евросоюз, кстати, по этой же причине. Вы задаете резонный и вполне корректный вопрос, ответ на который не знает никто.
Но, с другой стороны, вы говорите, что мы что-то потеряли. А в какой стране Евросоюза мы что-то потеряли? Я таких стран не знаю. Нет, Евросоюз остается крупнейшим внешнеторговым партнером России. И европейский путь России, конечно, под сомнение не ставится. Мы – европейская страна. Но опасность, о которой вы сказали, да, существует. Пророссийские настроения в Сербии достаточно… очень сильны. Ну, я знаю многих сербов, я встречался. Я не знаю, это как бы сомнений не вызывает. Мне не нравится слово «братский народ», мы много раз на этом обжигались. Но какие-то взаимные симпатии между русскими и сербами, наверное, наиболее искренние, так мне кажется. Я бы не хотел ошибиться.
Мы говорим о европейском пути развития. Парламентская ассамблея Совета Европы – после крымских событий Россия подвергается там все более и более сильным дискриминационным ограничениям. Нас сначала лишили права голосовать, потом лишили права голоса, потом еще, еще чего-то. И в итоге создалась такая ситуация, что Россия платит деньги в Совет Европы, но вынуждена сидеть и молчать, не участвуя ни в каких церемониалах и обсуждениях, только вынуждена исполнять решения Европейского суда по правам человека. Впрочем, президент у нас принял указ, что это необязательно, если это противоречит внутреннему законодательству России.
Ситуация на самом деле очень странная. Россия долго стремилась во все европейские структуры, резонно чувствуя себя странной европейской культуры и европейского пути развития. В 96-м году мы вступили в этот самый Совет Европы. Что мы от этого получили? На рациональном каком-то языке сказать невозможно. Но это крупнейшая европейская цивилизационная площадка, где ведется обсуждение важных европейских проблем. Уже одно то, что ты разговариваешь с кем-то – это важно, даже если ты ну бухгалтерских счетах не можешь дебет с кредитом свести.
Но, с другой стороны – сколько уже? – четыре года длится это унижение. Ну, мне кажется, что все-таки терпеть унижение – себе дороже. Помните, один из персонажей Габриэля Маркеса говорил: «Я никогда не ношу шляпу, чтобы ни перед кем ее не снимать». Вот это примерно тот же случай. Ну невозможно претерпевать унижения. Россия – великая страна. И если ты сидишь там и молчишь, то это все равно, что ты купил билет в театр, но не имеешь права даже аплодировать. И вообще даже сидишь с закрытыми глазами. Зачем платить-то тогда?
Кстати, в этом самом Совете Европы представлены все европейские страны, кроме Белоруссии, кроме братской Белоруссии. Представительства – в соответствии со значением этой страны. Максимальное делегирование имеют пять европейских стран – это Великобритания, Германия, Франция, Турция и Россия.
Петр Кузнецов: Наверное, пока еще Великобритания, судя по всему, да?
Сергей Лесков: Ну, посмотрим. Пока не знаю. Ну, пока, да, наверное. По 18 членов. Четыре раза в год проводятся парламентские сессии Совета Европы. А там есть еще промежуточные сессии. То есть 18 российских парламентариев, которые входили в состав делегации, жили как у Христа за пазухой, полгода проводили в прекрасном городе Страсбурге, который стоит на границе Германии и Франции, лучше не придумаешь. Конечно, для них это трагедия.
А что вообще русскому человеку от этого? Мне кажется, что стоило бы иногда проводить аудит нашего участия во всяких европейских форумах. Ну, я не понимаю, зачем в Давосе, например, особенно участвовать. Вот он сейчас вроде бы начинается. Но самое, конечно, для меня загадочное – наше стремление отправлять каких-то странных людей на конкурс «Евровидение». Этого я вообще не понимаю. Это какое-то шоковое впечатление производит.
Петр Кузнецов: Как-то мы выиграли. Отправили одного «странного» – и выиграли.
Сергей Лесков: Да. Ну хорошо. Нет, это no comments, как говорят все еще присутствующие в Совете Европы англичане. Ну, я не хочу сравнивать Совет Европы с «Евровидением», но есть в Европе очень много странных структур. И стоило бы. Конечно, подумать, необходимо ли России везде состоять и исполнять их требования.
С другой стороны, конечно, бывало так, что наша страна выходила из каких-то структур, и в наше отсутствие там решали жизненно важные проблемы. Ну, например, так было, когда советская делегация удалилась из Генассамблеи ООН в 48–49-м году, и ООН решила развязать войну на Корейском полуострове. Последствия мы расхлебываем до сих пор. Мне кажется, что и судьба Курильских островов тоже была вызвана тем, что советская делегация манкировала своим участием на конференции в Сан-Франциско. Так бы сейчас там было несколько иначе. Лучше, конечно, говорить, но не ценой собственного унижения – вот так я думаю. Лучше не носить шляпу, чтобы не было перед кем ее снимать.
Давайте поговорим о яйцах. Меня эта тема, как и всех российских граждан, очень сильно заинтересовала. Ну, многие из нас бывали за границей, и мы знаем, что яйца можно упаковывать по-разному.
Петр Кузнецов: Можно по одному.
Сергей Лесков: Можно по одному.
Петр Кузнецов: По два.
Сергей Лесков: Я, правда, такого не видел. Обычно в Европе привыкли паковать по двенадцать или по шесть – дюжина или полдюжины. Я видел упаковку и по четыре. В данном случае одна из фабрик – называется она, по-моему, «Вараксино» – решила сделать такой квадратик, три на три. Кстати говоря, вы знаете, где это Вараксино находится? Это около Ижевска. Ну, это замечательно вообще. Раньше мы думали, что все инновации Ижевска – это автомат Калашникова.
Петр Кузнецов: Винтовка. Ижевская винтовка еще.
Сергей Лесков: Да, ижевская винтовка. А теперь-то мы знаем, что славный город Ижевск еще горазд на изобретение новых упаковок для яиц. Хорошо! Значит, жизнь не стоит на месте. Ну, шуток, конечно, невероятно много. Например, обращает на себя внимание, например, предложение будущему президенту России выступить с обещанием: «Когда я стану президентом, у меня будет одиннадцать яиц». Что там еще было?
Петр Кузнецов: Нет, я видел: «Верну десятое яйцо».
Сергей Лесков: Ну да.
Петр Кузнецов: Плюс один.
Сергей Лесков: Или: «Путин принял Россию с десятью яйцами, а оставил с девятью яйцами». Обижаться не надо. Мне кажется, это такая добрая шутка. Ну, безумное количество! И они на самом деле многие из них, эти демотиваторы остроумные. Там что-то и Шварценеггера вспомнили, и какие-то песенки сочиняют, и анекдоты. Появилось даже выражение…
Петр Кузнецов: Шварценеггер? К слову об оружии. Когда в фильме «Коммандо» он стреляет из… Как он называется-то? Гранатомет. Как раз там три на три, вот этот квадратик, он держит и стреляет.
Сергей Лесков: Ну, фантазия, конечно, говорит о том, что наш народ горазд на юмор какой-то. В данном случае, может быть, отчасти черный юмор. Но когда человек шутит – это означает, что он смотрит в будущее с оптимизмом.
Но, конечно, вот такой взрыв связан… ну, не просто так, а есть какие-то глубинные психологические причины, по которым эти самые несчастные девять яиц – ну, рядовой маркетинговый ход – они задели какой-то главный нерв русского народа. Вот с чем это связано? Я думаю, что во многом это произошло с тем, что обвальный, такой резкий рост посленовогодних цен и появление на прилавках вот этой новой упаковки стало очередным новым каким-то свидетельством кризиса доверия между властью, ну, может быть бизнесом и обществом. Наши граждане решили, что их обманывают. Они оскорбились, обиделись и стали шутить на эту тему, такой нервный смех, смех сквозь слезы, как говорил Чехов.
Петр Кузнецов: Ну, еще совпало с тем, что яйца как раз подорожали.
Сергей Лесков: Да.
Петр Кузнецов: Кто-то писал: «А когда это у нас уже по 100 рублей-то яйца стали стоить?»
Сергей Лесков: И в этом увидели очередное какое-то унижение со стороны чиновников российского общества и рядовых граждан. Правду не говорят, цены дорожают. Ну, правду не говорят, обманывают. Вообще чем больше я смотрю на конфликт чиновничества и общества, тем больше я убеждаюсь, что если бы сейчас среди нас был Александр Сергеевич Пушкин, он бы сказал, что чиновник и правда – две вещи несовместимые. От чиновника у нас правду уже никто не ждет.
И в данном случае с этим девятком яиц люди увидели не просто какой-то обман, а очередную завуалированную какую-то ложь. И именно этим был вызван взрыв этого негодования, ну и обилие этих шуток. Хотя в самой по себе новой упаковке ничего такого нет. Кстати, гораздо проще обманывать людей, недоливая молоко. С молоком это труднее обнаружить, если в бутылке 950 граммов молока, 180 граммов масла…
Петр Кузнецов: Ну да. Это мерный стакан, фотографировать.
Сергей Лесков: Кстати, это делается давно. Даже появился какой-то новый термин – не инфляция, а шринкфляция. Шринкфляция – от английского слова «скользить», по-моему. Да, это делается давно. И это заметить гораздо тяжелее. Цены-то на самом деле за январь выросли довольно значительно – больше, чем официальная инфляция, на которой все время настаивает Центробанк. На огурцы – на 8%. На помидоры – на 6%. На капусту – 5%. И вообще по всему перечню товаров рост цен значительно сильнее, чем год назад в том же январе.
Что касается яиц, то самое смешное, что яйца-то хоть и подорожали на 26%, но два года они дешевели. То есть если брать как-то интегрально за два года, то яйца подорожали всего на 5%. Но доверия нет.
Петр Кузнецов: А вы знаете, кстати, что после яиц пошла другая народная проверка другого вида продуктов – и там уже нашли, что в одном из фастфудов знаменитых котлету вторая (должна быть котлета в бургере), она меньше, чем основная котлета.
Ольга Арсланова: У нее радиус меньше.
Петр Кузнецов: Радиус. Она стала меньше, да.
Сергей Лесков: Это шринкфляция.
Петр Кузнецов: И руководство, я не помню, уже как-то прокомментировало, потому что одни нашли, другие. Я тоже вскрыл эти булки и увидел, что одна котлета меньше, а она должна быть стандартной.
Ольга Арсланова: Ну, может быть, она толще другой?
Петр Кузнецов: Нет. Они сказали, что это новая какая-то рецептурная опция.
Сергей Лесков: Ну понятно. Вот это и есть…
Петр Кузнецов: То есть я к тому, что еще будут искать и придираться.
Сергей Лесков: Ну почему придираться? Ведь даже на итоговой пресс-конференции президента России дал понять, что и сам он уже не особенно верит в официальную статистику, то есть он не верит своим собственным чиновникам. А народ-то уж, наверное, верит им значительно меньше, потому что официальная статистика резко расходится с тем, что видят рядовые покупатели каждый день. Именно поэтому вот эти девять яиц в своей этой квадратной упаковке упали на самую больную мозоль.
Петр Кузнецов: У нас Михаил из Иркутска по этой теме. Михаил, здравствуйте. Правильно же?
Зритель: Здравствуйте, здравствуйте.
Ольга Арсланова: Здравствуйте.
Зритель: Можно говорить, да?
Петр Кузнецов: Конечно.
Зритель: Ну, я тоже про эти яйца, так сказать. У меня есть два предложения. Назвать вместо Года поросенка – Год девяти яиц. И второе предложение – на заправках поставить цену не за литр, а за пол-литра. Например, 42 рубля, а будет 21 рубль. И будет всем счастье. Люди с радость будут заправляться. И спасибо вашему каналу, что от вас идет свежий воздух. Остальные каналы просто дурно пахнут. Спасибо вам за внимание.
Петр Кузнецов: Спасибо и вам за шутки про яйца и про бензин.
Сергей Лесков: Ну да.
Петр Кузнецов: Юрия из Перми давайте еще послушаем.
Ольга Арсланова: Да, добрый вечер.
Зритель: Здравствуйте. Вот я живу в Перми, у нас около Перми пять птицефабрик: Менделеевская, Комсомольская… И все они находятся где-то под Пермью, в радиусе 30–40 километров. Яйца у нас, пермские вот эти, по 78 рублей, по 80 рублей, по 60 рублей. А вот привозные – они подешевле. Вот почему так? У нас в Перми яйца свои же, очень дорого стоят, а вот привозные почему-то дешевле. Я не могу вот этого понять. Поселок Сылва у нас, 38 километров до Перми, птицефабрика хорошая. Яйца по 78 продают. Это что такое? Я вообще не понимаю!
Петр Кузнецов: Запишем, передадим. Спасибо.
Сергей Лесков: Ну, зато в Перми лучшее в России балетное училище. Ну, что тут скажешь? Все так. Вот это ползучее повышение цен, с которым справиться не может Правительство и которое воспринимается уже просто как приговор на 2019 год всем населением. Остается только шутить на эту тему. Ну, это означает… Шутка говорит о том, что жизненный потенциал русского человека очень высок. Кстати говоря, главный философский вопрос человечества какой? «Что было раньше – яйцо или курица?»
Петр Кузнецов: Десяток или девяток?
Сергей Лесков: Теперь надо так отвечать: «Раньше было десять яиц».
Петр Кузнецов: Спасибо, Сергей.
Ольга Арсланова: Спасибо.
Петр Кузнецов: Здорово, что на фоне всего этого что-то вечное остается. Это картина дня с Сергеем Лесковым. По понедельникам, в среду вы к нам приходите и по пятницам. Спасибо большое.
Сергей Лесков: До свидания.
Петр Кузнецов: Ничего же не изменилось?
Сергей Лесков: Нет конечно.
Петр Кузнецов: Вместо трех не два?
Сергей Лесков: Нет.
Петр Кузнецов: Спасибо, спасибо. Сергей Лесков.