Сергей Лесков: Может быть, стоит принять «закон имени Децла» — о размещении дефибрилляторов в местах массового скопления людей. Так же, как огнетушителей

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Александр Денисов: Уважаемые телезрители, мы возвращаемся в прямой эфир. Мы – это Оксана Галькевич…

Оксана Галькевич: …и Александр Денисов. У нас с вами еще полтора часа прямого эфира, прямого эфира «Отражения», в котором вы можете участвовать – звонить и писать нам.

Через полчаса с небольшим мы вернемся к нашей теме дня – сегодня говорим о мусорной реформе в стране, о том, как она проходит. Почему ее ход сопровождают протесты жителей самых разных регионов, возмущения людей? Люди недовольны и тарифами, и схемами расположения новых полигонов и перерабатывающих заводов. Вот все это – почему? И каким может быть решение, которое всех бы устроило? Ждем в том числе и ваших советов в нашем прямом эфире.

Александр Денисов: Ну и напомним зрителям, что на этой неделе мы запускаем новый опрос для проекта «Реальные цифры». Пишите нам, что поменялось в ваших платежных документах, сколько вы будете платить за вывоз мусора. Загляните, укажите цифру, укажите ваш регион, как рассчитывается тариф – подушевой он или по количеству метров в квартире. Мы все внимательно подсчитаем, прочитаем и вместе с вами обсудим в пятницу.

Оксана Галькевич: В пятницу все обсудим, да.

Ну а пока давайте подведем итоги первого рабочего дня этой недели. Без помощи обозревателя Общественного телевидения России Сергея Лескова нам в этом деле не обойтись. Он уже, кстати, в студии. Мы приглашаем его к разговору. Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Вот никто, только вы знаете, какие темы сейчас вы будете обсуждать.

Сергей Лесков: А вы не знали?

Оксана Галькевич: Нет! Ну что вы?

Александр Денисов: А я уже насторожился, подумал – без помощи Сергея Лескова. Подумал – как вообще?!

Сергей Лесков: Ну, Оксана льстит мне. Хотя это, конечно, приятно. Темы у нас сегодня вот какие.

США приостановили свое участие в Договоре о ликвидации ракет средней и малой дальности. Тут же это сделала и Россия. В общем, ситуация не катастрофическая, но достаточно острая, потому что она, конечно, дестабилизирует мировую систему глобальной безопасности, которая, впрочем, даже в условиях действия этого договора сама по себе дестабилизировалась. За 30 лет появились страны, которые накопили очень большое количество именно этих ракет. Америка и Россия следили за собой, а те разогревали арсенал своих ракет. Давайте поговорим на эту тему. Это очень интересно и на самом деле очень важно для судеб мира.

Вторая тема – ну, кто-то назовет ее предельно приземленной, но она очень хорошо как бы характеризует состояние нашей экономики. Росстат в своем ежегоднике опубликовал подробный отчет состояния домохозяйств. Так вот, из этого отчета следует, что доля компьютеров и телевизоров в домохозяйствах падает год от года, а наоборот – доля холодильников и микроволновок растет. С чем это связано? Неужели… Есть такой мем. Неужели наконец-то холодильник победил телевизор? Или здесь какие-то могут быть другие причины?

Ну и наконец, третья тема совсем не веселая – умер популярный рэпер Децл. Это, конечно, псевдоним. В общем-то, он был очень популярен, конечно, в 90-х годах, а сейчас его имя позабыто. Ему было всего 35 лет. Конечно, это молодой человек.

И эта смерть, ну, помимо того, что мы вспомним как бы этапы его творческого пути, говорит о другой, чисто медицинской проблеме – о проблеме так называемых дефибриляторов. Потому что если бы они, предположим, как огнетушители, висели в местах массового скопления людей на стене, то смерть от внезапной остановки сердца, которой подвержены большей частью молодые мужчины (такова медицинская статистика), снизилась бы в несколько раз. На этот счет есть статистика Минздрава, есть даже законопроект, который довольно давно лежит в Думе. Нет только почему-то решимости и желания этот закон подписать. А было бы на самом деле очень важно, были бы спасены десятки, может быть, даже сотни тысяч жизней.

Оксана Галькевич: Ну что, вернемся к первой теме, которую вы заявили.

Сергей Лесков: Первая тема, да.

Оксана Галькевич: Сейчас на страницах всех изданий, все эти выходные она там была.

Сергей Лесков: Да, конечно, тема важная…

Александр Денисов: Да не только выходных. Сколько она раскручивалась?

Оксана Галькевич: По-моему, в пятницу вечером появилась, да?

Александр Денисов: Последние несколько лет она постепенно раскручивалась. Американцы, как в анекдоте, все заявляли: «Я ухожу». – «Ну, уходите». – «Ухожу красиво». Постоянно они уходили и заявляли, что…

Сергей Лесков: Ракеты средней и малой дальности не могут долететь до Америки, потому что это ракета класса от 500 до 1 500 километров. В общем-то, по большому счету… От 500 до 5 500 километров. Будем отдавать себе отчет, что, в общем-то, это был договор, который помогал поддерживать прежде всего европейскую безопасность. Поэтому сейчас так обеспокоена Германия, и один за другим министры, которые имеют отношение к международным отношениям и к силовому блоку, делают заявления. Вы помните, какое расстояние между Калининградом и, скажем, Берлином – 500 километров по прямой.

Александр Денисов: Сергей, а вам не кажется, что они поздно спохватились? Ведь нужно было думать, размещать ли установки, которые можно перевооружить под военные ракеты. Это ведь было наше главное опасение, что они легко переоборудуются под крылатые ракеты. Вот эти якобы…

Сергей Лесков: Ну, которые называются «Томагавк».

Александр Денисов: Да, якобы противоракетные установки – они легко превращаются в боевые.

Сергей Лесков: Ну да. Это наши претензии.

Александр Денисов: Вот в Польше, в Румынии, да-да-да. Это типа системы ПВО.

Сергей Лесков: Ну, в общем… Вы знаете, мне кажется, что, в общем-то, здесь дело в другом. Конечно, для США сейчас главным стратегическим противником является Китай. Это видно и по их экономической войне. За годы, за три десятилетия действия договора, когда Россия (ну, сначала СССР) и США уничтожили эти ракеты… А у нас, кстати говоря, было даже больше уничтожено ракет, чем в Америке, по-моему, раза в два. Там есть эта статистика. Китай-то…

Александр Денисов: Я вам даже могу привести цифры. Мы уничтожили 1 836, а они – 859.

Сергей Лесков: Ну вот, более чем в два раза.

Александр Денисов: Пусковых установок мы в три раза больше уничтожили – 851, а они – 283.

Сергей Лесков: По этому поводу, конечно, хочется сказать, что все международные договоры, которые подписывал Михаил Сергеевич Горбачев, были не слишком дальновидными. И даже этот договор, вроде бы проникнутый гуманитарными соображениями. Почему мы должны были уничтожать в два с половиной раза больше своего добра? Совершенно непонятно!

Оксана Галькевич: Но Европа при этом обеспокоена, и очень сильно.

Сергей Лесков: Да, конечно, потому что это зона поражения Европы. Значит, первое… Давайте закрепим позиции.

Конечно, больше всего это беспокоит Европу. Такое впечатление, что выход или приостановка этого договора – это стравливание Америкой Европы и России. Потому что сейчас подлетное время, ну, условно говоря, до Москвы из Европы 15–20 минут, а если они поставят эти ракеты в Прибалтике, то будет 7–10 минут. Можно среагировать на такую ракету? Пусть об этом говорят военные эксперты. А до Берлина из Калининграда, где стоят «Искандеры» уже, еще меньше лететь. Так что пусть эксперты Бундесвера на эту тему думают.

В общем, на самом деле это разрушение, как я сказал, глобальной системы европейской безопасности. Это первое, что надо понимать, по-моему, в этой теме.

Второе – это Китай. За то время, пока Россия и Америка сидели с пустыми арсеналами, а если и были нарушения, то микроскопические: и их ПРО, ракеты-мишени, и они на нашу ракету говорят, что… У нее сложный код – 9М729, которая входит в комплекс «Искандер». Мы говорим, что она не нарушает, а они говорят, что нарушает. А разница в показаниях – 10 километров. Сейчас все считают километры в этих взаимных нарушениях.

Но китайцы-то сколько таких ракет построили? Две тысячи, по данным американских разведслужб. Две тысячи! Значит, если у нас с американцами микроскопические нарушения, то те, пользуясь вакуумом этим… Они же не входили в этот договор. Две тысячи. И у них, кстати, ракеты эти называются (как вы догадываетесь, я не знаю китайского языка), по-моему, «Дунфэн», что в переводе означает «Восточный ветер». А если этот «Восточный ветер» докатится до ближайших стран? Может быть…

Александр Денисов: Вы имеете в виду Корею и Японию?

Сергей Лесков: Ну, у них с Индией плохие отношения, отвратительные отношения с Японией, у них до сих пор там есть территориальные споры. Правда, китайцы, конечно, никогда не отдадут своих спорных островов. Ну, так или иначе, этот регион Тихоокеанский, где хотели бы присутствовать и США с военными какими-то своими силами, вот они могут эти ракеты развернуть, если выйдут из этого договора. Это первое, как бы первый театр боевых действий. Китай, как мы знаем, насыпает острова какие-то в Желтом море. Все это, в общем, разрушает эту стабильность.

И вообще я подумал, что не превратится ли весь мир в результате в Дикий Запад, только ковбои будут выхватывать не кольт, который может убедить любого противника, а вот эту ракету малой и средней дальности?

Александр Денисов: Сергей, а вам вообще не кажется, что европейцы не очень дальновидны в своих отношениях и договорах с США? Вот вспомним эту историю с обедненным ураном. То есть они уже постфактум высказывают возмущение. Оказывается, что Сербию бомбили… Ну, можно сказать, приравнять к ядерному оружию. Обедненный уран. До сих пор там последствия у них, дети раком болеют. А европейцы тогда возмутились…

Сергей Лесков: Конечно, судьба Сербии, конечно, безумно…

Александр Денисов: Мол: «Как это так? Вы же нам обещали».

Сергей Лесков: Если в мире есть справедливость и есть несправедливость, то каким-то пиком этой несправедливости является судьба Сербии, судьба Югославии, которая… При попустительстве так называемой либерально-демократической Европы просто разрушили государство, разделили на несколько кусков без каких бы то ни было (ну, это совершенно очевидно) норм международного права. Я сомневаюсь, что на свете есть хотя бы один народ, который мог бы чувствовать себя таким униженным и оскорбленным, как сербы. Ну, так или иначе, я совершенно согласен. Ну, так или иначе, в общем.

Кстати, ведь Путин уже, не делая тайны из этого, дал указание министру обороны Шойгу – интенсифицировать работы по нашим ракетам, которые были заморожены. Это будут ракеты наземного базирования на базе (сейчас это ракеты морского базирования) калибра «Циркон». Как раз они при наземном базировании попадают в этот раструб – от 500 до 5 000 километров. Гиперзвуковых ракет, как мы знаем, на Западе вообще нет. Ну, это возвращение гонки вооружений. Кому это надо?

Александр Денисов: Хотя президент сказал, что гонки вооружений не будет.

Оксана Галькевич: Ну, мы не потянем, наверное, все-таки. Советский Союз не потянул, а мы-то сейчас…

Сергей Лесков: Это верное замечание. Советский Союз очень долго тянул.

Оксана Галькевич: Тянул-тянул – и что в итоге, да? Не хотелось бы такого же финала.

Сергей Лесков: Если вы говорите о причинах распада СССР, то, конечно, здесь не одна причина, а очень и очень много причин.

Оксана Галькевич: Понятно. Но экономика гораздо меньше сейчас.

Сергей Лесков: Но в ходе этой беседы Путина и Шойгу, если говорить о повестке сегодняшнего дня, министр обороны гарантировал президенту России, что Министерство обороны не выйдет из бюджетного плана 2019 года, то есть эти разработки не потребуют дополнительного финансирования. Так ли это будет или не так – я не знаю. И никто не знает. Ну, по крайней мере, это было сказано.

Без всякого сомнения… Ну, в целом-то я согласен с тем, что Оксана говорит. Но какой-то задел, который хранится в арсеналах еще с советских времен, конечно, у России очень большой. Вы помните, сколько у нас было сделано ракет настоящего, большого класса…

Александр Денисов: А нужна ли нам гонка? Давайте посмотрим, как в Сирии оружие наше выступило. Нам нужна гонка вооружений? У нас уже все есть, современное новейшее оружие.

Сергей Лесков: Правильно. Может быть…

Александр Денисов: Они могут тратить сколько угодно миллиардов. У нас бюджет меньше, но эффективнее, как показал конфликт.

Сергей Лесков: Это давний философский вопрос. Президент Линдон Джонсон говорил: «Если американцы сумели высадиться на Луне, то мы сможем вылечить любую старушку». Ну, понятно, что…

Александр Денисов: Любую старушку они не вылечили.

Сергей Лесков: Да. Ну, тем не менее. Ну, понятно, что это метафора. Вот эти как бы военные расходы, с одной стороны, они служат таким ускорителем экономики. И по какому-то триггер-эффекту высокие технологии ускоряют развитие и других областей.

Александр Денисов: Тянут за собой другие.

Сергей Лесков: Тянут другие, да. Ну, это развитие экономики. Но где здесь золотая середина? Можно и надорваться. Вот о чем говорит Оксана.

Александр Денисов: То есть Оксанино замечание и для Америки тоже?

Сергей Лесков: В принципе, по примеру США, где этот экономический эффект рассчитывается гораздо точнее, чем у нас, там расходы на программу «Аполлон» (ну, отчасти это, конечно, была военная программа, это же все-таки ракеты) окупились 20 раз за счет внедрения этих ракетных технологий в мирные отрасли. Про себя мы такого сказать не можем. Конечно, у нас очень часто наши военные расходы не конвертируются в гражданский сектор.

С другой стороны, я должен сказать, что если мы хотим сделать своих людей счастливыми, то в парадигме русского человека есть какое-то требование к величию своей страны – ну, чего нет, например, я не знаю, в условной Верхней Вольте, Тайване, Таиланде, еще чего-то.

Оксана Галькевич: Ну, когда-то у них тоже бушевали разные эмоции по этому поводу, просто времена эти далеки от нас.

Сергей Лесков: Нет, русский человек хочет, привык. Он может быть счастливым только в том случае, если его страна на равных говорит с другими мировыми лидерами.

Александр Денисов: И имеет право. 70%, по ФОМ, по фонду «Общественное мнение», поддерживают.

Оксана Галькевич: Сергей, но разные ведь государства были с большими имперскими амбициями, пересмотревшие так или иначе свои концепции государственные, перешедшие на другие рельсы. Вы знаете, у нас… Хотела сказать «родители». Телезрители родные наши присылают…

Александр Денисов: Не исключено, что и родители.

Оксана Галькевич: …призывают, так скажем, переместиться к чему-то более такому насущному.

Сергей Лесков: Давайте, да. Ну, я согласен, на эту тему можно говорить бесконечно, и мнений здесь может быть очень много. Ну, это и хорошо. Так вот…

Оксана Галькевич: Кстати, уважаемые друзья, вы можете позвонить нам в прямой эфир, не только писать на SMS-портал, но и позвонить, пообщаться с Сергеем, задать ему вопрос лично. Бесплатный телефон.

Сергей Лесков: Росстат, который перекочевал теперь в ведение Минэкономики, все равно публикует немало любопытных статистических отчетов. Вот один из них мне попался на глаза, он самый свежий, в конце той недели. Мы знаем, что есть такой популярный мем «борьба холодильника и телевизора».

Оксана Галькевич: Так?

Александр Денисов: Журналистский штамп тоже, заезженный.

Сергей Лесков: Журналистский штамп, да. Так вот, оказалось-то, что холодильник берет верх. Всегда-то казалось, что телевизор сверху, что информация и как бы промывание мозгов – это важнее, чем наполнение желудка

Оксана Галькевич: Пропаганда – вы это имеете в виду? Все-таки информация информации – рознь.

Сергей Лесков: Еще раз: промывание мозгов важнее, чем наполнение желудка. Вот оказалось, что тенденция несколько другая. Вот смотрите, какие цифры. Ну, их тут довольно много, я тут в шпаргалках своих записал.

В среднем на 100 российских семей число телевизоров снизилось (тут некий лаг опоздания, потому что Росстату требуется год-два, чтобы все посчитать) со 197 до 190 – на 100 российских семей. Ну, то есть мы видим, что все равно по два телевизора в семье. Компьютеров – со 125 до 124. Мобильных телефонов – с 256 до 245. Пылесосов – с 96 до 95. Зато число холодильников выросло с 125 до 133 – на 100 семей, еще раз. То есть опять же мы видим, кстати, что больше одного холодильника в среднем в семье. Микроволновок – с 79 до 108. То есть теперь мы видим, что в каждой семье есть микроволновка. Посудомоечных машин – с 9 до 10.

Александр Денисов: Послушайте, Сергей, а сейчас же холодильники такие совмещенные, цифровые, они с возможностями выхода в интернет, поэтому мы не должны отбрасывать сразу эту функцию.

Оксана Галькевич: Ну, это очень дорогие холодильники.

Александр Денисов: Да-да-да. Там не просто еда, там информация.

Оксана Галькевич: Очень мало людей такие холодильники имеют.

Сергей Лесков: В общем-то, это отражает смену потребительских предпочтений, потому что падение доходов, согласно тому же Росстату, идет уже пять лет. И естественно, человек хочет сначала себя накормить, а уже потом придаться чувственным наслаждениям, как говорил Калиостро.

В зависимости от группы доходов (а их тут довольно много), в общем-то, расходы на питание у самых таких бедных слоев населения достигли 47%, а у самых состоятельных – 20%. Конечно, в этой ситуации люди начинают покупать холодильники и микроволновки. Любопытная, кстати, цифра: что бедные, что богатые, что среднеобеспеченные одинаковую долю доходов тратят – на что, как бы вы думали? – на алкоголь, по 3%. Как бы человек ни жил, все равно он треть процентов одинаково тратит на «зеленого змия». Это очень любопытно.

Александр Денисов: Так может, и хорошо, что холодильники покупают? Значит, есть что складывать.

Оксана Галькевич: Вы знаете, меня эта статистика…

Сергей Лесков: Но самая большая разница… Вот еще одна любопытная цифра. Самая большая разница, конечно, между бедными и богатыми – на что? – на транспорт. Бедные тратят на транспорт 6% доходов, а богатые – четверть. То есть бедные сидят дома, некуда им ездить, а богатые… Я не знаю, как это подсчитывается. Может быть, здесь и авиаперелеты какие-то. Может быть, это и покупка автомобиля.

Оксана Галькевич: Автомобиль, стоимость автомобиля. Меня статистика, знаете, по пылесосам как-то смутила и расстроила. Меньше стали покупать?

Сергей Лесков: Меньше.

Оксана Галькевич: Я фанат чистоты. Все должно быть чистенько, аккуратненько, на своих местах

Сергей Лесков: А вы обратили внимание, как мало у нас посудомоечных машин? Всего лишь 10 на 100 семей, то есть только в каждой десятой семье. Предположим, ну, в таком типичном доме на два этажа одна посудомоечная машина.

Оксана Галькевич: Возмутительно! Долой кухонное рабство!

Сергей Лесков: Еще очень любопытная цифра в этом же Росстате, я не могу с вами не поделиться. Доля бедных среди работающих осталась неизменной. Ну, это не хорошо и не плохо, это факт. Но зато среди тех, кто не работает, число бедных заметно снизилось, ну, довольно сильно – на самом деле на 4%.

Оксана Галькевич: Как они так хорошо не работают, что стали лучше жить?

Сергей Лесков: Ну, понятно, что это речь идет о самозанятых.

Александр Денисов: А доля бедных, которые работают, какова у нас?

Сергей Лесков: Сейчас я скажу. Среди тех, кто работает, – 20%.

Александр Денисов: 20%?

Сергей Лесков: Да.

Александр Денисов: Вот я недавно слышал, что в Европе 10%, там почти 30 миллионов за чертой.

Сергей Лесков: Ну так вот. За счет чего растет неформальный сектор – самозанятые, на которых, кстати, покушаются наше правительство? Но как бы оно ни покушалось, мы видим, что экономика уходит в тень – как, кстати говоря, было и в советское время, где были так называемые цеховики.

Ну, наконец – хорошо, это хороший, конечно, показатель – снизилась доля бедных среди работающей молодежи – намного, на 5%. А плохо, что доля бедных растет среди тех семей, где есть несовершеннолетние дети. Видите, декларируется забота о детях, а число бедных среди семей с несовершеннолетними детьми растет. Это вообще цифра, конечно, угнетающая. Среди детей до 15 лет было 18% малоимущих, а сейчас стало 21%. Вот тебе и забота о детишках.

Вот такая статистика. Она, конечно, достаточно негативный характер носит, пессимистический. Ну, в общем-то, важно это знать. Когда я вижу, кстати говоря, цифры по поводу мобильных телефонов, которые снижаются, они мне не кажутся непрезентативными, потому что мы знаем, что телефон телефону – рознь. Может быть такой телефон, который стоит, как телевизор, холодильник, пылесос, микроволновка.

Александр Денисов: Да бывает как машина, подержанная машина.

Сергей Лесков: В общем, что такое сейчас телефон? Это же компьютер, в общем-то. Он только стирать не может и посуду мыть не может.

Александр Денисов: Предметом роскоши может быть.

Сергей Лесков: Да. Ну вот.

Децл. Видимо, в этот день его нужно называть настоящим именем – Кирилл Толмацкий. Когда-то он был, конечно, кумиром. Я сразу скажу, что эта область творчества мне малодоступна, но тем не менее я понимаю, что сейчас рэперы стали, вошли как бы в политическую повестку, уже и Кремль ими занимается. Наверняка в этом есть и вклад Кирилла Толмацкого, которого все знали как Децл. Он и останется, наверное…

Александр Денисов: Один из первых.

Сергей Лесков: Один из первых. Не первый, но один из первых. Там, наверное, за первенство какие-то люди борются. Надо сказать, что он вообще появился в 90-х годах, когда был еще силен, так мне кажется… опять же я не самый большой специалист, но мне кажется, что тогда гремели рок-группы из Ленинграда и Свердловска.

Александр Денисов: Нет, уже не было, это уже закат был, закат.

Сергей Лесков: Ну как?

Александр Денисов: Молодежь уже переключилась на другую музыку. Это уже был закат, да. Уже не гремели.

Сергей Лесков: Ну как? Группы «ДДТ», Nautilus Pompilius…

Александр Денисов: Нет, Nautilus уже развалился к этому времени, Сергей. Не было.

Сергей Лесков: Да?

Александр Денисов: Да, развалился уже, да.

Сергей Лесков: А Земфира? Она не развалилась еще?

Александр Денисов: Нет, Земфира не развалилась.

Сергей Лесков: А «Мумий Тролль» – это же тоже рок?

Александр Денисов: Ну, в принципе, да.

Сергей Лесков: Ну нет. Если мы сейчас будем плыть по волнам памяти, мы найдем все-таки…

Александр Денисов: Что-то найдем.

Сергей Лесков: …немало рок-групп, которые были популярны. И, в общем-то, тогда рэперов презирали. Их презирала и попса, и для рок-музыкантов они были не свои. Но, в общем-то, сейчас стоит признать, что это какой-то новый музыкальный язык молодежи. Сейчас мы знаем, что они собирают стадионы – всякие Хаски…

Александр Денисов: Баста.

Сергей Лесков: Баста, еще какие-то люди есть.

Александр Денисов: Оксимирон.

Сергей Лесков: Да. Какой-то «ЛСП», по-моему.

Оксана Галькевич: Баттлы проходят, собирают какие-то миллионные просмотры.

Сергей Лесков: Да. И были какие-то даже скандалы с криминально-политическим оттенком в прошлом году. Сидя в этой студии, я даже читал рэп одного из этих рэперов. Ну, в общем-то, можно сказать, что первый шаг, наверное, самый сложный. Ну и Кирилл Толмацкий – Децл – этот шаг сделал.

Александр Денисов: Он же, кстати, путь прошел необычный – от неизвестности к полной безвестности, но при этом уважать себя заставил именно в последние годы своими проектами необычными, экспериментами, поиском. Прямо как в «Онегине» у Пушкина. Как бы мы ни относились к его этим песням…

Сергей Лесков: Он же пытался сменить какое-то творческое амплуа, искал.

Александр Денисов: Вышел из-под опеки отца.

Сергей Лесков: Начал-то он с чего? Он читал чужие тексты.

Александр Денисов: Да, да, да.

Сергей Лесков: А потом-то он стал писать собственные тексты.

Александр Денисов: Свои, да.

Сергей Лесков: Молодец. И что отличает творческого человека от ремесленника? Ремесленник всегда делает одно и то же, а творческий человек все время самообновляется. Он, конечно, был творческим.

Александр Денисов: Он бы мог шарашить со своими хитами и дальше, чесы устраивать по всей стране – и зарабатывал бы. А он не стал этого делать.

Сергей Лесков: А то, что многие, скажем так, относятся свысока к рэпу… Ну, вы знаете, Маяковский тоже был в какой-то степени рэпером. В общем-то, его стихи, написанные…

Александр Денисов: Он их так и читал, конечно.

Сергей Лесков: Да. Ну, это же был рэп? И многие относились к Маяковскому тоже свысока. Но потом Иосиф Виссарионович сказал же: «Маяковский – первый поэт нашей эпохи». Если бы кто-нибудь… если, предположим, Борис Николаевич сказал, что Децл – первый артист нашей эпохи, то, может быть, мы тоже бы поняли, что на самом деле так.

Александр Денисов: Смотрите – история делает круг похожий. В Думу приглашают рэперов.

Сергей Лесков: Но никто Децла не поддержал. В общем-то, он умер в 35 лет после концерта от остановки сердца. И, в общем-то, такая смерть трагическая, конечно, в столь молодые годы – это, конечно, не исключение. Помните, Антон Носик недавно умер, один из таких пионеров Рунета, русского Интернета. По-моему, ему 50 лет было. Это случается не так редко.

И, в общем-то, я нашел данные Минздрава – ну, они просто ставят в тупик. Из-за внезапной остановки сердца в России в год умирает 300 тысяч человек, в основном это мужчины молодых и средних лет.

Оксана Галькевич: 300 тысяч?

Сергей Лесков: 300 тысяч. Это официальные данные Минздрава.

Оксана Галькевич: Ну, это катастрофа какая-то.

Сергей Лесков: Это катастрофа, конечно.

Оксана Галькевич: Но, с другой стороны, Сергей, вы сказали, что если бы там был дефибриллятор, как огнетушитель, в зоне доступа, то жизнь была бы спасена. Но всякий ли сумеет воспользоваться? И опять же, вот нам телезритель пишет из Пермского края: «А почему не выполнить реанимационные мероприятия при внезапной остановке сердца без этого аппарата?»

Сергей Лесков: Можно об этом много говорить, но на стенах висят огнетушители… Огнетушитель тоже как бы не всегда спасает, но часто помогает. Это помогло бы. Сейчас во многих аэропортах крупных в США и в Европе дефибрилляторы активные… то есть автоматические находятся в зоне свободного доступа.

Александр Денисов: У нас то же самое хотели ввести, по-моему, обсуждали.

Сергей Лесков: У нас тоже хотели ввести. Были разговоры об этом в прошлом году. Был даже какой-то депутат, который такой законопроект написал. Меня удивляет, почему законопроекты, которые имеют гуманистическое направление, лежат в Думе, а если запретительный характер, то им открывают зеленую улицу и, ради бога, принимают.

Конечно, дефибриллятор не спасет каждого человека, но он понизит эту печальную статистику. Я просто теми же официальными данными Минздрава оперирую: каждая минута промедления снижает на 10% шанс спасения. Ну вот. Может быть, все-таки принять такой закон – закон имени Децла? В общем-то, при дефибрилляции в первые три минуты выживаемость – 70%. Я отвечаю на ваш вопрос. Ну давайте примем этот закон.

Оксана Галькевич: Ну, возможно, после этой ситуации, после этого случая и вернутся, вспомнят в Думе о том, что был такое предложение.

Сергей Лесков: Может быть, да. Часто бывает, что какое-то трагическое происшествие подталкивает людей на благие решения. Вот это, мне кажется, могло бы быть именно этим случаем.

Оксана Галькевич: Спасибо. Сергей, прощаемся с вами до среды.

Это был Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения России. Ну а мы с вами, друзья, не прощаемся. Впереди у нас большая тема, тема этого дня – будем говорить о том, как идет мусорная реформа в нашей стране.

Темы дня от обозревателя