Сергей Лесков: Надо быть отчаянным человеком, чтобы стать в России предпринимателем. За прошлый год наши бизнесмены заплатили штрафов на сумму равную трем керченским мостам

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Темы дня с Сергеем Лесковым. Авторский взгляд на события этой среды. Комментарии нашего постоянного обозревателя.

Оксана Галькевич: Прямой эфир продолжается. С вами снова программа «Отражение», вторая часть. И в студии по-прежнему Александр Денисов…

Александр Денисов: …и Оксана Галькевич. И к нам присоединяется Сергей Лесков, сегодня будем обсуждать темы дня, подводить информационные итоги дня.

Оксана Галькевич: Да. Здравствуйте, Сергей. Только прежде, если позволите, мы напомним нашим зрителям, о чем мы будем говорить в начале следующего часа. А говорить мы будем в финале программы о громадной разнице в развитии наших городов. Разрыв уровня некоторых экономисты оценили – ни много ни мало – в сотню лет. Кто в лидерах – понятно, догадаться просто. Это Москва. А вот кто в списке отстающих? И чего этим городам не хватает для того, чтобы догнать в развитии другие мегаполисы? Звоните нам, пожалуйста, и пишите. Это будет примерно через полчаса с небольшим.

И еще о «Реальных цифрах» нам нужно напомнить.

Александр Денисов: Да. На этой неделе мы считаем ваши траты на жилищно-коммунальные услуги. Присылайте сообщения – какой ваш семейный бюджет и какую часть этого семейного бюджета вы тратите на коммунальные услуги. В пятницу вместе с вами подведем итоги и обсудим.

Оксана Галькевич: Ну а теперь – тра-ра-рам! – Сергей Лесков. Здравствуйте, Сергей, еще раз.

Сергей Лесков: Не знаю, что вы там собрались обсуждать. Вообще, вот-вот настанет лето, не сегодня-завтра. В Москве сегодня уже тридцатиградусная жара, уже объявлен купальный сезон на два или три дня раньше срока. Да и вообще у нас во многих городах такая температура уже давно. Я в связи с этим подумал, что очень часто люди живут себе во вред – что-нибудь делают, а получается только хуже.

Оксана Галькевич: Работают себе во вред.

Сергей Лесков: Да, работают во вред.

Оксана Галькевич: Потому что мы не знаем, что уже лето в Москве, мы-то трудимся.

Сергей Лесков: Я бы предложил с наступлением лета всем стать даосами. У даосов же главный принцип какой? Это принцип недеяния или невмешательства. Даосы считают, что мудрый человек не вмешивается в естественный ход вещей, и поэтому он владычествует над Вселенной. Если бы русские вместо, предположим, марксизма, которым увлекались несколько десятилетий, или рыночной экономики, которой, по-моему, столь же сомнительно увлеклись в последние два десятилетия, стали бы даосами и с наступлением лета лежали бы, предположим, на пляже, отдаваясь естественному ходу вещей – как бы жизнь была прекрасна!

Оксана Галькевич: Сергей, мне кажется, мы гораздо лучше, чем даосы. Не только три месяца в году, а у нас даже законы специальные приняты, чтобы люди не вмешивались ни во что, понимаете, об оскорблении власти, о фейковых новостях. «Много законов, только не вмешивайся ни во что, мы тут сами порешаем».

Сергей Лесков: То есть вы считаете, что…

Оксана Галькевич: Мы лучше, чем даосы.

Сергей Лесков: …наши законодатели уже давно даосы, просто не признаются в этом?

Оксана Галькевич: Это большая тайна, конечно.

Сергей Лесков: Ну что же, может быть, тогда председателя Государственной Думы называть Лао-Цзы, господин Лао-Цзы? Это было бы очень хорошо.

Оксана Галькевич: Я не знаю, как называть. А все-таки…

Сергей Лесков: Ну ладно. Но пока все-таки мы не включили этот принцип (кстати, он называется «у-вэй»), пока мы не включили его, приходится заниматься какими-то делами земными. Помните, 20 лет назад был такой исторический, символический, легендарный разворот Примакова над Атлантикой, когда он отменил? Это было весной 99-го года. И причиной этому послужило то, что Запад стал бомбить Сербию, особенно Белград. А вообще-то, почему он стал бомбить? Был военный…

Александр Денисов: Югославия.

Сергей Лесков: Ну, распад Югославии уже состоялся. И на последних таких обломках в Сербии возник военный конфликт в автономной республике Косово, населенной в основном албанцами. Этнические сербы и этнические албанцы друг друга убивали. Не поймешь там, кто прав, кто виноват. Но Запад встал на сторону албанцев. И возмутился Примаков.

Между прочим, я думаю, что, в общем-то, вот этот разворот самолета, если бы западные политики не так увлекались своим могуществом, они могли бы уловить, что Примаков – это предтеча Путина. В том же году Путин стал премьер-министром, и, в общем-то, он обозначил переход от политики всепокорности, когда Россия не могла ответить на наступление Запада на Восток, к возвращению каких-то своих исторических интересов.

И несмотря на то, что тогда Сербию и столицу Сербии Белград разбомбили в пух и в прах, смотрите, все эти западные усилия и насаждение своих либеральных ценностей не изменили ситуацию. Сейчас там опять военный конфликт. В Сербии полная боевая готовность. Арестованы 30 человек в Северном Косово. Это, естественно, в основном сербы. Арестован там и российский гражданин, причем дипломат, член миссии ООН, потому что Косово находится под контролем ООН.

Оксана Галькевич: Ну, он потом был отпущен из-за дипломатического статуса.

Сергей Лесков: Он был отпущен, но он был отпущен с ранами, и находится сейчас в Белграде в госпитале. То есть они еще при задержании не были, видимо, мягко говоря, вежливы. Как там будет развиваться этот конфликт? Непонятно. Видимо… Я выскажу все-таки свою точку зрения. Мне кажется, что среди европейских народов нет, сейчас по крайней мере, народа, который был бы более… с которым судьба историческая, что ли, обошлась бы более несправедливо, чем с сербами.

Сербы – доминирующее население на пространствах бывшей СФРЮ (Социалистической Федеративной Республики Югославия), которая, как и СССР, объединяла несколько этнических групп. Но больше всего там было сербов, они жили в каждой из этих федеративных республик. И когда в 90-х, в начале 90-х годов начался распад, начались этнические чистки, этнические притеснения, в общем-то, Запад безоговорочно встал на сторону…

Александр Денисов: Албанцев.

Сергей Лесков: Ну, условно говоря, и хорватов, и боснийцев. Всегда сербы оказывались неправыми. Собственно, международные суды в Гааге об этом говорят. Сколько там было приговорено и умерло сербских генералов? Кстати, не надо было верить Западу, не надо было сдаваться и идти с ними на какое-то сотрудничество.

Александр Денисов: Сергей, бомбили-то ведь бомбами с обедненным ураном. Там у людей сейчас онкология, дети болеют.

Сергей Лесков: Ну, в общем, это какая-то… По поводу этого надо сказать, конечно, что «демократия только для демократов», как говорила – помните кто? – Валерия Ильинична Новодворская. А для других – то, что выгодно демократам. Никто на Западе не разбирался, кто там прав, кто виноват. Потом оказалось, что вина делится пополам и все эти военные преступления… ну, по крайней мере, виноваты в них обе стороны в равной мере. Но тогда объявили виноватыми сербов.

Конечно, надо сказать, что если какому-то народу… какой-то народ не успел обзавестись государственными границами в силу тех или иных особенностях исторического развития, то, по логике западной демократии, он виноват. Предположим, если взять Боснию и Герцеговину, то у боснийцев была какая-то территориальное образование – вот они и правы. А у тех сербов, которые там жили (по-моему, процентов тридцать), не было территориальных образований – вот они и неправы.

На пространствах СССР тоже много таких территорий, можно их даже в очередной раз вспомнить. Это и Абхазия, и Южная Осетия, и Приднестровье, тот же Крым, тот же Донбасс, где в результате странных агрономических упражнений большевиков были нарезаны территории так, что Вавилонская башня может показаться образцом упорядоченности. И всегда Запад выбирает не того, кто прав, а того, кто выгоден.

Косово, о котором мы сегодня говорим и где вооруженный конфликт, в итоге, ну, по-моему, лет десять назад… Они же были автономной республикой в составе Сербии. Может быть, сейчас уже забылось.

Александр Денисов: По-прежнему, по-моему, в составе, но статус такой неопределенный: кто-то признал, кто-то не признал.

Сергей Лесков: Нет-нет-нет, Саша. Они в 2009 году… Нет, здесь на самом деле определенный статус. Они, по-моему, в 2009 году… в 2008 году в одностороннем порядке объявили независимость, будучи автономной территорией в составе Сербии, но под управлением ООН. В одностороннем порядке взяли и объявили независимость. То же самое, кстати, сделали Абхазия и Южная Осетия. То же самое и Крым сделал. Несколько лет длилось…

Александр Денисов: То же самое и Донбасс хочет сделать.

Сергей Лесков: Два года длилось рассмотрение Международного суда в ООН, который признал независимость от Сербии. Вот так вот, взял и признал независимость от Сербии. Сербия сама, естественно, этого не признала, она по-прежнему считает…

Александр Денисов: …своей территорией.

Сергей Лесков: Да. Несколько стран не признали. Не признала Россия, не признал Китай, не признала Румыния, Испания, Греция. Это те страны (понятна же логика), где тоже есть какие-то территориальные подобные сюжеты.

Александр Денисов: Даже некоторые отзывали потом свое признание. Кто-то признал, а потом отозвал.

Сергей Лесков: Ну, вы помните, кто отзывал?

Александр Денисов: Ой, не помню…

Сергей Лесков: Ну, вы посмотрите в интернете.

Александр Денисов: Посмотрим, да.

Сергей Лесков: Это всякие такие… Сейшельские Острова, какие-то экзотические страны, которые сегодня признают, завтра не признают. Но их признание или отзыв ничего не меняет.

Александр Денисов: Не влияет на ситуацию.

Сергей Лесков: Это экзотические страны, где 100% жителей занимаются серфингом и ловлей морских моллюсков. Запад практически весь признал, ну, кроме Испании.

Сербы, конечно, могут быть чрезвычайно обиженными на судьбу. И я не понимаю, почему так боги распоряжаются этой страной. В чем они виноваты – мне совершенно не понятно. Между прочим, если брать какую-то историческую справедливость, то ведь эти территории Косово исторически были сербами…

Александр Денисов: Соломоновы Острова, Сергей.

Сергей Лесков: О, Соломоновы Острова! Вот я и говорю. И там еще такие же страны, о существовании которых можно не знать и ничего не потерять.

Александр Денисов: Доминикана, Суринам, Нигерия…

Сергей Лесков: Ну так вот. Откуда вообще там появились эти самые албанцы или косовцы? Они пришли туда во время Османской империи. Территории были населены сербами всегда, испокон веков, но турки их вытесняли. Там было бегство, сотнями тысяч сербы уходили, понятно. Вместо них приходили албанцы. А так называемая Великая Албания – это территория Албании и того самого Косова, которая сейчас населена албанцами. Это мечта, две эти страны хотят объединиться. Если хотят и посмотреть на западную логику, то они возьмут да объединяться. Что такое?

Великая Албания была. Это сейчас тоже забыто. Великую Албанию разрешил кто? Великий Муссолини. В 41–45-х годах, когда эта территория была под протекторатом фашистской Германии, Великая Албания существовала. Может быть, надо памятник Муссолини поставить? А может, там памятник еще кому-то надо поставить из фашистских лидеров? Ну, в общем, какой-то совершенно странный сюжет.

Вы знаете, кто был самым великим и вообще известным албанцем в истории человечества? Оксана должна знать, конечно. Мать Тереза. Она была албанка этническая. Я бы хотел узнать, как бы, конечно, мать Тереза отнеслась к этой резне на ее родине. Она как-то не говорила о своих политических пристрастиях, она чем-то другим занималась. В общем, мне кажется, я уверен, надо проявить какое-то благоразумие и не вставать на сторону одной из этих враждующих сторон.

Оксана Галькевич: Сергей, у нас есть звонок из Новгородской области от Бориса, он тоже хочет о чем-то сказать. Борис, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Я родился до Великой Отечественной войны. Что такое война, что такое смерть, голод и разруха – я знаю, испытал на себе. Когда в Сербии вот это все происходило… ну, в Югославии, вернее, перед этим я слушал интервью брата Милошевича, он был послом у нас. Он говорил, что Югославия просила Россию ввести войска. Они уже знали, что готовятся провокации против Югославии. Наших брали бы на полное содержание, как он объяснял, в Югославии. Наши отказались. Это было, знаете, некрасиво с нашей стороны. Сербия во время войны… югославские сербы-партизаны всю войну на себе держали фашистские части.

Сергей Лесков: Ну, это правда, да. Я же уже сказал…

Оксана Галькевич: Спасибо, Борис.

Сергей Лесков: 90-е годы – это, по моему убеждению, какой-то период, долгий и затянувшийся период какого-то унижения России, в котором она, впрочем, сама виновата. И вот этот распад Югославии произошел, конечно, именно пришелся и совпал с этой странной эпохой. Да, я совершенно солидаризируюсь с тем, что вы говорите. Хотя, конечно, лидер-то Иосип Броз Тито был не серб, между прочим, он хорватом, по-моему, был. Ну, это неважно. В общем-то, конечно, несложно увидеть параллели в судьбе СССР и Югославии. Это как две такие матрешки – большая и маленькая.

Я, кстати, вспомнил, что была же еще одна знаменитая албанка. Вы помните, что знаменитый граф Монте-Кристо… у него наложница была, принцесса… Как ее звали? Гайде. У него был роман с албанской принцессой. Ну, видите, это эпоха романтики, XIX век. Все это ушло. И нам кажется, что мы как-то эволюционировали в лучшую сторону, а на самом деле 200 лет назад герои Александра Дюма, так мне кажется, проявляли больше благородства, чем участники вот этого балканского противостояния.

Еще раз. Я тут говорил, конечно, о том, что Югославия и СССР во многом повторяют судьбу друг друга. Видимо, полезно напомнить то, что говорила Кондолиза Райс о том, почему Запад признал Косово, но не признает, например, Крым, где, по-моему, более чистый вариант. Кондолиза Райс сказала, что Косово – это уникальный случай в мире, ну, потому что его надо рассматривать в контексте распада Югославии. Ну, можно было бы ответить Кондолизе Райс: а давайте рассматривать Крым и Абхазию в контексте распада СССР. Ну, то же самое абсолютно. Какая разница? Ну, это мертвому припарки.

Давайте вернемся к нашим делам, тем более что я совершенно уверен (продолжая тот вопрос, который сейчас был задан), что к голосу России будут прислушиваться в том случае, если наша страна будет экономически сильной. Для того чтобы страна стала экономически сильной, конечно, необходимы не только сильные государственные предприятия, но и также малый и средний бизнес, предпринимательство, где и произрастают высокие технологии, инновационные процессы. К сожалению, несмотря на все заявления нашего руководства о том, что необходимо развивать это, все равно огосударствление экономики остается очень сильным.

Вчера уполномоченный по защите прав человека в области предпринимательства Борис Титов встречался с президентом России и представил ему ежегодный доклад в этой области. Ну, конечно, неутешительная картина. Можно это назвать так: предпринимательство не подает признаков хорошей жизни. Что-то еще теплится, процентов двадцать у нас малого и среднего бизнеса. Хотя президент же поставил задачу – дойти до 50%, как в развитых странах, например, в Америке. Не получается.

Помните, совсем недавно премьер Медведев говорил о необходимости (очень сложный термин) «регуляторной гильотины», то есть качественно, намного снизить это самое репрессивно-административное давление на бизнес.

Александр Денисов: С омлетом еще пример приводил.

Сергей Лесков: Мы в этой студии говорили. Конечно, правильное решение. И что-нибудь произошло? Ничего не произошло. Я сколько себя помню, столько раздаются речи о необходимости снизить вот этот административный спрут на бизнес. Да, Титов сказал президенту, что число-то проверок снизилось, но – зато выросло число штрафов и их сумма. Даже подсчитано, сколько штрафов – это 200 миллиардов рублей за год. То есть это полчемпионата мира по футболу или три Керченских моста, я прикинул. Вот настолько был оштрафован бизнес в этом году.

При этом к чему это приводит? Две трети предпринимателей оценивают негативно защиту своих прав в России. Столько же, кстати, экспертов говорят, что бизнес в России – мероприятие чрезвычайно рискованное. Надо быть отчаянным человеком в России, чтобы стать предпринимателем.

Оксана Галькевич: Сергей, три Керченских моста штрафов – это только в этом году?

Сергей Лесков: Да, только в этом году.

Оксана Галькевич: То есть за пять месяцев этого года?

Сергей Лесков: Ну, в 2018-м, естественно.

Оксана Галькевич: А, в 2018-м.

Сергей Лесков: Это по итогам года, то есть по итогам 2018 года.

Оксана Галькевич: Понятно, понятно. А то я уже ужаснулась.

Сергей Лесков: А сколько будет в 2019-м? Ну, можно с уверенностью сказать, что сейчас уже набрался еще один Керченский мост.

Все это, конечно, замедляет темпы экономического роста. Еще раз скажу, что если мы хотим, чтобы реальные доходы населения повысились, если мы хотим, чтобы ВВП рос примерно хотя бы, как в среднем в мире… Об этом же Майские указы говорят. Там названы цифры 3–4%, а сейчас 1%. Если не дать свободу предпринимательству, ничего этого не произойдет.

Может быть, Россия… Спросим мы, риторический вопрос: может быть, Россия – это полицейское государство? Может быть, так было всегда, так есть и так будет?

Ну, в этом году… нет, в этом месяце такой юбилей. Это, по-моему, было в конце мая 1921 года – Ленин объявил НЭП. Семь лет войны было – мировая война, гражданская война. Полная разруха. Голод, который выкашивал целые губернии. Кое-где его называют голодомором, хотя голодомор был не только на Украине. И вот Ленин в 1921 году объявил НЭП. Какие результаты? То есть это свобода…

Александр Денисов: Сталин свернул.

Сергей Лесков: Свобода предпринимательства, замена продразверстки продналогом, некоторые другие меры. И уже в 1922 году, то есть через год, урожай, ну, сельхозоборот достиг 75% 1895 года. В 1925 году, через четыре года, вообще промышленность достигла уровня 1913 года. Рубль стал приниматься… Ну, конвертируемой валютой стал червонец, например, он ценился на западных биржах.

То есть говорить о том, что русский народ не может заниматься бизнесом, что Россия всегда есть и будет вовеки полицейским государством – тоже это заявление неправильное. Причем ведь тогда были весьма авторитетные политики, которые были против НЭПа – ну, прежде всего Троцкий. Он считал, что этим не надо заниматься, а надо заниматься индустриализацией.

Александр Денисов: Бухарин, по-моему, был «за». Он настаивал, чтобы продолжали…

Сергей Лесков: Ну, Бухарин метался. Он был, скажем так, всегда на стороне сильного. А мнение Сталина ничего не значило тогда, он мог говорить все что угодно. Вот Ленин был в меньшинстве, но он сумел на этом настоять.

Ну, я не знаю, такая цифра… Мы говорим, что ВВП не растет. За годы НЭПа среднегодовой рост ВВП в России был 18%. А сейчас – 1%. Ну что? Почему Ленин это смог сделать?

Оксана Галькевич: Так ситуация была очень плоха, очень и очень плоха ситуация.

Сергей Лесков: А сейчас она не так плоха?

Оксана Галькевич: Может быть, сейчас она не так плоха?

Сергей Лесков: Не так плоха, да.

Оксана Галькевич: Я предполагаю, Сергей, я предлагаю варианты.

Сергей Лесков: А может быть, еще тогда были живы старые царские кадры, какие-то еще профессора не все повывелись? Мы можем как угодно гадать. Но так или иначе, если сейчас уже десятилетия не получается выбраться из кризиса, несмотря на эти речи, то, может быть, мы сейчас имитируем поддержку бизнеса? Ведь мы не можем даже заподозрить, что сейчас нынешнее экономическое руководство России не понимает, что делает. Может, они не хотят тогда? Понимают, но не хотят.

Можно предположить, почему так происходит. Потому что если появится средний класс, то, наверное, это потребует поневоле каких-то политических изменений, политической реформы, хоть даже слабой: независимый суд…

Оксана Галькевич: Другой диалог с обществом.

Сергей Лесков: Другой диалог с обществом. Общество должно быть более открытым. Чиновники должны стать другими, потому что появится средний класс. Мы это знаем по всей мировой истории. Я тут прохаживался сегодня по поводу марксизма. Ведь Маркс именно это говорил. А это риск. Поэтому государственная монопольная экономика, которая построена сейчас, конечно, она гарантирует стабильность нынешней власти. А народ, в общем-то, чаще всего безмолвствует.

«А почему НЭП закончился?» – кто-нибудь сейчас позвонит и спросит. Ну, потому что, в общем-то, не без основания руководство СССР понимало, что неизбежна война с Западом и необходима какая-то ускоренная индустриализация. Правильное это решение или нет? Ну, логика в этом была, НЭП отменили, нэпманы попали под колесо репрессий. Собственно, и во время НЭПа, если мы вспомним Ильфа и Петрова, Зощенко, их высмеивали. Помните, как Шариков говорил: «Что же, я нэпман, что ли? Я трудовой элемент».

Оксана Галькевич: То есть у нас не было времени опять же на эволюционное развитие, а нам требовалось форсирование событий?

Сергей Лесков: Ну, по существу…

Оксана Галькевич: А форсирование всегда такое авторитарное, насильственное.

Сергей Лесков: Вы помните эту замечательную фразу? Ленин, когда его спросили на X съезде РКП(б): «НЭП – это же капитализм», – он сказал: «Да, это капитализм. И НЭП – это всерьез и надолго». То есть я думаю, что Ленина можно было бы тогда сравнить с Дэн Сяопином. В общем-то, НЭП – это реформы Дэн Сяопина, которые начались в 80-х годах в Китае. В России это было раньше. Но в силу каких-то идеологических причин мы отказались. Можно это назвать китайским путем развития? Смотрите, Россия, может быть, и раньше догнала бы Америку, как сейчас догнал Китай. Но это, в общем… Как говорит Оксана, история не знает сослагательного наклонения.

Но сейчас-то почему у нас не получается повторить ленинский НЭП? Я не знаю ответа на этот вопрос.

Александр Денисов: Сергей, по-моему, если я ничего не путаю, помните книгу у него «Развитие капитализма в России»? Они рассматривали этап не сразу перехода к социализму, а давали передышку.

Сергей Лесков: Ну да.

Александр Денисов: По-моему, НЭП как раз они и рассматривали как некую передышку.

Сергей Лесков: Ну, Ленин – неглупый человек. Но надо сказать, что он после введения НЭПа – сколько? – ну, год, по-моему, максимум был в еще работоспособном состоянии. Если бы здоровье не подкачало, я думаю, что он смог бы настоять на более длительном пути. Хотя он говорил, что НЭП… он десять лет давал на НЭП. Ну, управились быстрее – восемь лет, в 1929 году он был отменен.

В общем, я не понимаю, почему в разрушенной Гражданской войной стране удалось провести экономические реформы и дать зеленый свет малому и среднему бизнесу, и страна поднялась, а сейчас не удается. Я не понимаю. Может быть, кто-то объяснит? В общем, это совершенно удивительно.

Кстати говоря, Медведев говорил совсем недавно, он говорил, что экономические потери от административного давления на бизнес – это 5% ВВП. Опять же я посчитал – это двадцать Керченских мостов. Сколько бы мы могли Керченских мостов, который считается главным достижением России последних двух лет, понастроить? У нас бы вся страна была в Керченских мостах, если бы не давили бизнес.

Оксана Галькевич: У нас звонок из Москвы от Анатолия, нашего телезрителя. Анатолий, здравствуйте. Говорите, пожалуйста.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Здравствуйте.

Зритель: У меня был свой бизнес, он продолжался где-то лет пять. У меня был хороший бухгалтер, и у меня не было случая, чтобы кто-то меня из налоговой инспекции или других органов наказал.

Александр Денисов: То есть никакого давления на бизнес не почувствовали, спокойно работали?

Зритель: На честный бизнес давления нет.

Сергей Лесков: И что вы хотите этим сказать?

Зритель: А вот сегодня у меня есть проблема. Был еще один бизнес, но…

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста. Телевизор выключите, звук, и говорите с нами по телефону, пожалуйста.

Зритель: Хорошо. А сегодня есть бизнес. Это товарищ, который меня обманул. И когда я начал проверять, как работал бизнес, то оказывается, что… Он меня, в общем-то, лишил моей доли в капитале. Начал проверять бизнес. Оказывается, у него несколько помещений не стоят на кадастровом учете. Здание, которое стоит 400 миллионов, он оценивал в 200 миллионов. Вот как к такому товарищу?.. Конечно, придут и будут наказывать его.

Оксана Галькевич: Спасибо.

Сергей Лесков: Ну, вы же прекрасно понимаете, что мы не можем в своей передаче заниматься вообще проблемами всего жизнеустройства. То, что вы говорите – это какая-то ваша проблема взаимоотношений с вашим партнером. Мы-то говорим несколько о других вещах. И в любом случае абсолютизация личного опыта, мне кажется, является для какого-то понимания общей проблемы не совсем верной методологией.

Опять же Титов – мы говорили, что он встречался с президентом и представил тот доклад. Вы говорите, что у вас никогда этого не было…

Александр Денисов: Давления.

Сергей Лесков: Давления не было. А в докладе Титова есть факт о том, что в 2018 году миллион предпринимателей были привлечены к административной ответственности, то есть каждый четвертый из российских бизнесменов был наказан во время проверок. А эти проверки часто, как любой предприниматель скажет, хуже нашествия Батыя. Это разгром офиса и изъятие вообще всех документов и всех компьютеров.

Александр Денисов: Сергей, знаете, все-таки справедливости ради стоит отметить, что зачастую эти проверки из-за невыплаты зарплат. То есть людям не платят, они жалуются – и приходят проверять. То есть не просто так пришли…

Сергей Лесков: Нет, я же не говорю, что бизнесмен – это святой человек. Конечно, дьявол часто управляет жизненными пристрастиями бизнесмена. Но все-таки причем всем при этом только бизнес может поднять экономику страны и повысить реальный уровень доходов. Весь мировой опыт об этом говорит.

Оксана Галькевич: Давайте еще один звонок из другой части страны примем – Красноярск, Константин. Константин, здравствуйте.

Зритель: Здравствуйте.

Оксана Галькевич: Говорите, пожалуйста.

Зритель: Можно говорить, да?

Оксана Галькевич: Да.

Зритель: Я очень рад, что дозвонился вам. Мы вас очень уважаем, вашу передачу и Сергея Лескова. Мне попадалось где-то в прессе или в статистике, что при Сталине малый бизнес занимал гораздо больший процент в экономике, чем сейчас: артели, коммуны…

Сергей Лесков: Это правда, да, правильно, вы совершенно правы. Урезал вот эти артели и кооперативы Никита Сергеевич Хрущев, а потом и все остальные. Вообще, конечно, такой большой удар по артелям и кооперативам нанесли разработки углеводородных месторождений. Как бы частная инициатива стала ненужной, невостребованной – и прежде всего по той причине, что бюджет стал наполняться нефтью и газом. И это, конечно, была ловушка, мы сели на эту «иглу». Но ведь не все страны, где есть нефть и газ, сели на эту иглу. Посмотрите на Норвегию, посмотрите на ту же Америку, где нефти тоже много.

Александр Денисов: Каким-то чудом в Норвегии нефтяники не миллиардеры.

Сергей Лесков: Нет. А там вообще нет миллиардеров. Там уровень социальной дифференциации очень невелик, как и во всей Скандинавии. А у нас…

Оксана Галькевич: Так они к этому пришли тоже, знаете, не коммунизмом, не социализмом…

Сергей Лесков: Нет, там социализм. Почему?

Александр Денисов: Скандинавский.

Сергей Лесков: Скандинавский социализм.

Оксана Галькевич: Ну, это скандинавский, без каких-то глобальных жертв обошлось.

Сергей Лесков: Во время перестройки у нас все журналисты ездили в Швецию и писали о шведском социализме. Нет, там у власти социал-демократические партии.

Оксана Галькевич: Ну, они как-то более спокойно все-таки этот путь прошли.

Сергей Лесков: Надо сказать, что большевики тоже ведь были социал-демократы.

Оксана Галькевич: А?

Сергей Лесков: Большевики тоже были социал-демократы, но они понимали социал-демократию несколько своеобразно.

Оксана Галькевич: Очень своеобразно понимали. Давайте, может быть, к третьему вопросу перейдем?

Сергей Лесков: К третьей теме, да. Она зависит, конечно… это тема, связанная с безопасностью авиации. В общем-то, вне зависимости от строя страны эта тема является очень важной.

Сегодня генеральный прокурор Чайка на правительственной части в Государственной Думе говорил о проблемах безопасности авиации. Конечно, это выступление было вызвано трагедией Superjet пару недель назад в Шереметьеве, когда на глазах всех (все же сняли это) погиб 41 человек. А потом были и какие-то другие происшествия, правда, без трагических последствий. Буквально на днях тоже, по-моему, Superjet, от него не отцепили этот трос заземления, и он так пролетел… Я не помню, откуда и куда он летел, но несколько часов он находился в воздухе и хвост хлестал. И слава богу, что корпус оказался прочным, и он не продырявил его.

В общем-то, число происшествий в российской авиации достаточно велико. Я уже говорил об этих цифрах. Ну, условно говоря, в мире в среднем на 1 миллион пассажиров гибнет 1 один человек; в Америке – 0,25, то есть в 4 раза ниже, чем в среднем в мире; а в России – 1,5 человека, то есть в 1,5 раза выше у нас смертность, чем в среднем в мире. Причем эта смертность растет по сравнению с советским периодом.

О чем сказал Чайка? Чайка сказал о том, что причин тому несколько. Это и человеческий фактор, конечно. Значительное большинство аварий происходят из-за человеческого фактора. Но ведь это тоже проблема авиации. Это значит, что плохо их готовят, мало денег выделяют на подготовку, плохо оборудованы учебные центры, мало часов налета. То есть это тоже проблемы, связанные с бедностью и экономикой.

Прокурор Чайка назвал цифру, что за последние два года были отстранены от полетов 550 пилотов, а 160 пилотов были лишены лицензии. Всего в нашей стране 16 тысяч пилотов гражданской авиации. То есть это достаточно большой процент. Причем они работают на износ, и их наработка почасовая выше, чем в Европе, выше, чем в Китае, куда они и бегут в массовом порядке, там выше уровень зарплат.

Я только одного не понял. Мне очень жалко, что такой высокий государственный чиновник называет цифры, которые можно толковать двояко. Вот я говорю, что 16 тысяч пилотов гражданской авиации. А у нас есть еще и пилоты малой авиации. Но почему же генпрокурор не сказал? Эти цифры – 550 и 160 лишенных лицензии – относятся к гражданской авиации или еще и к малой авиации? Где на самом деле, в общем-то, очень часто богатые люди… Она же сейчас у нас развивается. Богатый человек пришел и купил себе лицензию. А потом, может быть, эту лицензию у него отобрали. Из этого доклада это не понятно.

Александр Денисов: Еще интересно, как они проверяли. По жалобе? Потому что прокуратура же так не проверяет в массовом порядке.

Сергей Лесков: Нарушение летных правил. Ну, надо отдать ему должное. Он говорил о том, что очень много у нас воздушных судов, где вносятся изменения без необходимых сертификационных работ. 400 гражданских самолетов (здесь уже Чайка сказал) прошли какую-то техническую модификацию без сертификации. Вот здесь уже как раз известно, что всего у нас в России 3 тысячи гражданских самолетов. 400 были модифицированы не по правилам. Ну, процент большой – одна седьмая часть, 15%.

При этом, я помню, бывший министр гражданской авиации Левитин вообще называл цифру, что у нас 40% авиапарка продолжают летать, хотя, в общем-то, эти самолеты надо разобрать на запчасти. Кстати, из 3 тысяч нашего воздушного флота 63% – это иностранные суда. И их все больше и больше, несмотря на то, что мы этот Superjet стали делать, около 100 машин сделали. В общем-то, Superjet навязывается нашим авиакомпаниям. Он по эксплуатационным характеристикам уступает западным воздушным судам.

Ну, мы много говорили о Superjet. В общем-то, тут даже к нам в студии, по-моему, специалисты приходили. Понимаете, с одной стороны, надо развивать, конечно, гражданскую авиацию и авиационную промышленность, но, с другой стороны, не ценой безопасности наших пассажиров.

Мне очень жалко, что, конечно… Только не надо думать, что я сталинист, но в 30-е годы, конечно, советская авиация не уступала мировой авиации. Достаточно вспомнить фантастические перелеты Валерия Чкалова…

Александр Денисов: Водопьянова.

Сергей Лесков: …на российском самолете, на советском самолете через Северный полюс. Причем американцы не поверили, что самолет советский и мотор советский. Они его щупали и говорили: «Как вообще так можно?» Вот раньше можно было.

Александр Денисов: Их же, как звезд, встречали по Москве, люди с цветами…

Сергей Лесков: Почему эти традиции утеряны? Непонятно. Надо возвращать.

Оксана Галькевич: Сергей, тему здоровья, развития и поддержки отечественной авиации, в том числе гражданской авиации, вообще всю эту ситуацию мы будем обсуждать завтра, уважаемые телезрители, в 18:00 по московскому времени. Все неравнодушные граждане, присоединяйтесь, пожалуйста.

А вам говорим «спасибо». В студии программы «Отражение» только что был Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения, подводили итоги среды. Ждем вас в пятницу с итогами недели. Спасибо.

Сергей Лесков: До встречи.