Темы дня с Сергеем Лесковым. О вступительных экзаменах в вузах, срочной службе в армии, а также о футболе - как заиграем после исполкома Российского футбольного союза. Анастасия Сорокина: А сейчас подводим итоги дня вместе с Сергеем Лесковым. Здравствуйте. Александр Денисов: Сергей, добрый вечер. Сергей Лесков: Добрый вечер. А духовная пища входит в ваш опрос? Александр Денисов: Нет, продукты питания. Сергей Лесков: Только продукты питания. Александр Денисов: Только доля, да. Сергей, духовная пища еще дороже, как я сразу не понял подвоха в вашем вопросе. Сергей Лесков: Какой же подвох? Никакого подвоха. Александр Денисов: Книги вообще как наркотики стоят. Сергей Лесков: Самый питательный продукт вообще – это духовная пища. Некоторые даже только на ней и сидят, как известно. Чем больше на нее тратишь, тем меньше тратишь на ту, которую вы называете физической. Так вот, о духовной пище. Началась приемная кампания в ВУЗы. Несколько дней назад отгремел, отзвенел последний звонок, а отгремел выпускной вечер. И сейчас молодые люди стоят на пороге одного из самых важных жизненных выборов, ошибка может быть чревата, на самом деле это очень важный шаг. Многие, больше половины стараются поступить в ВУЗы. У нас всего в этом году 645 тысяч выпускников, а бюджетных мест в стране 340 тысяч. Ну еще есть, по-моему, 250 тысяч так называемых платных мест, то есть если сложить, это даже в ЕГЭ не входит эта задача, то почти все выпускники имеют шанс стать студентами. Конечно, не все станут, да и вот недавние какие-то были опросы, популярность высшего образования падает, мы потом поговорим на эту тему. Вообще студентов-то у нас становится значительно меньше, это очень любопытная тенденция, причем буквально на глазах происходит падение. У меня вот в памяти… Есть же всегда у нас какие-то там цифры, которые ты запоминаешь, вот у меня в памяти осталась такая цифра, что в России 7,5 миллионов студентов. Но это было лет 6 назад. Ничего подобного, вы даже себе представить не можете, сейчас 4,2 миллиона, то есть 60% от того, что было, и это сокращение за 5–6 лет. Причин, конечно, немало: это и демографические проблемы, видимо, в этом возрасте какое-то падение численности происходит; некоторые ВУЗы закрылись. На самом деле было довольно много у нас ВУЗов такого коммерческого содержания, где учредители этих ВУЗов просто делали деньги, а студенты делали дипломы, но никакого толку в экономике от этого не было. Бывший министр образования Андрей Фурсенко как-то сказал мне, что для экономики страны было бы лучше, если бы многих ВУЗов у нас не было и они бы не выпускали таких студентов, которые просто являются обременением для страны. Но видите, вот произошло снижение. Другой вопрос, это все не гарантирует качество того, что те ВУЗы, которые остались, и те студенты, которые остались, отвечают требованиям современного образования. Что-то я сильно сомневаюсь на этот счет, и это, конечно, связано с общим падением престижа знаний. Сколько бы у нас ни принималось государственных программ, связанных с поддержкой образования, даже вроде бы науку с инновациями поддерживают, все-таки объективная тенденция такая, что молодые люди склоняются к выбору жизненного пути, который их связывает с госструктурами или силовыми структурами, это обеспечивает спокойную жизнь. Знания там, конечно, нужны, но это не те знания, на которых может быть построен фундамент цивилизации будущего. Кстати, президент неоднократно говорил, встречаясь с молодежью, какие специальности ему кажутся наиболее востребованными в будущем. Конечно, он не сам это выдумал, это перечень, появившийся на основе разговоров с ректорами. Я могу перечислить эти специальности: IT-технологии, особенно связанные с искусственным интеллектом и цифровой экономикой; робототехника, без всякого сомнения. Фармакология, где наша страна вдруг потеряла позиции, зависимость фармакологического рынка от импортных медпрепаратов, в общем, конечно, такая стратегически опасная зависимость. Нано- и биотехнологии, молекулярные технологии, новейшие материалы. Ну и, конечно, традиционные такие профессии, связанные с металлургией и горным делом, здесь, в общем, нам надо разрабатывать ресурсы и не терять позиции. И прием на эти специальности на самом деле связан с достаточно… Сейчас же не конкурс, а конкурс этих ЕГЭ. Кстати говоря, год от года численность студентов падает, а средний балл ЕГЭ по стране растет, и как бы мы ни критиковали ЕГЭ, это все-таки говорит о том, что к новым требованиям как-то адаптируются наши школьники и вообще образовательная система. Ну так вот. Наверное, самым таким амбициозным проектом в сфере образования является программа «5-100», да? Ее президент, по-моему, сформулировал в 2012 году, была поставлена задача в достаточно короткий период, чтобы 5 российских ВУЗов вошли в рейтинг 100 ведущих ВУЗов мира. Надо сказать, что этих рейтингов достаточно много, очень много, по разным можно критериям высчитывать положение ВУЗа, от количества диссертаций до площади библиотек и количества иностранных студентов. Но как ни считай, оказалось, что ни один из наших ВУЗов эту задачу президентскую не выполнил, хотя там было щедрое государственное финансирование каждый год, год от года, и все платят, платят, платят. Более двух десятков наших ВУЗов участвуют в этой программе, но в сотню никто не пробился. Даже МГУ балансирует где-то на границе этой первой сотни, а остальные ВУЗы занимают почетные 300-е, 500-е места, хотя для студента из России попасть туда по-прежнему достаточно сложно. Может быть, это связано просто со своеобразием подсчета. Например, у нас почти нет иностранных студентов, в отличие от ВУЗов Германии и Америки. Может быть, там есть и еще какие-то пункты, которые мы не выполняем. Но так или иначе… Кстати, вы обратили внимание, где-то, по-моему, вчера было сообщение о том, в какие ВУЗы идут школьники, абитуриенты, которые набрали максимальный балл ЕГЭ? Там что-то фантастическое, 400, то есть по всем предметам максимальная сотня. Они идут в ФизТех, там какой-то молодой человек, по-моему, из Тульской области, не всякий нобелевский лауреат набрал бы, наверное, на ЕГЭ такой балл, – вот он идет в московский ФизТех. Это говорит, конечно, о многом. Не в какую-то академию государственной службы, а именно в наиболее такой престижный ВУЗ, который готовит для Академии наук специалистов. Ну что еще хочется сказать? Конечно, главная проблема нашего образования, я совершенно в этом уверен, – это недостаток финансирования. Объем бюджетного финансирования сферы образования у нас значительно меньше, чем в любой развитой стране. Там, по-моему, порядка 1,5%, а по мировой практике должно быть около 5%. Не говоря уже о том, что у нас практически нет фондов частных, которые поддерживают альма-матер, так называемые эндаументы: если какой-то миллионер закончил университет, он потом всю жизнь его поддерживает. У нас такой практики нет. Александр Денисов: Вроде Дерипаска проводит дни первокурсника… Сергей Лесков: …на физфаке. Александр Денисов: На физфаке, да. Сергей Лесков: Он физфак закончил. Нет, и Потанин поддерживает свой любимый МГИМО. Есть, но не в таких размерах. Во многом… И у нас очень слабая, конечно, предпринимательская деятельность у ВУЗов, что связано просто с отсутствием юридических возможностей. Немногие, наверное, знают, что рассвет (впрочем, это симбиотическая экономическая связь) «Макдональдса» и университетов связан с тем, что площадки для строительства этих ресторанов быстрого питания предоставлялись на территории кампусов первых, и те, и другие обогащались дико. Бюджет среднего американского университета больше бюджета Российской академии наук. Александр Денисов: Сергей, звонок. Анастасия Сорокина: Из Санкт-Петербурга Ирина. Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я научный сотрудник Санкт-Петербургского государственного университета, и я хотела вот рассказать немножко о ситуации в нашем университете. Во-первых, жуткая нагрузка на преподавателей: они должны, чтобы войти в эти пресловутые «5-100», должны публиковать статьи на английском языке в рейтинговых журналах, а это очень тяжело пробиться вот в это дело, это раз. Во-вторых, приписки жуткие. Я в этом году переизбиралась, у нас контрактная система. На сайте университета было написано, что зарплата сотрудника (моя) больше 100 тысяч рублей. На самом деле она в 2 раза ниже, и то только благодаря тому, что я имею премию… А вообще моя зарплата 23 тысячи рублей до вычета налогов. Но благодаря тому, что я научный сотрудник достаточно известный, публикующийся, мне платят в самом деле небольшие премии каждый квартал. Вот все, что я хотела сказать. Спасибо. Сергей Лесков: Извините, как вас зовут? Анастасия Сорокина: Ирина. Зритель: Ирина меня зовут. Сергей Лесков: Ирина, с вами нельзя не согласиться, мы вошли в мир рыночных капиталистических отношений, и конечно, неизбежным мерилом жизненного успеха у нас стали деньги. И могут ли студенты уважать профессора, если он работает за копейки? Такого быть не может. Какое-то время могут, а потом, наверное, у них розовые очки все-таки исчезнут и вот это вот очарование профессора полунищего не может длиться вечно. На самом деле вот такое небрежение интересами образования и науки, которое у нас, я уверен, все-таки происходит на государственном уровне, чрезвычайно опасно для государства. Ведь современный постиндустриальный мир резко изменился: если во времена кардинала Ришелье, собственно, сам кардинал Ришелье, а это исторический персонаж, а не персонаж из романа А. Дюма, говорил, что государство, все подданные короткого грамотны, так же опасно, как животное, на каждом органе которого находятся глаза. Сейчас это не так. Сейчас знания стали производительной силой, и рост ВВП происходит за счет новаций и внедрения высоких технологий. У нас нет роста ВВП, потому что нет роста в высоких технологиях. Знания стали производительной силой. Но я думаю, что здесь есть еще один момент, я о нем не могу не сказать. В современном мире, как говорил Папа Римский, знания и вера – это два крыла человеческих. Мудрая мысль. Конечно, сегодня нравственность зависит в значительной мере от уровня образованности человека; бывают, конечно, и исключения, но я совершенно уверен, что чем больше человек накопил знаний, тем больше (статистически) он накопил и каких-то внутренних, душевных богатств. Собственно, еще в древнем… Александр Денисов: Старый спор, гений и злодейство? Сергей Лесков: Бывают исключения. Александр Денисов: Бывают, да. Сергей Лесков: Гений, кстати, может быть и неграмотным человеком. Нет, отдельный пример ничего не решает, я говорю просто о каком-то массовом явлении. Нет ничего более страшного, если уж вы, Саша, вспоминаете какие-то примеры, чем невежественная, темная толпа, это самое страшное, что может быть. А толпы профессоров ли докторов наук не бывает, такого наука еще не знает. Обмануть образованного человека, провести его на мякине практически невозможно. Я не знаю, еще в какие-то древние времена Лао-Цзы выводил мораль из свойств ума и уровня образования; сейчас на эту тему говорили многие потом философы, не знаю, вообще Сократ считал, что зло есть результат незнания. Впрочем, он и пострадал от некоторого незнания, как известно. Поэтому я хочу пожелать всем абитуриентам успеха. На самом деле чрезвычайно важный жизненный шаг. Родителям абитуриентов помочь своим детям этот шаг сделать. В общем-то, это, наверное, тот Рубикон, через который необходимо пройти каждому молодому человеку, который имеет какие-то амбициозные планы в жизни. Александр Денисов: Еще звонок, Сергей, Марина из Тверской области. Марина, добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Алло. Анастасия Сорокина: Да, Марина, слушаем вас. Зритель: Вы знаете, вот я слушаю про высшее образование. Не идут учиться, потому что нет востребованности. Особенно у нас по Тверской области: заканчивают ВУЗы, институты, у них получается маленькая зарплата, ставка. Даже у врачей начинающих 6–7 тысяч, и на такую зарплату как он может содержать семью? Нет распределения, нигде не найти работу даже с высшим образованием. Раньше было распределение, как говорится, при Советском Союзе, были какие-то, закрепляли где-то на предприятиях. Вот у нас по Тверской области нет предприятий, поэтому заканчивать институт мы не востребованы тут, в Тверской области, молодежь вся уезжает просто-напросто в Москву или в Питер. Негде работать даже с высшими образованиями. Сергей Лесков: Ну что? Марина, с вами нельзя не согласиться, эти проблемы, да, отравляют жизнь и в Тверской области, которая лично на меня производит чрезвычайно удручающее впечатление. Мне кажется, что в Тверской области при царе жили лучше, чем живут сейчас, так в среднем. Но это не означает, что те молодые люди, которые живут в Тверской области, из-за тех проблем, которые вы справедливо перечислили, должны отказываться от приобретения знаний. Если они знаний не получат, им будет еще хуже. Вы же должны понимать, вы сейчас смешиваете две проблемы. И кстати говоря, получивший образование человек с большим успехом создаст новое предприятие, организует какой-то новый бизнес, какую-то социальную инициативу, к которой могут пристроиться другие люди, в том числе и вы. Человек невежественный бессмысленен для общества, поэтому образование в любом случае является совершенно таким базовым, фундаментальным проектором для любого государства. Александр Денисов: Шансов выкрутиться больше будет. Сергей Лесков: Шансов выкрутиться больше, конечно. Александр Денисов: Как, помните, вы приводили пример… Сергей Лесков: Поэтому то, что вы говорите, – да, это справедливо, но это не означает, что человек должен накрыться белой простыней и ползти на кладбище. Александр Денисов: Пример приводили, Сергей, мне понравился, про полковника, который фастфуд открыл с курицей. Сергей Лесков: Да, питательно… Александр Денисов: Сколько ему лет было? Сергей Лесков: Да ему за 70 было. Александр Денисов: Да-да. Сергей Лесков: Это «Kentucky Fried Chicken», да. Это знаменитый полковник, он, кстати, нарисован на эмблеме этого ресторана быстрого питания… Александр Денисов: На гитаре там играет, да. Сергей Лесков: Да масса есть примеров. Мы когда говорили… Ну масса есть примеров, когда человек, который оказывался на мели, сто раз признавался банкротом (это было, кстати, и с «Макдональдсом»), находил в себе какой-то внутренний ресурс, чтобы не уйти в дом престарелых, а чтобы на новой какой-то волне, которую он сам же и придумал, создать себе жизнь, полную приключений и приятных ощущений, впечатлений. Нет, сдаваться нельзя. Конечно, наше государство не пряник и часто опускает шлагбаумы, но все-таки образование у нас по-прежнему доступно, а образование – это возможность социального лифта, я в этом совершенно убежден. Анастасия Сорокина: Сергей, а вот сейчас с ЕГЭ, если ты его не сдаешь, то у тебя нет шанса на пересдачу. И в общем-то, у большинства потенциальных студентов, абитуриентов есть только один путь – в армию. Сергей Лесков: Да, насчет армии. Я, кстати, обратил внимание, что у нас, это, наверное, какое-то символическое совпадение, столько же платных студентов, сколько призывников на срочную службу, 260 тысяч. Любопытное совпадение. Почему я думаю, что про это интересно поговорить? Во-первых, это тоже как бы проблемы того же самого поколения, 18 лет, либо в армию, либо в ВУЗ. Но вдруг выяснилось, что 64% российских граждан считают обязательную службу в армии (у нас сейчас год служат, напомню) желанной и вообще обязательной для любого мужчины. До этого все опросы показывали максимальный показатель 41%, в 1,5 раза выросло. Это настолько большой рост, что об этом стоит порассуждать. Александр Денисов: Для госслужбы в анкете важный пункт. Сергей Лесков: Да, я об этом хотел сказать. Здесь есть, по-моему, несколько факторов. Кстати, сколько у нас сейчас народу в армии? Еще в 1950-х гг. было 5 миллионов, но это еще след Второй мировой войны. Сейчас у нас штатная численность армии 1,9 миллиона, но из них 900 тысяч не будем считать, это гражданские, всякие там интенданты, повара, много гражданских людей служит, военторги, а военнослужащих 800–900 тысяч. Из них по планам срочников, тех, кого призывают, 300 тысяч, 425 тысяч контракт и 220 тысяч офицеров. Это 5-я по численности армия мира, очевидно, мы уступаем Китаю, Индии, США, а на четвертом месте находится армия… Северной Кореи по численности. Любопытно, но так есть. Мы каждый раз, когда говорим про Северную Корею, улыбаемся про себя. Да, вот они на 4-м месте, у них армия больше, чем в России. Но сейчас у нас этих самых срочников меньше, чем предполагается, когда армия выйдет на какой-то стабильный уровень, 260 тысяч, по плану должно быть 300, хотя год от года снижается не только число студентов, но и число призывников; видимо, это последствия какого-то демографического кризиса. Давайте попытаемся порассуждать, с тем же связано такой взрывной рост популярности службы в армии в умах российских граждан. Я думаю, что здесь есть несколько причин. Саша сказал, я совершенно с этим согласен: у нас растет одновременно с падением престижа знаний, лучше быть столоначальником, чем академиком, это совершенно очевидно, поскольку на государственную службу ты не попадешь, если не служил в армии, то лучше уж послужить, а потом перед тобой открываются широкие перспективы с возможностью материального обогащения, которого у академиков нет, не надо об этом забывать. Но это, конечно, не все. Я думаю, кстати, что здесь нет какого-то свидетельства милитаризации страны, кто-то из людей либерального склада ума может сказать, что мы окружены врагами со всех сторон, поэтому надо в армию идти служить. Нет, не надо выдумывать таких сложных схем, да я и не думаю, что это связано с патриотизмом. Наверное, срочная служба в армии связана с патриотизмом в единственной стране мира, которая называется Израиль, но они на самом деле в кольце врагов находятся. У нас в советское время если люди шли служить в армию, то это было связано с практическими целями. В стройбате можно было получить две строительные специальности, это было совсем неплохо. Как говорят многие призывники, из Кавказа даже давали взятки в военкомате… Александр Денисов: А какие специальности? Сергей Лесков: Ну как, строитель, каменщик, водитель, кто в стройбате может быть. Александр Денисов: Маляр, штукатур. Сергей Лесков: Да, это очень важно, потом можно кормить свою многочисленную семью несколько десятилетий. Но это реальные проблемы Северного Кавказа, в общем, они и сейчас во многом остаются. Ну и, в общем, это, конечно, осталось и сейчас. Есть и еще некоторые причины. Конечно, сейчас структура и нравственные ориентиры нашего общества меняются, многие тинейджеры проводят лучшие дни своей жизни в социальных сетях, играют в какие-то там невероятные игры, в общем-то, теряют какой-то мужеподобный облик, скажем так, мягко говоря. И родители надеются, что армия может их вернуть вот к этим традиционным ценностям и наставить на путь истинный. Александр Денисов: Школа жизни. Сергей Лесков: Школа жизни, да, воспитательную роль армии никто не отменял. Если молодой человек поймет, что, условно говоря, чувство голода и физическая усталость сильнее, чем удовольствие от сетевых видеоигр, то я думаю, что это пойдет ему только на пользу. Кстати, если мы говорим о государстве, для государства, в общем-то, в армии тоже есть важная социальная функция, связанная с тем, что это как бы повышает какую-то социальную коммуникативность молодого человека. Условно говоря, ему потом проще войти в коллектив; если ты служил в армии, ты будешь правильно голосовать, потому что ты же ходил в строю, да? Ходил в строю, в общем, ты будешь занимать с большей вероятностью правильную социальную позицию. Александр Денисов: Не оторвешься от коллектива, в общем. Сергей Лесков: Не оторвешься, да, это какая-то коммуникация. Поэтому… Может быть, мы еще что-то забыли. Да, конечно, мы забыли о том, что сейчас армия перестала быть пугалом, дедовщины практически нет, за это надо сказать, конечно, большое спасибо двум министрам, непопулярному Сердюкову и популярному Шойгу. Все-таки борьбу с дедовщиной начал Сердюков, роль которого в реформе армии недооценена. Александр Денисов: Да и вообще престиж повысился. Сергей Лесков: Да, престиж повысился, все это с него все-таки началось. И в общем-то, когда армия перестала быть пугалом, такая армейская фобия исчезла, на первый план вышли те несомненно позитивные функции, которые есть у армии. Некоторые мы перечислили, наверное, есть и еще какие-то. Однако все это не означает, что через это армейское горнило должны проходить все молодые люди. Вот тут мне кажется, что этот процент все-таки громадный, 2/3, не соответствует нуждам государства. Дело в том, что все-таки, вот мы сейчас говорили о студентах, главный дефицит современного государства – это образованные люди, квалифицированные специалисты. За тот год, который молодой человек может провести в армии, после института есть же такие планы призыва молодых специалистов, он потеряет свою квалификацию, которую он приобрел в ВУЗе, а вообще в юности же один год идет за 5 лет, и государство может потерять значительно больше, чем приобретет, если он там подтягивался, предположим, 5 раз, а будет подтягиваться 15 раз и поймет, что нельзя сапоги ставить на подушку. Но потери будут значительно больше. Вообще могущество государства сегодня (в том числе и военное) формируется не за счет количества солдат, как в Северной Корее, а за счет сильной экономики и квалифицированных тех же IT-специалистов. Александр Денисов: Он может пойти служить в научную роту, например, Сергей. Сергей Лесков: Да, но там они какое-то мизерное наполнение научных рот. Я понимаю, о чем вы говорите, но это совсем мало. Александр Денисов: Несерьезно, да? Сергей Лесков: Да, это несерьезно. Есть такой американский политолог Сэмюэль Хантингтон, некоторые его работы являются библией в американских военных академиях. У него есть мысль о том, что для современной армии самое главное не способ формирования, то есть не призыв, контрактники, все это дело, даже не подготовка солдат и сержантов, о чем мы говорили, а профессионализм офицеров, потому что современная армия – это прежде всего высокотехнологичное оружие, что американская армия неоднократно демонстрировала от Сербии до Ирака. Средневековая армия Ирака была разбита за полчаса, они бежали, как робкие грузины, именно благодаря тому, что американские офицеры из космоса направляли на них свое точечное оружие. Об этом, конечно, забывать нельзя. Конечно, должна быть какая-то призывная армия, но здесь очень важно нащупать золотую середину. И вот это вот символическое совпадение числа бюджетных мест в ВУЗах и солдат-срочников, мне кажется, это какой-то как бы перст судьбы, может быть, это неслучайное совпадение. Еще в 2005 году, до прихода Сердюкова на пост министра обороны, я прекрасно помню, Министерство обороны почти поставило на колени Министерство образования (как похоже звучат названия этих министерств и какие разные у них функции), с тем чтобы всех студентов призывать на военную службу. Это был бы гигантский удар по обороноспособности страны, я в этом уверен, как и в том, что и сейчас остались генералы, которые бы очень хотели, чтобы все молодые люди проходили через армейскую службу. Я думаю, не без корыстных соображений, потому что надо же обслуживать дачи господ офицеров, а это же было в досердюковские времена совершеннейшим правилом. Правда, и он сам, по-моему, отличился по этой части, как известно… Александр Денисов: И не только он. Сергей Лесков: Да, даже у него там какое-то уголовное дело было. В общем, эта проблема на самом деле сложная. Мы можем поговорить еще на одну тему, которая касается молодежи, а именно спорт. Сегодня состоялась… Звонок какой-то? Александр Денисов: Да. Анастасия Сорокина: Сергей, есть звонок, из Калуги дозвонилась Валентина. Здравствуйте. Валентина, здравствуйте, слушаем вас. Зритель: Почему ребята идут в армию? В маленьких поселках, в небольших городах есть очень много хороших ребят. Вот они пока учатся, они хорошо учатся. Даже если они поступят, у них просто нет денег там учиться. А тут хотя бы 2 года они уезжают из своих деревень, поселков, куда-то их увозят, и они идут в надежде, что они смогут себя, так скажем, реализовать в другом месте. Ну неужели не видят, что загибаются наши деревни и небольшие города? Я живу в областном городе, и то у нас ходят хорошие ребята, но нигде устроиться, ну хоть вы лопните, а? Ну неужели этого не видят? Извините, может быть, я немножко эмоционально, но мне уже… Сергей Лесков: Да нет, вы знаете… А вы из какой области? Александр Денисов: Калуга. Анастасия Сорокина: Калуга. Зритель: Калуга, сама Калуга. Сергей Лесков: Буквально 15 минут назад, когда мы говорили на другую тему, звонила тоже встревоженная… Зритель: Я знаю, вы говорили… Сергей Лесков: Извините, я понял ваш вопрос. Александр Денисов: Спасибо. Сергей Лесков: Звонила женщина из Тверской области и буквально говорила то же самое. Вот видите, от Тверской области до Калужской области одни и те же проблемы. Да, на самом деле экономические проблемы, сложности с рабочими местами, какая-то скудость этого трудового рынка, конечно, влияет и на проблемы образования, и на вот эти вот проблемы, связанные с призывом в армию. Я с вами совершенно согласен, я думаю, с этим и невозможно не согласиться. Другое дело, что мне кажется, что Калужская область не является депрессивной, там-то как раз есть инновационные предприятия, и ваш губернатор Артамонов много делает, для того чтобы Калужская область соответствовала современной поступи, надо отдать ему должное. Может быть, вы несколько драматизируете ситуацию, хотя, конечно, вам виднее. Я бывал в Калужской области, у меня не создалось впечатления, что она находится в таком же депрессивном состоянии, как Тверская область, но это не означает, что там рай. Кстати говоря, в Турции, о которой мы много говорим в последнее время, парламент сейчас рассматривает сокращение срока службы с года до полугода. Это интересно, Турция, в общем, очень четко отслеживает требования какой-то современной жизни. Давайте мы поговорим о спорте, вернее о самом важном виде спорта под названием футбол. Сегодня состоялось заседание Российского футбольного союза. Я думал, что оно будет историческим, но оно не решилось сделать какой-то самый важный шаг. Там были приняты решения по количеству легионеров, иностранцев в российских командах, но это интересует, наверное, в основном футбольных болельщиков. Мне-то казалось, что будет решен вот какой вопрос. После Чемпионата мира, который ярко и победоносно прошел в прошлом году, у нас же осталось в стране много пустующих футбольных стадионов, которые находятся даже не на мировом уровне, они лучше, чем стадионы мирового уровня, они стоят пустые. Те команды, которые есть в этих городах, играют в лигах пониже. У нас очень мало команд высшей лиги, такого вообще не бывает ни в одной нормальной, развитой, нашего уровня стране, там везде по 20 команд, не меньше: Испания, Англия, Германия, Франция. Почему-то у нас только 16, почему так, непонятно. Народу больше, футболистов вроде бы больше, а команд меньше, стадионы пустые. Для экономики и для социальных программ, конечно, было бы важно, чтобы наши команды играли больше. Но здесь есть еще многие важные моменты. К сожалению, наш спорт находится на бюджетном финансировании и не может достичь какой-то самоокупаемости. Между тем в Америке спорт является одним из самых выгодных капиталовложений. Смотрите, у нас приходят на матчи не больше 5 тысяч только на футбольные, больше никто никуда не ходит. Там есть баскетбол, бейсбол, американский футбол, хоккей, наш футбол, европейский, еще, наверное, что-то есть, и каждый раз набирается по 50 тысяч. Можно подумать, что американцам делать нечего, – нет, у них экономика сильнее. Почему они туда ходят? Потому что там есть, и это очень важно, какой-то элемент гражданской сопричастности общему делу. Они не атомизированы, это процветающее общество, они все как бы чувствуют себя участниками какого-то своего, этого вот местного микроорганизма. У нас, к сожалению, этого нет, большинство российских граждан предпочитают проводить время на диванах и в гаражах. Вот посмотрите, что сейчас с Грузией происходит. Конечно, там русофобские настроения поднялись выше всякой температурной отметки, но тем не менее в нашей стране есть немало граждан, которые говорят: «А чего вы нам не даете ездить в Грузию? Мы хотим туда поехать, это наше желание». Мы уже говорили об этом в понедельник, поговорим об этом в пятницу. Я не могу себе представить, чтобы американское гражданское общество после, предположим, каких-то антиамериканских выпадов, оскорбительных совершенно, поехали бы в эту страну. Они не поедут потому, что они входят все вместе на стадион и набиваются там по 50 тысяч, болеют за какую-то там свою команду, за какой-нибудь «Yankee Doodles», условно говоря. У нас это невозможно, пока невозможно. Если у нас будет больше… Футбольных стадионов уже больше, они ждут болельщиков. Если туда будут приходить люди, если он выйдут из своих гаражей и перестанут забивать «козла» в домино, это будет важный социальный, экономический фактор, который поможет становлению гражданского общества. Люди, которые живут интересами своего социума, конечно, с большей ответственностью относятся и к политике. У нас же в порядке вещей: зачем мне ходить на местные выборы? Если ты будешь болеть за свою команду (пока болеть не за кого), ты будешь ходить и на местные выборы, ты будешь больше беспокоиться о нуждах большого государства. К сожалению, Российский футбольный союз не принял сегодня, как я ожидал, такого решения, все вот ограничился этими ландскнехтами-легионерами. Может быть, все-таки этот шаг будет сделан. Ну и последняя новость из мира футбола: разворачивается какой-то скандал со взятками по поводу Чемпионата мира в Катаре 2022 года, и возникла идея о том, чтобы Чемпионат мира 2022 года состоялся вновь в России, где вся инфраструктура готова. Пока это… Александр Денисов: Стадионы-то стоят. Сергей Лесков: Стадионы стоят, да, команд нет. Мы ждем, мы ждем иностранцев, приезжайте. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Сергей Лесков с «Темами дня».