Сергей Лесков: Закрома родины растут, а большинство населения грызёт подоконник. Напрашивается вывод, что в России государство - это не люди, а что-то другое

Гости
Сергей Лесков
ведущий программы «Академики»

Темы недели с Сергеем Лесковым. Авторский взгляд нашего обозревателя на главные события последних дней. Интересен ли России формат G7+1, четырехдневная рабочая неделя, невыполнение бюджета.

Петр Кузнецов: Дорогие друзья, мы продолжаем. Мы уже с Сергеем Лесковым разгоняем тут одну нашу спортивную тему. Вы знаете, что у одного из лидеров нашей сборной по хоккею Евгения Кузнецова нашли кокаин в крови, и теперь он отстранен на четыре года – но это от сборной. Что интересно – в НХЛ при этом может играть, потому что у них свои правила.

Так вот, мы вернулись. Это программа «Отражение». Петр Кузнецов и Дарья Терновская вместе с вами еще полтора часа в прямом эфире.

Дарья Терновская: Через полчаса – наша большая тема. В России предложили снизить подоходный налог для многодетных матерей с 13 до 4%. По подсчетам депутатов, особо нуждающиеся семьи живут в Хакасии, Забайкалье, Туве, Еврейской автономии, Республике Алтай и Курганской области. Именно в этих регионах в первую очередь нужно вводить новый льготный режим, считают авторы этого проекта.

Как у нас сейчас живется и работается многодетным? И на что такие семьи могут рассчитывать? Об этом поговорим через полчаса, присоединяйтесь к нашему обсуждению. А пока слово…

Петр Кузнецов: …Сергею Лескову. Тем более если вы из многодетных семей, то обязательно дозванивайтесь.

Здравствуйте, Сергей.

Сергей Лесков: Здравствуйте.

Дарья Терновская: Здравствуйте.

Сергей Лесков: Я не понимаю. Неужели еврейские мамы в Еврейской автономной области испытывают какие-то сложности?

Дарья Терновская: Так это немножко не та еврейская область.

Сергей Лесков: Ах, там не те евреи? Понятно.

Петя, кстати, а что вообще хуже – кокаин в крови или кокаин в багаже?

Петр Кузнецов: Он же в кровь попадает, да?

Сергей Лесков: Но не из багажа.

Петр Кузнецов: А в багаже нашли у кого?

Сергей Лесков: У кого только в багаже ни находили.

Петр Кузнецов: Я думаю, вопрос: что хуже?

Сергей Лесков: В посольстве России в Аргентине, я слышал, нашли чемодан.

Петр Кузнецов: Ну, в таких количествах… Конечно, лучше уж тогда в крови.

Сергей Лесков: Кстати, к вопросу о наркотиках мы сегодня еще вернемся.

Мы – когда? – позавчера говорили о возникшем вдруг предложении вернуть Россию в «Большую семерку» – «Большую восьмерку». Сейчас Россия находится в каком-то таком промежуточном положении. Идея принадлежит Трампу, его поддержал Макрон. Но, впрочем, сегодня, мне кажется, у этой идеи больше противников. Категорически против новый премьер Англии. Кстати, вопрос для меня – я не знаю, где у него ударение ставить в имени и фамилии. Это такой человек с прической… Как говорят дети: «Мама, я упала с самосвала, тормозила головой». Бори́с Джонсон, одним словом.

И конечно, категорически против Канада, где очень сильное украинское лобби. Помните фильм «Брат 2», когда Сухоруков сошел с самолета в Америке и там увидел этих националистов украинских? Я тоже видел. В общем, это еще те ребята.

Петр Кузнецов: Он их еще пострелял в туалете потом.

Сергей Лесков: Да, в туалете потом расстрелял, это правда. Классика нашего кино.

Петр Кузнецов: Кстати, это же было до того… кино было до того, как была произнесена эта фраза знаменитая про туалеты в исполнении президента?

Дарья Терновская: Ну, разумеется.

Сергей Лесков: Да, конечно. Это 90-х годов фильм.

Ну вот. Тут, конечно, возникает вопрос: нужна ли России «восьмерка», где она будет находиться в одиночестве – в гордом, но одиночестве? Вот в «двадцатке», которую пресс-секретарь президента назвал более эффективным форматом, Россия не в одиночестве. А тут фактически…

Ну, нельзя исключить такого тонкого иезуитского расчета, что Россию зовут в эту самую «восьмерку» вернуться, чтобы начать ее обрабатывать. Вот зажмут в угол всемером – и давай учить жизни! Впрочем, как и бывало уже в последние годы. Может быть, это такой далекий расчет, потому что Россию исключили, но ни на какие попятные Россия не пошла, ни на какие ультиматумы мы не соглашаемся.

Условием возвращения по-прежнему называют разрешение украинского конфликта. Минские соглашения… Я все время дистанцируюсь от новостей с Украины – ну, какая-то идиосинкразия. Но невозможно отстраниться…

Петр Кузнецов: А вдруг пропустите что-нибудь? Обменяемся, а вы не узнаете.

Сергей Лесков: Ну, я говорил уже в среду, что, судя по всему, близится тот час, когда будет совершен обмен пленными – не военнопленными, а, я не знаю, задержанными. У всех там разный статус. Туда попадают эти несчастные моряки…

Петр Кузнецов: Вы знаете, извините, когда у нас была эта тема, эксперт по Украине каждый раз поправлял, что так нельзя говорить, что это не обмен пленными. Таким образом мы признаем, что…

Сергей Лесков: Да, не пленными. Ну, там у каждого задержанного и на Украине, и в России разный статус. Там, например, есть случаи, когда российские военные с территории Крыма приезжали к своим родственникам, и их задерживали за незаконное пересечение границы, да еще и военнослужащие. Ну, у каждого своя история.

Но как можно вступать в какие-то дипломатические переговоры с политиками из этой страны? Вот только за сегодняшний день я вижу новость: министр внутренних дел Аваков предложил продавать России наркотики, которые изымает МВД Украины у наркоманов. А куда девать-то? Что, их в крематории жечь?

Петр Кузнецов: Может, наш хоккеист уже и купил…

Сергей Лесков: Говорит: «Давайте России их будем продавать». Шутка такая.

Кроме того, сейчас же, со дня на день вступает в права новая Верховная Рада, где блистательно победили сторонники бурно рожденной партии «Слуга народа». И я видел, как они фотографируются на фоне националистической, экстремистской, сепаратистской символики. Там есть сепаратистская организация, которая выступает за раздел России. Ну, это фотографировался будущий глава Комитета по международным отношениям. Ну какие могут быть переговоры с такого рода людьми? Ну, это так, к слову.

Вернется Россия, не вернется? Пока совершенно сказать нельзя. Зачем это Трампу? Ну, я выскажу свои соображения.

Во-первых, он любит эпатаж. У него, очевидно, антиевропейская позиция. И ему любопытно, видимо, из-за Атлантики наблюдать, как европейские лидеры, как грызуны в стеклянной банке, сражаются за первенство. Там такой винегрет из тел образовался. А ему любопытно это. Поэтому бросить туда такой стрихнин в виде России – это весело для него.

При этом не надо заблуждаться на его счет. По-моему, день назад введен новый пакет антироссийских санкций, касающихся возможности покупки российских гособлигации – правда, в мягкой форме, но все равно это новые санкции. Мало того, сегодня Трамп объявил о введении еще одного пакета санкций, которые кажутся мне комическими, конечно. Это «дело Скрипалей» бесконечное. Уже, по-моему, и Скотланд-Ярд сказал, что что-то он там не видит, как Россия их травила. А санкции есть. Преступления нет, а наказание есть. Это очень забавно.

Ну, мало того, Трамп еще под сурдинку этих разговоров о G8/G7 предложил России вернуться в Афганистан. Помните, мы воевали в Афганистане? 15 тысяч погибших советских солдат. В 89-м году вывели оттуда войска. А сейчас там 15 тысяч американцев стоит. Никакого мира в Афганистане нет. Они окопались в своих казармах и гарнизонах. Наверное, они достаточно комфортные, но тем не менее мира там никакого нет. И штаб-квартира ИГИЛ находится сейчас именно на территории Афганистана. Ну, Трамп говорит: «У России большой опыт, пусть она возвращается и разбирается с ними». Как это понимать? Как троллинг? Как эпатаж какой-то? Вот не дает скучать.

Таким образом, почему сегодня эта тема актуальна? Потому что на этих выходных G7 собирается, они все уже приехали в Биарриц. Это фешенебельный курорт во Франции, который из русских первым открыл Федор Шаляпин, а потом по его следам последовали Чехов… Нет, Чехов, наверное, там был до Шаляпина. Да, я ошибаюсь. Аксенов, Бунин там жили. Набоков там жил, естественно, и вспоминал это место как рай. Вот теперь в этом раю будут решать, по какому сценарию может Россия туда вернуться. Посмотрим.

По комментариям Кремля, в общем, Россия не особенно торопится. Но, признаемся честно, без лишнего ханжества и лицемерия, это предложение греет самолюбие. Ну, греет же?

Петр Кузнецов: Греет.

Сергей Лесков: Ну, греет. На этом можно, в общем-то, и закончить эту тему.

А по поводу позиции нашего президента. Мне кажется, что он в отношении к этому противостоянию с Западом проявляет себя как даос. Помните, Лао-цзы говорил: «Кто не борется, тот побеждает». Он же спокойно реагировал…

Петр Кузнецов: «Кто не спрятался – я не виноват».

Сергей Лесков: Была у Лао-цзы еще одна стратагема, которая звучит так: «Вами управляет тот, кого вы ненавидите». Он же всегда говорил о своих симпатиях к Западу и говорил, что это временное расхождение. Отчасти, я думаю, поэтому Западу и не удалось взять власть над политическим руководством России. «Кто не борется, тот непобедим», – так это звучит.

Петр Кузнецов: Небольшой вопрос. Была встреча нашего президента с Макроном. Где-то в крепости, да? И что-то вроде крепости было и в Финляндии. Я просто помню, что Путин берет одну крепость за другой. Видимо, в Финляндии это строение тоже называлось «крепость». С чем связана такая частота встреч? Реверанс от Макрона. И тут даже реверанс от финского Ниинистё.

Сергей Лесков: С востребованностью, видимо, России как одного из гарантов международной безопасность.

Кстати говоря, среди аргументов Трампа за возвращение России в «Большую восьмерку» есть один серьезный. Я его не упомянул, но он лежит на поверхности. Какие вопросы обсуждает «Большая восьмерка»? Ну, они могут о чем угодно говорит, даже о сорте французского вина или немецкого пива, но самое главное – это, конечно, проблемы безопасности и решение мировых кризисов.

За последние годы вовлеченность России в решение этих проблем однозначно говорит о том, что проблемы безопасности и решение мировых кризисов без России можно порешать, но решить нельзя. Трамп это понимает. И Трамп говорит европейским лидерам: «Извини, подвинься. Вот если мы хотим серьезно решать эти задачи, то надо приглашать главного игрока».

Можно ли решить эти проблемы без Китая и без Индии? Может быть, России поставить условие: «Вернемся в «Большую восьмерку», если она станет «Большой десяткой»? Десять друзей Оушена, да?

Петр Кузнецов: «Я тут еще с друзьями», да?

Сергей Лесков: «Я с друзьями», да.

Петр Кузнецов: Россия плюс два.

Сергей Лесков: «Что там в одиночку сидеть? Как-то мне неловко. Нужно, чтобы хоть с кем-то поговорить можно было». Не знаю. А потом, вы понимаете, если «семерка» вырастет до «восьмерки», а потом и до «десятки», то осталось два шага до «двадцатки». И потом эти две организации сольются в экстазе. Вот будет весело! Можно такую операцию провернуть.

Почему это расширение не является чисто таким абстрактным? В следующем году в «Большой семерке» председательствует – кто? – Америка. Встреча следующая состоится в Америке. Там крепостей достаточно. Например, Форт-Росс, который Россия продала Америке. Вот можно в Форт-Росс прилететь. И туда могут пригласить Путина – не в качестве участника «Большой восьмерки», а в формате «7+1». А 7+1 – это 8.

Петр Кузнецов: Я как раз все это время считал.

Дарья Терновская: От перестановки слагаемых…

Сергей Лесков: Посмотрим. В общем, это любопытно. И еще раз скажу, без ханжества скажу: это греет самолюбие. В общем, когда твою страну не унижают, а уважают, что же, это все нормально.

Следующая тема мне кажется чрезвычайно любопытной. Вообще, она касается каждого человека. Наш премьер-министр поручил Минтруду всесторонне рассмотреть вопрос о четырехдневной рабочей неделе. Срок на рассмотрение – месяц. Это не означает, что вердикт будет положительный. Но не далее как этим летом, где-то в июле, в Женеве на конференции какой-то Международной организации труда Медведев говорил, что ближайшее будущее России – это четырехдневная рабочая неделя.

Надо сказать, что у нашего премьера всеми уважаемого, конечно, очень непростые отношения со временем. Помните, он передвигал часовые пояса. Ну, просто как карточную колоду тасуют, так он тасовал эти часовые пояса. Потом, правда, некоторые пришлось возвращать в исходную позицию. Еще он водил новое летнее или новое зимнее время. Правда, тоже пришлось потом вернуть. Вот теперь он вернулся к своему любимому занятию и предлагает опять заняться реформой в области времени – ввести четырехдневную рабочую неделю без сокращения зарплаты. Это очень важно.

Петр Кузнецов: Ха-ха-ха.

Сергей Лесков: Ну, тут есть, между прочим, что обсудить. Не все так выглядит смешно. Почему «ха-ха»? Надо сказать, что в Древнем Египте вообще выходных не было. А потом, по мере развития цивилизации, человеку уже какие-то…

Петр Кузнецов: А зарплаты были там?

Сергей Лесков: У христиан уже появился один выходной под названием воскресенье. Работать не полагается, как известно. Хотя многие работают. Мусульмане не работают в другой день. Евреи, вернее, иудеи – еще в какой-то. Можно, кстати, все три дня эти соединить – и будет какая-то мировая церковь. Хотя в известной песне, которую исполнял Андрей Миронов, там понедельники хотели отменить, от этого все несчастья. Ну, тут, в общем, есть простор для фантазии.

Но в чем здесь серьезные какие-то аргументы? На самом деле какие аргументы могут быть «за»?

Ну, во-первых, есть очень много профессиональных заболеваний, связанных, например, с сидячим образом жизни. В Великобритании, я недавно читал, врачи посчитали, определили, что каждая десятая смерть связана с сидячим образом жизни. Если у людей появится больше свободного времени, то они, может быть (есть некоторый шанс), будут заниматься своим здоровьем. А надо сказать, что здравоохранение и оптимизм – это, конечно, факторы экономически. Здоровье себе в карман не положишь. Такой человек лучше работает.

Кроме того, современный мир входит в постиндустриальную эпоху, и все большее значение приобретает экономика знаний. В развитых странах именно такие высокие технологии и определяют рост ВВП. Это означает, что человек постоянно должен учиться. Сейчас ведь уже отец не может передать свой опыт часто следующему поколению, потому что прогресс настолько быстро убежал, что…

Петр Кузнецов: Наоборот уже происходит.

Сергей Лесков: Да, ребенок уже учит отца, чтобы он не был окончательным лохом. А бабушки вообще уже ничего не понимают. Таким образом, значение самообразования постоянного возрастает просто решительно, кардинально. А откуда человек возьмет время на самообразование? Только если у него высвободится свободное время. Ну, на самом деле это повышает производительность труда, столь искомую.

Петр Кузнецов: Сергей, сейчас закрепим. Это мы сейчас говорим про русского человека? Свободный день, высвободившийся – занятие спортом или образование, да?

Сергей Лесков: Ну, я знаю многих русских людей, которые занимаются спортом. Я знаю даже тех (правда, их меньше), которые занимаются самообразованием. Люди же меняются. Да, я понимаю вашу иронию, Петр. Я бы сам мог пошутить на эту тему, но все-таки у нас…

Петр Кузнецов: Я подумал, вдруг мы все еще об Америке говорим.

Сергей Лесков: Ну нет. Есть некая тенденция. В общем-то, современные студенты… Вот я только что видел – приехала какая-то команда наших ребят, которые заняли первое место на Всемирной олимпиаде по информатике. Вот для них. Между прочим, вообще, с точки зрения работодателя, конечно, самый лучший сотрудник – это упертый компьютерщик, который сидит сколько угодно часов за компьютером и не помышляет ни о чем другом.

И еще. Поскольку сейчас все большее и большее значение приобретают мегаполисы с ужасной экологией, если будет еще один выходной день, то снижение нагрузки на экологию будет 20%. Ну, это на самом деле важно. Между прочим, в Новой Зеландии есть эксперимент – именно по этой причине перешли на четырехдневную рабочую неделю. Такой эксперимент был проведен и в Греции, но в Греции после этого случился дефолт. То есть здесь надо осторожным быть.

Между прочим, в России рабочая неделя длиннее, чем в развитых странах. Во Франции – 38 часов, в Германии – 35, в Голландии – еще меньше. Но там выше производительность труда.

Петр Кузнецов: Коста-Рика лидирует.

Сергей Лесков: Ну да. Китай, по-моему, лидирует – 60 часов.

Петр Кузнецов: Нет, Южная Корея.

Сергей Лесков: Ну, это одно и то же. Почти. Мы знаем, что восточный человек – он совершенно другой. Россия все-таки вступает в «Большую восьмерку», оставаясь европейской страной.

Ну, какие здесь еще могут быть «за» и «против»? Ехидные замечания Петра сводились вот к чему. Конечно, в России сейчас введение четырехдневной рабочей недели, по моему убеждению, преждевременно – по той причине, что у нас слишком малая доля как бы интеллектуального вклада человека в конечный продукт труда.

Помните, первый миллиардер на свете Джон Рокфеллер-старший говорил, что секрет успеха состоит в том (два слагаемых), чтобы раньше вставать и все время качать нефть. Вот это секрет успеха российской экономики: раньше вставать, то есть дольше трудиться, и качать нефть. Интеллектуального вклада человека в так называемую на языке экономистов добавленную стоимость у нас в конечном продукте очень мало.

Вот если мы слезем с «сырьевой иглы» и начнем производить высокотехнологичный продукт, особенно на экспорт, если, дай бог, нам зададутся инновации, о которых мы говорили в период строительства иннограда «Сколково», который сейчас стал уже какой-то темой для анекдотов, – вот тогда, конечно, четырехдневная рабочая неделя будет оправдана. А до тех пор, пока мы живем по заветам Джона Рокфеллера-старшего, давайте вставать пораньше и качать нефть. Ничего другого не остается.

Дарья Терновская: У нас немножко разные категории: у нас одни пораньше встают, а другие нефть качают. И это разные люди.

Сергей Лесков: Вы, наверное, имеете в виду тех, у кого руки по локоть в нефти? Это еще одна категория.

Ну, таким образом, я не вижу ничего страшного в том, что эта тема обсуждается. Рано или поздно она на самом деле станет актуальной. Сто лет назад Генри Форд ввел на своих автомобильных заводах вместо 48-часовой рабочей недели 40-часовую. Это была революция для Америки. Вообще его собратья по миру капитала хватали его за фалды и говорили: «Ты что делаешь?! Так невозможно. Рабочие избалуются». У него подскочила производительность труда многократно. То есть, в общем-то, мне кажется, что некоторое цивилизационное движение в этом направлении существует.

Дарья Терновская: Вот смотрите, нам Ставрополь пишет: «На какие шиши будем отдыхать в дополнительный выходной?» Курганская область: «Какая четырехдневная неделя? На заводе у нас все субботы и праздники заставляют работать – тогда получим хоть какую-нибудь денежку».

Петр Кузнецов: Как это на какие? Зарплата же не изменится.

Сергей Лесков: Зарплата не изменится, да.

Дарья Терновская: Звонок примем?

Сергей Лесков: То есть каждый день будет подольше.

Дарья Терновская: Валентина из Омска к нам дозвонилась. Валентина, здравствуйте.

Зритель: Алло. Здравствуйте. Я хотела высказать свое мнение. Я считаю, что четырехдневная рабочая неделя – это совершенно рано, потому что… Во-первых, вы сами говорите, что у нас основные профессии сейчас – это охранник и продавец. Они работают «два через два». И я сомневаюсь, чтобы хозяин вдруг сократил количество времени рабочего и оставил ту же зарплату. Это очень сомнительно.

И еще я хотела бы вам сказать: не нужно так говорить, что бабушки вообще ничего не понимают. Я глубокая бабушка, но все-таки я пользуюсь компьютером – и «Сбербанком Онлайн», и талонами всякими, госуслугами пользуюсь. И считаю, что этого достаточно мне.

Петр Кузнецов: Ну, извините, если мы вас задели каким-то образом.

Сергей Лесков: Вы передовая бабушка.

Петр Кузнецов: Да. А о структуре рынка труда – справедливо. Сначала надо поменять рынок труда, а потом уже…

Сергей Лесков: Да. Между прочим, вы правы. Но я бы сократил охранников. Пусть эти здоровые мужики, чем протирать на своих табуретках штаны, пусть они идут работать…

Петр Кузнецов: Образовываются.

Сергей Лесков: Да. Зачем? У нас страна охранников. Сколько охранников! Вместо охранника можно посадить робота. Вместо продавца тоже можно посадить робота. Мы об этом уже говорили. Это те профессии, которые при наступлении искусственного интеллекта будут заменены одними из первых. Я уже был в магазинах, где вместо кассира работает робот. Там две очереди: одна к человеку-кассиру, а другая к роботу-кассиру. Это несложно сделать.

А наше государство по совершенно не понятным для меня причинам поддерживает какой-то инфекционный рост, похожий на эпидемию, этих самых охранников. Это унизительно для здорового мужика, который мог бы работать на заводе и делать рацпредложения, – сидеть непонятно зачем и непонятно что охранять.

Петр Кузнецов: Сергей, вот как раз про здоровых мужиков. Еще одно опасение: сопьются, сопьются.

Сергей Лесков: Это оскорбительная гипотеза, которая оскорбляет мой народ. Почему? Пойдут спортом заниматься, будут учиться, в лесу будут с детьми гулять. Нет, я не думаю. Спиваются по другой причине – от безысходности. Есть исследования, которые говорят, какая дорожка ведет к пьянству.

Петр, если следовать этой логике, то хорошо зарабатывающий человек пьет больше, чем нищий бродяга. Но это не так. Чем у человека выше образование, чем у него выше имущественный статус и социальный статус, тем больше он себя уважает. Это не так. Человеку надо помогать самореализоваться. И в этом случае пороки входят в него со значительно большим сопротивлением.

Петр Кузнецов: Четырехдневка задела, судя по всему, Омск, потому что еще один звонок из Омска, Ирина. Здравствуйте, Ирина.

Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие. Здравствуйте, Сергей Леонидович. Я считаю странным и популистским предложение нашего премьер-министра. Это придет конец малому и среднему бизнесу.

Я работаю бухгалтером в магазине, в котором торговая площадь – 21 квадратный метр всего. У нас четыре продавца. Значит, нам надо будет взять еще пятого, сохранить всем заработную плату. За счет чего? Товарооборот, потому что у нас маленькая площадь, мы не можем увеличить, мы не можем расширить стены. За счет повышения цен? Тогда, извините, к нам не пойдут наши покупатели. А магазин существует 20 лет, и в центре города. Директором работает мой брат. Мы пашем там все. Понимаете? И он не разрешает нам повышать цены. Значит, сохранить всем заработную плату, взять еще одного продавца? Мы платим налоги, у нас все ходят в отпуска. Это просто придет крышка.

Сергей Лесков: Извините, а как вас зовут?

Петр Кузнецов: Ирина.

Зритель: Меня зовут Ирина.

Сергей Лесков: Ирина, я как-то во Франции был в одном музее и видел там фотографии, как работали на устричных фермах. Там работали дети, начиная с шести лет. Рабочий день у них начинался в четыре утра и продолжался двенадцать часов. Когда гуманисты (ну, из числа священников) говорили, что так нельзя эксплуатировать детей, то французские промышленники говорили, что это погубит совершенно французскую экономику и отрасль может существовать только в таких условиях.

Аргументы, которые вы высказываете, звучали всегда, во все эпохи, при всех режимах. То же самое примерно говорили и луддиты, которые разрушали в Англии ткацкие станки. Все это так. Но нельзя бороться с поступью времени. Я вас уверяю, что и вы в своем маленьком предприятии найдете способ решения этой темы.

Зритель: Ну, спасибо вам большое за совет. Ваши бы слова да богу в уши.

Сергей Лесков: Ну, я в этом совершенно уверен. Вы, кстати говоря, знаете, что у нас была принята программа построения коммунизма, по-моему, на XXII съезде КПСС? Ну, Хрущев говорил, что через 20 лет будет коммунизм. Мы же собирались трудиться при коммунизме, там же никто не собирался в гамаке лежать. И там была шестидневная рабочая неделя… нет, извините, пятидневная рабочая неделя по шесть часов. То есть, по планам Никиты Сергеевича, в 1980 году рабочая неделя должна была продолжаться 30 часов. А оказалось, что 40! И коммунизма нет. Вы же можете как опытный бухгалтер попытаться на арифмометре решить эту задачу.

Дарья Терновская: Еще один звонок послушаем, Томская область на связи, Евгений. Он, судя по всему, за то, чтобы ввели четырехдневку. Евгений?

Петр Кузнецов: А откуда ты знаешь?

Дарья Терновская: А мне так кажется.

Зритель: Здравствуйте.

Петр Кузнецов: Все правильно?

Сергей Лесков: Евгений, я перед тем, как вы начнете говорить, замечу: «Уж перелетная метель блестит и вьется, а постель еще Евгений не покинул». Именно по этой причине, наверное, Евгений за четырехдневную рабочую неделю.

Петр Кузнецов: Сейчас должно быть: ту, ту, ту, ту… Евгений, слушаем вас.

Зритель: Идея, конечно, очень хорошая. Самое первое – будет очень хорошо, если все люди будут работать по своей профессии, то есть эффективно. Это раз.

Второе. Четыре дня – это интересно. Но если по заповеди Господней, в пятницу убили Христа, то можно не работать, конечно. А вот в субботу хозяйственный день. А воскресенье отдайте Богу.

Если в эти четыре дня по своей профессии, по занимаемой должности люди будут приносить эффект и это будет хорошо для нашего государства, то давайте попробуем четыре. Все-таки, конечно, момент интересный – четыре дня. Но как-то…

Сергей Лесков: Кстати, Евгений, вы знаете, что церковь поддержала это предложение? И православная церковь, и… Ну, может быть, не высшие иерархи, но довольно высокие чины в православной церкви это поддержали. И какие-то муфтии… ну, там нет вертикали власти, но какие-то муфтии авторитетные тоже поддержали.

Кстати, есть еще один аргумент: когда экономика десять лет пребывает в кризисе, можно попробовать какие-то экстраординарные меры. Хуже-то не будет уже. Ну куда дальше-то? Все. Может быть, надо что-то делать, чтобы сдвинуться с мертвой точки?

Петр Кузнецов: «Врачам тоже сделают четырехдневку?» – в Воронежской области интересуются.

Сергей Лесков: Нет, это не означает, что учреждение будет работать четыре дня. Это четырехдневка для отдельного человека. Магазин же не будет работать четыре дня, магазин все равно будет работать семь дней. Четырехдневная рабочая неделя касается одного сотрудника.

Дарья Терновская: К третьей теме?

Сергей Лесков: Третья тема близко примыкает к тому, о чем мы говорили. Сейчас наша многоуважаемая Счетная палата провела глобальные расчеты, связанные с экономическими итогами первого полугодия. Ну, надо посчитать некоторое время. Хотя уже и август заканчивается, но цифры только сейчас появились. И конечно, здесь богатая пища для размышлений.

Мы говорили о рынке труда, о четырехдневной рабочей неделе. Вот, кстати говоря, еще один из аргументов: у нас сокращается рынок труда, минус 700 тысяч человек за год. У нас, я напомню, всего трудящихся… не трудящихся, потому что силовики не работают, ну, как бы людей работоспособного возраста – 71,5 миллиона человек. За год рынок труда потерял 700 тысяч человек. И конечно, это является сдерживающим фактором для экономики. Причем любопытно, что и безработица упала, но из-за естественной убыли населения. Даже эта пенсионная реформа, которая только-только стартовала, не смогла снять этот ужасный демографический фактор.

Может быть, миграция может помочь? Мы очень часто говорим о том, что у нас дикое количество мигрантов, но не называем официальных цифр. Больше всего мигрантов из Узбекистана – 918 тысяч. Таджикистан – 518. Киргизия. Из Украины официально только 165 тысяч человек. Хотя были же цифры, что зашкаливало за 2–3 миллиона. Но они же теперь ринулись на Запад и сталкиваются там с большими сложностями.

Петр Кузнецов: Двери открыты.

Сергей Лесков: А вот Китай… У нас есть такая китаефобия, что китайцы придут, все заполонят. Вы знаете, сколько китайцев рабочих? 50 тысяч только.

Петр Кузнецов: 50 тысяч?

Сергей Лесков: Да. То есть об этом говорить просто бессмысленно. Это исчезающе малая величина. До революции их было значительно больше. В Приморском крае, во Владивостоке есть целый район китайский, который назывался «Миллионка». Сейчас же нет китайских районов. И каким образом…

Петр Кузнецов: Они нелегально где-нибудь в наших лесах.

Сергей Лесков: Да, нелегально. Ну, нелегально, конечно, кто-то еще проникает, но тем не менее мы можем только на официальные цифры ссылаться.

Стало ли больше этих пенсионеров, ну, бывших пенсионеров, а теперь работающих? Нет, никакого движения здесь нет. Мало того, даже сейчас есть тенденция: работодатели стремятся к более раннему увольнению так называемых предпенсионеров. Кстати говоря, как и было предсказано.

Ну так вот. А чтобы пополнить рынок труда, какие есть источники? Вот из того, что мы говорим, есть, пожалуй, только три источника. Это роботы, в существование которых не верит большинство российских граждан, которых опрашивают социологи.

Петр Кузнецов: Но вы уже такого встретили на кассе.

Сергей Лесков: Нет, это было в Прибалтике, это было не у нас.

Дарья Терновская: Примеры не из России сегодня приводим.

Сергей Лесков: Это бывшая Россия, да. Итак, есть три источника, три составные части марксизма. И есть три источника для пополнения рынка труда: это роботы, это узбеки и это китайцы. Но при условии, если будет развиваться Дальний Восток. Да, у них, наверное, появится какой-то аппетит к освоению этих пространств. А работать они могут. Пока это совершенно не работает.

Граждане из Узбекистана, хотя их и много, но они на самых неквалифицированных работах, какие только могут быть. И, конечно, это только понижает еще производительность труда. Хотя для тех, кто их нанимает, это выгодно. Неизвестно, сколько эти несчастные узбеки оставляют в кармане своего работодателя таких неофициальных доходов.

Но это не все, что посчитала Счетная палата. Расходы бюджета за полгода исполнены только на 42%. То есть у нас экономика находится в таком состоянии, что даже те деньги, которые выделяются каким-то отраслям, они не могут, не успевают, не в состоянии освоить.

Дарья Терновская: Не работают.

Сергей Лесков: Да. Это самый низкий показатель с 2012 года. Ну, то есть за сколько? За семь лет. При этом финансы в замечательном состоянии. Мы недавно, неделю назад, говорили, что Россия по золотовалютным запасам выходит на четвертое место в мире, и теперь Саудовская Аравия со своими шейхами дышит нам в затылок. Закрома все переполнены! Нефть на 25 долларов дороже, чем вот эта граница отсечения.

Одним словом, доходы государства растут, а доходы населения падают. Они упали еще на 1,5%, несмотря на рост зарплат, о которых докладывают всякого рода чиновники. Вот это, конечно, парадоксальная ситуация. Есть еще какое-нибудь государство в мире, где доходы государства растут, а доходы населения падают? Хочется спросить: а государство – это люди, или государство – это еще кто-то? Поскольку здесь получается такое расхождение, то остается сделать вывод, что в России государство – это не люди, а это ничто другое.

Как говорил Пушкин? Ну, не Пушкин, конечно, а один из его героев – барон, что ли. «Счастливый день! могу сегодня я в шестой сундук (в сундук еще неполный) горсть золота накопленного всыпать». Вот так и получается: у нас закрома Родины растут, а люди многие – 20% – грызут подоконник. Стратегия – накопление, а не развитие.

И наконец, посчитан Счетной палатой и график исполнения нацпроектов, которые должны как бы стать некоторым активатором экономики и снять всевозможные «рогатки», которые мешают бизнесу развиваться. Так вот, исполнение нацпроектов еще хуже, чем исполнение бюджета: из 1,7 триллиона рублей, отпущенных на нацпроекты (а их всего 13), только одна треть освоена. Хуже всего – это «Цифровая экономика», «Экология» и «Автомобильные дороги». «Цифровая экономика» освоила только 9%. «До свидания, роботы! Это мы просто фантазировали». Ну и «Экология» – 12%.

А почему это все получается? Я думаю, что есть, конечно, глобальная причина. Фактически все эти проекты, которые… Да, кстати говоря, в бюджете хуже всего реализуют деньги именно те отрасли, которые так называемые социальные, которые связаны со СМИ, культурой. Физическая культура и спорт, Минпросвещения, Росмолодежь, Ростуризм – вот они там аутсайдеры.

Ну так вот. Почему так получается? На мой взгляд, причина в том, что государство в XXI веке, как я уже сказал, в постиндустриальную эпоху, не может быть главным, доминирующим инвестором. Деньги должен вкладывать бизнес. У нас настолько плохой инвестиционный климат, что не осталось крупных частных компаний, которые хотели бы рисковать и вкладывать деньги в таких объемах, чтобы это способствовало росту ВВП. И конечно, это самая страшная картина, которая может быть для реализации амбициозных планов, намеченных этими самыми Майскими указами.

В чем причина? Ну, я уже неоднократно говорил свое мнение о том, что слишком силовое давление на бизнес, которое является самым опасным и сдерживающим фактором для российских инвестиций. Иностранцы уже давно… По-моему, в 50 раз упало за год количество иностранных реальных инвестиций в экономику. Но уже и российский бизнес не стремится вкладывать деньги и при каждом удобном случае вывозит капиталы за рубеж. Мы рассказывали о потоках, как Ниагарский водопад. В 2019 году за первые полгода рекордное число денег заработал здесь и сразу вывел.

И если тут говорить о какой-то реформе, то, конечно, силовые структуры, которые сейчас и управляют страной, мне кажется, что они распространили свое влияние на те области, где они работают во вред самим себе. Это же тоже часть государства.

И конечно, в XXI веке, где рост экономики основан на каком-то технологическом укладе, на инновациях, на конкуренции, бизнес должен развиваться по другим законам. И эти печальные цифры, которые явила на свет божий Счетная палата, по первому полугодию – они говорят о некотором... ну, даже не о стагнации, а о каком-то пессимистическом состоянии российской экономики.

Есть, конечно, положительные моменты, я их перечислю еще раз: маленькая инфляция, накопление золотовалютных резервов и, в общем, такая финансовая стабильность. Но тем ни менее, при всем при этом нет роста уже слишком много лет. Нельзя все доходы, как пушкинский барон, складывать в сундук и не заботиться о будущих поколениях.

Дарья Терновская: А куда их складывать, Сергей?

Сергей Лесков: Фрэнсис Бэкон сказал: «Деньги – как навоз: если не разбрасывать, не удобрять, то от них никакого толку».

Дарья Терновская: Спасибо большое.

Сергей Лесков: Надо удобрять экономику этими деньгами.

Петр Кузнецов: С каким-то таким тяжелым ощущением вы нас отправляете на выходные…

Дарья Терновская: Удобрять экономику, Петр.

Петр Кузнецов: Удобрять экономику будем в свободный день, когда он появится, тот пятый. Уж удобрим так удобрим! Спасибо.

Сергей Лесков: Спасибо. До новых встреч!

Петр Кузнецов: Сергей Лесков. До новых встреч! На следующей неделе увидимся с удовольствием.

Сергей Лесков: До свидания.

Петр Кузнецов: До свидания.