Тамара Шорникова: Вернулись в эфир, это снова программа «ОТРажение». В студии сегодня Тамара Шорникова и Иван Князев. Иван Князев: Да, по-прежнему мы работаем для вас. Через полчаса наша «Тема дня»: сегодня истекает срок уплаты имущественных налогов. Не успели? – уже со вторника вам будут начисляться пени. Но всегда ли у нас правильно высчитывают налоги? Как оспорить ошибочно начисленное? И вообще стало ли проще в России заплатить налоги? Будем выяснять вместе, присоединяйтесь к нам. Тамара Шорникова: Ну а прямо сейчас приветствуем в студии нашего обозревателя Сергея Лескова. Сергей, вы заплатили налоги? Спокойно спать будете? Сергей Лесков: Да, я заплатил… Иван Князев: Спите спокойно уже? Сергей Лесков: Я всегда плачу все в первый же день, как только приходит, чтобы об этом не помнить. Но я не понимаю, Иван задает странный вопрос, а можно все-таки вопрос задать иначе: стало ли в России приятно платить налоги? Иван Князев: А это разве бывает приятно? Сергей Лесков: Да, конечно. Иван Князев: Да? Сергей Лесков: Надо построить такие взаимоотношения власти и общества, чтобы люди просто бежали и говорили: «Что-то я недоплатил, давайте я еще что-то…» Иван Князев: Да, «всем пацакам надеть сети и радоваться», да? Сергей Лесков: Вот тогда и наступит всеобщее счастье и придет мир гармонии. Иван Князев: О чем сегодня будем говорить? Сергей Лесков: Ну, первое, что способствует гармони в мире, – это «Сила Сибири», которая была сегодня запущена в ходе телемоста между президентом России Путиным и главой Китая Си Цзиньпином. Они так часто встречаются, что могут уже и не встречаться, в общем-то… Иван Князев: Там по-свойски все. Сергей Лесков: Да, телемост вносит даже какую-то живинку в их отношения. На самом деле это очень важное событие и для России, и для Китая. Соглашение было подписано в 2014 году, стройка велась 5 лет, 3 тысячи километров, месторождение в Якутии, может быть, будут захвачены еще и другие месторождения. Почему это важно для Китая? Китай по-прежнему сидит на угле, это единственный энергоноситель, которого в Китае много. Но в последнее время в связи с тем, что «экономика должна быть экономной», даже в Китае со взятыми обязательствами по выбросу вредных веществ китайцы пытаются перевести свой ТЭК на газ. Парижские соглашения, например, Китай взял на себя. Газ в этом отношении значительно более выгоден, чем уголь. В Китае каждый год, трудно вообще поверить, бурный рост по всем направлениям, на 17–18% каждый год растет потребление газа. Сейчас Китай потребляет, немножко я нагружу вас цифрами, 280 миллиардов кубометров газа в год при практическом отсутствии собственных ресурсов, 280. Всегда надо с самими собой сравнивать: у России внутреннее потребление 460. У нас значительно меньше людей, в 10 раз… Иван Князев: У нас холоднее, наверное. Сергей Лесков: Нет, просто у нас… Тамара Шорникова: Просто нам повезло больше, у нас есть недра. Сергей Лесков: Нет, Ваня, между прочим, без шуток, в Китае нет центрального отопления, а в России оно есть. Иван Князев: Конечно. Сергей Лесков: В Китае все топят этими печками, в печке уголь. Еще раз: у нас 460 внутреннее потребление, тоже растет, в Китае 280 при разных масштабах населения. Где Китай покупает газ? Больше половины – это сжиженный природный газ в том числе из США, из Катара. Это не устраивает Китай, особенно в свете торговой войны с США, а вдруг американцы перекроют этот транзит сжиженного природного газа? Поэтому китайцы строят трубопроводы. До России самый большой трубопровод был построен из Туркмении, его китайцы и построили, там подписано соглашение о разделе продукции, газ продается прямо на границе… С Туркменией нет границы, через Узбекистан, по-моему, идет. И, в общем, там было 35 миллиардов кубометров. Вот эта наша «Сила Сибири» – 40 миллиардов кубометров. Он, правда, не вышел на проектную мощность, ну то есть будет больше, чем из Туркмении. Иван Князев: Ну да, да. Но, мне кажется, даже этого, наверное, все-таки маловато для Китая будет. Сергей Лесков: Мало. Я же говорю, 280 они сейчас потребляют, идут в рост. Любопытны страны, из которых они еще покупают газ, – это Узбекистан, Казахстан, на втором месте была Мьянма, это новая страна, раньше она называлась Бирмой, но вот там, оказывается, есть газ. Ну вот у России есть шансы стать лидером, и, в общем, это стратегически важно. Про Китай мы сказали все, Китаю это важно. Почему это важно для России? Во-первых, наша восточная, Дальний Восток, оттуда же, это восточный маршрут, заходит через Иркутскую и Амурскую области Китай – это, в общем, пока депрессивные районы. Несмотря на все программы по развитию Дальнего Востока, он не выбился в люди, скажем так. Вот смотрите, там упал автобус, сколько народу погибло в том же регионе. Я посмотрел фотографии – отбойников не было на дороге бетонных. Иван Князев: Нет, были, но они какие-то там не очень крепкие были. Сергей Лесков: Ну какие-то. Ну, в общем, там… А наводнение, которое было летом? Страшновато жить, в общем, там, люди рискуют. Западная Сибирь совсем другая, но Западная Сибирь была такая же, как Восточная Сибирь, до того, как не нашли там при Леониде Ильиче, не начались разработки газовых и нефтяных месторождений. Сейчас, конечно, там Тюменская область не просто дотационный регион, но кто там был, в этих городках нефтяных, в общем, это Эмираты. Я практически во всех этих городках был. А Югорский университет? Ну просто фантастически выглядят города. Если будет развиваться инфраструктура Дальнего Востока благодаря такому крупному газопроводу, слава богу. Иван Князев: Но вот в том-то и дело, понимаете, вот смотрите, Иркутская область, да и не только она, тут многие наши телезрители ерничают по этому поводу, что вот хорошо, газопровод запустили, теперь в Иркутске будут жить, как в Дубае. Сергей Лесков: Не так, не сразу, не сразу. Иван Князев: Не сразу. Но ведь, друзья, на самом деле здесь ирония такая, ерничество здесь не очень уместно… Сергей Лесков: Нет, а что? Я не понимаю. Иван Князев: …потому что инфраструктура же будет развиваться. Сергей Лесков: Посмотрите, как живет Тюмень, какой-нибудь… Там можно эти города и перечислять: Ноябрьск, Когалым… Когалым вообще на Севере находится, там солнца не бывает, а это город-сказка. Иван Князев: И зарплаты там какие. Сергей Лесков: И зарплаты какие. Нет, я не говорю, что это произойдет сразу, но благодаря таким крупным инфраструктурным проектам… Они идут на пользу всему региону, то есть здесь сомнений нет. Кроме того, это открывает для России новые возможности для диверсификации газового бизнеса. А вдруг американцы, как китайцам они перекроют этот самый сжиженный газ, а вдруг они что-нибудь придумают с «Северным потоком – 2»? Они же обещали, что санкции будут против «Северного потока – 2». Обманываться не надо: если американцы сказали, что будут экономические санкции, значит, они будут. Вероятнее всего, они попытаются отрезать от «Северного потока – 2» высокотехнологические компании, которые владеют ноу-хау по работе на шельфе, это, конечно, нам невыгодно будет, потому что эти компании работают еще в Мексиканском заливе. Ну вот, то есть вообще в Европе, как, наверное, мы успели заметить, не все нас любят, ну вот на Востоке привыкли скрывать свое отношение. Так что, в общем, России это выгодно в каких-то геополитических целях, но и экономику нашу это тоже поднимает. Кстати, не надо обманываться по поводу того, что Россия и Китай дружат, уже был в нашей истории взаимоотношений такой период, когда провозглашалась вечная дружба, и студенты, в том числе мои родители, пели в Московском университете песню «Идут, идут вперед народы, Мао и Сталин слушают нас», там что-то. Но, в общем, известно, чем это закончилось. Нет, тут надо прямо сказать, что за всю трехтысячелетнюю историю Китая у них никогда не было друзей. Да, были союзники, были попутчики, но никогда в истории Китая не было такого, чтобы у них были, значит, какие-то дружеские отношения. Они скорее всегда отгоняли от себя соседей, и Великая Китайская стена – это символ вечного китайского одиночества, это надо знать, Китай всегда идет своим путем. В то же самое время у России есть свои интересы, и, как я уже сказал, необходимо найти гармонию во взаимоотношениях между Западом и Востоком. Россия занимает промежуточное положение, она не должна ориентироваться ни на Запад, ни на Восток, она должна оптимально построить свои взаимоотношения так, чтобы ей было выгодно, тогда и наступит гармония, о которой говорил великий китайский мудрец Лао-цзы, который говорил примерно следующее: «Когда один разделится на два и получится три, а земля соединится с небом, наступит эпоха вечной гармонии». Понять это невозможно, как и вообще китайцев нельзя понять, но что-то такое. Будем считать, что газ, который наполняет «Силу Сибири», приведет нас к этой самой гармонии. Тамара Шорникова: Ну не зря же президент говорил о них, что они сложные переговорщики: и понять сложно, и договориться непросто. Сергей Лесков: Конечно. А вы знаете, почему сложность переговоров? Если мы говорим об особенности газового бизнеса, там же туркмены продают газ по демпинговой цене, мы же не можем опуститься ниже европейской цены. Если мы Китаю будем продавать газ дешевле, чем немцам, то немцы потребуют тоже снизить, вот это очень тяжело. А Туркмения, солнечная Туркмения еще более закрытая страна, чем Китай, установила там такие цены, с которыми спорить невозможно. Другое дело, что экономика Туркмении находится, хотя они никому не говорят об этом, в таком кризисе, что они даже прекращали поставки газа в Китай, не все там так хорошо, поэтому китайцы тоже это понимают. Судя по всему, как говорят западные аналитики, цена газа в Китае порядка 220 долларов за тысячу кубометров, в Европе около 250. На нашем внутреннем рынке, всегда наши зрители спрашивают, 60 долларов в пересчете с рублей, 60 долларов за тысячу кубометров, то есть мы продаем газ нашим внутренним потребителям в 3 раза дешевле, чем на экспорт. При этом, конечно, уровень газификации в России должен быть повышен, сейчас он находится на уровне 70%, все-таки для нашей страны он должен быть выше, я в этом уверен. Иван Князев: Еще все спрашивают, что будет, когда газ закончится, – да не закончится он, наверное. Сергей Лесков: Нет, он не закончится… Иван Князев: Не скоро. Сергей Лесков: Невероятное количество месторождений. Даже по пути следования этого газопровода «Сила Сибири» из Якутии там есть еще несколько неразработанных месторождений. Россия занимает первое место в мире по запасам природного газа, спасибо динозаврам и мамонтам, которые когда-то пришли и поселились на нашей территории, а теперь в силу естественных процессов гниения переработались в нефть и газ. Вот, спасибо динозавру, наш лучший друг. Но тем не менее несмотря на то, что мы имеем такие планы по газификации Китая, общий объем торговли с Россией в торговом обороте Китая меньше 4%, мы находимся на 8–9-м месте для Китая. Не надо обманываться по поводу нашей важности; надо сохранять холодную голову и твердыми руками держать вентиль газовой трубы, мы всего лишь на 8–9-м месте в торговом обороте Китая, а Китай для нас №1, кстати, это все… Об этих цифрах нельзя ни в коем случае забывать. Вторая тема, о которой я хотел бы поговорить, связана с любопытными, на мой взгляд, событиями, которые происходят на IT-рынке, то есть на рынке информационных технологий. Я обратил внимание, что оба наших руководителя, и Путин, и Медведев, получают письма от глав крупнейших IT-компаний. Президент получил письмо от Ассоциации производителей электроники, в которую входят Apple, Google, Samsung, Dell, это крупнейшие мировые гиганты, впрочем, там есть и наши компании «М.Видео», «Эльдорадо». Это письмо касалось уже принятого в Думе в окончательной редакции закона об обязательной установке программного обеспечения на все электронные гаджеты, которые продаются в России. Эти руководители говорили, что это приведет к дезинтеграции рынка, к монополизации, потому что непонятно, как будут выбираться производители этого программного обеспечения. Ссылались на то, что это нарушает какие-то параграфы этой самой ВТО. По поводу этого вообще мне кажется странно: а когда Россию окружают частоколом санкций, это не нарушает какие-то параграфы ВТО? Что они тогда-то молчат? Ну и другие были соображения. Конечно, эти люди съели собаку в IT-технологиях, разбираются в этом рынке, но тем не менее Путин сегодня подписал этот закон уже поздно вечером, это письмо, наверное, он прочитал его, без сомнения, прочитал, но не изменил мнения. Я, в общем-то, его понимаю. Подобного рода опасения всегда случаются, когда государство занимается протекционистскими мерами. Ну вот, я помню, несколько лет назад были запрещены леворульные машины. Иван Князев: Ага. Сергей Лесков: И на Дальнем Востоке были едва ли не… Там были массовые сходки, демонстрации. Ну понятно, да, леворульные машины в силу своей дешевизны занимали значительную часть, ну просто практически все машины там были леворульными, кто там был, это значит. До Красноярска, наверное, ездили с левым рулем. Иван Князев: Ну да, они их быстренько гоняли из Японии. Сергей Лесков: Но ведь и государство можно понять, надо же защищать собственных производителей. Да, вот у нас и появились в том числе и японские производители, которые локализовали свое производство в России. Ну и что же? Это пошло на пользу российской экономике, это улучшило качество нашего автопарка, без сомнения, это создало рабочие места. Кто там работал? В общем-то, перекупщики, и это был такой криминальный, прямо скажем. В общем-то, таких примеров немало. Этот закон пока достаточно сырой, здесь все зависит от подзаконных актов. На самом деле как будут выбираться эти поставщики программного обеспечения? Что это будет за программное обеспечение? И потом, друзья мои, никто не мешает пользователю стереть это программное обеспечение, если оно будет плохое, это делается в два клика, даже я это умею делать. Если что-то не понравилось, то убрал. Повысит ли это цену? Иван Князев: Нет, внутри же, наверное, не удаляются, да, Тамара? Тамара Шорникова: Во-первых. Сергей Лесков: Какие? Что не удаляется? Тамара Шорникова: Во-вторых, у той же компании Apple есть определенные критерии, с какими компаниями она сотрудничает, потому что ее интересует качество готового продукта и работа… Сергей Лесков: Ну это понятно. Ну вот пусть она, что там, «Яндекс» нормальная компания, «Mail.ru» нормальная. И, кстати говоря, эта новость привлекла внимание, потому что лидер вот этой конгломерации, Apple, естественно, намекнула, да прямо сказала, что может изменить модель своего бизнеса в России и вообще уйти с российского рынка. Я поговорил с экспертами, вряд ли это произойдет, потому что в этом случае масштаб потерь будет несопоставим с теми потерями, которые Apple может понести за счет установки, за это же надо платить что-то там, этого программного обеспечения. Еще раз я скажу, что (закон, кстати, будет действовать с 1 июля) все будет зависеть от того, как будет работать этот закон, от практики применения и каких-то подзаконных актов, которые сейчас пишет правительство. Я думаю, что в правительстве в этом отношении работают достаточно квалифицированные люди, и, кстати говоря, пусть они посоветуются с теми же авторами письма и найдут какую-то золотую середину. Это тот случай, когда надо найти золотую середину, потому что протекционистскими мерами занимаются в IT-технологиях, которые и определяют поступь мирового прогресса, и в Америке (посмотрите, как они «мочат» китайские гаджеты), и в Китае. Посмотрите, в Китае ведь нет, по-моему, Facebook? Иван Князев: Да там не только Facebook нет. Сергей Лесков: Там много чего нет. Иван Князев: Там если взять вообще телефон, который не русифицирован, а чисто из Китая, там вообще в нем не найдешь ни YouTube, в местной постановке, вообще ничего. Сергей Лесков: Много чего, вот. Поэтому во всех странах, которые претендуют на мировое лидерство, есть те или иные протекционистские меры. Посмотрите на США, они вообще помешались на хакерах. Этих хакеров в глаза никто не видел, а все американцы говорят теперь о хакерах больше, чем средневековая Англия говорила о привидениях. Ну вот о чем это говорит? Борьба с хакерами – это тоже какие-то протекционистские меры? А с привидениями, кстати, была какая-то государственная программа по борьбе с привидениями? Иван Князев: С ведьмами была, «Молот ведьм» помните? Сергей Лесков: Да, с ведьмами, да, «Молот ведьм», Шпренгер и какой-то еще человек. Иван Князев: «Ист-» чего-то там, сложная фамилия. Сергей Лесков: Да, на букву «и» фамилия была. Иван Князев: Да-да-да. Сергей Лесков: Я читал эту книгу. Иван Князев: Я тоже. Сергей Лесков: Фантастическая книга. Если тебя обвинили в том, что ты ведьма, то отмазаться невозможно, потому что если ты признаешься, то ты ведьма, ну это очевидно, а если ты во время пыток не признаешься, то ты ведьма тем более, потому что выдержать такие пытки может только ведьма. Иван Князев: Там все четко. Сергей Лесков: Да, четко, тут, в общем, логика инквизиции может быть заимствована и современными судами в полной мере. Ну и, наконец, письмо-то получил и Дмитрий Анатольевич Медведев. Он получил другое письмо другого содержания. Он получил письмо формально из фонда «Сколково» о том, что под эгидой «Сколково» полезно создать государственную компанию, которая будет заниматься IT-интеграцией крупных проектов. Интегратор – это некая компания, которая объединяет усилия многих других компаний. Вообще в области компьютерных технологий и IT-бизнеса нет государственного участия, как показывает передовой опыт той же Америки, они все там выходили из сарая, нынешние гиганты. Но у России собственный путь, вот у нас предлагается там создать государственную компанию, такой монстр этого IT-интегратора. Тамара Шорникова: В общем, нового монополиста. Сергей Лесков: Новой монополиста. Логика совершенно понятная. Конечно, уж такой административный ресурс будет туда подтянут, что эта компания поглотит, подавит, уничтожит, раздавит просто, как тараканов, всех своих частных конкурентов. Бизнес-то очень большой: например, сейчас на интеграции первое место заняла компания «Ланит», известная такая, 18 миллиардов рублей, правда, они подняли в прошлом году, то есть 3 миллиарда долларов, это очень большие деньги. Иван Князев: Ага.» Сергей Лесков: Но это только маленькая часть рынка. А государственный IT-интегратор все это подавит. Иван Князев: Мне просто, знаете, Сергей, что интересно? Вот эта компания чем будет заниматься? Если она будет под своим крылом, грубо говоря, стартапики какие-то хорошие аккумулировать и давать на это деньги, это еще неплохо… Сергей Лесков: Ну вот, например, собирается Россия какой-нибудь крупный проект привести в жизнь, а там же сейчас все компьютеризировано, у нас цифровая революция, вот они нависают над всем этим проектом и руководят деятельностью всех компаний, которые занимаются цифровизацией этих проектов. В той же самой «Силе Сибири» они могут очень хорошо присосаться к бюджету. Логика совершенно очевидная, но она противоречит всей как бы мировой практике. Здесь, конечно, надо задать другой вопрос, и очень часто его задают. Вот в былые времена в нашей стране удался атомный проект, это целиком был, это самый удачный проект в высоких технологиях в истории нашей страны, и он был целиком государственный. Мало того, ученые работали в шарашках, государственных шарашках. Нельзя ли сейчас, если у нас цифровая революция, то тоже собрать все талантливых компьютерщиков в такого рода государственные шарашки под крышей этого IT-интегратора, и тогда они будут работать более эффективно и, естественно, они будут более счастливы, тут сомневаться в этом не приходится? Тамара Шорникова: Если еще и караульных поставить за дверью, тогда вообще эффективность вырастет в разы. Сергей Лесков: Да-да, тут уж вообще не будет лишних соблазнов. В общем-то, конечно, времена изменились, и логика инновационной экономики совсем другая, здесь нужен быстрый и свободный обмен информацией. Ну а, в общем-то, такие же призывы уже, кроме шуток, на самом деле раздаются о том, что надо как можно больше усиливать долю государства в таких вот значимых проектах. По поводу этого я могу сказать вот что. Мы постоянно наступаем на одни и те же грабли и уже рискуем в некоторых областях, связанных с высокими технологиями, стать такими худыми, что наступим на грабли, а грабли на нас не попадут, просто пролетят мимо, худые очень. Поэтому, в общем-то, в такие вот идеи по поводу увеличения доли государства в IT-технологиях – это просто выстрелить себе в колено или принято какую-то дозу смертельного яда. В то же самое время не надо забывать, что протекционистские меры, да, есть во всех развитых странах. Очень важно здесь найти золотую середину, но здесь для этого нужна, конечно, государственная мудрость. Тамара Шорникова: Давайте послушаем телефонный звонок, Санкт-Петербург на связи, Леонид дозвонился. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Тамара Шорникова: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте, Сергей, здравствуйте, ведущие. Иван Князев: Здравствуйте. Зритель: Хотелось бы свое мнение личное. Я смотрел вашу программу только что. Маленькая поправочка: машины не леворульные, а праворульные. Сергей Лесков: Ой, извините, праворульные. Иван Князев: Вы сказали праворульные? А, ну… Сергей Лесков: Праворульные, да. Зритель: Это первый момент. Во-вторых, пример приведен несколько не очень грамотно, неправильно. Машины, которые там приезжают 3–4 года, которые привозят с полной пошлиной, они там, извините, после приезда сюда уже бэушные, еще катают 10 лет без ржавчины, без всего. Если вы купите японский автомобиль Mazda, Toyota, Mitsubishi, произведенные у нас, собранные, не произведенные, то они гнить начинают через 3–4 года. Почему? Потому что нет контроля, контроль в Японии очень жесткий, это относительно машин. Относительно IT-сферы… Сергей Лесков: Подождите… Извините, как вас зовут? Тамара Шорникова: Леонид. Иван Князев: Леонид. Сергей Лесков: Леонид, все-таки я не могу не задать вам вот какой вопрос. Одним из основополагающих свойств любого государства являются действия в разных регионах одного и того же закона, иначе это не государство, а некая Организация Объединенных Наций. Не может быть так, чтобы в одной части страны было правостороннее движение, в другой части страны было левостороннее движение. Согласитесь, какие-то стандарты, ГОСТы, это некоторое объединяющее начало. Зритель: Я вас понимаю, но на безопасность… Да, это я с вами согласен, но безопасность движения от того, что машина с правым рулем или с левым рулем, практически не играет роли. Сергей Лесков: Значит, надо повышать качество тех леворульных машин, которые… Зритель: Совершенно верно. Сергей Лесков: …делают японские производители здесь. Зритель: У нас не заинтересованы в этом. Сергей Лесков: Значит, надо сделать так, чтобы были заинтересованы. Зритель: Я, собственно, IT-шник, это мы отступили. У нас государство не контролирует, государство, извините, заточено на получение прибыли. Вот у нас пример, опять же от IT отойдем, яркий пример – Тосненский завод, выпускающий технику для уборки территории. Вот у нас в Питере в прошлом году был коллапс, вы, наверное, все об этом знаете, да, не хватало техники для уборки. Но у нас правительство города и Ленинградской области не покупает технику, которую закупают в этом Тосненском заводе европейские страны. Они тащат к нам финнов, которые только будут строить свое производство, и город уже обязуется выкупать 90% техники. У нас есть завод, дайте заказов, техника очень хорошего качества. Сергей Лесков: Ну так к чему вы говорите об этом примере? Тамара Шорникова: Леонид, а можно подвести ваш пример к тому, который обсуждаем мы? Вот смотрите, производители отечественного софта уже есть, и государство хочет, чтобы исключительно их продукцию закупали. Зритель: Их нет. Тамара Шорникова: Они есть. Зритель: Их нет. Тамара Шорникова: Они есть в стране. Сергей Лесков: Ну как это нет? А «Яндекс», а «Mail.Ru»? Почему? Что вы такое говорите? Зритель: Вот пример… «Яндекс» и «Mail.Ru» – это… Сергей Лесков: У нас есть замечательная программа бухгалтерского учета «1С». Зритель: «1С», у нас есть еще «Касперский». Сергей Лесков: Ну? Таких программ много. Иван Князев: Туда же «Касперский», да. Зритель: Но мы говорим про предустановленные программы априори, то есть операционные системы. У нас нет операционных систем, которые действительно работают сейчас, типа Android или хотя бы того же Microsoft, iOS от Apple, да, которая на iPhone устанавливается, у нас нет этой программы. Сергей Лесков: Так их же не будут… Тамара Шорникова: Это не только операционная система, во-первых. Во-вторых, у нас есть Linux, например, если кто-то помнит. Зритель: Linux – это не наша система. Сергей Лесков: Вы подменяете, по-моему… Вы говорите об обилии тех проблем, с которыми мы сталкиваемся… Зритель: Правильно. Сергей Лесков: …но ведь никто не собирается эти операционные системы вычеркивать из программного обеспечения iPhone, они останутся, но сверх того… Зритель: Естественно. Сергей Лесков: …вместе с ними… Зритель: Сверх того, да, но дело заключается в чем? Сергей Лесков: Да. Почему туда нельзя внести какие-то хорошие программы, которые написаны в «Яндексе», например? Зритель: Можно, но «1С», я к примеру привожу, платная программа, «Касперский» – это платная программа, вы платите каждый год. То есть вы покупаете устройство… «Касперский», на год вам дали его как бы условно бесплатно, но Евгений Касперский не будет мириться с тем, что вы не будете ему платить, да? Он, соответственно, потребует на следующий год с вас деньги. Насчет того, что… Иван Князев: Нет, подождите, я так понимаю, что если «Касперского» будут предустанавливать туда же, в телефон, там тоже будет какое-то коммерческое взаимодействие. Сергей Лесков: Конечно. Зритель: Конечно. Иван Князев: И «Касперский» точно так же будет получать деньги. Зритель: Но в следующем году… Иван Князев: И он будет заинтересован, чтобы в миллионе iPhone, которые он выпускает, уже стояла его программа, он будет более чем заинтересован. Зритель: Да. Дело в том, что «Касперский» заточен не на то, чтобы выпустить программу и забыть, а он каждый год будет получать, заточено как раз на обновление… Сергей Лесков: Леонид, вы знаете, та проблема, которую вы подняли, ее можно обсуждать до второго пришествия, она на самом деле очень важна, и вы чрезвычайно компетентный человек. Но ваш главный тезис-то какой? Не надо заниматься протекционистскими мерами? Надо было позволить праворульным машинам доехать до Москвы из-за того, что их можно не ремонтировать много лет? Зритель: Есть в Москве и в городе Санкт-Петербурге, покупают очень много. И…, которые стоят…, бэушные. Сергей Лесков: То есть не надо было опускать шлагбаум перед ними? Зритель: Надо было заниматься тем, чтобы увеличить контроль за своим производством, и тогда машины… Сергей Лесков: Так это и сделано. Зритель: Не сделано ничего! Ну качество машин сейчас, которые выпускают у нас, если сравнивать с теми же 3–4-летними «японцами», – это земля и небо. Почему? Иван Князев: Леонид, это уже другая сторона медали, это уже совершенно другой момент, другой вопрос. Сергей Лесков: Мы уходим сейчас в перпендикулярное направление. Зритель: Мы с вами конечный потребитель, мы хотим ездить на хорошей машине, пользоваться хорошей программой и чтобы можно было делать выбор, правильно? Сергей Лесков: Спасибо за участие. Тамара Шорникова: Спасибо, да. Сергей Лесков: Вы сказали много справедливых вещей, но оставьте нам маленькую возможность в чем-то с вами не согласиться. Мы не спросили, кстати, какая машина, праворульная или леворульная, у самого Леонида. Тамара Шорникова: Если редакторы еще общаются, можете написать нам, спросить. Сергей Лесков: Есть еще одна тема, которая круто изменит жизнь российских граждан в декабре, сейчас же декабрь начался. С 1 декабря введена обязательная маркировка целых групп товаров, без маркировки их продавать нельзя. Сюда входят духи, туалетная вода, постельное белье, одежда самая такая ноская (пальто, куртки, плащи, штаны, пиджаки). Все это сделано зачем? В рамках борьбы с контрафактом, с контрабандой или с «левым» производством, это первое, мы об этом поговорим чуть дальше. Второе, я сразу скажу траурным голосом: ответственность за смерть и увечья, которые авиакомпании нанесли пассажирам, выросла, а также выросла ответственность за потерю багажа и ущерб, который багаж может принести. Но это, в общем-то, сделано не по доброй воле авиакомпаний, хотя мы не сомневаемся в том, что авиакомпании пекутся об авиапассажирах, конечно, они бы и не на такое пошли. Но в данном случае это сделано в связи с международными законами, которые подписала Россия, и раз в 5 лет в связи с инфляцией курса валют все эти компенсации надо пересматривать. Вы спросите, сколько в случае смерти надо выплачивать? Это сложная арифметика, потому что есть, оказывается, денежная единица Международного валютного фонда, и все высчитывается в денежных единицах этого Международного валютного фонда. Короче, если умножить 113 100 на 87,85, что я сделал, получится, что если человек умер в результате авиаперелета, то он может получить миллион рублей. Ну что, приятно. А то, что мы получаем сверху, – это как бы уже страховой случай. Ну вот сама ответственность авиакомпаний вот такая. Тамара Шорникова: А то, что чаще происходит… Сергей Лесков: А на сколько она выросла? Она выросла, сейчас я вам скажу, на 15 тысяч. Тамара Шорникова: Что чаще происходит, багаж теряют и так далее, будем больше за это получать? Сергей Лесков: Багаж? Хорошо, если… Иван Князев: У нас «черная» тема какая-то сейчас пошла. Сергей Лесков: Багаж, задержка багажа выросла с 4 600 до 5 300. Умножаем на 100, тут поменьше будет, 5 300 умножить на 100, порядка 50 тысяч. То есть если, дорогие друзья, вы складываете в свои чемоданы одежду, которая будет стоить дороже 50 тысяч, вы можете эти деньги не вернуть. Иван Князев: Потеряете. Сергей Лесков: Потерять, да. Поэтому надо, если ты сдаешь чемодан в багаж, класть туда какое-то тряпье никак не дороже 50 тысяч. Иван Князев: Подождите, так это же выгодно терять чемоданы, получается, слушайте. Сергей Лесков: Да, ну если вот там так, да. Это может быть… Иван Князев: Так это надо в сговор вступать. Сергей Лесков: Да, тут надо эту вещь продумать. Но возвращаясь к маркировке одежды. Я вообще скажу вот что. Конечно, борьба с контрафактом и с каким-то там теневым бизнесом – это важная часть государственной политики. Потери от контрафактной продукции происходят очень великие. Но самые большие потери, конечно, даже связаны не с экономикой, а с алкоголем. Онищенко неоднократно пугал нас цифрой, что от некачественного алкоголя 30–40 тысяч человек в год погибает. По разным категориям товаров разный объем подделок, в общем потреблении всегда на первом месте шли лекарства, там было 15%, ну и продовольствие было около 20%. На самом деле очень часто, в общем-то, мне кажется, и лекарства бывают нормальные, но просто они завезены в обход официальных схем. Сейчас, поскольку Россия стала, это одно из достижений последних лет, одним из мировых лидеров вот в этой самой маркировке, то сделаны некоторые подсчеты, мне кажется, что они очень любопытны: если сократить нелегальный оборот в 2 раза, то ВВП вырастет на 1,5%. Если мы вспомним, что ВВП у нас порядка 100 триллионов рублей, то это будет общий доход от этого около 1 триллиона рублей, вот, а бюджет у нас вообще 20 триллионов. Еще раз: вы выиграем 1 триллион на маркировки при бюджете в 20 триллионов, то есть это очень большие деньги. А траты на это, будем прямо говорить, копеечные: туда вносятся специальные коды, конечно, будет какой-то единый центр маркировки, будет какая-то структура «Центр развития перспективных технологий», она уже существует, конечно, они получили грант, сели на финансовые потоки, порадуемся за этих людей. Хотя бы у нас не будет сомнительного свойства лекарств, какого-то «левого» алкоголя. Иван Князев: Ну с лекарством и алкоголем здесь более-менее понятно, с этим, я думаю, все согласятся. Вопрос вот в чем у наших телезрителей: а на одежду, на все остальное цена-то ведь вырастет, есть такое опасение. Сергей Лесков: Да, опасение. Значит, еще раз: сама по себе вот эта вот маркировка, нанесение специальных кодов – это копеечные совершенно затраты. Иван Князев: Нет, это затраты, а другое дело, что, понимаете, «левак» перестанут везти из Китая и еще откуда-то… Сергей Лесков: А, в этом отношении да, правильно. А почему из Китая обязательно «левак»? Из Китая могут быть и нормальные… Иван Князев: Я грубо говоря, из Турции… Сергей Лесков: Мы только что… То, что они нам не друзья, не означает, что они нам враги, из Китая могут быть и вполне официальные поставки. Да, на самом деле Иван здесь прав, в общем-то, глобальная цель помимо повышения качества – это вытеснение нелегальных игроков с рынка. Да, эти люди не платят налоги и, в общем-то, мешают развитию экономики. Ну и что же? Государство должно с этим бороться, это естественно. Иван Князев: Понятно. Просто тогда легальные продавцы, когда увидят, что, грубо говоря, человек не пойдет покупать задешево, они цену могут поднять. Сергей Лесков: Честно говоря, когда я оказываюсь в магазинах одежды, мне кажется, что у нас сейчас такое обилие одежды по таким бросовым ценам, там еще и распродажи какие-то устраивают, что уж по части одежды вообще никаких сомнений не будет. Иван Князев: Так они поэтому пока, понимаете, и держат такие цены, что… Сергей Лесков: Вот лекарства у нас дороговаты, а одежда… Сплошь и рядом бывает, что такая объемная одежда стоит столько же, сколько упаковка лекарства. Да, у нас маленькие доходы, по сравнению с доходами дорогое лекарство, но одежда все-таки, по-моему, не слишком развита. Кстати, ведь все страны с этим борются. Когда Трамп строит на границе с Мексикой стену, с чем он борется? Тоже он борется с теневой экономикой, чтобы… Иван Князев: Контрабандой. Сергей Лесков: …мексиканцы не проникали, которые, кстати говоря, они ведь и в Америке работают в нелегальном бизнесе, шьют там джинсы подпольные. А вообще «теневики» милые люди, потому что вообще теневой бизнес – это культурный код советской культуры. Сколько у нас было фильмов про «теневиков» каких-то замечательных? «Блондинка за углом», «Асса», еще что-то, в общем… Иван Князев: Да. Сергей, редакторы нам подсказывают, что время истекло наше, пора уже прощаться. Сергей Лесков, наш постоянный обозреватель, и это были главные темы этого дня. Сергей Лесков: Спасибо редактору. Иван Князев: Спасибо вам большое.