Анастасия Сорокина: В прямом эфире программа «ОТРажение», по-прежнему в студии Александр Денисов и Анастасия Сорокина. Александр Денисов: Да. Ну и как всегда по пятницам у нас итоги недели, «Темы недели», рубрика Сергея Лескова, Сергей у нас на связи. Сейчас обо всем и поговорим, что произошло в России, за рубежом важного на этой неделе. Сергей? Анастасия Сорокина: Сергей, добрый вечер. Сергей Лесков: Да, добрый вечер. Ну, собственно, мы начнем с того, что, по опросам социологов, больше всего интересует граждан России: у нас уже несколько месяцев 70–80% респондентов считают, что тема коронавируса самая важная. Несмотря на то, что коронавирус отступает, как говорят врачи, «насосался», все равно именно он интересует наших граждан больше всего. ВОЗ считает, Всемирная организация здравоохранения считает, что Россия вышла на так называемое плато – у нас уже 20 дней число заболевших меньше, ну каждый день, меньше, чем 10 тысяч, это, конечно, несомненный прогресс. А если говорить о мировой статистике, то 6,2 миллиона в мире заболело, а Россия сдвинулась вниз на третье место, ее обогнала Бразилия не только в футболе, но и по части этого COVID. У нас заболевших 450 тысяч, в мире 6 миллионов, напомню. Ну и, конечно, несопоставимо меньший у нас процент умерших, чем в западных странах: у нас умерло 5 500 человек, напомню, а если бы был такой же процент смертности, как и в Западной Европе, то должно было бы быть раза в 4–5 больше, то есть 20–25 тысяч. Тем не менее какие новости на этой неделе? Прежде всего стоит, наверное, сказать несколько слов про Швецию. Была такая шведская модель борьбы с коронавирусом, которая сводилась к минимальному локдауну, к минимальным ограничениям. Шведов убеждали самоизолироваться, сидеть дома, но не было как бы таких запретов, как у нас. И теперь главный эпидемиолог Швеции сказал, что, может быть, стоило все-таки вводить более жесткие ограничения. На самом деле, по моему глубокому убеждению, подводить какие-то итоги борьбы с коронавирусом еще слишком и слишком рано. Очень таинственное заболевание, такого, наверное, в истории человечества еще не было, рекомбинации, мутации непонятные. Совершенно необъяснимым является то, что разные страны по-разному пострадали: почему-то там в Бомбее, где люди сидят на голове друг у друга и где один унитаз приходится на 2 тысячи человек, только несколько десятков смертей. Почему во Вьетнаме, в Таиланде, где много китайцев, люди не болеют? Необъяснимо. Почему женщины болеют меньше мужчин? – загадка, непонятно, много меньше. Александр Денисов: Сергей, а вы слышали вот эту историю... Анастасия Сорокина: Какой-то... Александр Денисов: ...как обезьяны украли все результаты? Там шел врач по Индии с пробирками, у него были результаты, обезьяны украли, раскидали друг другу, в общем, игрались, и опасаются, что это разнесет там дальше. Слышали эту историю? Сергей Лесков: Да, я слышал, да. Причем есть такие заболевания у мужчин неприятные, носители которого болеют коронавирусом реже, чем другие люди. Очень много загадок совершенно непонятных. Вы знаете, сам по себе коронавирус, конечно, подчеркивает то, что науке еще прогрессировать и прогрессировать. Мы почему-то считаем, что наука остановилась в своем развитии, на этом примере ясно, что еще неодолимые дали впереди. Мне это напоминает холеру. Вы знаете, что холера, в общем-то, в Европе почти уже и не появляется, она как бы если не стабилизирована, то прижата к ногтю, но тем не менее в мире-то холерой каждый год болеет 5 миллионов человек, ну столько же, сколько COVID сейчас. Так ведь тоже болезнь совершенно загадочная, она была известна еще Гиппократу, но почему-то в XIX веке у холерного вибриона вырос так называемый жгутик, из-за этого жгутика холерный вибрион научился перескакивать с человека на человека. Почему это произошло, наука совершенно не знает до сих пор. Вот, может быть, и сегодняшний вирус вовсе не, значит, «насосался», а как такой засадный полк залез в окопы и ждет второй волны. Вот в Южной Корее уже вторая волна. Загадок много, но тем не менее я должен сказать следующее. Самое главное, чтобы человечество не погружалось в панику. Мы знаем, что паника вообще самое страшное, что может быть, хотя бы по знаменитому чернобыльскому синдрому, который принес большее количество жертв, чем сама по себе авария на чернобыльской станции. В связи с этим есть старая восточная притча, когда мудрец идет по дороге, встречает Чуму (болезнь) и говорит: «Куда ты идешь?» Чума ему говорит: «Я иду в Багдад, хочу уморить 5 тысяч человек». Через несколько дней они встречаются на обратной дороге, и мудрец говорит: «Ну что же ты меня обманула-то, 50 тысяч человек умерло». Она говорит: «Нет, я уморила 5 тысяч, а остальные умерли от ужаса». Вот надо бы все-таки нам не погружаться в эту панику и помнить заветы Авиценны, который говорил, что доброе настроение и оптимизм – это уже половина хорошего самочувствия. Надо сохранять оптимизм. Мне кажется, что вот мы сейчас видели кадры городов российских, которые постепенно выходят из этих самых самоограничений, из самоизоляции. Оптимизм к людям возвращается, жизнь вернется на круги своя. Ну, конечно, экономический ущерб коронавирус принес, без этого никуда не деться, но я уверен, что все равно жизнь окажется сильнее, главное сохранять оптимизм и помнить, что вот придаваться унынию – это самое страшное, что может быть. И кстати, заканчивая сегодняшний разговор, а мы к нему еще будем возвращаться, о коронавирусе, я хочу обратить внимание на любопытную статистику. В России не только смертность от коронавируса ниже, но и ниже так называемое наложение штрафов. Мы знаем, что во всех российских регионах и в Москве в том числе населению за нарушение этих карантинных мер были обещаны страшные штрафы. Но вот сейчас появилась статистика, исходя из которой... Ну вот, например, в Испании оштрафовано почти 2% населения, ну в среднем по Европе 2%, а в российских регионах несколько десятых, сотых процента. В Москве, например, 0,2%. То есть у нас штрафуемость населения оказалась в 9 раз ниже, чем в Испании. Я думаю, что все-таки это говорит о некотором человеколюбии наших властей. Критики часто говорят, что в России авторитарная жестокая власть, что налагают штрафы, но вот в условиях этого карантина все-таки наши власти показали человеческое лицо и не штрафовали тех граждан, которые нарушили установленный порядок. Все-таки какое-то... Александр Денисов: Тут два варианта, Сергей, либо не штрафовали, либо мы дисциплинированные. Как думаете? Сергей Лесков: Нет, ну на самом деле нарушений было более чем достаточно, не будем уподобляться страусу и прятать голову в песок, нарушений было много. Но даже автомобильные штрафы, насколько я понимаю, были аннулированы, а там-то уже бездушный робот ведь фиксировал то, что человек выехал без QR-кода. Ну вот об этом, конечно, нельзя не сказать. Впрочем, это не означает, что закон можно беспрепятственно нарушать, закон все-таки лучше уважать. Мы плавно переходим ко второй теме, где просто закон попран и растоптан в прах, я имею в виду то, что происходит сейчас в американских городах. Примерно в 40 американских городах массовые беспорядки, совершенно варварские погромы. Страна, которая считала себя средоточием мировой культуры, куда гении со всего мира ездили искать признание, в общем, погрузилась, и это длится уже примерно неделю... Такого, в общем-то, ну я не знаю, в Средние века, наверное, можно было встретить, беснующиеся толпы уничтожают здания, поджигают полицейские участки. С чем это может быть связано? Да, кстати говоря, сегодня прошли похороны и траурные панихиды по Джорджу Флойду, этому чернокожему, со смерти которого все и началось, я напомню, что полицейский его убил во время задержания. Ну, в общем-то, конечно, политики подоспели, во всех городах, где были траурные мероприятия, политики выходили к рампе. Ну, они всегда используют трагедию к своим целям. Ну вот в Нью-Йорке мэра Нью-Йорка Де Блазио освистали. Надо сказать, что массовые волнения в основном проходят в тех городах, где мэры демократы и губернаторы демократы, и Трамп, конечно, использует это, для того чтобы подточить уже и без того шатающийся этот самый остов Демократической партии. Политики используют эту трагедию, конечно, к своим целям. Но вот мне кажется, что из всей этой истории можно сделать несколько таких неординарных выводов. Ну, во-первых, конечно, разбрасывание денег с вертолета, там по тысяче и больше долларов каждому давали во время карантина, не сняло социального напряжения в Америке. Сорок миллионов безработных, примерно 35%-й уровень безработицы – это чрезвычайно много; непонятно уже, когда такое было, может быть, во времена только Великой депрессии. Трамп обещал сделать Америку, вернуть ей статус великой страны – какая же она теперь великая? Даже не скажешь, что она посмешище, слово не подберешь. Террористы – это уже не эти самые бойцы Аль-Каиды, а террористы на улицах американских городов. Очень важный вопрос, можно ли это связывать с этническими проблемами Америки, 12% американцев чернокожие. Ну, статистика говорит, что, ну будем прямо их называть неграми, ведь мы не такие толерантные, как американцы, у негра... Александр Денисов: На нас нет греха рабства, Сергей. Сергей Лесков: Да, у нас нет греха, да, будем называть их неграми, не будем ломать язык. У негра вероятность быть убитым полицейскими в 6 раз выше, чем у белого, это статистика. В то же самое время 80% убийств в Америке совершают негры, чернокожие. Поэтому это какая-то... Это на самом деле сложная проблема, и на самом деле понятие этнической преступности в США, где больше всего заключенных в мире, кстати, стоит очень остро. Это не только проблема полицейского произвола, да, эта проблема есть, но это и проблема этнической преступности чернокожих американцев. Кстати, Саша сделал одну ремарку, что у нас, дескать, нет греха, я хочу продолжить эту плодотворную мысль. Может быть, хорошо, что в России было крепостное право, нам не нужна была колонизация других стран, у нас были свои крепостные и не надо было завозить заморских рабов. Я, конечно, шучу, но видите, каким образом далекое прошлое бьет хвостом по современности. Ведь сейчас некоторые негритянские активисты требуют у белой Америки компенсации, речь там идет, по-моему, о 20 триллионах долларов. Александр Денисов: Сергей, можно еще одну ремарку, если уж там рабство, так сказать, необходимый тоже момент. А кто продавал американцам негров в рабство? – сами же вожди этих племен африканских и продавали, встречали, невольничьи рынки у них были. То есть тут кому вопросы задавать тоже, если уж быть справедливым, да. Сергей Лесков: Да, конечно, если мы идем по этой дорожке параллелей, я вообще хочу сказать, что это очень напоминает какой-то, скажем, Эдипов комплекс в социальном изводе: черные мстят белому отцу за то, что этот белый отец вырвал чернокожего сына из райской утробы матери-Африки. Вы любите современный кинематограф, помните, последний «Оскар» был присужден фильму «Черная пантера», где показан рай в центре Африки, – вот рай, которого лишились те самые рабы. Хотя Саша, конечно, прав, сами друг другом торговали. Кстати говоря, некоторые ведь насытившиеся идеями демократии афроамериканцы уехали обратно в Африку и организовали там государство Либерия, которое одно из самых нищих на континенте и отличается рекордным в мире уровнем преступности. То есть, в общем, история такая чрезвычайно сложная. Ну и, наконец, вот еще, тоже ведь нельзя не сказать: ведь эти протесты, которые сейчас идут в Америке, начались-то, может быть, с этнических протестов, но теперь к ним присоединились белые американцы и американцы других этнических групп. Поэтому, в общем-то, можно говорить, что это социальный протест не против белых, это социальный протест против нынешнего истеблишмента Америки. И неслучайно и белые, и черные, и латинос во время этих протестных акций повторяют слова этого несчастного Джорджа Флойда «не могу дышать», он стал национальным героем, хотя он был, конечно, еще тот тип, у него там масса судимостей была, он торговал наркотиками. Но тем не менее видите, какие обстоятельства выбросили этого сомнительного человека в ранг национального героя. В любом случае, конечно, вот этот вот массовый протест против истеблишмента говорит о том, что Америка теряет тот привлекательный образ, который она формировала два столетия и была каким-то притягательным местом для многих и многих поколений эмигрантов. Но ведь этот психоз, который сейчас овладел Америкой, конечно, связан с коронавирусом, эта агрессия есть следствие вот этой вот долгой самоизоляции и экономических трудностей. Но ладно бы бедные люди погрузились в этот психоз, мне кажется, что даже и тот самый истеблишмент тоже психически странные, неадекватные качества проявляет, ведь опять начались разговоры, что эти волнения спровоцированы какими-то пророссийскими элементами, а вместе с Россией этими протестами управляет страна Зимбабве. Зимбабве-то здесь при чем? Ну Россия понятно, конечно, она организует погромы и поджоги американских универмагов, кто бы сомневался, но как это удается Зимбабве, непонятно. Ну, совершенно... С другой стороны, Саша, если, в общем, Америка по всему миру устраивает цветные революции, то, в общем-то, почему же им сомневаться в том, что и в своих собственных проблемах виноваты сторонние силы? Александр Денисов: Ну логично, им виднее, конечно. Сергей Лесков: Да, им виднее. Да, они знают технологию, они понимают, что нет, здесь не обошлось либо без россиян, либо без зимбабвийцев, ну еще третий вариант – это марсиане, но никак не собственные проблемы. Какие могут быть собственные проблемы? Александр Денисов: Нет, а марсиане скоро могут быть при чем, Сергей, вот Маск доберется туда и привет, и начнется. Сергей Лесков: Да, сейчас мы про Маска поговорим. Но завершая тему по поводу этих волнений в Америке: мне недавно на глаза попалась лекция нобелевского лауреата Иосифа Бродского, который был русским поэтом, а потом стал американским поэтом. Он однажды, выступая после своей вынужденной эмиграции перед американскими студентами, сказал: «Всячески избегайте приписывать себе статус жертвы. Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы, историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу Луны, детство, несвоевременную высадку на горшок, меню обширное и скучное. В тот момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-то изменить». Америка всегда отличалась от других стран именно своей решимостью изменить свою судьбу и предоставляла максимум возможностей, а теперь она ищет виновников своих внутренних проблем на стороне, это уже не Америка. Александр Денисов: Сергей, вы знаете, вот про Бродского мне еще нравится, да, очень интересный момент. Мне кажется, он и оставался русским поэтом, ну как кажется, он и оставался русским поэтом. Он переживал, села ли с ним муза в аэропорту «Шереметьево» и полетела ли она в Америку, он так и формулировал, села ли его муза вместе с ним. Как, знаете, у Высоцкого муза взяла трояк и уехала на такси, он беспокоился, что с ним так же произойдет. Сергей Лесков: Но муза Высоцкого жила в Париже, чуть поближе, ему было проще. Александр Денисов: Да-да-да. Сергей Лесков: К тому же он перетащил ее в Москву, видите, удалось. А Бродский так больше и не возвращался к родным пенатам, очень жалко, боялся, кстати. Ну так вот, Илон Маск. Об этом, конечно, невозможно не сказать. Он осуществил пилотируемый запуск, сейчас на МКС работают доставленные туда экипажем «SpaceX» «Crew Dragon» астронавты. Здесь есть несколько моментов. Многие комментаторы говорят, что это открывает новую эру в космонавтике, что это выбивает из-под России ее космические приоритеты по доставке экипажей, но до этого еще дело дойдет не скоро, это все-таки опытный, экспериментальный (президент Трамп справа), не скоро еще дойдет. Технически, в общем-то, в этом полете нет ничего сверхординарного. Это хорошо сделанная работа, но это уже повторение того, что делали другие. Для нас важен другой вопрос, два других вопроса: что же все-таки нового в успехе Маска и, скажем так, пробудит ли этот космический дракон российскую космонавтику, которая очень долго пребывает в летаргическом сне? Я вовсе не хочу сказать, что она спящая красавица, а Илон Маск тот самый принц, но все-таки мы, конечно, засиделись на траве у дома. Итак, к первому вопросу. Феномен Илона Маска состоит в том, что этот человек, которого руководители российской космонавтики и «Роскосмоса» в открытую называли авантюристом, американским Хлестаковым и человеком, несведущим в ракетной технике, сумел доказать, что он полноправный партнер крупных государственных проектов и может строить сложные машины. Таких частников в истории науки еще не было, но именно за ними будущее. Сейчас инвестиции в космонавтику на 75% состоят из частных инвестиций, уже три десятка богатейших людей планеты инвестируют в космонавтику, среди них Билл Гейтс, например, многие и многие другие. Наших олигархов среди них нет, наши олигархи по колено стоят в недрах, руки у них по локоть в нефти, и они на звезды не засматриваются и обрекают, в общем-то, конечно, нашу страну на отставание в высоких технологиях. Александр Денисов: Сейчас даже не по колено, а по самое горло в дизельном топливе, Сергей. Анастасия Сорокина: Плывут. Сергей Лесков: Да, вот еще это, да. Ну, тут можно много по этому поводу говорить, но это... Ну понятно, что то, что происходит в Норильске, – это XIX век, ну что тут, о каких может речь идти высоких технологиях? И поэтому я скажу следующее. Илон Маск поднял в космос не очередной космический корабль, он создал яркий символ и поднял в космос частный бизнес, который открывает перед космонавтикой новые перспективы. Если 10 лет назад в космонавтике работало только 30 частных фирм, одна из них была фирма Илона Маска, то сегодня уже 300 частных фирм. Есть ли среди них российские фирмы? Есть, да, одна-две, по-моему, но никаких особенно заметных проектов у них нет. Поэтому на самом деле, еще раз повторю, «Crew Dragon» – это вовсе не «Восток» Гагарина, это не «Space Shuttle», это не «Apollo», который летал на Луну, а это хороший, добротный корабль. Но организационно это на самом деле огромный шаг. Второй вопрос, о котором я сказал: а сможет ли эта удача пробудить наш «Роскосмос» от летаргического сна? Вы, кстати, обратили внимание, что на пресс-конференции Илон Маск сказал «батут-то работает»? Александр Денисов: Да-да-да, внутренняя шутка, как он выразился. Сергей Лесков: Да, это известная шутка Дмитрия Рогозина, что без России американцы будут летать в космос только что разве что на батуте, и Маск сказал, что батут работает. Между прочим, я думаю, что для американцев здесь есть еще и каламбур: вы знаете, как батут по-английски, это trampoline, а президент Трамп. Поэтому когда он говорит, что батут работает, это как бы некоторая двусмысленность такая с политическим подтекстом. К великому сожалению, надо признать, что пока у «Роскосмоса» нет значимых проектов. Я слежу за этой отраслью, сам когда-то в ней работал, и я вижу, что Дмитрий Рогозин кормит президента России обещаниями, он каждый год обещает ему какое-то баснословное количество космических стартов, но в действительности Россия реализует в 2 раза меньше космических стартов, чем обещает президенту России глава «Роскосмоса» Рогозин. Ну когда-то за это чиновников снимали, но, видимо, у него есть какие-то особенные дарования, а может быть, просто «Роскосмос» не находится на передних рубежах наших государственных интересов, тогда не стоит и удивляться, что у нас нет амбициозных проектов. Последний проект, о котором объявил «Роскосмос», – это одно из предприятий стало делать лифты, а в этом лифте голос Гагарина объявляет «Поехали!», все это кажется издевательством типа плавающей на глубине таксы. Александр Денисов: Спасибо, Сергей. Действительно, вы знаете, вот про Бродского говорили, вот нам из Нижегородской области написали: «Бродский мечтал после смерти был котом в Венеции, вот там сейчас и бегает». Сергей Лесков: Он там и похоронен, да. Александр Денисов: Да. Спасибо, Сергей, спасибо. Это были «Темы недели» с Сергеем Лесковым.