Марина Калинина: Ну а прямо сейчас «Темы недели» с Сергеем Лесковым, и надо сказать, что на удивление, но Сергей сегодня сам пришел в студию к нам. Сергей, здравствуйте. Дмитрий Лысков: Здравствуйте. Сергей Лесков: Да, здравствуйте. Я должен сказать, что совершенно уверен в том, что живое общение... Марина Калинина: Это безусловно, мы очень рады вас видеть. Сергей Лесков: Да, оно дает больший какой-то эффект. Вы обратите внимание, что студенты некоторых вузов обратились с такими письмами о том, чтобы им снизить плату за обучение, поскольку теперь часть обучения дистанционная. Марина Калинина: Но им как-то вот не пошли навстречу. Сергей Лесков: Качество обучения, качество жизни, качество общения снижается в случае, если между людьми вот стоит какой-то дополнительный барьер. Так что я очень рад тому, что я вернулся. Марина Калинина: И мы рады. Дмитрий Лысков: Взаимно. Марина Калинина: И зрители рады. Сергей Лесков: Ну, в веселое время мы живем, и эта веселость определяется не только локдауном, карантином, но и многими другими вещами. Белоруссия по-прежнему привлекает наше внимание. Во-первых, ожидается визит президента Лукашенко в Москву, и он дал пространное интервью российским СМИ. Но в общем-то, я сегодня обратил внимание, что он в качестве кого собирается ехать-то в Москву? Ведь такая уважаемая организация, как Сейм Литвы, ну то есть парламент Литвы, она теперь считает, что законно избранным президентом Белоруссии является Светлана Тихановская. Дмитрий Лысков: Это серьезно. Сергей Лесков: Да, это серьезно очень, ну Сейм Литвы, мы понимаем, что это такое. В общем, самое время, конечно, Александру Григорьевичу отречься от престола, пусть, в общем, Тихановская берет бразды правления в свои руки. К слову о вмешательстве в дела другого государства, они все время обвиняют Россию... Вот я, предположим, сейчас скажу что-нибудь про Америку и про выборы, это будет вмешательством в американские выборы, а сами они могут и в Венесуэле, и в Белоруссии признавать лидером страны кого-то другого. Я, кстати говоря, не думаю, что Александр Григорьевич набрал 80% на этих выборах, мог бы... Марина Калинина: По вашим оценкам, примерно? Сергей Лесков: Ну нет, ну я не буду, это как... Ну 80% – это слишком много. Дмитрий Лысков: Провокационно. Марина Калинина: Ну ладно. Сергей Лесков: Да, конечно, он мог бы быть скромнее, тогда бы, к слову, не было бы этих маршей, которые мы сейчас видим, месяц уже продолжаются протесты. Надо быть скромнее, «делиться надо», как говорил один министр, вот. Но уж никак не Тихановская победила на этих выборах, тут надо вообще... Я не знаю, марсианин, наверное, если бы наблюдал за событиями на планете Земля, не предположил бы, что никому не известный, даже и политиком-то ее не назовешь, домохозяйка вдруг ни с того ни с сего выиграла выборы. Ну ладно... Дмитрий Лысков: Я вот, Сергей, простите, хотел спросить. Я все время слышу «жена блогера» – может быть, вы знаете что-нибудь кроме этого? Вы тоже говорите, что домохозяйка, интересно. Сергей Лесков: Она учительница английского языка. Дмитрий Лысков: А, вот, новое что-то. Сергей Лесков: Да, ну что, это достойное занятие, хорошо знает язык, теперь она может быть посланцем мира, голубем мира, ездить по всему миру и говорить... Вот она уже и с каким-то американским высокопоставленным деятелям, по-моему, заместителем Помпео поговорила. Я, кстати, слышал, что ее выдвигают на Нобелевскую премию мира – самое оно, да? Дмитрий Лысков: Ну, она будет соревноваться с Трампом, теперь с Трампом. Сергей Лесков: С Трампом, да. Марина Калинина: Ну так она же по-английски хорошо говорит, так что они там... Сергей Лесков: Да, это очень сильные кандидаты, конечно, мощные. Впрочем, персоналии этой Нобелевской премии мира не устают удивлять, вообще это паноптикум какой-то. Если там что-то прибавится еще от этой кунсткамеры, то больше не станет. Но тем не менее самое-то важное, конечно, для нас не вот эти вот маргинальные события, а то, что происходит между Россией и Белоруссией. Лукашенко сказал много таких вот вещей достаточно важных. Он подтвердил, что не уйдет, что он хочет защитить Белоруссию. В какой-то мере он прав: он сказал, что если оппозиция придет к власти, то это будет катастрофой. Я в этом не сомневаюсь, мы можем посмотреть на соседнюю страну, именно так там и случилось. Опять он говорил про братские отношения с Россией, месяц назад он говорил другое, петляет. Значит, сказал он важную вещь, что интеграция в том виде, в каком она была, когда создавалось союзное государство, сейчас невозможно, вряд ли с этим можно спорить, это и российские политики понимают. Выросло новое поколение и российских, и белорусских граждан, которые воспринимают идентичность своей страны и своего народа иначе, не так, как его воспринимал советский народ. Да, конечно, советский народ хотел, чтобы СССР существовал и дальше в каком-то виде, по крайней мере вот эти вот 3 славянских государства могли бы и не разделяться, и Беловежская пуща чрезвычайно странный документ, еще наши потомки дадут ему оценку. Как будет происходить интеграция, о которой он говорит, между Россией и Белоруссией, до сих пор непонятно. Пока Александр Григорьевич получал всякие экономические преференции от России, которые оцениваются в какие-то баснословные суммы даже по оценке европейских, недружественных нам экономистов, там примерно, Bloomberg, что ли, считал, за 7 последних лет 100 миллиардов долларов при 60 миллиардов долларов ВВП Белоруссии, это примерно от России от 10 до 15% ВВП получает Белоруссия. Еще раз, 10–15% ВВП – это дотации в том или ином виде от России, это не наши подсчеты, это западные эксперты так считают. Непонятно, как может происходить политическая интеграция, потому что и политическая культура, и политические векторы разные в наших странах. А интеграция, да, наверное, она возможна, но Лукашенко считает своим главным достижением сохранение какого-то островка социализма, государственные предприятия, Россия все-таки на всех парах идет в сторону, скажем так, рыночной экономики. Кстати, видимо, надо сравнить наши успехи: ВВП на душу населения в Белоруссии 6 тысяч долларов, в России 30 тысяч долларов, в общем-то, видно, что успехи разные. И конечно, равноправная, что ли, интеграция здесь невозможна хотя бы из-за этого. Многие предприятия Белоруссии, вот сейчас я очень важную вещь хочу сказать, да, представляют интерес при приватизации. Это прежде всего НПЗ, там два крупных нефтеперерабатывающих завода; это прежде всего «Уралкалий», единственная сырьевая база Белоруссии; ну и, конечно, это «МАЗ», автомобильный завод, который примерно в 3–4 раза меньше нашего «КамАЗа», поэтому опять же создать единое, равноправное предприятие невозможно. Я прекрасно понимаю, как относятся российские граждане к нашим олигархам, во многом разделяю это скептическое отношение. Ни в коем случае нельзя допустить того, чтобы приватизация в Белоруссии произошла по российскому сценарию 1990-х гг., по сценарию распила, отката и заноса. Хотелось бы, чтобы эти предприятия были приватизированы, приватизированные предприятия, как показывает мировой опыт, работают более эффективно, особенно это касается, предположим, автомобильных заводов. И очень бы хотелось, чтобы эта приватизация явила всему миру благой какой-то пример. Вы посмотрите, что произошло с предприятиями Восточной Европы при вхождении в Евросоюз: все, их было немало, прекрасные предприятия в Румынии, Венгрии, в Болгарии, они закрылись, я уж не говорю про Прибалтику, где вообще гуляй-поле, эти страны по промышленному потенциалу напоминают то время, когда они были в составе шведского королевства в XV–XVI вв., там вообще промышленности нет, люди живут только за счет туризма, но хорошо, правда, живут, потому что туристы приезжают богатые из России. Ну, так или иначе не хотелось бы, чтобы этот сценарий повторился в Белоруссии. И вот при этой экономической интеграции нам надо действовать осторожно и явить всему миру благой пример. Но еще важную вещь, видимо, надо сказать – ни в коем случае, а ведь у нас некоторые зрители звонят и говорят, что надо слиться в буйном экстазе в одно государство, но опросы показывают, что этого не хотят уже в большинстве своем ни российские граждане, ни белорусы, а вот эти наши грубые объятия могут только отпугнуть белорусов и сыграть на руку оппозиции. Надо действовать чрезвычайно осторожно. Еще одно событие, которое, конечно, привлекает всеобщее внимание, и Лукашенко тоже в этом поучаствовал, когда раскрыл злобный заговор Польши и Германии по части отравления Навального, комментировать не будем... Марина Калинина: Ну да. Сергей Лесков: Да, потому что спецслужбы Белоруссии уже доказали свою компетентность, когда задержали 30 человек этих так называемых «вагнеровцев», вот. Но тем не менее Алексей Навальный, главный оппозиционер бесчеловечного кремлевского режима, вышел из комы, и немецкие врачи не устают повторять, что они нашли в его организме следы не просто «Новичка» печально знаменитого, но какого-то его усиленного такого, новейшего варианта. Очень странная история. Доказательств никаких нет, и все это переходит в разряд политической веры. Самый популярный вопрос, кому вы верите, немецким врачам или русским врачам. Но медицина не может стоять на рельсах веры, прогресс медицины связан именно с тем, что врачи, медицина ушла от всяких там метафизики, веры в чудеса, гадания на внутренностях. Медицина – это серьезная, точная наука, врачи говорят на одном языке с естественнонаучными учеными, с физиками предположим, они вооружены хроматографами, спектрометрами, томографами, в общем, это не вопрос веры. Давайте мы сравним анализы? Но пока я вижу, что немецкие врачи, я не ставлю под сомнение их компетенцию, но документов-то они не предъявляют. Марина Калинина: То есть информация совершенно закрытая, до правды докопаться там сложновато. Сергей Лесков: Вот, и это очень печально. Тем не менее я не могу не сказать, что объективно вообще, если уподобиться Шерлоку Холмсу, то в этой истории очень много непонятного. Вот смотрите, бесчеловечный кремлевский режим решил отравить оппозиционера, у нас авторитарное государство, здесь все ходят просто под струнку под одну, все слушаются Путина. Ну почему тогда самолет сел в Омске? Дмитрий Лысков: Не послушались. Сергей Лесков: Не послушались – как так вообще? Почему врачи спасли этого человека, который отдавил Кремлю все мозоли? Дмитрий Лысков: А про них забыли и не предупредили. Сергей Лесков: Не предупредили просто. Что-то непонятное происходит. Отсюда хочется вообще задать вопрос – а может быть, в России и не настолько бесчеловечный режим? Может быть, гражданское общество может себя проявить, вот как в данном случае, и авиаслужбы, и врачи? Вот вам гражданское общество. Потом еще кто-то выпустил врага режима наружу, за границу, что-то совсем непонятное. И тогда возникает другой вопрос – а тогда с чем борется Навальный, если в России есть гражданское общество, что показывает, что доказывает пример его отравления? Конечно, эту историю можно трактовать и с другой стороны: может быть, Навальный является глубоко засекреченным агентом КГБ, который... Марина Калинина: Уж очень глубоко. Сергей Лесков: Да, очень глубоко, а сейчас он внедряется в европейские спецслужбы. Я говорю бред, но и вы говорите бред тогда, потому что нет никаких фактов. Когда не хватает фактов, то можно предложить любую схему, высосать из пальца и считать, что она верная. И сейчас, когда некоторые западные политики (правда, не все) предлагают ввести санкции против России, ну да, они высасывают эти самые какие-то версии безосновательные. Кстати, а почему Саудовская Аравия не была погружена в мир санкций после того, как арабы-саудиты распилили в Стамбуле оппозиционного журналиста на части, вообще распилили на части, это вообще ни в какие ворота не лезет. Какие-то санкции есть против Саудовской Аравии? Да нет, я что-то не слышал. Дмитрий Лысков: Но там было превышение полномочий отдельных исполнителей... Сергей Лесков: А, ну да-да, они завелись, это не режим был. Дмитрий Лысков: Потом нам же говорят, понимаете, у нас репутация плохая, в этом главная проблема. Сергей Лесков: Это правильно. Нет, можно идти дальше, конечно. Дело в том, что Россия, ну кремлевский режим, спит и видит, как бы закрыть «Северный поток – 2». Но «Северный поток – 2» ведь необходим Европе для поднятия экономики, чтобы эти проклятые европейцы хорошо зарабатывали, зимой не мерзли, не кутались в свои шотландские пледы. Но мы не дадим им газа, пусть они замерзнут и сдохнут там от голода, вот чего хочет Россия, вот. То есть эти санкции, которые нам сейчас грозят, они были инспирированы вот этим самым отравлением, давайте мы эту версию примем, ну почему не съесть? Наконец, я все-таки надеюсь, что немцы же самый рациональный народ на свете, все-таки какая-то единая группа экспертов по всем отраслям, и по медицине, и по криминалистике, будет создана и удастся выяснить истину, которая необходима всем, иначе мы доведем ситуацию до полного абсурда, это никому не идет на пользу. Кто-то из мудрецов сказал, что мы сейчас живем в хрустальном дворце, в котором нельзя бросаться друг в друга камнями, – именно та самая ситуация. Наконец, еще одно я хочу сказать по ситуации с Навальным. Мы только что гордились нашими врачами, не только российскими, но и вообще врачами и европейскими, и немецкими, которые сумели справиться с этой проклятой пандемией треклятого коронавируса, мы гордились врачами, и заслуженно гордились. А теперь из-за этих политических игр мы унижаем медицину. Вот эта вот история, ну я не скажу, что это смертельный диагноз для медицины, но, если все политические конфликты будут разыгрываться по этому алгоритму, это подпишет медицине смертельный диагноз и столкнет ее в Средневековье. Совсем еще недавно, после Великой английской революции, король, как его звали, Карл II Стюарт в конце XVII века лечил граждан от туберкулеза (я не знаю, были ли они гражданами или нет, англичан) наложением рук. Они же верили ему, вот и помогали. Медицина – это не вопрос веры, вот это самый главный вывод из этой истории с Навальным, и ни в коем случае его нельзя уважать. На этой неделе был еще вынесен приговор Михаилу Ефремову. Эта история нашумела, я думаю, что, может быть, она привлекает даже больше внимания, чем первые два сюжета, хотя, конечно, она не имеет такого важного политического подтекста. Тем не менее будем прямо говорить, что для определенной части публики Михаил Ефремов был кумиром, может быть, для кого-то даже и остается. Конечно, встает вопрос, тех ли мы кумиров выбираем. Хочется напомнить, что еще совсем недавно актеров запрещалось хоронить на христианском кладбище по той простой причине, что они живут чужой жизнью, а значит продали свою душу. Это, наверное, было слишком такое жестокое решение, несправедливое, но тем не менее сюжет, сценарий, судьба Михаила Ефремова говорит о том, что определенная логика в этом была. Даже если он вернется после 8 лет, которые он получил, сможет ли он опять выходить на сцену и говорить какие-то великие, провозглашать великие истины и учить правде жизни зрителей? Марина Калинина: Ну смотрите, вот если возвращаться к этому самому процессу, то получилось-то так, что вот эта смерть человека, вообще ситуация вот этой трагедии... Сергей Лесков: ...обратилась в фарс, да, я согласен. Марина Калинина: Да, вот это... Сергей Лесков: Да, все это стараниями адвокатов, не без участия самого Ефремова. Трагедия курьера погибшего превратилась в фарс... Марина Калинина: В такое шоу какое-то. Сергей Лесков: Да, шоу. Кстати говоря, Минюст предполагает отрешить, лишить статуса адвоката Ефремова, на самом деле в этом есть правда. Тут по этому поводу я вот что хочу сказать, я, кстати, нигде этого не видел, я порылся – а вообще много или мало получил Ефремов-то по этой статье, 8 лет? Хотя там будет кассация, будут апелляции. Я нашел данные осуждения по ефремовской статье, данные за 2019 год, было осуждено 3 177 человек, ну 3 200. Кто-нибудь получил 8 лет? – 1 человек. Дмитрий Лысков: Все остальные получили больше? Сергей Лесков: Ну, самый частый... Во-первых, 1 200 человек получили условный срок. Дмитрий Лысков: Ага. Сергей Лесков: А реальные сроки (или срока) от 1 до 2 лет, их больше всего, 778 человек, четверть, от 3 до 5 – 288, а 8 – 1 человек. То есть это о чем говорит? Во-первых, это показательный приговор очень суровый, во-вторых, это адвокат своими выходками, ужимками и коленцами раздразнил судью и привел, видимо, его к этому решению. И возникает вопрос... Да, кстати, третье, конечно, если будет нормальный адвокат, кассация и апелляция, то приговор будет снижен с учетом вот этой статистики намного, я думаю, может быть, там 5 лет, такое мое ощущение, потому что вот столько и дают. Только покаяться надо, не надо эти дурацкие выходки продолжать. Кто ему привел-то этого адвоката? – а не те ли дружки и приятели, которые наливали Ефремову и спаивали талантливого человека? Марина Калинина: И отпустили его в таком состоянии. Сергей Лесков: Да. Я думаю, что те же приятели – вот и цена дружбы. Ну в общем, конечно, печальное дело. Тем не менее, вы знаете, ведь было немало актеров, которые побывали в заключении, довольно известные имена, и Георгий Жженов, и Арчил Гомиашвили, Савелий Крамаров, Владимир Долинский... Правда, никто из них не убивал человека, это были какие-то преступления, связанные с валютными операциями (в советское время, мы знаем), продажей икон, как у Крамарова, или у Жженова вообще политическая статья, он оказался англо-американским шпионом (смешно, конечно, но тем не менее). Вот преступление против человека, да, вот только у него было. Ну и многие американцы, конечно, сидели, которые сейчас очень популярны, но про американцев мы говорить не будем, у них своя американская жизнь. Я думаю, что этот фарс еще не закончился, потому что вот суд будет продолжаться. А где он будет сидеть? Сейчас говорят, что в городе Зеленограде, который является частью Москвы, как известно. Ну и, наконец, еще одно происшествие, я думаю, оно... Как происшествие, решение в Америке – введены новые правила для кинопремии «Оскар», самая знаменитая премия. Ну это, конечно, какое-то умопомешательство, все эти «Black lives matter»... Марина Калинина: То есть толерантность достигла своего апогея, маразма. Сергей Лесков: Там введены критерии, квоты, видимо, надо сказать, квоты для женщин, нацменьшинств, сексуальных меньшинств, инвалидов. Определенная часть вот этих людей должны быть и на главных ролях, и на второстепенных ролях, и менеджеры, и технический персонал. Это что-то невероятное, потому что, в общем-то, это фальшивая политкорректность, которая противоречит законам искусства. Я не могу себе представить, чтобы кто-нибудь, предположим, говорил Пикассо, как ему писать свои картины. Мы, кстати, в Советском Союзе уже прошли что-то подобное, у нас были квоты на, не знаю, в каждой картине партия или по крайней мере комсомол должен был руководить, должен был быть положительный грузин в сталинское время, должен был быть рабочий с честным лицом... Дмитрий Лысков: Национальный код есть, из лучших побуждений, ни в коем случае, ничего плохого я в этом не вижу, просто другое дело, что... Сергей Лесков: «Как вам, товарищ Сталин, понравилась трагедия Шекспира «Отелло»?» – «Мне показалось, что Яго хороший организатор», – вот что-то из этой части. Куда зайдет американское киноискусство, я вообще представить себе не могу. Огромное количество фильмов должно быть положено на полку, «Унесенные ветром», предположим, «Крестный отец»... Хотя «Крестный отец», там есть же нацменьшинства, итальянская мафия – это же нацменьшинство или нет? Надо еще решить. Дмитрий Лысков: Но они же все итальянская мафия. Сергей Лесков: А как будет, например, сниматься «Анна Каренина»? Они очень любят экранизировать «Анну Каренину». Видимо, я не знаю, Анна Каренина должна быть негритянкой, Вронский должен быть инвалидом, да, а Пьер Безухов гомосексуалистом. Видимо, вот так вот, чтобы этот фильм прошел. С другой стороны, я думаю, ведь советское кино-то было очень хорошим, наши мастера искусств научились там лавировать, обманывать этих чиновников и бюрократов, показывать как-то роль партии и комсомола в таком сомнительном свете, вроде бы положительно, а на самом деле мы посмеемся. Может быть, благодаря этому и американская эта самая киноиндустрия родит новые шедевры. Я думаю, что следующим шедевром по аналогии с фильмом «Коммунист» будет, например, у них фильм «Гомосексуалист». Дмитрий Лысков: Страшные названия какие. Сергей Лесков: И получит «Оскара» сразу, всех «Оскаров». В общем, в странное время, в странное и в то же самое интересное время мы живем. Марина Калинина: Забавное, я бы сказала. Сергей Лесков: Да. Дмитрий Лысков: Так самое страшное, что... Сергей Лесков: Совершенно непонятно. Видите, мы отошли от этого, а они только... Марина Калинина: ...пришли. Сергей Лесков: Да, пришли к этому. Они, видимо, не изучают наш печальный опыт. Может быть, со временем Россия и Америка поменяются местами, такого исключить нельзя. Марина Калинина: Спасибо вам за эти темы, за эту беседу. Дмитрий Лысков: Спасибо, спасибо. Марина Калинина: Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения России, был у нас в студии. А мы продолжим через несколько минут.