Оксана Галькевич: Самая любимая... Петр Кузнецов: Итак, мы вернулись. Оксана Галькевич: Да, мы вернулись. Самая любимая многими нашими зрителями рубрика, рубрика недели, можно сказать, потому что именно целую неделю ждут зрители «ОТРажения» Сергея Лескова, его появления в студии. Здравствуйте, Сергей. Петр Кузнецов: Мы-то как рады! Давно не виделись, Сергей, вживую-то. Сергей Лесков: Да, добрый вечер. Оксана Галькевич: Подведем итоги этой недели, основные события. Сергей Лесков: Петр на других полях присутствует чаще. Петр Кузнецов: Об этом, я надеюсь, позже, мы до этого дойдем. Сергей Лесков: Да. Главное событие этой недели... Оксана Галькевич: Ваш день рождения прошедший? Поздравляем! Сергей Лесков: Нет, ну это частное событие, локальное и на весах мировой истории не значит ровным счетом ничего. А на самом деле событие, к которому были прикованы многие взгляды, – это саммит лидеров двух стран с самым высоким военным потенциалом, России и США, в Женеве, где встретились Путин и Байден. Вот вы знаете, конечно, пришлось много читать и западных комментариев на этот счет, и наших российских, и такое впечатление, что Байден и Путин побывали на разных саммитах, настолько полярные оценки. Поэтому я постараюсь быть предельно объективным, вот, и постараюсь обратить внимание на то, что, может быть, прошло мимо внимания многих и многих других уважаемых комментаторов. Ну, прежде всего, Байден прибыл в Женеву с двух других саммитов: саммит «большой семерки» так называемый и саммит НАТО. Я вас уверяю, что даже самые прожженные политологи уже сегодня не вспомнят, о чем шла речь на саммите «большой семерки» и на саммите НАТО. О России там говорилось немного, но у всех на уме была предстоящая встреча Байдена и Путина. Мне в связи с этим вспомнилось, я как-то в мемуарах читал, что в 1945 году, когда еще продолжалась Вторая мировая война, Сталин, рассуждая об учреждении ООН, а ООН в 1945 году именно возникла, говорил буквально следующее: «Англия – это страна с великим прошлым. Китай – страна с великим будущим. Франция вообще никогда великой не была. А две по-настоящему великие страны – это СССР и Америка». Вот смотрите, прошли десятилетия, по существу это предвидение оправдывается. На всех западных саммитах лидеры западных стран говорят одно, а на уме имеют нашу страну, как бы она ни называлась, СССР и Россия. И в данном случае так оно и было, и Байден, поддерживая своих партнеров, с учетом того, что я сказал, раньше можно назвать их братьями меньшими, пообещал, что будет на этом саммите с Путиным жестким. Но в то же время он сказал, что Америка заинтересована в стабильных отношениях с Россией. Да весь мир заинтересован в стабильном отношении России и США, и вот это вот месиво локальных, но оттого не менее кровавых конфликтов в последнее десятилетие об этом и говорит. Второе, на что бы я обратил внимание. Ну, коммюнике, совместное коммюнике, совместное заявление после этой встречи было предельно сжатым, и там были перечислены вопросы для сотрудничества, которые, как мне кажется, обычного человека, бюргера в хорошем смысле этого слова вряд ли заинтересуют: какая-то кибербезопасность, которая, мне кажется, высосана из пальца, сотрудничество по глобальным вопросам, еще что-то столь же, как мне кажется, второстепенное. Те вопросы, которые на самом деле мы считаем острыми, ну что их перечислять, все и так знают, упомянуты не были. Так это даже и хорошо. Помните встречи Горбачева, первого президента СССР, с другими прежними президентами США? Он встречался с Рейганом, потом с Бушем, и каждый раз эти саммиты заканчивались пулеметными очередями сенсаций. Эти пулеметные очереди в конце концов привели к гибели великой страны и к трагедии не только для нашей страны, но, в общем-то, и для всего мира, который погрузился в пучину вот этих вот проблем, которые сейчас необходимо расхлебывать. Много комментариев по поводу отсутствия традиционной пресс-конференции. Ну, на самом деле здесь достаточно очевидно: американцы отказались от пресс-конференции, потому что при очном сравнении Байден в его преклонные года, он заговаривается, вряд ли бы выглядел выигрышно по сравнению с Путиным. Может нравиться, может не нравиться, но в то же самое время даже для его критиков совершенно очевидным является умение Путина отвечать на острые вопросы, сохранять хладнокровие и быть убедительным. Байден, может быть, и был наделен этими качествами, но сейчас он их потерял, будем уважать его года. Кстати говоря, я думаю, что тот вал санкций, который обрушился на нашу страну после предыдущего саммита Путина и Трампа в 2018 году в Хельсинки во многом связан с тем бледным видом, который имел самоуверенный президент Трамп по сравнению с Путиным. Петр Кузнецов: После общения. Сергей Лесков: Нет, на пресс-конференции... Петр Кузнецов: А потом он, по-моему, вернулся к себе и сказал: «Да, Путин прав, никакого вмешательства не было, я ФБР своему не верю». Сергей Лесков: Ну, так или иначе он был очень невнятен, неубедителен, и для того, чтобы поднять свой рейтинг, а рейтинг – это как бы икона американской политической жизни, да и у нас тоже это важно, в общем, он обрушился на страну, которую возглавлял отправивший его в нокдаун президент, лавиной санкций, ну вот так мне кажется. Поэтому это хорошо, что не было совместной пресс-конференции, как бы Путин... Ну, Путин же на своей пресс-конференции сказал комплименты в адрес Байдена, что тот образ, который рисует пресса, далек от действительности, что он хорошо владеет темой, бодр, энергичен, только изредка заглядывает в бумажки, но так делают все. В общем, это на самом деле комплимент. Если бы американская сторона не отказалась от пресс-конференции, я полагаю, это сделал бы сам президент Путин, учитывая опыт пресс-конференции с Трампом. Какие бы комплименты ни отвешивай Байдену, все равно это будет игра в одни ворота, что для гордой Америки было бы, конечно, унизительно, так что тут с этой пресс-конференцией, мне кажется, ситуация обстоит именно так. Но вот самый интересный вопрос. Помните эпоху, когда у нашего президента был «друг Билл», «друг Гельмут», еще какие-то друзья? А может ли возникнуть такая ситуация, когда Байден и Путин почувствуют какую-то химию между собой и у нас будет «друг Джо»? Такого представить даже в страшном сне невозможно. Кстати, помните, есть такой фильм классический «Касабланка», в него влюблены поколения американцев, у нас он, наверное, менее популярен, но Оксана наверняка его знает почти наизусть, а если Петя не смотрел, советую посмотреть, вот. Петр Кузнецов: Всем раздали сейчас: Оксана знает, Петя нет. Сергей Лесков: Этот фильм заканчивается одной из самых знаменитых фраз... Ну, фильм, в котором играют Хамфри Богарт и Ингрид Бергман, до сих пор звезды мирового кинематографа. Он заканчивается знаменитой фразой в отношении двух непримиримых персонажей: «Может быть, это начало великой дружбы?» Вот, может быть, и сейчас после Женевы стоит спросить: может быть, это начало дружбы? Нет, я этого представить не могу. Друг Владимир и друг Джо? – нет. Петр Кузнецов: Но, Сергей, позвольте предположить, что это для нас намного выгоднее, ну не знаю, намного ли, чем сотрудничество с искрометным Трампом, который руки пожимает, к себе возвращается и санкции на нас накладывает. А здесь прагматично, холодно, но очень и очень предсказуемо, без сюрпризов. Сергей Лесков: Я очень надеюсь... Я надеюсь, что... «Америка, мне стали малы твои старые джинсы». Я очень надеюсь на то, что у нас канула в вечность эпоха, когда мы искали друзей в том числе и среди руководителей, лидеров великих держав. Петр Кузнецов: Среди врагов. Сергей Лесков: Не нужны нам друзья. Мне представляется, что Россия должна не искать друзей, а преследовать свои национальные интересы, сидя на своем высоком берегу и наблюдая за чужими схватками, извлекая из мировой политики пользу, для того чтобы улучшать жизнь своих не избалованных щедротами граждан, в этом смысл внешней политики. Есть, наконец, еще один момент, который... Оксана Галькевич: Звонок, кстати. Сергей Лесков: Ну вот я не забуду, я хотел сказать еще одну важную вещь. Оксана Галькевич: Давайте. Сергей Лесков: Да, давайте звонок. Оксана Галькевич: Александр из Петербурга хочет с вами пообщаться или задать вопрос какой-то. Здравствуйте, Александр. Зритель: Добрый вечер. Спасибо, что Сергей подробно говорит об этой встрече. Я думаю, что эта встреча носила такой ознакомительный характер... Сергей Лесков: Ну конечно, да, я согласен. Зритель: Меня единственное, что волнует, что Байден будет с учетом нашего сегодняшнего политического одиночества действовать не напрямую с нами, а через своих европейских партнеров. И второе: нужно заметить то, что каждый президент форму пресс-конференции и состав пресс-конференции определяет сам, и мы знали о том, что пресс-конференция будет раздельной, поэтому здесь этот вопрос не надо и поднимать. Спасибо. Сергей Лесков: Почему не надо поднимать? Но традиционно-то она была совместной, всегда, и у Горбачева с его партнерами. Всегда после мировых саммитов совместная пресс-конференция. Да, мы знали, что она на этот раз будет раздельной, это не было сюрпризом. Петр Кузнецов: По инициативе той стороны. Сергей Лесков: Да. И кстати говоря, Путин отвечал на вопросы вживую, а Байден говорил по бумажке, отвечая на вопросы, которые были заранее согласованы, вот вам и свобода слова. Ну ладно, это все детали. Мне кажется принципиально важным сказать вот что. На самом деле главным оппонентом для Америки, как бы нам ни хотелось увеличить свою роль, является не Россия, а Китай. Отсюда возникает вот какой вопрос. В начале 1970-х гг. хитрый политический лис Генри Киссинджер сделал все возможное, для того чтобы оторвать Китай от СССР. В Китай приехал Никсон со своим визитом, в Китай пошли западные инвестиции, режим экономического благоприятствования возник. В итоге Китай развился до неимоверного могущества и сейчас скоро наступит Америке своей китайской сандалией на горло, вот, но так или иначе десятилетиями Китай был в очень тяжелых отношениях с СССР. После этого саммита можно ли предположить, что какие-то американские политики сделают то же самое, предложат новую доктрину, для того чтобы разорвать пока еще непрочный союз России и Китая? Такой вопрос мне кажется актуальным и вовсе не фантастическим. Все-таки я думаю, что вряд ли это возможно, и, наверное, зритель прав, с ним нельзя не согласиться, вряд ли возможны какие-то глобальные изменения в мировой политике и Америка и при Байдене будет делать ставку на борьбу с так называемыми тоталитарными режимами, к которым они причисляют Китай, Россию, Иран. Но, собственно, тоталитарность этих режимов заключается почти исключительно в том, что они не смотрят разинув рот на это великолепие западных демократических ценностей, которые для многих стран оказываются неприемлемыми, вот. Будем надеяться на новые саммиты. Давайте поговорим еще на другие темы, одна из них невеселая. Россию и мою родную Москву накрыл новый вал этого проклятого COVID. Я помню, там был такой великий русский полководец Суворов, который говорил: «Недорубленный лес вырастает вновь». Такое впечатление, что Суворов-генералиссимус это говорил не про вражеские легионы, а про COVID. Казалось, все, он уже растоптан и мы можем вернуться к спокойной жизни. Тем не менее в Москве за считанные дни произошел трехкратный рост заболеваемости. В России, как говорит министр здравоохранения, рост на 30%. Особенность нынешней волны состоит в том, что болеет молодежь 30–40 лет, чего не было раньше, там люди пожилого возраста были адресной группой, если так можно сказать. При этом в Москве уже 60% либо вакцинированы, либо переболели, то есть у них иммунитет есть, – все равно их COVID настигает. Как говорит мэр, это связано с тем, что на нас обрушился новый штамм, индийский, 90% заболевших – это жертвы индийского штамма. Ну, это очень плохая новость. А кто сказал, что после индийского штамма не может возникнуть какой-нибудь филиппинский штамм, австралийский штамм, цейлонский штамм? Ну их бесконечно много будет. И так мы будем ходить по кругу, искать все новые и новые вакцины? Что же, наше будущее – это, как в одной оперетте поется, «Всегда быть в маске – судьба моя»? Как эта называется оперетта, «Мистер Икс», по-моему. Что же это? Не исключено, что мы перестанем друг друга узнавать в лицо и будем жить в маске. В этой ситуации мэр Собянин объявил о возвращении достаточно жестких ограничений в Москве, во многих регионах они тоже вводятся, вот, пока в Москве самые жесткие ограничения. Я бы обратил внимание на то, что плановая госпитализация в больницах будет, это сегодняшняя новость, только тем, кто сделал прививку, или тем, у кого уже есть иммунитет. А что делать? Таксисты будут выпускаться на маршрут только с вакцинацией, их легко отключить от агрегаторов, это научно-техническая революция. По моему личному прогнозу, завтра в Москве будут объявлены новые жесткие ограничения со следующей недели, с понедельника. Посмотрим, какие они будут. Вряд ли они коснутся автотранспорта, это не действует, это мы помним и по тем ограничениям, которые были год назад, но думаю, что они коснутся многих общественных мест, скажем так. Уже сейчас... Петр Кузнецов: Но метро-то не закроют. Сергей Лесков: Ну, метро и не закрывалось. Оксана Галькевич: Ну, уже продлили в Москве до 29-го, ведь было сообщение... Сергей Лесков: Вот. Но еще, конечно, нельзя при этом не сказать о том, что вводится так называемая добровольно-принудительная вакцинация. Конечно, мы много говорили о том, и президент говорил, что вакцинация будет добровольной, но уговоры-то не подействовали. Что такое добровольно-принудительная вакцинация? Кстати, в Америке она тоже такая, там врачи обязательно вакцинируются, студенты обязательно вакцинируются, иначе они на кампус не попадут. Во всех компаниях, это разъяснили американские власти, работодатель может обязать весь персонал вакцинироваться, но, если человек не вакцинируется, он обязан его обеспечить дистанционной работой. То есть это не наше изобретение. И я думаю, что, в общем, в такой ситуации... Мы ведь вышли сейчас на первое место по числу заболевших на 100 тысяч населения, уже больше, чем в Индии, и по числу умерших в день Россия на первом месте, то есть у нас ситуация вообще аховая, взрывной рост заболеваний, что делать в этой ситуации? Поэтому на самом деле нужны жесткие карантинные меры, иначе мы вернемся в какое-то там Средневековье, где не знали, что делать с массовыми эпидемиями. Так вот, наши чиновники говорят с высоких трибун о том, что причина провала добровольной вакцинации – это так называемый нигилизм населения. Хорошую формулировку нашли. Я с этим не согласен. Если у населения и есть нигилизм, то его правильнее назвать недоверием к тому, что предлагает власть. А если это недоверие и есть, то это результат, скажем так, прививки, которую само государство сделало нашему населению. Посмотрите, за последние 30 лет сколько раз государство в той или иной форме обманывало граждан? Это было в 1990-е гг., когда были, ну просто все накопления у граждан исчезли, а многие преуспевающие предприятия были, ну просто исчезли с лица земли. Оксана Галькевич: Такой накопительный эффект, да? Сергей Лесков: Да. Нет, на самом деле, в общем-то, и сейчас многие гражданские инициативы запрещаются, люди живут под постоянным давлением всяких поборов и штрафов. По существу, я в этом уверен, добровольная вакцинация – это какая-то инновация здорового образа жизни, а ведь у нас, скажем так, это мелкая частная инициатива. Но у нас ведь это самая угнетаемая часть населения, подобного рода предприниматели. Люди привыкли не высовываться, вот вам причина нигилизма. Оксана Галькевич: Это очень обсуждаемая тема, почему так произошло. Мы первыми, собственно, вакцину предложили миру, «Спутник V»... Сергей Лесков: Да. Оксана Галькевич: ...и вот такие результаты по масштабам вакцинации спустя практически... Сколько времени прошло? Ну, год еще не прошел, по-моему, да? Сергей Лесков: После чего? После вакцинации? Нет, ну это в начале, в январе это было. Оксана Галькевич: После того как мы сообщили... Петр Кузнецов: После выпуска, после того как мы сообщили о том, что она готова. Оксана Галькевич: ...что у нас есть вакцина. Сергей Лесков: Да-да-да. Оксана Галькевич: Очень низкие проценты у нас вакцинированных в стране. Скажите, кроме того, что... Сергей Лесков: Я могу сказать, какой процент. У нас двойную вакцину, то есть полную, получило только 13% населения, то есть 19 миллионов, в Америке половина уже населения вакцинирована. Оксана Галькевич: Ну, кроме того, что вот у нас такой низкий процент и провал какой-то пропаганды вакцинации, вот этой пиар-кампании, а что здесь можно было сделать? Петр Кузнецов: Недостаток информации? Оксана Галькевич: Да, недостаток информации. Что можно было сделать? Вот что делали власти не так? Что, на каком уровне... ? Что было не так? Сергей Лесков: Нет, я еще раз говорю... Оксана, при всем уважении к вам, мне кажется, что это не совсем корректная постановка вопроса. Выстраивание отношений между обществом и государством – это длительный процесс. Понятие общественного блага, а именно об этом идет речь, формируется долго, понятие общественного блага... Оксана Галькевич: Сергей, в экстренной ситуации что надо было делать? Как надо было действовать, как вы считаете? Сергей Лесков: Ну... Оксана Галькевич: Ну смотрите, мы ведь не увидели по сути дела какой-то вакцинации масштабной среди руководителей... Сергей Лесков: Так, хорошо, я скажу. В той ситуации... Я отвечаю на ваш вопрос. В той ситуации, которая сложилась в нашем обществе, надо было сразу вводить принудительно-добровольную вакцинацию, и я, кстати, об этом говорил. Надо было сделать так, как в «Покровских воротах» сказано было: резать к чертовой матери, никаких перитонитов, единственно прогрессивный подход. Я был уверен, что добровольно наши люди вакцинироваться не будут. Как говорил монтер Мечников в фильме «Двенадцать стульев», согласие есть продукт при непротивлении двух сторон. Оксана Галькевич: А это не усилит какой-то негатив? Петр Кузнецов: Социальную напряженность. Оксана Галькевич: Да, напряженность. Сергей Лесков: А сейчас не усилит? Сейчас усилит еще больше. Оксана Галькевич: И то и другое усилит. Сергей Лесков: В тот момент можно... Это говорит о том, что власть не слишком хорошо знает умонастроения наших граждан. Надо было сразу делать принудительно-добровольную вакцинацию, как явка на первомайскую демонстрацию в СССР, тоже можно было не приходить, но, в общем, были бы последствия. Оксана Галькевич: Сергей, скажите, а вот эти 13% вакцинированных в нашей стране, как вы думаете, из этих 13% в основном масса людей – это обычные врачи, учителя, так скажем, средний, может быть, какой-то класс, или среди них очень много руководителей? Вот опять же, понимаете, я о том, что все каким-то своим примером спускается. Сергей Лесков: Ну, я знаю одного руководителя, который 3 раза уже вакцинировался. Оксана Галькевич: Ага. Сергей Лесков: Губернатор Московской области Воробьев вакцинировался уже 3 раза, и это вызывает сомнения в эффективности... Петр Кузнецов: А это зачем? Потому что у него антитела пропали? Сергей Лесков: Да, эффективность вакцины очень странная. Оксана Галькевич: Собянин, кстати, сказал, что он тоже вакцинировался повторно. Сергей Лесков: Да. Куда деваются-то антитела? Оксана Галькевич: Но они все говорят, ну хоть бы показали, как они это делают. Сергей Лесков: Оказывается, что этот вирус чрезвычайно коварный и победные реляции были преждевременными. Мы слишком мало знаем об этом вирусе. Я вообще не исключаю того, что это продукт какого-то инопланетного нашествия, почему это нельзя исключить? Мы не можем с ним справиться, появляются все новые и новые штаммы, природа его непонятна, в общем, не исключено, что если раньше нас готовили к классовой борьбе, то наше будущее будет состоять совсем в другой борьбе, борьбе с вирусами, вот. Тут исключить этого нельзя. Таким образом, прямо отвечая на вопрос Оксаны, я повторю еще раз: надо было вводить в нашей стране, где население привыкло не высовываться, и это результат государственной политики на протяжении столетия, к добровольно-принудительной вакцинации в той или иной форме. Мы с этим запоздали. Петр Кузнецов: Мы как, тоже надеялись на то, что добровольно пойдут, видите, тоже же... Сергей Лесков: Ну, надо знать, надо знать свой народ. Народ у нас безмолвствует, помните, Пушкин сказал, «народ безмолвствует». Петр Кузнецов: Ситуация у нас такая впервые... Сергей Лесков: Вот он безмолвствовал как в XVII веке, так и сейчас. Петр Кузнецов: Сергей, давайте поговорим о событии, которому не страшен никакой коронавирус. Сергей Лесков: Ну почему же, фан-зоны в Москве запретили. Петр Кузнецов: Ну, в футбол-то играть не перестали от этого. Сергей Лесков: Российских болельщиков в Данию на решающий матч не пускают тоже под этим соусом. Петр Кузнецов: Как выяснилось по игре с Бельгией, никакая поддержка нам, Сергей, если играть не умеем, не помогает. Сергей Лесков: Не помогает, да. Ну что? Я не знаю, про футбол можно говорить вечно. Я вообще думаю, что те люди, которые отрицают важность футбола, их надо, конечно, просветить и вылечить. Петр Кузнецов: Добровольно-принудительно. Сергей Лесков: Да. Знаете, как-то было, к Фаине Раневской подошел молодой человек и сказал, что он видел тут «Джоконду» на днях и она не произвела на него впечатления. На что Раневская ему ответила: «Дружочек, она за несколько столетий произвела впечатление на такое количество людей, что теперь сама может выбирать, кому нравиться, а кому нет». Вот так и футбольный бог может уже, учитывая его безмерную популярность, выбирать, кому нравиться, а кому не нравиться. Я бы привел еще одну цитату... Петр Кузнецов: «Футбольный бог», надеюсь, вы не про Черчесова сейчас, да? Сергей Лесков: Он не бог далеко, да. Петр Кузнецов: Я уж испугался, на всякий случай. Сергей Лесков: Ха-ха. Джон Пристли говорил: «Только несведущий человек может решить, что футбол – это игра в мяч между 22 молодыми мужиками. Говорить так то же самое, что считать, что скрипка – это дерево и струны, а «Гамлет» – это бумага и чернила». Футбол – это целый мир, целая планета, об этом можно говорить бесконечно. По-моему, в выходные должен состояться решающий матч в нашей группе между Россией и Бельгией, куда не допущены болельщики из России... Петр Кузнецов: Россия и Дания во вторник. Сергей Лесков: Во вторник, да? Петр Кузнецов: Да, третий тур. Сергей Лесков: 21-го? Петр Кузнецов: Или 22-е, я не знаю, что будет вторник. Сергей Лесков: Ну вот. Петр Кузнецов: 22-е. Сергей Лесков: В общем, конечно, природа футбольного болельщика... Петр Кузнецов: Вру, 21-го вечером, в 10 вечера. Сергей Лесков: 21-го, я сказал, 21-го. Природа футбольного болельщика такова, что он всегда надеется на лучшее. Но мне представляется, что по качеству игры нашей команды это будет не просто чудо, а это будет чудо из чудес, если мы сыграем хотя бы в ничью. Мой прогноз такой, что мы из группы не выйдем. Может быть, и займем третье место, но наберем такое количество очков, что это не позволит нам выйти из группы. Это, конечно, очень печально, потому что с такими командами вполне можно было играть, и в советские времена, конечно, сборная СССР выходила из своей группы, кто бы там ни был, и из отборочной, и на Чемпионате мира, всегда с первого места. Это было и в 1966 году, и в 1970-м, и в 1974 году, когда у нас за спиной осталась Франция, между прочим, сейчас чемпион мира. Таких примеров можно найти очень много, и даже на последнем Чемпионате мира, где мы обыграли Саудовскую Аравию и еще какую-то такую же страну, не помню, Египет... Петр Кузнецов: Египет. Уругваю проиграли 0:3. Сергей Лесков: Для поколения Яшина и Стрельцова, конечно, такие победы были бы просто смешны, с кем там играть. Да и Финляндию мы сейчас, у которой в советское время... Петр Кузнецов: Ну, сейчас группа у нас сильнее, чем та была на Чемпионате мира. Сергей Лесков: Да, конечно, сильнее, но тем не менее Финляндию мы выигрывали всегда 5:0, да и с Данией всегда... Ну, я думаю, что я много об этом говорили... Оксана Галькевич: Может, они не стояли на месте просто, развивались как-то? Сергей Лесков: Футбол, к сожалению, это зеркало страны, состояние экономики, образовательной системы, судебного корпуса, в конце концов. Это лучший индикатор, в этом-то и популярность, футбол – это лучший индикатор, а не тотализатор, именно индикатор состояния многих общественных институтов. И то, что за эти последние годы наш футбол деградировал, говорит о том, это печально, что мы движемся, наверное, не совсем в ту сторону. Оксана Галькевич: Но по зарплатам не скажешь, что он деградировал. Сергей Лесков: А вот да, да, вот эта публика, конечно... Оксана Галькевич: Ну извините. Сергей Лесков: Я думаю, что каждый отдельно взятый футболист нынешней бесславной сборной России зарабатывает, получает больше, чем все вместе взятые футболисты, которые стали чемпионами Европы в 1960 году, я в этом совершенно уверен. Оксана Галькевич: Футбол – это не просто отдельная планета, это отдельная еще такая сфера экономики, Сергей. Сергей Лесков: Какой-нибудь там человек по фамилии Дзюба мог бы содержать всю сборную СССР в лучшие годы. Петр Кузнецов: Ну, давайте платить меньше. Оксана Галькевич: Шахтеров где-нибудь, знаете, в Кузбассе, какую-нибудь шахту. Петр Кузнецов: Тогда и будем выходить из группы, наверное, так, да, это должно работать? Сергей Лесков: В общем, когда наступит 21-е число, я, конечно, прильну к экрану телевизоров, а потом обольюсь горючими слезами. Петр Кузнецов: Как и все мы. Оксана Галькевич: Спасибо, Сергей! Через неделю снова ждем вас в этой студии, приходите. Зрители тоже знают, будильник ставят специально. Петр Кузнецов: Слезы уже высохнут к тому времени, с понедельника. Сергей Лесков: Да. Оксана Галькевич: Спокойно обсудите итоги следующей недели. Петр Кузнецов: Будем спокойно смотреть на тех, кто остался на чемпионате. Спасибо, Сергей. Оксана Галькевич: Сергей Лесков, обозреватель «Общественного телевидения России», друзья, каждую пятницу в это время в прямом эфире.