Петр Кузнецов: Мы продолжаем. Второй час программы «ОТРажение», вечерняя часть, Ксения Сакурова, Петр Кузнецов. Мы приступаем к подведению уже первых итогов пяти дней, делаем это по традиции в пятницу с нашим обозревателем Сергеем Лесковым, приветствуем его в студии. Здравствуйте. Ксения Сакурова: Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Да, добрый вечер. Я с интересом смотрел предыдущий сюжет про пожары. Петр Кузнецов: Выглядите так, как будто из Турции прилетели. Ксения Сакурова: Ха-ха. Сергей Лесков: Нет, я не пересекал границы нашего отечества. Я понимаю ваш намек, я загорел… Ксения Сакурова: И были прозорливы, судя по всему. Петр Кузнецов: И выиграли, выиграли в этом, да. Сергей Лесков: Да. Можно покрыться загаром и в пределах нашей страны, даже в пределах Московского региона. Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья. Ну так вот, возникает, конечно, вопрос, от которого не уйти, – почему все-таки Турция, несмотря на то что находится, такой экстремальный природный катаклизм, продолжает оставаться магнитом для потенциальных российских туристов? Тут может быть много вариантов, я предложу свое объяснение. Дело, по-моему, в том, что вообще жизнь русского человека протекает в экстремальных условиях, и, в общем-то, пожары в Турции не слишком обременяют его воображение. Ведь Россия, ну давайте прямо скажем, – это единственная в истории человечества северная цивилизация, никто не смог построить цивилизацию, да еще такую высокоразвитую, в северных условиях. Надо сказать, что вся Америка лежит на широте Волгограда и Сочи, а мы живем в таких условиях, когда никакой другой европеец просто не выживет. Русский любит прыгать в прорубь, прорубь – это, по-моему, более суровое испытание, чем пожары, которые там где-то в лесах горят. Вы можете себе представить Барака Обаму или Джо Байдена, сейчас посовременнее, который прыгает в прорубь? Наш президент спокойно каждый год в прорубь окунается и не считает это героическим актом. Ксения Сакурова: Сергей, у нас женщины в горящие избы входили. Сергей Лесков: Да, тут, конечно, напрашивается… Ксения Сакурова: Да. Сергей Лесков: Я продолжу вашу мысль: в Турцию, в общем-то, едут семьями, ну с женами. Если жена останавливает на скаку коня, то она и в горящую избу войдет. Конь – это, конечно, муж; вот она остановила скачущего мужа, ну а теперь, в общем-то, ей запросто можно войти и в горящую избу. Ну, это, в общем-то, такие шутки, а на самом деле я думаю, что… Реально, а разве не экстремальные условия покорения Сибири и Крайнего Севера? Построить там город как Норильск за Полярным кругом – ну это вообще невозможно представить себе. А прыжок в космос, который русские первыми осуществили? Это будет покруче, чем смотреть издалека на турецкие пожары. Еще раз повторю: жизнь русского человека проходит в экстремальных условиях, поэтому поездка в Турцию, в общем-то, для него норма, это возвращение к тем условиям, в которых он и без того живет и неплохо существует. Ну и кроме того, в общем, надо прямо сказать, посыпать голову пеплом: ведь наши родные южные курорты даже и без пожаров предоставляют такой уровень комфорта, хм, который тоже можно назвать экстремальными условиями, это все знают и… Ксения Сакурова: Особенно этим летом. Сергей Лесков: Особенно этим летом. Так что, в общем, я не вижу ничего удивительного в том, что турецкие пожары не отпугивают русского человека. Его, еще раз скажу, прорубь не отпугивает, космос не отпугивает, Крайний Север не отпугивает. Кстати, отчасти из-за этого русский человек и склонен к авральным работам: вот он смотрит на природные катаклизмы, обдумывает, как быть, потом начинает быстро зажмурившись наверстывать упущенное. В общем, то, что для немца карачун, для русского божья роса, нормально. Петр Кузнецов: Сергей, но при этом наш человек приезжает, у него все уплочено, все включено, а тут некоторые проблемы, суета какая-то, дым этот, который мешает… Уберите все это от меня, я заплатил. Ксения Сакурова: Так это же вид на море, не на пожар. Петр Кузнецов: Хочу отдыхать комфортно. Сергей Лесков: Петр, я совершенно согласен. Кстати, ваш тезка Петр прорубил что, прорубь в Европу? Прорубь – это вообще же символ русской жизни. Петр Кузнецов: Как сейчас помню. Сергей Лесков: Вот поэтому мы все прыгнули в эту европейскую прорубь. Нет, если деньги уплочены, то уже это совсем другой коленкор, это другая история. Мы сейчас говорим о потенциальных туристах, которые еще не раскошелились, это как бы уже чистое размышление. А если вы купили билеты, собрали чемоданы, то тут тяжело от этого отказаться, ты просто психологически надеешься на лучшее. В общем-то, как говорят наши туристы, которые оказались в этом пекле, турки, надо отдать им должное, делают все возможное, для того чтобы туристы нормально там жили и не пострадали, надо отдать должное нашим турецким партнерам. Петр Кузнецов: Есть версия, что это диверсия, версия с диверсией… Сергей Лесков: Так всегда бывает, когда… Петр Кузнецов: Чтобы вот как-то прогнать всех… Сергей Лесков: То есть турки пошли в лес жарить шашлыки… Ксения Сакурова: Завозят коронавирус. Петр Кузнецов: Да, тех, кто завозит коронавирус. Сергей Лесков: Ну, конспирологических теорий очень много. Меня сегодня во время пробежки в лесу поймал один человек, склонный к такому мироощущению, и доказывал, пристроившись рядом со мной, что Октябрьскую революцию, Февральскую революцию… Петр Кузнецов: А, он вас догнал, да? Сергей Лесков: Нет, я его догнал, а он потом не давал мне оторваться. Он доказывал мне, что Февральскую революцию устроили масоны, а Октябрьскую уже евреи, вот. И это полностью укладывалось в его схему мироздания. Ну каких только теорий ни придумают. А COVID, естественно, придумали в китайской лаборатории, которая на самом деле принадлежит американцам. Петр Кузнецов: Вот он Турцию-то и поджег. Сергей Лесков: Ну так вот. Без COVID мы не можем обойтись. Кстати, ведь из Турции тоже приходят какие-то сообщения тревожные о некотором скачке заболеваемости, они могут ограничить авиарейсы туда… Ну, посмотрим. Но на самом деле мне кажется, что на ковид-фронте (так можно говорить? Есть же ковид-диссиденты, например, можно, наверное, говорить уже и о ковид-фронте.) происходят довольно, мне представляется, любопытные вещи. Ну, прежде всего, в общем, мы, конечно, свыклись с этой пандемией, но если посмотреть на статистику, на мартиролог, то, в общем-то, цифры ужасающие. За 4 года Первой мировой войны погибло 10 миллионов человек; за 1,5 года COVID унес 5 миллионов и продолжает свой скорбный путь. В некоторых странах смертность даже растет, на какой-то момент даже и в России она выросла. То есть, в общем-то, число жертв, если посмотреть за 4 года, вполне может быть, сравняется с количеством жертв Первой мировой войны, которая считается, конечно же, огромнейшим бедствием в истории человечества. Поэтому все это недооценивать нельзя. Петр Кузнецов: А почему именно такие сравнения? Почему, например, не сравнение с теми, кто умирает от инфарктов, от сезонного гриппа? Сергей Лесков: Можно и так сравнивать, давайте мы посмотрим тогда на смертность от других заболеваний. В данном случае мне вот пришло в голову такое сравнение, потому что, в общем-то, инфаркт – это заболевание, с которым мы боремся всю историю человечества, а здесь вот как бы такое массовое бедствие, мне кажется, это вполне корректное сравнение. Ну так вот, на этом фоне, на фоне таких непомерных жертв, которые больше, повторю еще раз, чем жертвы в мировой войне, многие западные страны склоняются к введению так называемых ковид-паспортов. Они могут выглядеть по-разному. Причем это такие самые ведущие страны: Франция здесь лидирует в этих инициативах, Ирландия, Бельгия, Голландия, Италия с августа это вводят, в Великобритании, там помягче вроде бы будет, но тоже это вводит. Это без каких-то там документов, которые подтверждают иммунный статус человека, ему будет ограничен доступ в общественные места: в кафе, рестораны, театры, спортивные клубы. Уровень жесткости везде разный. Тут, конечно, возникают вопросы, почему это делается сейчас, когда в том же Евросоюзе средний уровень вакцинации превышает 50%, а мы знаем, что там на уровне 60% вроде бы пандемия должна заглохнуть из-за так называемого коллективного иммунитета. Опять же это какие-то законы коллективного бессознательного, человеческой психологии: подошли к вот этой вот черте в 50%, и скорость вакцинации уменьшилась. Даже в Америке, где 60% взрослого населения вакцинированы, последние месяцы за счет 40% непривившихся начался рост заболеваемости и вновь рост числа летальных исходов. На этом фоне вот эти вот пугающие меры подгоняют людей сделать укольчик. Мы, кстати, и по Москве это видели: за 3 недели число вакцинированных в Москве, когда ввели эти самые страшные QR-коды (я правильно говорю, QR-коды, да?) повысилось в 2 раза. Видите, все-таки без кнута человек не работает, согласно учению академика Павлова, вот так оно и оказывается. Но для нас сегодня важен вот какой вопрос. Вот эта вот дискриминация по медицинским показателям, очевидно, в эпоху информационных технологий может оказаться и наверняка окажется более жесткой, чем дискриминация по расовому признаку, по гендерному признаку, по социальному признаку, по имущественному признаку. Все вот эти вот дискриминационные меры человечество миновало на той или иной стадии своего развития, а теперь наступает в истории человечества новый этап – дискриминация по медицинским показателям. Хорошо это или плохо? Не знаю, здесь могут быть разные вопросы. Кто-то скажет, что свобода одного индивидуума заканчивается там, где начинается свобода другого. На самом деле невакцинированные люди угрожают обществу, да. Но в то же самое время, и, кстати говоря, наш президент все время говорит, вакцинирование является дело строго добровольным. Кстати, в Америке ведь приняты такие меры, там вакцинирование добровольное, но работодатель имеет право отстранять своего сотрудника от работы, если он не вакцинировался, без сохранения его зарплаты, вот такие меры. Кстати, последняя такая вот большая история, связанная с дискриминацией, связана с движением BLM, Black lives matter. Афроамериканцы в Америке вспомнили о своих давних обидах и заставили теперь всю планету преклонять колено в знак каких-то давних-давних обид. Русские, кстати, не должны преклонять колено, потому что именно благодаря Советскому Союзу черный континент избавился от колониализма, и если они там сбрасывают со своих постаментов в Америке статуи отцов-основателей Америки, надо поставить туда статуи кого? Ксения Сакурова: Ленина? Сергей Лесков: Нет, Ленина не надо, Хрущева и Брежнева. Ксения Сакурова: Хрущева. Сергей Лесков: Хрущева и Брежнева. Пусть они стоят вместо Колумба и Рузвельта, Бенджамина Франклина. Правда, черные граждане Соединенных Штатов Америки по гроб обязаны Хрущеву борьбой за светлое будущее Африки. Забыли, неблагодарные люди. Петр Кузнецов: Наши-то и не преклоняют, Сергей, ну вот на примере спортивных соревнований, там же… Сергей Лесков: Никто не преклоняет, а некоторые преклоняют. Петр Кузнецов: Наш судья даже не стал этого делать. Сергей Лесков: Один не встал, другой встал. Петр Кузнецов: В Формуле-1 тоже наши гонщики единственные… Сергей Лесков: Но кто-то и вставал, да. В любом случае, в любом случае я не исключаю того, что через некоторое время мы опомнимся и поймем, что вот эта вот дискриминация по медицинским признакам столь же бесчеловечна, как и дискриминация по расовому, гендерному или социальному признаку. Но кто перед кем встанет на колени, я не знаю, то ли здоровые перед больными, то ли ковид-диссиденты перед ковид-патриотами, то ли ковид-патриоты перед ковид-диссидентами. Пока в такое далекое будущее заглянуть я не могу… Ксения Сакурова: Будет ли, кому перед кем вставать еще после этой эпидемии… Сергей Лесков: Да. После того как я огласил список жертв Первой мировой войны… Да, такое тоже исключить нельзя, потому что происхождение COVID неизвестно, и, в общем-то, это, конечно, такой настораживающий, пугающий признак. Надо сказать, что большинство пандемий, которые преодолело человечество, там же возбудитель известен и происхождение тоже разгадано, это касается оспы, холеры, ну чего угодно, самых страшных заболеваний, а здесь, в общем-то, все в тумане. Как можно бороться с врагом, который непонятно в каких зарослях сидит? Я думаю, что поэтому и не удается создать лекарство от COVID, и, в общем-то, здесь конца и края этому не видно. Возможны ли в России иммунные паспорта, для нас самый актуальный вопрос, как во Франции. Во Франции уже, кстати, волнения, массовые беспорядки на улицах по этому поводу. Пока наши власти категорически… Петр Кузнецов: Но во Франции и вакцинированных много. Сергей Лесков: Да, я сказал, 50%, у нас значительно меньше, но тем не менее они все равно недовольны. Возможны ли у нас какие-то иммунные паспорта и медицинская дискриминация в самой мягкой форме? Пока власти категорически это отрицают. Но, в общем-то, те 3 недели борьбы за добровольно-принудительную вакцинацию, которые прошли в Москве, говорят, что можно найти какие-то промежуточные варианты, где, в общем-то, дискриминации не будет, но будет некоторое принуждение. Ксения Сакурова: Стимуляция. Сергей Лесков: Стимуляция, да. Кстати говоря, я бы стимулировал почаще. Здесь, как согласно русской поговорке, политика кнута и пряника должна как-то, значит, считаться 50 на 50. Мне кажется, что мы мало стимулируем граждан. Я собираюсь на грядущей неделе ревакцинироваться, очень хотел бы, чтобы меня стимулировали. Но я этого не дождался, пойду, значит, пешим ходом. Петр Кузнецов: Вот перчатки отменили, я тут подумал, сегодня или накануне. Перчатки в Москве, перчаточный режим. Сергей Лесков: Ну да. Но доктор Мясников, который был глашатаем… Петр Кузнецов: Я почему-то подумал, теперь уж на дуэль никого не вызовешь, перчатку не кинешь. Сергей Лесков: Перчатку не бросишь, да. Ну, Петь, если вообще-то речь идет об этом… Петр Кузнецов: Привитый непривитому, например. Сергей Лесков: …то если бросил перчатку, пропитанную COVID, то, в общем-то, вызов на дуэль теряет смысл. Петр Кузнецов: Да. Сергей Лесков: Ну да, тот загнется через… Петр Кузнецов: Победа уже есть. Сергей Лесков: Да, победа есть, загнется через два дня от одного вызова. Боже мой, если бы об этом знали во времена Пушкина и Дантеса, то могли бы обойтись малой кровью. Ну хорошо, есть, конечно, и другие события. Между прочим, сейчас, пока мы говорим и рассуждаем, на далекой космической орбите на высоте 400 километров, где модуль российский пристыковался к Международной космической станции, космонавты открывают люк в этот модуль. Это большой успех российских высоких технологий. Напомню, это самый такой модуль, который прилетел к МКС; у японцев, американцев, европейцев все модули значительно меньше. Ну так вот, но, в общем-то, я хотел говорить о другом. На этой неделе правительство приняло дорожную карту, по которой, значит, будет… Она называется «Новые производственные технологии», до 2024 года, которая должна насытить российскую промышленность отечественным программным обеспечением. Сейчас, как это ни грустно, лишь 10% программного обеспечения, которое установлено на наших фабриках и заводах, имеет российское происхождение. Очевидно, тут не надо объяснять, это угрожает суверенитету страны. Угрожает это суверенитету страны больше, чем продовольственная зависимость: если у нас не будет ананасов и даже бананов, можно это лишение пережить, затянув потуже пояса. Если остановятся из-за каких-то компьютерных закладок или других компьютерных каверз наши заводы, то, в общем-то, тут мало не покажется. Программа утверждена, она разработана такими уважаемыми фирмами, как «Ростех» и «Росатом», можно верить, в общем-то, в их потенциал. 60% к 2024 году программного обеспечения должно иметь российское происхождение. Надо сказать, что, в общем-то, это не первая мера, которая направлена на то, чтобы избавить нас от зависимости от иностранных гаджетов, программного обеспечения. Год назад президент подписал указ, согласно которому все гаджеты, ну помните, компьютеры, телевизоры со смартом, смартфоны, должны быть прошиты российским программным обеспечением. И там, в общем-то, достаточно такие важные вещи: это и важные какие-то социальные платформы, платформы госуслуг, ну карта «Мир», естественно, навигационные программы, картография – в общем, достаточно много вещей, которые нужны российскому потребителю. К сожалению, у нас российских гаджетов нет, но хотя бы пусть программисты наши заработают. Кстати, хватит ли у нас программистов, для того чтобы обеспечить нашу промышленность вот этим программным обеспечением? Здесь есть проблема. Ксения Сакурова: А был же какой-то смартфон, Сергей, вот я помню… Сергей Лесков: Давно, да. Был и гибкий планшет, который показывал Чубайс президенту, но все это… Ксения Сакурова: Irbis некий. Сергей Лесков: Расходы на софт и хард в мире – это 50 на 50, но, к сожалению, у нас 100% софт и 0% российского харда, ничего у нас не получается. Но это отдельная тема. Я спросил, это риторический был вопрос, хватит ли у нас программистов на столь амбициозную программу. Минцифры говорит, что потребность в программистах для российского рынка сегодня 1 миллион человек, а у нас работает 500 тысяч. Наши вузы выпускают 25 тысяч в год, потребность очень большая, еще раз, в 2 раза больше надо. Причем только 60% наших программистов сертифицированы, то есть имеют соответствующее образование, остальные самоучки. Ксения Сакурова: При этом они очень хорошо работают. Сергей Лесков: Этого мы не знаем. Ксения Сакурова: Это я сталкивалась, хорошо. Сергей Лесков: Мы с вами, я подозреваю, очень непродвинутые люди. Это как на автосервисе тебе могут такое понарассказать, что ты поверишь, что этот механик… Ксения Сакурова: Сергей, я по зарплатам сужу, по зарплатам. Сергей Лесков: Да, на самом деле это единственная отрасль, которая пошла в рост во время пандемии, и это не результат того, что мы перешли на дистанционную работу, а курьеров на наших улицах стало больше, чем комаров в лесу. Нет, вообще компьютерная отрасль, информационные технологии развиваются очень бурно. В 2000 году рынок программного обеспечения в России был 60 миллионов долларов, а сейчас он 24 миллиарда долларов. Я не буду утруждать вас арифметическими вещами – он вырос в 400 раз. Петр Кузнецов: В 400 раз. Сергей Лесков: В 400 раз за 20 лет, в 400 раз. Еще какая-нибудь отрасль у нас так выросла? Ксения Сакурова: А в других странах, вот если сравнивать? Сергей Лесков: Там тоже рост. Ксения Сакурова: Там тоже хорошо растет. Сергей Лесков: Там тоже рост огромный. Итак, у нас не хватает программистов, нужен 1 миллион, их только 500 тысяч. Программистов не хватает во всем мире. В США работает 4 миллиона программистов, в Индии 3 миллиона, в Китае 2 миллиона. Причем мы знаем, что это самая дефицитная профессия в этих странах, в Америке грин-карту проще всего получить кому? – компьютерщику. Если ты компьютерщик, ты станешь американским гражданином значительно быстрее, чем если ты хороший хоккеист, например. В общем, это всеобщий дефицит. Я, кстати говоря, могу выразить сожаление только об одном: среди миллионов гастарбайтеров, которые приезжают в Россию, днем с огнем не найти компьютерщика. Ксения Сакурова: Может быть, пока? Сергей Лесков: Пока, да? Ксения Сакурова: Они сейчас сориентируются… Сергей Лесков: Сориентируются? Ксения Сакурова: …и переквалифицируются. Сергей Лесков: Да-да-да, попросятся в «Ростех» и в «Росатом»? Что-то мне слабо верится. Ксения Сакурова: Ха-ха-ха. Сергей Лесков: Ну, такие у нас гастарбайтеры, вот. Можем ли мы привлечь других, это вопрос пока риторический. Ну, так или иначе, в общем-то, если у нас получилось с модулем «Наука», то, может быть, и здесь получится? Отрасль растет, на самом деле традиции математической школы у нас очень сильные, а под лежачий камень вода не течет. Мне вспоминается такой исторический эпизод. В 1946 году… Ну вы знаете, что академик Капица бомбардировал Сталина письмами, и это был единственный гражданин, письма которого Сталин читал и даже отвечал на них. Так вот, в 1946 году Капица написал Сталину письмо о том, что надо развивать отечественную науку, что за последние 15 лет только два новых института появилось. И там были замечательные слова о том, что ориентация на западную науку противоречит интересам, во-первых, советской науки, и принижает наши возможности. Капица написал Сталину: «Лишняя скромность еще больший недостаток, чем излишняя самоуверенность». Это было единственное письмо, на которое Сталин ответил, выразил благодарность. После этого, как известно, начался расцвет атомного проекта, в рост пошла ракетная отрасль. Первым в мире СССР создал водородную бомбу, первым в мире построил атомный ледокол, первый космический спутник, первый космонавт, ну и так далее, много чего первого. Первый в мире пассажирский реактивный самолет, кстати говоря, то есть в авиации были успехи. Таким образом, не надо скромничать, у нас большой потенциал, не надо преждевременно посыпать голову пеплом. Если у нас на предприятиях будет отечественное программное обеспечение, это будет очень здорово. Хотя, конечно, здесь есть и опасность, потому что я совершенно уверен, что компьютерщик – это потенциально самая опасная профессия. Это сегодня айтишники такие чудаковатые люди, у которых любимая еда консервы… Петр Кузнецов: «Доширак». Сергей Лесков: …любимый напиток – пиво в железных банках, девушек они находят на сайтах и дарят им брелоки из микросхем… Петр Кузнецов: Если находят. Ксения Сакурова: Сергей, ваши сведения устарели. Сергей Лесков: Не так, да? Ксения Сакурова: Они уже совсем другие. Сергей Лесков: Совсем другие? Ксения Сакурова: Да, совсем другие. У них же другие возможности, мы это с вами обсудили. Петр Кузнецов: Как Ксения сегодня вас просвещает, по всем фронтам. Сергей Лесков: Ксения подкована. Ксения Сакурова: Ха-ха. Сергей Лесков: Но так или иначе, даже если я отстал от жизни, я загадываю в колодец будущего и понимаю, что если компьютерщики сейчас, самые крупнейшие компании создают искусственный интеллект, а успехи-то есть, великолепный чемпион мира по шахматам Михаил Ботвинник говорил, что компьютер никогда не обыграет человека, но сейчас, в общем, чемпион мира по шахматам в подметки не годится многим и многим компьютерным программам. Да и наш президент верит в искусственный интеллект. Но почему мы не можем предположить, что компьютерный гений, искусственный интеллект решит, что человек – это лишнее звено, этот интерфейс совершенно не нужен? Так человек станет интерфейсом между промышленностью и искусственным интеллектом, и этот интерфейс лучше ликвидировать. Норберт Винер, создать кибернетики, говорил, что искусственный интеллект, почувствовав опасность для расширения своей экспансии, должен уничтожить то, что угрожает его развитию, то есть он должен выключить человека до того, как человек выключит его из розетки. Ксения Сакурова: А как же вот эти вот правила робототехники, Айзек Азимов, вот это все, что не может робот навредить человеку? Сергей Лесков: Дело в том, что Айзек Азимов, при всем уважении к нему, был писатель, а Норберт Винер был ученый, который непосредственно работал в этой области. Нет, пусть Айзек Азимов будет прав, пусть, это просто успокаивает. Ксения Сакурова: Ха-ха. Мы хотим верить в это будущее, в его интерпретацию. Сергей Лесков: Да. Но дело в том, что, Ксюша, это же не вопрос веры, это вопрос знания. В общем-то… Ну да, человек представляет угрозу для искусственного интеллекта на самом деле, и это сюжет многих и многих фантастических блокбастеров. Мы должны отдавать себе в этом отчет и, в общем, не исключено, что компьютерщики будет, как сегодня врачи, которые борются с COVID, последняя такая профессия, которая постарается отстаивать интересы человечества, доживающего свой век. Петр Кузнецов: Сочи на связи, Светлана оттуда, хочет четвертой за наш стол, Сергей, давайте ее пригласим. Сергей Лесков: Да. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Светлана. Ксения Сакурова: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Всем приятного вечера. Сергей, мы всегда смотрим программу с вашим участием. Единственное, в чем я с вами не согласна, – я лично знаю человека, который пришел с улицы, не имея никакого образования, компьютерщик, в Еврокомиссию. Ему дали задания, он их выполнил и прекрасно работает. То есть в этом плане я согласна с ведущей, она сказала: а вы считаете, что обязательно нужно образование? Сергей Лесков: Нет, я так не считаю, что вы, упаси боже. Академик Зельдович, один из создателей советского водородного оружия, трижды Герой Социалистического Труда, не учился в институте. Зритель: Спасибо за ваш ответ. Сергей Лесков: Он не имел образования. Таких примеров более чем достаточно. Есть… У гения свой путь. Я говорю просто о статистических закономерностях. Понимаете, может быть какой-нибудь чудо-лекарь, который наложением рук по непонятным причинам лечит людей, такие случаи описаны в книгах. Ксения Сакурова: Ну а что касается IT-сферы… Сергей Лесков: Если мы говорим о каких-то законах жизни, здесь важна статистика, поэтому образование на самом деле является пробным камнем для специалистов, вы же не будете с этим спорить. Моцарт, кстати, в консерватории не учился. Ксения Сакурова: Просто нынешнее IT-образование, если про вузы, оно не поспевает за технологиями… Сергей Лесков: Да, это правда, да. Ксения Сакурова: Поэтому самородки бывают востребованнее, это тоже… Сергей Лесков: Да, может быть, в этой области самородков больше, чем в других областях. Человечество живет Олимпиадой. Ксения Сакурова: Точно. Сергей Лесков: Мы сейчас все говорили о делах как бы интеллектуальных, но человек же прекрасен не только мыслями, но и телом, как говорил Чехов, который не занимался спортом, хотя он застал первые Олимпиады. Да, застал первые Олимпиады, по-моему, Чехов? Она же была в 1896 году, а он умер в 1904-м. Ну вот, Олимпиада в Японии набрала ход. Я перед ее открытием высказывал пессимистические оценки, ну, в общем, не я один, потому что судьба ее тяжелая, она задержалась на год, проходит без зрителей, на трибунах сидят только чиновники, что это за спортивные соревнования, которые нужны только чиновникам… Но на самом деле, в общем-то, слава богу, что мои прогнозы не сбылись. На самом деле чрезвычайно интересное зрелище. Я придерживаюсь убеждения, что рекорды могут вести к нравственному совершенствованию человека и большой спорт имеет и большую такую нравственно-этическую нагрузку. К сожалению, у нас были такие великие атлеты, как Брумель, Власов и многие другие, вот Светлана Прозуменщикова (по поводу Светланы, позвонившей из Сочи), первая советская чемпионка по плаванию, которая тоже жила на Черном море, по-моему, как и наша Светлана, из Севастополя она, по-моему. В общем-то, на этих примерах воспитывались поколения советских молодых людей. Сейчас, к сожалению, если мы и знаем имена спортсменов, то это Кокорин и Мамаев, и это очень плохо. По опросам, 97% наших граждан не могли назвать ни одного имени российского олимпийца. Петр Кузнецов: Перед Играми. Сергей Лесков: Ну пусть они узнают имена чемпионов… Да, перед Играми. Петр Кузнецов: Сейчас-то, конечно, знают. Сергей Лесков: А вот сейчас пусть узнают, это будет хорошо. Там прекрасные атлеты. Петр Кузнецов: Надолго ли запомнят, Сергей… Сергей Лесков: Вот что, какие наши атлеты привлекли мое внимание? Ну, прежде всего сегодня вторую золотую медаль получил Евгений Ры́лов, пловец. Петр Кузнецов: Рыло́в. Ксения Сакурова: Рыло́в. Сергей Лесков: Рыло́в, ага. Петр Кузнецов: Причем почему-то вот Яков Ры́лов, хоккеист, а он Рыло́в, да. Сергей Лесков: Рыло́в, да, из Подмосковья. Петр Кузнецов: Чтоб отличали. Сергей Лесков: Фантастические… Сейчас надо отдать должное спортивным операторам, фантастически красиво они снимают плавание. Раньше, когда мы просто сверху смотрели, мы видели это бурление… Петр Кузнецов: Потому что в этом году еще и заточено все под телевизионную картинку, поэтому постарались. Сергей Лесков: Да. Ксения Сакурова: Кстати, может, отсутствие зрителей помогает выставлять камеры как угодно. Петр Кузнецов: Да-да, кстати. Сергей Лесков: Да, отчасти, я думаю, да. Ни одна рыба так красиво и так совершенно не плывет, как вот эти вот пловцы. Я сам занимался плаванием, да и сейчас плаваю. Ну фантастически красиво. Конечно, привлекают внимание наши фехтовальщики, команды фехтовальщиц. Кстати, я обратил внимание на то, что у фехтовальщиков очень часто говорящие фамилии: Дериглазова, например… Петр Кузнецов: Великая. Сергей Лесков: Да, Великая. Ну нет, Дериглазова – это фехтовальная фамилия. Был такой легендарный советский фехтовальщик… Петр Кузнецов: …Кровопусков. Ксения Сакурова: …Кровопусков. Сергей Лесков: Да, Кровопусков, но был еще и Ракита, например, почти рапира. Марк Кровопусков, по-моему, его звали. Почему-то именно в этом виде спорта говорящие фамилии. Может быть, это помогло бы нашим футболистам, если бы там был какой-нибудь Иван Голов, например, но таких что-то там не водится. Ксения Сакурова: Ну мы же все теперь называемся ROC, у нас команда-то с говорящим названием. Петр Кузнецов: У нас, кстати, да, го́лов не было, или голо́в, так же как и на Чемпионате Европы практически не было. У нас зато Смертин, Кривоногов, были такие. Сергей Лесков: Ну, Смертин, кстати, хорошо играл, надо отдать ему должное. В «Челси» играл, основным игроком был. Петр Кузнецов: В «Бордо»… Сергей Лесков: Да, и в «Бордо» играл, правильно. Одна из наших фехтовальщиц подвернула ногу, но не ушла с этой дорожки и продолжала бой, даже она не проиграла – фантастическое мужество проявила эта девушка, просто молодец. Отлично выступают наши стрелки, тоже золотых медалей много. Девочки… Петр Кузнецов: Бацарашкина. Сергей Лесков: Да, Бацарашкина такая. Женская сборная по гимнастике завоевала золотые медали. И пусть не звучит гимн России, но их встречают в аэропорту в Москве с гимном многие болельщики. Я думаю, что это компенсирует то, что… Хотя Чайковский тоже великий русский композитор, нормальная замена. Ну то есть очень достойно выступают наши спортсмены, и, в общем-то, у нормального русского человека это не может не вызывать чувства здоровой гордости за свою страну. Я совершенно уверен, что каждый ребенок должен считать, что мама самая красивая, папа самый сильный, а страна самая могучая и справедливая. Нормально, в этом отношении спорт играет огромную воспитательную роль и наши спортсмены, конечно, молодцы. Другое дело, что меня поражает то, что американцы, комментируя многие и многие наши победы, почему-то считают возможным накидывать какое-то дерьмо на этот американский вентилятор. Вот этот вот пловец, который отстал на целый корпус от Рылова, стал почему-то говорить о том, что что-то в этой победе нечистое. Может быть, это американский… И до этого там и про гимнастов наших что-то говорили… Ксения Сакурова: …и про гимнасток тоже, да. Сергей Лесков: Да про всех. У меня такое впечатление, что американских спортсменов… Во-первых, надо уметь достойно проигрывать, кстати, это один из законов спорта. Кстати, я думаю, что наш теннисист Медведев отчасти из-за этих провокаций проиграл, но это отдельная тема. Ну так вот, их приучили к этому американские политики, у которых чуть, значит, колесница споткнулась, виноваты русские; русские какие-то хакеры, русские какие-то там лоббисты внутри страны – чуть что не так идет, всегда виноваты русские. Естественно, эта зараза, этот «COVID» перекинулся и на американских спортсменов, которые объясняют свои поражения опять же какими-то нечистыми играми русских. Там журналист спросил из одной из американских стран у нашего лучшего теннисиста, почему у русских репутация мошенников. Ксения Сакурова: Он даже употребил выражение «клеймо». Сергей Лесков: Клеймо, да. Ну да, Медведев, конечно, вышел из себя, я думаю, отчасти поэтому проиграл. Ну… Очень хорошо. Я с большим интересом смотрю на эту Олимпиаду и радуюсь нашим победам. Я призываю зрителей, которые даже равнодушны к спорту, все-таки включать телевизор и… Петр Кузнецов: Большая армия была среди телезрителей, сейчас она немножко стала как-то, ряда редеют, кто не смотрят, потому что, видите ли, не хотят… Ксения Сакурова: Видите ли, флаг не тот. Сергей Лесков: Да ну. Петр Кузнецов: Это не Россия выступает, как будто… Сергей Лесков: Нет, ну почему, это выступает Россия, и все спортсмены, значит, говорят «русские». Ну не надо, на обиженных воду возят. Бывают какие-то сложные моменты… Мы сами создали эту ситуацию во многом, наши хитрости, мягко говоря, на предыдущих Олимпиадах, которые были спровоцированы чиновниками, жаждущими на спинах спортсменов въехать в кремлевские кабинеты, к этому и привели. Мы сами создали эту ситуацию. Надо набраться мужества и, в общем, это дело преодолеть. Спасибо спортсменам, и слава богу, что и чиновники сделали верные выводы и больше не подмешивают какие-то там вредные вещества в компот, который пьют спортсмены. Я совершенно уверен… Кстати говоря, и место командное, которое занимают наши, достаточно высокое, такого не было на прежних Олимпиадах, мы отстаем пока… Петр Кузнецов: Завидуют нам, Сергей, завидуют, Запад завидует нам. Мы просто о зависти сейчас будем говорить как раз. Спасибо большое, спасибо. Сергей Лесков подвел первые итоги этой недели. До встречи, спасибо. Сергей Лесков: До встречи. Ксения Сакурова: До встречи.