Темы дня с Сергеем Лесковым. Ситуацию в стране и за рубежом оценит и проанализирует наш постоянный обозреватель. Ольга Арсланова: Добрый вечер! Петр Кузнецов: Добрый вечер! И снова – добрый вечер. Мы в прямом эфире, программа «Отражение» продолжается. Полтора часа еще вместе с вами в прямом эфире Ольга Арсланова и Петр Кузнецов. Ольга Арсланова: Через полчаса мы возвращаемся к главной теме, к большой теме дня: в России появятся специальные центры для пожилых людей. Рассматриваются площадки в Центральном регионе, на Юге и на Дальнем Востоке для начала. Это экспериментальный проект, но в него будут вкладываться серьезные иностранные инвесторы. Они считают, что в нашей стране уже выросло поколение, готовое заплатить за достойную старость своих родителей, ну, либо самим за себя заплатить. Поговорим об этом подходе в целом и об уходе за пожилыми людьми в нашей стране после 8 вечера. Присоединяйтесь к нашей беседе. Петр Кузнецов: Не устаем вам напоминать также про опрос для рубрики «Реальные цифры», он в самом разгаре. «Компания развития общественных связей» составила первый рейтинг тревог и фобий россиян. Так вот, оказывается, больше роста цен и, например, гонки вооружений люди боятся просто укусов бродячих собак. Ольга Арсланова: Ну, как бы более вероятное событие. Петр Кузнецов: Чего боитесь вы? – мы будем спрашивать у вас всю неделю, спрашиваем всю неделю. Напишите нам о своих личных и глобальных страхах. Мы в пятницу подведем итоги и составим свой очень занимательный надежный рейтинг тревожности. Ольга Арсланова: Ну а прямо сейчас – Сергей Лесков, обозреватель Общественного телевидения России. Главные итоги, главные темы дня, самое важное – то, что нельзя обойти вниманием. Сергей, добрый вечер. Петр Кузнецов: Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Добрый вечер. Петр Кузнецов: Чего боитесь? Сергей Лесков: Петр, я знаю немало людей, для которых самым страшным является вероятность того, что «Спартак» не станет чемпионом. Петр Кузнецов: Я так и знал, что будет про спорт, ведь вы обратились ко мне. А вы, наверное, боитесь отсутствия новостей, событий, которые можно заверстать ближе к концу дня. Или такого не бывает? Ольга Арсланова: Информационного вакуума – вы просыпаетесь утром и понимаете, что ничего не произошло. Сергей Лесков: Ну, я не знаю, не знаю… Петр Кузнецов: Снится вам такое? Знаете, как дикторам – пустой лист без текста. Он садится у микрофона, а там нет текста. Сергей Лесков: Я больше всего боюсь, что, когда я вернусь домой после передачи, мой ребенок будет уже спать, и я не скажу ему «спокойной ночи». Ну а вообще… Петр Кузнецов: Это очень мило! Ольга Арсланова: Как трогательно! Сергей Лесков: Ну а что жить страхами? Мне кажется, что алармизм – это не самая лучшая пища для души и разума. Хотя ведь буддисты говорят, что надо идти навстречу своему страху, в этом и есть смысл жизни. Кстати, про буддистов. Так много было событий в последние дни, что мы совсем не говорили о крупнейшем, наверное, за 20 лет, с 2001 года, террористическом акте, который на католическую Пасху, то есть на выходные дни, случился на острове Цейлон, государство Шри-Ланка. Вы знаете, там очень много народу живет – 22 миллиона человек. Нам кажется, что остров небольшой такой. Вот в Белоруссии живет 9 миллионов, а там – 22 миллиона. То есть их в два раза больше, чем белорусов. Это огромное население. Серия терактов, серия взрывов. Погибло больше 300 человек, около 600 получили тяжелые ранения. Пострадали христиане. Никто не взял на себя ответственность. Власти там кого-то арестовывают. Ходят слухи, что это исламские террористы, но, в общем, пока это разговоры. Ольга Арсланова: Несмотря на довольно такое кровавое прошлое с Тиграми Тамила, очень долго на Шри-Ланке было спокойно. Сергей Лесков: Надо сказать, что… Ну, сейчас мы вернемся немножко. Петр Кузнецов: Многие туда перебирались, островок стабильности и спокойствия. Сергей Лесков: Тигры Тамила не мусульмане. Ольга Арсланова: Я об этом и говорю. Сергей Лесков: Этнографический состав Шри-Ланке, а также острова Цейлон… Вы помните, в Советском Союзе самый главный, самый дорогой подарок был – это цейлонский чай со слоном. Это Шри-Ланка. Значит, там в основном живут буддисты – 70%; 10% – мусульмане; 12% – индуисты. Вот Оля сказала, что тамилы. Вот они и есть индуисты. А основное там население – это сингалы, они буддисты. Ольга Арсланова: А есть католики? Сергей Лесков: Есть христиане, их немного. Мусульман, как я сказал, 10%. Мусульмане – это не местные жители, они, как утверждают этнографы, прибыли на этот райский остров из Африки на кораблях. И они нужны там для того, чтобы резать мясо. Буддисты не могут никого убивать, а поесть они не против. В общем-то, все живые твари проходят через мусульманские торговые центры. Мусульмане и христиане не раз выступали с просьбой к правительству оградить их от возможных террористических каких-то или насильственных действий. Нам это странно, но буддисты, которые нам кажутся совершенно мирными людьми, а если послушать Далай-ламу, то это вообще голубь мира, но среди буддистов попадаются достаточно такие радикально настроенные деятели. Ну, например, первый президент… нет, наверное, премьер Соломон Бандаранаике был убит буддийским монахом. Я помню, в детстве читал книжку об убитых политических деятелях, поэтому мне эта непроизносимая фамилия и запала в голову. Мне его жизнь и история убийства показалась более захватывающей, чем убийство Джона Кеннеди. Его жена стала премьер-министром после его смерти, и она была первой женщиной-премьер-министром вообще в мире. Ольга Арсланова: Ну, в ее честь же аэропорт назван. Сергей Лесков: Это в честь Соломона, не в честь нее. Ольга Арсланова: А по-моему… Сергей Лесков: Нет, все-таки в честь Соломона. Ольга Арсланова: Вы уверены? Сергей Лесков: Да. Поскольку она была премьер-министром до 84 лет, несколько раз по много лет, а потом еще и дочь ее стала премьер-министром, они всем семейством решили и назвали аэропорт именем… Ольга Арсланова: В Коломбо как раз. Сергей Лесков: Да, в Коломбо. Именем Соломона Бандаранаике. Она была еще и самым старым премьер-министром в истории. Ну, что тут сказать? Там была гражданская война. Оля, сколько там? Лет двадцать, наверное. Сколько она шла? Ольга Арсланова: Да, долго. Сергей Лесков: 25 лет она была. До 2009 года как раз сингальское большинство и тамильское меньшинство, то есть буддисты и индуисты, как нам кажется, мирные религии, резали друг друга почем зря. Если такое слово как «инновация» употребимо к террористическим актам, то эта война породила несколько террористических инноваций. Ну, обвязанная взрывчаткой женщина, которая входит в толпу и взрывается… Петр Кузнецов: Это впервые появилось там? Сергей Лесков: Это то, что делали тамилы. Вы помните, кого так убили? Раджива Ганди. В толпе к нему приблизилась… Там тоже были десятки жертв. Еще они авиацию использовали для терактов – что потом было использовано в Америке. Но в данном случае никакого отношения этот теракт не имеет к противостоянию тамилов и индуистов. И по логике наиболее вероятным кажется, что это месть, ответ исламистов после теракта в Новой Зеландии, когда фанатик-христианин расстрелял несколько десятков мусульман. Как долго это еще будет продолжаться? Можно ли спрогнозировать, угадать место, где будет следующий теракт? Обратите внимание – самые громкие теракты последних лет произошли в таких спокойных странах. Петр Кузнецов: В самых спокойных. Сергей Лесков: Норвегия, Новая Зеландия, Шри-Ланка. В Норвегии вообще в среднем одно случайное убийство в год было. А что там сделал этот человек, который теперь в тюрьме учится на политолога? То есть ни одна страна не может считать себя гарантированно избавленной от угрозы террористических атак со стороны каких-то экстремистов той или иной веры. Терроризм не знает религиозной принадлежности. Что еще важно сказать, как мне кажется? Все больше и больше оснований считать, что христиане… Еще раз напомню: произошел этот теракт (больше 300 человек погибло) во время католической Пасхи. У нас, кстати, Пасха через несколько дней, православная. Ольга Арсланова: И насколько просядет экономика Шри-Ланки из-за потери туристов? Сергей Лесков: Сейчас я свою мысль договорю до конца. Ну, дело даже не в экономике. Во время войны туда ездили туристы. Даже я знал группы, которые ездили. Самое важное, мне кажется, для нас вот что. Христиане (и, в общем-то, на это невозможно закрывать глаза) превращаются в какую-то гонимую группу. В тех странах, где христиане представляют собой меньшинство, их просто откровенно вытесняют. Христиан было очень много на Ближнем Востоке: в той же самой Сирии, в Иордании, во многих других странах. Христиан много было в Турции. Ну, что тут говорить? Христианские общины сжимаются. И даже христианские храмы остаются без всякого попечения. По какой-то причине на это мы не обращаем внимания. Но даже в тех странах, где христианство является базовой религией, основополагающей религией, все равно именно на христиан совершаются теракты. Ну, мы видим, что происходит в той же Западной Европе. И по каким-то причинам – из соображений политической толерантности, можно еще подобрать какие-то термины модные – христиане лишены возможности самоорганизоваться и дать какой-то адекватный ответ. Можно, конечно, поскольку сейчас Пасха, вспомнить слова Писания о том, что христиане должны быть готовы к гонениям за веру, но мне кажется, что это слабое утешение. Можно сделать какой-то мировоззренческий вывод о том, что… Ну, конечно, это тоже факт, с которым невозможно спорить. Парадокс в том, что чем выше культура той или иной страны, чем больше она сделала для прогресса, тем более беззащитной оказывается эта страна перед теми группами, которые овладели теми же самыми технологиями, но не овладели той же самой культурой. И поскольку в эпоху глобализма происходит какое-то смешивание, такой микс этих культур, мы и получаем эти террористические атаки друг на друга. Как здесь быть – я не понимаю. Такое ощущение, что демократия (а мы все-таки живем в той или иной степени в мире демократии) не научилась защищать себя от внутренних угроз. Демократия – это толерантность. А толерантность означает беззащитность перед человеком, у которого съехала крыша по той или иной причине. Можно ли предугадать и предвидеть следующие теракты? Не знаю. Ольга Арсланова: В общем, любые крайние проявления религиозности могут быть опасными, вне зависимости от религии. Сергей Лесков: Да, конечно. Собственно христианство унесло сотни тысяч в какие-то предыдущие века. Петр Кузнецов: К вопросу о том, что мы можем сделать… Сергей Лесков: Ничего. Ольга Арсланова: Ничего? Эти вещи, наверное, непредсказуемые. Сергей Лесков: Они непредсказуемые, да. Петр Кузнецов: Они заложены в природе. Сергей Лесков: Я и говорю, что последние события говорят, что в самых, казалось бы, спокойных местах такие вещи случаются. И конечно, конечно, далекая Шри-Ланка, эта трагедия оставляет нас равнодушной. Мы гораздо больше переживали по поводу… Петр Кузнецов: Нотр-Дама. Сергей Лесков: …пожара Нотр-Дама, выборов на Украине, еще каких-то событий. А там было много, между прочим, туристов. Вот Оля стала говорить, это же туристическая Мекка. Там погибли трое из четырех детей самого богатого человека Дании. Ольга Арсланова: Датчанина. Сергей Лесков: Да. Я не представляю, что там творится у него на душе. В общем, не дай бог, конечно. Петр Кузнецов: А мы равнодушны просто потому, что они далеко? Сергей Лесков: Далеко. Петр Кузнецов: И все? Сергей Лесков: Да-да-да. Петр Кузнецов: Исключительно географически? Сергей Лесков: Кто-то сказал: «Собственная зубная боль беспокоит нас сильнее, чем десятки тысяч людей, которые умерли от голода в далекой стране». Да, это факт, так устроен человек. Ну давайте вернемся на нашу землю, к нашим делам. Мы неоднократно говорили в нашей передаче о проекте строительства высокоскоростной магистрали Москва – Казань. Китайцы там подключались, очень много было проектов, РЖД много раз этот проект на всяких выставках демонстрировали. Мы проводили аналогии о том, что во второй половине XIX века строительство Транссибирской магистрали стало локомотивом для развития всей российской экономики и вытолкнуло нашу страну в число мировых лидеров, коей она не являлась, между прочим, в первой половине XIX века, чисто экономически. Мы сравнивали высокоскоростные магистрали XXI века с Транссибирской магистралью и выражали надежду, что такое случится вновь. Но оказалось, что в недрах нашего Правительства происходит борьба, и вот эту магистраль Москва – Казань может вытеснить другая магистраль, Москва – Санкт-Петербург, столь же высокоскоростная. Мне кажется это странным по многим причинам. Ну, во-первых, уже есть не такая высокоскоростная, но тоже скоростная магистраль для поезда «Сапсан». Поезд «Сапсан» идет сколько? Петр Кузнецов: Сколько из Москвы до Питера? Сергей Лесков: Четыре часа идет? Как говорится, если слегка модернизировать железнодорожное полотно, еще что-то сделать, то поезд «Сапсан» будет идти два с половиной часа. А этот высокоскоростной новый, который потребует больше триллиона рублей, – два часа. Зачем? Ну зачем? Мы и так сейчас быстро едем. Я ездил на этом поезде, наверное, как и многие. В общем-то, четыре часа – это комфортное время вполне, вполне. Ольга Арсланова: И спрос колоссальный. Сергей Лесков: Спрос колоссальный, да. Ольга Арсланова: Он чуть ли не каждые 15 минут, полчаса едет. И они полные. Сергей Лесков: Есть у нас в Правительстве люди, в компетентности которых трудно сомневаться, ну, во главе с первым вице-премьером Силуановым. Он считает, что высокоскоростная магистраль Москва – Казань никогда не отобьется, это экономически проигрышный проект. А тут отобьется, Москва – Санкт-Петербург? А что мы сделаем с «Сапсаном»? То есть надо предполагать, что пассажиропоток между двумя столицами возрастет в три раза, что ли? Это совершенно непонятно. И мне кажется, что это избыточное транспортное решение. Если в Казань не отобьется… Ну, у нас, например, бурно развивается Юг России. Кстати говоря, в общем-то, логичнее строить цивилизацию не на Севере, а в Сочи, Краснодар, Белгород, Ростов-на-Дону, которые очень сильно развиваются. И ехать туда долго. Максим Орешкин говорил, что высокоскоростные магистрали (это, кстати, важное замечание) окупаются, когда скорость… разница с самолетом – три часа. То есть не всякая дорога отобьется. Чем дольше – тем выгоднее. Ну вот, пожалуйста. В Сочи построить, наверное, тяжело – там горы. Ну, хотя бы до Краснодара можно было бы дотянуть. Это бурно развивающиеся регионы, там высокая плотность населения. Все это мне кажется достаточно странным еще и по той причине, что глобальная часть нашего ВВП и бюджета, как ни считай, процентов сорок приходится на две северные столицы. И эта диспропорция, которая не соответствует (я в этом совершенно уверен) глубинным, фундаментальным интересам России, которая должна прирастать не только Сибирью, как говорил Ломоносов, но и теми городами, которые лежат в пределах досягаемости в современных транспортных понятиях: Казань, Нижний Новгород… Ведь в Казань-то мы через Нижний Новгород, третью столицу России, должны были ехать. Мне кажется, я в этом уверен, это мое мнение – надо развивать и другие центры, которые сейчас прозябают в ущерб такому непропорциональному развитию двух столиц. Кстати говоря, что, мы забыли о проекте Шелкового пути? Мы же много об этом говорили. Китай же хочет проложить супердорогу из своего Пекина до Европы через российские железные дороги. Зачем Санкт-Петербург? Тогда это выбрасывает их в сторону. В общем, борьба, подковерная борьба в нашем Правительстве продолжается. Мне кажется, надо смотреть правде в глаза. Во многом Санкт-Петербург возник здесь, потому что нынешний врио губернатора Беглов должен баллотироваться в настоящего губернатора. Позиции у него шаткие, и надо пролить «золотой дождь» на этот город. Но надо понимать, что вряд ли это добавит ему очков, потому что эту дорогу новую не построить за время его губернаторства. Надо было начинать раньше. А ее, кстати, заморозили. Еще в 90-х годах мы говорили о высокоскоростной магистрали Москва – Санкт-Петербург. Ну, тогда не состоялось. В общем, так или иначе… А проект хороший. Вы помните, как много дала России, музыке России Транссибирская магистраль? На чьи деньги жил Петр Ильич Чайковский? На деньги фон Мекка. А фон Мекк был главный акционер Транссибирской магистрали. Если высокоскоростная магистраль сумеет родить второго Чайковского – ну, мы тогда все простим. Ольга Арсланова: Есть большие сомнения. Сергей Лесков: Большие сомнения? Вы думаете, что Чайковский по другой причине появился и пробил бы себе дорогу даже без Транссибирской магистрали. Петр Кузнецов: Или замутить очередной какой-нибудь чемпионат мира. Дорога в Казань так и появилась, да? Ольга Арсланова: Кстати, нам тут пишут зрители: «Вы рассуждаете как пассажир «Сапсана», а основной поток поездов стоит и пропускает «Сапсаны» по два часа». То есть вопрос о конкуренции. Сергей Лесков: Ну, это не так, потому что расписание давно налажено. Там есть Савеловская параллельная дорога. Что, вы думаете, что в РЖД работают «чайники»? Да нет, ничего подобного, такого не бывает. Никто «Сапсан»… Это что, какие-то фронтовые эшелоны, что ли, у которых нет расписания? Ну что вы такое говорите? Это неправильное замечание. Петя, кстати, сказал интересную вещь, давайте мы о деньгах поговорим. Стоимость Олимпиады в Сочи оценивается в 50 миллиардов долларов. Стоимость высокоскоростной магистрали Москва – Казань оценивается в 10 миллиардов долларов. Стоимость до Санкт-Петербурга оценивается в 15 миллиардов долларов. В любом случае, если мы построим и ту дорогу, и эту дорогу – это будет в два раза дешевле, чем одна Олимпиада в Сочи. Петр Кузнецов: Ну, как бы да. Сергей Лесков: Мне кажется, что, в общем-то, игра стоит свеч. Я до сих пор не очень понимаю, зачем в субтропиках проводить зимнюю Олимпиаду. А там сейчас все стоит и рассыпается без дела. Петр Кузнецов: Ну, провели хорошо. Проводить мы умеем. Сергей Лесков: Все-таки дорога, я в этом уверен, и инфраструктура – это локомотив для развития экономики. Навязли в зубах воспоминания о Германии 30-х годов, которая строила дороги, и именно благодаря дорогам поднялась экономика Германии (впрочем, с печальными последствиями потом). Но и во времена Великой депрессии в США в 30-х годах президент Рузвельт тоже вывел страну из депрессии благодаря инфраструктурным проектам. Вот небоскребы, например, когда в Америке появились? Именно тогда – в 30-х годах, когда была Великая депрессия. Не надо забывать о мировом опыте. У нас за эти годы экономического кризиса сколько крупных инфраструктурных проектов реализовано? Только один – Керченский мост. А других нет. Все-таки я совершенно уверен, что надо не только форумы бесконечные проводить, но и реальными делами заниматься. Хотя с большой степенью вероятности, конечно, не будет ни той дороги, ни этой. Петр Кузнецов: Нет, Сергей, к вопросу о форумах все-таки. Сначала мы проводим форум, а потом к форуму появляется дорога. Вот зачем нужны форумы! Сергей Лесков: А, вот так? Петр Кузнецов: Да. Давайте послушаем Зину из Петербурга. Зина, здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Зина. Зритель: Да, добрый вечер. Петр Кузнецов: Поздравляем! Скоро будете еще быстрее добираться… Ольга Арсланова: До нас. Петр Кузнецов: До нас, до вас. Зритель: Я хочу сказать про сообщение Москва – Петербург, высокоскоростные поезда «Сапсан». Когда первый раз я ехала на свою дачу (а это недалеко от Любани, ну, известный пункт), мы доезжали за 1 час 20 минут. Сейчас мы едем на свою дачу за 2 часа 20 минут благодаря тому, что мы пропускаем «Сапсаны». Стоим там и по полчаса, и по 40 минут. Иногда стоим летом, в жару, где-то между станциями, не имея возможности даже выйти. Периодически вызывают «скорую помощь», кому-то плохо. Ну вот. Как-то у вас мелькнула недавно вскользь вот эта тема дачников, которые так вынуждены ездить по этой дороге. Так что если из Москвы в Петербург можно доехать за два часа по скоростной дороге, то есть по нашей же… Строительство новой – неизвестно, кончится или нет. И мы едем на дачу за два с лишним часа. Причем, если сравнить, сколько человек перевозят эти «Сапсаны» и сколько нас ездит по этой дороге вот с такими трудностями… Сергей Лесков: Ну понятно. С вами нельзя не согласиться. Петр Кузнецов: Спасибо. Сергей Лесков: Но свойство как бы нашей страны еще с советских времен – это безоглядная влюбленность в мегапроекты, мы помним. Вообще, чем больше проект, тем больше он нас воодушевляет. Мы даже сибирские реки хотели повернуть в Среднюю Азию. А что бы сейчас было, когда Средняя Азия отвалилась? Вот поэтому у нас электрички-то и стоят. Только я еще раз повторяю: я думаю, что не из-за «Сапсана». Можно же расписание составить и выезжать на час позже, отправление этой электрички. Я думаю, причины какие-то другие. Просто местные, локальные отделения плохо работают, и диспетчеры не могут управиться с этими местными региональными перевозками. Дело не в «Сапсане», который раз в сутки идет. Но в любом случае, да, мы на то, чтобы обустроить вокруг себя жизнь, обращаем меньше внимания, чем на прорыв в космос, на какую-нибудь олимпиаду или какой-то другой огромный проект. Петр Кузнецов: Вот опять к вопросу о больном зубе. Сергей Лесков: Да. Петр Кузнецов: Сергей, перед тем как мы к третьей теме перейдем, раз уж дачники у нас в эфир пробиваются: приглашаем всех дачников, особенно дачников, завтра к нашему «Отражению», с часу до трех и с шести до девяти. Завтра наша большая тема и в дневной части, и в вечерней – как раз будем говорить о дачниках 2019 года: проблемы, налоги… Ольга Арсланова: О главных бедах дачников поговорим. Сергей Лесков: Давайте перекинем мостик к нашей третьей теме. Конечно, кто является главной героиней русской литературы? Анна Каренина. Ольга Арсланова: А что значит – главной? Их несколько. Сергей Лесков: Ну как? Главнее Анны Карениной нет никого. И она, конечно, пострадала из-за железной дороги. Петр Кузнецов: Капитанская дочка. Ольга Арсланова: Она не из-за этого пострадала, Сергей. Это было всего лишь средство. Сергей Лесков: Оля, я вынужден с вами не согласиться. Если бы во времена Льва Николаевича были высокоскоростные поезда, то пока бы она думала… Ольга Арсланова: Здесь соглашусь. Сергей Лесков: Она бы думала, а поезд уже пронесся! И таким образом, мы бы сохранили Анну Каренину для Вронского в целостности и сохранности. Даже это говорит о необходимости такого рода дорог. А теперь – о литературе по-настоящему. У нас у всех, собравшихся в этой студии, есть маленькие дети, нам эта тема очень близка. В Испании из школьных библиотек изымают сказки – ну, например, «Спящую красавицу», «Красную Шапочку» и некоторые другие – по той причине, что они признаны гендерно некорректными. Петр Кузнецов: Перекосик в какую-то сторону? Сергей Лесков: Перекосик, да. В общем, они не соответствуют европейским ценностям, и сказки должны быть другие. Петр Кузнецов: Меньше женщин-героинь, что ли? Сергей Лесков: В пример приводят родительские комитеты сказку… легенду о святом Георгии. Там, конечно, она переписана на новый лад, и в роли главного героя выступает девочка по имени Георгина. Вот здесь все нормально. И вообще уже 60% детских книг родители сочли опасными, которые еще на очереди, и надо внимательно через лупу рассмотреть каждую строчку. Я сделал труд и составил список сказок, которые, если мы вступим на эту тропу, должны быть выброшены из библиотек наших детей. Кстати говоря, это ведь не в первый раз происходит, поскольку не надо думать, что это досужая игра каких-то балбесов, возомнивших себя воспитателями. Вы знаете, что Надежда Константиновна Крупская преследовала великого детского писателя Чуковского и запрещала многие его сказки? Петр Кузнецов: Мы знаем, что она преследовала Ленина. Так она с ним познакомилась. Сергей Лесков: Нет, преследовала она его не без успеха. А Корнею Чуковскому она перекрыла кислород, и многие его произведения просто не сдавались, потому что они были признаны социально чуждыми советскому ребенку. Так что такое бывало уже. Ну, сейчас… Петр Кузнецов: Сейчас будет список, да? Сергей Лесков: Да. Если набросить как бы это лекало европейской толерантности на сказки, то какие бы надо было, конечно, исключить? Ну, например, сказки о Царевне-лягушке и Марье Моревне, которая мало того что воспевается, описывается без должного осуждения насильственного удержания женщин, но еще Кощей же многоженец был, это же запрещено законом. Таким образом, это должно быть запрещено. Ну конечно, «Маша и Медведь», где Медведь насильственно удерживает Машу. Что уж тут говорить про Карлсона, который живет на крыше, где отрицаются традиционные семейные ценности в угоду дружбы с сомнительным… с человеком сомнительного происхождения. Ольга Арсланова: А как можно вообще так трактовать чудесный мультик? Сергей Лесков: И формируется неуважение к родителям. А такие вещи, как «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна»? По-моему, у Астрид Линдгрен есть еще какая-то «Рони, дочь разбойника», еще что-то. Там же воспевается бродяжничество! Это вообще уголовная статья, под которую может попасть ребенок, начитавшись этих книг. Сказка Пушкина о попе и его работнике Балде, без всякого сомнения, оскорбляет чувства верующих. В общем-то, никакого осуждения… Петр Кузнецов: По-моему, он для этого ее и написал. Сергей Лесков: Ну, мы-то не можем закрывать глаза на то, что происходит со служителем культа. Ну, что же еще? Например, есть любимая русская сказка «По щучьему веленью», где Емеля – по существу, персонаж без определенного рода занятий и с пониженной социальной ответственности – добивается успеха в жизни, в общем, громадного успеха (вы помните эту сказку), но никакого осуждения его антиобщественное поведение… Петр Кузнецов: Пропаганда тунеядства. Сергей Лесков: Да, он тунеядец, как и поэт Бродский. Но никакого осуждения этот человек не вызывает. Более того, он там изображен как совершенно сугубо положительный персонаж. А Морозко? Даже кино Александр Роу снимал. Ну, это же насилие над маленьким ребенком. Сцены замораживания просто леденят душу! Вы знаете, есть еще сейчас у психологов много таких новых заболеваний, которых прежде не было. Вот вы сейчас про фобии будете говорить… Ольга Арсланова: Не сейчас, в конце недели. Сергей Лесков: В конце недели. Там фобий столько, по несколько десятков фобий есть! Но есть еще и такие психические отклонения. Например, есть такое слово «эйджизм» (age – это «возраст» по-английски). Эйджизм – это когда с некоторым пренебрежением относятся к людям старшего возраста. Ольга Арсланова: И дискриминируют их по этому признаку. Сергей Лесков: И дискриминируют. Посмотрим этими глазами на сказку «Репка». Это же типичный пример эйджизма! Ольга Арсланова: Почему? Сергей Лесков: Смотрите. Дед тянул, бабка тянула – и у этих опытных людей, которые прошли, без всякого сомнения, достойный трудовой путь и немалого добились в жизни… Ольга Арсланова: Ну, там и внучка присоединилась, но ничего не получилось. Сергей Лесков: Какую гигантскую репку вырастили! Но у них ничего не получилось. Потом появляется какая-то дохлая мышь и, проявляя этот самый эйджизм, пренебрежение к старикам, доводит их работу до состояния завершенности. Ну, это невозможно! Эту сказку надо запретить, без всякого сомнения. Петр Кузнецов: Конечно! Сергей Лесков: Неуважение к старшему поколению. Петр Кузнецов: А «Колобок»? Тоже. «В смысле – ты убежал?» – задаемся этим вопросом. Сергей Лесков: Ну, «Колобок» – это тоже бродяжничество. «Колобок» подпадает под многие статьи. Между прочим, где это было? В Иркутске сказку «Колобок» уже библиотекарь отказалась выдавать какому-то ребенку, потому что она разрушает детскую психику. Есть еще заболевание под названием лукизм (look – это «смотреть»), где внимание обращают только на внешние данные человека, а его внутренний мир никакого значения не имеет. Ну конечно, такие сказки, как «Спящая красавица» или «Белоснежка и семь гномов» – это типичные случаи лукизма. О внутреннем мире персонажей ничего не говорится. Там семь гномов влюбляются в весьма сомнительную Белоснежку только потому, что она сногсшибательно выглядит. Ольга Арсланова: Нет, она еще за ними ухаживала. Ну что вы, Сергей? Она была очень заботливой. Сергей Лесков: Ну, не сразу же. Да, она ухаживала. Хорошо, разрешим «Белоснежку и семь гномов». Но есть вообще какие-то странные сказки – например, «Дюймовочка». Есть заболевание, которое называется бодишейминг… Ольга Арсланова: Это не заболевание, это тоже явление. Сергей Лесков: Два английских слова: body – это «внешний вид», а shaming – «позор». Ольга Арсланова: «Стыдить». Стыдят за то, что человек… Сергей Лесков: Вы помните, чем занималась Дюймовочка? Ей предлагали женихов, и эти женихи ей не нравились. А что она знала о богатом внутреннем мире крота? Ольга Арсланова: Ну подождите! Он был скуп, жаден и мерзок. Сергей Лесков: Мерзок? Ну что это? Там еще какие-то у нее были женихи, которых она по причине этого бодишейминга отвергала. А кого она полюбила? Какого-то похожего на эльфа летающего персонажа. Ольга Арсланова: Как она посмела, действительно? Сергей Лесков: Что он ей может предложить по сравнению с кротом, который живет богатой жизнью, имеет хорошую шубу? Очень странные вообще детские сказки. Я думаю, что многие проблемы подрастающего поколения, конечно, связаны с тем, что наши дети не то читают. Изъять, изъять детские сказки из детских библиотек! Ольга Арсланова: А что оставить тогда? Что оставить, Сергей? Сергей Лесков: Телевизор. Петр Кузнецов: ОТР? Сергей Лесков: ОТР. Петр Кузнецов: Спасибо хоть на этом. Ольга Арсланова: Так и сделаем, да. Петр Кузнецов: Спасибо. Кстати, завтра, Сергей, мы ждем вас. Сергей Лесков: Да, завтра. Ольга Арсланова: Спасибо большое. До встречи! Петр Кузнецов: Спасибо большое.