Петр Кузнецов: Ну и к нашему марафону в прямом эфире присоединяется наш обозреватель, обозреватель ОТР Сергей Лесков. Здравствуйте, Сергей. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Да, добрый вечер, добрый вечер. Стихийное бедствие… «Очередное» не скажешь. Все-таки надо смотреть правде в глаза: Россия находится в таком климатическом поясе, что какие-то природные катаклизмы милостью божьей обходят нас стороной, у нас не так опасно жить, как в Юго-Восточной Азии, скажем, или на Атлантическом побережье США. Но тем не менее стихийные бедствия неизбежны, они бывают и в нашей стране. Помните, по-моему, в 2012 году было наводнение тоже в Крымске, причем в отличие от того, что произошло сейчас в Иркутской области, оно развивалось с вулканической какой-то скоростью, там буквально за час все это произошло, погибло, по-моему, порядка 70 человек… Оксана Галькевич: Там еще ночью, насколько я помню, люди спали многие, поэтому жертвы были такие огромные. Сергей Лесков: Да, и ночью все это было. Касательно того, что произошло в Иркутской области, мне кажется важным сказать две вещи. Первая: готовы ли были государственные службы к этому наводнению, если учесть то, что МЧС предупредило об этом наводнении за 4 дня до ливней и разлива этих сибирских рек? При этом местные муниципалитеты и МЧС перекладывают вину друг на друга, но в любом случае население не знало ни о предупреждении МЧС, ни о том, какие меры предпринимает администрация, администрация ничего не предпринимала. Вот сейчас они там что-то пытаются сделать, но это уже, извините за эту пословицу, мертвому припарки. Почему так происходит? Конечно, мы в очередной раз сталкиваемся с тем, что многие государственные службы работают сами для себя и меньше всего думают о рядовом гражданине. Мало того, выяснилось, что одна из дамб, которая, по-моему, в городе Тулун, которая должна была предотвратить разлив водохранилища, была построена фирмой, которая фактически принадлежала заместителю губернатора Иркутской области, еще и министру строительства. Петр Кузнецов: Его отцу точнее даже, который скончался в прошлом году. Сергей Лесков: Ну он там тоже работал, этот замечательный человек тоже там работал. Петр Кузнецов: Он был с нами сегодня на прямой связи. Сергей Лесков: То есть это семейный бизнес. Надо сказать, что подобные казусы были и в 2012 году в Крымске, ведь вы помните, там довольно долго длился суд, многие чиновники получили конкретные сроки по обвинению в халатности, в служебном подлоге, мошенничестве, потому что гидротехнические сооружения не работали. Они даже в Москве не работают: когда в Москве случается сильный ливень, то происходит затопление оживленных перекрестков. Что уж говорить про далекие от столиц и наших министров города. Оксана Галькевич: Вы знаете, там речь не только о городах, Сергей, я вас поправлю. Дело в том, что вот те 100 поселков, о которых мы сегодня сказали… Сергей Лесков: Да, поселки. Оксана Галькевич: Они зачастую расположены где-то глубоко в тайге, 300–400 километров в тайге. Туда дорог-то нормальных нет. Вот на самом деле я очень переживаю о том, как им будет оказываться помощь. Сергей Лесков: Насчет тайги. Как говорил один политический руководитель, «у всего преступления есть имя и фамилия». Почему такие наводнения не случались в этом Нижнеудинске и окрестных городах и районах в прежние годы? Кстати, Нижнеудинск ведь вписан трагическими буквами в российскую историю: именно там был арестован белочехами адмирал Колчак, которого этапировали в Иркутск, где он и закончил свой славный жизненный путь. Теперь вот есть еще одно происшествие. Ну так вот, когда… Естественно, ливни там случались всегда, но с Саян спускались эти разлившиеся реки, и их тормозила, останавливала тайга. Сейчас Иркутская область является лидером среди всех российских регионов по легальной и нелегальной вырубке тайги. Мы знаем, какие потоки необработанной древесины уходят в Китай. То есть эти поселки остались фактически без природной защиты. Кто это делает? Видимо, это делают те же чиновники, тоже там рука руку моет. Уж нельзя не сказать о том, что в старые времена, – а этот самый Нижнеудинск, по-моему, в веке XVII возник, – не строили ведь в пойме домов, дома строили исторически на возвышенности. А сейчас поближе к речке хочется, и местные архитекторы выдают, ничтоже сумняшеся, разрешения на строительство этих домов в пойме. Ну в какие ворота это лезет? Нет, конечно, все это халатность, и служебный подлог, который мы видели в Крымске, сейчас мы видим в Иркутской области. Слишком низкая требовательность с чиновников к выполнению своих обязанностей, это первое, что я хотел сказать. Есть и второе. Конечно, всякая трагедия выявляет и лучшие качества человека. Вот, пожалуй, впервые (ну, может быть, еще были пожары в 2010 году в Центральной России) у нас проявило себя так называемое волонтерское движение. Оксана Галькевич: Ага. Мы сегодня показывали этих ребят: молодые, бодрые, с хорошими лицами. Сергей Лесков: Вы обратили внимание, что в СССР не было двух вещей: не было секса, как известно… Оксана Галькевич: …и волонтеров? Сергей Лесков: …и не было волонтеров. В Советском Союзе считалось… Петр Кузнецов: Вряд ли это связано. Сергей Лесков: Нет, это не связано, это не пересекающиеся как раз… Петр Кузнецов: Надеюсь. Оксана Галькевич: Может быть, связано как раз, как это, нет молодежи – нет и… Сергей Лесков: Ну может быть, можно найти, конечно. Но так или иначе у нас благотворительность и волонтерское движение считались изобретением загнивающего Запада, а советское государство могло само, без помощи этих пресловутых волонтеров решить все проблемы и обо всем позаботиться. Кстати говоря, именно в СССР случился Чернобыль, крупнейшая вообще катастрофа в истории цивилизации, не помогло. Оксана Галькевич: Сергей, но там даже предприятия по разнарядке просто направляли часть коллектива в зону бедствия, помощь, отряжали людей. Сергей Лесков: Это разные вещи. Разнарядка… Оксана Галькевич: Это замена волонтерскому движению. Сергей Лесков: Нет, это не замена. Петр Кузнецов: И узнавали о том, где, куда они едут, уже на месте. Сергей Лесков: Оксана, я вынужден с вами не согласиться. Оксана Галькевич: А, может, и спустя годы, какой опасности… Сергей Лесков: Дело в том, что по мировому опыту, по истории вообще человечества именно добровольное пожертвование, так называемая эмпатия, какая-то теплота альтруизма важна для какого-то психологического комфорта отдельного человека и для… Это индикатор состояния гражданского общества четкий совершенно: чем выше уровень благотворительности в стране, тем более ответственно граждане вообще относятся не только к своему государству, к своей работе. Обратите внимание, что мы не ходим на местные выборы, мы не участвуем практически в гражданских акциях, мы не ходим болеть за свою команду. У нас и благотворительность несмотря на то, что она стала расти, развита очень сильно, по уровню развития благотворительности в бизнес-среде Россия находится на постыдном 124-м месте среди 145 мест в мире, 72% наших граждан никогда не участвовали ни в каких благотворительных акциях. В развитых странах картина другая, там 70% участвовали. Кстати, и у нас 70% тех, кто пользуются Интернетом, участвовали в благотворительных акциях, что говорит о том, что все-таки какой-то уровень доходов и уровень образования повышает гражданскую ответственность человека, эти вещи коррелируют друг с другом. Вообще в православной культуре, конечно, помощь страждущим, несчастным, убогим, наверное, так и в любой мировой религии, традиционна. Я нашел изречение Владимира Мономаха, какой это, наверное, XI век, который говорил… Сейчас, извините, извините, извините, не могу не процитировать этого замечательного человека… Петр Кузнецов: Мы можем отправиться пока в Нижнеудинск. Сергей Лесков: А, ну давайте. Оксана Галькевич: Да. Петр Кузнецов: У нас на связи корреспондент ОТР Татьяна Григорьянц. Оксана Галькевич: Но прежде чем мы Татьяну Григорьянц выслушаем, я прокомментирую несколько сообщений с нашего портала. Приходят такие, например, сообщения: «Отправили помощь «Иркутск», указали сумму, пришло в ответ «Благодарность за помощь детям». Куда ушли деньги?» Друзья, это фонд «Адели», с которым мы работаем уже много лет. Действительно, они в основном занимаются помощью детям, но вот в рамках этого благотворительного марафона мы собираем средства в помощь пострадавшим от наводнения в Иркутской области, просто вот эти вот настройки… Петр Кузнецов: Номер общий, просто не успели перестроиться по понятным причинам. Оксана Галькевич: Поэтому, пожалуйста, не пугайтесь, ваши деньги не пропадут. Если вы доверяете Общественному телевидению России, значит, вы доверяете этому телемарафону. Давайте выслушаем нашего корреспондента. Петр Кузнецов: Татьяна Григорьянц с нами на связи, еще раз, из Нижнеудинска Иркутской области. Она продолжает там находиться, половина первого, если я правильно понимаю, сейчас в Нижнеудинске, правильно, Татьяна? Давайте подведем в связи с этим итоги очередного дня. Что сдвинулось? Какие-то новые проблемы выявились? Рассказывайте, пожалуйста. Татьяна Григорьянц: Коллеги, добрый вечер. Да, у нас полпервого ночи. Я хочу сказать, что сегодня был очень жаркий день. до этого 2 дня по вечерам шли дожди с грозами, что, конечно, очень беспокоило жителей, они боялись, что вода в реках снова начнет подниматься. Но за сегодня город подсох. Этот город пострадал меньше, чем соседний Тулун, однако картина здесь, конечно, тоже удручающая. Пожалуй, тяжелее всего сейчас приходится жителям на берегу реки Застрянки, это приток Уды, тут дома стояли практически вплотную к воде, после паводка их осталось на берегу совсем немного. Снесло несколько улиц, причем не осталось даже слоя чернозема, на котором выращивали огороды, то есть смыло просто пласт земли. Некоторые постройки отнесло по течению за сотни метров, другие сбило в кучу. Этот район сейчас просто в огромных таких рытвинах из камней и песка, и как сами жители говорят, похоже, как будто после бомбежки вот это место. Соседи звонят друг другу, рассказывают, что находят на своих участках остатки чьих-то бань, времянок, так называемых саек, это небольшие сараи, здесь так их называют, для домашней птицы. Почти все говорят о том, что не были заранее предупреждены о надвигающемся паводке, и почти все уверены, что если бы знали хотя бы на несколько дней раньше, то успели бы спасти вещи. Хотя вот справедливости ради надо сказать, что несколько семей нам рассказали, что получали сообщения МЧС о том, что, возможно, будет подниматься уровень воды в реках, но не восприняли это предупреждение всерьез, теперь себя ругают. Потому что вот одна из семей, например, просто осталась без дома, его завалило набок, даже чтобы забрать какие-то вещи, чтобы потом просушить и постирать, вытаскивать им приходилось с большим трудом. С большим трудом здесь получают и компенсации по сравнению с тем же городом Тулун. К примеру, гораздо больше людей, с кем мы общались, говорят о том, что сначала просят собрать и восстановить документы, а потом уже только выдают на руки по 10 тысяч. И еще вот важный момент: многие сталкиваются с такой проблемой, что вот, например, жили в районе, который затопило, а прописаны в соседнем. Говорят о том, что им, скорее всего, никакой компенсации не получить. Или, к примеру, тоже мы снимали сегодня несколько семей, которые заехали в только что отстроенные дома и не успели просто прописаться. Получат ли они что-то в этом случае, администрация внятных каких-то ответов им на их вопросы не дает. Чиновники вообще, надо заметить, здесь менее охотно общаются с жителями в сравнении с тем же городом Тулун. На разрушенных улицах мы не увидели сегодня ни одной рабочей техники, которая бы разбирала завалы. Только у одного дома стоял экскаватор, равнял дорогу, но наняли его, как нам объяснили, сами жители частным образом на свои деньги. Вообще в целом в городе обстановка, конечно, немножко лучше, чем в Тулуне: здесь электричество работает, водопровод, правда, медики не советуют пить оттуда воду в сыром виде. И еще одно наблюдение такое, которое нас очень удивило: во всех магазинах запрещена продажа алкоголя любого. Продавцы говорят о том, что, скорее всего, это было сделано, чтобы люди не злоупотребляли на нервной почве, потому что были случаи, по их словам, когда целыми дворами просто пострадавшие уходили в запой… Ну это версия продавцов… Петр Кузнецов: Вполне популярная мера в таком режиме, да. Оксана Галькевич: Татьяна, в общем, я не про запой, я хочу спросить вообще про состояние людей на самом деле. Вот 25 июня все это случилось, чуть больше недели назад. Вот вы разговариваете с людьми – вы видите, что они уже как-то осознали, приняли, встряхнулись и пошли вперед? Или все-таки еще люди в сломленном состоянии? Петр Кузнецов: Так называемая стадия принятия. Татьяна Григорьянц: У людей, знаете, с одной стороны, у некоторых есть ступор. То есть вот они, например, приходят на места, где были их дома или то, что осталось от их домов, и разводят руками, спрашивают друг у друга, как быть, что делать, может быть, часть… Например, новые дома просто разбирают, может быть, стоит заказывать технику, чтобы вывозить. Другие ничего не хотят делать, потому что уже просто устали. Но я скажу, что большая часть людей, с которыми мы общаемся, это тоже нас поражает, видимо, проявляется сибирский характер, очень стойко принимают ситуацию, даже шутят. Например, мы сегодня снимали мужчину, который вообще просто остался без дома, то есть его в принципе смыло прямо с фундаментом, я, честно говоря, просто удивлена силе воды. Так вот мы как только зашли на участок, где стоял его дом, он как раз показался чуть издалека и говорит нам: «Добро пожаловать на мой частный пляж!» То есть как бы понятно, что юмор черный, но тем не менее люди вот здесь как-то пытаются справляться с ситуацией, как-то стойко держаться. Петр Кузнецов: Да, то есть удивила не только сила воды, но и сила людей, которые пострадали. У меня вопрос по мародерам. Разобрались ли с ними? Потому что в начале этой недели вы рассказывали, что люди многие отказывались просто покидать дома из-за них, боясь, что все последнее унесут. Татьяна Григорьянц: Это так, и я вам скажу, что сейчас около разрушенных и полуразрушенных домов жители дежурят просто, один уходит на работу, второй остается, палатки некоторые разбивают рядом с домом, но большая часть живет в машинах, как раз чтобы, как сказать, не допустимых, чтобы ничего у них не украли. Оксана Галькевич: Татьяна, а у меня вопрос, собственно говоря: так это получается, вот эти мародеры – они кто? Города-то маленькие, я к тому, что все так или иначе более-менее друг друга знают. Это что, соседи от соседей, что ли, свои дома стерегут? Или это какие-то пришлые люди нехорошие? Что за мародеры, откуда они там? Петр Кузнецов: Из Москвы, может быть, приехали? Татьяна Григорьянц: Оксана, это самая печальная история в данной ситуации, потому что это, собственно, свои же, и нам местные об этом говорят, что самое отвратительное, что это свои же, но, допустим, из районов, которые чуть выше, которых не затопило. И вот они, как бы пользуясь ситуацией, пытаются улучшить как-то свое положение, потому что понятно, что в городах, в общем, это делают, скорее всего, не от лучшей жизни. Оксана Галькевич: Да, Таня, спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Оксана Галькевич: Но спать не отпускаем на самом деле. Я хочу сказать нашим телезрителям, что Татьяна сейчас готовит сюжет для финансовой части нашего прямого эфира, нашего телемарафона, там будет подробно обо всем рассказано. Спасибо. Все с колес у нас сегодня, все в режиме реального времени. Как и звонки, собственно. Петр Кузнецов: Да. Мы возвращаемся в студию. Надежда из Тулуна к нам присоединяется, к нашему большому столу. Здравствуйте, Надежда. Зритель: Добрый день. Да, я к нашему великому, как сказать, счастью, что ли, мы живем высоко, не в зоне затопления. Но вот говорят про нашу власть, я не знаю, может, первые дни что-то там не так шло, в первые минуты, видно, понадеялись на дамбу. Но оповещение было у нас… Мы очень высоко живем, было оповещение, ночь гудели эти машины, ходили пожарники, я не знаю, летали самолеты мчсовские, летали днем. Мы как понимаем, что все-таки вовремя не оповестили наше руководство, все-таки мы считаем, что это вина все равно МЧС. Вот почему-то после… наводнения стали где-то 29-го числа включаться в эфире, стали говорить в эфире, что наводнение. Но почему-то этого не было, МЧС, видно, включается в прямой эфир. Оксана Галькевич: Ну 29-го числа, это уже когда? Это уже спустя 4 дня после того, как все началось, с 25-го… Зритель: Нет, 27-го основная вода пошла, 28-го, и все-таки понадеялись на вот эту дамбу, про которую говорили. У нас видите, какое расположение: там гора – низина… И это не первое наводнение, вот вы говорите… Оксана Галькевич: Да мы знаем, Надежда, спасибо. Мы об этом сегодня везде день, конечно, рассказываем, о том, что уже не первое, к сожалению, и не выдержала та дамба, которая возводилась, собственно, 10 с небольшим лет назад, не выдержала она этого напора. Сергей Лесков: Да недавно, меньше, по-моему. Петр Кузнецов: С 2007-го по 2009-й официально, и насколько я понимаю, за этот период еще был такой момент, когда приостановили проект, потому что не хватило денег, потом в итоге достроили. Оксана Галькевич: Достроили, но вот так вот достроили, но недоделали, видимо. Сергей Лесков: В любом случае это было… Здесь не обошлось еще и без техногенного фактора… Петр Кузнецов: Ну прокуратура заинтересовалась соблюдением правил. Сергей Лесков: Конечно, гидротехническая наука имеет какие-то законы, очевидно, они были нарушены, если ее прорвало. Еще раз подчеркну, я вот вижу здесь пейзаж, в общем-то, тайги-то нет, и на самом деле это… У нас даже высаживают какие-то лесополосы, чтобы не было эрозии, в данном случае, когда с Саяны, а это высокие горы, сходят потоки, то историческая преграда была уничтожена. Почему она была уничтожена, понятно: легкие деньги. Легкие деньги развращают человека и атрофируют инстинкт самосохранения, вот и получили эту невероятную трагедию. Оксана Галькевич: Сергей, давайте посмотрим, в общем, еще одну историю из зоны бедствия, чем оборачивается чья-то халатность, чья-то попытка нажиться на ответной работе, где-то там недоложить кирпич в какую-то важную гидротехническую конструкцию. Посмотрим в глаза тем людям, которые, собственно, 25 июня практически за один день лишились всего. Друзья, давайте посмотрим репортаж из Тулуна. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Вот вы знаете, я смотрю на наш SMS-портал и иногда просто удивляю тем сообщениям, которые… Вот люди же не поленились, потратили время на то, чтобы что-то такое написать. Друзья, комментировать все это, конечно, неприятно… Просто вы сейчас увидели эту женщину пожилую, Юзефу Мечиславовну Дементьеву, вот таким вот людям сейчас нужна ваша помощь. Я вас очень прошу, если у вас есть такая возможность, любая посильная сумма на номер 3949, пожалуйста, обратите на это внимание. Я вижу, что много сообщений приходит нам на SMS-портал, но вы не туда отправляете ваши сообщения, номер 3949 со словом «Иркутск» и с посильной суммой, с указанием посильной суммы: 100, 200, 500, 1 000 отправляйте на номер 3949 со словом «Иркутск». Петр Кузнецов: Сергей, скажите, пожалуйста, вот на примере этой трагедии очередной мы видим, что государство в лице и экстренных служб, кто там еще, армия заработала, говорят, армия тоже там, заработало в полную силу только когда на место приехал президент и дал там четкие указания, вот тогда они обратили внимание. Сергей Лесков: Вы знаете, Петя, что обращает внимание? Вот эти вот несчастные люди получают по 10 тысяч рублей, помощь такая. Петр Кузнецов: Нам вчера пояснили, это какая-то стандартная помощь на первые нужды в любой стихийной ситуации. Сергей Лесков: Ну хорошо. Недавно было сообщение о том, что один из федеральных министров остановился в гостинице во время командировки – это официально, это же никто не опровергает, он и сам согласился, – номер его стоил (одна ночевка) 1 миллион рублей. Петр Кузнецов: Это не тот, Оксана, который на матрасе спал. Оксана Галькевич: Явно. Петр Кузнецов: Мы просто его искали и не нашли такого. Сергей Лесков: Секунду. Несложные арифметические действия показывают, что он за одну ночь, лежа на своей перине, получил помощь, которая сейчас выписывается 100 пострадавшим. Я уж не буду говорить о полковнике Захарченко, у которого кошелек размером с квартиру, 9 миллиардов – это бюджет такого города, как Калуга или Тверь, в 2 раза больше бюджета Великого Новгорода. И вот это вот, конечно, несоответствие жизни «российской элиты» и того бедственного положения, в котором оказываются простые российские граждане, просто поражает воображение. Мы очень часто говорим о каких-то истоках, о православии, строим храмы. Может быть, надо не храмы строить, а вести себя так, как учит православие, которое как бы в этих храмах провозглашается? Мне кажется, что за какой-то видимостью мы теряем суть человеческую очень часто, какие-то законы гуманизма. Люди, прорвавшиеся к кормилам власти, накапливают деньги и совершенно не думают о людях, брошенных на произвол судьбы. Безумно жалко эту старую жизнь, наверное, она прожила не такую простую жизнь, и оказаться у разбитого корыта на старости лет… Поставьте себя на ее место – ну как, что, что дальше? Оксана Галькевич: Давайте выслушаем еще один звонок и тоже из Нижнеудинска. Любовь с нами на связи. Любовь, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Вот обратите внимание, очень много звонков именно с этих территорий, из этих городов к нам приходит. Здравствуйте, Любовь. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Я знаете по какому вопросу звоню? У нас вода пришла через весь город, мы даже не ожидали, живем в низине, у нас стоит вода до сих пор, никто не откачивает, никакие санэпидстанции не приезжают, не обеззараживают. На улице жара 30 градусов, вода зеленеет, там вероятность, что есть трупы животных. Принесло и туалеты, и мусор, все это лежит… Дома уже по окна стояла вода, в доме все уже попортилось, не вытащить, не высушить ни матрасы, ничего. Вывезла к родственникам ребенка 13 лет, мы даже подойти к дому не можем, первые дни ходили в резиновых сапогах, а сейчас очень страшно, потому что зараза какая-то. Потому что видела сейчас новости, в Тулун приехали военные обеззараживать все это в масках специальных, а у нас этого ничего нет. Петр Кузнецов: Слушайте… Зритель: Кто это все делать будет… Петр Кузнецов: Опять же на фоне того, еще раз хотим проговорить: президент приехал на место, дал указания конкретные, объявил сегодня, по-моему, на днях, сегодня объявил, что наводнение в Иркутской области является чрезвычайной ситуацией федерального характера. Оксана Галькевич: Спасибо, Любовь. Сергей Лесков: Я думаю, там не хватает рабочих рук. Петр Кузнецов: Чуть в сторону на соседнюю улицу – зеленая вода… Сергей Лесков: Петь, если мы вспомним то, что происходило во время пожаров в 2010 году в Центральном округе и в Крымске, все-таки эти районы легкодоступны. Добраться до Иркутской области, да там еще и, наверное, километров 500, по-моему, от Иркутска, волонтерам не представляется возможным. У МЧС, конечно, рук не хватает, не хватает… Сколько там можно военных привезти? И конечно, то, что сейчас говорят про угрозу эпидемиологического характера, она в такой ситуации вполне реальна. Если вы помните, года 2 назад было крупное наводнение в Хабаровске и Комсомольске-на-Амуре. Оксана Галькевич: Да, на Дальнем Востоке. Петр Кузнецов: Мы освещали эти события. Сергей Лесков: Да, на Дальнем Востоке. Там же были предприняты превентивные меры, и ни один человек не погиб. Это говорит о том, что там местные власти сработали эффективно, а здесь местные власти… Ну я не знаю, может быть, надо, чтобы жареный петух их там в какое-то место клюнул, тогда они начинают работать, но это говорит, конечно, о совершенном непрофессионализме, непригодности для этой работы. Нельзя, чтобы МЧС сообщало за 4 дня до события о такой возможности и не было сделано ровным счетом ничего. Пусть они там валят, чиновники, друг на друга, людям-то от этого не легче. Это говорит, конечно, о жутком дефиците профессиональных работников в структурах государственного управления Иркутской области, очевидно совершенно. Оксана Галькевич: Сергей, вы знаете, на самом деле мы вот с Петей сегодня обсуждали такой момент. Вот эта беспомощность, может быть, неких государственных служб, вот это недоверие людей в том числе сказывается и на активности благотворителей. Потому что нам вот в том потоке негатива и недоверия, который мы сейчас видим на своем SMS-портале… Это какая-то очень страшная, безжалостная ситуация. Особенно больно и тяжело это видеть сейчас, когда мы говорим о том, что, друзья, государству государево, но мы-то сами с вами давайте не будем стоять в стороне, а люди вот принципиальную позицию занимают. Сергей Лесков: Оксана, знаете, есть опять же… Я, кстати, работал довольно долго в крупнейшем благотворительном фонде России, поэтому знаю, о чем говорю: среди тех людей, которые отказываются от благотворительности, – а таких в России, еще раз повторю, больше, чем в любой европейской стране, – половина говорит о недоверии к благотворительным фондам. Может быть, это отговорка, но такая цифра есть. И еще одна половина говорит о том, что просто денег нет. Да, у нас не слишком богатое население, но если речь идет о такой символической сумме… Вы знаете, что есть главное правило благотворительности? Оксана, сейчас я договорю. Человек, который входит вот в эту реку благотворительности, помогает прежде всего не тем, кто пострадал, он помогает себе, это нужно именно жертвователю. Оксана Галькевич: Сергей, люди нам пишут, что какое государство, вообще где оно? «Государство людям не помогает, мне не помогает, и я никому не буду», – понимаете, ну такие вещи совершенно как-то невозможно видеть и читать. Сергей Лесков: Ну каждый… Да, это неправильно. Оксана Галькевич: Это неправильная позиция совершенно. Сергей Лесков: Потому что с древних времен… Человек – социальное животное, человек чувствует себя нормально только в том случае, если он находится в социуме и протягивает руку помощи тем, кто в этом нуждается. Конечно, люди разные бывают, но не было бы прогресса в человечестве, если бы человек думал так, как вот пишут авторы этих сообщений. Есть, еще раз повторю, в психологии устоявшийся термин «теплота альтруизма»; без этого человек чувствует какой-то дискомфорт. Благотворительность нужна прежде всего жертвователю. Петр Кузнецов: Коллеги, я хочу ответить на несколько сообщений, одинаковых по своей сути. Спрашивают, дойдут ли деньги до пострадавших, и Иркутская область спрашивает, куда собираются деньги, велика ли вероятность, что они пойдут действительно по назначению, «расскажите, где увидеть, сколько собрано и сколько, куда потрачено денег». Оксана Галькевич: Обязательно. Петр Кузнецов: «Финансовые отчеты будут?» Они будут, предварительные итоги мы уже начнем подводить с начала следующей недели. Оксана Галькевич: Да. Петр Кузнецов: И конечно, покажем тех людей, которые получают нужные вещи. Кто-то здесь спрашивает, дайте реквизиты»: еще раз повторим, что перечислять можно на номер 3949, это наш знакомый благотворительный фонд «Адели», который собирает деньги на больных детей. Номер тот же, еще раз, вам придет ответное сообщение, что спасибо, что пожертвовали на ребенка… Оксана Галькевич: Да, детям, на помощь детям, но не пугайтесь. Петр Кузнецов: На помощь детям. Не то что не обращайте на это внимания, не пугайтесь, потому что не успели просто переоформить сообщение в фонде «Адели». 3949 со словом «Иркутск», и тогда любую сумму пожертвований можете уже отправить тем, кто нуждается в пострадавших районах. Сергей Лесков: Давайте я прочитываю цитату из Владимира Мономаха… Оксана Галькевич: Сергей, мы закончим просто с Петей, еще одна важная опция – это «Почта России». Петр Кузнецов: «Почта России» тоже присоединяется. Оксана Галькевич: Большой оператор присоединился к нашему марафону. Петр Кузнецов: Уже завтра, для вашего региона, может быть, уже можно сказать сегодня, вы сможете бесплатно отправить посылки с пометкой «Гуманитарная помощь» из любых регионов в адрес именно иркутского отделения Красного Креста, все абсолютно бесплатно для вас, друзья, для отправителей. Оксана Галькевич: Друзья, только вот большая просьб от нас, от волонтеров, которые принимают эту помощь, и от «Почты России»: все вещи, которые вы отправляете в зону бедствия, должны быть новыми. Это должны быть новые предметы одежды, зимней одежды в основном, это средства личной гигиены, моющие, дезинфицирующие; обувь тоже новая, полотенца, одеяла, подушки. Друзья, все только новое, пожалуйста. И не скоропортящиеся продукты питания, все это можно туда отправлять, так же как, кстати, и мобильные телефоны принимаются в бесплатных посылках «Почтой России». Отправляет она их за свой счет, вам ничего платить не надо. Петр Кузнецов: Сергей, вы хотели что-то… Сергей Лесков: Ну так вот, все-таки это тысячелетняя мудрость. Владимир Мономах говорил: «Всего же более убогих не забывайте, но насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте, и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека». Все-таки я думаю, что человек в лучшую сторону изменился за тысячу лет, и если уж наши предки так поступали, то нам, в общем-то, сам бог велел. Надо протянуть руку помощи попавшим в беду людям, и, в общем-то, воздастся, конечно. Петр Кузнецов: У нас Нижнеудинск снова на связи, оттуда Наталья. Очень коротко, если можно. Наталья, во-первых, спасибо, что дождались. Слушаем вас внимательно. Зритель: Я хочу сказать, что да, мы пострадали. Но я как бы не была в зоне затопления… Петр Кузнецов: Не очень хорошо вас слышно, Наталья, если можно, как-то смените точку, с которой вы говорите, если это возможно, может быть, получится. Зритель: Я не попала в зону затопления… Петр Кузнецов: Уже лучше. Зритель: Вы слышите меня? Петр Кузнецов: Да, лучше. Зритель: Вот. У меня попал брат, Садовая, 10, Уматов Сергей. И много… людей попало. И очень сейчас, конечно, да, детей отправлять в лагеря, это очень спасибо большое. Но я еще хочу сказать: у нас на сибирской живет фельдшер Алексей Арапетов. Он очень хороший фельдшер. Петр Кузнецов: Так. Зритель: У него очень… Понимаете, он очень сильно пострадал, у него дом… Я вот сегодня ходила смотрела, лично я сама ходила смотрела, дом не подлежит восстановлению. Надо что-то сделать. Надо либо какую-то квартиру ему дать, потому что… У него жена Инна, они очень хорошие люди, они фельдшеры, они медики, они нам очень помогают, понимаете? Им нужно помочь, вот. Петр Кузнецов: Фельдшеры помогают. Куча времени прошла, уже можно сказать, что для такой ситуации куча времени… Оксана Галькевич: Спасибо, Наталья. Петр Кузнецов: Наталья, вы еще с нами? Вы помощь-то чувствуете со стороны? Зритель: Да, но понимаете, у нас работают тоже и военные ребята… Мне очень хочется, конечно… Оксана Галькевич: Спасибо, Наталья, вам сил, терпения. Петр Кузнецов: Да, заступились за фельдшера своего, спасибо. Оксана Галькевич: Собственно говоря, этот телемарафон мы и начали сегодня для того, чтобы помогать, для того чтобы включиться в тот поток помощи, который сейчас очень нужен людям в Нижнеудинске, в Тулуне, в других поселках, их очень много, 100 поселков в Иркутской области пострадали от этого сильнейшего за последние, как говорят, 100 лет минимум наводнения в этом регионе. Вы знаете, это такие города, где строения в основном малоэтажные, и конечно, для людей там важно и свое хозяйство, они живут там огородом, какие-то свои консервации, которые они делают из года в год. И естественно, там и животные, скотина у кого-то, у кого-то собаки, у кого-то кошки. Кого смогли, того спасли; кому-то нужна еще до сих пор помощь, и люди, волонтеры, спасатели, собственно, тоже принимают заявки от тех, кому нужна помощь именно в спасении домашних животных. Давайте посмотрим эту историю. СЮЖЕТ Петр Кузнецов: Ну вот принято, принято после очередной трагедии вспоминать Крымск и говорить, что, судя по всему, никакие выводы после Крымска не были сделаны. После очередной трагедии… Сергей Лесков: Ну почему же? В Приамурье-то были сделаны выводы, там же не было жертв 2 года назад. Выводы делает конкретный человек. Видимо, в Иркутске такие люди, которые не умеют делать выводов, а в Приамурье, в Хабаровске люди, которые умеют делать выводы. Петр Кузнецов: Здесь делаем, здесь не делаем, да? Сергей Лесков: Да. Петр Кузнецов: Страна большая… Сергей Лесков: Здесь заворачиваем, здесь играем музыку. Вот так и получается, что, в общем-то, о кризисе управления в России говорят давно. Меня, конечно, поражает, опять же я недавно слышал информацию, что олигарх и мультимиллиардер Дерипаска заплатил, по-моему, 20 миллионов долларов за освобождение какого-то американского заключенного, где-то он там томился в арабской…, это 1,5 миллиарда рублей. А сколько… Почему бы ему не направить хотя бы часть этих денег не на облегчение участи американцев… Он это сделал, чтобы ему санкции ослабили. А в те же пострадавшие российские регионы? Наши олигархи если и занимаются благотворительностью, то это какие-то капли датского короля… Петр Кузнецов: Да и то выездного характера. Оксана Галькевич: А вы знаете, ведь это, кстати, его регион, это регион Дерипаски. Сергей Лесков: Да, я неслучайно говорю. Оксана Галькевич: Там 2 алюминиевых завода в Братске и Шелехове, «Иркутский алюминий» называется. Сергей Лесков: Да. Есть версия, что наводнение было спровоцировано повышением мощности алюминиевых заводов, но это пусть уж следствие разбирается. Но так или иначе сегодня День независимости США, и если мы говорим об американском опыте, то известен такой акт The Giving Pledge, который подписали 40 самых богатых людей Америки: Уоррен Баффетт, Билл Гейтс, наш Цукерберг и все прочие, люди такого уровня. Они обязались половину своего состояния направить на благотворительность, и это соблюдается. У нас есть что-то подобное? У нас если и есть какие-то там фонды у наших олигархов, то извините меня, это капля, детские слезы по сравнению с масштабом их состояния. Почему ни один из… Петр Кузнецов: «Наш Цукерберг» – это вы оговорились? Сергей Лесков: Смотрите, сколько прошло уже, неделя прошла с наводнения? Петр Кузнецов: Да. Оксана Галькевич: Больше недели. Сергей Лесков: Хотя бы один из этих людей, которые живут на своих средиземноморских яхтах и в дворах, хоть кто-то из них откликнулся? Петр Кузнецов: Вы видели новость? Я не видел. Сергей Лесков: Я не видел этого в новостях. Нет, их это не трогает абсолютно, их трогает другое – американские санкции на их капиталы. Я недавно был в Ясной Поляне в том домике, в котором жил и творил Лев Толстой, – там на порог наш олигарх постеснялся бы подойти, это жалкая лачуга. А дворцы, в которых живут эти «лучшие граждане» нашей страны, их не смоет ни один потоп, даже всемирный. Оксана Галькевич: А если смоет, то вряд ли кто-то об этом пожалеет, правда, и кто-то им посочувствует. В общем, вы знаете, на самом деле меня, еще раз говорю, даже позиция олигархов или кого-то еще мало волнует в данной ситуации. Я бы все-таки хотела обратиться к людям: друзья, даже если нам не помогает государство, даже если нам не помогают олигархи, это не значит, что мы с вами не должны помогать друг другу. Вот давайте, пожалуйста, сейчас соберемся с какими-то эмоциональными силами и поможем тем людям, которые вот сейчас в критической ситуации в Восточной Сибири. Сергей Лесков: Олигарх тоже человек, Оксана, он тоже может 100 рублей направить. Петр Кузнецов: Просто не надо… Оксана Галькевич: 3949 – номер SMS-портала. Пожалуйста, на этот номер 3949 со словом «Иркутск» отправьте указание любой посильной для вас суммы. Эти деньги отправятся в фонд «Адели» и потом будут направлены на нужды, на предметы первой необходимости для потерпевших. Петр Кузнецов: Абсолютно. И пожалуйста, не нужно подходить к этому вопросу с позиции «почему это я должен делать за олигарха», это вовсе не так.