Иван Князев: Мы продолжаем. Оксана Галькевич: Самая захватывающая часть нашего прямого эфира, вот сейчас просто нашей аудитории будет не оторваться от телеэкранов, друзья, потому что это место и время встречи с обозревателем «Общественного телевидения» Сергеем Лесковым. Сергей сейчас будет подводить итоги этой недели. Здравствуйте, Сергей. Сергей Лесков: Да, здравствуйте, Иван, Оксана и все наши дорогие зрители... Иван Князев: Здравствуйте, Сергей. Сказали мы, что вы будете в студии, но не добавили, что пока еще по видеосвязи. И кстати, Сергей, тут вас уже Свердловская область поздравляет: «Сергея Лескова с наступающим праздником! Настоящий мужчина, правдолюб. Жаль, что один такой», – дословно! Сергей Лесков: Ага. Ну, вообще Свердловская область как никакая другая наполнена защитниками отечества, это, наверное, центр нашего ВПК: там и атомные города, и танковые заводы, на многих из которых, кстати, я бывал, вот. Так что я с большой благодарностью слышу эти поздравления и вот отвечаю ответными поздравлениями. Край защитников отечества. Ну так вот, значит, что происходило на этой неделе? Прежде всего мое внимание привлекла встреча президента России с лидерами парламентских партий. Эти имена все знают, у нас системная оппозиция не меняется уже очень давно. Но впервые эта встреча проходила в так называемом Zoom-режиме. Все уже знают, что это такое, то есть это такое дистанционное общение, как вот дистанционное обучение для многих и многих студентов. Путин похвалил работу парламента за год, который ознаменовался этим проклятым COVID. Сказал, что было принято более 550 законов, больше, чем в тот год, когда все были здоровы, вот. Ну, мне-то кажется, что, конечно, не количество законов определяет работу парламента, а качество законов, наверняка президент это знает, и я не исключаю, что это был такой троллинг, точно ли, этих людей. Потому что дальнейшее общение показало, что он, в общем-то, с некоторым скептицизмом смотрит на лидеров парламентских вот этих вот оппозиционных партий. Ну, сначала я скажу о том общем, на чем сошлись все эти... Оксана Галькевич: Так, а тут у нас Сергей Лесков... Иван Князев: ...решил зависнуть. Оксана Галькевич: Связь у нас, да, немножко стала подвисать. Сергей, вы возвращайтесь к нам как можно скорее... Иван Князев: Вернулся. Оксана Галькевич: А, вернулся Сергей? Отлично. Сергей Лесков: Да. Оксана Галькевич: Да-да-да. Сергей Лесков: Ну так вот, общая позиция всех участников этой Zoom-конференции состояла в том, что они не приемлют этот вот либерализм в таком американском изводе. Все опасаются монополии IT-гигантов, ну, собственно, Америка это показала, Путин добавил еще и Украину и Латвию. Согласились все говорившие с тем, что, видимо, необходимо усилить контроль над IT-компаниями и социальными сетями, ну все к этому идет, кстати, во всем мире. Ну и, конечно, не могли они не сказать о том, что необходимо улучшать качество жизни российского населения, – кто бы спорил, но непонятно, как это сделать. И мы в своем эфире в предыдущих программах неоднократно говорили о том, что последние годы качество жизни граждан падает. И вот буквально за час до начала эфира я увидел очередную цифру, которая говорит о том, что упала доля пенсии к средней зарплате, есть и такой экономический фактор. Сейчас она составляет 23,5%, что ставит вообще под некоторое сомнение результативность пенсионной реформы, которая замышлялась для того, чтобы пенсионеры жили лучше, а получается, что живут они похуже, чем те граждане, которые еще работают. Ну так вот, а о том, в чем расходились участники Zoom-конференции. Ну, во-первых, я обратил внимание на то, что в каком бы режиме ни работали парламентские партии, они всегда жалуются президенту на одно и то же, а именно на то, что «Единая Россия» их душит и жить спокойно не дает. В данном случае, а ведь в этом году должны состояться парламентские выборы, осенью, квинтэссенцией этих жалоб было то, что необходимо вернуть в регионы партийные списки. Сейчас взят курс на преобладание так называемых одномандатников, мне кажется, что это резонно. Каждый одномандатник может выступать перед своими избирателями, доносить свою позицию; мы этих людей видим, оцениваем, слушаем. А что такое партийные списки? Будем говорить прямо: в эти списки включаются, ну скажем так, те граждане, которые инвестируют эти партии, так называемые «паровозы», а многие из них потом отказываются от работы в Государственной Думе. Мне кажется, что эта практика, мягко говоря, не слишком правильная. И Путин с некоторым скептицизмом выслушивал эти жалобы, и по источникам, заслуживающим доверие, курс на одномандатные списки не будет изменен. Так что эти партии, которые называются системной оппозицией, должны, для того чтобы пройти в Думу, выбирать какие-то другие способы борьбы, а не только жалобы президенту, что само по себе, мне кажется, весьма своеобразно. Что это за оппозиция, которая идет к главе государства как к арбитру? Я вот что-то не слышал, что, например, ну я не знаю, условно говоря, чтобы Байден шел жаловаться Трампу на что-то, он же оппозиционером был, или там Макрон жаловался предыдущему президенту Франции Олланду. Кстати, что он сейчас делает... Оксана Галькевич: Сергей, а может, у них «гранаты», то есть политические системы, иные? Сергей Лесков: Ну, политическая система формируется в том числе и оппозицией. По моим наблюдениям, Оксана, и вы вряд ли будете с этим спорить, наша власть трансформируется, меняется, в общем-то, склонна к некоторой эволюции. Единственное, что у нас не меняется, – так это так называемая системная оппозиция: они уже пару десятков лет, а то и больше, сидят, ничего, борьбы у них за власть нет, а ведь политик – это тот, кто борется за власть. Они не хотят получить власть, они хотят греться у власти. Поэтому мне кажется, что это не оппозиция и это не политики, это поиски синекуры. Если бы Владимир Ильич Ленин увидел нынешних коммунистов, которые ищут синекуру, то он бы просто открестился от своих последователей, вот. Поэтому при всем том (я согласен с тем, что вы сказали), что там другая политическая система, но эту политическую систему формируют не только, а может быть, даже и не столько сама власть, сколько позиция и активность этой самой оппозиции. Позиция российской оппозиции, извините за каламбур, не внушает некоторого оптимизма по поводу ее будущего. Ну, таким образом, что еще? Ведь у нас скоро состоится такое достаточно важное событие, как послание президента Федеральному Собранию, частью которого является парламент. Я думаю, что для президента узнать мнение лидеров парламентских фракций было достаточно важно, потому что, в общем, по опять же источникам, заслуживающим доверие, в послании Федеральному Собранию этой весной будет довольно много таких фундаментальных предложений, в том числе не исключены поправки к нынешнему пенсионному законодательству. Но, видимо, об этом надо говорить как бы специально. Вот. Что еще происходило на этой неделе, довольно богатой на события? Мое внимание привлекло решение суда по поводу экологической катастрофы, которая случилась в прошлом году в Норильске. Вы помните эти ужасные кадры, огромные квадратные километры загубленной тундры, все это произошло по вине комбината «Норильский никель», одного из богатейших в России, которым владеет один из наших олигархов Потанин. Мало того, это самый богатый человек в России... Иван Князев: Тридцать миллиардов, это впервые такое. Сергей Лесков: Тридцать миллиардов, да. А суд, значит, назвал сумму штрафу рекордную в России – 140 миллиардов рублей, ну или же 2 миллиарда долларов. Я буду утверждать, что совершенно было бы справедливо, если бы это выплачивал не комбинат, а выплатил бы из своего кармана его главный владелец. Мне вообще фигуры российских миллиардеров кажутся весьма сомнительными. Помните, собственно, этот анклав сложился в 1990-е гг., когда появилось, ну на волне залоговых аукционов, и «Норильский никель», который создавался усилиями всего нашего народа в совершенно жесточайших, неприемлемых для жизни человека условиях на Крайнем Севере, это самый северный город в мире, там самая северная в мире железная дорога Дудинка – Норильск, город стоит на сваях, ну это что-то невероятное. Я почему это хорошо знаю? – я там работал, вот. Ну и каким образом человек, который не имеет никакого отношения к этому достижению русской цивилизации, стал хозяином этих несметных богатств? Вы знаете, вот в 1990-е гг. после залоговых аукционов родилась такая шутка, горькая шутка: для того чтобы стать миллиардером, надо быть ловким и жадным, причем второе даже важнее, чем первое, потому что если ты не будешь очень жадным и украдешь мало, то тебя могут посадить. Ну... Иван Князев: Ага. Сергей, а вот в связи с этим важность вот этой вот новости, важность решения суда по этому поводу говорит о том, что олигархи теперь больше не на особом каком-то статусе и их привлекут, будь то розлив нефти, будь то что еще? Сергей Лесков: Ну, это было бы справедливо. Вообще, я не знаю, пересмотреть, конечно, результаты залоговых аукционов себе дороже, но если главной ценностью, а мы все время об этом говорим, русского народа, российского народа мы теперь говорим, является справедливость, то залоговые аукционы, конечно, были несправедливыми. Но надо ли их пересматривать, я не знаю. Однако, когда природа погибает, – а она там реально погибает, причем погибает, это началось не в 2019 году... Я работал на самом глубоком в Европе руднике «Комсомольский», 1,5 километра глубина его, это просто ад сущий. Но я по своим впечатлениям могу сказать, что и несколько десятилетий назад тундра вокруг Норильска производила совершенно страшное впечатление. Если забраться на горы (там вокруг горы), то сам по себе Норильск кажется стаканом плотного кефира, из которого торчат дымящиеся трубы. Вокруг какие-то свалки, которые вот мы в Москве даже не можем себе представить, как можно столь мусора выбрасывать наружу. Это продолжалось десятилетиями, и новые владельцы ничего не сделали для того, чтобы вывести свой комбинат на новый технологический уровень. Причем там экологических катастроф все больше и больше каждый год, просто 2019 год дарил миру совершенно, ну просто нечто неприглядное, прорвало эту плотину терпения, видимо, вот. Поэтому, в общем-то, может быть, Потанину хватит кататься на горных лыжах и выводить миллиарды каждый год на зарубежные счета? Может быть, стоит подумать о комбинате, который сделал его таким богатым? С другой стороны, я понимаю, что, может быть, мои слова – это глас вопиющего в пустыне, просто это риторические призывы... Можно ли это изменить, я не знаю. С другой стороны, я должен сказать, что, в общем-то, к экологии в России исторически относились как к всесторонней проблеме. Это связано и с тем, что наши просторы казались необъятными, и с тем, что у нас всегда была догоняющая экономика, мы работали в режиме мобилизационного кризиса десятилетиями, вот. Но оказалось, что Север не крайний, как поется в песне, «Я тебе его дарю», нет. И по-моему, прошлый год был Годом экологии, в общем-то, мы вернулись к этим проблемам, они на самом деле чрезвычайно важные, мир переходит на альтернативное топливо, причем даже в законодательном порядке, отказываются от производства двигателей внутреннего сгорания, Грета Тунберг оказалась провидицей, как ни странно. И в общем-то, сырьевая экономика, в общем-то, в сырьевой экономике «Норильский никель», конечно, является диадемой бесценной, это экономика прошлого, но она стреляет в будущее, тут надо отдавать себе в этом отчет. Ну и, кроме того, есть еще одна философская, наверное, проблема нашего невнимания к экологии, которая состоит в том, что, в общем-то, марксизм и экология враждебны друг другу, ведь цель советского человека и коммуниста – это переустройство мира, Маркс считал, что второе начало термодинамики (закон сохранения энергии) – это выдумка попов, его не существует, и так многие думали коммунисты. Например, Иван Мичурин говорил, что взять у природы все богатства – наша задача. Если мы поменяем это потребительское отношение к природе, мы спасем наш мир, нашу страну для детей и внуков. Поэтому тот штраф, который выписан «Норильскому никелю» и, я думаю, лично господину Потанину, я лично очень приветствую. Кстати, сегодня утром на обогатительной фабрике на «Норильском никеле» случилась новая катастрофа, по-моему, там люди погибли. Так что, в общем, надо делать выводы. Ну, на что еще я обратил внимание? Если мы сейчас коснулись советского прошлого, наверное, каждый советский студент побывал на картошке, я тоже бывал на картошке, вот. Минсельхоз страдает наш. Дело в том, что из-за пандемии обнаружился дефицит порядка 40 тысяч мигрантов, ну, видимо, из Средней Азии, не могут приехать на сельхозработы в Россию, этот фронт остался безлюдным. Кого взять-то, кого позвать? Есть у нас студенты, такое безответное племя, вот в Минсельхозе устами первого замминистра эта идея озвучена, как говорится, другого слова я назвать здесь не могу. Вы знаете, не всякая ностальгия по советскому прошлому хороша. Помните, у Высоцкого была замечательная песня про доцентов с кандидатами, «Автобусом до Сходни доезжаем, А там – рысцой, и не стонать!», а потом эти колхозники решили помочь доцентам с кандидатам и, как они там говорили, «Мы мигом к вам заявимся С лопатами и вилами И что-то там сделаем На вашем синхрофазотроне». На самом деле, если страна посылает своих ученых или студентов на низкопроизводительные работы, то она просто убивает свое будущее. Касаясь истории России, я должен сказать, что по нашему опыту самое страшное, что есть в истории России, – это недоучившийся студент. Все эти Желябовы, Софьи Перовские, Зиновьевы с Каменевыми, я уж не говорю про Троцкого с Лениным, Ленин еще тот студент... Если бы они грызли гранит науки, то вот, глядишь, и история нашей страны повернулась совсем иначе. Иван Князев: То есть, хотите сказать, глупостями заниматься было бы некогда, да? Оксана Галькевич: Сергей, нет, а в принципе, если бы занять их руки картошкой или морковкой, может, тоже вреда было бы меньше. Сергей Лесков: Да, мы увидели, к чему это привело, на примере СССР, когда мы проспали технологический рывок Запада, из-за этого у нас катастрофическое сложилось положение в компьютерных технологиях, в генетике, во многом другом, до сих пор догнать не можем и неизвестно, догоним ли. Оксана, вы не можете не помнить классический советский фильм «Блондинка за углом». Оксана Галькевич: Ага. Сергей Лесков: С Татьяной Догилевой и Андреем Мироновым. Там эта проблема отражена конгениально. Ну о чем тут говорить? Возвращаться к этому опыту просто себе дороже. И если наши чиновники хотят вспомнить этот опыт, ну я не знаю, что делать с такими чиновниками. Я бы предложил их самих на картошку посылать. Иван Князев: Пускай едут сами. Сергей Лесков: Да. Вы знаете... Оксана Галькевич: Сергей, тут интересно, вообще будет это оплачиваться или нет, потому что я вот не помню, в советское время ведь за это не платили, это был такой вспомогательный труд. Я застала это еще школьницей на самом деле, ну вот нас возили... Иван Князев: Добровольно-принудительно. Оксана Галькевич: Да, мы собирали морковку и картошку. Не знаю, много ли от нас толку было... Вы знаете, я читала какой-то текст, когда готовилась к экзамену серьезному по английскому языку, есть такой штат Айдахо, они там выращивают очень много картофеля, картофельный такой штат. И вот там как раз писалось о том, что в принципе, когда начинается сезон сбора картофеля, весь Айдахо поднимается, школьники бегут с уроков, студенты бросают учебники, все собирают эту картошку. Но они зарабатывают на этом деньги. Будут ли у нас платить за эту работу тем же студентам, или кого они там еще привлекут? Сергей Лесков: Сейчас вот этим мигрантам, которые не смогли доехать, им платили от 1 до 2,5 тысяч в сутки. Но сколько бы ни платили, мы этой картошкой убиваем свое будущее, я в этом уверен. Что там происходит в Айдахо, я не знаю. Я думаю, что это происходит летом... Тут надо все-таки знать детали, дьявол в деталях. Потом я думаю, что все-таки в штате Айдахо работают мексиканцы, Оксана, не будем себя обманывать. Оксана Галькевич: Нет, там речь шла как раз о местных, я это хорошо помню. Сергей Лесков: Вот. Ну, в любом случае самое опасное, что есть в России, – это недоучившийся студент, я в этом совершенно убежден. Кроме того, я сейчас читаю со своим отпрыском одну замечательную книгу и не могу ее не процитировать: «Никогда не учись, – говорил кот Базилио Буратино. – Я тоже учился и ослеп». Он это говорил, когда вел Буратино в Страну дураков. Ну, давайте все-таки не будем этому рецепту следовать. Можно еще процитировать такого чуткого на всякие нравственные аномалии писателя, как Антон Павлович Чехов, у которого персонаж недоучившегося студента кочует из одного произведения в другое. Самый известный недоучившийся студент у Чехова – это Петя Трофимов в «Вишневом саде», который куда-то заманивает Аню словами «Верьте мне, Аня, верьте, вперед, не отставайте!», но каждому ясно, что, если Аня пойдет за Петей Трофимовым, он заведет ее в такие джунгли, откуда обратной дороги уже не будет. Оксана Галькевич: А еще нам ясно, что такие Пети Трофимовы никогда не построят марсоход, который сможет долететь до Марса, например. Сергей Лесков: Да. Я хотел к этому плавно перейти. Мне кажется, что все-таки студенты должны заниматься другим. Они должны мечтать не о картошке, а они должны мечтать о звездах. На этой неделе очередной американский марсоход, который называется «Персеверанс», приземлился, другого слова нет, на поверхность Марса. У него там 19 камер, он размером с внедорожник. Кстати, у него есть искусственный интеллект, потому что он сам выбрал место для посадки, идеальное с точки зрения проживания там микробов. Очень интересно. Предыдущий марсоход был в 2012 году, он назывался «Кьюриосити», это, по-моему, «любознательность». Оксана Галькевич: Ага. Сергей Лесков: Мы можем, конечно, поздравить с этим делом американцев, вот, но хочется, конечно, напомнить, что первыми вокруг Марса летали советские спутники еще во время Королева. Жалко, очень жалко, что мы снизили свою орбиту, просто потеряли орбиту, у нас нет конкретных планов. Кстати говоря, название этого марсохода «Персеверанс», «настойчивость», я почему обратил на него внимание? На этой же неделе товарищ Ци по поводу какого-то праздника в Китае сказал, что три главных качества китайского коммуниста – это настойчивость, упорство и последовательность. Как бы китайцы, руководствуясь этим, не оказались вслед за американцами на Марсе. Но это все, конечно, шутки. Если уж Оксана вспоминает Америку, конечно, можно задать сакраментальный вопрос. Там я слышал, что Техас сейчас замерзает в снегах и в холоде, а американцы направились на Марс, куда они выбрасывают деньги, так ли они их тратят. Может быть, стоит укрепить картонные домики, чтобы жители Техаса не мерзли на морозе? Вы знаете, космос уже давно стал без шуток не затратной областью, а очень прибыльной отраслью, об этом говорит и пример Илона Маска: общий космический рынок, там уже 75% частных средств. Очень жалко, что ни один российский бизнесмен не вкладывается в космос. Стоимость, кстати, этого марсохода 2,5 миллиарда долларов, это примерно столько же, сколько должен заплатить олигарх Потанин за то, что он потравил тундру на Таймыре. Если бы он заботился о передовых технологиях, поди хватило бы денег и на российский марсоход, но он просто об этом не думает. Ну и, наконец, есть еще один довод, который я всегда слышу при разговорах о космосе: может быть, сначала поднять нашу медицину, решить наши земные проблемы, а потом летать к другим проблемам? Линдон Джонсон, в то время когда американские лунные аппараты высаживались на Луну на рубеже 1960–1970-х гг., сказал, что если мы сможем слетать на Луну, мы сможем вылечить каждую старушку. В общем, так оно и получилось, близко к тому случилось в Америке. На этой неделе буквально 2 дня назад в возрасте 100 лет умер изобретатель дефибриллятора, лауреат Нобелевской премии... Дефибриллятор спас сказать, что десятки миллионов жизней, наверное, нельзя сказать. Его зовут Бернард Лаун. Самое интересное, конечно, что он родился в Российской империи и его при рождении звали Борух Лац, вот так вот. Так что в космос летать полезно, для того чтобы хотя бы дефибриллятор сделать. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Иван Князев: Спасибо, Сергей! Оксана Галькевич: Сергей Лесков, обозреватель «Общественного телевидения», был с нами по видеосвязи в прямом эфире, подводил итоги этой недели. Иван Князев: Скоро продолжим, оставайтесь с нами.