Темы дня с Сергеем Лесковым. Авторский взгляд обозревателя на главные события дня. Ольга Арсланова: Прямо сейчас мы говорим о главных новостных информационных поводах, о событиях этого дня с Сергеем Лесковым, обозревателем Общественного телевидения России. Здравствуйте, Сергей. Конечно, авария Суперджета в Шереметьево – это, наверное, будет ключевая тема всей недели. Сергей Лесков: Ну, конечно. Печальное событие. Что тут говорить? Все это случилось вчера вечером. Я совершенно уверен, что все уже знают подробности. Самолет «Суперджет 100» совершил аварийную жесткую посадку. Он загорелся в Шереметьево. По-моему, 31 человек спасся, а 41 человек погиб. Очень много аналитики на этот счет. Все высказывают свои суждения. Будет работать комиссия. Слава богу, нашлись черные ящики, которые почему-то все время пропадают. Так что я думаю, что вывод экспертов будет не за горами, будет объективным. Хотя мне кажется, что есть некоторые обстоятельства, которые могут помешать объективным выводам, я об этом скажу. Поэтому я поделюсь какими-то своими суждениями, которые кажутся мне бесспорными, а не высосанными из пальца, потому что многого мы сегодня про эту аварию не знаем. Прежде всего, видимо, надо сказать, что эта авария продолжает печальный мортиролог аварий с человеческими жертвами в российской авиации. Их очень много. То, что приходит на память только за последнее время – это гибель самолета Ан-148 «Саратовских авиалиний», после которой эта авиакомпания приказала долго жить. Также недавно было трагическое происшествие с самолетом, который летел в Сирию со многими известными персоналиями. Это был самолет Ту-154. Тоже российского производства, между прочим. До этого погиб в Карелии самолет Ту-134. Каждый раз погибает около 60 человек примерно. Можно еще вспомнить и гибель, которая была меньше года назад в Алжире самолета Ил-76, тоже российского производства. Там 260 человек погибло. Гибнут, конечно. Сейчас закончился Чемпионат России по хоккею. Но совсем недавно, года 4, по-моему, назад, погибла хоккейная команда «Локомотив» из Ярославля в полном составе на российском самолете Як-42. Гибнут, конечно, у нас и «Боинги». Но такой перечень падений российской авиации – это факт, с которым не поспоришь. И он говорит о многом. Он говорит о качестве наших самолетов, нашей авиационной техники. Конечно, в большинстве случаев оказывается, что виноват человеческий фактор. Но в таком случае это говорит о качестве подготовки пилотов. А это тоже связано с общим состоянием дел в российской авиации. Могут сказать, что и в других странах падают самолеты. Вспомните аварию самолета, который летел из Бразилии в Париж. Сейчас эти индонезийские самолеты падают. Ольга Арсланова: Последний случай с «Боингом» и отзывы самолетов. То, что сейчас приводят в пример. Сергей Лесков: Давайте не будем себя сравнивать со странами вроде Индонезии. Вот в США, например, последняя авиационная авария была 10 лет назад, в 2009 году. Притом, что в Америке авиапассажиров в год в 20 раз больше, чем у нас. Там люди летают значительно больше. С другой стороны находится Китай, где, как мы уверены, технологическое отставание от развитых стран очень большое. Но в Китае уже лет 5 не было авиационных аварий. Есть компании, где вообще за все время существования не было авиационных аварий. Я имею в виду «Люфтганзу». Немцы вроде традиционно лучшие летчики, отличаются аккуратностью. Мы в свое время слагали песни о советских пилотах, гордились советской авиацией. А сейчас как мы запустили это. На самом деле было чем гордиться. Вот этот самолет «Суперджет 100» - он же не совсем российский. Там глобальная кооперация. И сердце самолета, пламенный мотор, это французский. Причем, как говорят эксперты, это самый плохой из всех французских моторов. По-моему, их делает фирма Safran. Ольга Арсланова: Но примерно наполовину все-таки из российских компонентов состоит. Сергей Лесков: Да. Но когда-то мы делали вообще свои моторы. Вот в Москве было такое знаменитое КБ «Салют». А там сейчас что? Вы ведь коренная москвичка. КБ «Салют» на Проспекте Буденного. Ваши пути там не проходят? Ольга Арсланова: Честно говоря, нет. Сергей Лесков: Там торгово-развлекательный центр. Неудивительно, что французы нам теперь делают моторы. Ольга Арсланова: Наверное, с тем же названием – «Салют». Сергей Лесков: Может. А когда Чкалов перелетел Северный Полюс и приземлился в Америке на смотрите советского производства, американцы не поверили, что там стоит советский мотор. Попросили его открыть двигатель, удивились и не обнаружили ни капельки протечки из этого двигателя. Кстати, впоследствии какой-то предприимчивый американец слил этот авиационный бензин, продавал его и сделал целое состояние. Когда-то советская авиация служила не только предметом гордости, но и зависти для многих. Одно время в 1970-е годы каждый второй самолет в мире вместе с военными был сделан в СССР. А потом (это случилось в 1990-е годы) мы совершенно махнули рукой на эту отрасль. Я уверен, что состояние авиации – это лучший индикатор вообще экономического состояния и перспектив развития страны по многим причинам. Я сейчас не буду эту тему развивать. Но в 1990-е годы оказалось, что для нас чемодан барахла важнее, чем развитие и прогресс. И теперь эхо 1990-х годов нас накрыло. Вот теперь гибнут российские люди. Мы летаем черт знает на чем. И вообще самолет «Суперджет» у экспертов, какие бы адвокаты у него ни находились, не вызывает никакого восторга. Это странный проект, странная история, ради которого был закрыт на уровне готовности 90% его конкурент Ту-334. Ольга Арсланова: Что, кстати, тоже у многих специалистов вызывает вопросы. Зачем отказываться… Сергей Лесков: Я уже сказал, что я не буду вдаваться в детали. Я говорю только о том, что сомнений не вызывает. Сомнений не вызывает и то, что самолет «Суперджет 100» (наверное, у него есть какие-то достоинства) является мировым рекордсменом по низкому ресурсу, по низкой надежности. Как говорят специалисты, из трех самолетов один сидит на земле, для того чтобы из него вынимать запчасти. Все страны, которые его купили на первых порах, от него отказываются. Недавно, по-моему, Ирландия отказывается. Ну, что тут сделаешь? А наши люди вынуждены на нем летать. Закроют ли Боинг 737 MAX 8? Сняли с эксплуатации до выяснения причин. Снимут «Суперджет 100»? Нет, ни за что. Потому что за этим самолетов стоят очень крупные олигархи, очень крупные политические силы, которые потратили несколько миллиардов долларов. Я думаю, и заработали неплохо. Ольга Арсланова: В общем-то, формального повода сейчас для снятия нет. Потому что первая авария с жертвами. Никаких проблем в технике раньше не было. Сергей Лесков: Приостанавливают полеты всегда. Ольга Арсланова: На всякий случай. Сергей Лесков: А чем занимается наша гражданская авиация? Вы помните последнее крупное событие в гражданской авиации России? Присвоение имен российских деятелей аэропортам. Ольга Арсланова: Это красиво было. Сергей Лесков: Я не думаю, что это красиво. Это фальшь и имитация. Ничего красивого я в этом не вижу. Абсолютно. Как назвали аэропорт Шереметьево, где погиб самолет «Суперджет 100»? Вы помните? Виталий Млечин: А есть кто-то, кроме вас, кто помнит? Сергей Лесков: Вы не помните? Виталий Млечин: Нет, конечно. Сергей Лесков: А зачем тогда было называть аэропорты именами великих российских людей, если никто не помнит, что присвоили? Виталий Млечин: Мы не участвовали в голосовании изначально. Ольга Арсланова: Он Александра Сергеевича Пушкина, по-моему, да? Сергей Лесков: Пушкина. Это бред. Что, Пушкин имел отношение к авиации? Назвали бы именем Лермонтова. Лермонтов хотя бы в горы поднимался, чего Пушкин не делал. Это стыдобища полная. Ольга Арсланова: Сергей, давайте Ижевск примем. Сергей Лесков: Люди думают не о качестве российской авиации, не о безопасности полетов, а о какой-то мишуре и создании видимости. Так не только, кстати, в авиации происходит. Ольга Арсланова: Послушаем звонок из Ижевска. Павел на связи. Здравствуйте. У Павла вопрос к вам, Сергей. Добрый вечер. Зритель: Алло. Добрый вечер. Я совершенно с Сергеем Лесковым согласен. Полностью. Совершенно согласен с Сергеем Лесковым по поводу всех этих самолетов российских и так далее. И шито-крыто это везде. Сейчас вот упал самолет «Сухой Суперджет». Будет летать. Упал «Боинг» - везде по всем каналам распищали, что это плохой самолет, мягко говоря. «Суперджет» будет летать до последнего пассажира. Вот и все. У меня мать сегодня рассказывала. Когда они приезжали в Москву, у нее брат двоюродный возил в Шереметьево, показывал, как работает (это Советский Союз), показывал, возил, как это все красиво и так далее. И профессиональные были летчики. А сейчас – я не знаю. Пионеры. Кто там учится, как учатся? Их показывали по телевизору. Маленько, вроде 2-3 человека на всю Россию. А остальные кто такие? Сергей Лесков: С вами нельзя не согласиться. Надо сказать, что о том, как складывается жизнь у наших летчиков, пилотов гражданской авиации, лучше говорит то, что они, как стая перелетных птиц, при первой возможности снимаются с места и улетают в Китай, где у них при меньшем налете зарплата в 3-4 раза выше. Про «Аэрофлот», судя по анонимным отзывам (они же боятся все-таки потерять место), там зарплата 300-400 тысяч рублей, по российским меркам очень большая, при отсутствии социальных гарантий и просто выжимании последних соков. Это о многом, конечно, говорит. Что тут еще скажешь? Есть же цифры, которые говорят, что по аварийности российская авиация занимает просто постыдное место. Там можно по-разному считать. Например, на 1 млн пассажиров в мире в среднем погибает 1 человек. В США 0,25, то есть в 4 раза меньше, чем в мире. А в России 1.5 человека на 1 млн пассажиров, то есть в 6 раз выше, чем в США. Это ужасающие цифры. Что, российские пилоты хуже летают? Просто бардак в отрасли полный. Нет, не полный, конечно. Бывают еще более запущенные отрасли. Будем прямо говорить. Но бесхозяйственность, безответственность, падение профессионализма – вот имеем то, что имеем. В Советском Союзе, конечно, было не так. Я могу напомнить совершенно забытый факт из недавней истории. А кого Ельцин назначил первым премьер-министром, когда стал председателем Верховного Совета России? Он назначил министра авиационной промышленности Ивана Силаева. Сейчас имя совершенно забытое. Но выбор Ельцина говорит о том, что он понимал, какое место занимает советский авиапром в структуре всей советской экономики. А сейчас Министерства авиационной промышленности у нас нету. И Министерства гражданской авиации нету. Есть только департаменты в Министерстве промышленности и торговли. И там во главе стоят специалисты по рекламе, какие-то менеджеры. Смешно просто. Мы к этому шли. Люди гибнут в результате системных ошибок, а не в результате того, что пилот ошибся или плохо сработали медики, пожарные. А они, по-моему, сработали не идеально, кстати. Но это тоже пусть выясняют специалисты. Хотя, на первый взгляд, кажется странным отсутствие на взлетной полосе при смотрите, который запрашивает аварийную посадку, отсутствие пожарных и медицинских экипажей. В фильмах-то мы видим, что они стоят. А если не фильм, а жизнь… Виталий Млечин: В фильмах все по-другому. Сергей Лесков: А здесь мы видим, что подъезжают первые машины, которые собирают багаж. Чтобы, видимо, штраф не платить. Ольга Арсланова: Еще один звонок. Станислав, Ямал, на связи со студией. Здравствуйте. Зритель: Добрый день. Хотелось бы сказать, что мы люди подневольные, вынуждены летать на этих чертовых «Сухих». Никто не испытывает радости от полетов. Я могу сравнить этот самолет с Ту-154, который великолепно летал, никогда никаких отказов по погоде не знал, который садился в любую погоду на севере. Никогда не было с Ту-154 (я летаю с 2007 года, уже 12 лет на вахте) ни одной задержки по погоде. Да, не совсем удобный самолет был Ту-154. Но, по крайней мере, вопрос эвакуации произошел бы в мгновение. Там три выхода. Один выход на крыло был по-любому. А здесь надо не забывать, что тот же самый «Сухой» проектировали вначале как самолет на 70 мест. То есть он должен был быть в 2 раза меньше, чем тот, который в результате родила контора Погосяна. Здесь все забывают еще про то, что этот самолет же проектировала компания, которая ни одного… Сергей Лесков: Это правда. Сухой, конечно, военные самолеты делал. Зато Погосян стал академиком на этом проекте. Зритель: У него даже школы не было. Все еще забывают про эту вещь. Вот посмотрите. Когда этот самолет ударился, у него произошла с двигателями грандиознейшая проблема. Когда на Ямал летают эти «Сухие», постоянно летает по 2-3 инженера. Постоянно идут поломки. Постоянно. Виталий Млечин: Понятно. Спасибо. Сергей Лесков: Мы разделяем вашу озабоченность. Кстати, ведь на подходе еще один российский самолет – МС-21. Этот самолет, который разбился, делают в Комсомольске-на-Амуре. Тот самолет будут делать по соседству. Если такие расстояния на Дальнем Востоке можно соседством называть. В Иркутске. А где гарантии, что новый самолет МС-21 будет лучшего качества? Мы уже видим, что отсутствие композитов в российском производстве после санкций затормозило этот проект на 2-3 года. И это тоже общесистемная проблема. И чем чаще сталкиваешься с этими вещами, тем больше, конечно, понимаешь какой-то немыслимый груз общеполитических ошибок, который был допущен в эпоху этого срыва СССР в либерально-демократическую Россию. Ничего плохого в либерально-демократическом строе нету. Но макроэкономические ошибки и полное неуважение к законам прогресса, развития, технологической независимости. Культ потребления. Почему-то тогда казалось, что если будет хороший потребитель, то и все остальное будет нормальное. Нет, ничего подобного. Какой-то политической мудростью, конечно, реформаторы той поры не обладали. Но при той системе безответственности, которая сложилась у нас в России традиционно, никто за это не ответит, ни на каком этапе принятия того или иного решения у нас чиновники никогда ни за что не отвечают. Ответят какие-нибудь пожарные, как случилось в «Зимней вишне» в Кемерово. Тут все это достаточно печально. У нас есть, конечно, и другие темы. Как Оля сказала, это тема всей недели. И мы будем к этому еще много раз возвращаться. Ольга Арсланова: Мы ждем расшифровки черных ящиков, мы ждем информации от экипажа. Сергей Лесков: Это в течение недели не будет сделано. Командир экипажа, кстати, уже дал несколько интервью. Я ничего не понял из этих интервью. Самое главное – я не понял, почему он развернул самолет с полными баками, что не рекомендуется делать, на посадку. Почему? Самый простой вопрос – почему он решил, что садиться с полными баками (40 т топлива, которое воспламеняется, как спичка), почему он решил, что это менее опасно, чем лететь дальше? Или сбросить это топливо, сжечь его. Ответа нету. Ольга Арсланова: В любом случае ждем развития событий. Сергей Лесков: Я не хочу бросать тень на экипаж. Но самый элементарные вопросы остаются без ответа. Всего сделано 150 самолетов «Суперджет». В нашей стране в эксплуатации 100 самолетов. Они продолжают летать на таких ближних рейсах: Москва – Волгоград, Москва – Уфа, Москва – Мурманск. Кто летает, тот знает. Ольга Арсланова: Я думаю, что и в среду, и в пятницу… Сергей Лесков: В Европу эти самолеты не летают. Наши парламентарии, которые летают на парламентские ассамблеи Совета Европы, пользуются другими самолетами, нормальной надежности. Опять пошли разговоры о том, что Россия может выйти из Совета Европы. Эта структура не имеет отношения к Евросоюзу, совершенно независимая. Совет Европы – организация, возникшая, кстати, по инициативе все того же Черчилля в 1949 году. Россия там с 1996 года. Там обсуждаются вопросы общегуманитарного характера. Всякие вопросы культурного взаимодействия, законности, конечно. В рамках этой организации действует Европейский суд по правам человека. Решения Совета Европы носят рекомендательный характер. В общем, выполнять их не обязательно. Но, тем не менее, они важны для всех стран, ибо они формируют какое-то общегуманитарное поле в мире глобализма. Как ни крути, мы живем в таком мире. Все это достаточно важно. Мы помним, что Россию несколько раз подвергали унизительным санкциям. И в рамках этой организации лишали сначала права голоса, права голосовать (это разные права). И Россия в конце концов плюнула и перестала 2 года назад платить туда взносы. А платила Россия много. При этом меня всегда поражало. Там есть масса стран, которые платят вообще какие-то копейки. Например, Грузия. Я ничего против Грузии не имею. Замечательная страна, замечательные люди. Но Грузия платит меньше, чем получает один грузинский судья в суде по правам человека, который судит Россию. То есть Россия оплачивает судей, которые ее судят. Это какое-то королевство кривых зеркал. Если так надо судить Россию, платите сами за этих судей. Странная получается ситуация. Россия, в общем-то… Кто-то сказал, что зачем покупать билет в кинотеатр, если ты не можешь посмотреть фильм? Примерно такая же ситуация. И достаточно понятно, что если тебя не хотят слушать, твой голос ничего не значит, а ты можешь только сидеть и вытирать плевки, это странное какое-то садомазохистское удовольствие. Вот Россия и вышла. Бюджет упал у них на 10%, потому что Россия была одним из крупнейших плательщиков. Впрочем, у нас и парламентариев там было больше, чем из других стран. По-моему, там 18 делегатов у нас было, как от Великобритании, Германии, Франции и кого-то еще. Через 2 года, если ты не платишь, тебя по уставу могут исключить. Поэтому время подходит. Платить мы не собираемся. В кино не пойдем. Какое мое мнение? В общем-то, Совет Европы неоднократно подвергался критике. Какие-то нарушения прав человека они замечают, какие-то не замечают, в зависимости от позиции тех лидеров европейской политики. Россия сейчас находится в каком-то статусе обвиняемой по всем позициям. Единственное, о чем я сожалею, конечно – мы тогда совсем не будем выполнять решения Европейского суда по правам человека. Ольга Арсланова: То есть обращаться туда смысла не будет нашим гражданам? Сергей Лесков: Да, не будет. А прямо скажем – с правами человека у нас не совсем хорошо. И иногда все-таки этот суд вносил какие-то коррективы в жестокосердные решения российских судов. Ольга Арсланова: А Россия выполняет решения? Сергей Лесков: Некоторые выполняет. Некоторые не выполняет. Пока выполняет, в общем-то, в значительной части. Это, кстати говоря, укор не современной России, а вообще жестокосердное отношение России к своим гражданам. Это вообще российская традиция со времен царя Гороха. И, кстати говоря, повышенная аварийность российской авиации (и советской авиации тоже, она тоже была более аварийная, чем немецкая авиация) тоже об этом говорит. У нас «матери нарожают новых солдат». И никогда ни при каких режимах Россия, что бы она ни декларировала, не была озабочена сохранением своего народа. Это печально. Но это некий факт, некая историческая данность. Есть и другие страны. Япония. Мне кажется, там произошло некое событие, которое имеет историческое значение. Там появился новый император. Вообще первый император Японии (эти цифры невозможно запомнить, там было 1256 императоров) появился в 660 году до н.э. То есть еще до Сократа и Платона. А на наших территориях вообще никто не жил, так я понимаю. И, в общем-то, они сохраняют эту традицию. С тех пор у них император называется «небесным хозяином». Живут они жутко долго. Вы помните Вторую мировую войну – там был император Хирохито, который подписал историческую капитуляцию, разбомбили американцы Нагасаки и Хиросиму. Тогда был император Хирохито. Вот сейчас с 1 мая у них новый император. Так он только третий император. Он сын Акихито. Сейчас внук этого Хирохито, который был современником Сталина. Что-то невероятное. Современная Япония началась с эпохи Мэйдзи. Кстати, когда император умирает, он получает новое имя. Так у них заведено. Я несколько раз был в Японии. Поэтому, это 1868 год. Там совершилась такая культурно-промышленная революция. Вот с тех пор с реставрации Мэйдзи сейчас 4-й император. Они безумно долго сидят. Виталий Млечин: Хирохито до 1989 года. Сергей Лесков: Правильно. То есть Хирохито Ленина не видел, но, конечно, Сталина он застал в полном расцвете сил. Но и Горбачева он застал тоже. Конечно, это формальная декоративная фигура. Можно сказать, что это такой восточный вариант британской королевы. В матушке Европе довольно много ведь таких декоративных монархий. Но сказать, что это совершенно неважно – нет. Это, конечно, не так. Иначе бы монархий не было. А сейчас мы подойдем к вопросу – если бы Россия осталась монархией, что бы было? Например, если сравнивать с другими европейскими монархами, вот король Испании, замечательный человек. Он любит приезжать в Россию, охотиться здесь. Он лишен права вето на решения парламента. Японский император может наложить вето на решение правительства или парламента. Другое дело, что он этим не пользуется. Виталий Млечин: Часто ли он применяет это право? Сергей Лесков: Никогда. Короля Бельгии парламент может вообще снять. Другое дело, что не снимают. Кстати, Акихито не умер. Он отрекся. Первый за 25 веков отрекся, потому что он очень устал. Виталий Млечин: Он две операции перенес. Сергей Лесков: Да. Будем уважать старость. Так или иначе, снять японского императора нельзя. Есть еще один король, самый известный – это король Швеции. Мы помним Карла XII, его поход под Полтаву. Но сейчас король Швеции даже не имеет права формальной подписи. По моим представлениям, единственное, что может сделать король Швеции – это учинить скандал при вручении Нобелевской премии, какое-нибудь коленце отколоть. То есть на самом деле император Японии не является рекордсменом по отсутствию возможностей. Сейчас это молодой человек, он 1960 года рождения, он закончил Оксфорд. Любит играть на альте и бегает трусцой. Современный молодой человек. У него только одна проблема в жизни – у него нету сына. У них право наследования – только сын. Почему-то все японские императоры все эти 25 веков рожают мальчиков. А у него не получилось. Он родил очаровательную принцессу Айко, которая является поклонницей борьбы сумо. Но недавно все-таки гора с плеч упала – его брат родил мальчика. Видимо, будет такой ход конем. Наверное, что-то изменится. Будут облегчены всякие там формальности. Все-таки, чтобы молодежь не отвернулась от императорской традиции, они смягчат какие-то формальные ритуалы. Почему для Японии это важно? Почему все процветающие страны так держатся за монархию, которая кажется какой-то декоративной, чуть ли не театральной постановкой? Традиции уважают. Если история не прерывается, если ты знаешь имена всех славных деятелей, которые отличились на протяжении многих и многих веков, это только помогает, это делает страну сильнее. Ведь у нас как получилось в XX веке? Была перечеркнута вся история. Даже Пушкина, именем которого назван аэропорт Шереметьево, хотели сбросить с корабля современности. Мы все время переписываем свою историю. Сегодня тоже переписываются учебники истории. Так японцы не делают. Так не делают шведы. Так не делают англичане. Я думаю, что если бы российские граждане уважали свою историю, конечно, не только бы наш исторический путь был другим – мы бы сегодня были значительно более сильной державой и наши люди бы жили гораздо богаче – как японцы. Потому что уровень жизни России в начале XX века был такой же, как уровень жизни в Японии. А потом мы сильно отстали. Отчасти, в значительной мере и потому, что мы нарушили какой-то естественный ход вещей и нарушили законы исторического развития. В этом отношении, конечно, сама по себе декоративность монархий может быть забавна, но все-таки это важный момент. Надо уважать символы. Символы очень много значат для каждой страны. Только эти символы должны быть естественные и здоровые, а не такие, как придумываем мы, переименовывая аэропорты какими-то странными именами, которые не имеют никакого отношения к авиации. Виталий Млечин: Спасибо вам большое за эту оценку. Это был обозреватель Общественного телевидения Сергей Лесков и темы этого дня.