Ксения Сакурова: Программа «ОТРажение» продолжает следить за специальной военной операцией, которую проводят российские военные в Донбассе и на территории Украины. Здесь по-прежнему Ксения Сакурова и Константин Чуриков. Константин Чуриков: Ну вот мы следим за лентами. Итак, состоялся телефонный разговор Си Цзиньпина и Владимира Путина. Си Цзиньпин предложил отказаться от менталитета холодной войны, сесть за стол переговоров. О переговорах просит сейчас и Зеленский. Но вот с ним ли разговаривать? И вообще, как сейчас развивается ситуация вокруг Зеленского и Украины. Сейчас мы поговорим об этом с Сергеем Михеевым, политологом. Сергей Александрович, здравствуйте! Сергей Александрович, вы нас слышите? Добрый день! Сергей Михеев: Да-да, слышу, здравствуйте! Ксения Сакурова: Здравствуйте! Константин Чуриков: Вот, смотрите, Зеленский с обращением за обращением выступает. Сегодня утром мы узнали (ночью он выпустил обращение), что вот, значит, Европа его бросила, он остался один, что надо помогать. Здесь он теперь призывает опять Путина сесть за стол переговоров, договариваться. Скажите, пожалуйста, ваша точка зрения: нам надо говорить с Зеленским или нет? И о чем, если надо. Сергей Михеев: Ну, во-первых, я прошу прощения, вы упомянули Си Цзиньпина, и он сказал тоже о переговорах и холодной войне. Си Цзиньпин, чтобы вы понимали, он-то обращается к американцам. Он-то американцам говорит, что надо отказаться от менталитета холодной войны, сесть за стол переговоров и дальше, я могу продолжить, договориться о каких-то новых правилах игры на планете Земля. Это первое. Второе. Я думаю, что в переговорах Си Цзиньпина и Путина могли подниматься самые разные темы, в том числе тема нашего отношения к возможному возврату Китаем Тайваня. Но это чисто мои догадки, не более того. Теперь что касается Зеленского. Да, сейчас, надо понимать, что вообще у этой военной операции на Украине, как вы сказали, есть 2 цели: демилитаризация и денацификация. С милитаризацией как раз все достаточно понятно. Как бы сейчас это происходит в материальном отношении, как и денацификация. Надо понимать, что наиболее упорное сопротивление оказывают подразделения неонацистов, и, собственно, вот сейчас тоже денацификация происходит, к сожалению, вот таким естественным путем. Но дальше-то что? А дальше вот что. Нужно политическое переустройство Украины. Украина должна отказаться от движения в НАТО, должна отказаться от любых форм военной активности, способных нести угрозу для России и, в общем, на самом деле, измениться внутренне настолько, чтобы идеология русофобии, неонацизма и войны с Россией перестала быть фундаментом государственной идеологии Украины. Вот об этом, действительно, придется вести переговоры. Потому что военная операция довольно масштабная, и риски у нее, несомненно, есть. И потери, конечно, будут, вне всякого сомнения. Такого не бывает, чтобы без потерь была война, к сожалению. Но вот для того, чтобы эти потери минимизировать, несомненно, понадобится в том числе и мирный процесс. Сколько продлится операция – не ясно, но в конце переговоры на тему политического переустройства Украины неизбежны. Есть дальше 3 варианта. Первый вариант: переговоры с Зеленским как с человеком, которого все-таки избрали на выборах. Возможно ли это? Да, возможно. Но Зеленский должен понимать, что никакого такого кривляния в том стиле, который он привык изображать у себя в видеоблогах, не будет. Не будет. Переговоры будут очень серьезные, условия будут очень жесткие. И в том числе, скорее всего, за этим последует его все равно отставка и переучреждение Украины. Готов ли он к этому? Если готов, может быть, что переговоры будут и с ним. Второе. Если Зеленский не готов или он исчез непонятно куда (потому что сейчас говорят, он уехал, переместился в какой-то бункер). Вопрос, а где этот бункер? Может, он в Америке или в Европе или где он, бункер? На Западной Украине, где он находится? Бункер бункеру рознь, как говорится. Поэтому вопрос в том, что если эти переговоры не с Зеленским, тогда с кем? Я вообще считаю, что те украинские политики, которые сейчас поймут, что необходимо идти на переговоры, они и добьются успеха. У них есть перспективы. Те, кто будет продолжать давить на военную тему, те, скорее всего, проиграют. Это вопрос просто времени и цены, что называется. Но если появится какой-то там, условно говоря, комитет национального спасения Украины или что-нибудь в этом роде, который сместит Зеленского и выйдет на переговоры (состоящий из разных политиков украинских), возможны и такие варианты. Третий вариант: если ни того, ни другого не будет, Киев будет упираться, тогда я не исключаю появления в ближайшее время, например, скажем, еще нескольких народных республик. Харьковской народной республики, Одесской народной республики, еще чего-нибудь в этом роде. И тогда переговоры будут вестись с ними. И это будет уже вообще другая ситуация, что, в общем, на самом деле, не является таким уж невероятным делом. Потому что даже в социологическом отношении Украина и до 2014 года делилась минимум на 3 части. Это условный восток - юго-восток (причем Крым всегда особняком стоял), это условная Ц ентральная Украина (ну, например, те самые 3 области, которые когда-то присоединились к России в результате Переяславской рады), ну и это Западная Украина. Это всегда читалось, это читалось и после 2014 года. Поэтому может ли что-то подобное произойти? Может. Если в Киеве не найдется людей, которые поймут, что будущее Украины в их руках, и в их руках в том смысле, что как бы они должны ее переучредить и начать все, может быть, даже с чистого листа. Константин Чуриков: Так, Сергей Александрович, ну хорошо. А вот нам-то, в принципе, вот сейчас с Зеленским разговаривать выгодно? Когда вот еще пока операция продолжается. Вообще мы, может быть, что-то другое думаем делать, нет? Сергей Михеев: Ну я не знаю, кто это «мы» как бы? Мы с вами? Константин Чуриков: Мы – Россия, да. Сергей Михеев: Потому что, я не знаю, понимаете. Константин Чуриков: Веры им уже нет, понимаете. Уже много было предательства, да. Сергей Михеев: Я не отвечаю за российское руководство, сами понимаете. Я политолог, как у вас здесь написано. Не чиновник и даже не депутат. Поэтому это не более, чем мое личное мнение. Но что касается Зеленского. Зеленский почему сейчас уже (сутки прошли военной операции), а он уже выходит на переговоры и уже дважды обращается с просьбой о переговорах и даже готов говорить о нейтральном статусе Украины. Почему? Потому что, первое: он понял, что Запад сливает Украину в военном отношении. Ему много об этом говорили, много предупреждали. Но нас всех, кто говорил, называли российскими пропагандистами. А суть не в пропаганде, суть в том, что надо было смотреть правде в глаза. А правда именно такая: Запад не будет воевать за Украину. И Зеленский наконец-то это понял. Пункт второй: на самом деле Зеленский понял и вот что. Все эти мифы про прекрасно вооруженную, обученную и модернизированную украинскую армию тоже не соответствуют действительности. Да, отдельные подразделения сопротивляются, но в целом вот такой фронтальной, организованной, мощной обороны, сопротивления украинская армия не оказывает. То есть бои идут, но того, на что, видимо, надеялся Зеленский, не происходит. И третья причина, почему он сейчас обращается: потому что он боится, что завтра будет хуже. Что завтра ему не о чем будет вообще разговаривать. Или послезавтра. Или там через пять дней, или через неделю. Поэтому он спешит. Потому что сегодня еще можно разговаривать с позиций, при которых какая-то часть Украины находится по его контролем. Разговаривать с позиций, когда какая-то часть украинской армии еще воюет и оказывается боеспособной. Поэтому сейчас можно больше выторговать. В этом смысле нам пока особо торопиться некуда. Константин Чуриков: Вот. Сергей Михеев: Да. Вот время работает не на Зеленского. И об этом украинскому руководству говорили уже достаточно давно. Но они слышать же ничего не хотели. Жили в своих иллюзиях. Кстати говоря, это вообще большая проблема и для нас для всех. Мы, благодаря интернету, компьютерной реальности, голливудским фильмам, многие из нас переместились в выдуманную действительность. А вот это сейчас правда жизни. И эта правда, она совсем не такая, как в разных роликах, блогах и прочее и прочее. Ксения Сакурова: Но ведь еще есть речь о том, что мы не верим (Сергей Лавров сказал), мы не верим тому, что говорит Зеленский. Вот что он должен сделать и, вообще, как он должен оформить свое стремление к переговорам, чтобы мы на самом деле в это поверили и пошли навстречу? Сергей Михеев: Вообще, что касается вот этого украинского руководства, фраза «мы не верим», она является ключевой. Я довольно давно занимаюсь постсоветским пространством и могу сказать, что одна из главных проблем наших отношений с Украиной всегда, в том числе до 2014 года, была такой. Украинская элита постоянно профессионально, системно и со вкусом обманывает всех, кого может обмануть. С утра они говорят одно, днем – другое. Вечером говорят: «Извини, так сказать, ничего личного, но нам предложили больше». Вот, собственно, и все. Это происходило всегда, это происходило и до 2014 года. И после 2014 года все наши надежды на то, что можно будет договориться, они провалились. Почему мы признали Порошенко? Я лично считаю, что зря мы его признавали, но тем не менее. Мы признали его потому, что он был связан с российской элитой, он был связан с российским бизнесом, у него был бизнес в России. И были какие-то надежды, что можно с ним договориться. И он сам что-то обещал. Все эти обещания он полностью провалил. Потом пришел Зеленский, на которого тоже какие-то надежды возлагались. Но он тоже несколько раз обещал что-то Путину в личных разговорах, а потом не выполнял обещания, начинал говорить, что обстоятельства так сложились. Да, действительно, вот эта ситуация недоверия, она очень серьезная. Что он должен сделать, чтобы ему поверили? Ну, если честно, ему сейчас очень трудно добиться доверия от нас. Потому что это можно было сделать еще 2 дня назад, 3 дня назад. Это можно было сделать после того, как Путин объявил о признании ДНР и ЛНР. Потому что Путин сказал: «Давайте прекратим боевые действия». Если бы на следующий же день после этого, например, боевые действия прекратились бы, и Зеленский объявил бы перемирие хотя бы, да, можно было бы о чем-то говорить. Сейчас, на самом деле, что ему можно сделать? Не знаю, я думаю, что он должен объявить о капитуляции. Или о том, что он принимает все требования. Или, может быть, сказать, что он уходит в отставку и передает власть какому-то, еще раз говорю, какому-то переходному правительству, с которым, может быть, мы можем разговаривать, в зависимости от его состава. Но, в общем, сделать так, чтобы мы ему поверили, будет, конечно, довольно сложно. Пусть он выпускает какие-нибудь указы, денонсирующие статьи Конституции Украины. А то – переговоры и прочее прочее. Пусть сделает все то, что, он понимает, мы хотели бы видеть. Но он, я думаю, этого не сделает. Будет тянуть до последнего. Ксения Сакурова: А если за него, ну говоря простым языком, поручатся «старшие товарищи»? Там же есть такие? Константин Чуриков: Ой, это уже было, кстати. Это уже бывало, да? Сергей Михеев: Нет, вот вы знаете, если б мы верили «старшим товарищам», то мы по этому поводу с ними бы и разговаривали. У «старших товарищей» Зеленский и украинская элита и научились в свое время плохому: курить, пить, ругаться матом и так далее. И в том числе обманывать научились у них системно. Потому что именно «старшие товарищи», к сожалению, в течение этих 30 лет после распада Советского Союза дали им пример, что можно обещать все, что угодно, а потом не выполнять. В конце концов, одно из базовых обещаний – это не расширять НАТО на восток. А оно расширилось, и мы имеем то, что имеем. Другой вопрос, что мы сами в этом виноваты в значительной степени. Это другой вопрос, и это правда. Но вот, я надеюсь, что хотя бы сейчас-то мы уже научились видеть этих людей. Чего они могут, а чего не могут. Нет, нас больше их гарантии не интересуют. А потом, учтите, здесь если опять опираться на их гарантии, значит, опять делить ситуацию. Значит, опять впускать их в ситуацию, значит, опять зависеть от них, значит, опять зависеть от того, что они там скажут, что не скажут. То есть втягиваться в бесконечную болтовню, которая как раз предшествовала всем этим событиям, которые сейчас есть. Я лично, честно говоря, думаю, что все вот эти бесконечные визиты Макрона, Лиз Трасс, Джонсона, Шольца – это в значительной степени была попытка затянуть время для того, чтобы дать украинской армии еще больше подготовиться для захвата Донецка. Вот у меня такое мнение. Константин Чуриков: Сергей Александрович, как бы вы оценили силу вводимых и декларируемых санкций? Насколько это, во-первых, больно или не больно? И, во-вторых, вообще к каким изменениям в жизни нам всем надо готовиться и привыкать? Сергей Михеев: Ну это лучше, конечно, все-таки с экономистами разговаривать, глубоко знающими ситуацию. Я себя экономистом таким особенным не считаю. Но я вам скажу с политической точки зрения. Если бы у них были такие санкции, которые могут нас заставить голодать, они бы давно их применили. Они настолько ненавидят Путина, что если бы у них была возможность экономическим способом заставить нас встать на колени, они давно бы это сделали. Проблема их в том заключается, что таких санкций у них нет. Россия – а – слишком большая, б – у нее слишком много ресурсов и в – что очень печально для Запада – Запад – это не весь мир давно. Да, был очень короткий период, когда можно было сказать: «Весь мир – это мы. Америка и члены НАТО». Теперь это не так. Да, действительно, Запад самый богатый, Запад самый сильный, Запад самый влиятельный, но Запад – это далеко не весь мир. Поэтому создать, например, ситуацию полной блокады России им просто не под силу. Особенно не под силу, если учитывать, что и по ним это может отрикошетить. Поэтому это не значит, что санкций не будет или это не значит, что они уже есть. Это не значит, что у нас не будет проблем. Но, во-первых, мне кажется, никаких таких, как они говорят, «санкций из ада», фатальных, калечащих, рвущих нас в клочья, на мой взгляд, у них нету, и их, скорее всего, в таком виде не будет. Но санкции нам будут наносить определенный урон. Но и для нас это, понимаете, это шанс наконец-то начать жить без страха. Вы же поймите, что мы все время 30 лет живем в страхе перед санкциями, в страхе перед тем, что чужие дяди и чужие тети где-то там в Вашингтоне или в Лондоне будут управлять нашей с вами жизнью. Это ненормально. Мы должны научиться жить свободно от страха. А, значит, выработать такую социально-экономическую модель, которая позволит нам свести к минимуму возможность влиять на нас вообще всех в этом мире: американцев, британцев, китайцев, индусов, вообще всех остальных. На мой личный взгляд мы пока такой адекватной социально-экономической модели не имеем. Кстати говоря, заодно и проверим наше правительство. Наше правительство говорит нам, что оно готово, что оно готовилось. Ну вот проверим, готовится оно или нет. Но в любом случае, что бы не было, это подталкивает нас к выработке более оптимальной модели управления собственной экономикой. Нам нужны собственные отрасли промышленности, нам нужны новые рабочие места для граждан России, нам нужные новые технологии, нам нужно большее участие государства и финансирование крупных проектов. Вот если эти санкции нас к этому подтолкнут – ну и хорошо, ну и хорошо, ну и ладушки. В конце концов, нельзя всю жизнь, еще раз повторяю, зависеть от каких-то заокеанских дядь и теть, которые якобы нам желают добра. Вот то, что они нам желают добра – это уж совсем для дураков. Константин Чуриков: Вот я чисто профессионально сейчас смотрю как раз-таки в интернет и думаю: «А не дай бог вырубится, понимаете. Отключат нас от этого интерната, да». Вот, видимо, тоже как бы, да, все яйца в одну корзину нельзя. WhatsApp все пользуются, да. Но это же не наше изобретение, да? В общем, фронт работ у нас большой, нам хватит силушек на это? Сергей Михеев: Ну если их по-умному распределить, то хватит. В конце концов, мы же не находимся в ситуации, знаете, когда половина страны, например, оккупирована условной немецко-фашистской Германией. Или там какими-нибудь монголо-татарами, какой-нибудь Золотой Ордой и так далее и так далее. Хватит, если по-умному это распределить. Но здесь потребуется больше участия государства, меньше влияния на все эти вещи спекулянтов всех родов и всех качеств. И больше ответственности в этих делах. Потому что, вы знаете, вот вы сказали: «Смотрите, вот интернет – изобретение, то-се, пятое – изобретение». На самом деле у нас же ведь как? Еще с советского времени изобретения-то все наши. Только потом мы их не внедряем, и приходится покупать за большие деньги у все тех же американских дяденек. Могу сказать, реальная совершенно история, хоть я и не экономист. Один из последних заместителей министра электронной промышленности Советского Союза рассказывал мне, как именно в Советском Союзе было изобретено подобие интернета. Связь без ограничений по обычному советскому телефонному кабелю. Когда они это дело изобрели, им это пришлось представлять в разных ведомствах, включая и известное ведомство на Лубянке. И когда им сказали: «Продемонстрируйте, как эта передача данных происходит». Они передали огромный объем данных по тем временам из Москвы во Владивосток за 4 минуты. Из Владивостока подтвердили. А потом их спросили эти дяденьки: «А вы вообще куда еще можете такие данные передать?» Ну и люди, которые это изобрели, сказали (люди простые): «Да в любую точку мира». В этот момент у дяденек из соответствующего ведомства округлились глаза, отвисла челюсть, и на следующий день тема была закрыта. Закрыта, потому что что дяденьки поняли, что если это так, то зачем они там нужны? Ну вот вопрос. И что они будут делать. Вот чтобы так у нас не было. Чтоб мы не изобретали, потом у нас это воровали или покупали за копейки, а потом бы мы все это, надрывая пупок, восстанавливали. К сожалению, после реформ 1990-х приходится вот так делать. Поэтому, если мы по-умному и ответственно, исходя из национальных интересов, будем подходить к этому, то сможем. Сможем! Никакие мы не дураки, все у нас есть: и таланты, и возможности, и деньги, и ресурсы, и все остальное. Ксения Сакурова: Давайте не про экономику – про железный занавес. Вот как относиться к заявлениям некоторых европейских лидеров о том, что нужно полностью запретить выдавать россиянам визы. Дальше цитата: «Россиянам сейчас здесь не рады». Ну, конечно, заявление такое немножко фашистское. Константин Чуриков: Это где? Ксения Сакурова: Это заявил накануне… Константин Чуриков: А, это Бельгия, да? Ксения Сакурова: Бельгия, да. Государственный секретарь по вопросам миграции и предоставления убежища Бельгии. Константин Чуриков: Ну это центр Евросоюза. Ксения Сакурова: Центр Евросоюза. И, в общем-то, эти разговоры так или иначе обсуждаются. Вот… Сергей Михеев: Да, Бельгия – мощная держава, вне всякого сомнения. Надо сейчас поискать ее на карте. Но тем не менее, тем не менее. Ксения Сакурова: Ну Чехия заявила о том, что они уже заблокировали выдачу виз россиянам, ну и так далее. То есть, в общем-то… Сергей Михеев: Ну давайте так. Перестройку начни с себя. Я так немножко о себе. Я могу сказать, что с 2014 года мне по заявке Литвы, именно в связи с крымскими событиями, запрещен въезд в страны Шенгенского союза. Вот уже 8 лет они продлевают каждые 3 года этот запрет. Ну ничего, живу как-то, как видите, нормально. Это первое. Второе: что касается людей, выезжающих для туризма. Но даже по данным Ростуризма у нас постоянно выезжает отдыхать за границу ну около 15% людей. 15% за границу! А 85% вообще находятся в стране. Я не буду говорить, плохо это или хорошо, но это правда. Из этих 15% основная масса едет куда? В Турцию и в Египет, а вовсе не в Шенгенскую зону и не совсем в Америку. Из тех, кто едет в Шенгенскую зону, я думаю, есть значительная часть людей, которые переживут эти вещи. А вот из тех, кто ездит в Шенгенскую зону и не переживет, им, конечно, будет тяжело. Но я подозреваю, что речь идет буквально о паре десятков тысяч человек. Ну что-ж делать, так сказать? Ксения Сакурова: Подождите, это же не только туризм, это наши деловые связи, это наши культурные связи. То есть ну, по большому счету, речь идет о железном занавесе. Если вот, действительно, опираться на эту риторику. Сергей Михеев: Ну нет у них, еще раз повторяю, нет у них возможности этот железный занавес тотально установить. Тут же такая штука: риторика – риторикой, что они будут делать – посмотрим. Опять же, мы же с вами здесь пока гадаем на кофейной гуще. Они же, смотрите, они не торопятся с тем, чтобы четко сформулировать эти санкции. Они думают, потому что на самом-то деле, первое: эти санкции в том числе ударят и по ним. Второе: на самом деле полного единодушия по поводу этих санкций внутри Европы нет. И третье: они на самом деле понимают, что это не решит вопрос. Задача-то санкция какая? Грубо говоря, заставить Россию все отдать, испугаться, приползти на пузе? Но они понимают уже, что этого не будет. А тогда зачем? Тогда смотри пункт первый и пункт второй. Поэтому они особо не спешат, не торопятся. У них там масса бюрократических инициатив и прочих. Поэтому будет ли это или не будет – посмотрим. И, кроме всего прочего, знаете, здесь, скорее всего, будет так: будет такой вот сейчас вот период сверхжесткой риторики, сверхжесткой, да. И, может быть, даже принятие каких-то мер. А потом, по прошествии какого-то времени, я абсолютно уверен, что будет некое ослабление. В конце концов, у нас даже с санкциями секторальными по MH 17, который был сбит и до сих пор даже не знает никто, кто же его сбил. Сначала была сверхжесткая ситуация, а потом потихоньку, смотришь, опять товарооборот стал расти. Я думаю, что для людей с деловыми поездками они сделают исключение, скорее всего. Да и для туристов для многих сделают исключение, потому что это тоже вопрос денег. Тут же такая штука. Сейчас же вот этот туризм был свернут в Европу не в связи с санкциями – в связи с ковидом. Чего там с этим ковидом будет, вообще еще никто не знает. Сколько они будут еще эти ковидные ограничения держать. Ведь на самом деле мы уже 2 года никто не ездит в Европу из-за ковида. Из-за ковида, а вовсе не из-за каких-то санкций. Ну не ездим, никто ж не умер. Ну и, наверно, и дальше не умрем. Константин Чуриков: Как вы думаете, насколько серьезно будет развиваться санкционная эта риторика? Сегодня Росавиация в ответ на решение британских властей закрыла полеты Великобритании над территорией России. Как нам, вот знаете, всем как-то остыть и остановиться? И когда ждать некоего смягчения, может быть, взаимного? Сергей Михеев: Ну пока, я думаю, остыть и остановиться не получится. Ну, кстати говоря, я вот лично считаю, что для того, чтобы быстрее закончилась военная фаза операции на Украине сейчас надо было бы ввести тотальные экономические санкции против Украины. Временно. Своего ГСМа у них практически нет, очень мало. А в основном они покупали его, в том числе из Беларуси. В том числе это российский ГСМ. Поэтому сейчас на время проведения этих вещей тотальные экономические санкции были бы полезны. Это первое. Второе. Что касается того, когда мы начнем все остывать. Ну когда будет решен этот украинский вопрос. Сколько на это понадобится? Ну я не могу вам точно сказать. Я просто этого не знаю. Опять же, все эти политические вещи, сколько это продлится, не ясно. Сначала будет все очень жестко. Жесткая риторика. Здесь будут тоже некоторые кричать: «Караул! Спасите-помогите!» И так далее и тому подобное. Но потом начнется, видимо, выравнивание. Причем, я думаю, что это начнется точечно. То есть, грубо говоря, на основе двусторонних отношений. Например, Британия, скорей всего, будет занимать сверхжесткую позицию. Надо ли нам отвечать? Я думаю, что надо. Я думаю, что надо четко взвесить, где мы можем ответить. И там, где мы можем ответить, надо ответить. Вот, например, Росавиация запрещает полеты британских самолетов. Ну и пусть летят в облет, а почему нет? Они вводят санкции против «Аэрофлота», ну и пусть летают вокруг. Это будет, по крайней мере, по-честному. А вот до этого, между прочим, ситуация, когда они нам санкции, а мы их призываем к переговорам, она какая-то пораженческая, честное слово. Это состояние каких-то потерпевших. Если честно, это огромное количество людей – подавляющее большинство людей - просто раздражало и больше ничего. И на самом деле порождало подозрения в том, что определенные группы бизнеса просто тупо лоббируют свои интересы в ущерб интересам России. И, кстати говоря, отчасти это так оно и есть. Это так оно и есть в отношениях с той же самой Украиной. Просто люди, которые на этом зарабатывают деньги, они лоббировали свои интересы и так далее. Я думаю, что если сейчас не действовать более жестко, то я не понимаю даже, когда. Поэтому если британцам так не нравится «Аэрофлот», путь летают в облет России, пусть увеличивается, удорожается стоимость полетов, в первую очередь для британских граждан, ну и пусть они там кругаля себе дают и так далее. Кстати говоря, через российское воздушное пространство летает огромное количество западных авиакомпаний, огромное. Они все на этом экономят миллионы и миллионы долларов, евро и прочее и прочее. Ну не нравится – ну могут начать летать через Северный полюс или через восток, через юг и так далее. Константин Чуриков: Срочное сообщение. РИА Новости: «Российские десантники высадились у аэродрома Гостомель в Киевской области. ВС России провели успешную операцию по высадке десанта в районе аэродрома Гостомель – я надеюсь, правильно ставлю ударение – в пригороде Киева. Минобороны сообщает». Сергей Александрович, ваше мнение понятно. Вы не военный, да, но вы политолог. С политической точки зрения в какой момент надо будет останавливать операцию? Сергей Михеев: Ну я не военный, но насколько мне известно, аэродром был захвачен еще вчера. А сегодня туда пробилась колонна наших войск, которая поддерживает эту десантную операцию. Хотя все надо проверять, потому что, сами понимаете, сейчас огромное количество дезинформации, огромное количество просто всякой чешуи какой-то. Огромное количество всяких разных вбросов. Ну и просто всякой ерунды. Потому что ну просто каша из этого всего. Что касается, когда надо остановить военную операцию. Я думаю, что как только создадутся условия для таких переговоров, в ходе которых будут достигнуты все поставленные требования, о которых я говорил: демилитаризация, отказ от НАТО, денацификация и прочее, прочее. Вот как только эти условия создадутся, можно будет военную операцию эту заканчивать. Потому что, конечно, никаких таких установок на оккупацию, комендатуры и вечное пребывание, их там нету. И, вообще, как бы нам было бы гораздо выгоднее, если бы они сами управляли в этом смысле своей судьбой, но в дружественных отношениях с Россией по образцу ДНР, ЛНР. Надо ли это доводить до присоединения к России – я не знаю. В отдельных случаях можно теоретически об этом подумать, но не сейчас. Это совершенно точно. И уж точно не в отношении всей территории Украины. Потому что, еще раз говорю, условно, на западе Украины сосредоточилось такое количество откровенных неонацистов, что, в общем, разбираться с ними, уговаривать их, просить их, кормить их, я думаю, что это нам нафиг не сдалось. По крайней мере на данном историческом этапе. Константин Чуриков: Спасибо большое! Ксения Сакурова: Спасибо! Константин Чуриков: Спасибо, Сергей Александрович! Сергей Михеев, политолог, в нашем эфире. Всегда вам рады. Будем, надеяться, еще раз сможем поговорить. Ксения Сакурова: И вот что по этому поводу заявил Сергей Лавров (это сообщение ТАСС): «Россия готова к переговорам в любой момент, когда военные силы Украины сложат оружие». Константин Чуриков: Мы уходим на новости, чтобы вернуться к вам через несколько минут. Смотрите ОТР.