Оксана Галькевич: Ну а прямо сейчас у нас тема не ближайшего часа, а ближайшего столетия, по крайней мере так считают ученые из Гронингенского университета, да, Константин? Если коротко, значит, их картина выглядит так: льды Гренландии растают, осадков станет больше, Северо-Атлантическое течение изменит направление, как следствие в Европе, как считают ученые, похолодает. Пока голландские ученые строят апокалиптические математические климатические модели, в России на всей ее территории, тем не менее, как говорят наши метеорологи, наблюдается положительная температурная аномалия. Вот сейчас попробуем вместе с вами и с нашим экспертом разобраться, друзья, хороша ли эта аномалия для нас. Константин Чуриков: Уважаемые зрители, расскажите о вашей погоде. У вас какая зима? Вообще есть ли ощущение зимы? У нас в студии Сергей Рогинко, руководитель Центра экологии и развития Института Европы РАН, а также профессор Финансового университета при Правительстве. Сергей Анатольевич, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Сергей Анатольевич. Сергей Рогинко: Здравствуйте. Константин Чуриков: Так что происходит? Вы знаете, тут вот рассказывают знакомые знакомых, что люди в новогоднюю ночь, ну после Нового года, в Калужской области ходили по грибы, спокойно собирали опята. What`s going on, как говорят у них? Сергей Рогинко: А, ну… «Что происходит на свете? – Просто зима. – Просто зима, полагаете вы? – Полагаю». И Пушкин так же полагал, помните, как он писал? – «В тот год осенняя погода Стояла долго на дворе. Зимы ждала, ждала природа, Снег выпал только в январе На третье в ночь». Третье в ночь – это нынешнее 16-е. Константин Чуриков: То есть мы это уже проходили? Оксана Галькевич: Ага. Сергей Рогинко: Это уже проходили и не раз. Оксана Галькевич: То есть нам потерпеть немного, может быть, у нас, как у Александра Сергеевича... ? Сергей Рогинко: Вообще-то говоря, у нас снег в Москве выпал даже на Новый год, правда, растаял, но это уже совсем другая история. Константин Чуриков: Давайте сейчас все-таки вспомним, что мы проходили и что мы не проходили. Репортаж нашего корреспондента Татьяны Григорьянц о том, какая погода была и есть в России и в мире. СЮЖЕТ Константин Чуриков: Давайте сейчас пока о нас. Значит, сегодняшнее все-таки аномальное тепло, как говорят метеорологи, на 8 градусов в европейской части России выше нормы температура, в Якутии аж на 20 градусов, – к чему это приведет вот уже в обозримом будущем, в течение этого года? Оксана Галькевич: Мы так просто поясним зрителям: в Якутии на 20 градусов, должно быть -40, друзья, а сейчас -20. Константин Чуриков: Непорядок. Сергей Рогинко: Ну, то, что в Якутии -40 вместо -60 – это, в общем-то, может быть, даже ничего плохого. Плохо то, что снег не ложится, озимые посеяли, соответственно почва промерзает тем не менее. Если снег не ляжет, то с урожаем озимых может возникнуть немалая проблема. С остальным как бы особых проблем нет. Константин Чуриков: Сергей Анатольевич, вы подготовили целый доклад, скажем так, короткое выступление. Для нас, скажем так, вот эти все видоизменения в природе, в климате характеризуются тем, что мы видим в Австралии, тем, что мы видим в горящей Бразилии, прежде всего у нас, конечно, такая странная зима крымская, европейская, как сейчас говорят. Но и также мы помним, что вот эта девочка из Швеции нас всех предупреждала, пальчиком грозила, говорила: «Что вы себе позволяете?» Сергей Рогинко: Да, это совершенно отдельная тема по Грете Тунберг. Но хотелось сказать: вообще на самом деле, конечно, климат теплеет, и климат ощутимо теплеет. Старшее поколение помнит, какие были зимы в 1970-х гг.: например, в 1979 году в Москве температура падала до -38, замерзали трубы отопления, были даже такие случаи. Понятно, что сейчас такого нет, у нас в основном одна и та же картина уже на протяжении лет 10: у нас 2 недели в Москве холод, а остальное время «еврозима», то есть такие прыжки через ноль. Оксана Галькевич: Ага. Сергей Рогинко: От +5 до -5, в таком вот примерно диапазоне. И на самом деле все это идет по своеобразной кривой, потому что в начале XX века было теплее, потом с 1945-го, например, по 1980-е гг. было холоднее, сейчас идет опять подъем. Оксана Галькевич: А плечо какое, вот если говорить... ? Вы говорите, идет по определенной траектории, то есть лет 40 теплеет, потом лет 40 холодает, потом опять? Как нам сориентироваться? Сергей Рогинко: Это настолько сложная вещь... Дело в том, что существуют 200-летние циклы, существуют 60-летние. Оксана Галькевич: Ага. Сергей Рогинко: Существуют 11-летние циклы. Вот, например, резкое потепление в конце 1990-х гг. связано помимо всего прочего еще и с тем, что совпали 60-летний и 11-летний циклы, сразу все это пальнуло. Потом температура более-менее вышла на полку, сейчас она растет очень понемногу. Но надо вспомнить вообще, в какой эпохе мы живем. Мы живем в эпохе после оледенения, то есть потепление еще идет, потому что до этого, 10–15 тысяч лет тому назад Москву и Нью-Йорк покрывала толща льда в 3,5 километра. Константин Чуриков: Три с половиной километра?.. Сергей Рогинко: Три с половиной километра. Оксана Галькевич: Наши люди уже позже пришли, Константин, сюда. Константин Чуриков: А, я понял. Сергей Рогинко: Человечество появилось несколько южнее. И сейчас идет постепенное потепление. Оно еще не достигло того пика, какого оно достигло, например, 140 тысяч лет тому назад, потому что вот есть еще и такие циклы, как 140 тысяч лет. Константин Чуриков: Кемеровская область просит: «Расскажите, пожалуйста, о закрытом докладе ООН 2019 года о климатической катастрофе планетарного масштаба». Сергей Рогинко: Ну, во-первых, не 2019-го, а 2018 года. Константин Чуриков: Так. Сергей Рогинко: Он совершенно не закрыт, его можно найти в открытой Сети, никаких проблем, скачали и прочитали; не знаете английский, зарядите Яндекс.Перевод, мне кажется... Константин Чуриков: Так. Чего там? Сергей Рогинко: Грубо говоря, там дается несколько сценариев потепления, и, конечно, эти сценарии, прямо скажем, несколько преувеличены. Говорится о том, что если человечество не перестанет выбрасывать к 2050 году полностью СО2, то температура повысится больше чем на 2 градуса по отношению к доиндустриальному уровню. О чем мы, собственно говоря, говорим? Дело в том, что такое повышение в истории человечества уже было и не раз. Возьмем XII век. Все знают, что есть такой остров, как Гренландия. Почему он так был назван? Оксана Галькевич: Потому что был зеленый. Сергей Рогинко: Потому что это была зеленая земля. В XII веке туда ездили, точнее ехали заселяться те потомки викингов, которым не достался родовой удел. Константин Чуриков: Значит, были нормальные люди, им хотелось жить там, где можно обрабатывать почву... Оксана Галькевич: Нормальные земли были, пригодные для жизни. Сергей Рогинко: Они лет 500 там сеяли, пахали, собирали урожай, выращивали скот. Проблемы начались где-то к XV веку, когда пошло резкое похолодание, вот тогда было реальное бедствие, тогда вымерло больше, чем пол-Европы, в России та же самая ситуация была жуткая совершенно, когда были неурожаи из-за холода, люди буквально вымирали, ели, не знаю, дубовую кору. Константин Чуриков: Но мы зато за счет лютой зимы Наполеона прогнали, да? Оксана Галькевич: Да и не только, кстати, Наполеона, она вообще нам очень помогала, зима. Константин Чуриков: Нам помогала история, да. Оксана Галькевич: У нас два звонка, даже несколько звонков у нас в очереди. Нина из Ростовской области первой хочет высказаться. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Вы знаете, что? Хочу вам сказать, что у нас в городе Новошахтинске зима: все деревья покрыты снегом, вся земля в снегу, легкий морозец стоит. Мы рады, что живем на юге России, но у нас есть зима. А вот у вас в Москве нет зимы, а у нас есть. Оксана Галькевич: Нина, Нина, скажите, а у вас зима какая? Ну просто земля прикрыта, или можно так нормально снеговика построить, горочку слепить ребенку? Зритель: Нет-нет, на санках катаются. Оксана Галькевич: На санках катаетесь? Зритель: Да-да. Оксана Галькевич: Красота! Мы вам завидуем. Константин Чуриков: Что, может быть, тоже не совсем нормально для Ростовской области. Сергей Рогинко: Почему? Константин Чуриков: Нормально, да? Сергей Рогинко: Вполне в пределах... Константин Чуриков: Хорошо. Давайте сейчас узнаем, в Оренбургской области какая погода. Виктор, здравствуйте. Оксана Галькевич: Мне кажется, должен быть снег в Оренбурге. Виктор, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Зима такая, у нас теплая погода. Одни каналы говорят, что вечная зима наступает, вы говорите, что теплая зима. Как определить вообще? Константин Чуриков: Так, подождите. Еще раз, определиться с тем, аномальная зима или нет, я вас правильно понимаю, да? Зритель: Извините, одни каналы говорят, что холодной будет, похолодание, другие говорят, что потепление. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Так вот, да. Сергей Рогинко: Совершенно верно. Константин Чуриков: Еще раз объясните, пожалуйста. Оксана Галькевич: И никто не врет, самое главное, я правильно вас понимаю, Сергей Анатольевич? Сергей Рогинко: Нет, дело в том, что... Зритель: И никто... не включает. Константин Чуриков: Да. Оксана Галькевич: Спасибо, Виктор. Сергей Рогинко: Естественно, еще не хватало. Дело в том, что теория похолодания была популярна лет 40–50 тому назад. Есть полно предсказаний о том, что будет похолодание, будет новый ледяной период, полно статей в самых уважаемых журналах по этому поводу. Потом, где-то к 1980-м гг., к середине или даже ближе к концу, тренд сменился, и в основном стали предсказывать потепление. И, кстати, кое-кто из тех, кто предсказывал похолодание, стали предсказывать потепление, но это... Константин Чуриков: Это потому что просто человек вышел на улицу? Ученый же тоже человек, он видит, что ой, почки распустились в январе, – это с этим связано? Сергей Рогинко: Я думаю, что связано скорее с тем, за что платят. Константин Чуриков: Вот, вот это очень интересно. В контексте как раз вот этой можно сказать даже истерии по поводу глобального потепления, с высоких трибун это все несется на нас, несется на политиков – так это реальная угроза или это способ для кого-то заработать деньги, получить грант, я не знаю? Сергей Рогинко: Это и то и другое одновременно. С одной стороны, есть действительно тренд потепления; с другой стороны, нет ясности, насколько серьезен этот тренд и как быстро и насколько поднимется температура. И вокруг этого в принципе идут споры. Но для того чтобы заработать деньги, нужно запугать, и пугают, естественно, при помощи страшилок, что катастрофа сейчас, если не заплатить условно человечеству 10 триллионов, то она произойдет, от нее уже точно никак не спастись. Константин Чуриков: Определенным структурам в ООН, всякие «зеленые», «Гринпис» и так далее? Сергей Рогинко: Естественно, на этом делаются большие деньги. Трамп в свое время говорил, что антропогенное глобальное потепление – не просто потепление, а то потепление, в котором виноват человек, – придумано элитой, для того чтобы зарабатывать деньги. И тут вопрос еще, кто виноват: либо это естественные циклы, и здесь надо просто адаптироваться, либо это виноват человек и ему тогда надо прекращать какую-то свою деятельность, прежде всего экономическую. Оксана Галькевич: Но цена ведь очень высока получается, Сергей Анатольевич, потому что речь ведь идет, например, в тех разговорах о квотировании выбросов опасных в атмосферу, углекислоты, речь идет о прекращении определенной деятельности, закрытии, сворачивании промышленных производств, да? Это достаточно большая цена для разных стран может быть. Сергей Рогинко: Смотрите, один американский профессор отковал великолепную фразу, которая звучит так: «Делить квоты на углерод – это мечта любого бюрократа, потому что квоты на углерод – это квота на жизнь». Для отдельного человека квота на углерод – это возможность дышать, потому что соответственно вдыхает он кислород, выдыхает СО2, а для предприятия это возможность существовать. Поэтому таких бюрократов и на глобальном уровне хватает, которые хотят делить углерод между странами, и, кстати, в нашей стране такие бюрократия есть. Константин Чуриков: Сдерживать чей-нибудь экономический рост, правильно? Сергей Рогинко: Конечно. Константин Чуриков: Отсюда все? Сергей Рогинко: Естественно. То есть фактически есть такое понятие, как углеродная удавка, которую хотят набросить на шею ряду стран. Например, Соединенные Штаты очень хотели простроить Китай на сокращение выбросов, но Китай вышел из этой простройки. Он взял в рамках Парижского соглашения очень хорошие обязательства, то есть не снижать выбросы, а улучшать структуру энергетики, то есть, например, снижать долю угля, увеличивать долю возобновляемых и повышать энергоэффективность. А выбросы росли и будут расти. Оксана Галькевич: «Зима в марте отыграется», – пишет нам Самарская область, угрожает фактически. Сергей Анатольевич, вот когда Костя начал задавать вам вот этот вот сложный вопрос, как-то формулировать, я думала, что ты ведешь к тому, чтобы поинтересоваться, что за шарик лежит перед нашим гостем. Константин Чуриков: Я догадываюсь, потому что Новый год, но, думаю, дело не только в этом. Оксана Галькевич: Новый год, но просто мы не каждому гостю обеспечиваем шарик в студии на столе. Сергей Анатольевич, это к чему? Константин Чуриков: Ты очень наблюдательна, Оксана. Сергей Рогинко: Да, я очень признателен за шарик. Можно я его немножко покручу? Константин Чуриков: Давайте. Оксана Галькевич: Давайте. Сергей Рогинко: И выведем картинку на экран. Оксана Галькевич: А покажите, да, пожалуйста, режиссеры. Константин Чуриков: Сейчас уже начинают показывать. Оксана Галькевич: Нажмите на кнопочку. Константин Чуриков: Так, ну вы говорите пока. Сергей Рогинко: Смотрите, дело в том, что та теория глобального потепления, о которой все говорят, теория парникового эффекта, такая очень простая и всем понятная, а жизнь и особенно природа совсем не проста и не объясняет многие вещи. В частности, вот посмотрите, это наклон земной оси. Константин Чуриков: Да. Сергей Рогинко: Вот так вот условно вокруг Солнца вращается наша планета. Оксана Галькевич: Ага. Сергей Рогинко: И при этом летом под прямым углом лучше всего освещается солнцем именно Южная Европа. Но почему тогда летом теплее в Африке? Об этом кто-то подумал? И это одна из многих нестыковок, которую не может объяснить вот та теория парникового эффекта. Константин Чуриков: Нет, подождите, Африка большая. Есть Африка, которая находится в Северном полушарии, есть Африка, которая находится в Южном полушарии. Сергей Рогинко: Нет, речь идет о том, что в экваториальной Африке и вообще на экваторе серьезно теплее, чем в Южной Европе, причем на порядок теплее. Да даже в Северной Африке намного теплее, чем в той же Сицилии, которая находится в 200 километрах от нее. Константин Чуриков: Ну что, наверное, тоже объяснимо, потому что Сицилия находится севернее, этот остров. Сергей Рогинко: Так дело в том, что это объяснение насчет севера и тепла – это объяснение вида «почему ветер дует? – потому что деревья качаются». Потому что на самом деле для Вселенной нет понятия нашего севера, шарик должен был более-менее равномерно прогреваться, если бы эта теория была верна. Но на самом деле эта теория сделана с очень большими допущениями, с очень большими упрощениями, и пользоваться ею все равно что... Знаете этот анекдот про пьяного, который ищет рубль не там, где потерял, а там, где фонарь висит? – вот это та самая история. Мы пользуемся простенькими модельками, простенькими формулами и считаем, что таким образом мы решим сложные проблемы. Константин Чуриков: А это несколько разных синусоид, это какие-то циклы, которые накладываются один на другой... Сергей Рогинко: Это огромное количество факторов, которые сейчас невозможно даже описать уравнениями, не существует даже такой софт, который способен это дело все адекватно описать и предсказать изменение климатической системы. Константин Чуриков: Подождите, нам казалось, что вам, ученым, это, в общем-то, под стать, это вам... Сергей Рогинко: Нет, дело в том, что все можно упростить, но есть здравая степень упрощения и есть степень упрощения, когда задача подгоняется под ответ, знаете, как двоечник. Оксана Галькевич: Ну потому что ответ правильный не найден, соответственно проще объяснить тем, что у тебя на виду, да, той информацией, которой ты располагаешь? Сергей Рогинко: Нет, ответ как бы уже заранее задан, потому что ответ лежит в финансовых потоках, которые заложены именно в те схемы, при помощи которых собираются управлять, грубо говоря, глобальным развитием. Константин Чуриков: Смотрите, что пишут зрители. Оксана Галькевич: Очень много сообщений, да, у нас на SMS-портале. Что пишут, Костя, тебе зрители? Константин Чуриков: Самара предлагает нашей программе провести эксперимент, после окончания отопительного сезона спросить народ, у кого уменьшилась сумма в квитанциях за отопление. Кстати, уже ползимы прошло. Оксана Галькевич: Ага. Астрахань радуется, что только выпал у них наконец-то первый снег, а вот завтра, сожалеют они, уже будут грязь и лужи. Константин Чуриков: Пишет нам Александр, монтер из Татарстана: «Мне нравятся теплая зима и прохладное лето». Оксана Галькевич: В Курганской области прекрасная зима, деревья в серебре. Сызрань: «Снежок лежит, морозец небольшой, 4–9 градусов, все хорошо». И звонок у нас есть. Константин Чуриков: Из города, где, в общем, распустились уже цветы, первоцветы, примулы... Оксана Галькевич: Как нам показывали в сюжете, да. Константин Чуриков: Светлана, здравствуйте, Санкт-Петербург. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Да, мы распустились, у нас в этом году действительно... Я понимаю, что у природы нет плохой погоды, но такой, как сейчас, зимы не было никогда за мою длинную пенсионерскую жизнь. Константин Чуриков: Подождите, Светлана, может быть, это политическая подоплека? В том году были лопаты Беглова, там снег пытались разгрести. Оксана Галькевич: Ты поаккуратнее, тогда он был врио, а теперь-то. Зритель: Вы знаете, я в этом году даже лопату приготовила, но она так и стоит без использования. Снега нет, на коньках не катаемся, на лыжах не катаемся. Вот единственные, кто спасают, – это горнолыжные курорты, насыпают нам снежок. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Понятно. Оксана Галькевич: Вы туда отправляетесь, чтобы как-то хоть порадовать себя, да, какого-то настроения набраться? Зритель: Вы знаете, дело в том, что совершенно нет солнышка, очень мрачно и идет бесконечный дождь, и это, конечно, не радует. Константин Чуриков: Ну Петербургу не привыкать, в Петербурге сегодня дожди. Спасибо, Светлана. Оксана Галькевич: Светлана, я просто поддержу вас: в Москве не лучше, не лучше в Москве. Константин Чуриков: Но все-таки, смотрите, город Петербург, понятно, на берегу Финского залива, понятно, там Атлантика диктует свои какие-то условия, но мы видим две просто разные картины, две разные погоды в одно и то же время года год назад и сейчас. Почему так? Сергей Рогинко: Дело в том, что, вообще-то говоря, как я уже говорил, нынешняя зима – это всегда одна и та же картина: две-три холодных недели, а остальное время «еврозима». Просто на что попадет «еврозима», а на что попадут эти холодные недели, вот это сильно зависит просто от ситуации, которая складывается каждый день. Оксана Галькевич: Челябинская область нам пишет: «У нас зима, снега много. Если кто топит дровами, то в доме очень холодно, это сложно». «А вам, москвичам, – пишет другой зритель из Челябинской области, – даже с погодой повезло». Давайте выслушаем нашего зрителя из Бурятии, Николай. Здравствуйте. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. С Новым годом вас! Константин Чуриков: Спасибо, и вас. Зритель: Ага. Ну вот все говорят о влиянии человека на климат. А вот скажите, пожалуйста, влияние лесных пожаров, вулканов, оно же намного больше. Почему вот сейчас все считают, что человек влияет? Константин Чуриков: Природа же сильнее человека, правильно? Зритель: Да-да-да. Константин Чуриков: Спасибо за вопрос, понятно. Оксана Галькевич: Так, Сергей Анатольевич, что скажете? Сергей Рогинко: Безусловно. Конечно, природные факторы сильнее, чем любые человеческие усилия. Вот тот самый пример похолодания 1960–1970-х гг. Ведь смотрите, тогда развивалась промышленность очень бурно, советская промышленность дымила в полный рост, американская промышленность развивалась хорошими темпами, Европа летела, Япония обгоняла всех, Китай наращивал выбросы, то есть выбросы росли, а температура падала. Поэтому, грубо говоря, даже с этой точки зрения теория антропогенного потепления очень слабо объясняет даже вот такие вот явления, точнее вот на такие вопросы она не может ответить. Оксана Галькевич: Хорошо. Но изменения, так скажем, ландшафтов, покрова Земли? Вот нам люди пишут, что мы же вырубаем нещадно леса, в частности, – вот такого рода изменения? Это не заводы, которые дымят, это не еще что-то, а вот лесной покров уменьшается. Сергей Рогинко: А вот это преступление, это просто преступление... Оксана Галькевич: Это как влияет? Сергей Рогинко: ...и перед человечеством, и перед природой. За эти вещи просто... За тот беспорядок, который в этой области сложился, в том числе и в нашей стране, за ряд последних лет, начиная с 1990-х гг., наверное, все-таки кто-то когда-нибудь должен будет ответить. Оксана Галькевич: Сергей Анатольевич, вот в связи с этим вопрос, Иркутская область его задает: Тулун в прошлом году пострадал от сильного, необычно сильного наводнения – ждать ли в новом году подобных происшествий в этом районе? Сергей Рогинко: Ну, это нужно не к климатологам, а все-таки к гидрологам. Оксана Галькевич: Ага, хорошо. Константин Чуриков: Смотрите, Мурманск нам пишет: «Зима, тонем в лужах, +2, тепло, ощущение весны». Слушайте, для Мурманска это совсем не порядок, я так бывал как раз в январе, ну так, лютого мороза не было... Оксана Галькевич: Хорошо, ух! Константин Чуриков: В пальто таком на рыбьем меху было холодно. Сергей Рогинко: Да. Оксана Галькевич: Надо ботиночки на толстой подошве брать в Мурманск, Константин, а не на пижонском... Константин Чуриков: Ну я же в первый раз ехал. Сергей Рогинко: Так это общий тренд, идет все-таки потепление. Вопрос, чем оно вызвано. Но тренд есть, и потепление будет ровно до тех пор, пока не наступит следующий цикл похолодания. Оксана Галькевич: Сергей Анатольевич, многие наши телезрители сейчас спрашивают, присылают такие вопросы на SMS-портал: с чем связана точность или неточность предсказаний погоды, прогнозов погоды имеется в виду? Сергей Рогинко: Прогнозы погоды связаны прежде всего с очень большой сложностью описания всех погодных явлений при помощи того программного обеспечения и тех компьютерных мощностей, которые есть. Безусловно, когда-нибудь появится суперквантовый компьютер, который сможет в real-time не просто моделировать, а адекватно предсказывать погоду. Константин Чуриков: То есть мы еще ее научимся проделать, кстати говоря, климатическое оружие – это ведь не байки, оно разрабатывается? Сергей Рогинко: Нет, по всей вероятности нет, по крайней мере если верить тому, что пишет Пентагон, который ставит задачу контроля над глобальным климатом в 2025 году, то это не байки. Оксана Галькевич: А наши пишут что-нибудь, изыскания какие-то проводят в этом направлении? Или только Пентагон? Сергей Рогинко: Дело в том, что по крайней мере Пентагон об этом пишет открыто, более того, созданы специальные подразделения и в Пентагоне, существует специальное климатическое подразделение даже в ЦРУ. Оксана Галькевич: Интересно. Константин Чуриков: Но то, что сейчас, – это явно не Пентагон, это другие факторы, да? Оксана Галькевич: Пока. Сергей Рогинко: Нет, это пока все в пределах естественных трендов. Константин Чуриков: А то просто многие зрители благодарят за эту погоду, я подумал, что неужели Пентагон надо за это благодарить. Оксана Галькевич: А в Петербурге сегодня ясно, ясно, Константин? Константин Чуриков: Ясно. Оксана Галькевич: Это Ленобласть пишет. Москва у нас на связи, Наталья. Здравствуйте. Зритель: Да, я вас приветствую еще раз. Константин Чуриков: И мы тоже вас. Здравствуйте. Зритель: Я конкретно просто хотела сказать. Вы же знаете, что и Пентагон, и мы сотрудничаем с пришельцами, поэтому мы можем влиять на погоду, это же все ясно и понятно. Константин Чуриков: О-о-о, конечно, конечно, Наталья, спасибо. Мы, кстати, инопланетного фактора не коснулись. Оксана Галькевич: Не учли, может быть, действительно... Может быть, он может быть назван как-то иначе, не инопланетный, а необъяснимый. Константин Чуриков: Давайте послушаем Ольгу из Алтайского края. Чем нас удивит Ольга? Ольга, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Ольга. Зритель: Здравствуйте. Да я хотела пригласить вас в Барнаул, к нам в Алтайский край покататься на лыжах, на санках, на тюбингах, и на коньках. Оксана Галькевич: Ух. Махнем? Константин Чуриков: Махнем. Зритель: У нас достаточно мягкая нынче зима, 3–10 градусов мороза, легкий, но снега – утонуть можно. Константин Чуриков: Отлично. Оксана Галькевич: Утонуть. Константин Чуриков: Вот тонуть не нужно. Зритель: Мы уже не знаем, куда его девать. Оксана Галькевич: Давайте нам закидывайте. Сергей Рогинко: В Москву отвозите. Оксана Галькевич: Да, в Москву, в Москву отправляйте, мы возьмем, нам немного не помешает. Константин Чуриков: Хорошо. Давайте напоследок вы нам объясните, каков горизонт. Вот сейчас мы это обсуждаем. Вот, например, вы говорите, что вы, ученые, не знаете, что это, как это, есть множество факторов. Когда мы можем уже с уверенностью сказать, что ой, да, действительно, глобальные изменения, глобальная катастрофа? Когда мы сможем употребить вообще этот термин? Сергей Рогинко: Понимаете, в чем дело? Употреблять термин «глобальная катастрофа» можно в любой момент в зависимости от желания. Но если базироваться на каком-то знании, то я бы предпочел более умеренные термины, а именно просто тренд глобального потепления. И говорить о катастрофе я бы не стал. Потепление в истории человечества никогда еще никому в больших масштабах не вредило, а вот похолодание приводило к вымиранию десятков миллионов людей. Оксана Галькевич: Просто хотелось бы понять, Сергей Анатольевич, насколько это долгосрочный тренд, или все-таки... Вы говорили просто о разных периодах, 40–50 лет или 10–15 тысяч лет. Вот этот тренд на потепление насколько... ? Сергей Рогинко: Дело в том, что я смотрел разные прогнозы, говорят, что похолодание может начаться либо через 50 лет, либо через 100 лет, по некоторым оценкам, даже через 3 тысячи лет. Поэтому брать на себя ответственность в таком вопросе было бы просто неразумно. Но надо понимать, что речь идет об очень долгосрочных вещах, к которым надо будет как минимум адаптироваться. Константин Чуриков: Климат – это очень сложный вопрос, уважаемые зрители, это нам сегодня объяснил Сергей Рогинко, руководитель Центра экологии и развития Института Европы РАН, профессор Финансового университета при Правительстве России. Большое вам спасибо. Оксана Галькевич: Да, спасибо. Сергей Рогинко: Спасибо. Оксана Галькевич: Друзья, впереди у нас очень интересная тема, каждого из нас может коснуться в этом году. Говорят, что 80% российских работодателей готовы сделать прибавку к зарплате своим сотрудникам. Константин Чуриков: О «зарплатном потеплении» через пару минут.