Иван Князев: Дорогие друзья, мы снова в прямом эфире, переходим к главной теме этого дня. В студии по-прежнему Тамара Шорникова... Тамара Шорникова: ...и Иван Князев. И вот она, наша главная тема. Иван Князев: Да, будем сегодня говорить о семейных ценностях. Сколько детей должно быть в семье? Когда лучше вступать в брак? Должна ли жена работать? На этой неделе в рубрике «Реальные цифры» мы исследовали современные семейные ценности. Прямо сейчас расскажем об итогах нашего опроса. Вот что выяснилось. Выяснилось, что россияне в основном приверженцы традиционных семейных ценностей. Детей в семье должно быть много, почти 3/4 написавших нам считают, что в семье должно быть два или более ребенка. Вот телезрительница из Нижнего Новгорода, 67 лет ей, нам пишет: «В семье должно быть много детей, это истинное счастье, много любви, все устроится». Шесть процентов написавших нам поставили количество детей в семье в зависимость от финансового положения. К примеру, Омск нам пишет: «Детей можно заводить, когда уверен в завтрашнем дне на долгие годы». А Санкт-Петербург пишет: «Детей в семье может быть столько, сколько родители смогут безбедно содержать». Здесь имеются в виду питание, одежда, воспитание, образование, спорт, развлечения, отдых и так далее, все нам известно в принципе. Тамара Шорникова: «Должна ли жена работать?» – это еще один вопрос, который мы вам задавали. Утвердительный ответ получили от трети опрошенных. При этом здесь и мужчины, и женщины солидарны: главное внимание женщины все-таки должно быть направлено на семью, то есть работать как-то вот так, чтобы на семью оставалось больше сил и времени. Вот что пишет нам Анна, 35 лет, Московская область: «Жена должна работать, но не как ломовая лошадь, а для социализации». Иван Князев: Вот интересный момент «для социализации», это хорошо звучит. Тамара Шорникова: Чтобы не забывал, каково это, общаться с другими. Иван Князев: Да-да-да. Тамара Шорникова: И SMS из Тульской области: «В семье обязательно обоим работать, будет что обсуждать за ужином, с учетом того, что домашнюю работу помогает выполнять техника, а заодно это хороший пример детям». И десятая часть респондентов считает, что выбор, работать или нет, должен оставаться за женщиной, 15% категоричны: женщина не должна работать. SMS из Сахалина, собственно, подтверждающая этот тезис: «Женщина не должна работать, если в семье более одного ребенка». Иван Князев: Ну это не совсем подтверждает. Если вот уже дети пошли, то все, уже о работе надо прекращать думать. Идеальный возраст для вступления в брак – 23–25 лет, Тамара, мы вернемся к этому вопросу. А вот мнения относительно повторного брака разошлись: пятая часть написавших сообщили, что второй брак допустим. Вот сообщение от москвички 43 лет, матери четырех детей, так на секундочку: «Я прекрасно отношусь ко вторым и третьим бракам. Третий брак для меня оказался психологически наиболее благополучным, в нем у меня самые гармоничные отношения. Хочу сказать: не бойтесь разводов, сколько бы у вас ни было детей». Ну и также десятая часть наших телезрителей написала, что они сторонники одного брака, на всю жизнь, но бывают исключения. Вот, к примеру, Рязанская область пишет, женщине 50 лет: «Лучше один раз создать семью и брак, но жить без взаимоуважения не надо». Пермский край нам пишет следующее: «Второй и третий браки, на мой взгляд, можно заключать, если детей в первом не завели», – вот такое вот уточнение у людей. Четверть опрошенных допускает исключительно один только брак. Мнение из Московской области: «Хотел воспитать семерых детей, жена согласилась на троих. Для меня брак святое, не могу представить себе развод». Ну и еще SMS из Челябинской области: «К повторным бракам отношусь отрицательно, так как чаще всего страдают дети», – ну это действительно правда. Тамара Шорникова: Мы на этом исследование наше не заканчиваем, разумеется, ждем ваших SMS и звонков в прямой эфир. Расскажите, что вы думаете, как бы вы ответили на все эти вопросы и как дополните, что, по-вашему, какая она, идеальная семья. Иван Князев: Ну и вообще как вы понимаете вот эти семейные ценности? Действительно должно быть у нас много детей, или, может быть, уже жизнь такая, что и нет смысла заводить, и условия такие, что невозможно сейчас? Представим нашего эксперта. Тамара Шорникова: Сергей Рыбальченко у нас в студии, заместитель председателя Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства Общественной палаты России. Сергей Игоревич, здравствуйте. Сергей Рыбальченко: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Итак, по-вашему, вас что-то удивило сначала в итогах? Сергей Рыбальченко: Нет, ничего не удивило. В общем-то, такой разброс мнений в целом наблюдается и по опросам социологов, не только по ответам телезрителей. Единственное могу сказать, цифра об идеальном числе детей колеблется в зависимости от того, кто проводит опросы и в какое время проводится. По Росстату, по опросам Росстата многолетним идеальное число детей находится на уровне и у мужчин, и женщин примерно 2,2–2,4 ребенка на семью, а вот по последним опросам социологов, например, «Левада-центр» опросил, примерно 2,7. И я думаю, что для нас это как раз вопрос для экспертов, обсуждение, это такие желания, как бы возникшие, неудовлетворенные, вышли на первый план и в определенном смысле, возможно, информационная политика, которая на сегодняшний день не проводится, но присутствует в информационном пространстве о том, что в стране демографический кризис, либо это какие-то отдельные, может быть, несостыковки с социологическим опросом. Но я больше склоняюсь к первому. Тамара Шорникова: Либо это эффект от мер, которые все-таки правительство вводит. Возможно, многие люди задумываются о том, чтобы... Сергей Рыбальченко: Я думаю, что это, скорее всего, эффект от того, что мы живем в стране, где многие люди государственные проблемы понимают очень часто как свои личные, поэтому таким образом это выявляется и в опросах. Иван Князев: У нас достаточно много уже звонков поступает. Вот у нас Ольга на связи из Москвы, сейчас спросим ее мнение по всем этим вопросам, по трем позициям. Ольга, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый день. Ну, я, кстати, тоже участвовала в вашем опросе. Тамара Шорникова: Спасибо вам! Зритель: Да, потому что, честно говоря, у меня большой жизненный опыт именно в этом вопросе, потому что у меня уже третий брак и четверо детей. И я с уверенностью могу сказать, что... Бывают, наверное, такие семьи, которым повезло с первого раза найти того человека, который бы разделял ваши ценности, у которого были одни взгляды на жизнь, и вместе вы бы строили счастливое свое будущее. Но, к сожалению, так везет не всем, вот. И с первым браком, и со вторым браком у меня не получилось. Но я хочу сказать, что не стоит отчаиваться. Сколько бы у вас ни было детей, можно всегда найти того человека, который бы вместе с вами разделил ваши какие-то интересы, отвечал вашим... Главное, стремился сделать счастливой семью, понимаете? Тамара Шорникова: Ольга, а вот предыдущий... Зритель: Вне зависимости от того даже, сколько лет женщине, понимаете? Очень страшно разводиться, я по себе это знаю, потому что неизвестность всегда пугает. Но на самом деле в любом случае, если плохо в браке, то там, где неизвестность, там будет лучше, это я 100% вам могу сказать. Иван Князев: Ага. Ольга, а вы когда... Зритель: И если... Да, если женщина имеет несколько разводов в своей жизни, конечно же, это тоже опыт, конечно же, тоже это делает женщину более гибкой, понимаете, более стойкой к каким-то проблемам и неурядицам, придает ей уверенность в завтрашнем дне, что она может справиться с проблемой. Иван Князев: Ольга, вот какой вопрос. Просто многие женщины, понимаете, особенно когда у них дети, они будут терпеть все что угодно, лишь бы не разводиться, потому что ход мысли примерно такой, логика такая: ну вот кому я буду нужна с ребенком? Вот вы когда в свой счастливый третий брак вступали, у вас сколько детей было? Зритель: Двое, и я так же думала абсолютно, я точно так же думала, мне так же нелегко давалось это решение. Я действительно думала: ну как же, кому же я буду нужна такая с двумя детьми, уже мне было 38 лет. Но все не так на самом деле, это все только ваши мысли, а реальность другая. Иван Князев: А сейчас у вас четверо? Зритель: Да, и я очень счастлива и хочу еще детей. Сергей Рыбальченко: А можно вопрос задать Ольге? Тамара Шорникова: Да, конечно. Иван Князев: Да-да-да, конечно, можно. Сергей Рыбальченко: Ольга, скажите, а предыдущие отцы первых двух детей принимают участие в их воспитании? Зритель: Ну... Сергей Рыбальченко: Вы позволяете им встречаться, они каким-то образом... Зритель: Ну в первом браке детей не было, во втором браке было двое детей. Ну, скажем так, он выплачивает алименты исправно, но участие такое, опосредованное, может быть, несколько раз в год он с ними встречается, и куда-то вместе ходят они. Сергей Рыбальченко: Понятно, но все равно встречается, это уже большое дело. Зритель: Встречается, да, не так часто, как, наверное, хотелось бы детям, но тем не менее. Сергей Рыбальченко: Понятно. Тамара Шорникова: Да, спасибо вам, Ольга, за ваш звонок... Иван Князев: Да, хорошо, спасибо большое, Ольга. Тамара Шорникова: ...и за ваш опыт. Иван Князев: Ну смотрите, Ольге повезло, у нее так получилось, что вот третий брак действительно оказался самым счастливым даже несмотря на то, что... Сергей Рыбальченко: Ну, судя по голосу, она очень счастливая. Иван Князев: Да-да-да, даже несмотря на то, что человеку пришлось вступать в брак, уже имея двое детей, потом еще двое появилось, но ведь... Тамара Шорникова: Несмотря на страхи, которые она испытывала. Иван Князев: Да-да-да, несмотря на страхи, но ведь не всегда так получается, не всегда люди думают, что вот сейчас с новым человеком у меня получится что? – у меня получится, может быть, какую-то квартиру, жилье улучшить, кто будет этих детей воспитывать? И предыдущие отцы просто не хотят как-то участвовать в воспитании, не хотят помогать материально, вот это на самом деле проблема. Тамара Шорникова: У нас, я добавлю, больше все-таки людей, которые уже начинают как-то легче или смелее, что ли, быть в этом вопросе, или все-таки по-прежнему еще наша главная скрепа «стерпится – слюбится»? Сергей Рыбальченко: Вы знаете, у нас такая проблема, она, я думаю, и ментальная, и общественная. С одной стороны, ценность семьи, брака, детей на сегодняшний день является превалирующей, и большинство опрошенных жителей России уже на протяжении многих-многих лет отмечает, что семья и дети у них на первом месте, больше, чем материальный достаток, благополучие, работа и прочие ценности. Могу сказать, что даже в советское время было несколько другое распределение, там семья не стояла на первом месте. Но, с другой стороны, треть браков распадается в первые 5 лет, и мы как эксперты... Эксперты не могут объяснить это явление. С одной стороны, семья как ценность присутствует, с другой стороны, мы имеем такие результаты. Но я, например, объясняю... Иван Князев: Может, это дело молодое просто? Понимаете, Пенза нам пишет, что для молодежи вступление в брак – это как в магазин сходить. Сергей Рыбальченко: Нет, я объясняю это примерно так. Мы любим хорошие дороги? Любим. Мы имеем их? Наверное, не везде и не всегда. Поэтому я думаю, что, скорее всего, нужно чем заниматься? Строительством дорог. То есть фактически я думаю, что нужно по большому счету вкладывать в сам институт семьи, понимая, что семья – это не нечто аморфное, а это то, что меняется с течением времени. Но каждый раз мы должны понимать, что это уникальный общественный институт, который требует защиты, поддержки. И все-таки семья вот такая счастливая, которая у Ольги сложилась, это не должно быть редкостью, это должно быть действительно в лучшем случае один раз на всю жизнь. Тамара Шорникова: А вот важно, в первые 5 лет первый брак распадается, по данным аналитики. Хочется понять взаимосвязь: о каком возрасте чаще всего идет речь? Это молодые браки, это вот тот идеальный возраст 23–25, как говорят наши телезрители? Сергей Рыбальченко: Чаще всего молодые, да, то есть отсутствие опыта при создании семьи сказывается, поэтому трудности, первые трудности возникают, и люди их, очевидно, пугаются. Тамара Шорникова: Да, и есть ли дети в этих семьях, как-то зависят сложности, с которыми сталкиваются родители... Иван Князев: Успевают они появиться или нет все-таки. Сергей Рыбальченко: У меня нет точных статистических данных именно по этой ситуации, появляются дети или нет, но детей достаточно большое количество на сегодняшний день воспитывается одним родителем, поэтому... Я думаю, что это как раз проблема, которую мы сейчас частично затронули, которая должна решаться не только алиментами как формой компенсации одного родителя за то, что он не участвует в воспитании ребенка. Знаете, у нас сейчас к этому такое отношение. И все наши законодательные новеллы связаны с тем, что мы все ужесточаем, ужесточаем, наказываем второго неплательщика, вместо того чтобы определить все-таки другой формат, что алименты – это на самом деле форма участия второго родителя в воспитании ребенка, одна из форм, но не все. И в этом смысле законодатель должен обязывать второго родителя точно так же участвовать в воспитании ребенка, если это не грозит каким-то образом, скажем, здоровью ребенка, его безопасности либо его каким-то нравственным качествам. Иван Князев: Нина у нас на связи, Оренбургская область, давайте послушаем ее мнение. Нина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я из Оренбурга приветствую очень. Очень хорошая у вас передача. Иван Князев: Спасибо вам. Зритель: Хочу сказать, что у меня двое взрослых дочерей, и я считаю, что самое главное – это семья, чтобы были добрые отношения, чтобы была любовь к детям. И государство должно поддерживать семьи, потому что много семей распадается потому, что нет жилья, недостатки денег. Как бы там ни было, особенно на молодую семью это очень-очень сильно действует. И хочу сказать, вот у меня первая дочь второй раз замужем, и старшей внучке 20 лет, вот отец в 6 лет с ними расстался, и он за всю жизнь не принимал, ни звонил, ничего, хотя рядом живет. Для ребенка это очень большая травма. И вот необязательно эти денежные алименты, мне кажется, как-то нужно душевно, что ли... Все равно родитель должен участвовать, хоть они и не живут вместе. Мне вот, например, как бабушке вот это вот травма, я смотрю на свою внучку, как она переживает, чем больше, взрослее, она переживает, зная отца, он рядом, что он никогда не участвовал. Мне кажется, любовь... Тамара Шорникова: Да. Нина, а ваша дочь не против участия? Часто бывает так, что отец не общается с ребенком, потому что плохие отношения у бывших супругов. Зритель: Нет, никогда она не против. Он сначала даже общался, но у него появилась вторая семья, и жена запретила, он не стал общаться. Тамара Шорникова: А, в новой семье. Иван Князев: А скажите, у вас только одна внучка? Дочь не собирается еще рожать? Зритель: У меня три внучки и один внук. Иван Князев: А, три внучки и один внук. Подождите, это... Зритель: Это у другой дочери. Иван Князев: Это у другой, ага. Ладно, спасибо. Ну, в этом плане у вас, значит, все хорошо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Еще один эксперт у нас на связи, Александр Гезалов, директор социального центра Святителя Тихона. Здравствуйте, Александр Самедович. Александр Гезалов: Добрый день, добрый день. Но я не один, я с дочерью, если можно. Иван Князев: Да, конечно. Тамара Шорникова: Нужно, да. Иван Князев: Даже нужно. Тамара Шорникова: Можно поправить камеру, чтобы было лучше видно. Иван Князев: Привет! Сергей Рыбальченко: Помаши рукой сейчас. Видно, да? Иван Князев: Да-да-да, видно. Сергей Рыбальченко: Да-да-да, мы увидели. Иван Князев: Александр Самедович, скажите, вот для вас семейные ценности – это что? Это дети, это воспитание? Расскажите о них. Тамара Шорникова: Вот опишите свою идеальную семью, свое видение этой идеальной семьи. Александр Гезалов: Ну смотрите, у нас сегодня был утром подъем ранний, значит, мы умылись, позавтракали. Потом Груша рисовала красками, поди принеси картиночку, которую ты нарисовала. Значит, сейчас она, порисовав, смотрит развивающий мультфильм. Потом мы с ней будем опять заниматься тем, что будем готовиться к школе, вот это она сегодня нарисовала на доске, сама, да? Тамара Шорникова: Да, красота. Иван Князев: Да-да-да, это очень красиво. Александр Гезалов: Красота. То есть родитель активно участвует в жизни ребенка, развивает его, сподвигает... Иван Князев: Александр Самедович, а у вас сегодня выходной? Александр Гезалов: Я сегодня с дочерью остался, потому что она попросила, говорит: «Я хочу от детского садика отдохнуть, можно я побуду сегодня с тобой?» И вот она осталась со мной. Тамара Шорникова: Ну это здорово, что есть такая возможность, потому что мы до этого обсуждали переработки россиян, многие писали, что работают на двух-трех работах... Иван Князев: На семью совсем времени не хватает. Сергей Рыбальченко: То есть благодаря детям у Александра появился еще один выходной. Тамара Шорникова: И дай бог, если хватает времени, чтобы подойти «спокойной ночи» сказать. Александр Гезалов: У меня не один ребенок, у меня четверо детей, у меня четверо детей. Сергей Рыбальченко: Так сколько выходных у вас может быть дополнительных? Иван Князев: Да, четыре выходных в неделю вам нужно. Александр Гезалов: У меня вся жизнь выходной, благодаря детям вся жизнь – выходной. Иван Князев: Александр Самедович... Александр Гезалов: Я считаю, что самое главное – вложиться в детей теми знаниями, которыми я обладаю, теми ресурсами, которые я получаю, для того чтобы поддержать их сейчас в их развитии. Дети ходят на секции, на кружки, дочь занимается в цирке, рисует, вместе мы посещаем разные места. То есть родитель и ребенок, детско-родительские отношения – это самое главное вложение в их будущее, не где-то они там находятся, а рядом. Иван Князев: Александр Самедович, а вот помимо каких-то духовных моментов нужно же еще вкладываться материально. Вот многие... Вот видите, у вас четверо детей, многие сейчас скажут, что вы, наверное, очень богатый человек. Многие сейчас не хотят рожать, потому что невозможно просто потом прокормить детей, обеспечить их образованием, обеспечить их потом жильем и так далее. Александр Гезалов: Действительно, это, конечно, опять же ответственность родителей готовиться к тому, чтобы стать многодетным папой. У меня несколько образований конкретно, если какая-то ситуация поменяется, я смогу перейти с одной работы на другую. И вот сейчас я видел, что в Подмосковье женщина родила одиннадцатого ребенка, муж прописки не имеет, не зарегистрирован, вообще не житель Подмосковья, Москвы, просто он приезжий из Таджикистана, и сейчас ситуация такая, что она одна с этими одиннадцатью детьми, вот они пойдут к президенту добиваться каких-то там благ. Я считаю, что здесь в первую очередь должны в том числе и социальные службы, и чиновники оказать помощь и поддержку, там надо и документы оформить, там надо и поддержать материально, и так далее. Одиннадцать детей у нее, причем старшему 13 лет, то есть все совсем маленькие дети. Поэтому, мне кажется, со стороны государства, социальных служб, органов опеки, о которых все говорят, должно быть максимально такого, чтобы она не шла к президенту, а могла решать свои вопросы здесь, на месте, здесь и сейчас, потому что рядом дети. Тамара Шорникова: Это должно быть. А сейчас семьи чувствуют поддержку от государства? Вроде постоянно появляются все новые и новые меры поддержки: там что-то прибавили, там какие-то налоги снизили. А что чувствует себя на выходе? Александр Гезалов: Слушайте, вот отменили 50 рублей, которые были пособием со стороны государства на детей, у которых несколько детей, дали пособия, по которым ты должен доказать, что ты находишься за чертой бедности, тогда тебе эти 7 тысяч будут давать. Поэтому, убрав одно, добавили то, что сегодня достаточно сложно, потому что, если есть какая-то земля или какая-то там еще небольшая недвижимость, квартира у тещи, все, ты уже автоматически перестаешь быть тем, кто может это пособие получить. Поэтому сегодня многие семьи вообще никаких пособий не получают. Иван Князев: Александр Самедович, вот вы сколько получаете? Вот у вас четверо детей, сколько от государства вы получили? Тамара Шорникова: Какие льготы, какую помощь? Иван Князев: Да, какие льготы у вас есть? Александр Гезалов: Ну смотрите, если взять город Москва, то в Москве, конечно, есть определенные льготы: это и бесплатная парковка, это и питание в школе, это и бесплатный проезд... Иван Князев: Это все у вас есть? Александр Гезалов: В Москве, да, есть, конечно. А вот в регионах достаточно часто ничего этого нет, есть какие-то... И даже получить землю многодетные в регионе не могут, или ее дают в таких местах, где особо ничего не построишь. Поэтому мне кажется, что декларировать одно, а на деле реализовывать другое, – это не то, что нужно многодетной семье. Мне кажется, что нужно делать так, чтобы действительно реализация... Все говорят о Конституции, вот сейчас Конституцию меняют и так далее, но главным институтом в государстве является семья, в Конституции это прописано. Но почему это не реализуется в рамках и финансовой поддержки, и других каких-то, например, устройство в детский садик, в школу, это же большая проблема для многих детей, которые в одной себе находятся. Иван Князев: Это мы понимаем. Вы как устраивались? Мне просто интересно знать ваш опыт к тому, что вот я захожу сейчас себе еще парочку детей родить, просто что меня ждет, я хочу понять? Александр Гезалов: Я могу сказать, что достаточно часто многодетные просто уже машут рукой и не проявляют активности. Я вынужден проявлять активность и делаю это достаточно активно и часто. Поэтому, если какой-то вопрос возникает, я обращаюсь к различным инстанциям, чиновникам, если надо, в какие-то другие органы, для того чтобы решить вопросы моей семьи, для меня это является приоритетом. Не просто я жду, что мне кто-то что-то подаст, но и сам активно в этом участвую. Иван Князев: Сами идете и берете. Александр Гезалов: Потому что детям не объяснишь, почему папа лежит на диване, не особо добивается каких-то возможностей, которые для семьи сегодня государство предоставляет. Иван Князев: Да, спасибо, спасибо вам. Александр Гезалов был с нами на связи, директор социального центра Святителя Тихона. Тамара Шорникова: Смотрите, какие SMS к нам приходят. «Брак – это всегда лотерея», – это понятно. Вот по детям очень много пишут, есть абсолютно разные SMS. Чукотский автономный округ: «Пять, шесть, семь детей и побольше! Мама и папа всегда разберутся, как семью прокормить». Сергей Рыбальченко: На Чукотке очень хорошая, высокая рождаемость, одна из самых высоких в России, больше 2 детей на женщину. Тамара Шорникова: Так. И тут же следом более такая осторожная Москва та же пишет, что одного бы ребенка, и это в Москве, где тоже вроде как большие зарплаты. Сергей Рыбальченко: А Москва осторожная, да. Тамара Шорникова: Одного бы ребенка прокормить. Сергей Рыбальченко: Но на Чукотке есть региональный материнский капитал... Тамара Шорникова: А сколько? Сергей Рыбальченко: ...который в размере, если мне память не изменяет, он был 300 тысяч рублей, причем он мог выплачиваться даже наличными. Тамара Шорникова: Он плюсуется к федеральному? Сергей Рыбальченко: Он плюсуется к федеральному, да, это региональный материнский капитал, который выплачивается на третьего и последующих детей. А вот в Москве такого капитала нет. Иван Князев: Он там почему такой большой? Там людей просто меньше, да? Сергей Рыбальченко: Я думаю, что это просто решение региональных властей. Иван Князев: То есть такая вот политическая воля региональных властей? Сергей Рыбальченко: Да, такая политическая воля. В разных регионах суммы регионального материнского капитала разные, они колеблются от 100 тысяч до 300 тысяч примерно. Иван Князев: Просто вот Москва сейчас пишет: «В браке, 38 лет, жить стали самостоятельно», – только сейчас, я так понимаю. Было бы свое жилье и так далее, было бы все гораздо лучше. Сергей Рыбальченко: Удивительно, но в Москве произошел как раз в последний год перелом в сторону улучшения, увеличения рождаемости, надо с этим разбираться, почему немножко тенденция разная. Но тем не менее рождаемость остается сравнительно низкой, на уровне ниже, чем в Российской Федерации традиционно была. Тамара Шорникова: Послушаем телефонный звонок, Наталья, Челябинская область. Здравствуйте. Наталья, слушаем вас. Зритель: Да, здравствуйте. Очень хорошую тему вы задели, семейные ценности. И был вопрос, должна ли жена работать. Тамара Шорникова: Так. Зритель: Я за то, чтобы жена тоже работала. Я сама работала и руководителем, и работала 40 лет педагогом, и я всегда своим девочкам говорила: «На губную помаду, на красивые плавочки вы всегда себе заработаете и будете независимы от мужа». А сейчас, на данный момент молодежь не очень стремиться работать. Дело в том, что я работала в детском саду много лет во всех ракурсах, у меня три образования, медицинское, педагогическое, поэтому я всю эту систему знаю. Когда я приехала сюда в Челябинск жить, мне нужно было ребенка устраивать в детский сад. Я пошла работать в детский сад, так посвятила всю свою жизнь в детском саду. Тамара Шорникова: Ну понятно, раньше многие так выходили из положения, у меня мама тоже работала воспитателем, чтобы меня в садик устроить, а потом дальше пошла по карьерной лестнице педагогической. Зритель: Я не только воспитателем, я и учителем работала, детский сад был и школа, и закончила руководителем. Дело в том, что сейчас молодежь все требует, все им выдай, выдай, выдай. Государство и так платит такие им всякие возможности, рожают, получают чуть ли не по полмиллиона, и все им мало. То им мама помогает, то им бабушка. Я за то, что молодежь, много, не все, но многие не желают работать, потому что помогают родители. Тамара Шорникова: Наталья, смотрите... Сергей Рыбальченко: Это, конечно, присутствует. Тамара Шорникова: С одной стороны, да, а с другой стороны, раньше государство те же квартиры давало, понимаете, а сейчас вынуждены брать ипотеку, снимать. Зритель: Вы знаете, лично у нас, мы заработали сами себе кооперативную квартиру, у нас двое детей было, мы с мужем всегда работали и прожили с мужем 47 лет, столько, как говорится, не живут. И поэтому я вот сейчас смотрю на молодежь, я воспитала очень прекрасных двоих своих детей, они у меня и сейчас работают, что сын, что дочь, трудятся с утра до вечера. И хочу сказать, а многие молодежь, я смотрю даже сейчас, вот у нас соседи, имея трех детей, ни он, ни она не работают, требуют чего-то все. Тамара Шорникова: А на что же они содержат? Хорошо одеты дети? Зритель: Дети-то одеты хорошо, мама с папой с бутылкой пива постоянно. Вот и все. Иван Князев: Ну да, это частое явление. Да, спасибо, Наталья. Сергей Игоревич, ну вот я соглашусь на самом деле с Натальей. Понимаете, я вырос в общаге, когда я родился, папе было 21 лет, маме 20, и как-то они особо не заморачивались, через 5 лет у меня появилась семья, нам дали какую-то квартирочку однокомнатную на чердаке... Тамара Шорникова: Вот. Иван Князев: И никто как-то не кричал, где наши пособия, а что делать. Папа еще умудрялся ездить вечером образование там какое-то получать и так далее. Сергей Рыбальченко: Потому что все жили примерно в одних условиях. Иван Князев: И квартир не было. Сергей Рыбальченко: Квартиру могли получить только тогда, когда у вас есть дети, когда прошло определенное количество времени, вы постояли в очереди, помучались как надо, лет через 15... Иван Князев: Но при этом рожали. Сергей Рыбальченко: И тем не менее начиная с 1960-х гг. рождаемость начала снижаться, поэтому в 1980-е гг., то есть в этот период как бы расцвета застоя (или как его назвать) как раз впервые государство и приняло первые меры, первый пакет мер поддержки рождаемости. Тогда и был увеличен отпуск по уходу за ребенком, и многие-многие новеллы. Более того, вот эти 50 рублей, о которых сейчас сказал Александр Гезалов, они тоже появились в 1990-х гг., но это были те советские еще, так сказать, на исходе советской власти 50 рублей, они были очень существенны, причем их платил работодатель. Мы тогда включали работодателя как субъекта семейной политики, он участвовал в этом процессе. Понятно, что и большинство предприятий было государственными, но тем не менее во многих странах работодатели на сегодняшний день продолжают участвовать в формировании семейной политики. Например, приведу пример: во Франции 1% фонда оплаты труда перечисляется в специальный централизованный фонд, половина, 0,5% остается на реализацию, на помощь жилищных проблем всех, как говорится, для всех, а половина возвращается на предприятие для решения жилищных проблем сотрудников данного предприятия. Вы представляете? И при этом работодатели, я думаю, стонут, конечно, но тем не менее это решение было принято после Второй мировой войны, когда во Франции осознали, что жилищная проблема стоит очень остро. Это говорит о том, что есть определенные механизмы солидарности и такого общественного договора... Иван Князев: Причем на всех уровнях. Сергей Рыбальченко: На всех уровнях. И чтобы наш разговор был не просто о том, нужно работать или не нужно, эта дискуссия будет вечной. Мы должны договариваться о принципах семейной политики, о принципах. Так вот, договорившись все-таки, кто-то хочет работать, кто-то не хочет работать, но принцип, я думаю, должен быть такой. Первый: мы должны, и это не моя идея, это идею мы подсмотрели тоже во французской семейной политике, это сопровождение выбора женщины, политика сопровождения выбора женщины. Иван Князев: Это как это? Сергей Рыбальченко: Женщина может выбрать, работать ей или оставаться дома воспитывать детей. И в том и в другом случае государство должно участвовать и поддерживать воспитание ребенка. Но государство должно свои принципы излагать солидарно с обществом. Мы все-таки за то, чтобы у нас больше, чтобы экономика наша работала, правильно? А экономика будет работать только тогда, когда будут работать все члены семьи, и доходы семьи будут выше тогда. И, более того, если мы опросим даже наших мам и пап, то мы выясним, что большинство все-таки женщин за то, чтобы продолжать карьеру, и это является, невозможность продолжения карьеры, очень часто является препятствием для появления ребенка. Поэтому у нас и появился специальный федеральный проект поддержки занятости, создания яслей, это он как раз и направлен. Почему он появился в нацпроекте «Демография»? Потому что именно он как раз и направлен на то, чтобы создать условия, когда у мамы появляется возможность решить, и государство идет навстречу, дает возможность не только пособиями, но возможность устроить ребенка, дать возможность вернуться к работе и улучшить в том числе условия для своей семьи. Тамара Шорникова: Ну, с одной стороны, экономика, больше людей должны работать. С другой стороны, наше государство говорит, что чуть ли не три ребенка уже мало, надо больше, очень трудно при этом работать. Сергей Рыбальченко: Да дай бог три. Государство на сегодняшний день как раз говорит о том, что нам бы и одного, что с точки зрения демографии не является правильным решением. Тамара Шорникова: Нет-нет-нет, подождите, в послании Федеральному Собранию наш президент говорил, что мало, для нас мало. Сергей Рыбальченко: Да. Тем не менее меры, которые были приняты, – это меры, направленные на поддержку первого ребенка. Мы понимаем, что это решение сегодня, потому что в текущей ситуации демографическая яма, потому что у нас малочисленное поколение, плюс еще в связи с экономическими проблемами семьи, прежде всего молодые семьи, откладывают рождение ребенка, заключение брака и рождение ребенка. Поэтому мера материнского капитала на первого ребенка связана с тем, чтобы как бы не то что подтолкнуть, а дать возможность семье сформировать свои условия, для того чтобы ребенок родился, появился первый ребенок. Но тем не менее, если мы не будем поддерживать многодетных, мы не сможем переломить нашу демографическую ситуацию. Я думаю, что мы даже не сможем выйти на тот показатель 1,7 суммарного коэффициента рождаемости, который озвучил президент к 2024 году, хотя по большому счету мы как эксперты говорим, что и этого мало, нам нужно реально выходить на показатель выше 2, чтобы в перспективе выйти на устойчивый естественный прирост и преодолеть тот демографический кризис, в котором мы оказались. Иван Князев: Еще один эксперт у нас на связи, это Оксана Кучмаева, профессор кафедры народонаселения экономического факультета МГУ. Здравствуйте, Оксана Викторовна, слышите нас? Оксана Кучмаева: Да, добрый день. Иван Князев: А расскажите нам о современных мерах поддержки. Как они работают? Как живут современные молодые семьи? Оксана Кучмаева: Молодые семьи живут по-разному. Я даже не знаю... Меры поддержки тоже бывают разные в разных регионах. Но мне кажется, для того чтобы семья чувствовала себя комфортно в обществе, действительно могли говорить о реализации всех ее функций, то речь должна идти не просто о поддержке, о каких-то социальных мерах, а речь должна идти о том, чтобы семья, институт семьи был достаточно гармонично вписан в современные реалии, чтобы функции свои он выполнял как бы не вопреки, не напрягшись, не вопреки каким-то другим институтам. Иван Князев: А что это значит? Как у нас это получается? «Вписан в современные реалии» – о чем идет речь? Поясните, пожалуйста. Оксана Кучмаева: Ну, вы знаете, я, например, когда слышу дискурс такой о возрождении традиционной семьи, я не очень понимаю, как это может быть в современном мире, поскольку мы, получается, говорим о том, что институт семьи как бы вне современных реалий, вне системы ценностей, вне модели экономики, вне желаний, вне системы образования и рынка труда находится. Если, как вот я в принципе слышала предыдущего эксперта, действительно, для того чтобы семья могла чувствовать себя комфортно, у нее должны быть не какие-то пособия, которые чаще в принципе ориентируются прежде всего на малообеспеченные семьи по разным категориям, а супруги должны иметь возможность зарабатывать, должны иметь возможность содержать ребенка, детей. То есть должна по сути реформа заработной платы, система налогообложения, которая учитывает иждивенческую нагрузку. Действительно, должен быть включен... Это очень трудно, во всех странах очень трудно, но в систему социальной семейной политики должен быть включен работодатель, поскольку рынок труда – это очень важная составная жизни человека, жизни семьи. Это развитие инфраструктуры, ориентированной на семью, чтобы отпуск, например, семьи с тремя детьми не превращался в героизм родителей, а это была... Иван Князев: Ну да, да, понятно. Оксана Кучмаева: ...обычная, обыденная ситуация. А пособия... Действуют региональные пособия, прежде всего пытаются решить жилищную проблему молодой семьи, хотя не сказать, чтобы слишком успешно, потому что программы разные на федеральном и региональном уровне принимаются… Иван Князев: Ну да, все это, конечно, хорошо, только рожают мало, понимаете, Оксана Викторовна? Оксана Кучмаева: …с начала 2000-х гг., ну да... Иван Князев: Все это, конечно, надо вписывать, надо то, надо это, пособия не главное, обеспечьте работу, а как не рожали почему-то, так и не рожают до сих пор. Спасибо. Оксана Кучмаева: Ну модель жизни изменилась. Иван Князев: Жизнь такая. Тамара Шорникова: Спасибо. Сергей Рыбальченко: Я думаю, что здесь одна... Вот Оксана Викторовна очень хороший эксперт, могу сказать, но здесь проблема, я думаю, заключается в управлении определенном. На сегодняшний день, скорее всего, государство пытается угадать желания семьи и предложить что-то, какие-то решения. Наоборот, мы должны идти не просто от угадывания, а от понимания того, что семье на сегодняшний день нужно. И вот когда... А этот диалог во многом зависит от региона, в каждом регионе своя ситуация, есть определенные национальные традиции, социально-экономические условия. Поэтому если бы мы эту политику выстраивали в этом направлении, я думаю, что мы бы быстрее добились тех целей, которые перед нами ставит президент. Иван Князев: Ну вот вы говорите о понимании того, что нужно семье. Вот возьмем любую семью, молодую не молодую... Сергей Рыбальченко: Я готов объяснить. Иван Князев: Ну это же легко на самом деле, что нужно семье: хорошая работа, чтобы у папы, у мамы была работа, было где жить и так далее. А что здесь понимать? Сергей Рыбальченко: Я вам приведу простой пример. Сахалинская область в последние 5 лет отличается высокой динамикой рождаемости. Я могу сказать, мы всегда приводили в пример Францию, которой удалось за 16 лет повысить суммарный коэффициент рождаемости с 1,6 до 2,07 детей на женщину, а Сахалин сделал это в 3 раза быстрее, затратив при этом в 3 раза меньше средств. Иван Князев: И как они это сделали? Сергей Рыбальченко: Это о чем говорит? Это не потому, что... За счет поддержки, за счет сильного комплекса мер поддержки многодетных семей. И мы говорим, что это произошло не потому, что вдруг там что-то возникло, у людей какое-то особо чувство, а потому, что на самом деле потребность в детях, желаемое число детей соответственно... То есть репродуктивный потенциал был достаточно высоким. И когда мы провели исследование, выяснили, какие же меры все-таки подействовали и оказали свое влияние, среди гипотетических мер, которые могли бы быть реализованы, мы предложили такую меру, как высшее образование для детей из многодетных семей. Например, как повлияла бы эта мера при вашем решении о рождении следующего ребенка? Так вот семьи с двумя детьми поставили эту меру практически на том же уровне, как и жилье, хотя там сумасшедшие жилищные меры поддержки, а семьи с тремя детьми на первое место. Иван Князев: И сразу все решилось. Сергей Рыбальченко: И сразу все понятно. Но мы не предлагаем эту меру, мы даже не понимаем, как, а ее нужно очень четко на фокус-группах отрабатывать, выяснять, что нужно, и затем пытаться выяснить, что для семьи является сдерживающим фактором. А давайте теперь философски подойдем к этому вопросу. Что значит? Семьям нужно не просто родить ребенка, не просто деньги, а нужно дать ребенку социализацию. И если ребенок из многодетной семьи получает возможность и гарантию этой социализации в современном государстве, в современных условиях, где высшее образование является одной из немногих форм, то это значит, что это некий инструмент, который может позволить семьям легче идти на рождение ребенка. Иван Князев: Ну это такой вопрос о будущем своего ребенка. Сергей Рыбальченко: Да, о будущем. А он на самом деле и стоит, это говорит о том, что у нас все-таки семья не идет только на поводу материальных благ. Это очень хороший момент в исследовании, который дает для нас очень многие ответы на вопросы о роли материальной поддержки в современной семейной политике. Иван Князев: У нас целая очередь из людей, которые пытаются нам дозвониться и высказаться по этой теме. Сейчас дадим слово Ставропольскому краю, у нас на связи Наталья. Наталья, слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Вот я слушаю вашу передачу, и вот у меня немножко по-другому будет вопрос. Я работаю в школе социальным педагогом, и лет 17 лет я провела опрос девочек, просто поговорили с девочками 11 класса о замужестве, о том, как они представляют свою семейную жизнь. Только одна сказала, что хочет поступать, нужна карьера, все остальные сказали, что выйдут замуж. Но так как мы живем в принципе в многонациональном... Тамара Шорникова: Алло? Иван Князев: Да-да-да, слушаем вас, продолжайте. Зритель: Да. Так как все-таки у нас здесь многонациональное такое окружение, мы, в общем-то, говорили о том, что мало ли что, вас мужья могут и..., и все, – неважно, они говорили, будем замужем, лишь бы приносил деньги. Лет 10 назад говорили со старшеклассниками, с одиннадцатиклассниками, разговаривали и с парнями, и с девочками: уже только несколько человек сказали, что хотят замуж, хотят сидеть дома, хотят воспитывать детей, все остальные сказали, что учиться. И в том году я опять разговаривала с одиннадцатиклассницами – только одна сказала, что хочет замуж, все остальные сказали про карьеру, а рожать будут потом, для себя одного. Иван Князев: Да, спасибо. Наталья, мы поняли, спасибо вам за вот эту информацию, действительно было интересно это понять. Тамара Шорникова: Эти тенденции продолжим обсуждать в нашем уже вечернем выпуске. Сейчас поблагодарим эксперта в нашей студии. Иван Князев: Сергей Рыбальченко был сегодня у нас в гостях, заместитель председателя Комиссии по поддержке семьи, материнства и детства. Спасибо большое. Тамара Шорникова: Спасибо большое. Сергей Рыбальченко: Спасибо.