Зарплатная карта провинции. В рубрике «Реальные цифры» мы на этой неделе решили составить «зарплатную карту провинции»: определить уровень доходов за пределами крупных городов и понять, есть ли у нас вообще успешные малые города и села, население которых зарабатывает и не мигрирует в мегаполисы. Оксана Галькевич: Ну а мы сегодня начинаем наш прямой эфир с подведения итогов нашего опроса в рамках проекта «Реальные цифры». Мы на этой неделе считали… Вы знаете, в разное время мы считали зарплаты по стране учителей, врачей и даже почтальонов, такое у нас не так давно было. И всякий раз, анализируя собранную информацию, мы отмечали, что, например, врач в крупном городе и врач в небольшом городке, поселке – это как будто две разные работы, ну, просто потому, что платят им по-разному. При том, что ответственность и спрос с этих специалистов одинаково высоки, мы же это понимаем. Александр Денисов: Ну, нам еще стало интересно, есть ли вообще в стране малые города и села, где жители получают достойно и не собираются мигрировать в мегаполисы. Оксана Галькевич: По сути, мы в рамках этого проекта на этой неделе взялись выяснить разницу в финансовом благополучии столиц, которые далеко еще не вся страна, мы это понимаем, и всей остальной страной, можно сказать – большей ее частью. Александр Денисов: Да. Подобное исследование уже провели в агентстве «РИА Рейтинг», основывались на данных Росстата. Согласно этим данным, средняя зарплата в малых городах России сейчас составляет 34,5 тысячи рублей. Оксана, а у нас какие показатели получились? Оксана Галькевич: Ну, у нас значительно ниже, заметно, я бы сказала, почти в 2,5 раза. Давайте посмотрим. 14 287 рублей – это наши данные. Обратите внимание, что это ведь на самом деле не намного выше минимального размера оплаты труда в нашей стране сейчас. Александр Денисов: Ну, самая высокая зарплата, по нашим данным, – 24 тысячи в Олекминске (это Якутия). На втором месте в списке хорошо зарабатывающих – малые города Московской области, Белгородской, Ульяновской, Челябинской – со средним доходом в 22 тысячи рублей. Но, чтобы заработать их, приходится брать ужасную нагрузку, как написала нам медсестра общей практики из Белгородской области. Оксана Галькевич: Вот было еще, знаете, сообщение из города Ишим (Тюменская область): «Зарплата – 20 тысяч рублей. Работаю водителей. 300 часов в месяц, без выходных». Ну, в общем, разве это жизнь вообще на самом деле? Это же человек просто выматывается по полной. Александр Денисов: Меньше всего зарабатывают в малых городах и селах Ставропольского края и Кировской области – 4 тысячи рублей. Оксана Галькевич: Это самые грустные сообщения были, которые мы получали. Вот давайте с вами, уважаемые телезрители, сейчас вместе рассуждать, как, родившись в провинции, собственно там и пригодиться, жить в своих родных краях и достойно зарабатывать, не уезжая никуда за тридевять земель. Об этом предлагаем с вами поговорить в ближайшие 40 минут. А в студии программы «Отражение» у нас сегодня – заместитель генерального директора Международного центра развития регионов Олег Столяров. Олег Иванович, здравствуйте. Олег Столяров: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Вас удивили наши цифры? Или вы считаете, что они близки к действительности, к реалиям? Олег Столяров: Ваши цифры категорически правильные. Александр Денисов: Вас удивили данные Росстата и «РИА Рейтинг», да? Олег Столяров: Меня не удивили. Просто мне понятны данные Росстата. Почему? Потому что очень часто зарплаты считаются в провинциях, которые приближены к малым городам, по зарплатам, которые люди получают в этих крупных городах. Ну, например… Я говорю, это пример, Москву вы не брали. Если брать зарплату в Московской области, то большинство людей из Московской области, получающих хорошие зарплаты, работают в Москве. Оксана Галькевич: Да, потому что транспортная доступность. Олег Столяров: А физически вы можете посчитать их Московской областью. Но если вы действительно уберете людей, которые работают в Москве из Московской области, а посчитаете реальную зарплату в Московской области, то она окажется ближе к вашим цифрам, то есть в два раза ниже. Александр Денисов: Вы знаете, я вот обратил внимание. Я думал: а как считает Росстат? И посмотрел на методику. Они смотрят на показатели крупных и средних предприятий, расположенных как раз в малых городах. И у них цифры весьма интересные. Север, Дальний Восток и Сибирь – там зарплатам позавидует и Москва, по 80 тысяч, по 90 тысяч средняя зарплата. Это у них? Олег Столяров: Росстат считать, к сожалению, не умеет. И вы знаете, что методику ежемесячного расчета доходов населения решили переделать. Это официально, уже есть такие сообщения, что они будут переделывать методику расчета ежемесячных доходов населения. Теперь – как считает Росстат. В чем ошибка? Вы знаете, что у нас сейчас, допустим, бурно развивается Дальний Восток. Туда практически привели крупные госкомпании. Они могут там зарегистрироваться и там платить зарплату, и там будет зарплата фиксироваться. А могут оставить офис и в Москве, и зарплата, соответственно, будет зачисляться в Москве. Поэтому, да, вот такие флуктуации, к сожалению… Александр Денисов: Они влияют на данные? Олег Столяров: Конечно. Это раз. Но само-то страшное другое, в конце концов, о чем сказал Орешкин. И его тут же заклевали, хотя за это стоит все-таки сказать ему спасибо, все-таки поблагодарить. Чтобы хотя бы НДФЛ оставляли на месте жительства человека. То есть зарплата – ладно, чтобы учитывали пусть бог знает где. Но получается так, что, допустим, житель Московской области, работая в Москве, он и НДФЛ платит в Москве, а все социальные обязательства ложатся на область. Александр Денисов: Вы знаете, вот разница громадная. Как раз у вас рейтинг Росстата лежит, синенькая карта. Олег Столяров: Да. Александр Денисов: У них потолок – 80, нижний предел – 20. У нас наоборот: верхний потолок – это 20, нижний предел – 4. Ну, это какой-то колоссальный разбег! Олег Столяров: Вот у вас, кстати, и правильно. Вы работали с теми людьми, которые работают на этом месте. А разница – да. Миграция компаний, юридическая миграция. Ну, вы помните «чукотское чудо», когда Роман Аркадьевич Абрамович перерегистрировал все свои предприятия на Чукотке, и швейцарцы начали завидовать Чукотке ни с того ни с сего, потому что бюджетная обеспеченность чукчей стала такой, что те резко задумались, не переехать ли им на севера́. Оксана Галькевич: Олег Иванович, так получается, понимаете, что вот этот разрыв между реальностью и статистическими данными, он ведь копит напряжение в обществе, правда? Олег Столяров: А хуже того… Оксана Галькевич: Поэтому люди нам и пишут на SMS-портал: «Да господи, вы с ума сошли? Где вы взяли такие цифры в уважаемом Росстате? Куда вы смотрите и как вы считаете – нас не интересует. Вы на нас посмотрите, с нами поговорите». Олег Столяров: Я периодически задаю вопрос: «А зачем вы это считаете?» Ведь для нас сейчас реальная проблема перед страной – это платежеспособный спрос. Оксана Галькевич: К президенту пойти. Олег Столяров: Это платежеспособный спрос, это экономический рост. И вот смотрите, что получается. Ведь этот рейтинг тоже не по зарплатам, а рейтинг по соотношению зарплаты с некой потребительской корзиной. А что у нас творится с потребительской корзиной? Первое сообщение: россияне стали больше экономить на еде и лекарствах. Данные Росстата. Оксана Галькевич: Половине не хватает на нормальную обувь, да? Олег Столяров: Половине населения не хватает на нормальную обувь. 79% живут, вообще едва сводя концы с концами. Ответ сенатора Рязанского анекдотичен: «Мы не можем посчитать, сколько обуви снашивает семья за один сезон, поэтому мы исключили из потребительской корзины, так как никто не может нормировать потребность в обуви». Вот тут мы недавно говорили по этой же теме, да? Александр Денисов: Может, кому-то и не нужна. Олег Столяров: Сравнивать минимальную зарплату с минимальным прожиточным минимумом – это спасать людей от голода. Мы недавно говорили, что если не будет у нас зарплата составлять половину в цене товара, то у нас нет будет воспроизводства простого, не то что экономического роста. А теперь мы говорим, что у нас зарплата… Мало того что заставляют экономить на еде, на лекарствах, так у нас человек средний еще и разутый. Оксана Галькевич: Вы знаете, когда смотришь на среднюю зарплату, в принципе, по стране, она 43 445 (а ведь чиновники, депутаты и сенаторы оперируют именно этими данными), думаешь: «Да нормально! 43 в месяц получается. Ну, можно себе ботиночки какие-то прикупить». А когда смотришь на вот такие данные опросов, 14 287, и понимаешь, что там надо за коммуналку заплатить, что-то поесть… Олег Столяров: А вы не смотрите на данные… Оксана Галькевич: …то уже, может, понятнее станет, как жизнь-то у людей складывается. Олег Столяров: Посмотрите на жизнь, посмотрите на жизнь. У нас сначала, как вы помните… Оксана Галькевич: Так вы это не мне говорите, а это надо депутатам, сенаторам и всем прочим в правительстве. Олег Столяров: Не надо. Депутаты и сенаторы… Мы говорим с вами сейчас, обращаясь к народу, в принципе. Может быть, кто-то смотрит и из депутатов и сенаторов. Может быть, и сенатор Рязанский, который ну не знает, как нормировать потребность в обуви. Значит – вычеркнуть, и все, пусть разутые ходят. Первое, что в Москве закрылось в период кризиса – это салоны Porsche и Mercedes на Волхонке и на Вологодском шоссе. Второе, что закрылось в Москве – это Media Markt, это среднее потребление. А сейчас уже закрываются продуктовые отделы в магазинах. То есть платежеспособный спрос-то резко падает. По ощущениям в объективной реальности сжимается платежеспособный спрос. Оксана Галькевич: Олег Иванович, я предлагаю просто сейчас подключить к нашей беседе телезрителей. Уважаемые друзья, мы хотим к вам обратиться с таким вопросом. Как вы считаете… Что называется, где родился, там и пригодился. А вот если родился в провинции, то достойно там жить и зарабатывать сейчас можно, возможно? Присылайте ваши ответы на наш SMS-портал – «да» или «нет». В конце нашей беседы подведем итоги. А сейчас давайте выслушаем звонок – Лариса из Краснодарского края. Лариса, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Дело в том, что я звоню из Тамани. У нас тут строится, вы знаете, должны в декабре Крымский ж/д мост. И в связи с этим планировалось открыть новую поликлинику и расширить больницу. Плюс еще должна быть санитарная авиация. Но кого ни спрашивай, никто ничего не знает. Хотя по телевизору уже была информация, что будет открыта новая поликлиника, потому что старая еще в царское время построена, да еще и без фундамента. Наши врачи получают 13 тысяч, плюс 3 тысячи им доплачивают «губернаторских». Но дело в том, что они очень загружены, потому что обслуживают еще 5 тысяч рабочих, которые строят ж/д мост. Александр Денисов: Лариса, скажите, а у вас откроется поликлиника… Простите, прерываю. Откроется поликлиника. А специалисты есть – хирурги, гинекологи? Зритель: Нет специалистов, не хватает гинекологов, не хватает терапевтов, не хватает детских врачей, педиатров. Очень многих специалистов не хватает. Я уж не говорю про редкие специальности – эндокринолог, невролог, психолог и так далее. Алло. Оксана Галькевич: Да-да-да, мы вас слушаем. Зритель: Можно я задам вопрос вашему гостю? Оксана Галькевич: Ну задавайте уже, конечно. Зритель: Почему скрывают информацию о том, что будет строиться эта новая поликлиника вместе с вертолетной площадкой санавиации, или нет? Оксана Галькевич: Ну, это сложный, это какой-то частный все-таки случай. Спасибо. Олег Столяров: Нет, секундочку. Если эта поликлиника записана где-то, либо в программе развития здравоохранения, либо… Она должна быть в каком-то документе. Надо посмотреть на плановые сроки ее сдачи. И тогда человек, выпустивший документ… Либо программа развития Краснодарского края. И спрашивать с человека, который ответственный за этот документ. Но я думаю, что эту поликлинику вам все-таки откроют. Тут другой вопрос, что вы можете столкнуться с другой напастью. Сейчас даже в московских поликлиниках, которые оказывают бесплатные услуги, начали вводить обязательные платные услуги. Несложно догадаться, как изменится качество бесплатных услуг и как изменится качество платных услуг. Александр Денисов: Олег Иванович, вопрос про врачей, про них речь зашла. Мне всегда было интересно, и Оксана вначале упомянула про разрыв зарплат. Я вот понять не могу, почему такой большой разбег. У учителя где-нибудь в Пудоже у него зарплата – 10 тысяч, а в Москве – 75–85. Вроде бы мы работаем по одним и тем же программам, по одним и тем же учебникам. Олег Столяров: Я поясню. Александр Денисов: У врачей то же самое. Оксана Галькевич: Я хотела как раз об этом тоже спросить. Подождите… Александр Денисов: А ведь это разгоняет миграцию еще больше. Олег Столяров: Я поясню. Александр Денисов: Потому что если нет врачей, если нет учителей, то где ты будешь лечить и учить? Оксана Галькевич: Знаете, у нас очень часто претензии, которые возникают по рынку труда, они к бизнесу: мол, бизнес не хочет платить. Вот у нас Саша любит такие вопросы задавать, да? Олег Столяров: Не так абсолютно. Оксана Галькевич: Но ведь получается, что и государство тоже на этом рынке не разгоняет зарплаты в провинции. Олег Столяров: Государство совершенно четко вам сказало, что зарплата врачей и учителей должна быть – умножить на два среднюю по региону. Значит, возьмите московскую среднюю зарплату, умножьте на два – получите зарплату врача. Оксана Галькевич: А нельзя среднюю по стране? Олег Столяров: Вот! А для этого вы должны сделать стандарт оказания медпомощи, пронормировать его и сказать врачу: «Выполняешь – получаешь столько-то». Вот этого пока у нас нет. И поэтому врач работает настолько, насколько ему, как говорится… Александр Денисов: Как это разгоняет миграцию? Потому что вот вы говорили, что у нас прекрасная ситуация на Дальнем Востоке. А я, например, другие цифры вижу. Олег Столяров: Не прекрасная. Александр Денисов: Каждый год миллион оттекает. То есть отток населения каждый год с Дальнего Востока и Сибири – по миллиону человек. Олег Столяров: Там не прекрасная ситуация. Александр Денисов: Причина же как раз и в этих проблемах. Олег Столяров: Да, причина в том, что формально подошли к реформе медицины и образования, сказав просто: «Увеличим зарплаты – и все проблемы решатся сами. То есть помножим на два среднюю по региону – и врачи сами успокоятся». Вместо того чтобы разрабатывать, допустим, по той же Сибири и Дальнему Востоку, по малонаселенным районам… А нужны новые технологии оказания медицинской помощи, дистанционные. Ведь вы же знаете, что даже на Дальнем Востоке уже принято решение: корейцы оказывают дистанционную помощь на территории свободного порта Владивосток, а японцы оказывают дистанционную медпомощь на Курильских островах. Оксана Галькевич: Это как, пардон? Это что значит? Что-что-что? Олег Столяров: О! А это значит… Вот простой пример – Китай. Мощнейший диагностический центр, некая поликлиника, которая сопровождает после диагноза, комплект ответственного самолечения и просто некий мониторинг на месте, типа фельдшера, который смотрит, больной выполняет эти процедуры сам или нет. Александр Денисов: Не понял. Корейцы наших жителей на Дальнем Востоке лечат? Оксана Галькевич: Я про японцев и корейцев хочу понять. Олег Столяров: Корейцы допущены к лечению жителей территории свободного порта Владивосток. Японцы допущены к дистанционному обслуживанию медицинскому жителей Курильских островов. Оксана Галькевич: А мы почему сами не можем обеспечить наших жителей Курильских островов и свободного порта Владивосток нашими специалистами? Олег Столяров: А потому что дистанционное лечение сразу же выявит разницу в качестве стационарного лечения, амбулаторного лечения и дистанционных специалистов. Вам проще… Вот почему я был сторонником на Ставрополье том же создания крупных диагностических центров? Качество медпомощи в той же Москве определяется первичной диагностикой. И очень часто качество первичной диагностики, мягко говоря, особенно в онкологии, в кардиологии, у нас хромает. А дальше можно уже действительно применять «синий воротничок». Вот здесь должны быть «белые воротнички». И да, это дистанционно. Ну не размажете вы диагностов по всей стране, как бы вы ни хотели. Александр Денисов: Интересную вещь рассказали. Давайте еще зрителей послушаем – может, что-то еще поинтереснее узнаем. Оксана Галькевич: Татьяна из Самарской области, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я звоню из Алексеевского района Самарской области. Мои дети работают в охране, в вооруженной охране. Ездим мы в Нефтегорск и получаем примерно около 20 тысяч. Оксана Галькевич: Это далеко от вашего места жительства? Сколько километров вам приходится преодолевать? Зритель: Это примерно 35–37 километров, и до завода еще 10. И сумма, конечно… Ну, бензин дорогой. И это вооруженная охрана. А охрана без оружия – около 13 тысяч. Александр Денисов: Татьяна, судя по названию, Нефтегорск… Зритель: И еще у меня вопрос один, разрешите. Вот кто устанавливал такие биологические нормы работы человека – 24 часа в сутки с оружием, не смыкая глаз? Это можно? Вот как это – не смыкая глаз? Александр Денисов: Татьяна, вопрос. Нефтегорск – это, судя по всему, там НПЗ какой-то находится, да? Зритель: Охраняют нефтяную трубу. Александр Денисов: Нефтяную трубу? Спасибо. Оксана Галькевич: По поводу научной организации труда и правильного подхода. Если охранник с оружием 24 часа в сутки – возможно ли это? Спросила наша телезрительница. Правильно ли? Олег Столяров: Нет, невозможно. И она знает ответ: невозможно. Значит, такое качество охраны. Оксана Галькевич: И так работают, собственно говоря, через одного. Слушайте, а вам не кажется, что вот эти зарплатные перекосы, вот эти странности – они, собственно говоря, людей-то и стягивают в Москву, в Петербург, в Екатеринбург. Потом мы говорим, что у нас разрастаются какие-то мегаполисы на карте страны, пустеет остальная Россия. Олег Столяров: И больше того скажу, что вы должны были заметить, что когда принималась Концепция долгосрочного развития, там в открытую Правительство заявило: в России будет поляризованное развитие. Вот будут несколько городов-миллионников развиваться, а вся остальная территория… Александр Денисов: А чем это опасно, когда у нас оголяется Дальний Восток, Забайкалье? Оксана любит эту тему – про наезд китайцев у нас. Олег Столяров: Чем это опасно? Александр Денисов: Потому что мы удивляемся – у нас заводы появляются, воду в КНР отправляем. Олег Столяров: Чем это опасно на самом деле? Вот во Франции есть Теория полюсов роста. Там располагаются центры развития, чтобы их экономические радиусы действия пересекались. И тогда развивается вся территория, она вовлекается в это развитие. У нас получается так, что стоит Новосибирск, стоит где-то вдалеке Владивосток, и их радиусы экономики не пересекаются. Поэтому – все, они замкнутые. Оксана Галькевич: Они друг другу не нужны. Получается так? Олег Столяров: Абсолютно. Оксана Галькевич: Нет цепочки взаимодействия по стране. Олег Столяров: И вся территория разрывается. А дальше получается просто. Мы долго гордились тем, что мы претендуем на Арктику, что мы молодцы. Ну, Арктика – просто было технологически дорого добывать газ там и нефть. Александр Денисов: Но сейчас уже… Олег Столяров: Сейчас все стало конкурентоспособно. Сейчас американцы говорят: «А почему это Россия претендует на Арктику? Мы сами можем без всякого создания там городов добывать нефть и газ вахтовым способом». Александр Денисов: Еще раз повторю вопрос: чем опасно вот это оголение наших территорий на Дальнем Востоке? Вот вы говорите, что нас уже лечат корейцы, японцы, китайцы. Олег Столяров: Да, да, да. Александр Денисов: Это нам зачем вообще? Олег Столяров: А у нас просто… Как бы сказать? Ну, скажем так: нет логики развития территории России. Ну, простой пример. Вы знаете, что Стратегия развития Дальнего Востока предполагает присоединение любимыми путями Дальнего Востока к европейской части России. Но европейская часть России находится в экономическом кризисе. Поэтому наши подходы, подходи нашей фирмы к развитию Дальнего Востока – интеграция Дальнего Востока в развитые рынки стран АТР, а потом уже… при нормальной логике, при сохранении суверенитета. Оксана Галькевич: Олег Иванович, вы перед эфиром нам сказали за кадром (зрители этого не слышали), что вы как раз в том числе работаете в связке с нашими ведомствами, с Минэкономразвития, как вы сказали, да? Олег Столяров: Разумеется, разумеется. Оксана Галькевич: Пишете стратегии по их заказу, выигрываете конкурсы. Олег Столяров: Да. Оксана Галькевич: Ну? Олег Столяров: Что «ну»? Оксана Галькевич: И что? И где же вот эти ваши декларируемые подходы, о которых вы только что сказали? Где их реализация на практике, если вы пишете эти стратегии, а Минэкономразвития их принимает? Олег Столяров: Принимает, разумеется. А дальше получается одна простая вещь. Когда у Медведева спросили: «А почему будут не реализованы национальные проекты?»… А там при голосовании было выявлены две вещи. Первая вещь – это плохое государственное управление. И вторая вещь – на втором месте отсутствие компетентности управления. То есть мало написать документ, надо иметь еще систему стратегического управления. И, к сожалению, мы сейчас с вами говорим об одной простой вещи. Вот сейчас все шаманят по поводу экономического роста, да? Как все-таки обеспечить экономический рост выше мирового? Министр экономики грустно говорит: «Ну, в 2019 году он будет ниже. В 2020-м тоже будет ниже». А все забыли про то, что акселератором и стимулом экономического роста является зарплата, мотиватором. Повышение производительности труда должно мотивироваться зарплатой. Повышение качества продукции должно мотивироваться зарплатой. Нельзя построить крупную промышленность без личного интереса. Владимир Ильич Ленин, «Великий почин». Александр Денисов: Олег Иванович, но если вы им скажете… Оксана Галькевич: Нельзя построить большую экономику только на нефти и газе, да? Вы об этом говорите в том числе? Олег Столяров: Я говорю про другое – что у нас зарплата стала мерилом выживания, мерилом потребления, но не мерилом стимула к работе. Оксана Галькевич: Нет, ну подождите. Можно производить айфоны, компьютеры, высокие технологии – и это будет дорого, весело, сердито. А можно просто поставить трубу и качать где-то, понимаете, туда отправлять, сюда отправлять. Олег Столяров: А вы понимаете, какая штука? Как ни покажется странным, есть такая ссылочка на Гайдара (вы ее можете найти), что для рыночного пространства России достаточно 35–40 миллионов человек. Это раз. Второе. Теперь уже все поняли, что труба не получится, потому что американцы четко сказали: «А вы не нужны с газом и нефтью в Европе». Александр Денисов: Но Европа вроде бы наоборот считает, скажем прямо. Оксана Галькевич: Мы сейчас уходим с вами от зарплат. Давайте выслушаем Наталью из Хабаровского края. Наталья, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, добрый вечер. Все правильно, вот все правильно говорите. Но представьте себе – мы живем в таком отдаленном уголке России, где просто ну нет ни дорог, никакого сообщения. И зарплата у моей… Я пенсионерка сама, я получаю пенсию, мне хватает, я никуда не езжу. А дочь моя работает в МФЦ, и зарплата ее составляет, основной оклад – 6,5 тысячи. Оксана Галькевич: РПЦ – это, простите, что? Александр Денисов: МФЦ. Оксана Галькевич: А, МФЦ. Зритель: МФЦ. Оксана Галькевич: МФЦ, да. Все, понятно, понятно. Зритель: Понятно, да? Плюс 50% – «северные». И коэффициент. Вот ее зарплата составляет такую сумму – 12 тысяч. И как вы думаете, куда можно уехать на эти 12 тысяч? И как можно растить ребенка? И как можно вообще выживать на эти деньги? Это просто немыслимо! У нас нет врачей, у нас нет вообще ничего. Мы живем просто в каком-то вакууме. И никого это не волнует. Хотя через нас идет нефть, газ с Сахалина, качают американцы газ, нефть идет просто с 42-го года. А мы живем вот в таких условиях. Оксана Галькевич: Да, спасибо, Наталья, спасибо. Вы знаете, я предлагаю сейчас посмотреть небольшие сюжеты из трех разных регионов – у нас там Северная Осетия, Чувашия и Пермский край, город Кунгур. Истории, собственно говоря, о семьях, о людях, которые живут у себя в провинции. Где родился, там и пригодился. Сколько они зарабатывают и как они выживают? – вот как спрашивает наша телезрительница. Сейчас посмотрим. СЮЖЕТ Александр Денисов: Вот такую тетрадь с долгами я последний раз видел в своем поселке родном в 90-х годах. Я не думал, что они по-прежнему где-то сохранились. Оксана Галькевич: Очень распространенная история на самом деле в провинции. Олег Столяров: Нет, на самом деле, если россияне стали больше экономить на еде, то, в общем-то, вполне логична эта тетрадь. Больше того, даже по Москве видно. Допустим, если вы ходите в сети, то вы видите, что население Москвы очень четко следит за скидками, допустим, на те же мясные изделия. Оксана Галькевич: Вы знаете, глядя на эту тетрадь, мне подумалось о том, что люди сами по себе, вот эти продавцы маленьких магазинчиков, лавочек, этой взаимопомощью занимаясь, они берут на себя какую-то серьезную социальную функцию. Они ведь, по сути дела, кредитуют людей, да? Олег Столяров: Да. Александр Денисов: Беспроцентно. Оксана Галькевич: Опять же беспроцентно. А где государство-то? Олег Столяров: Понимаете, в чем дело? Тут вот какая штука… Оксана Галькевич: Мы сами себе плечо друг другу подставляем. Олег Столяров: Это южный регион. И тут государство действительно… Оксана Галькевич: Это по всей стране эти тетради. Олег Столяров: Вот это было из южного региона. Александр Денисов: Там ниже всего, кстати, зарплаты. Олег Столяров: Давайте говорить все-таки о проблеме реальной по южному региону. Когда я писал программу для Чеченской Республики, был вовлечен в это дело, мне сказали: «Да там половина экономики в тени». Я говорю: «Ребята, там половина экономики – это сельское хозяйство, это производство кожи, меха, меховых изделий и винограда». Ну и были маленькие нефтяные заводики, перегонные. Александр Денисов: «Самовары». Олег Столяров: Да, разумеется. Почему государство не хочет там организовывать крупные торгово-закупочные кооперативы, если та же кожа уходит в Турцию просто? И она нигде не учитывается в нашей статистике практически. Поэтому… Александр Денисов: Чеченцы делают кожу для Турции? Олег Столяров: Да, разумеется. И Осетия, и Дагестан. Практически все кожаные дела идут на переработку туда. Александр Денисов: Олег Иванович, вопрос. Вот я недавно читал про открытие филиала Малого театра официального, не просто временного, а постоянного, в Когалыме. Город небольшой, где стабильно растет население год от года, где растут зарплаты. Единственное – там нефтедобыча идет у «Лукойла». Город «Лукойла». У меня вопрос. Что, у малого города, у села вообще сейчас нет шансов никаких на жизнь, если там не падает на тебя капля нефти, если нет там газовой скважины? Олег Столяров: Если село находится очень близко к большому городу, где имеется дефицит рабочих мест, то село находится, в общем-то, достаточно обреченное. Я простой пример приведу – мой родной город находится в 80 километрах от Калуги. Когда Volkswagen начал свое производство, он возил людей… Александр Денисов: Как называется ваш родной городок? Олег Столяров: Мой городок называется город Мещовск. Александр Денисов: Мещовск? Я из Жукова. Мы с вами… Олег Столяров: Так вот, из Мещовска возили рабочих на работу на Volkswagen в особую экономическую зону. То есть настолько был дефицит кадров, что за 80 километров люди туда ездили. Потом там построены были общежития, потом там городок создали. Тем не менее это факт. И второй момент. Да, сейчас, на сегодняшний день приходят крупные сельхозпроизводители, но это тоже, с одной стороны, хорошо, с другой стороны, плохо. Хорошо для той точки, в которую оно пришло, а плохо для тех точек, которые находятся… Александр Денисов: Которые помельче. Олег Столяров: Совершенно точно. Потому что производительность новых сельхозпроизводителей… Александр Денисов: Колоссальная. Олег Столяров: …в десятки раз выше, чем, так сказать, текущая производительность. И естественно, у тех не хватает ни земли, ничего. Вот такая была беда в Воронежской области, когда приходил проект «Бавария» на 2 миллиарда евро. Александр Денисов: А вы нам посоветуйте. Вот смотрите, ваша профессия – это давать стратегии. Министерствам вы советуете. Вот что малым городам делать? Допустим, для вашего родного Мещовска какую стратегию можно написать, чтобы там нормально жили люди, а не ездили из Мещовска в Калугу работать на Volkswagen? Олег Столяров: Для малого города… Малый город практически без вовлечения Мещовского района, а там именно идет в основном сельхозпроизводство… В Мещовске были, вообще-то, фирменные, достаточно серьезные молокозавод, который производит российский и пошехонский сыр, которые шли на экспорт, в том числе на экспорт высококачественный, был крахмальный завод, который производил сырье, в том числе и для киселей, в конце концов. Он занимался центром сельхозпереработки. Как эти заводы закрылись, практически… Плюс еще по закону о местном самоуправлении, так сказать, он вылетел в отдельную административную единицу. Наладить экономику Мещовска вне района достаточно сложно. И вот сейчас вы знаете теорию создания такого рода муниципальных округов как макрорайонов, которые могут быть экономически самодостаточными. Вот так мы делали по Костромской области, когда область разбили просто на макрорайоны. Александр Денисов: То есть без киселя, без крахмала и без сыра городу вашему не прожить и не заработать? Олег Столяров: Ну, скажем так, ближайшее, что он может перерабатывать – это сельхозпереработка. Да, он может обслуживать Калугу высококвалифицированными кадрами. Но там происходит простая вещь. Понимаете, какая штука? Происходит вытесняющая миграция. Допустим, в Калуге думал губернатор, что сейчас он, создав у себя высокотехнологичные производства, удержит людей. Но там люди рассматривают это дело, как ступеньку в Москву. Тот на Volkswagen, на этих предприятиях они отрабатывают навыки профессиональные. Там зарплаты, естественно, пониже, чем в Москве. Переезжают в Москву. И вроде бы должна идти квалифицированная замещающая миграция. А идет миграция, к сожалению, из южных регионов, менее квалифицированная. Оксана Галькевич: Давайте выслушаем звонок из Ленинградской области, узнаем, из какого небольшого города Надежда. Надежда, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я из города Светогорска Ленинградской области. Оксана Галькевич: Это рядом с Финляндией, я правильно понимаю, да? Зритель: Это прямо, вот совсем-совсем рядом, 5 километров от центра Светогорска до центра Иматры. Оксана Галькевич: Да, Иматра. Зритель: Я вот по какому вопросу. Я работаю в образовании. И там так зарплата сформирована, что часть идет – та, которая обязательная – это оклад, за образование, может быть, за стаж; а вторая часть – премиальная. И вот эта премиальная часть зависит от администрации самого образовательного учреждения и от администрации комитета, который непосредственно управляет или которому подчиняется это образовательное учреждение. И отсюда получается, что у кого-то зарплата 14, а у кого-то 30. Вот нам повезло, что наш Выборгский комитет управляет, и они держат, чтобы не было ниже, чем по региону, и у нас зарплата, в общем-то, у воспитателя детского сада где-то до 40 тысяч. Вот я музыкальный работник, ставка у меня чуть поменьше – 35, 30 тысяч. Все зависит от этой премиальной части. Но на самом деле вот это неправильно, потому что пусть будет 20% премиальная, и это будет зависеть от того, как ты хорошо работаешь. Но обязательная часть должна быть общая по стране. И тогда у нас зарплаты выровняются. Оксана Галькевич: Надежда, скажите, а у вас там люди не уезжают на какие-то подработки, может быть, сезонные собственно в Финляндию? 5 километров всего. Зритель: Ну, если посчастливилось. Как правило, это водители устраиваются водителями в Финляндию. Еще туда у нас ездят женщины, ну, кто массажисты, делают массаж, парикмахеры. А так в основном финны приезжают в наши парикмахерские, ателье. Оксана Галькевич: Ну да, у вас же там упрощенное сообщение между регионами приграничными. Олег Столяров: Девальвация, девальвация сработала. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Александр Денисов: Кстати, я слышал, что наши медсестры очень востребованы как раз в Финляндии, наш низший медперсонал. Они знают, что они качественно работать, все будут выполнять. Оксана Галькевич: Потому что недостаток первичного звена. Александр Денисов: Да. И зарплаты их будут… Оксана Галькевич: Население стареет, поэтому медсестра – это важнейший человек сейчас. Олег Столяров: Понимаете, какая штука? Медсестры – это, как говорится, ладно. Но у нас сейчас пошло бегство пилотов квалифицированных, командиров экипажей. Это раз. Оксана Галькевич: Вы знаете, пилоты как-то со своими зарплатами в нашу концепцию слабо выписываются. Олег Столяров: Да. И второе. Наши медсестры, действительно, наши специалисты вообще, если специалисты профессионалы, более востребованы за рубежом, потому что они способны к проектному мышлению. Вот финская медсестра видит больного только по определенной узкой части. Наша медсестра привыкли лечить все, всего больного. Для нее человек как некий субъект. Александр Денисов: Подготовленные специалисты. Олег Столяров: Да, совершенно верно. И наша медсестра привыкла иногда даже заменять врача, ну, по ночам. Александр Денисов: По ночам. Оксана Галькевич: Олег Иванович, вы знаете, у меня такой вопрос к вам. Вот вы рассказали про ваш родной город в Калужской области, сказали, что там был центр переработки сельскохозяйственной продукции. А скажите… Ну, ведь ситуация касается не только вашего городка родного, но и других городов, где с развалом Советского Союза вот эта экономическая структура исчезла, да? Пропали эти заводы, встали предприятия. Ну хорошо, допустим, на какое-то время мы оказались в безвременье таком, в небытии, да? Почему бизнес сейчас не идет на те места, где так или иначе уже есть какие-то инфраструктурные зацепки, моменты, чтобы можно воссоздавать, заново выстраивать? Олег Столяров: Вот вам только сейчас ответил человек: выродилась культура людей на этом месте. Вот мы говорили… В чем был смысл программы сокращения различий в развитии регионов? Если мы видели, что там сохраняется потенциал, трудовой потенциал в регионе, то можно там реализовывать какой-то проект. Мы говорили, что в этом регионе надо сделать площадку для привлечения инвестиций. Главное, чтобы там были люди, остались профессионалы, осталось за кого зацепиться. Александр Денисов: Вот смотрите, возьмем с вами… Олег Столяров: Потому что если оттуда вымыты профессионалы, если оттуда вымыты специалисты, то… Ну, простой пример. Я сталкивался с такой ситуацией, когда в Казань возили сварщиков с Украины, сварщиков пятого разряда. Александр Денисов: А возьмем нашу с вами родную Калужскую область… Оксана Галькевич: Допустим, это был большой проект и нужно было много сварщиков. Александр Денисов: Все же зависит от региональных властей. Вот Артамонов открыл льготный налоговый режим, там площадки земельные быстро оформлялись – и туда пришел бизнес. Там Volkswagen, там куча промышленных парков. Олег Столяров: Возьму мою родную Калужскую область. Артамонову страшно повезло. Вокруг Volkswagen они крутились годами. Наконец, когда Греф начал уходить из Минэкономики, а 14 фирм-автосборщиков пытались где-то разместиться, ни с того ни с сего Калужская область подписала размещение четырех автосборок. А дальше получилась простая вещь: как только доходы бюджетные Калужской области подросли, тут же на эту сумму срезали трансферт межбюджетный. И Артамонов долго бегал и говорил: «Оставьте мне прирост, который область получила за счет этого дела, чтобы я немножко приподнялся, чтобы я хотя бы кредит мог вернуть». Ведь там что получается? У нас регионы дотационные, так? И как только они чуть-чуть приподнимаются – им Минфин тут же срезает на эту сумму трансферт межбюджетный. То есть, сколько бы ты ни рвался, лучше жить не будешь. Оксана Галькевич: То есть выбиться тебе в люди, собственно, не дают, да? Олег Столяров: Поэтому вся экономическая политика… Вот у нас Силуанов все больше стремится засунуть налоги. Оксана Галькевич: «Не выделяйся!» Олег Столяров: Но есть налоговое стимулирование, когда, допустим, в Татарстане… Ну, я пример приводил уже здесь не раз. Вы заработали эти деньги – вы оставляете это дело как инвестиции в будущие проекты, которые перечисляются Российской Федерацией. Тогда вы можете развиваться, тогда у вас инвестиции есть. Александр Денисов: Так что, если подвести итог, легче Калужская область жить не стала? Олег Столяров: Сейчас стала, сейчас стала – ровно потому, что, в общем-то, появились центры роста. Они оттоптали площадку и приучили администрацию работать с крупными инвесторами. Оксана Галькевич: Олег Иванович, еще один звонок, у нас время просто истекает. Давайте примем Тверскую область, в эфире Александр. Здравствуйте. Говорите, пожалуйста. Если можно, очень коротко. Зритель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Я не буду говорить о нищете, безработице. Это вся Россия, как бы вы ни отделяли области. Я хочу спросить: почему наши области в России, которые по размеру, по площади больше стран Евросоюза, не могут жить самостоятельно? Почему из них вытаскивают, последнюю кровь выпивают? Почему мы не можем эти области… Через нас идут газовые трубы, нефтяные. Почему не построить у нас завод нефтеперерабатывающий в Тверской области, чтобы в Европу гнать уже бензин? Оксана Галькевич: Понятно. Александр Денисов: Спасибо. Олег Столяров: Могу ответить и на этот вопрос. Оксана Галькевич: 30 секунд у нас. Олег Столяров: На сегодняшний день центр централизует у себя 65% доходов любого региона, оставляя там 35%. А дальше по своим особым принципам, которые нельзя рассчитать на уровне региона, пытаются их вернуть в виде вложений в развитие регионов. К сожалению, эта методика неэффективна. Оксана Галькевич: Времени у нас почти не осталось. Только скажем о том, каковы результаты нашего опроса. Мы спрашивали телезрителей: можно ли зарабатывать в провинции достойно? Вот только 2% сказали, что да, это возможно, а 98% с этим категорически не согласны. Грустно, грустный результат на самом деле получился у нас. Спасибо вам, тем не менее. В студии у нас был заместитель генерального директора Международного центра развития регионов Олег Столяров. Спасибо. Олег Столяров: До свидания. Оксана Галькевич: Ну а мы не прощаемся, продолжаем наш прямой эфир. Александр Денисов: Да. Через пару минут поговорим про наш досуг.