Тамара Шорникова: Еще одна тема. Тревожная новость, конечно. Массовое убийство в одной из школы Кирова предотвратили полицейские. В подготовке преступления они заподозрили одного из учеников образовательного учреждения. У подростка, по данным ОВД, был конфликт со сверстниками. Узнать о намерениях школьника помогли соцсети. Иван Князев: У борцов с экстремизмом появилась информация о том, что один из учащихся интересуется темой школьного насилия, планирует совершить нападение с использованием холодного оружия и самодельного взрывного устройства. Против подростка возбуждено уголовное дело. Он находится под подпиской о невыезде. Тамара Шорникова: Подробность этой истории будем выяснять у наших экспертов. Первым на связи с нами выходит Владимир Шабардин, уполномоченный по правам ребенка в Кировской области. Владимир Валерьевич, слышите нас? Владимир Шабардин: Да, добрый день. Тамара Шорникова: Расскажите, какая работа с подростком и с его одноклассниками ведется сейчас. Кто работает и как? Владимир Шабардин: Утром мы встречались с законными представителями мальчика. Мы обеспечили ему работу психолога. Сразу хотел бы сказать, что у нас никто не отменял презумпцию невиновности. Поэтому говорить о том, чем закончится в результате это дело, сложно. Потому что сейчас много информации идет в средства массовой информации, по социальным сетям. Я хотел бы подчеркнуть, что подросток не был остановлен на входе учебного заведения. То есть это была работа исключительно по социальным сетям. Тамара Шорникова: Каким образом удалось правоохранителям обнаружить намерение? Что именно нашли в соцсетях? Владимир Шабардин: По той информации, которая есть, парень действительно посещал группы определенной направленности. У него была достаточно давно была выложена информация относительно этих событий со стрельбой в школах. Но при этом я бы хотел отметить, что у него была ситуация вхождения в новый коллектив. И действительно были моменты, при которых, на наш взгляд, не была проведена достаточная адаптация в школе. Поэтому у нас есть вопросы и к школе, в которой он учился. И сейчас мы делаем все для того, чтобы его учебный процесс не был прерван в настоящий момент. Иван Князев: То есть сейчас ходит в школу? Я правильно понимаю? Владимир Шабардин: Нет. В настоящий момент ребенок в школу не ходит. Мы нашли другую форму обеспечения его права на образование. Пока он школу не посещает. Тамара Шорникова: Владимир Валерьевич, в ряде СМИ прошла информация, что у подростка нашли какие-то самодельные средства для нападения. Можете подтвердить или нет? Владимир Шабардин: Я думаю, что этот вопрос нужно задать следствию. По тому, что говорят родители, ничего этого не было. То есть никаких… Это из того, что я могу сказать. За исключением перочинного ножика, который был найден не у него в вещах – не в рюкзаке, не в одежде, а просто дома, то есть в квартире. Поэтому у нас вызывает много вопросов эти сообщения о ножах, о взрывных устройствах. Давайте дождемся выводов следствия. Иван Князев: Владимир Валерьевич, еще один вопрос хотелось бы задать. Если действительно все докажут и все будет так, как сейчас предполагается правоохранительными органами, что ребенку грозит? Владимир Шабардин: Во-первых, мы надеемся, что этого не произойдет. Поэтому мы пока эту ситуацию в принципе даже не рассматриваем. Мы надеемся, что это был все-таки обычный подростковый интерес нахождения в социальных сетях. Тамара Шорникова: Да. И есть информация о том, какой конфликт все-таки был с одноклассниками? Потому что, опять же, была информация, что сама школа построена достаточно недавно и там достаточно много новеньких. В принципе чувствовать себя уж абсолютным изгоем было сложно в этой ситуации. Что конкретно было у него со сверстниками? Владимир Шабардин: Там не было прямо какого серьезного инцидента, такого разового большого. Это было непринятие, как любого новичка, старшеклассниками. Какие-то такие обычные вопросы между сверстниками. Поэтому сильных конфликтов не было. Поэтому, собственно говоря, для его окружения было большим удивлением, изумлением вообще сам факт, что такая информация сейчас пошла и в таком виде, что прямо массовое убийство предотвращено. Но подчеркну – давайте дождемся выводов следствия. Тамара Шорникова: И в связи с этим, если действительно не подтвердится информация, не подумают ли родители о переводе школьника? Потому что наверняка сейчас из-за шумихи есть определенные проблемы. Владимир Шабардин: Мы проговаривали это. Мнение и родителей, и наше, что пока речи о возвращении просто в чистом виде в эту школу у нас пока не идет. Иван Князев: Да, спасибо. Владимир Шабардин, уполномоченный по правам ребенка в Кировской области, был с нами на связи. У нас есть телефонный звонок. Тамара Шорникова: Юрий, Вологодская область, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Сейчас хочу на наглядном примере. Спасибо вам. Вы подтверждаете эту теорию, которая не оправдывает действия депутатов, которые хотели ограничить активность наших детей в информационных сетях. Я уверяю вас, что информационные сети для детей порой служат лучшим индикатором для родителей, чтобы непосредственно обозначить ту повестку либо какие-то проблемы в семье, которые индуцируют данное поведение детей между своими сверстниками и не только. И это происходит порой у взрослых детей. Поэтому это лишний раз подтверждает поговорку «Все тайное становится явным». Благодаря сетям и профессиональным действиям профильных структур, включая МВД, которые непосредственно специализированы на этой работе. А многие, естественно, бездействуют и не придают этому значения, хотя это зря. Тем более не забывайте, что сейчас тоже сезонное обострение, и многие дети… Тамара Шорникова: Юрий, простите, мало времени. Вы предлагаете лучше мониторить соцсети и вводить какие-то дополнительные ограничения для детей, которые в соцсетях находятся? Зритель: Я не предлагаю вводить. Сколько ниточка ни вейся, в любом случае она оборвется. Это касается и данного примера. И в любом случае, конечно, профильным органам, в том числе на региональном уровне, включая силовые структуры, надо, как в Москве и Петербурге, несмотря на масштабность той или иной столицы региона, всегда мониторить в том числе и сети. Тем более, что дети общаются с родителями, а родители тоже могут быть задействованы во многих запрещенных ячейках и так называемых… Тамара Шорникова: Спасибо. Ваша позиция понятна. Давайте послушаем еще одно мнение. Здравствуйте. Амина из Дагестана. Здравствуйте. Зритель : Здравствуйте. Бывают такие случаи, когда дети начинают гнобить какого-нибудь ребенка в классе. Они над ним издеваются, избивают. Учителя об этом тоже не знают. А потом он, конечно, разозлившись, начинает делиться с кем-нибудь из друзей. Мне кажется, что если бы он что-то хотел сделать, он бы в такой момент это совершил. Мне кажется, тут нужно детально разбираться. И с этим ребенком нужно как-то психологам работать. И разобраться, в чем вообще дело. Иван Князев: Спасибо, Амина. Томская область пишет. Многие телезрители высказывают сочувствие ребенку. Омская область пишет: «Страшно, когда агрессия проявляется в школе среди детей». Подобных СМС много. Сейчас с нами на связь выходит Дмитрий Курдесов, руководитель движения «За безопасность». Дмитрий, здравствуйте. Дмитрий Курдесов: Здравствуйте. Тамара Шорникова: Дмитрий, появилась информация о том, что кировский случай, где удалось предотвратить пока предполагаемое преступление, не единственный, конечно. Около 9 регионов фигурирует в списке МВД, где такие же аналогичные случаи были выявлены. О чем это говорит? О том, что лучше стала работать профилактика, или о том, что волна насилия захлестывает все больше регионов? Дмитрий Курдесов: Я бы больше утверждал, что лучше стала работать социальная работа. Извиняюсь за тавтологию. Но социальный работник, который находится непосредственно в школе, в учебном заведении, он обязан отслеживать морально-психологические качества детей, и, естественно, у него должны быть некие такие агентурные данные от других детей, о поведении того или иного ребенка. Поэтому, все это анализируя и проводя определенные выводы, мы видим, что именно в этой школе эти выводы были сделаны в правильном направлении, и, соответственно, эта трагедия, которая могла бы быть, она предотвращена. Поэтому наши общественные движения всегда выступали за введение и внедрение профессиональной социальной педагогики в школах. Не так, чтобы полставки социального педагога совмещал какой-то учитель труда либо учитель физкультуры. В итоге никакой социальной работы не велось. А если в школе есть профессиональный социальный педагог, который профессионально занимается с детьми, который знает морально-психологические качества каждого ребенка и таким образом может прогнозировать его поведение. Иван Князев: Дмитрий, скажите, а у нас таких работников в школах много или нет? Что-то мне как-то не попадалось. Дмитрий Курдесов: Я могу сказать, что в любой школе есть социальный педагог. Другое дело – зависит от бюджета и директора школа, как директор относится к этой должности. Я могу сказать, что в Санкт-Петербурге в большинстве школ есть социальные педагоги и социальная работа достаточно серьезно проводится. Иван Князев: А по регионам? Дмитрий Курдесов: По регионам – не могу комментировать. Если мы видим, что в Кирове предотвращено и социальная работа велась, то могу утверждать, что социальная работа ведется. Тем более вы сами сказали, что многие школы даже по регионам проводили такие профилактики и упреждали возможные акты. Иван Князев: Я прошу прощения. Смотрите, Астрахань нам пишет: «Бесплатных психологов нет в школах. Детям часто нужен психолог». Краснодар – то же самое: «Где психологи в школах?» Задают родители вопросы. Тамара Шорникова: Опять же, по имеющейся пока на данный момент информации из Кирова, о каких-то подозрительных сообщениях в общем чате одноклассники рассказали педагогам, родителям. И таким образом узнали об этом инциденте. То есть не работа социального педагога или психолога выявила, что есть какие-то наклонности у подростка. Дети сами рассказали. Насколько сейчас той же одной ставки хватает в больших школах, где в классах по 40 учеников уже в некоторых? Дмитрий Курдесов: Вы поймите правильно. Что такое работа социального педагога? Это не так, что она сидит и, как экстрасенс, должна все знать. Она, естественно, из общения с детьми, из того, насколько будет построен этот треугольник родители-школа-ребенок, насколько этот треугольник будет работать, настолько будет получаться информация. Не бывает такого, чтобы дети сидели и ни с того ни с сего побежали к социальному педагогу жаловаться. Нет. Это действительно работа. Это доверие детей. Это доверие именно школьного руководителя. Я имею в виду директора и школьного психолога. А если мы говорим «психолог и социальный педагог», в принципе это на сегодняшний день одно и то же. Мы, может быть, выстраиваем себе модель психолога на западный манер, что должен пообщаться с детьми, что должен указать на их какие-то плохие качества. Но это неправильно. У нас немножко другой менталитет, насколько я понимаю. Это чисто мое мнение. Но нам нельзя тоже детям загружать в их свежие головы какую-то информацию, которая для них, мне кажется, будет лишней. Иван Князев: Я думаю, здесь речь – просто какие настроения в школе царят? Дмитрий, я предлагаю вместе с вами сейчас послушать телезрителя. Нам дозвонилась как раз психолог. Ее зовут Татьяна. Татьяна, вы нас слышите? Здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Я психолог. И поскольку по первой профессии я учитель и классный руководитель, то я как классный руководитель эту ситуацию понимаю. Смотрите, если ребенок приходит новеньким в класс и сталкивается с ситуацией унижения, у него два выхода: либо с этим смириться и тогда стать козлом отпущения, аутсайдером, которого все будут пинать, либо начать себя ставить. То есть иногда – это мстить. И тогда в этом случае классный руководитель должен просто навести порядок в классе. В моем классе все знали, что никто никого не должен обижать. Я эту ситуацию мониторила. Если я видела хоть какую-то малейшую тенденцию к нарушению этого правила, я тоже все это пресекала. Но я работала в советское время, когда достаточно было сказать «пионеры так поступать не должны» и так далее. Сейчас, конечно, классному руководителю это делать сложнее. Потому что мы вместе с государством – как лебедь, рак и щука. Смотрите на экраны. Все эти голливудские «Крепкие орешки» предлагают детям какой тип поведения? Если тебя обижают – мсти, бери оружие и иди мстить. Как все эти голливудские актеры. Поэтому, во-первых, надо убрать с экранов все эти голливудские фильмы, очень примитивные. Кстати, на ОТР тоже идут примитивные фильмы. Второе – надо сделать ставку классного руководителя. Вот то, что предыдущий вам говорил – социальный психолог и так далее. Мы, классные руководители, изучали психологию. Мы все это знаем. Надо просто взять и это делать. Надо просто ввести это правило. Но для этого надо быть очень внимательным. Если каждый учитель русского языка просто ведет уроки в своем классе и классный руководитель – все, это ставка, этого достаточно, чтобы мониторить ситуацию в классе, каждого ученика в своем классе и быть к каждому персонально внимательным. Это и есть функция социального педагога и психолога. А дети к психологу вот так не пойдут. Иван Князев: Да, понятно. Спасибо. Рязанская область пишет: «Дети бывают очень жестоки. Учитель должен обращать внимание на взаимоотношения в классе, чтобы выявить травлю в классе». Я помню, Тамара, когда я ходил в школу, классный руководитель ко мне частенько домой приходила, когда я себя плохо вел. Была такая практика. Дмитрий, в связи с этим вопрос: действительно, может, все-таки разгрузить классных руководителей, чтобы у них было больше времени на внимание к тому, чем живут их ученики, может быть, даже вне школы? Дмитрий Курдесов: Возможно. Если мы говорим о том, что классный руководитель занимается только классной работой, то есть не ведет никакие занятия, а занимается конкретно воспитанием наших детей, безусловно, одному человеку легче понять 30 детей, чем нежели одному человеку понимать 300 детей. Это, конечно, достаточно правильный вариант. Давайте мы построим на реалии. Я ни в коей мере не хочу сказать, что Татьяна… Может быть, она правильно говорит. Она практикант. Я не учитель школы. Я в школе не преподавал. Но по сути у меня у самого двое детей. И мы ходили в школу. И на классные собрания. И реалия жизни такова, что сейчас каждый учитель старается себе набрать больше уроков, чтобы больше заработать денег, прокормить свою семью. Поэтому, естественно, социальной педагогикой они не занимаются. И поэтому в школах и вводят сейчас отдельно социального педагога, который будет за это отвечать и работать с детьми, с неблагополучными семьями, выходить и смотреть, где же ребенок живет. Я сам заканчивал советскую школу. К нам приходил домой классный руководитель. На сегодняшний день просто физически не хватает у классных руководителей на это времени. Иван Князев: Да. Спасибо вам большое. Дмитрий Курдесов был с нами на связи, руководитель движения «За безопасность». Тамара Шорникова: И к этой теме вернутся наши коллеги вечером. Звоните, пишите, высказывайте свое мнение. А мы переходим к следующей теме.