Иван Князев: В эфире «ОТРажение», мы продолжаем, Ольга Арсланова в студии... Ольга Арсланова: ...Иван Князев и вы, главные участники нашей программы, потому что мы обсуждаем темы, которые, как мы надеемся, интересны всем нам. Есть о чем поговорить. Вот у родителей российских школьников сдают нервы, и есть, в общем-то, от чего: дистанционное обучение продолжается, и, возможно, его продлят еще на 2 года. Иван Князев: Да. Ольга Арсланова: Да! Иван Князев: Это предложение Роспотребнадзора. Сейчас вопрос о необходимости удаленного обучения решается на уровне регионов. Мэр Москвы заявил, что дистанционка позволила предотвратить рост заболеваемости коронавирусом среди учеников. Ольга Арсланова: Но это не спасает дистант от критики. Например, министр образования Башкирии признал такое обучение неэффективным, привел в пример результаты всероссийских проверочных работ учеников 10-х классов, результаты которых оказались хуже, чем в прошлом году. Кстати, не только он критикует, по-моему, омский губернатор раскритиковал дистанционку в высшем образовании, он сказал, что врачами на дистанционке точно не станешь, не выучишься. Иван Князев: Ну, в этом плане он, конечно, прав. В общем, недовольны дистанционкой и родители. В Новосибирской области они подписали жалобу в прокуратуру. В Саратове почти ежедневно выходят на акции протеста. В Москве собирают подписи против дистанционного обучения. В общем, все «за» и «против», нюансы собрали в нашем видеоматериале, давайте сейчас его посмотрим. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: Давайте поговорим о том, как меняются наши школы и университеты во время пандемии и есть ли у этих очевидно вынужденных перемен какие-то положительные стороны. Звоните в прямой эфир, ждем ваших историй, делитесь вашим опытом и вашим отношением к дистанционному обучению. Иван Князев: Ну а сейчас представим первого эксперта. Роман Орловский у нас выходит на прямую связь со студией, заместитель председателя Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет». Здравствуйте, Роман Олегович. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Роман Орловский: Здравствуйте, коллеги. Ольга Арсланова: Как настроение у Родительского комитета после новости о том, что вся эта история может продлиться еще на пару лет? Роман Орловский: Настроение разделилось на два лагеря. Некоторым родителям, они берегут здоровье с воих детей, для них здоровье первостепенно, а вторая часть родителей, им, соответственно, первостепенно именно психологическое, моральное состояние своего ребенка. То есть, собственно, два лагеря, и кому как нравится, это уже решает сам родитель. Иван Князев: Ну а бьет по психике, да, дистанционка? Что родители говорят? Нервные дети стали у нас? Роман Орловский: У детей очень большие психические расстройства начались. То есть, мне кажется, мы должны как-то родителям подсказать, что есть еще психологические какие-то истории, то есть есть курсы, как... Сейчас очень много информации в интернете, родитель может все найти, обратиться к специалистам и выстроить правильную модель общения со своим ребенком. Ведь немаловажно понимать, что таких условий никогда не было еще в мировой практике, у наших родителей, у нас с вами такого не было, что никуда нельзя выходить, нужно одевать маски. Поэтому необходимо сделать детям определенную скидку и относиться к ним более снисходительно, мне кажется. Ольга Арсланова: Ой, слушайте, Роман, а можно вот... Иван Князев: ...родителям скидку сделать? Ольга Арсланова: Да, вопрос, что, мне кажется, для родителей это все намного тяжелее, чем для детей. Дети быстро адаптируются, у тех, кто помладше, нет никаких проблем на самом деле с дистанционкой, они ответственно сидят, пытаются учиться, их даже никто не отвлекает, ни какие-то там одноклассники... Те, кто постарше, ну тоже где-то пофилонят, где-то поучатся. Вот страдают родители в первую очередь, согласитесь, потому что им нужно работать как-то параллельно дома, им нужно как-то загрузить этого ребенка и точно проверить, что он учится, если он в это время на работе, и отсюда, собственно, все жалобы. Родители не хотят этим заниматься, у них не хватает ресурса. Роман Орловский: Ну, я полностью с вами согласен, но на детей тоже идет нагрузка определенная. Вы знаете, что очень сложно общаться... Все мы привыкли к живому общению, все мы привыкли общаться на переменах, со своими сверстниками, ходить куда-то, а тут определенные ограничения, и психологическая нагрузка идет в том числе на детей, потому что нет только пострадавших в виде родителей, есть еще пострадавшие в виде детей, которые... Я просто на своем примере скажу, я отец троих детей, и мой младший брат, которому сейчас 18 лет, учится в университете. Я вам скажу, что у него проблемы с учебой пошли после дистанционки, хотя до дистанционки проблем никаких не было. Ольга Арсланова: А что? Иван Князев: Ну а что он не так делает-то, да? Роман Орловский: Слушайте, во-первых, когда есть коллективное такое... То есть можно всегда спросить у своих одноклассников, можно спросить у каких-то учителей, можно подойти и так далее, ну, информацию проще гораздо получать в офлайн, чем в онлайн, это нужно понимать. Потому что в онлайн всегда есть соблазн что-то пропустить, поставить на паузу, отойти, выспаться и так далее. Поэтому офлайн – это такая... Школа современная серьезная, поэтому онлайн – это такое что-то новое. Иван Князев: Просто хочется понять, это больше родительская проблема либо все-таки проблема детей. Вот родители когда пикетируют, они больше о себе думают либо о детях? Роман Орловский: Мне кажется, проблема общая, и детей, и родителей. То есть родители почему так делают? – потому что видят, что с их ребенком есть изменения кардинальные, то есть ребенок меняется у них на глазах. Поэтому они и высказывают свое недовольство, то есть они понимают, что не такую судьбу они хотят для своего ребенка, чтобы ребенок смотрел в телевизор или в компьютер и получал образование. То есть у него ограниченное общение со сверстниками, у него не было школьной жизни, как мы все привыкли, как все наши родители, из года в год, из поколения в поколение, весь был процесс одинаков, а сейчас все по-другому, все изменилось. Поэтому родителям можно пожелать только терпения, а детям, ученикам прежде всего тоже терпения, и будем надеяться, что это все скоро закончится. Ольга Арсланова: Спасибо вам. Роман Орловский был с нами на связи. Иван Князев: Ну вот несколько SMS. Из Новгородской области: «Родители не приучили детей к самодисциплине, и это все плохо влияет на их обучение». Вот такое мнение из Московской области: «Удаленка доведет родителей и детей до дурдома». Из Омской области: «У моей внучки в 7 классе на удаленке даже двоечники стали хорошистами, это о чем-то говорит, наверное», – то есть обратная история получается. Ольга Арсланова: И зря страдают. Иван Князев: Из Ленинградской области: «Дети после дистанционки будут безграмотными». Ольга Арсланова: «Верните детей в школы», «Нет социального равенства», «Дистанционка – позор!», «Я учитель с 50-летним стажем, все мои коллеги против дистанционки категорически», – пишут нам. Что вообще лежит в корне вот этих недовольств, обязательно поговорим чуть позже. А давайте сейчас посмотрим две истории от наших корреспондентов о том, как школьники учатся на удаленке. СЮЖЕТ Ольга Арсланова: «Ко всему привыкают, зато на футбольных площадках дети появились», – наш зритель пишет. Иван Князев: Москва: «Мой ребенок учится в 10 классе на дистанционке. Мало того, что образование никакое, так еще целый день сидит за компьютером, портит зрение, физическая нагрузка вообще отсутствует». А вот из Кировской области считают, что дети, наоборот, рады сидеть дома и ничего не делать. Из Нижегородской вот тоже SMS: «Дистант – это игра «угадай-разгадай», одни тесты, это не обучение». Ольга Арсланова: Нам, кстати, из Нижегородской области позвонила Клавдия, давайте ее послушаем. Добрый день. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Здравствуйте. Ну, хочется со слезами на глазах высказать свое недовольство по этому обучению. Дети многого недополучают. Не каждый ребенок контролируется дома, не каждый может... Иногда неправильно войдут, не у каждого есть средства для этого правильные обучения. Мы, в общем, все возмущены, мы, в общем, все очень против. Мы хотим, чтобы эти три класса, которые вычеркнули из... Всего-то ведь, допустим, 6–8-е, еще 10-й, по-моему, у нас не учатся, так, дистанционно. Мы хотим, чтобы наши дети были на общих основаниях, чтобы они получали образование как положено, как положено по Конституции, как было... Ольга Арсланова: Клавдия, а поясните нам, пожалуйста, у вас сейчас до какого числа это продлилось? Иван Князев: У вас внуки на дистанционке? Ольга Арсланова: Сколько еще сидеть они будут? Зритель: Ну, пока что неограниченно, вот нет у нас такого, что вот сегодня не учимся, завтра пойдем. Иван Князев: У вас сколько детей или внуков на дистанционке, Клавдия? Как они занимаются? Зритель: А? Иван Князев: Сколько у вас внуков на дистанционке или детей, может быть? Как они занимаются? Зритель: У меня один внук сейчас на дистанционном учении... Ольга Арсланова: ...и этого достаточно, да. Иван Князев: Родители помогают? Зритель: Что? Иван Князев: Родители помогают? Зритель: Ну, родители... Родители работают. Иван Князев: А, то есть сам занимается. Зритель: Да, в общем-то да. Ну а вечером родители приходят, но времени все равно не хватает, чтобы... Да и не каждый родитель, как сказать, в силах это сделать. Иван Князев: Это точно. Ольга Арсланова: Спасибо вам. На самом деле тут главный вопрос у многих наших зрителей, почему тех, кто в младшей школе, оставили в офлайн, а старшеклассников посадили на дистанционку. Что, вирус как-то особенно выбирает? Но тут вопрос, вероятнее всего, в том, чтобы вообще сократить число людей в школе, ну вот сделан выбор в пользу более старших, потому что с ними уже можно дома родителям не сидеть, которые вынуждены, кстати говоря, работать. Иван Князев: Сергей Комков у нас сейчас выходит на связь со студией, президент Всероссийского фонда образования. Здравствуйте, Сергей Константинович. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Сергей Константинович. Сергей Комков: Добрый день. Ольга Арсланова: Ну, вообще можно понять родителей, которые возмущаются, с одной стороны. С другой стороны, ситуация такова, повлиять на нее никак невозможно, очевидно, пандемия, какие-то решения будут приниматься непопулярные, с этим придется смириться. Вопрос: как сделать дистанционное образование эффективным? Как его сделать лучше вот в таких обстоятельствах? Сергей Комков: Вы знаете, честно говоря, я думаю, что эффективным дистанционное образование не будет никогда. Это уже доказано практикой, и все педагоги, ученые-педагоги, это прекрасно понимают. Дистанционное образование может существовать только как вспомогательная форма. Как основная форма образования дистанционное образование существовать не может, это абсолютный нонсенс. Потому что надо понимать, что система образования – это целостная система формирования личности гражданина, а формировать личность гражданина через компьютер невозможно. Поэтому надо сегодня делать все, для того чтобы как можно быстрее государству справиться вот с этой заразой, с пандемией, и все-таки вернуться к нормальной форме образования, потому что школы никто никогда не заменит... Иван Князев: Это точно. Сергей Комков: ...и нормального педагога, нормального учителя живого, нормального педагога, так сказать, в высшей школе тоже никто никогда не заменит. Ольга Арсланова: Но, Сергей Константинович, учитель должен, прошу прощения, как раз остаться живым и здоровым. Понимаете, здесь же все делается для того, чтобы обеспечить безопасность в первую очередь учителей, в первую очередь пожилых учителей. Сергей Комков: Я еще раз говорю, это одна задача государства, сохранить и как можно быстрее решить проблему преодоления вот этой кризисной ситуации. Но говорить о том, что дистанционное образование должно стать нормой образовательной, нельзя, потому что... Иван Князев: Ну, пока... Сергей Комков: Потому что, еще раз повторяю, это как особая, чрезвычайная мера в период вот этой вот чрезвычайной ситуации. А для того чтобы улучшить в какой-то степени систему в период вот такой ситуации чрезвычайной, для этого должны поработать специалисты, специалисты грамотные, причем работающие в этой сфере давно уже... Вот есть такой опыт, наработанный в Москве, это «Московская электронная школа», которая давно уже, не первый год работает, этот опыт надо каким-то образом использовать. Сегодня, к сожалению, во многих регионах вообще никакого опыта в этом плане нет, этим никогда не занималась Российская академия образования, просто это, знаете, как снег на голову свалилась для многих эта ситуация. Во многих... И давайте говорить прямо: во многих регионах сегодня, вот вы говорили про Пермский край, но ведь там во многих районах Пермского края просто нет элементарно сигнала, там даже задание получить учащиеся не могут и передать эти задания, для того чтобы учитель поработал с этими заданиями, не могут, там залезают дети на деревья и на вышки, для того чтобы «поймать» элементарно задание. Поэтому давайте так, вот об этом говорил, кстати говоря, еще летом, в период проведения специального заседания Совета по образованию президент России Владимир Владимирович Путин. Он говорил о том, что да, элементы дистанционного образования в период чрезвычайной ситуации еще как-то нужно и можно сохранять, но все-таки основной формой образования должна оставаться очная форма образования, и именно к этому надо стремиться, к этому надо возвращаться нам. Иван Князев: Давайте послушаем телезрителей сейчас. Павел у нас на связи из Пензенской области. Павел, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Иван Князев: Слушаем вас. Зритель: Вот у нас проблема такая, на дистанционное управление отправили детей, у меня их двое. И у нас получается как? Компьютер есть, а интернета нет, здесь не заходит. Мы живем в селе, ну в деревне, и не доходит, как бы сказать, интернета нет у нас. Иван Князев: Сигнал. Зритель: Да, сигнала нет. И вот нам, получается, у меня двое детей учатся, чтобы обучаться как-то, компьютер стационарный, естественно, не повезешь его в другой поселок, где есть интернет. Получается, на телефоне мы, ну как, общаемся, вот. И у нас вот проблема такая, что вот у нас есть там сосед, благодаря ему мы, допустим, ездим и обучаемся за счет телефона. У меня, допустим, вот я не работаю, тесть, отец моей жены инвалид, сидит дома, у него ноги не работают, в инвалидной коляске, вот. И нам приходится нанимать машину, вывозить их за 17 километров в другой поселок, чтобы они ну как бы могли обучаться. Иван Князев: Ужас какой. Ольга Арсланова: А скажите, у вас что, в вашем поселке заболеваемость высокая коронавирусом? Почему такое решение принято? Зритель: Вот я тоже вот этому удивляюсь. У нас, допустим, насколько я знаю, у нас здесь детей практически нет, одни старики. Иван Князев: Может, учителей нет просто? Зритель: Учителя есть, все есть, просто что вот отправляют детей... Там кто-то, допустим, чихать начал или кашлянул немножко, все, их сразу отправляют домой и сразу все, прекращается вся учеба, «сидите дома, учитесь». Ольга Арсланова: Да, спасибо. Просто понятно, когда дистанционку вводят в Москве, и зачем дистанционка в... Иван Князев: ...пустых селах, где три ученика. Ольга Арсланова: ...в пустом селе, не очень понятно. Иван Князев: Сергей Константинович… Ольга Арсланова: Такое ощущение, что перестраховываются. Иван Князев: Может быть. Я, знаете, по поводу, вы упомянули вот эту «Московскую электронную школу», обучение это – а вообще сколько у нас вот этих платформ разработано для дистанционного обучения? Кто вообще отвечает за их адекватность? Сергей Комков: Да практически никто. Сегодня Министерство просвещения России только-только приступило к экспериментальной разработке такой вот программы, а Российская академия образования этим не занималась и не занимается, идет только в стадии эксперимента все это... Иван Князев: В общем, кто в лес, кто по дрова. Я так понимаю, учителя сами выбирают, домашнее задание на какой платформе задавать ученикам? Сергей Комков: Вот именно, понимаете. И я еще раз повторяю, что здесь идет полная, извиняюсь, махновщина, и никто не понимает, что происходит. И вот в такой ситуации бросать школу в эту, извиняюсь, пробоину такую, это означает, что мы пытаемся загубить практически всю систему российского образования. Ольга Арсланова: Смотрите, вот нам тут некоторые зрители пишут, редкие защитники дистанционки: «В чем проблема учиться дома из-за пандемии? В детстве я часто и долго болела и сама училась по учебнику, за неделю спокойно штудировала учебник». Понятно, что обучение дома, дистанционно требует совершенно другого уровня самодисциплины, другой отдачи. Но раз мы сейчас в такой вынужденной ситуации, те, кто хотят учиться, наверняка смогут это сделать. Сергей Комков: Ну, вы извините меня, дело в том, что процесс образования – это не только процесс получения некоторого набора знаний. Да, какая-то часть ребятишек вполне достаточные может получить знания через компьютер. Но надо понимать, что образование, процесс образования – это целостный процесс формирования личности будущего гражданина нашей страны. И поэтому через компьютер никогда и никакую личность не сформируешь. Мы сформируем, извините меня, робота, которого потом можно запрограммировать на любую гадость. Никто не предскажет, что заложено будет в голову этого робота и что потом этот робот сотворит, что потом мы получим из этих сформированных роботов, каких граждан мы получим в нашей стране. Это очень опасное явление. Ольга Арсланова: Ну Сергей Константинович, но у этого ребенка есть семья, которая ему прививает какие-то нормы, есть друзья, с которыми он продолжает общаться несмотря на пандемию. Что такого особенного в школе он получит, чего он не может получить онлайн, общаясь с тем же преподавателем? Сергей Комков: Вы знаете, я много лет проработал в школе, начиная от старшего пионерского вожатого и до директора школы, и я знаю, что только сочетание школы, семьи и социальной среды может сформировать из человека личность. Семья, да, имеет большое значение, но надо понимать, что сегодня очень большое количество проблем находятся и внутри семьи. Поэтому, не снижая роли семьи, надо понимать, что перекладывать всю ответственность на семью тоже нельзя, семья тоже сегодня находится в очень сложной ситуации. Поэтому не надо перекладывать социальные функции все полностью только на семью, поэтому исключать роль педагога, наставника ни в коем случае нельзя, и превращать педагога в тьютора, некоего, знаете, придатка к компьютеру – это очень опасное явление. Иван Князев: Ох... Сергей Комков: Это может кончиться очень серьезными последствиями. Иван Князев: Спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования. Ну, учителя как, тьюторы, а дети роботы? Ну конечно, одни тесты решают целыми днями, с утра до ночи. Ольга Арсланова: «Какие есть плюсы и минусы у дистанционки? Какие проблемы с обучением возникли у ваших детей?» – такие вопросы задавали наши корреспонденты жителям разных городов. Давайте посмотрим. ОПРОС Ольга Арсланова: Какие молодцы! То есть дети становятся как-то многофункциональными, очень полезный навык для современного мира. Иван Князев: «Не у всех папа профессор, в иных семьях телефоны кнопочные», – это пишет наш телезритель из Ленинградской области. «Почему молчат врачи? – из Чувашии вопрос. – Кривая спина, плохое зрение гарантированы, испорченная психика опять же». Ольга Арсланова: А вот еще: «Удаленка зло, дети старших классов ходят по торговым центрам, ездят в общественном транспорте, но при этом у нас удаленка. Техника есть не у всех, не можем зайти, и это в Москве. Ребенок сидит перед компьютером почти 12 часов». Так он по торговому центру все-таки ходит или за компьютером сидит, вопрос. Иван Князев: А может, он совмещает. Евгений Ямбург у нас сейчас на связи, директор Центра образования №109 города Москвы, заслуженный учитель России. Здравствуйте, Евгений Александрович. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Евгений Ямбург: Здравствуйте, добрый день. Иван Князев: ЕГЭ, ОГЭ убрать все-таки в этом году или нет, то, что родители требуют? Ольга Арсланова: Столько недовольных все-таки дистанционкой... Евгений Ямбург: Ну, вы знаете, недовольных будет всегда много. Вы знаете, сейчас главное, конечно, избегать паники. Я вам скажу так: ничего дороже здоровья нет, это первое, это все понимают, ну как, не все, конечно, ну потому что в Москве сотни тысяч родителей, но на митинг против дистанционки вышло всего 200 человек, вот почувствуйте разницу, как говорят в рекламе, понимаете? Раз такая ситуация, значит, надо без паники, скажем, пережить этот период. Он, безусловно, не будет постоянным, это тоже понятно. Также не с чем спорить: никто не заменит живого учителя, это тоже совершенно очевидно, и никто и не ставит вопрос так, что это будет всегда теперь дистанционно и так далее. Но с другой стороны, нужен очень тонкий баланс, баланс, который сочетает и офлайн-, и онлайн-обучение, и такой баланс постепенно достигается. Не думайте, что учителя счастливы, потому что подготовить 2–3 урока – это одно, а когда 20 уроков, они слепнут. Чтобы сделать приличный контент, с хорошим дизайном, это бешеная работа, и никто не является фанатиком бесконечного дистанционного обучения. Но отменять ЕГЭ я бы не стал, и я объясню. Я обращаюсь к опыту предыдущего учебного года, IV четверти, когда все это обрушилось. Правда, Москва оказалась готова, и вот коллега Комков прав, потому что она готова была и с точки зрения ресурсов... Поэтому, когда несколько детей в семье, мы спокойно раздавали дополнительные ноутбуки, чтобы ребенок начальной школы не мешал ребенку старшей школы. Кроме этого, учителя оказались обучены, потому что в системе «Московской электронной школы» еще до всякой пандемии 90% с лишним прошли это обучение, это не было как снег на голову. И что выяснилось? Теперь о плюсах, они тоже есть. Ну вот я вам скажу, что дети ведь сдавали ЕГЭ в прошлом году, блистательно сдавали, и там много стобалльников, кстати, больше, чем было в прошлые годы. Я скажу, за счет чего, чудес не бывает: потому что в прошлом году мы ведь очень рано выдали аттестаты зрелости так называемые, но и после этой выдачи учителя продолжали работать, продолжали работать с ними дифференцированно. То есть с детьми, которые поступают в медицинские классы, это повышенная биология, химия; филологические – это язык и так далее, и тому подобное. Вот в сочетании с дифференциацией они подготовили блистательно. И кстати, кто вышел, стал выходить вперед? Ну, для непрофессионалов я называю их «тихушниками»: это дети аутичные, дети-интроверты, которые при всех остальных в классе стеснялись выглядеть глупо. А тут они оказались один на один, они с троек поднялись на четверку и потом живьем доказали, что они сдали блистательно. И я вам должен сказать, экзамен ЕГЭ не был по уровню опущен из-за того, что, – нет, он был сложный, достаточно сложный. Я по первому образованию историк, я вам хочу сказать, что есть такой очень для меня волнительный польский пример. В годы фашистской оккупации была налажена тайная работа педагогов (бесплатная, конечно) в лицеях и в университетах, и принимали там экзамены по всей строгости, без скидок на то, что это подпольно и так далее, потому что, если есть мозги, если есть интеллигенция, нация не пропадет. Поэтому еще раз говорю, не являясь фанатиком дистанционного обучения, я хочу сказать: ну раз такая ситуация, ну давайте беречь здоровье. Кстати, болеющих много, и я сам только что вышел из COVID, ну вот повезло... Ольга Арсланова: Ой-ой-ой. Евгений Ямбург: Теперь у меня... Я только первый день сегодня, я 3 недели был в карантине, теперь у меня есть антитела и так далее. И сегодня замен очень много, и у многих учителей умерли у кого-то муж, у кого-то жена, и вот сейчас у меня двое уехали хоронить и так далее, это не шутки. А вот эта дистанционка вдвое сократила количество заболевших – это что, с этим можно не считаться? И наконец последнее, тут я с господином Комковым согласен только отчасти. Существуют реально разные платформы, есть WhatsApp, есть Zoom, есть «Яндекс.Teams». В принципе учителям разрешено работать с той платформой, которая удобна, можно выбирать. Правда, на самом деле в самом начале был такой крен, давайте нашу патриотическую «Яндекс.Teams», она только разрабатывается, она часто падает, электронный журнал зависает. Ну и особенные патриоты сделали под козырек... Но я вам хочу сказать, там есть тоже свои преимущества, я сейчас разбираюсь... Ольга Арсланова: Но это, в общем, нюансы, которые можно решить. Евгений Ямбург: Да, но самое... Ольга Арсланова: Спасибо. Иван Князев: Спасибо вам большое. Ольга Арсланова: Жаль, время подходит к концу. Иван Князев: Евгений Ямбург был с нами на связи, директор Центра образования №109 города Москвы. Эту тему наши коллеги вечером еще продолжат, поэтому будет возможность высказаться, обсудить все. Тут интересная SMS из Саратовской области: «У всех вдруг появилось желание пойти в школу, что бывает редко у учителей и у учеников». Ольга Арсланова: Давно такого не было. Иван Князев: Скоро продолжим.