Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Иван Князев: Школьников предлагают тестировать на наркотики и алкоголизм в рамках обязательной диспансеризации. Идею высказала зампред Госдумы Ирина Яровая. Алкоголизм родителей и вовлечение детей в употребление запрещенных препаратов – одна из причин семейного неблагополучия, как считает она, и это надо исправлять. Ольга Арсланова: Вопрос, что будет с детьми, у которых вдруг что-то обнаружат? На самом деле или это будет ложный какой-то результат. В Госдуме предложили таким подросткам назначать добровольцев на роль наставников, которые помогут выйти «на правильный путь». Широкое понятие. Что это значит? Но вот уже сегодня в российских школах детей, которые злоупотребляют алкоголем, наркотиками, – есть ли эта проблема? Насколько она серьезна и как ее решить? Давайте выясним прямо сейчас. Иван Князев: Но вы тоже, друзья, высказывайте свое мнение. Пишите, звоните нам. Что делать с людьми, чтобы они лишний раз на что-то плохое не подсаживались? Ольга Арсланова: Да. Тестирование школьников на наркотики и алкоголь – «за» или «против»? Это наше голосование. До конца часа принимайте участие. Иван Князев: А сейчас с нами на связи Дмитрий Валюков, председатель Попечительского совета Фонда «Здоровая страна». Здравствуйте, Дмитрий Евгеньевич. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Дмитрий Валюков: Добрый день. Ольга Арсланова: А мы правильно говорим о том, что речь идет об обязательном тестировании? Т. е. ни сам школьник, ни его родители не будут решать, нужно им это или нет. Дмитрий Валюков: Прежде всего хотел бы сказать, что – да, я поддерживаю абсолютно ту инициативу, которая подана на рассмотрение в Государственную Думу от Ирины Анатольевны. Абсолютно обоснованное действие. Потому как, чем раньше идет выявление у человека, который в дальнейшем начинает злоупотреблять психоактивными веществами, ситуации о том, что он их употребляет, тем, конечно же, дальнейший итог в том, что он будет выздоравливать и все будет хорошо, в геометрии больше, чем исправлять те ошибки, которые происходят в процессе злоупотребления. Ольга Арсланова: Дмитрий Евгеньевич, вопрос добровольности все-таки интересует. Дмитрий Валюков: Да. Ну, про добровольность, опять же, тут все идет именно от обратного. Т. е. если в итоге человек не знает, родственники не знают о том, что сын или дочка находятся в употреблении психоактивных веществ (алкоголя или наркотиков), то появляется огромная проблема. Здесь принудительное узнавание о проблеме вашего ребенка, любого ребенка, способствует его дальнейшему возвращению в общество и вообще взрослению и жизни. Ольга Арсланова: Так подождите, а вот взрослого человека, для того чтобы протестировать на наркотики и алкоголь (мы не говорим сейчас о ситуациях на дорогах, просто в жизни), – вы должны получить его согласие. Т. е. у ребенка такого права не будет? У него не будет права дать согласие. И у его родителей тоже такого права не будет. Я правильно вас понимаю? Дмитрий Валюков: Да, да. Я так понимаю, что да. Но только-только подан законопроект к рассмотрению. Я думаю, что, может быть, будут какие-либо корректировки в процессе рассмотрения законопроекта. Но я как общественный деятель и как человек, который в это погружен уже 15 лет, могу сказать (и как говорит Евгений Алексеевич Брин, главный нарколог Российской Федерации), что ничто не успокаивает маму, как вовремя сделанный и тест с отрицательным результатом. Поэтому абсолютно обоснованная ситуация. Гораздо хуже, когда есть проблема внутри класса, внутри школы у ребенка. Он начинает, так сказать, в кавычках, «розовое употребление». Т. е. тогда, когда нет этой ответственности, никто ничего не знает. И потом это приводит к таким, к сожалению, процессам, которые могут быть безвозвратны, и летальному исходу. Тут за безопасность нации, я думаю, что основной посыл этого законопроекта – спасти общество, спасти молодежь. И то, что родственники боятся чего-либо, о том, что вот про его ребенка кто-то что-то узнает, кто-то чем-то навредит, – поверьте, когда болезнь приходит в дом и в процессе своего развития набирает обороты, там происходит огромный, огромный бум, я бы так сказал… Иван Князев: Там целый комок проблем. Дмитрий Валюков: Конечно. Иван Князев: Скажите, пожалуйста, вот все-таки нюансы с анонимностью, наверное, все-таки нужно будет каким-то образом проработать. Меня еще беспокоит вот что. Вопросы реабилитации. Узнали – что дальше? Что вот это за наставники? Что дальше будут с ребенком делать? Его на учет сразу поставят, везде заклеймят, в реабилитационный центр отправят? Дмитрий Валюков: Ну, понимаете, вообще в нашей стране такое есть некое клеймо. Почему-то, да? Вот вы тоже сейчас это сказали, что наркомания – это сразу как приговор получается, да? Т. е. если… Как бомж, человек без определенного… Если человек выписался из одного места и прописался в другое, то он в статусе, то он как бы бомжом не называется. Здесь то же самое. Здесь непринятие проблемы ведет только к ухудшению самой проблемы. Это раз. Во-вторых, по поводу наставничества… Иван Князев: Да нет, Дмитрий Евгеньевич, об этом никто не говорит… Об этом сейчас никто не говорит… Ольга Арсланова: А вопрос, как будет на практике. Иван Князев: …Как дальше будет работа вестись? Вот в чем проблема. Хорошо, ну, выявили, поставили его на учет в ПНД. Все, он теперь ездит, отмечается, сдает кровь. Дальше что куда? Как он будет поступать? Как к нему будут в классе относиться? Как его лечить, в конце концов, будут? Ольга Арсланова: Как он в армию пойдет служить… Иван Князев: Да, в армию пойдет. С этим вообще понимание-то есть? Дмитрий Валюков: Понимание, конечно же, есть. В том, что происходит сейчас омоложение употребления в нашей стране. К сожалению, снижается порог. И каждого, я думаю, что без преуменьшения, есть специалисты в нашей стране, государственного института в Минздраве, они достаточно квалифицированно начинают вести. И если дойдет именно до учета, о котором вы говорите… Потому что никто сразу никуда никого не хочет ставить ни на какой учет, больше чем уверен. Вообще попасть на наркологический учет – нужно достаточно сильно постараться. Иван Князев: Ну, как? Если речь идет о наркотиках, то особо стараться не надо. Протестировали, нашли – все. Дмитрий Валюков: Нет. Не совсем так. Это все идет на усмотрение всегда специалиста-нарколога, который это определяет. И никто не собирается при первичном, первом употреблении сразу ставить и отсекать человека, выделяя его из нашего общества. Об этом не идет речи. Идет речь о… Иван Князев: Ну, вот это важно, да. Ольга Арсланова: А если ребенка, простите, поймают на употреблении, разовом или не разовом, – как ему это поможет изменить свое отношение к наркотикам? Ну, поймали его, и что? Беседа душещипательная? Дмитрий Валюков: Ну, прежде всего идет дальнейшее информирование и общение с родственниками о проблематике. Идет четкое понимание, что есть в семье данная проблема. Это если на ранней стадии выявить, например, элементы рака: вот как это может помочь? Ну, наверное, вся семья начинает сплочаться и делать все возможное для того, чтобы избавиться от той или иной проблемы. Вот здесь то же самое. Иван Князев: Да, спасибо. Дмитрий Валюков: Конечно, сам ребенок ничего, если он злоупотребляет, то он уже скрывает данный процесс от родителей… Иван Князев: То уже проблема есть. Спасибо вам большое. Дмитрий Валюков, председатель Попечительского совета Фонда «Здоровая страна». Ольга Арсланова: Мы спрашивали: тестирование школьников на наркотиков – «за» вы или «против»? «За» – 61%, «против» – 39% наших зрителей. Иван Князев: Ну, а после большого блока новостей будем поговорить о роли женщины. В работе, вообще в жизни. Тут вот матч Лиги чемпионов женщина будет тестировать. И Байден заявил, что у него из прессы только женщины будут … Ольга Арсланова: Но мы пойдем шире. Мы не только о женщинах поговорим, а вообще о разных социальных группах, которым предоставляют льготы и квоты при трудоустройстве. Оправданно ли это, нужно ли это? Поговорим с вами.