Ксения Сакурова: Учителей хотят освободить от лишней бумажной работы. Речь идет не только о заполнении различных отчетов, но и об уменьшении числа контрольных, о результатах которых тоже приходится отчитываться. Виталий Млечин: Получается такой двойной отчет: сначала ребенок отчитывается о том, что он знает, а потом учитель отчитывается о том, что он проверил, как много знает ребенок в классе. Ксения Сакурова: Или мало. Виталий Млечин: Сложную схему такую мы нарисовали, но, судя по всему, так и есть. Но рекомендации Минпросвещения уже направлены главам регионов. Среди прочего отмена параллельного ведения электронного и бумажного журналов, что логично, по-моему, очень. На дублирование записей часто жаловались педагоги; теперь, если следить рекомендациям, достаточно будет заполнить один документ, либо тот, либо другой. Ксения Сакурова: Но все это рекомендации, а вот услышат ли их главы регионов? И вообще, сколько бумажной работы сейчас выполняют педагоги? Мы приглашаем к обсуждению учителей: позвоните, расскажите нам, насколько вы загружены такой работой, сколько приходится тратить времени на заполнение различных отчетов. Обо всем этом поговорим вместе с вами в том числе. Виталий Млечин: И учеников тоже приглашаем. Если вы учитесь в школе, пожалуйста, позвоните и расскажите, сколько времени занимают контрольные в вашей учебе, насколько это все забюрократизировано, скажем так, то есть сколько полезного времени, вместо того чтобы учиться, приходится тратить на выполнение каких-то формальностей. Если вы родители учеников, то тоже позвоните и расскажите, нам все точки зрения очень важны, чтобы составить максимально полную картину. Ксения Сакурова: Ну а с нами на связи Евгений Ямбург, заслуженный учитель России, доктор педагогических наук, директор Центра образования №109 города Москвы. Евгений Александрович, здравствуйте. Виталий Млечин: Здравствуйте. Евгений Ямбург: Здравствуйте, добрый день. Ксения Сакурова: Вы знаете, я когда вот эту тему, пыталась как-то в ней разобраться, я поняла, что регион от региона очень сильно отличается, где-то вроде бы действительно сохраняется вот эта вот рекомендация Минобразования, кажется, не более четырех отчетов с учителя, а где-то учителя жалуются, что им приходится отчитываться перед органами опеки, перед полицией, перед… В общем, какие только службы и ведомства не спускают им какие-то отчеты, которые в конце концов заполняет классный руководитель. Это вообще хоть как-то регулируется? Евгений Ямбург: Ну, вы знаете, вообще это такая тема деликатная и парадоксальная. Министерство просвещения абсолютно правильно и уже не первый раз спускает документы о том, чтобы освободить учителя от излишних отчетов. Но в ответ, вы не поверите, скажем, директор школы получает такое задание сделать дорожную карту по освобождению от отчетов, где описать, как это будет, – это страниц так примерно на 50. Виталий Млечин: Ха-ха-ха. Ксения Сакурова: Ха-ха. Евгений Ямбург: Значит, это отчитаться, как мы будем, значит, отчитываться об ослаблении, это первое. Второй момент еще более деликатный. Ведь школа беззащитна, ее проверяют все кому ни лень, вы эти службы, часть, перечислили. И в этой ситуации на них не распространяются рекомендации Министерства просвещения Российской Федерации. За счет чего это происходит? За счет убогого невладения связью между базами данных. Понимаете, все это может быть спокойно совершенно на сайте школы, и базы данных должны связать эти организации: прокуратура, полиция, органы опеки. Но у них этого нет, поэтому школе приходится заниматься модерированием, то есть связывать эти базы данных. Это просто несовершенство самого чиновничьего аппарата. И третья проблема, вот по поводу контрольных. Понимаете, абсолютно правильно, но мне очень стыдно, что об этом говорит президент, – а где директор, а где завуч? Это, значит, мы что, не знаем нормы санитарной службы, что нельзя больше одной контрольной в день, да? Это странно, это говорит о некотором непрофессионализме, но не только. Есть более глубокая вещь, она скрыта от тех, кто не в курсе. Дело в том, что вот этот электронный дневник у нас существует, существует примерный контент программ. В период коронавирус он был спущен сверху, ну для того, чтобы сохранялось единое образовательное пространство, чтобы дети, переезжая из одного региона, были в курсе. Но к чему это приводит? Вы знаете, как сказано в известном романе, что немцу хорошо, то русскому смерть. А что получилось? Вот там, грубо говоря, очень жестко все регламентировано, такая метафора, что два часа на преступление, два часа на наказание. Виталий Млечин: Ха-ха-ха. Ксения Сакурова: Ха-ха. Евгений Ямбург: Четыре часа на дождевого червя, и шаг вправо, шаг влево как побег. А ведь учитель должен быть свободен. Скажем, я хочу на «Войне и мире» подольше задержаться, а что-то дать обзорно, понимаете, или на том же «Преступлении…» – нет, значит, нужно вот как положено… А ведь там как? Прошел тему – проверь, прошел тему – проверь. Поэтому не совсем учителя виноваты, это целый блок вопросов, которые надо снимать. А просто письмо, к сожалению, мало что решает. Кроме этого, существуют региональные вещи. Ну, вы знаете, в школе свои пять копеек не внес только ленивый: и депутаты предлагают, и Дума предлагает. Вот плохо с экологией – давайте введем отдельный курс по мусору; плохо, скажем, с налогами – давайте введем специальный курс по оплате налогов. Я так аккуратно спрашиваю: а за счет чего? Может, математику сократим? Может, русский сократим? Но дело в том, что это понимают профессионалы, а если это придумал губернатор, извините, отчитайтесь, вы вводите новый курс. Понимаете, школы надо защитить от того, чтобы каждый свои пять копеек туда хочет внести, а мы профессионалы и нам виднее, потому что многие эти вещи нужно делать ин-тег-ра-тив-но, то есть уроки «Природоведения» в начальной школе, там можно говорить о разделе мусора, понимаете, для этого необязателен отдельный курс. Экономика, у нас же есть обществознание, там про налоги и сборы и т. д., и т. п. Но все хотят попиариться на школе, поэтому в итоге школа испытывает давление не только профессиональное, еще раз подчеркиваю, Министерства просвещения, но она открыта всем ветрам, вот и все. Виталий Млечин: Да, понятно, что проблема очень сложная и комплексная, мы как раз пытаемся в ней разобраться. Давайте посмотрим наш небольшой материал. Учителя липецкой школы №49 рассказали о том, какую бумажную бюрократическую работу им приходится регулярно выполнять. Светлана Тарасова, учитель математики общеобразовательной школы №49: Я трачу много времени, потому что я учитель математики, много проверок, работы с тетрадями. Немного облегчило сейчас то, что у нас появился электронный журнал, вот. Ну а так как классный руководитель, естественно, очень много все равно остается бумажной работы: это разные анкеты, разные соцопросы что с родителями, что с детьми. Наталья Коршунова, учитель английского и немецкого языков общеобразовательной школы №49: Я прошла путь от низшей до высшей категории. Сейчас я ни на какой категории. Почему? Потому что, чтобы получить категорию первую и высшую, вернее не получить, подтвердить, мне нужно собрать кучу бумаг, я этим заниматься не умею. Бумаг очень много, причем они сейчас, бумажный вариант, они должны дублироваться еще электронными. Работа очень объемная, неподъемная. – Какие еще бумаги бывают? Наталья Коршунова, учитель английского и немецкого языков общеобразовательной школы №49: Вот, допустим, призывная комиссия, сейчас мне нужно анкеты на призывников. Это моя работа? Татьяна Синюкова, заместитель директора общеобразовательной школы №49: Так как я являюсь заместителем, изначально как бы работником администрации, то у нас огромное количество отчетов, особенно в сентябре, то есть начало учебного года. Да, сейчас некоторые отчеты перевели в режим Google-таблиц, то есть мы заполняем, но при этом мы параллельно все равно те же самые формы заполняем в бумажном виде, отправляем. Это отнимает огромное количество времени, нет времени конкретно поработать с детьми, с родителями непосредственно. То есть мы, естественно, сидим возле компьютеров, какие-то считаем цифры, сводим эти данные статистические… Ксения Сакурова: Вот очень важная, мне кажется, тема – то, что учитель не находит в результате времени на работу с учениками. Вот сегодняшняя новость о том, что в Махачкале один школьник другого ударил ножом… Виталий Млечин: Насмерть причем. Ксения Сакурова: Да, убил, значит, зарезал по сути дела, и все это произошло рядом со школой, рядом с территорией где-то. В общем-то… Евгений Ямбург: Вы знаете, это другая тема, но я все равно скажу. Я не устаю уже говорить, кричать на эту тему. Стреляют и бьют ножами не ружье или не нож, а голова. И в этой ситуации я вам должен сказать, что преступлением было убирать врачей и психологов, неврологов из школ на самом деле. Потому что я вам говорю как член Союза педиатров, у нас только 12,5% детей здоровых, а остальные имеют не то что смертельные заболевания, на первом месте психоневрология. Поэтому должны быть службы при школах, и даже не в деньгах дело. Дело в том, что по закону сегодняшнему развели по разным ведомствам: если врач работает на территории школы, он не получает ни выслуги лет, ни ветерана труда. Какая разница, где работает врач? И вот сейчас я просто очень рад, мой большой друг, академик Румянцев, с которым мы создавали школу для больных детей по всей России, вошел в Думу и стал председателем комиссии, я надеюсь, по здравоохранению, вот сегодня будет решено. Предложения наши лежат 4 года, их немедленно надо принимать, понимаете. И еще раз я говорю: можно отчитываться, паспорт безопасности вот такой, но паспортом не отобьешься, и у каждой школы национальную гвардию не поставишь. Вот это дело, этим надо заниматься, ранней диагностикой, профилактикой, выявлением таких детей. На это сил не жалко, а на кучу бумаг… Теперь по аттестации. Вообще это беда. Дело в том, что аттестация учителей – это дело регионов, и там вообще такая вакханалия… В одном регионе надо собрать портфолио, портфель, где-то 50 килограммов бумаг, для того чтобы тебе подтвердили эту самую… Их никто читать не будет, дело в том, что их некому читать. Их отправят в роно в местное, там тоже нет боевых штыков, они на школу, и директор школы поручит завучу, чтобы она сама все это написала, как будто завучу делать нечего. В другом регионе нужно ответить на пятьсот вопросов (сакральная цифра), имеется в виду ответить на вопросы компьютера и т. д., – ну чушь это собачья! Во-первых, должна быть централизованная система аттестации, а во-вторых, прошу прощения, для этого есть опять-таки, поймите, профессионалы. Я урок посмотрю на видео, мне уже понятен уровень, понимаете? Ну и т. д., и т. п. Поэтому, конечно, это такой вал, и учителей, откровенно говоря, жалко, потому что труд подвижнический, очень ответственный, особенно сегодня, когда приходится то онлайн, то офлайн, ночами не спать и т. д. Хватит уже издеваться над учителями, вот что я хочу сказать. Ксения Сакурова: Давайте еще послушаем нашу зрительницу. Ирина с нами на связи из Хакасии. Ирина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Виталий Млечин: Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Ксения Сакурова: Да, слушаем вас. Зритель: Я согласна с Евгением Ямбургом полностью. И еще просто я хотела добавить по поводу, что на школы очень много контролирующих органов. Вот я когда начинала работать, у меня стаж работы 35 лет, не было такого органа, как обрнадзор. И сейчас вот обрнадзор такую функцию выполняет, который вот как раз еще добавляет пункты для учителя лишние, администрацию проверяет, а администрация нагружает учителей, соответственно, чтобы пройти вот эти все процедуры обрнадзора. Я считаю, что лишняя, лишняя вот эта… Ксения Сакурова: Ирина, а вы работаете и сейчас, вы учитель? Зритель: Я учитель начальных классов, я только год назад ушла из школы, и ушла только потому, что очередная была проверка, обрнадзор, лицензирование и т. д., и т. п. И до такой степени мы были загружены… Свою работу делаешь, плюс еще для того, чтобы пройти аттестацию, лицензирование и аккредитацию, мы сидели в школе и готовили, все переделывали. Я считаю, что… Ксения Сакурова: Ирина, а вот скажите просто нам, сколько времени у вас это занимало? Вот понятно, что работа с учениками – это одно, а вот эта бумажная работа, сколько вы на нее времени тратили? Зритель: Ну, нам, допустим, сказали, что у нас будет за месяц, и мы в течение месяца сутками практически работали с этими бумагами помимо своей работы, сутками. А потом еще когда приезжали и находили, допустим, какие-то там нюансы, недостатки, что-то там не нравилось, мы потом еще переделывали… Ксения Сакурова: Да, понятно. Спасибо, спасибо. Виталий Млечин: Спасибо большое. Ксения Сакурова: Почему учителя этим занимаются, Евгений Александрович? Евгений Ямбург: Ну, учителя, потому что в этом смысле это крепостная система. Я вам расскажу. Я бьюсь, и я не могу решить эту проблему, хотя стучу во все, так сказать, двери и т. д. Существует, например, 278-я статья Трудового кодекса, пункт 2: любого директора, учредителя (это губернатор) можно уволить без объяснения причин, любого. Ну братцы, тогда, естественно, директор школы в таком положении ну все вынужден выполнять, даже самые абсурдные требования от политических, кто как проголосовал, до любых других. Ну вот директора, есть любимые директора, они школу создали, они ее пестовали, а их любят учителя, и во имя директора, чтобы его не подвести, они тоже выполняют это. Это, знаете, такая круговая порука. Немедля надо ликвидировать эти вещи, потому что здесь все связано, это очень системная вещь, изнутри она видна, то есть есть вещи, которые надо менять немедленно, законодательство, два-три пункта убрать, эту статью убрать, иначе это будет продолжаться бес-ко-неч-но. Виталий Млечин: Евгений Александрович, если можно коротко. Вот сейчас мы обсуждаем и все нам пишут, что вот загружены, очень много бюрократии, что вот это нужно отменить, это не нужно. И даже вот президент считает, что надо отменять и делать меньше. Но это же как-то… Это же не с луны свалилось, эти правила, то есть они же тоже были приняты по какой-то логике. Вот почему мы зашли вот в такую ситуацию, что надо срочно брать и отменять? Евгений Ямбург: Я объясню, я как… человек… Понимаете, вот это же правила трудового законодательства, они прежде всего относятся к бизнесу. И безусловно, вот вы бизнесмен крупный, у вас работник работает плохо, – вон отсюда, учредитель имеет право его уволить, ну потому что он не справляется, какой тут профсоюз, он не дает эффективной работы. Но нельзя нормы, выработанные для бизнеса, автоматически выполнять для учреждения образования, понимаете? А они вот так вот существуют, это первое. Второй момент связан с тем, что, безусловно, вы говорите, вот электронный журнал, это самое… Вы знаете, я же езжу по всей России, потому что у меня школа для больных детей и т. д., я нахожусь в кочевой школе, ну вот где стоят… Виталий Млечин: Евгений Александрович, я прошу прощения, 15 секунд у нас осталось. Евгений Ямбург: Да. И там в центральной школе набивают журнал электронный, хотя нет у них интернета. Люди могут прийти, они рядом… все. Зачем приказы метать…, то есть не будем заполнять электронный там, где он не нужен. Виталий Млечин: Спасибо большое, Евгений Александрович. Евгений Ямбург: Страна большая! Виталий Млечин: Понятна ваша мысль. Большое вам спасибо! Ксения Сакурова: Спасибо большое! Виталий Млечин: Евгений Ямбург, заслуженный учитель России, доктор педагогических наук, директор Центра образования №109 города Москвы. Вернемся после новостей, будем обсуждать цены на продукты.