Штрафы прилетели

Гости
Леонид Ольшанский
почетный адвокат РФ, лауреат премии «За права человека»

Ксения Сакурова: Московские водители проштрафились 16 миллионов раз за год, и это только превышение скорости. Еще примерно столько же постановлений было выписано по поводу других нарушений. Впечатляющую статистику представил Центр организации дорожного движения.

Иван Князев: Есть данные по злостным нарушителям: 7% водителей нарушают скоростной режим более 30 раз в год, 2,5% – более 100 раза, а 100 меганарушителей получили за год более 500 штрафов. Условно получается по два штрафа каждый рабочий день по пути на работу и обратно. Интересно было бы знать этих героев в лицо.

Ксения Сакурова: Общая сумма штрафов не называется, но прикинуть ее можно. Если считать, что подавляющее большинство превышений было в пределах 40 км/ч – это около 4 млрд руб. при оплате со скидкой или 8 млрд руб. без нее. Вот такое неплохое пополнение бюджета.

Много или мало? Что в регионах? Сколько штрафов заплатили вы за год? Такой же вопрос задали наши коллеги автолюбителям в Казани, Кургане и Чебоксарах. Давайте посмотрим.

ОПРОС

Иван Князев: Ну, это еще, честно говоря, по-божески. Я вот тут смотрю новости одни из последних: в Воронеже автолюбительница на Lada Priora больше трехсот штрафов, 344 штрафа за год успела «намолотить», как говорится. Фактически каждый день она ездила и нарушала. Очень интересно.

Ксения Сакурова: Друзья, мы приглашаем вас тоже к обсуждению, автомобилистов. Позвоните, расскажите, часто ли вы получаете штрафы? Насколько с вашей точки зрения они оправданы? Пытались ли вы, может быть, их оспаривать? За что чаще всего вам приходят штрафы?

5445 – короткий номер для ваших СМС-сообщений. В прямом эфире вас ждем: 8-800-222-00-14.

Иван Князев: У нас в гостях в студии, Леонид Ольшанский, вице-президент Движения автомобилистов России, адвокат. Леонид Дмитриевич, приветствуем вас!

Леонид Ольшанский: Здравствуйте!

Ксения Сакурова: Здравствуйте!

Иван Князев: Это мы так плохо ездить стали, постоянно нарушаем все подряд и все, что только можно или у нас просто слишком много камер в стране появилось?

Леонид Ольшанский: У нас в стране слишком много камер. Мы должны напомнить цитату президента нашей страны, что «камеры не должны служить бизнесу, наживе», – сказал президент. А только узко должны служить безопасности дорожного движения.

К сожалению, руководители регионов поощряют установку камер. Эти деньги как-то делятся, я точно не знаю, между коммерсантами, которые эти камеры обслуживают и региональным бюджетом.

Но нельзя говорить, что Иванова, Петрова или Сидорова получила за год столько-то штрафов. Почему? Потому что у нас обсуждалось в Думе 10 лет назад, – это антиконституционная норма. Штраф приходит по номеру машины собственнику. Это может быть и бабушка, и дедушка, и ваша редакция, и банк, и завод, и фабрика и т.д.

Может быть несколько водителей, особенно на автобазе. Бывает, уж совсем часто, муж и жена ездят. Поэтому ни в коем случае нельзя говорить, что это один водитель. Но мы видим тенденцию не только камеры устанавливать, но и увеличивать санкции к водителям и собственникам транспортных средств неизвестно за что.

Недавно совсем драконовская норма появилась. Раньше усиливали санкции за пьянку и как-то аргументировали: «Пьянству – бой!» Ну, ладно. Два раза пьяный за рулем в течение года – сделали уголовное дело. Хотя, когда Горбачев пришел к власти, эту норму из старого уголовного кодекса изъяли.

А теперь совсем беда: человек, совсем не пьяный, трезвый, машина исправна, документы в порядке, но если дважды в течение года совершил серьезное деяние, выехал на встречку, скорость превысил на «60», т.е., грубо говоря, 60 + 60 = 120, открывается уголовное дело.

Иван Князев: Это так называемые «злостные нарушители». Хотя никто не понимает, что это?

Леонид Ольшанский: Да. Да. Да. Я считаю, что нельзя административное дело, как бы ты ни ездил, автоматически перевести через два раза, через три раза в уголовное. Все-таки у нас страна гуманная, демократическая.

Я хочу, что сказать: наш горячо любимый административный кодекс сегодня содержит 32 главы. Не одну 12-ю про автомобилистов, а 32: нарушения паспортного, таможенного режимов, в области строительства, в области экологии, всего не перечислишь.

Так ни одна глава не может угнаться за автомобильной. Больше того, Верховный суд говорит, что какое-то деяние, не деяние, оно не наказуемо. Вот я сижу за столом, за это нет наказания. А вот стаканом бросил, маленькое, но наказание.

Пример привожу. Верховный суд сказал: «Нельзя ездить за рулем пьяным. Нельзя ездить без номеров или с закрытыми номерами». Но как только машина остановилась, она из категории административного права перешла в категорию гражданского: собственность. В ней можно хранить картошку, распивать водку, номера можно снимать.

Тем не менее, остановился человек; не у всех же есть вариант снять номер, вешают картонку, тряпочку. Подходят молодцы в желтых жилетках, дотрагиваются до нашей собственности – что нельзя. Приподнимают, фотографируют. И уже штраф не по российскому закону, а, например, по региональному. За что? За гражданское дело. Штраф за неуплату денег на платной парковке.

Вот представьте себе, один человек нанял портняжку пошить костюм. Другой нанял плотника починить ступеньки на веранде. Третий нанял мастера по ремонту холодильника, телевизора, телефона. Эти примеры можно продолжать.

Они меж собой не сошлись. Один говорит: «Должен деньги», а второй говорит: «Нет. Мало работы сделал. Не должен, прочее». Что всегда скажут? Суд гражданский. А тут за неуплату денег еще штраф. Поэтому у нас на водителей нападают со всех сторон.

Иван Князев: Леонид Дмитриевич, у меня единственный вопрос в связи с этим. Вот эти все пробелы в законодательстве, нестыковки и так далее, их что, просто слишком много? Их нельзя как-то к одному знаменателю привести?

Леонид Ольшанский: Отвечаю. У нас, к сожалению. Нет, к счастью, уголовный кодекс у нас один. Гражданский у нас один. Арбитражный у нас один. Что касается сферы административного законодательства, я не хочу называть фамилию человека, вот он руководил вот этим направлением в Думе; его уже нету, с божьей помощью.

Так он протащил норму, которую мы никак вырезать не можем по сей день, что кроме российского кодекса могут существовать региональные кодексы: краев, областей и крупных городов. И пользуясь этим, туда залепили все, что только можно. Вот я пример привел: неуплата денег на платной парковке.

Сейчас еще пример приведу: тоже Верховный суд сказал; не просто Верховный, Пленум, т.е. выше нету, все равно как главный редактор у вас.

Ксения Сакурова: Давайте послушаем наших зрителей.

Иван Князев: Сейчас, подожди. Я просто хотел пример дослушать. Я прошу прощения.

Леонид Ольшанский: А, да, пример. Верховный суд сказал, что даже по камерам не всегда можно наказывать, а только за те показания, которые сняли с камер, установленных стационарно. Говоря простым языком: которые на столбах висят. И прямо для малограмотных или нежелающих написано: «то, что снято фотоаппаратом, кинокамерой, телефоном, айфоном, космическим кораблем не принимается».

Нет. Берут, значит, заснял один другого, и власти регионов (опять мы никого не оскорбляем) принимают это за то, чтоб автоматический штраф. Хотя сказал Верховный суд. Поэтому автомобилистов больше, чем охотников и рыболовов и поэтому с них стригут деньги.

Если мы будем все говорить, то эфира уже до ночи не будет. Мы будем говорить о штрафах, о погонях, об эвакуаторах, об ОСАГО, и не хватит никакого эфира.

Иван Князев: Ну, конечно, 16 млн штрафов за год.

Ксения Сакурова: Давайте все-таки дадим еще слово нашим зрителям, очень много звонков. Начнем с...

Иван Князев: Рамиля у нас на связи.

Ксения Сакурова: Да, Рамиля. Ханты-Мансийский округ. Рамиля, здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте! Я очень благодарна нашим сотрудникам ДПС, которые меня остановили и сказали, что у меня шесть штрафов. Я действительно ехала на работу, я там нарушила: там «40» было, а я ехала «60» с лишним. Потому что я опаздывала на работу, и меня остановили работники нашего ДПС.

Они посмотрели, пока мне протокол составляли, они мне заявляют, что у меня шесть штрафов. А я с таким возмущением говорю: «Извините, за 11 лет у меня ни одного штрафа не было! Это первое мое нарушение». Они говорят: «Ничего подобного, Рамиля ... у вас шесть штрафов. Вы зайдите в Госуслуги и увидите».

А как бы мы уже взрослые люди, мне уже под 60, не очень-то дружим вот с такими вещами. Я домой пришла и сыну говорю: «Подключи меня в Госуслуги и, пожалуйста, посмотри, какие у меня штрафы?» А у меня на 702-м километре шесть штрафов! И я их уже просрочила.

Они у меня, как дачный сезон начался, как я еду на дачу, там второстепенная эта самая, с промзоны там выезжают и вклиниваются. Они должны нам уступать. А тут, ну я должна «90» ехать, ну и «90». И «100» бывало. И вы представляете, мне на это уже столько штрафов было – шесть.

И мне пришлось их оплатить. Это вы представляете, я три тысячи выкинула на ветер. А потом этот знак убрали. Сейчас вот мы едем, потому что это федеральная трасса, там «90», как положено, как говорится, мы должны «90» ехать. Есть автострада, где «110», но у нас «90».

И тоже вот я в этом году уже слышу то, что законодательство убирает все места, людей, которые самые. Но там стоит указатель «фотоснимок». Его и замазывали этот аппарат. Потому что не одна я в такой ситуации, видимо, оказалась.

Иван Князев: В общем, он там стоит специально, чтобы ловить водителей. Да, Рамиля. Мы вас поняли. Спасибо вам за вашу историю.

Леонид Ольшанский: Вот у нас несколько аспектов вытекает из обращения нашего зрителя.

Первое – у нас надвигаются выборы по всей стране в сентябре в муниципальное собрание, как по-простому говорят, в райсоветы, в сельсоветы. Так вот это прерогатива муниципальных депутатов, сказать: здесь знак будет, а здесь не будет. Обращайтесь к ним: «Не будем за вас голосовать, давай знаки убирай!»

Второе – у нее проскользнуло очень быстро – «мы замазывали». То есть растет недовольство народа необоснованным количеством знаков и камер. Видите? И что-то там она еще сказала. Да, о!

Верховный суд сказал, что повестка, извещение любое должны быть вручены (это классические фразы из всех кодексов) должным образом. И разжевал то, что студентам разжевываю.

Если нету отдельного кабинета, просто кабинета, тогда классическим путем «на деревню дедушке» конверт под расписку почтальон должен принести. А если человек сам себя наказал и зарегистрировался на Госуслугах, еще где-то, тогда ему СМС посылают.

Поскольку данная гражданка не зарегистрировалась, опять-таки не у всех, я сейчас наговорю, а мне скажут: «А где ж деньги взять на адвоката?» Значит, нужно идти, получать под расписку эти штрафы, возбуждать ходатайства о восстановлении срока на обжалование, обжаловать – целая песня.

Люди скажут: «Нет уж, легче заплатить. Он тут такого наговорит, это будет в пять раз дороже». Так что видите, даже из одного обращения вытекают несколько аспектов противозаконной деятельности.

Иван Князев: А разве ГИБДД согласовывает с муниципальными депутатами или еще с кем-нибудь установку того или иного знака, разметки и т.д.?

Леонид Ольшанский: Отвечаю. Всю жизнь «от царя Гороха» знаки согласовывали муниципальные или просто районные депутаты. Сейчас, опять мы никого оскорблять не можем, в некоторых регионах появились центры организации дорожного движения, они ставят знаки, никого не спрашивая.

Значит, депутаты должны принять решение. Азбука конституции, что источник власти, народ управляет через избранных депутатов. Принять решение и обязать какую-то техническую службу их демонтировать, если депутаты приняли такое решение, естественно, на основании обращений многочисленных граждан.

Иван Князев: Потому что в Москве такое сплошь и рядом. Да что в Москве? Тут каждая вторая СМС, что очень много камер, очень много непонятных знаков, очень много непонятной разметки. Как она появляется, никто не знает.

Леонид Ольшанский: Вот.

Иван Князев: То есть теоретически повлиять на это можно?

Леонид Ольшанский: Так вот еще. Так у нас еще, нам предстоит с вами, я так думаю, встреча через там месяц-другой. Беда! Некоторые горячие головы, которые закончили не юридический, а какой-то там автодорожный, выдвигают идею (пока это только, с божьей помощью, идея, но она коварная, это атомная бомба) – дворы без машин.

Иван Князев: Да, есть такое.

Леонид Ольшанский: Значит, что мы имеем? Сегодня на улице мы хотим честно жить. Смотрим: платная парковка. Не годится, едем дальше. Остановка запрещена. Что делать? Поехали во двор. Въезжаем.

А завтра говорят, что и во дворах даже тем, кто живет нельзя будет стоять. И что эти оппортунисты, с позволения сказать, пишут в газетных статьях, в интернете? Какие у них аргументы? Если ты, дорогой друг, нарыл денег на автомобиль, то ты должен найти деньги и на теплый гараж.

Иван Князев: На парковку, да.

Леонид Ольшанский: А если теплый гараж в километре, в двух от твоего дома, это нас не колышет. Поставил – иди. Снова надо, опять иди. Значит, с этим предстоит очень серьезная борьба.

Ксения Сакурова: Давайте еще послушаем зрителей. Михаил из Улан-Удэ. Михаил, здравствуйте!

Зритель: Здравствуйте!

Ксения Сакурова: Да, здравствуйте!

Зритель: Всем доброго вечера. Ну, у нас вечер, у вас-то нет. Я за что хотел сказать. У нас в Бурятии камер больше, чем в Иркутской области и в Читинской области. Представьте себе, у нас совсем ездить невозможно.

Плюс еще вот, допустим, я лично ехал: летом кусты, не видно пешеходов, как они вылетают прям. Ну, не видно там. Подъезжаешь потихоньку и все. Ты его не пропустил по второй полосе, а он уже вышел на пешеходный переход и это.

Я приезжаю в ГИБДД, говорю: «Дак вы это, почему штрафуете? Камеры эти понавесили. Я же не могу предугадать, как он там оттуда выскочит. Бежит он, не бежит. Я и двигаюсь так потихоньку, чтобы. Но я же его бы пропустил». А они: «Все вопросы к городскому хозяйству». Вот и все.

Ну то есть у нас ГИБДД, они как-то должны же смотреть, куда они вешают? То есть сначала это все убрать, эти кусты там, чтобы водителю обзор-то был. Я же не могу угадать, правда же, там? Ну и вот такая ситуация у нас.

Допустим, если в район едешь, то смотришь, ну, кто как едет, цепляешься за местного и так же это. Надо снизить скорость, за ним снижаешь. Где надо прибавить, добавляешь. Но все равно все гоняют же. Как? Доехать-то всем быстро же надо.

Иван Князев: Понятно, да. И все попадают в ловушку.

Леонид Ольшанский: Вот, видите.

Зритель: Дорога очень долго занимает.

Иван Князев: Спасибо!

Леонид Ольшанский: Я уловил суть высказывания нашего зрителя. ГАИ говорит: «Мы бы рады вам помочь, но это теперь не наша сфера. У нас ее отняли».

Зритель: Да, да.

Леонид Ольшанский: Они говорят: «Обращайся в комплекс городского хозяйства», ну, вероятно, вашего города. А кусты порубить – это тем более комплекс городского хозяйства (ЖКХ, как его зовут). Значит, опять депутаты местные должны писать: камеру убрать, кусты порубить и т.д., и т.д.

Ксения Сакурова: Мне вот интересно, а чисто теоретически можно в этой ситуации как-то себя защитить? Вот люди пишут: «Судиться выйдет дороже, чем заплатить штраф».

А если доказать, что в этот момент было недостаточно обзора для того, чтобы увидеть подходящего пешехода. Там обзор закрывали кусты и т.д. Сколько на это может вообще потребоваться денег, времени и т.д.?

Леонид Ольшанский: Так. Сначала, времени. Значит, пару месяцев дело будет пока подготовят, пока будет решение в первой инстанции в мировом суде. Я никого не хочу опять-таки обидеть, но чем ниже суд, тем он очень часто (всегда нельзя говорить. У нас большинство судей честные. Мы так заявляем – честные судьи и работники полиции) они ближе духовно, так скажем, к местным властям. А чем выше, тем более.

Посмотрите, с подачи председателя комитета по законодательству Павла Владимирович Крашенинникова, у нас создали межрегиональные апелляционные (вторая инстанция) и конституционные инстанции.

И, например, жители Московской области в кассацию ездят в Саратов. Ну, мысль, чтоб не зависеть от местных властей. Поэтому победить можно.

Вопрос номер два. Нельзя просто обратиться к адвокату или просто к юристу. Потому что если человек защищал диссертацию на тему купли-продажи или акционерного общества, он это дело не потянет.

Иван Князев: Ну, понятно, нужен специалист узкого профиля.

Леонид Ольшанский: Да, честно признаемся. И это, вы понимаете, адвокат станет намного дороже, чем штраф.

Иван Князев: Леонид Дмитриевич, для того, чтоб мы понимали, зачем вообще устанавливают камеры, есть ли какие-то исследования: от количества камер, насколько у нас меньше ДТП стало? Потому что количество штрафов, которые они выписывают, мы видим. А вот исследования по поводу...

Ксения Сакурова: Аварийности.

Иван Князев: Связи, да.

Леонид Ольшанский: Да, я понял. Значит, исследования были на более общую тему: что влияет на любое деяние? Хоть на убийство, хоть на проезд на красный свет? И сколько? Значит, было сказано, что тысяча факторов влияет на любое деяние.

Например, что, в тюрьмах за убийства сидят профессиональные киллеры? С винтовочкой с оптическим прицелом долго ждал, пока. Нет! Напился пьяный, один схватил топор, другой вилы – раз.

Дальше. Состояние дорожного покрытия, освещенность, нервы, поругался с любовницей, на работе поругался, дал газу. Не хотел нарушить, но нарушил. Поэтому тысяча факторов и камеры нет. Но вот я признаюсь.

Если я смотрю на часы, что я опаздываю к вам. Нас слушают и смотрят миллионы. Нельзя подвести съемочную группу. Значит, я говорю водителю: дави гашетку. Ну, придет штраф, ладно, главное не опоздать. Тысяча факторов влияет.

Плюс, что общего у административного права и уголовного с точки зрения психологии? Я спрашиваю иногда клиента, будем называть, «ну как ты мог на такое пойти? Ты посмотри кодекс: на 10 лет налетели!» Он говорит: «Я думал, что узнают, не узнают; узнают, не догонят; догонят, не докажут; докажут, много не дадут».

А я говорю: «Вот смотри, что получилось». Один человек мне сказал очень хорошо: каждый думает, что тюрьма (или там штраф) для него еще не построены.

Ксения Сакурова: Но, как говорится, не зарекайся! Спасибо большое, Леонид Дмитриевич. Леонид Ольшанский, вице-президент Движения автомобилистов России, был сегодня с нами. А мы продолжим.

Иван Князев: Да, мы скоро продолжим. После новостей вернемся к теме «Ратификация договоров о признании Донецкой и Луганской народных республик».