Константин Чуриков: В непростые времена живем, ходить пока можно по большому счету только в магазин. Еще неизвестно, кстати, что мы там купим в этом году, вот новости пока приходят не самые обнадеживающие. Синоптики пугают засухой, некоторые даже говорят, что жара этого года будет сопоставима с 2010 годом. В ООН вообще заявили о том, что может быть в мире голод. Аграрии жалуются на бюрократию и недоступность государственной помощи. Оксана Галькевич: Ну просто какой-то апокалипсис на подходе. Полторы недели назад российские фермеры написали письмо бизнес-омбудсмену Борису Титову, Ассоциация крестьянских хозяйств и сельхозкооперативов России предложила оказать им дополнительные меры поддержки. И вот, собственно, о чем просят аграрии, наши фермеры: просят упростить или сократить сроки получения грантов и субсидий; просят снизить процентные ставки по лизингу (это, видимо, с техникой в первую очередь связано); просят платить НДС при отгрузке и оплате продукции; и также ввести мораторий на проверки. Константин Чуриков: У нас сейчас есть возможность поговорить с Василием Мельниченко, это председатель общественного движения «Федеральный сельсовет». Василий Александрович, здравствуйте. Василий Мельниченко: Да, здравствуйте. Константин Чуриков: Василий Александрович, вот смотрите, со времени написания этого письма уже, как Оксана сказала, полторы недели прошли. Что касается вот именно бюрократии в части запросов на гранты и на какую-то поддержку, ситуация упростилась? Или рано еще ждать каких-то результатов? Василий Мельниченко: Ну, нам же просить никто не запрещал еще, и для этого не надо QR-код, просто пишите и просите. Никто ничего не будет помогать, что вы. С программы развития сельских территорий сняли 276 миллиардов рублей, которые утвердил президент, которые пропиарили так вот. Однозначно малые и средние хозяйства, мы плохо сегодня работаем, отсеемся, но это еще ничего. Нас ждет 2021 год, где мы, вполне возможно, вообще не будем сеяться, потому что денег будет мало. Мы же живем сегодня на старые запасы. Константин Чуриков: В том-то и дело, мы поэтому и устроили это обсуждение в эфире. Василий Мельниченко: Да. Оксана Галькевич: Василий Александрович, но старые запасы, предположить можно было бы, что запасы не должны быть плохи, потому как нам сообщали, что в предыдущие годы аграрный сектор был одним из ведущих, так скажем, он рос, развивался. Василий Мельниченко: Нет-нет-нет, мы ведущими действительно были, но это в телевизоре. Мы всегда жили бедно, и денег мы не имели, мы же малодоходные были, почти убыточные всегда, поэтому жирка-то у нас нет, запасов у нас нет. Мы-то надеялись на весенние кредиты, которые в связи с эпидемией нам дадут, как обещал телевизор в общем-то. Но когда мы приходим в банк, нам говорят: «Слушайте, у нас есть инструкция, по этой инструкции вы не можете получить кредит». Это действительно так, вот. Поэтому, допустим, в моем районе, где я живу, Камышловский район, ни одно малое предприятие не получило тот самый льготный обещанный кредит. Мы сеемся тяжело, честно, а весна ранняя, нас это еще более пугает, мы не привыкли к такой смене климата, технически не вооружены, кстати, малые. Поэтому, конечно, что просить государство? Условий для вовлечения миллионов граждан в экономический оборот ныне не существует, как и вчера не существовало, поэтому вот такие наши проблемы на сегодняшний день. Голода не бойтесь, в этом году он еще не будет, но в следующем году ожидайте очень серьезного удара по продовольственной безопасности. Константин Чуриков: Василий Александрович, подождите, ну удар по продовольственной безопасности – у нас есть целая программа ее обеспечения, у нас есть какой-то неснижаемый, как мне кажется, запас продовольствия, который должен быть. У меня вопрос, смотрите, по другому поводу: что с ценами будет? Нам уже сейчас прямо обрывают SMS-портал зрители, пишут, как резко подорожали продукты. Вот в этом году к какой, скажем так, продуктовой инфляции нам готовиться в ближайшие месяцы? Василий Мельниченко: Так ведь 2014 год же мы пережили, когда нам на 60–70%, на 50% все продовольствие подорожало, значит, мы привычны к этому, русские люди, мы никто не будем возмущаться, никто не будет требовать нормальной экономики, для того чтобы развивалось нормально сельское хозяйство. Никто же этого не требует на самом деле, пишут письма и все. А мы же должны по-другому потребовать от правительства, у нас ведь 17 700 сельских поселений в России есть, где главы администраций, которые видят вот такое, будем говорить, действительно катастрофическое положение с развитием сельских территорий, никто в уши не бьет, барабаны не гудят, ничего, все нормально. Константин Чуриков: Василий Александрович, вопрос такой. Вот тут была тоже информация, что сложности возникли в связи с коронавирусом с тем, чтобы привлекать работников, какие-то были специально разработаны условия, пропуска в поле. Вот сейчас на каких условиях работают люди? Василий Мельниченко: Это действительно трудности были и есть. Они просто мешают нам оперативно работать, поехать запчасти купить, потому что пока ты пропуск пишешь, а магазины закрыли, потому что нельзя торговать. Ну то есть не продумано. Вы знаете, вызывает это изумление, не более того, до сих пор власть не научилась работать нормально, оперативно работать. И при чем здесь коронавирус, при чем здесь эпидемия? Я не помню такого года, чтобы крестьяне не писали эти письма, челобитные и так дальше. Мы все время пишем письма, и крестьянство у нас, в общем-то, в худом положении, сельские территории продолжают деградировать, никакого развития нет и не ждите при таком уровне оперативной работы властей. Константин Чуриков: А вот эта информация по поводу, вы говорите, срезали, значит, на развитие сельских территорий 276 миллиардов, кажется... Василий Мельниченко: Да, да. Константин Чуриков: Это у вас откуда такая информация? Кто об этом заявил? Василий Мельниченко: А это вот со СМИ, сейчас, вот только что определили, что комплексные программы развития сельских территорий все урезали, там только добавили на туристов. То есть, видимо, нас всех путешествовать пошлют. Оксана Галькевич: Ну как-то не совсем своевременные мысли в связи с тем режимом, в котором мы сейчас существуем. Василий Александрович, а вот в этом письме просьба о введении моратория на проверки. Собственно говоря, до этого в одном из выступлений президент говорил о том, что должен быть наложен этот мораторий без вашего письма, без ваших дополнительных обращений. Василий Мельниченко: Мы каждый год пишем такие письма, честно вам скажу, каждый год мы пишем обращения, что, ради бога, хотя бы вот эти проверки с нас снимите. У нас же более 18 тысяч государственных организаций, которые нас только и проверяют, 18 госорганизаций, которые проверяют крестьянина, федерального уровня. Оксана Галькевич: Ну так вот сейчас они должны быть, наоборот, на паузу поставлены, согласно тому, что президент говорил еще до этого. Василий Мельниченко: Ну мало ли, что говорил президент, в инструкции этого не написано, что нас не надо проверять. В инструкции у них план, план проверок, поэтому никто этого не отменял, извините. При чем здесь, что выступил президент? Мало ли, что он сказал. Ни одно его поручение с 2014 года по развитию сельских территорий не выполнено, ни одно, а ведь мы же могли быть в другой экономике уже совсем, если бы выполнили поручения президента от 6 мая 2014 года по развитию сельских территорий и демографической ситуации. Не надо было бы даже национальные проекты. Константин Чуриков: Василий Александрович, давайте сейчас послушаем звонок, вы не отключайтесь, Николай из Пензы нам звонит, наш зритель. Василий Мельниченко: Самолет взлетает, все. Константин Чуриков: А, самолет взлетает? Все, счастливого вам перелета, всего доброго, в следующий раз тогда поговорим. Оксана Галькевич: Спасибо, что вышли в эфир. Константин Чуриков: Николай, добрый вечер, выходите в эфир, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Я что хочу сказать? Вот сейчас говорите, что будем есть, боитесь засухи. Я вот что хочу сказать? Раньше, при советской власти, в оврагах, полях были построены, как сказать, эти, плотины, озера, искусственные водоемы, даже некоторые были по несколько километров. Это что было такое? Это был запас влаги. Были такие оросительные системы на больших колесах, и при засухе орошали вот этой системой, это одно. Дальше: закупали яблоки или что, овощи, фрукты, мясо, молоко у населения, то есть дачи никто не бросал, ездили, к примеру, в пятницу, в воскресенье машины и закупали вот эти фрукты, овощи. А сейчас что? Бросили все это, все выкидывают в овраги, это другое. Раньше, допустим, мы сами с отцом держали скотину, нам давали корма по норме совхоз, я сам, говорю, с Пензы, и мы держали скотину и сдавали, допустим, 50–60% нам, 50–60% государству, и нам это было очень выгодно, и все было хорошо, все прекрасно. А сейчас чего? Сидят все грамотные, умных мало, одни грамотные, и не знают, что делать. Константин Чуриков: Это точно. Оксана Галькевич: Да, Николай, систему эту разрушили. Константин Чуриков: Правда ваша. Спасибо, Николай. Оксана Галькевич: Мы обсуждали эту тему не раз в нашем прямом эфире. Константин Чуриков: Еще звонок. Оксана Галькевич: Еще один звонок, на этот раз уже из Ленинградской области. Елена, здравствуйте. Елена? Константин Чуриков: Елена, добрый вечер. Зритель: Алло, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Константин Чуриков: Рассказывайте, что вас волнует, беспокоит. Зритель: Вы знаете, я живу в Ленинградской области, Подпорожский район. У нас поселок городского типа, столько огородов... Вы меня слышите? Оксана Галькевич: Слышим прекрасно. Константин Чуриков: Отлично. Зритель: Ага. Столько огородов, вот дома, но никто не хочет... Бегают, посмотрю, по магазинам, картошка, морковка, капуста, лук – все летит, все покупают, «ой, дорого». Ну вы посадите! Я пенсионерка, родилась я в Ленинграде, всю жизнь там прожила, уехали на пенсию, это отклики 1990-х гг., муж инвалид. Мы выращиваем все свое, мы не бегаем в магазин ни за картошкой, ни за чем. Ну неужели же молодые не могут такого у нас сделать? Поселок городского типа, ну кругом огороды – нет, лучше побежим в магазины. Я понимаю, да, лучше купить... Оксана Галькевич: Елена, ну, с другой стороны, у людей другого поколения уклад какой-то иной совершенно. Может быть, конечно, и могут, когда, что называется, прижмет... Зритель: Я понимаю, я к чему и говорю, но раз такая ситуация, ну переломите немножко свой уклад. Оксана Галькевич: Ну вот и посмотрим этим летом, да, переломят они этот уклад или нет. Константин Чуриков: На это вся надежда. Кстати говоря, насколько вот я погрузился в информацию, как раз в Ленинградскую область сейчас активно разрешают выезжать в эти как раз праздники на дачу. Оксана Галькевич: Да, из Петербурга петербуржцам разрешили выезжать. Константин Чуриков: Да, как раз чтобы можно было окучивать свои огороды. Спасибо, Елена, за ваш звонок. Давайте сейчас посмотрим все вместе сюжет, с какими трудностями уже столкнулись фермеры из разных регионов, это Чувашия, Волгоградская область и Подмосковье. СЮЖЕТ Оксана Галькевич: Ну вот на самом деле разные регионы, а проблемы очень похожие у людей. Константин Чуриков: И, кстати, в сюжете уже все видно, какие проблемы: рабочих рук нет, в общем-то, мигранты, как мы увидели, там редис перебирают, тоже вопрос, вообще хватит ли на всех мигрантов сейчас. Оксана Галькевич: Друзья, ждем по-прежнему ваших звонков и сообщений. А сейчас к нашей беседе подключается исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз» Дмитрий Востриков. Дмитрий Владимирович, здравствуйте. Слышите ли вы нас? Мы вас видим. Дмитрий Востриков: Да, добрый вечер. Слышу, да, отлично. Константин Чуриков: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Дмитрий Владимирович, смотрите, мы в самом начале сказали о том, что прогнозы нам дают не самые, так скажем, радужные, один другого хлеще на самом деле: то засуху нам обещают, то ООН даже говорит, что голод возможен в мире, надеемся, что нас это все-таки обойдет стороной, да и на самом деле межграничное сообщение товаров сейчас не прекращено, но, так скажем, затруднено. Вот вы как исполнительный директор «Руспродсоюза» не опасаетесь сложностей с наполнением продуктовых полок в наших магазинах? Дмитрий Востриков: В целом, если говорить о продуктах питания, то проблем, конечно, не будет. То, что у нас несколько покосились и нарушены международные цепочки поставок и испытываются сложности, как мы слышали от выступающих, и по семенам, и по запчастям, и по технике, потому что мы в последние годы пытались импортозаместиться, но не по всем направлениям это дало свои результаты, и здесь некоторые сложности, конечно, могут быть. Константин Чуриков: И не по всем направлениям можно импортозаместиться даже, да. Дмитрий Востриков: Да. Но в целом, учитывая то, что Россия относится к одним из крупнейших экспортеров продовольствия, в целом у нас будет все нормально, потому что зерновые, масличные мы выращиваем сами, может быть некоторое перераспределение и изменение ассортимента на прилавке от привычного. Но то, что нам хватит продовольствия, и то, что те проблемы, которые ФАО объявляет по странам, они в основном касаются все-таки африканских стран и тех стран, которые являются импортерами продовольствия, которые не выращивают своей продукции в достаточном количестве. Оксана Галькевич: Ну да, я и говорю, нас пугает больше засуха на самом деле, это прогноз по жаркому лету на самом деле в нашей стране, если я не ошибаюсь. И все-таки я правильно вас поняла или нет, что некого, так скажем, сужения ассортимента продуктового можно ожидать в связи с такой нестандартной ситуацией? Дмитрий Востриков: Я думаю, что ассортимент в любом случае будет пересматриваться, потому что здесь, с одной стороны, и интеграция в мировой рынок, и изменение курсов валют, то, что дало действительно сильный удар по себестоимости производства продуктов питания и аграрной продукции, это чувствуется на всех рынках, это, конечно, имеет место быть. Но про погоду мы сейчас очень как бы поспешные выводы, это не от нас зависит. Сейчас пока посевная идет по всем регионам стабильно без отставания от прошлого года. Понятно, что агрономы у нас молятся на то, чтобы пошел вовремя дождь, в уборочную страду чтобы, наоборот, дождя не было, чтобы можно было собрать урожай. Но о каких-то прогнозах и о валовом урожае можно будет точно говорить где-то в сентябре-октябре месяце, когда у нас сельскохозяйственный год закончится и уборочная пройдет на юге и в центральной полосе России. До этого, я думаю, ни один аналитик, ни один предсказатель вам не скажет, какое будет лето и какой у нас будет урожай. Сейчас мы можем ориентироваться только на ход посевных работ, и они у нас сейчас проходят 35% на юге, черноземная полоса чуть меньше, центральный район вплоть до 7% в общем по России, поэтому сейчас давать какие-то прогнозы очень и очень рано и опрометчиво. Константин Чуриков: Ладно, хорошо, Дмитрий Владимирович. Но по поводу текущей ситуации с ценами на продукты питания, что сейчас можно сказать? Какое, по каким наименованиям подорожание уже, может быть, вы видите? И как будет в скором времени развиваться ситуация? Элементарно потому, что не все продукты у нас отечественные, как мы знаем, а курсы валют подскочили о-го-го. Дмитрий Востриков: Ну, у нас очень сильная, повторюсь, интеграция в мировую цепочку, и, казалось бы, даже те продукты, которые мы выращиваем сами, сами закладываем на хранение, они зависят от таких составляющих, как средства защиты растений, оборудование, запчасти, генный материал, вот здесь у нас очень много таких вот завязок на международные поставки. Соответственно, они привязаны к доллару, почему я и сказал, что на экономику больше влияет сейчас изменение курса доллара, все-таки изменение 20–25%, и все судорожно смотрят, что у нас происходит с нефтью, и за курсом доллара, это дает о себе знать. Но здесь надо смотреть еще и покупательную способность. Пандемия в каком плане повоздействовала? Чеснок, имбирь, лимон – это то, что, население считает, каким-то образом поднимает иммунитет, и здесь мы видим максимальные изменения цен, то, что лимоны поднялись в цене на 300–350%, это факт. Если рассматривать, допустим, борщевой набор, то кроме картофеля и лука, которые дороже, чем в прошлом году, остальной набор по сравнению с прошлым годом либо дешевле, либо по той же цене. Оксана Галькевич: Дмитрий Владимирович, скажите, ну вот в связи с тем, что, вы говорите, мы очень хорошо встроены в эту международную систему торговли и производства, сейчас в этой сложной ситуации можно ли предполагать, что вы будете пересматривать неким образом, так скажем, каналы поставки, доставки и продажи, соответственно? Нам, смотрите, Дагестан пишет, что они там капусту выбрасывают, потому что продать ее не могут. Может быть, простите, с тем же чесноком можно производителям какой-то сигнал дать, что, друзья, ну вот в этом году нет спроса на это или он уменьшится, давайте уже чеснок хотя бы сами выращивать (господи, ну кто когда вообще думал, что мы его в Китае будем покупать в основном)? Вот в этом смысле можно ли ждать, что вы как-то вот эти вот каналы коммуникации, доставки будете менять, направления? Дмитрий Востриков: Ну, естественно, каждое предприятие будет рассматривать это, начиная от розничной сети и до пищевого предприятия, замещение выращивания у себя ингредиентов, пересмотр по каким-то странам. Просто сейчас никто не ожидал того, что настолько трансформируется, буквально за месяц-два мировая торговля, что страны будут вводить некоторые свои карантинные ограничения, будут проблемы на передвижения между странами, на это никто не закладывался. Оксана Галькевич: Да я не про страны, Дмитрий Владимирович, я про наши регионы, про нашу огромную страну, которая, по-моему, по масштабам, по размерам своим много каких стран превосходит. Я не знаю, капусту покупать в Дагестане, а не в Израиле, чеснок выращивать в Волгоградской области, а не в Китае, вот я об этом говорю. Хорошо... Дмитрий Востриков: Ну потом, естественно, они будут перестраиваться, вот насколько это возможно, но это должна быть и культура земледелия, потому что, если чеснок было дешевле привезти из-за границы, наши фермеры на него акценты не делали, то есть это начиная сейчас с семенного материала, который надо завезти, вырастить его, и, естественно, в первую очередь будут налаживаться каналы поставок по СНГ. У нас в рамках ЕАЭС уже приняты соглашения, по которым продукты питания будут перемещаться ускоренно и беспрепятственно. Оксана Галькевич: Понятно. Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Дмитрий Востриков, исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз». Пишут зрители активно, Ленинградская область, это такой риторический вопрос: «Почему сейчас крымская клубника в Питере по 600 рублей, а турецкая по 160?» Клубника уже пошла. Оксана Галькевич: А там еще есть турецкая, да? Константин Чуриков: Вот. Пишут: «Сейчас вот зайдешь в магазин, посмотришь, понюхаешь и сыт», – Нижний Новгород. Давайте еще зрителей послушаем. Оксана Галькевич: Анна, Владимирская область. Здравствуйте, Анна. Зритель: Добрый вечер. Вот я слушаю вашу программу и хочу вам сказать спасибо за поднятую тему в данном эфире, вам огромное спасибо. Я звоню вам с Суздальского района, вы, наверное, слышали про наш замечательный туристический город Суздаль... и все такое... Константин Чуриков: Конечно, были даже там. Зритель: О, отлично! Вот мы, как сказать, относим себя к молодой форме предпринимательства, мы занимаемся выращиванием крупного рогатого скота, мясо, по-русски говоря. В Суздальском районе Владимирской области существует такой департамент, вы, наверное, тоже знаете об этом. Мы с 2015 года пытаемся получить грант в нашем департаменте на развитие сельскохозяйственных угодий. Оксана Галькевич: Ага. Константин Чуриков: Ага. Зритель: Нам не выдают ни земель в Суздальском районе, хотя там чернозем, там идеальные условия для выращивания крупного рогатого скота. Нам не выделяется грантов ни на технику, ни на что, ссылаясь на то, что московская власть, ваши московские не выдают деньги для нашей губернии, хотя это не так, все деньги действительно исчисляются во Владимирскую область, но до нас, простых сельскохозяйственников, они не доходят. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Что касается про чеснок, тему, которую вы сейчас говорили, – это действительно тема очень актуальная, и предыдущий гость вашего эфира, Дмитрий, по-моему, не знает, что в России каждый год, особенно в зимний период, осуществляется проблема с чесноком. У нас в Суздале, если посмотреть, полно земель, которые мы тоже просили выделить суздальские власти под выращивание чеснока, нам отказали, так как выделяются земли каким-то узбекам, таджикам, китайцам, они выращивают там какие-то свои непонятные, химическую зелень, и после этого земля является негодной, после этого там ничего не растет. Прокуратура, полиция, там все завязано-повязано, вы там просто так в этот бизнес не войдете. Оксана Галькевич: Анна, может быть, вам сейчас еще раз попробовать выйти с этим предложением на местные власти? Действительно, с чесноком на родине перебои, так им и скажите, суздальским властям. Зритель: Мы выходили, мы выходили с 2015 года, я вам хочу сказать, с 2015 года, хотя я молодой предприниматель, я так же смотрела телевизор и верила в слова Владимира Владимировича Путина, что его будут поддерживать. В регионах всем начихать на это. Константин Чуриков: Анна, а как вы считаете, вот смотрите, можно было бы подумать сейчас, что это вот рынок так расставил, так рынку выгодно, но мы видим, как там на тот же чеснок цены взлетели. Поэтому у нас такой вот рынок сельскохозяйственный, извините за выражение, недотепистый? Почему это выгодно, а мы это не делаем? Вот ваше мнение. Зритель: Потому что у нас местным властям невыгодно производить наши продукты питания, им выгодно воровать деньги и фиксировать в таблицах бюджета, что они потратили якобы на выращивание данных отечественных культур. Оксана Галькевич: Анна, слушайте, а давайте с этим чесноком, раз уж вы действительно выходили на местные власти с этим предложением, давайте обменяемся контактами с программой «ОТРажение», вы предложите вашим властям еще, а потом расскажете нам снова в прямом эфире, как у вас прошли дела. Вот пусть они вам попробуют сейчас с чесноком и отказать. Константин Чуриков: Это была Анна из Суздальского района Владимирской области, спасибо. Еще Сергей звонит, тоже, кстати, Черноземье, Белгородская область. Оксана Галькевич: Еще какое. Сергей, здравствуйте. Константин Чуриков: Сергей, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте, уважаемые ведущие. Константин Чуриков: Здравствуйте. Зритель: Ну, Белгородская область всегда впереди по сельскому хозяйству, но я хотел сказать вот о чем. Чтобы ставить вопрос, что мы будем есть, надо понимать, чем мы будем работать. Вот удивительное дело, но до сих пор у нас нет хорошего российского трактора, такого, как «Беларус». «Беларус» – это белорусский трактор. В России с ее площадями удивительно огромными и огромным количеством сельского населения нет хорошего среднего трактора мощностью 50–90 лошадиных сил. Все, что было раньше, Липецкий завод, Владимирский, все это умерло. Оксана Галькевич: А Ростовский? Зритель: Если сейчас есть, то это крупноузловая сборка или чешских, или китайских тракторов. Ну как можно вот говорить о том, что мы будем есть, если нам нечем работать фактически? То есть в Германии, в Китае 3–4 огромные марки, которые брендовые по всему миру, у нас этого нет, это раз. Константин Чуриков: Так, Сергей, ну хорошо, смотрите, трактор «Беларус» же купить в принципе можно, он недорог, я так понимаю, в сравнении с чешским каким-то, германским. Зритель: Ну, вы знаете, вот трактор «Беларус», есть такой вот юмор, что если он стоит и под ним нет масла, то, наверное, он не работает. Оксана Галькевич: Ага. Зритель: Ну то есть как бы... Оксана Галькевич: Сергей, с другой стороны, есть ведь и такая логика, что все производить своими руками невозможно. Понимаете, если бы мы жили только так, то мы бы, наверное, с Костей в московских квартирах должны были бы корову держать, утром ее доить, чтобы в кофе молочка добавить. Константин Чуриков: Все к этому идет, Оксана. Зритель: Трактор – это основное средство производства, с него все начинается. Если он хорошо работает, можно ставить задачи и можно их выполнять. Вот если плохой автомат у солдата, ничего не добьешься. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Это был Сергей из Белгородской области у нас на связи. Константин Чуриков: Президент Российского зернового союза Аркадий Злочевский тоже сейчас выступит со своим комментарием. Аркадий Леонидович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Жизненно важный, кстати, продукт. Константин Чуриков: По части зерна у нас все само уже как-то разрешилось, мораторий введен сейчас, по-моему, до июля на экспорт зерновых, там чем-то недовольны экспортеры наши. Расскажите вот подробнее об этой ситуации и, если есть, чем успокоить, успокойте: с хлебом-то все будет нормально? Аркадий Злочевский: Квота была введена, да, до июля месяца она действует, и она уже выбрана, выбрана ускоренным порядком. Но тоже надо понимать, что эта выборка не физических объемов, в рамках экспорта осуществляемого, а это так называемые предварительные декларации. То есть это задекларированные объемы до конца сезона, которые будут в дальнейшем вывозиться, то есть физические объемы, я думаю, мы где-то закончим вывозить к концу мая – началу июня, ну в основной массе, что-то еще, может быть, и на июнь останется. Константин Чуриков: Давайте мыслить логически, Аркадий Леонидович. Значит, зерно не будем вывозить, оставим больше себе, оставим себе, значит, цены не взлетят на все, что мы делаем из зерна? Аркадий Злочевский: Ну, я бы особо не стал утверждать, что цены не взлетят, они уже взлетели на факторе наших ограничений. Константин Чуриков: Так. Аркадий Злочевский: И мы тоже должны понимать, как мы влияем. Мы поставщик №1 пшеницы в мире; как только мы заявляем, даже не то что физически ограничиваем, как сейчас эта квота введена, а просто разговариваем о том, что мы ограничим наши поставки на мировой рынок, это, естественно, влияет на рост цен на мировом рынке. А потом сказывается бумерангом и к нам, и не только на самом деле на зерновых ценах, но на ценах всего импортного продовольствия, поскольку это фундамент. Зерно – это фундамент под всеми продовольственными ресурсами, и когда оно дорожает на мировом рынке, дорожает все продовольствие, и потом нам этот бумеранг возвращается выросшими ценами на продовольственные товары. Так что... Оксана Галькевич: Аркадий Леонидович, ну если урожай будет хорошим, то в конце концов можно рассчитывать, что вот эта разница в цене, вот этот рост не будет по крайней мере грандиозным. Вот как вы считаете, коронавирус не спутал планы, виды на урожай? Аркадий Злочевский: Нет, не надо это рассчитывать, потому что речь идет о текущих ценах еще этого сезона, а вы сейчас описываете ситуацию следующего сезона, про который мы еще не знаем, а будут ли какие-то ограничения планироваться, как в этом сезоне, будут ли какие-то еще меры предприняты, для того чтобы как бы подавить цены. Просто логика чиновника – это галочку поставить, ему же непосредственно факт задачи, исполнения задачи, которая была поставлена, снижение цен, не нужен, ему надо галочку поставить, что меры приняты, а как это сработало по факту, это уже чиновника не очень сильно волнует. Константин Чуриков: Это уже потом в магазинах увидим. Оксана Галькевич: Вы знаете, но вы нас не успокоили совсем. Просто исходя из того, что вы президент Зернового союза... Аркадий Злочевский: Я вам могу рассказать не про действия чиновников, а про то, как будет вести себя рынок в принципе, это будет уже сценарий следующего сезона, в этом мы уже ничего сделать не можем, мы уже свое влияние, свое слово сказали, мировой рынок его отработал, отыграл, цены выросли по факту и выросли у нас внутри тоже. Вот следующий сезон будет разыгрываться принципиально по-другому, он будет разыгрываться в условиях падающего мирового спроса на зерновые ресурсы, потому что покупательная способность падает из-за экономической ситуации, которая сложилась в огромном количестве наших потребителей, потребителей нашего зерна, у них не будет денег, для того чтобы заплатить нам по этим ценам. А при этом урожай, виды на урожай достаточно неплохие пока по крайней мере просматриваются и на мировой, и у нас, и при этом запасы выросли, к началу сезона мировые запасы находятся на очень высоком уровне. Константин Чуриков: Ну коротко: в основном кому мы поставляем зерно? Крупнейший покупатели нашего зерна? Аркадий Злочевский: Подождите, я договорю лучше. Константин Чуриков: Да, извините. Аркадий Злочевский: Уже сейчас, в данный момент зерно следующего сезона, то есть июльские поставки, торгуются на 30 долларов дешевле, чем нынешние поставки. Константин Чуриков: Аркадий Леонидович, коротко: кому сейчас мы до введения моратория в основном поставляли зерно, каким странам? Аркадий Злочевский: У нас огромный перечень стран, в географии наших поставок более 130 стран. По сезону мы традиционно где-то выходим за 100 географически. Но основными потребителями у нас являются Египет и Турция, это два крупнейших покупателя нашей пшеницы. Ну есть там и Бангладеш..., Вьетнам... Константин Чуриков: Я думал, вы скажете сейчас Китай, Соединенные Штаты Америки... Аркадий Злочевский: Нет, Китай не является нашим потребителем пшеницы, мы поставляем туда кукурузу и сою. Константин Чуриков: Ну это тоже зерно, кукуруза тоже зерно, да. Оксана Галькевич: Ну главное все-таки свою страну накормить. Спасибо большое. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Аркадий Леонидович Злочевский был у нас на связи, президент Российского зернового союза. Вот люди пишут из Башкирии, например, что нужно не лужайки с бассейнами на участках иметь, а нужно использовать как садовый участок, выращивать там свои овощи. Константин Чуриков: Ну сейчас и придется распахать на дачах все, у кого газоны. Оксана Галькевич: Вот Ульяновская область пишет, что «скотину не прокормить, в селе еле выживаем с такими ценами на корма, пастбищ нет, работы нет», вот так все сложно. Звонок у нас откуда, Костя? Константин Чуриков: Денис из Самары. Здравствуйте, Денис. Зритель: Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Зритель: Денис, Самара. Оксана Галькевич: Слушаем вас, Денис. Зритель: Вот мы занимаемся козоводством, производим молоко, делаем сыр, творог. Понимаете, цены на энергоносители настолько высокие, что мы не можем свой продукт доставить до конечного потребителя. Мы маленькое хозяйство, у нас 50 коз, ну плюс-минус, и чтобы довезти до людей, мне в один конец нужно потратить 500–600 рублей. Константин Чуриков: Хотя, казалось бы, так упали цены на углеводороды, да? Зритель: Да-да, абсолютно согласен с вами. Константин Чуриков: Колоссально. Зритель: И вот предыдущий оратор когда выступал, полностью с ним согласен, очень дорогое зерно. То есть мы закупаем зерно 3–4 тонны на сезон, нам как раз хватает, и длинных денег нет, кредиты никто не дает, развития никакого нет. И чтобы до конечного потребителя нам доставить молоко, мы не можем, мы молоко просто выливаем свиньям. Константин Чуриков: Подождите, это вот другая тема. А почему вы не можете до конечного потребителя? То есть имеется в виду, что вам нужно, чтобы кто-то его физически отвез куда-то, да? У вас есть... Зритель: Да я сам могу отвезти, я могу отвезти сам. Константин Чуриков: Так. Куда вы отвозите обычно? Зритель: Я могу сам рано утром отвезти, у меня нет денег на бензин. Оксана Галькевич: Вот так. Константин Чуриков: Кошмар. Денис, ну подождите, сельское хозяйство, тут даже не надо быть экспертом, это очень рискованный вид деятельности, в любой стране существуют субсидии, мы об этом говорили, и в Израиле субсидии, и в Канаде субсидии, и в Соединенных Штатах. Почему вот у вас их нет? Что вы со своей стороны пробовали? И насколько крупное у вас хозяйство? Зритель: У нас хозяйство очень маленькое, можно сказать, мы самозанятые. Константин Чуриков: А, вот оно что. Зритель: Но обращаться за субсидиями, если, допустим, мы возьмем кредит, с такими ценами, с такими прыжками, скачками доллара я не уверен, что я смогу его отдать. И очень дорогие энергоносители, очень дорогие энергоносители, свет, теперь вода, 60 рублей за куб воды мы платим, и самое дорогое топливо у нас. Константин Чуриков: Ну это то, о чем мы постоянно говорим, что вся поддержка если и доходит, то до самых крупных агрохолдингов. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Спасибо большое. Давайте подключим к нашей беседе Ирину Савватееву, генерального директора «Питомника Савватеевых» из Тульской области. Как раз сейчас у нас майские праздники, обычно у нас... Константин Чуриков: Пора сажать. Оксана Галькевич: ...горожане все отправлялись на садовые участки, да не только горожане, в общем, обращаются за помощью в питомники. Ирина Алексеевна, здравствуйте. Вот каким этот сезон для вас, как он для вас складывается? Ирина Савватеева: Вы знаете, у меня питомник не только в Тульской области, у меня 3 питомника, еще один в Московской области и третий в Белгородской области. Оксана Галькевич: А вот, кстати, это интересно, потому что везде разные режимы на передвижение, требования к самоизоляции. Вот как у вас бизнес идет в зависимости от региона? Ирина Савватеева: Вы знаете, я не могу сказать сейчас, что вот у меня лично очень тяжело, потому что у меня огромная часть бизнеса, огромная часть моих поставок завязана на оптовые поставки, на городское озеленение, на садовые центры. Какие-то сегменты просели, просели, допустим, частично садовые центры, потому что они были закрыты и в Московской области до недавнего времени, они закрыты во многих регионах, в том числе в рознице, например, нельзя торговать в Тульской области: мы можем отгружать оптовым покупателям, мы можем продавать на город, но мы не можем торговать в розницу в Туле. Поэтому, знаете, рынок очень разный, очень такой турбулентный. Причем вот эти изменения в регулировании происходили в течение прошедшего месяца постоянно, мы постоянно жили в таком и сейчас, в общем-то, находимся, но сейчас мы уже адаптировались, в состоянии стресса, потому что сегодня одно, завтра другое, сегодня границы открыли, завтра закрыли, сегодня розницу запретили, дальше разрешили, в одном регионе так, в следующем иначе. Оксана Галькевич: Ирина Алексеевна, простите, пожалуйста, но пока мы далеко не ушли от розницы. Розница – это значит индивидуальные, так скажем, садоводы-огородники не могут покупать то, что им нужно сейчас для посадки, вот именно сейчас, чтобы кормить себя потом в конце лета и осенью? Ирина Савватеева: В Московской области разрешили буквально неделю назад, в Тульском регионе розница запрещена. Вообще разрешение работы садовым центрам в различных регионах по-разному. Константин Чуриков: Ирина Алексеевна, хочется понять, насколько это чувствительный удар для вас. Вот эта розница – это сколько процентов всего вашего рынка? Ирина Савватеева: Вы знаете, если говорить о моем питомнике, то в одном из питомников подмосковном это где-то 30%, а два других питомника у меня работают на опт вообще, они вообще не завязаны на розницу. Но опосредованно мы тоже на это завязаны, потому что, если мы продаем в садовые центры, значит, они тоже продают в розницу, и по садовым центрам тоже идет некоторое падение. Но понимаете, какая вещь? Вот этот рынок питомниководческой продукции еще очень разный. Я, например, продаю много деревьев, крупных, крупномерных деревьев, то есть это продукт, который может постоять до осени, который может постоять до следующего года. А есть коллеги, которые продают, ну я не знаю, плодовую рассаду или рассаду однолетних цветов, и это продукция в очень маленьком таком объеме, в очень маленьком контейнере, она не будет стоять ни 3 месяца, ни месяц. То есть если они ее сейчас не продадут в марте-апреле, им ее только выбросить. И вот у них... Оксана Галькевич: Ирина Алексеевна, ну вот эти 30% розницы в одном из ваших питомников – это в принципе, если там есть сложности с реализацией продукции, это не только ваши проблемы, это проблемы людей, это по ним бьет. Ирина Савватеева: Ну да, конечно. Оксана Галькевич: Не можешь купить в розницу – значит, не посадишь у себя на участке, не получишь урожай. Ирина Савватеева: Да. Сейчас огромное количество людей отправились на дачи, отправились на участки, огромное количество людей вообще в это время в сезоне сажают свои яблони, груши, сливы, клубнику. И когда у них нет возможности это сделать, они в таком большом стрессе находятся. Константин Чуриков: Конечно. Ирина Савватеева: Вот сейчас в Подмосковье разрешили продажи, и люди просто с огромным энтузиазмом пошли покупать. Но я не скажу, что ломанулись, потому что очень многие боятся... Кстати, очень многие... Константин Чуриков: Ну понятно, ждем 12 мая по большому счету, вот. Спасибо большое, Ирина Алексеевна. Ирина Савватеева, гендиректор «Питомника Савватеевых», это Тульская область. И сейчас включаем в наш эфир Виктора Семенова, это основатель группы компаний «Белая Дача», председатель совета Ассоциации отраслевых союзов АПК России. Виктор Александрович, здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Виктор Александрович. Виктор Семенов: Да, добрый вечер. Константин Чуриков: Ну вот смотрите, уже все кому не лень говорят, что такого кризиса мы не видали, значит, это не 2008-й, ни 1998-й, не 2014-й. Он какой вот для вас? Вы довольно крупная компания, вы представляете довольно крупных производителей. Для вас это как все сейчас? Виктор Семенов: Я даже пережил кризис 1991–1993-х гг., поэтому мне есть, с чем сравнивать. На самом деле уникально тяжелый кризис, но чем, например, он отличается он начала 1990-х гг.? Там было все непонятно и, самое главное, уже ничему не верили, понимаете, а здесь все-таки мы видим, да, где-то сбой дает правительство, где-то нам не совсем понятны действия правительства, но они есть, они каждодневные, они ежечасные, это ощущается. И, конечно, я совершенно сейчас поддержу предыдущего выступающего, что будет просто глупо, если сейчас некоторые чиновники испортят и так тяжелую жизнь людям и не дадут возможность спокойно, без нарушений все-таки регламентов определенных попасть на свои участки. Потому что находиться... Я сейчас перед эфиром подумал: редкий случай, когда горожане искренне хотят, завидуют селянам, потому что сегодня все селене, которые живут в своих собственных домах, представляете, какой у них уровень самоизоляции, и в маленькой квартирке... Оксана Галькевич: В живопырке, да. Виктор Семенов: ...не всегда самой просторной. Константин Чуриков: А я просто хочу напомнить, что ЛПХ, личное подсобное хозяйство, – это бо́льшая часть всего объема сельхозпроизводства, правильно, у нас в стране? Виктор Семенов: Ну, я бы в этом поспорил, понимаете, это отдельная тема. Все-таки основной кормилец – это сегодня крупнотоварное сельхозпроизводство, а занятость во многом обеспечивают личные подсобные хозяйства, в том числе дачные наши хозяйства. И людям сегодня надо спокойно дать возможность выехать. Но я тут же обращаюсь не только к чиновникам, чтобы они не перегибали в одну сторону палку, но и мы с вами, граждане, должны проявить бдительность и самосознательность, чтобы, во-первых, конечно, у кого есть машина, на машине с семьей – это самое безопасное. Оксана Галькевич: Да. Виктор Семенов: Но лишь бы нам не устраивали пробки искусственные на дорогах. Оксана Галькевич: Виктор Александрович, времени просто очень мало, я прошу прощения. Виктор Семенов: Но, если придется ехать в электричке, я сейчас слышал, губернатор Беглов уже даже дополнительные электрички предложил ввести. Константин Чуриков: Да-да-да. Виктор Семенов: Я считаю, очень правильно, чтобы люди не толкались в общественном транспорте. Оксана Галькевич: Виктор Александрович, последний вопрос, очень коротко, время у нас истекает. Вот смотрите, у нас в свое время были введены, так скажем, антисанкции в расчете на то, что начнется импортозамещение, расчет на то, что наши продовольственники сами справятся и нас накормят. Как вы считаете, ну вот в такой сложной ситуации, межграничное сообщение затруднено, непонятно, что будет с урожаем, – может, снять антисанкции, часть, чтобы страну прокормить, чтобы удержать цены на приемлемом уровне? Как вы считаете? Коротко, если можно. Виктор Семенов: А вы сейчас не удержите цены на приемлемом уровне, это не поможет, потому что доллар уже вылез, и импорт нам сегодня не снизит цены. Даже если мы таможенные пошлины сбросим, тогда ударим серьезно по нашему сельхозтоваропроизводителю. Не надо делать никаких резких движений, мы обязательно должны когда-то снять эти антисанкции, но сегодня мы должны больше думать о том, что мы научились производить основное количество сельхозпродуктов у себя в стране. Но вы посмотрите составляющие, посмотрите, до 50% составляющих осталось импортных. Константин Чуриков: Да, к сожалению. И, к сожалению... Виктор Семенов: И поэтому крестьяне не в силах удержать цены. Константин Чуриков: …не успеваем мы уже с вами об этом договорить. Спасибо большое, Виктор Александрович, давайте отдельную еще получасовку выделим, найдем время, потому что не успели за час. Оксана Галькевич: Виктор Семенов, основатель группы компаний «Белая Дача», председатель совета Ассоциации отраслевых союзов АПК России, был у нас на связи. Константин Чуриков: В общем, тревога сохраняется.