Александр Денисов: Таким спасателям зарплату точно не нужно повышать. Ну, пока. А вот у нас как раз тема такая – зарплата в долгу у ожиданий. По опросам сервиса Работа.Ру, средняя желаемая зарплата в стране – 74 тыс. Еще пару месяцев назад ожидания были подороже, так сказать, позначительнее: 92 тыс. Ну, видимо, соискатели сделали скидку на кризис. Анастасия Сорокина: Но это в среднем. А так аппетиты у всех, конечно, разные. Треть опрошенных хотела бы получать от 50 до 70 тыс. руб., другая треть от 30 до 50 тыс. в месяц, а 20% более 100 тыс. руб. Мужчины хотят получать больше женщин: 86 тыс. против 61. Но это, естественно, средняя зарплата по стране. Александр Денисов: Да. Ну, и вот лидер ЛДПР Владимир Жириновский предложил повысить размер минимальной зарплаты. Но рассчитывать он просто предложил: по тысяче за рабочий день. Как увеличившиеся расходы на зарплату приведут к росту экономики, рассказал в нашем дневном эфире. Послушаем. СЮЖЕТ Александр Денисов: И тему мы обсуждаем вместе с вами. Позвоните нам, расскажите, каковы ваши зарплатные ожидания, на чем они основываются: может быть, стаж, профессиональный опыт хороший у вас, образование. Как вы считаете, как соотносятся они с реальной ситуацией на рынке? Позвоните, расскажите. Мы с удовольствием выслушаем, обсудим. Может быть даже, эксперты наши что-то посоветуют. Анастасия Сорокина: Да, сейчас на связи первый эксперт – Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Плеханова. Игорь, добрый вечер. Игорь Строганов: Добрый вечер. Александр Денисов: Игорь, здравствуйте. Вот, знаете, тут мы с Анастасией уже повеселились. Программа не началась, обратили внимание статистике: там мужчины хотят больше денег, а женщины меньше. У меня сразу возник вопрос: а почему это? А у Насти даже вопроса не было. Она: «Ну, конечно, мужчины-то должны больше получать». Вот занятный разрыв. А у вас был вопрос по этому поводу, почему женщины на 20 тыс. меньше… Анастасия Сорокина: …согласны получать. Александр Денисов: Да-да. Согласны. Игорь Строганов: Не знаю, может быть, это какая-то скромность. Т. е. привыкли, что мужчины все-таки больше представлены в экономике. Хотя в нашей стране это не совсем так. У нас очень большая доля руководителей-женщин, очень много квалифицированных кадров именно женщин. И в общем-то так исторически, что во многих отраслях у нас женщины в основном и работают. Т. е. не очень понятно, почему готовы получать меньше. Александр Денисов: А они просто тактичны, Игорь, вот мне пришло в голову. Тактично нас пропускают вперед, что, мол, пожалуйста. Поработайте и подзаработайте. Игорь Строганов: Получайте побольше, да? Т. е. соответственно, вы и напрягайтесь побольше, получается. Анастасия Сорокина: А как вы расцениваете идею зафиксировать определенную зарплату? Чтобы, условно говоря, был некий такой, как в советские времена, разряд, и ты понимал, что можешь рассчитывать вот на такую сумму. Это вообще реально сейчас, в условиях рыночной экономики? Вот те идеи, о которых Владимир Вольфович говорил. Игорь Строганов: Тут надо разделять сразу на два момента. Я скорее против повышения МРОТ на, как он говорит, до 30 тыс., пускай даже поступенчато. Потому что это на самом деле очень опасный инструмент. Таким инструментом очень легко разгоняется инфляция, очень легко разгоняется действительно экономика, но нужно ли нам ее разгонять? Другой вопрос то, что можно было бы действительно вводить некие квалификационные разряды. Которые у нас до сих пор есть, как во многом атавизм Советского Союза, но при этом они не несут в себе никакой особенной нагрузки, кроме того, что ты, там, слесарь первого разряда, слесарь второго. Но тут надо четко понимать, что для рыночной экономики такого рода регулирование не очень сильно работает. Т. е. здесь либо тогда мы переходим к частичному контролю государства над экономикой, частично хотя бы плановой экономике. И тогда мы говорим уже про регулирование. Тогда мы говорим, что государство действительно вынуждает работодателя платить минимальную определенную сумму за определенный разряд. При этом прекрасно понимая, что при всех возможностях работодатель-частник все равно попытается часть зарплаты увести в «серую», чтобы соответственно ее не платить официально либо ее платить без налогов. Потому что, как показал тот же самый кризис, что у нас 30% малого бизнеса только смогли воспользоваться помощью государства. Что это означает? Даже если мы 10% скинем на проблемы с получением, на бюрократизацию, это значит, что 60% малого бизнеса у нас работает, как в 90-е, в «черную», не регистрируя никого, не платя налоги и т. д. А тогда и вопрос: а зачем позволять такое делать? Тогда, может быть, действительно говорить про плановый подход, про контроль, про полноценную работу государства по денежному обеспечению. Но тогда это уже не рыночная экономика. И тогда возникает вопрос, а что мы с этим будем делать. Александр Денисов: Игорь, если возвращаться к данным сервиса Работа.Ру, что в среднем 74 тыс. хотят. Я вот не понял, ожидания – такой важный инструмент для всех экономистов. И биржи реагируют на ожидания, позитивно или негативно… Игорь Строганов: Да … это очень важный инструмент. Страна ожиданием живет. Александр Денисов: Да. Вот эти цифры как понимать? Это позитивный сигнал? Что люди рассчитывают, что все-таки заработают и это реально? Или это, наоборот, показатель, что им сильно не хватает и это, так сказать, недостижимая планка? Вы как воспринимаете эти цифры? Потому что расшифровки не было, непонятно. Игорь Строганов: Я бы их воспринимал как некие желания. Т. е. почему-то люди считают, что они хотели бы работать на такую сумму. Ну, наверное, потому что, может быть, они посчитали свои расходы. Может быть, они примерно прикинули, что они хотят купить и что они смогут купить. Может быть, они прикинули, как они живут семьей. Но, скорее всего, это просто ожидания. Вот расскажу такую короткую историю. Я вчера ехал из Псковской области с попутчиком. Так получилось, что взял попутчика. И он оказался строителем. Много лет работает строителем. И он говорит: захожу, соответственно, к своим друзьям, сидят, ну, не буду говорить, как он их назвал, соответственно, 20-летние парни, выпивают, развлекаются. И заходит разговор про зарплаты. «Вот, работы нет, я хочу получать столько-то денег. Вот тоже, там, 40-50 тыс. хочу получать, и все». Он говорит: «А что ты умеешь? На кого ты учился?» «Я, – говорит, – электрик. Учился в ПТУ». – «Замечательно. Пошли сейчас мне перекинешь провод с фазы на ноль и соответственно проведешь через другую комнату». Этот говорит: «Не-е-е! А что это такое?» Вот человек отучился на электрика, человек вроде как профессионал, потому что профессионально-техническое училище, и при этом простейших слов он не понял. Но он при этом рассчитывает на расслабленную спокойную работу и, там, наверное, те же самые 45-50 тыс. он рассчитывает. Вот вам ожидания. Тогда вопрос: а стоит ли платить такому человеку эти деньги? И стоит ли про эти ожидания говорить как реальность или как про что-то такое, вот… Ну, мне тоже, наверное, хотелось бы тысяч 150 получать прямо сразу в месяц на руки. И желательно еще и без налогов. Но я этого не получу, у меня есть своя зарплата, и я понимаю, на сколько я работаю, на сколько я зарабатываю. Александр Денисов: Игорь, но мы совершенно не сомневаемся, что вы заслуживаете денег и больше. Анастасия Сорокина: Сразу пришло на ум, такая тоже шутка попадалась по поводу того, что бедный с богатым встречаются, и богатый бедному говорит: «Но ты не расстраивайся, в среднем мы с тобой оба богаты». Вот сейчас этот показатель именно средних цифр… Вы говорите про не самых квалифицированных, скажем, не самых высокооплачиваемых специалистов, но есть люди, которые действительно обладают богатым опытом, знаниями, но они оказываются невостребованными и не могут сейчас себе позволить нормальную, обеспеченную жизнь. Вот этот показатель средней зарплаты. Может быть, государству нужно именно на него влиять? Не на минимальный и максимальный, а именно на эти цифры? Вообще это возможно? Александр Денисов: Игорь, вы поняли шутку, что вы с Анастасией вместе богаты? Игорь Строганов: Ну конечно, конечно, я же прекрасно понимаю, сколько в телевизоре зарабатывают ведущие. Т. е. это совершенно другие суммы. Я – бедный учитель, в общем-то. Что я могу? Нет, на самом деле, конечно, если шутки в сторону, очень хороший вопрос регулирования. Т. е. вот реально может ли государство сказать бизнесу: пожалуйста, плати минимальную сумму, там, соответственно, слесарю 50, сварщику 100, какому-нибудь учителю 150 и т. д.? Может ли государство? Если бы это был Советский Союз – да, оно может, но тогда мы сталкиваемся с обратными проблемами этого регулирования. Если это, соответственно, рыночная экономика – государство официально не имеет этого права. И если оно делает, сразу любой бизнес встает на дыбы и говорит: а почему это нам государство диктует, какие суммы платить? Мне кажется, все-таки надо потихонечку уходить на какую-то полуплановую систему. Гарантировать не зарплаты, а занятость выпускников. Т. е. вот как было: система распределения. Ты отучился на медика. Соответственно, давай, ты на 2 года поедешь куда-нибудь, причем туда, куда нужно государству, а государство четко понимает, куда ему нужно, потому что есть информация. Например, на Дальний Восток, в Сибирь, в какие-то неосвоенные районы. Может быть, просто в село. Поработаешь там 2-3 года. Получаешь от государства подъемные возможности. И при этом возвращаешься, например, если тебе нужно возвратиться в крупный город, и у тебя уже есть возможности – хотя бы той же самой квартиры, ипотеки и стажа. Потому что тот же самый бизнес постоянно, когда мы говорим про собеседования, про кадровые агентства: «Нам нужны молодые специалисты с опытом». Но выходит такого рода студент бывший из университета, а у него опыта, естественно, нет. И он никому не нужен. И получается противоречие. Вот как раз, мне кажется, государству нужно здесь сделать именно системный подход занятости, а через эту занятость уже будут гарантированы потом и зарплаты. И, естественно, повышать престиж рабочих профессий. Потому что – что нам говорят люди, которые собираются идти в университет? Мы до сих пор идем в экономисты, финансисты, журналисты (пардон, конечно) и во все остальное, что, в общем-то, не сильно требует затрат как таковых. Это действительно интеллектуальные во многом профессии, но их перебор на рынке. У нас очень много вузов готовят экономистов, финансистов, юристов и журналистов. При этом, скажем, то, что… Ну, да, при всем уважении, опять же… Александр Денисов: Игорь, один-один. Мы признаем, да. Игорь Строганов: Да. Но при этом, скажем, я знаю ситуации, когда фирма ищет по всей России сварщика с опытом, причем предлагает от 90 до 120 просто сразу в руки без проблем, и она не может такого найти. Потому что она находит либо человека очень пожилого, который говорит: «Не, ребята, у меня уже руки трясутся, я не могу». Либо находит молодого, который начинает кривить губу и говорить: «Не, я хочу в Москве работать, в Питере, и вообще я туда не поеду». Либо – нет навыков. Т. е. нужен престиж профессий и обязательная занятость хотя бы на 2-3 года. Таким образом государство закроет проблемы те же самые региональные в кадрах. У нас дичайшая проблема в кадрах именно региональная. Но она и в Москве, на самом деле, тоже. Но в меньшей немножко степени: мы все-таки всех высасываем отовсюду. И опять-таки дальше этим людям гарантирует и занятость, и доход. И, возможно, потом эти ожидания на вот эти 50-70 тысяч, возможно, потом и реализуются. Александр Денисов: Игорь, вы знаете, совершенно справедливое предложение. Потому что бизнес отчасти вот эту систему распределения сейчас восстанавливает самостоятельно на местах. Вот я по своему поселку знаю. Бизнесмены приходят в физматшколу, представители компаний, и говорят: вот нам нужен такой-то специалист. Ищут ребят, которые хорошо учатся, и говорят: вот да, со второго курса мы начнем тебе платить персональную стипендию и до конца. Со второго – потому, что нужно посмотреть, как пойдет. И многие. В химпроме так же поступают. Обычно это связано все-таки с более-менее высокими технологиями. Игорь Строганов: По-разному. Александр Денисов: Да-да. Игорь Строганов: По-разному, на самом деле. Но вот действительно, бизнес это делает, потому что бизнес сталкивается постоянно с жесточайшим кадровым голодом. Подай-принеси – не проблема. Найти сотрудников в принципе сейчас не проблема, предложение кадров достаточно огромное. Вопрос в другом: что любому бизнесу нужен человек а) лояльный, б) умный, который берет ограниченные ресурсы и с них, по сути, с его решений получается прибыль. Да, он опосредованно берет, но это все равно прибыль. И с такими людьми проблема всегда и везде. Это не только российская проблема. Это мировая проблема. И она лечится либо госзаказом для университетов, либо бизнес-заказом для университетов. Но у бизнеса есть проблема. У него ограниченная информированность всегда. Т. е. в отличие от государства, которое собирает огромный объем информации с мест и уже сейчас, при наших информационных технологиях, может четко сказать, что нам нужны 2 врача там, здесь нужны 2 сварщика тут, а здесь нужны 3 журналиста соответственно к этому телеканалу или к местной какой-нибудь газете, – у бизнеса этих возможностей практически нет. Т. е. они идут через руки, через сарафанное радио, через поиск знакомый мой знакомый, а вот давай впихнем племянника, и т. д. Или вот так через школы, университеты, если есть к этому доступ. Поэтому опять-таки, здесь, наверное, та же самая просьба к государству: немножечко брать в свои руки, немножечко раскручивать механизм именно занятости выпускников. И говорить университетам точно так же, что нам нужно такое-то количество рабочих рук, такое-то количество физиков, химиков, геологов опять же. И, дальше, нам нужны эти творческие профессии точно так же под контролем. И с этого контроля уже дальше эти же выпускники будут получать зарплаты и реализуют свои ожидания. Александр Денисов: Игорь, у нас на связи Любовь из Москвы. Давайте послушаем и продолжим обсуждение. Анастасия Сорокина: Здравствуйте. Александр Денисов: Здравствуйте, Любовь. Зритель: Да, здравствуйте. У меня знаете какой очень интересный вопрос. Или не вопрос, а суждение. Вы знаете, вот когда сейчас говорят о зарплатах, о мечтах в зарплате, почему-то очень мало говорится вообще о том, что сейчас реально зарплата очень отличается в сфере бизнеса, предположим, и государства. Я имею в виду медиков. Вы знаете, вот про медиков сейчас очень много говорят, про зарплаты, про выплаты. Я рядовой медик. Я имею в виду «рядовой», что это просто поликлиника, это не стационар и не борьба с ковидом. Это обычный медик. Значит, зарплата у медика среднего сейчас это оклад 30 тыс. Вот при всем при том, зарплата и оклад это разные вещи, соответственно, сами понимаете. Для того, чтобы ты хоть сколько-то больше заработал, ты должен взять больший объем работы. Больший, намного больший. И разговор идет, понимаете, когда идет разговор о зарплате, т. е. то, что ты должен заработать, – ты не можешь сделать больше того, что ты должен сделать правильно и хорошо. Вот мысль мою просто, чтобы вы поняли, что я имею в виду. Александр Денисов: Любовь, мы поняли. Естественно, в ущерб качеству, да. И ваша зарплата будет в ущерб качеству. Зритель: В ущерб качеству, однозначно в ущерб качеству. И однозначно, что… Понимаете, я уже давно работаю, очень давно. Когда эта зарплата была у всех советских медсестер, как я говорю, у всех была 60 руб. И мы все знали, что мои 60 руб. я заработаю и так, и сяк. И не потому, что как бы я там хуже работать должна или лучше. Александр Денисов: Вы знаете, вот сколько раз, простите, вот сколько раз велись разговоры о чиновниках правительственных, что нужно зарплату выровнять по одной ставке, чтобы это не было, там, средняя, а там бог знает сколько ставок в этой средней закопано. Вот именно чтобы на одну ставку. И у учителей, и у врачей. Зритель: Вот. Я не хочу сказать, что мы должны сравняться с учителями. Это в каждой отрасли должна быть, соответственно, я понимаю, отраслевая зарплата. Потому что, понимаете, иногда, когда ты видишь объявление где-то, что, я не знаю, менеджер по продаже чего-либо получает зарплату гораздо больше моей. И не потому, что… я не говорю, что он не должен получать, но существует вот то, за что человек отвечает, понимаете? Александр Денисов: Спасибо больше. Мы поняли, Любовь. Спасибо. Да. Анастасия Сорокина: Спасибо. Да, понятно. Александр Денисов: Еще у нас Людмила из Петербурга. Послушаем и вернемся. Зритель: Добрый день. Александр Денисов: Здравствуйте, Людмила. Зритель: Здравствуйте. Я вообще считаю, что в стране необходимо вернуть распределение. После вузов, после училищ, ну, после техникумов. Потому что человек поедет куда-то, если даже в сельскую местность, он почувствует себя там человеком, поработает. Может быть, и останется, захочет. Может быть, вернется обратно. Но у него уже, он вернется в город в большой, и у него уже будет какой-то стаж работы. А то, действительно, требуются специалисты со стажем работы, а где человек, который только закончил вуз, где он возьмет? Александр Денисов: Людмила, спасибо. Спасибо вам большое. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Игорь, видите, вот зрители солидарны с вами про распределение. Тут бы еще навести порядок, действительно, с зарплатами. Чтобы не было, так сказать, за средней зарплатой не стояли 2-3 ставки. Игорь Строганов: Ну, так ровно то же самое. С одной стороны, распределение. А с другой стороны, очень хороший вопрос: а почему у нас реально продавец в магазине получает больше, чем, например, тот же самый учитель, медик или какой-нибудь, не знаю, ученый, научный работник в университете? Т. е. это перекос в экономике. Это связано с тем, что для бизнеса, естественно, нужен в первую очередь продавец. Вот продавцу и платят. Понятно, что он работает тоже… у продавца, не надо думать, что у продавца очень легкая работа, у продавца это тоже не дай бог никому работа, на самом деле. Но опять-таки, почему? Почему у нас переизбыток продавцов? Почему у нас переизбыток обслуживающего персонала? Почему у нас такой переизбыток, соответственно, профессий, которые не производят, а обслуживают? Это вот та самая постиндустриальная экономика, к которой мы шли десятилетиями, к которой мы очень хотели прийти и влиться в дружную цивилизованную семью всего мира, который в этой экономике уже сидит какое-то время. Но вот как раз мне кажется, что текущий кризис очень четко показывает, что такого рода модель не выживает. И государство должно очень четко понимать, что ему нужно. Ему нужны те, кто производит. И тогда этим людям, кто производит, нужно платить денег и соответственно обеспечивать им хорошие условия. Кстати говоря, обеспечивать хорошие условия и платить денег – не совсем одинаковые вещи, на самом деле. Помните, мы с вами говорили, что платить высокую зарплату может быть не совсем корректно. Может быть, платить зарплату среднюю, но при этом обеспечивать чеками и возможностями на те или иные модели. Например, отдых там-то, учеба на что-то еще. Позволять человеку учиться в течение своей рабочей карьеры, причем оплачивать это обучение государством. Это даст экономике гораздо больший толчок, чем просто закинуть в экономику денег и сказать: ну давайте, вы купите еще десяток микроволновок и еще три машины. Ну, вы купите. Но при этом, получит эти деньги частник либо банк, а результат не для экономики, результат для частника. А государство получит деньги только когда оно будет руками распределять те или иные отрасли. И соответственно гарантировать, что человек отработал… Вот как было в том же, кстати, Советском Союзе. Человек отработал год – поехал на путевку куда-то в санаторий всей семьей. Бесплатный проезд с северных территорий один раз в год, билеты и т. д. и т. п. Вполне можем это делать. Особенно учитывая цену авиабилетов, например, с того же самого Норильска в Москву. До сих пор безумно высокая. Т. е. здесь мы опять возвращаемся к тому, что государство должно ограничивать частника. Разумно. Не кидаться в это дело в омут. Разумно ограничивать и говорить, что давайте какие-то вещи берем мы, какие-то вещи платит бизнес, но при этом бизнес сам будет получать хорошие кадры. Контролированные, как вот совершенно правильно сказала дама, которая звонила из Санкт-Петербурга. Бизнес будет получать какие-то гарантии от государства. И в общем-то это стабильность, та же самая, которую хочет и бизнес, и государство. Ну, и это – экономика. Экономика на самом деле требует контроля. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо большое. Отпустим. У вас же лекция сейчас должна по плану быть. Игорь Строганов: … Сейчас пойду. Александр Денисов: Спасибо. Учить студентов. Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Игорь Строганов, кандидат экономических наук, доцент кафедры предпринимательства и логистики РЭУ им. Плеханова. На связи с нами Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Георгий Владимирович, добрый вечер. Георгий Остапкович: Добрый вечер, Анастасия. Добрый вечер, Александр. Александр Денисов: Георгий Владимирович, вы изменились, изменились, да. Я вас не помню с такой бородой. Георгий Остапкович: Это я под влиянием COVID-19, исключительно. Александр Денисов: Но позитивное влияние, Георгий Владимирович. Георгий Остапкович: Да? Но у меня стоит вопрос: брить или не брить? Александр Денисов: Да. Настя, прости уж. Анастасия Сорокина: Георгий Владимирович, вы считаете, что нужно регулировать и вмешиваться в этот процесс, связанный с зарплатами? Много есть примеров, вот например, в той же Финляндии есть профсоюзы, которые – вот попробуй ты не заплати работнику ту зарплату, на которую он рассчитывает в своей категории, тут же за него вступится профсоюз. У нас есть возможность того, чтобы действительно за эти зарплатные ожидания кто-то отвечал и мог помочь за них побороться? Георгий Остапкович: Во-первых, я страшно расстроился по поводу наших зарплатных ожиданий. Вы представляете: 72 тыс. в среднем ожидают. Это уровень где-то Румынии или Болгарии. Т. е. даже, там, та же великая Эстония разваливающаяся – 115-120 тыс. Ну неужели в ожиданиях россияне не могли сказать хотя бы 150-160? Анастасия Сорокина: Они говорили. Но говорили в январе. Правда, там было 104-102. Георгий Остапкович: Но там 90 было в январе. Но все равно это немного… Александр Денисов: Анастасия оправдалась за россиян. Анастасия Сорокина: Москвичи говорили. Георгий Остапкович: В такой стране, с такими ресурсами, с таким человеческим капиталом! Вы знаете, что мы занимаем первое место в мире по третичному образованию? Это высшее и среднее. Такие природные ресурсы – вся таблица Менделеева. И мы сейчас, как благовесть, принимаем 70 тыс. Ну, это вообще смех в зале. Вы знаете, по поводу регулирования: категорически нет. Никакого регулирования. Вы хотите обратно вернуться в Советский Союз? Нужно развивать экономику. Развивать предпринимательство. И бизнес сам будет платить, понимаете? Я тут никакого регулирования, не дай бог, чтобы это начиналось. Тем более, эти все распределения. Мы все это проходили. И ни в коем случае никаких равных тарифных ставок. Все люди разной производительности. Поэтому один может получать 30 тыс., а на этой же должности другой будет получать 40 или 50 тыс., потому что он в 2 или в 1,5 раза производительнее того человека. А мы хотим уравнять, что ли, всех людей по одной тарифной ставке? Ни в коем случае этого делать нельзя. Александр Денисов: Но кто-то, может быть, с удовольствием бы и подравнялся, Георгий Владимирович, если не дотягивает, так сказать, до уровня. Вы знаете, вот вам вопрос хотел задать, исключительно дилетантский. Вот сейчас мы все смотрим, где как в мире дела идут, вот меня поражают цифры. В Америке сколько там, 40 млн. или, может, даже уже больше безработных. Понять не могу. Вроде страна богаче нашей, экономика у них тоже развитая. И при этом такое колоссальное количество безработных. У нас, конечно, значительно меньше. Вот сегодня президент говорил, что 4,5% последние данные. Анастасия Сорокина: Миллиона. Александр Денисов: 4,5 миллиона? Да. Георгий Остапкович: Ну, в Америке процентов 15… Александр Денисов: Да-да, в 3 раза. Георгий Остапкович: …на фоне ковида 15%… Александр Денисов: В 3 раза больше – почему? Почему, несмотря на развитую экономику, несмотря на все меры и прочее, вот такой высокий уровень? Как бы нам к этому не прийти, к таким колоссальным тоже проблемам? Георгий Остапкович: Нет, подождите. Во-первых, к этому мы вряд ли придем. До 15-20%, конечно, у нас безработица не поднимется. Но вопрос-то абсолютно понятен. Потому, что у них пособие по безработице где-то в районе $400-500 и даже $700. Александр Денисов: Т. е. они бегут задрав штаны туда, Георгий Владимирович? Безработные. Георгий Остапкович: Ну, не то чтобы задрав штаны, но они от этого ничего не теряют. Если бы у нас взять зарплату, это $600 умножить на 7: 40 тыс. Если всех людей, которые получают меньше 40 тыс., им бы давали $600, так у нас безработица была бы не 4%, а 20-30%. Все бы с удовольствием ушли бы в службу занятости и оформились бы как безработные. Александр Денисов: Вы знаете, я предполагала, что вы так ответите, Георгий Владимирович. (Извините, что перебиваю.) Но, с другой стороны, будучи безработным, на это пособие ипотеку не оплатишь, машину себе вряд ли будешь заправлять ее каждый день, в хороший супермаркет ходить не будешь, детям образование не дашь в хорошей школе. Т. е. вряд ли люди уж так сознательно выберут эти $700 или $900 между зарплатой и пособием. Вряд ли. Георгий Остапкович: Нет, они, конечно, искусственно не пойдут на безработицу. Действительно, люди теряют работу. И они от этого страдают. Потому что даже эти 600, 400 – это не сравнить с зарплатой. Если бы они работали в прозрачном секторе, у них бы, естественно, пособие увеличилось бы в 3, в 4 или в 5 раз, понимаете? Но такая ситуация. В период кризисов всегда идет сокращение занятости и сокращение фонда оплаты труда. Потому что предприниматели уменьшают издержки свои. А за счет чего? Первое – это за счет снижения зарплаты. Здесь ничего нет. Но кризисы приходят и уходят. Мы через год, два, мы обязательно увидим и подъем, и бум. И вот как тогда поведут себя заработные платы? Но, конечно, 30 тыс. МРОТ это миф. При всем уважении к Владимиру Вольфовичу Жириновскому. Потому что сразу возникает вопрос, за чей счет банкет. Где? Ну, хорошо, может, бюджетникам, которых у нас больше 30 млн., государство даст деньги. Но… нет у нас таких денег, мы не найдем такие деньги. Если включить печатный станок, тогда побежит инфляция, которая съест всю эту надбавку. Частный бизнес мы регламентировать не можем. Мы живем в рыночной экономике. И тогда бы, извините, Адам Смит с Давидом Рикардо перевернулись бы в гробу, если бы узнали, что мы приступили к таким маневрам. Ситуация сложная. То, что у нас МРОТ 12 130, это крайне, крайне малый МРОТ. Но, к сожалению, пока экономическая ситуация не позволяет нам выйти на какие-то большие. Экономику запускать. Будет расти экономика – будет расти прибыль. Будет расти прибыль – будет расти заработная плата. Ну, всё это все проходили, но… Александр Денисов: Спасибо, Георгий Владимирович. Спасибо, да. И вот все-таки, еще раз, точная цифра. В районе 6% безработица в России. Вот мы сейчас тут запутались: то ли миллионов, то ли процентов. Все-таки процентов. 6%, не 6 млн. Георгий Остапкович: 6% это очень маленькая безработица. Александр Денисов: Маленькая. Георгий Остапкович: Это естественная безработица. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Спасибо. Анастасия Сорокина: Это был Георгий Остапкович, директор Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики. Александр Денисов: Идем дальше.