Сколько сегодня нужно денег, чтобы купить всё необходимое к школе?
Реальные цифры: сборы в школу. Продолжение дискуссии. Сколько сегодня нужно денег, чтобы купить всё необходимое к школе? Запускаем наш недельный опрос в проекте «Реальные цифры».
Ольга Арсланова: Добрый вечер всем, кто к нам присоединился. Здорово, если вы по-прежнему с нами. Сейчас время большой темы. Всего неделя осталась до начала нового учебного года и буквально считаные дни для того, чтобы собрать ребенка в школу, если вдруг вы еще не успели этого сделать.
Петр Кузнецов: В Госдуме предложили выделять семьям первосентябрьский капитал. Сейчас сборы ребенка в школу может позволить себе, мягко говоря, далеко не каждая семья, особенно в регионах, – заметили депутаты.
Ольга Арсланова: С инициативой выступил замглавы Комитета по образованию и науке Борис Чернышов. В рамках предлагаемой программы родителям будут выделять дополнительные деньги для покрытия расходов на учебу детей. Но конкретные суммы этой финансовой поддержки пока не указываются. Депутат отмечает, что в прошлом году средняя стоимость комплекта школьника составила примерно одиннадцать с половиной тысяч рублей. Для многих семей в регионах эта сумма существенная. Также он предположил, что стоимость так называемой «школьной корзины» не должна превышать 25% зарплаты родителей, а остальные расходы должно взять на себя государство. Вот мы и решили выяснить, сколько реально тратят сегодня россияне на сбор школьника.
Петр Кузнецов: Поехали! Вот он, базовый набор, уже появляется. Чуть больше двух с половиной тысяч. Дороже всего он обходится в Москве, а дешевле всего – в Ижевске. Расчеты провели аналитики сервиса «Авито».
Ольга Арсланова: Но здесь по минимуму все.
Петр Кузнецов: Ну да, две с половиной тысячи рублей.
Ольга Арсланова: Мы видим, что рюкзак чуть дороже тысячи рублей. Форма – тысяча с небольшим. Самый дешевый пенал. Вот такой базовый набор. Всего остального здесь нет.
Данные другого исследования чуть ближе к реальности. Смотрим, во сколько обходятся сборы детей в школу в разных регионах по данным Superjob. В Красноярске и Новосибирске родители тратят больше москвичей, а меньше других на эти цели расходуют воронежцы и пермяки. Также по статистике, примерно 20% российских родителей сегодня берут кредит для того, чтобы подготовить детей к школе.
Петр Кузнецов: Итак, мы запускаем сегодня свой опрос в рубрике «Реальные цифры». До конца этой недели считаем траты на сбор ребенка в школу. Для этого призываем принимать активное участие в нашем опросе, чтобы он максимально объективным получился – впрочем, как всегда в «Реальных цифрах» на ОТР. Для этого укажите ваш регион, стоимость рюкзака, формы, канцтоваров. И уже в пятницу мы подведем масштабные итоги.
Ольга Арсланова: 1 сентября обходится все дороже, а для многих семей сборы в школу связаны с непосильными тратами, – об этом сегодня днем в эфире программы «Отражение» говорил сопредседатель Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет» Юрий Оболонский. Давайте послушаем.
Юрий Оболонский, сопредседатель Всероссийского общественного движения «Национальный родительский комитет»: «На самом деле для многих наших семей, которые нас слушают, для них праздник – собрать этот рюкзачок. Это уже праздник. Мама 12–15 тысяч рублей зарабатывает, и папа то же самое – где-то в районе 20–25 тысяч. И для них вот этот рюкзачок – ну, реально 15–20 тысяч, чтобы по минимуму собрать. Это просто… Это нужно несколько месяцев откладывать и копить. Либо кредит. Поэтому у нас закредитованность огромная!
Если мы сегодня на один день соберем ребенка, то это получится (мы опросы делали) 11–15 тысяч. Это на один день. Если ты его действительно на месяц, как мы говорим, собираешь, то это 25–40 тысяч рублей. И все остальное, как говорится, со скидкой можно приобретать уже в октябре, в сентябре, в ноябре месяце.
Нам нужно, чтобы государство, субъекты, администрации всех городов и селений нам помогали, а не просто смотрели, каким образом им бизнес организовывать. Образование – это самая лучшая инвестиция».
Петр Кузнецов: Ну что же, мы представляем вечерних экспертов по этой теме. Антонина Цицулина, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров. Добрый вечер.
Ольга Арсланова: Здравствуйте.
Антонина Цицулина: Добрый вечер.
Петр Кузнецов: И Кирилл Лукьяненко, член Общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка. Здравствуйте.
Ольга Арсланова: Добрый вечер.
Кирилл Лукьяненко: Добрый вечер.
Ольга Арсланова: Итак, напоминаем нашим зрителям, что сейчас мы начинаем опрос в рамках рубрики «Реальные цифры»: сколько вы потратите на то, чтобы собрать ребенка в первый класс? Нам пишут и звонят со всей страны. Это здорово! Ну давайте начнем с Москвы.
Мой ребенок, моя дочь идет в первый класс через неделю. И вот сколько мы потратили нашей семьей на это мероприятие. Давайте посмотрим. Канцелярские принадлежности – кстати говоря, еще не полный набор, будет еще уточняться, но уже сейчас обошелся нам в 3,5 тысячи рублей. Дальше отдельным пунктом идет школьная форма, обязательно нужен полный комплект. Школьный пиджак – 4 тысячи рублей. Жилет – 2,5 тысячи. Сарафан – 3 тысячи рублей. Юбка – 2 тысячи рублей. Форма и обувь для физкультуры обошлись нам в 4,5 тысячи рублей. Итого – 19,5 тысячи рублей. И это без рюкзака, без ранца и без обуви для школы – в общем, без каких-то еще мелочей. Судя по всему, еще придется добавить.
Петр Кузнецов: А вот этот пиджак – это вам в школе показали макет, какой должен быть?
Ольга Арсланова: Именно такой в этой школе.
Петр Кузнецов: Крой, цвет, форма?
Ольга Арсланова: Совершенно верно.
Петр Кузнецов: И, наверное, показали еще магазин.
Ольга Арсланова: Разумеется. Насколько хватит этого всего – пока непонятно. То есть как скоро нам придется снова 20 тысяч рублей на все это потратить? Ну, конечно, дети растут быстро. И не исключено, что буквально через полгода придется обновлять этот комплект.
Петр Кузнецов: А у меня еще пять лет впереди.
Ольга Арсланова: Повезло!
Хочется понять, когда это все… Опять же повторю: обычная школа, обычная, не какая-то частная, не лицей, ничего такого, а обычная московская школа. Когда это все началось – вот эти серьезные траты на школьную форму? Я вспоминаю свое постсоветское детство: все было очень бюджетно, и для родителей никогда это не было проблемой – собрать ребенка в школу. Да, это требовало каких-то небольших трат, но в целом можно было уложиться, совсем бюджетно это сделать. В какой момент случилась эта история с кредитами, с огромными суммами на школьную форму, рюкзаки и так далее?
Кирилл Лукьяненко: Да нельзя, на мой взгляд, выделить какой-то конкретный момент. Надо понимать, что школьная форма и сборы ребенка в школу – это такой же естественный процесс. И цены на него повышаются по мере инфляции, по мере подорожания материалов для производства и так далее. То есть здесь нельзя какой-то определенный период выделить. Суммы действительно расходуются весьма большие и зачастую неподъемные для многих родителей, особенно в регионах.
Мне весьма интересно, как составляли эту аналитику на «Авито». Вы называли эту смешную, на мой взгляд, сумму…
Петр Кузнецов: Две с половиной тысячи рублей. Ну, это правда смешная сумма.
Кирилл Лукьяненко: Две с половиной тысячи рублей. Потому что, согласно официальным данным ВЦИОМ по состоянию на прошлый год, в среднем по стране сбор ребенка в школу составлял 21 тысячу рублей.
Петр Кузнецов: Мы даже сейчас увидели, что пиджак стоит 4 тысячи.
Кирилл Лукьяненко: Конечно. И десять с половиной тысяч уходило только на форму. Соответственно, почему и откуда взялись такие маленькие, на мой взгляд, цифры? Я не понимаю. Думаю, что большинство родителей со мной согласятся.
Ольга Арсланова: На «Авито» же подержанная.
Петр Кузнецов: Видимо, совсем-совсем бэушная.
Кирилл Лукьяненко: Конечно. Тем более еще возникает еще вопрос о качестве. То есть если ты покупаешь ребенку форму за две с половиной тысячи рублей, то вопрос: а из чего она сделана? И что потом вообще с ребенком будет, если он ее наденет?
Ольга Арсланова: Давайте тогда по всем пунктам пройдемся, потому что каждый заслуживает внимания. Самая дорогая часть – это форма, конечно. Если в школе есть определенная форма, определенный формат, то это будет дороже – правильно я понимаю? – чем просто аккуратный белый верх, черный низ. И вот здесь простор для фантазии!
Антонина Цицулина: Давайте мы сначала, конечно, определимся, что входит в этот комплект. Потому что если мы возьмем, например, ВЦИОМ, то они считали очень широкую корзинку. В том числе там, например, был мешок для обуви, для спортивной обуви, была сменка, была обувь для занятий физкультурой и были полуботинки, например, для мальчиков и балетки для девочек. И здесь надо взять эту минимальную корзину. Почему, когда мы даем статистику, мы всегда говорим, что это минимальный комплект и первая цена? То есть это значит, что это самая экономная цена.
И я хочу сказать в защиту новой школьной формы. Она есть, можно собрать комплект за две с половиной тысячи рублей даже в Москве, и она будет соответствовать всем стандартам безопасности, которые предъявляется к детским товарам.
Что хотела сказать? Что действительно несколько лет назад, после того как ввели модельную программу и разрешили школам определять подходы к внешнему виду обучающихся, возникали эти рекомендации: белый верх и темный низ. Либо родители стали определять вместе со школой. Без родителей это принять не могут. Более того, Министерство просвещения рекомендует проводить эти опросы с детьми о том, какая будет школьная форма. Не имеют права показать конкретную модель, не имеют право сказать конкретный магазин, потому что это нарушение федерального закона о конкуренции, и это очень серьезное нарушение.
Ольга Арсланова: Но согласитесь, когда вы хотите, чтобы ребенок ходил именно в эту школу, вы не станете спорить с такими директивами. Ну как? Вот такие правила в этой школе – все носят форму определенного образца.
Антонина Цицулина: Я немного с вами поспорю, потому что если такие правила в этой школе уже для первоклассников, то вы как родитель, в конце концов, наверное, вынуждены будете занять какую-то гражданскую позицию и сказать: «Вы знаете, мы можем себе позволить и очень хотим, чтобы наш ребенок ходил, и он вправе ходить в самой дорогое, в самой функциональной и большой комплектации одежде. Но вот то, что вы сейчас говорите – это предмет для разбирательств соответствующих органов».
Вернемся к стоимости и к качеству того, что надо нашим детям. Безусловно, сегодня именно эти сентябрьские траты для родителей – они существенные. Три раза получается.
Первое – это сезон. Дети у нас летом отлично растут. И хорошо, что они растут. И получается, что все, из чего они выросли, надо им заменить. Второе – это переход с одного сезона на зимний. Соответственно, надо купить.
И сейчас увеличились затраты, помимо так называемой школьной формы, одежды для обучающихся, еще и рабочие тетради, которых большое множество, к разным учебникам. И к сожалению, они не бесплатные, например, как учебники. И второе – все, что относится к занятию разными видами творчества. К сожалению, сегодня творчество относится к расходникам. И школы не комплектуются ни пластилином, ни красками…
Ольга Арсланова: То есть краски, карандаши…
Антонина Цицулина: И это все перенесено на бюджет родителей. Мы делали предложение – хотя бы для школ-новостроек либо для тех школ, которые сейчас оснащаются в рамках национального проекта «Образование», если особенно эта школа гуманитарного, творческого направления. Для них это такое же оборудование, такие же образовательные материалы. И конечно, хотелось бы, чтобы эти затраты, которые связаны непосредственно с образовательным, учебным процессом, с родителей были сняты.
Ну, если сказать вообще по тому ассортименту, который сейчас есть на рынке, то хорошо, что его очень много. Разнообразная одежда, рубашки, брюки для мальчиков, для девочек, обувь. Сегодня промышленность предоставляет очень широкий ассортимент и на разную корзину. Но тем не менее доход граждан сегодня, особенно семей, имеющих детей, он в очень неблагоприятном таком статусе находится. И мы все это прекрасно понимаем. Денег очень мало.
Петр Кузнецов: Я думаю, что мы найдем подтверждение этому в конце этой недели. Напоминаем, что у нас проводится опрос для рубрики «Реальные цифры». В пятницу мы подведем итоги, ну, такой «индекс 1 сентября» выведем свой.
Ольга Арсланова: Сейчас уже несколько десятков SMS нам пришли – где-то от 15 до 20 тысяч получается. Вот Нижегородская область: «15–18 тысяч, восьмой класс, при минималке в 11 тысяч».
Петр Кузнецов: Я хотел бы все-таки закрепить эту часть со стандартами. Стандарт школьной формы. Какие еще стандарты есть? Насколько программы Министерства просвещения, которые призваны вроде бы как улучшить качество образования, наоборот, они утяжеляют жизнь и родителей прежде всего, и, соответственно, детей – в финансовом плане?
Ольга Арсланова: Набор того, что нужно, действительно с каждым годом становится все шире.
Кирилл Лукьяненко: Нет, ну здесь нужно понимать, что Министерство просвещения закрепляет скорее те нормативы, которые запрещают руководству школ требовать от родителей покупать какую-то конкретную форму, как уже уважаемая коллега сказала. Плюс стоит учитывать, что…
Петр Кузнецов: Хорошо. А образовательные стандарты? Не будем привязываться к какому-то определенному ведомству.
Антонина Цицулина: Давайте, наверное, я поясню по образовательным стандартам. Я думаю, коллега…
Кирилл Лукьяненко: Да, абсолютно.
Антонина Цицулина: Образовательные стандарты отнюдь не закрепляют какой-то список или перечень того, что родитель обязан купить. То есть если вы пришли на первое родительское собрание, а вам выдали список – ни в каких нормативных документах этого списка сейчас нет.
Ольга Арсланова: Ну, это рекомендации. И ребенку это понадобится.
Антонина Цицулина: Это рекомендации, потому что понимают, какими видами творчествами будет ребенок заниматься, какие кружки у него будут, как они обычно пишут, есть какая-то программа образовательная. И здесь дают вот этот список в связи с какой-то специализацией.
Вы можете это покупать. Но, соответственно, если вы не купите ребенку те или иные краски, те или иные фломастеры, те или иные карандаши – значит, ребенку в это время на уроках, соответственно, никто не даст. Почему? Не потому, что школа не хочет, а потому, что у нее нет на это финансирования, ей на это не выделяют финансирование.
Ольга Арсланова: То есть все равно приходим к тому, что нужно это купить, если мы хотим, чтобы ребенок занимался.
Антонина Цицулина: Да, потому что это надо рисовать, это надо лепить, этим надо заниматься.
Кирилл Лукьяненко: Но это как дополнение, конечно.
Антонина Цицулина: А если говорить по одежде… Вот здесь коллега начал, давайте эту мысль разовьем. Модельная программа, которая спущена Минпросвещения в регионы, – принимает решение каждая школа индивидуально. То есть даже, например, какая-то республика или какой-то край, или какая-то область – они не могут на все школы, потому что у нас есть муниципальные школы, есть школы регионального значения. Каждая школа сама определяет, будет у нее школьная форма ли нет. Например, в Москве это решает каждая школа отдельно, а Департамент образования вообще сюда не вмешивается.
Кирилл Лукьяненко: Возвращаюсь к идее, которую я хотел озвучить. Здесь важно отметить то, что действительно это все на усмотрение родителей, то есть это носит рекомендательный характер. Плюс стоит еще отметить то, что в каждом субъекте для отдельных льготных категорий, скажем так, семей есть соответствующие льготы и преференции со стороны региона. То есть в каждом регионе это по отдельности. В некоторых регионах субъект выделяет чуть ли не полную стоимость покупки этого, скажем так, стартового ранца или школьной формы.
Петр Кузнецов: Мы такие регионы не нашли. Днем коллеги обсуждали, и звучали цифры – тысяча рублей.
Антонина Цицулина: Давайте я расскажу.
Кирилл Лукьяненко: Я думаю, коллега…
Петр Кузнецов: Сейчас Кирилл закончит.
Кирилл Лукьяненко: Наверное, будет правильно, если запрос конкретный отправить и получить полный перечень. Зачастую проблема в том, что родители просто не знают о тех льготах, на которые они вправе рассчитывать. И здесь, конечно же, зачастую это недоработка самого региона, что он не информирует родителей об этом.
Ольга Арсланова: А льготы положены, как всегда у нас, такому узкому числу людей…
Кирилл Лукьяненко: Инвалиды, многодетные.
Петр Кузнецов: Неполноценные.
Ольга Арсланова: И еще тридцать пять справок для этого нужно, да?
Кирилл Лукьяненко: В каждом субъекте по-разному, но тем не менее зачастую эта бюрократическая сложность однозначно есть.
Петр Кузнецов: Пошли уже суммы. Владимир из Анапы дозвонился. Здравствуйте, Владимир.
Ольга Арсланова: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Сколько вы уже потратили? Расскажите, пожалуйста.
Зритель: Здравствуйте. Ну, не я, а дети потратили 28 тысяч. И то я скажу, что они потратили только 70%.
Петр Кузнецов: 28 тысяч?
Зритель: Вы говорили тут о том, что идут какие-то дотации, как я понял, какие-то льготы, да? Какие могут быть льготы? Тут пишут о том, что можно бэушное…
Петр Кузнецов: Ну да, на сайтах объявлений.
Зритель: Вы бы купили своим детям бэушную одежду или бэушную форму?
Петр Кузнецов: Хороший вопрос.
Зритель: Вот скажите, пожалуйста: вы бы купили?
Петр Кузнецов: Слушайте, если другого выбора совсем нет, если зарплата в 15 тысяч рублей…
Зритель: У меня жена получает 10 800, оклад. Скажите, пожалуйста, как она может моему ребенку помочь обуть, одеть внуков? Как можно?
Петр Кузнецов: Так что, это кредит? Или как вы собрали? 28 тысяч – это еще и не все, 70% только.
Зритель: 28 тысяч. Я работаю, чуть больше получаю. Каждый месяц по чуть-чуть откладываешь, и получается как-то…
Ольга Арсланова: То есть, чтобы собрать ребенка в школу, приходится откладывать.
Зритель: Кое-что у друзей занимаем. Это раз.
Во-вторых, у нас вся одежда везется от вас, из Москвы. Вы представляете? Вы говорили, что у вас 19 тысяч. А представляете, какая у нас цена будет?
Ольга Арсланова: Да.
Зритель: Как нам, регионам? Вот простая Анапа, детский курорт. Вы представляете, как одеть ребенка, если у нас сезонная работа? Мне интересно, почему наше правительство, наши региональные власти не информируют о каких-то льготах первоклассников, родителей или еще что-то? Ну, я как дедушка выступаю, не как родитель, но все равно за детей обидно.
Ольга Арсланова: Спасибо вам.
Зритель: Мало того, что вводят непонятные какие-то формы, непонятные…
Ольга Арсланова: Владимир, это очень важный момент, спасибо вам.
Была информация о том, что через год в России введут национальный стандарт школьной формы – то есть это означает общие требования к одежде для учеников школы по качеству и так далее. Ну, видимо, и вид тоже будет стандартизирован. Можно ли в таком случае будет говорить о том, что это станет более доступно?
Антонина Цицулина: Любая стандартизация – так же, как и любой нормативный документ – как правило, увеличивает затраты производителя.
Ольга Арсланова: Просто все вспоминают советскую форму. Она довольно качественной была. Хотя школьники спорят об удобстве до сих пор, кто носил, но тем не менее качественный материал и недорого стоила.
Антонина Цицулина: В советское время все детские товары, абсолютно все детские товары субсидировались напрямую производителю. То есть он обосновывал себестоимость продукции, государство определяло, сколько будет стоить эта школьная форма, сколько будет стоить обувь, и разницу деньгами отправляло конкретной фабрике, конкретному производству. Сейчас этого нет.
Я бы коротко хотела вернуться, в том числе к коллеге из Анапы. Вы знаете, в Краснодарском крае, в Ростовской области и вообще у нас в том регионе достаточно много производителей. И местное руководство даже организовывает ярмарки российских производителей школьной формы. Поэтому обратите на это внимание.
В комитет по социальной защите можно обратиться за субсидированием. Действительно, например, в Московской области на школьную форму дают 3 тысячи рублей. Департамент образования города Москвы для социальных групп населения выделяет детскую карту – там 2 тысячи ежемесячно выделяется для таких групп. В Санкт-Петербурге и в Ленинградской области, в Екатеринбурге, в ряде регионов обычно этим занимается департамент либо комитет по соцзащите.
Более того, вы можете прийти и сказать, что вы оказались именно в это время в трудной ситуации – и там уже немного другие показатели для семьи. И это начинает набирать обороты. Вот Московская область еще дополнительно в этом году выделила 20 миллионов на школьный рюкзак для первоклассников. Почему для первоклассников? Потому что понятно, что у них нет ничего, не осталось с прошлого года никакого наследия. И он всегда стоит дороже, чем даже старшеклассник.
Петр Кузнецов: Первый класс самый обременительный, да?
Антонина Цицулина: Они самые обременительные. И в целом я бы хотела отнестись к инициативе… В план «Десятилетие детства» Министерство промышленности и торговли внесло пункт: рассмотреть вопросы с помощью социальных карт либо иных сертификатов, либо механизмов. Это имущественная поддержка семей с детьми, стимулирование спроса, потому что здесь такие обоюдные интересы: каждый социальный рубль становится промышленным и очень сильно стимулирует промышленность.
Ольга Арсланова: А возможно ли ввести сертификаты, какие-то общие сертификаты на школьную форму, когда школьная форма будет общей для всех?
Кирилл Лукьяненко: На мой взгляд – да. Здесь нет абсолютно никаких проблем, если это стандартизировать. Но опять же здесь надо понимать, как уже коллега сказала, что будут расти затраты производителей. Соответственно, это может в итоге обойтись дороже бюджету, мне кажется, чем сейчас.
Ольга Арсланова: А родителям?
Кирилл Лукьяненко: Но, несомненно, для родителей это большой плюс.
Петр Кузнецов: Как в армии, выдавать бесплатно.
Кирилл Лукьяненко: Мы не отрицаем ни в коем случае, что нужно повышать и делать более эффективной поддержку родителей, особенно тех, кто нуждается, и особенно в регионах. Потому что нам звонил сейчас один человек, а таких примеров нас по стране…
Петр Кузнецов: Сейчас еще один – из Красноярска. Олег, здравствуйте.
Ольга Арсланова: Узнаем, где дороже. Здравствуйте, Олег.
Петр Кузнецов: Суммы растут. Олег, обозначьте свою, пожалуйста.
Зритель: Здравствуйте, здравствуйте.
Петр Кузнецов: Здравствуйте. Слушаем вас.
Зритель: Значит, у нас реальная цифра для девочки, первый класс, город Красноярск – 40 тысяч рублей.
Ольга Арсланова: 40 тысяч? А на что потратили эти деньги? Расскажите.
Петр Кузнецов: Пауза повисла, потому что нужно… Расскажите, что самое затратное.
Антонина Цицулина: Я думаю, там уже верхняя одежда.
Зритель: Самое затратное? Я вкратце. Туфли – 3 тысячи. Форма у нас – самопошив. Рюкзак ортопедический, минимальная цена – это 5 тысяч рублей. В принципе, все остальное: колготочки, носочки, костюм спортивный. Вот Кирилл смотрит, внимательно сейчас слушает. Спортивный костюм для девочки на физкультуру – я говорю о среднем качестве товара – 5 тысяч рублей. Кроссовочки для девочки – 3 тысячи рублей. И так далее. Ну, в принципе, вот так вот. У меня двое детей. Первая, старшая девочка пошла в школу – 40 тысяч рублей.
Петр Кузнецов: Олег, а там же еще всякие медицинские требования нужно соблюдать, рюкзак ортопедический.
Ольга Арсланова: Кроссовки тоже желательно не самые…
Петр Кузнецов: Форма – не синтетика должна быть, да?
Зритель: Это я соблюдаю для своего ребенка нормы. О каких нормах вы говорите? Кто их соблюдает?
Ольга Арсланова: То есть если вы хотите их соблюдать, то, пожалуйста, платите 40 тысяч. Об этом речь?
Зритель: Ну конечно. Я еще раз повторю, главное скажу: это средняя цена. Если я хочу одеть своего ребенка еще дороже, то, соответственно, эта цена вырастет до 55–60 тысяч.
Ольга Арсланова: Спасибо, Олег.
Пишут нам: «Если человек может себе позволить, то почему бы и нет?» «На подготовку потратили 27 тысяч, – Ленинградская область. – Все только необходимое. Не забывайте рабочие тетради, на них требуют каждый год 2 500. И родительский комитет начинает уже тянуть деньги. Школа – это ад, как ипотека».
Петр Кузнецов: У нас еще один материал о сборах в школу – истории из Чебоксар, Волгограда и Владикавказа. Отправимся в эти города, посмотрим, все посчитаем.
СЮЖЕТ
Петр Кузнецов: Продолжают нам писать. Краснодарский край: «А сколько стоит собрать учителя к школе при зарплате в 15 тысяч?» «Одежда на школьника стоит дороже, чем на взрослого», – Ярославская. «Дожили! Ребенка в школу собрать затруднительно», – Пермский край. «Собирала внучку в первый класс – 30 тысяч», – это Нижегородская область. Владимирская пишет: «Можно купить ручку за пять рублей, а можно за 150 рублей. Карандаш – за три, а можно за 50. И так далее». «Продленка для первоклассника платная», – Нижегородская.
Кстати, там же начинаются и продленки платные сейчас. Это не только рюкзак с пеналом и пиджак. И отметить 1 сентября нужно, тоже собраться, околопраздничные мероприятия.
Ольга Арсланова: Действительно, что-то заплатить в родительский комитет, купить цветы.
Петр Кузнецов: Дальше занавески пойдут, ремонт…
Ольга Арсланова: Вот то, о чем мы сейчас говорим – это только старт.
Кирилл Лукьяненко: Это только начало.
Ольга Арсланова: Но мы понимаем, что есть какие-то траты, которые такие теневые немного, то есть мы имеем право в них не участвовать.
Кирилл Лукьяненко: Конечно.
Ольга Арсланова: Давайте о них поподробнее поговорим.
Петр Кузнецов: Как отличить поборы, скажем так, от сборов в рамках норм и требований?
Ольга Арсланова: Необязательные, факультативные какие-то вещи.
Кирилл Лукьяненко: Нет, здесь надо понимать, во-первых, на что собираются деньги. То есть понятное дело, что в классе есть родительский комитет, который считает необходимым, к примеру, не знаю, отремонтировать немножко класс либо сделать подарок учителю. Они коллективно как бы могут решать целесообразность сбора каких-то дополнительных средств. Это вполне нормально. Соответственно, это, конечно же, не носит обязательный характер для родителей.
Ольга Арсланова: То есть, если родители не согласны, они могут не сбрасываться?
Кирилл Лукьяненко: Конечно, это все добровольно. Единственное, что, конечно, отношения внутри…
Петр Кузнецов: Есть риск испортить отношения с родительским комитетом, с учителем, с директором.
Кирилл Лукьяненко: Ну, мне кажется, директор – это уже немножко…
Антонина Цицулина: Коллеги, вы знаете, я вмешаюсь в разговор. Сейчас очень активны управляющие советы, которые делают родители и которые уже соуправляют школой. И это абсолютно поддерживается. И здесь абсолютно не надо бояться, что к вашему ребенку будут применяться какие-то санкции.
Если будут – забирайте своего ребенка и уходите из такой школы. Потому что в нормальной школе уже педагогический коллектив и директор научились выстраивать отношения, и они понимают, что сейчас родительское сообщество влияет достаточно серьезно. Никаких затрат на ремонты быть не должно за родительские деньги. Никаких покупок штор, жалюзи и всего. На это сегодня система образования финансируется очень и очень хорошо.
Другой вопрос… Вот мы опять возвращаемся к рабочим тетрадям, которые являются частью вроде бы бесплатных учебников. Наборы для творчества, потому что количество килограмм пластилина, красок и всего того, что понадобится, несущественное. Они, конечно могли бы войти в образовательные продукты – то, чем оснащается наша система образования.
Поэтому я здесь бы аккуратнее давала такую оценку, что такой сбор денег… Сейчас очень аккуратно относятся к сбору денег. Очень много возбужденных уголовных дел, снятых директоров, учителей классных и всех остальных. Поэтому эти деньги должны быть прозрачны, публичны и обсуждены абсолютно со всеми родителями, а не кулуарно.
Петр Кузнецов: Скажите, пожалуйста, а как школы могут помочь своим ученикам – тем, кто не может позволить себе полноценно собраться в школу? Конкретная школа какие-то фонды организовывает с адресной помощью?
Кирилл Лукьяненко: Везде по-разному. Это могут быть…
Петр Кузнецов: На государство надеяться уже не приходится, понятно.
Кирилл Лукьяненко: Ну, везде по-разному на самом деле. В каких-то школах, я знаю, если в классе есть человек из неблагополучной семьи, то я знаю, что родители сами, к примеру, скидываются и оказывают поддержку. Плюс у нас есть различные некоммерческие организации, опять те же самые благотворительные фонды, которые действительно в последнее время, к счастью, все более и более разворачивают свою деятельность и оказывают адресную поддержку действительно нуждающимся семьям. Это несомненно хорошо.
Ну а что может сделать школа в этой ситуации? На мой взгляд, это, конечно же, в первую очередь информировать о том, что родители могут получить от государства, потому что, как мы видим даже из звонков, об этом просто никто не знает зачастую. Ну и конечно же, это непосредственно внутри класса, внутри школы искать какие-то возможности дополнительные, чтобы помочь таким детишкам.
Петр Кузнецов: Те же бесплатные обеды, вообще бесплатное питание – это уже в рамках школы можно организовать?
Кирилл Лукьяненко: Конечно.
Ольга Арсланова: Нам пишут: «В прошлом году внук пошел в первый класс. Требовали черную форму, белую рубашку. Купили костюм, двое брюк, джемпер, жилет, три белые рубашки. В этом году новые требования – темно-синяя форма и голубые рубашка. А черную куда?»
Послушаем наших зрителей. У нас на связи Ставрополье. Тамара, добрый вечер.
Зритель: Добрый вечер. Я хотела сказать, что любой человек, когда он отправляет ребенка в школу, он должен понимать, что это именно инвестиция и что нельзя так просто обращаться с этим, нельзя брать кредиты для этого. Нужно целенаправленно копить. И если 18 тысяч, которые я потратила, – это неподъемная сумма, все равно есть какие-то барахолки, какие-то родственники, у которых есть школьная форма.
Если хочется купить что-то достаточно дорогое, нужно понимать, что это то, что можно носить два года, например. То есть можно взять брюки под заказ, которые будут дорогими, но их можно подшить, чтобы на второй год можно было просто их расшить и ходить в них несколько лет. И когда люди берут кредиты – это совершенно не понятно для меня! Можно не тратить 3 тысячи на обувь.
Ольга Арсланова: Спасибо вам большое.
Петр Кузнецов: Нам Олег из Красноярска несколько по-другому вещал: «Вы можете себе позволить ребенку чужое, дешевое или подшитое?»
Ольга Арсланова: Это очень интересный момент. Может быть, проблема действительно в том, что очень стараются? Знаете, когда русские приезжают в Европу, в частности, и дети русские в школу идут, то говорят: «О, так это же русские! Самые нарядные! Только у русских эти косички, бантики, какая-то сверхдорогая новая одежда». Состоятельный европеец скорее пойдет на благотворительную барахолку и купит ношеное.
Антонина Цицулина: Я думаю, что, конечно, здесь должен быть какой-то здравый смысл. Потому что если мы покупаем очень дорогую одежду, то мы потом ребенка сильно за это ругаем: «Ты почему порвал эти штаны?» либо «Почему они у тебя протерлись? Они так дорого стоят. Мы так сильно старались!» Поэтому, на мой взгляд, конечно, это должно быть очень экономно и то, что не жалко запачкать этой же краской, этим же пластилином. Дети растут как-то непредсказуемо, непонятно.
И мне кажется, что здесь можно брать простое, удобное, функциональное, дышащее, такое немаркое, чтобы можно было его завернуть и либо отстирать, либо выкинуть. Честно, вот детям абсолютно, насколько это дорого, до определенного возраста. И сейчас наша молодежь все больше переходит на такое разумное потребление, когда крутые марки либо еще что-то не котируется. Поэтому это может быть…
Почему мы сейчас активно смотрим именно так называемую первую цену и совершенно спокойно говорим, что есть экономные из простого хлопка рубашки, есть из достаточно бюджетного материала пиджаки и брюки, и в них ребенок себя будет чувствовать абсолютно комфортно. А брать, потом ушивать, потом расшивать… Мы прекрасно понимаем, сколько за два года на него прольется клея и всего остального. Все-таки хочется, чтобы был ребенок для школы и для образовательного процесса, а не для каких-то этих вещей.
Поэтому, если может себе семья позволить 40 тысяч… И было бы хорошо, чтобы наши семьи, наши граждане могли себе позволить детей, могли позволить школу, могли позволить любое количество кружков.
Ольга Арсланова: Но это не должны быть последние 40 тысяч в семье.
Антонина Цицулина: Это не должны быть, точно, последние 40 тысяч в семье. И вот здесь, по-моему, очень важная точка пресечения этих всех инициатив, по которой есть запрос на серьезную финансовую поддержку семьи именно в воспитании, обучении и развитии детей. И это та повестка, с которой надо работать.
Возвращаюсь немного к стандарту. Я хотела бы обратить внимание, что сегодня абсолютно все детские товары – спортивная форма, детская одежда – находятся под обязательной сертификацией, то есть они проходят, должны проходить оценку безопасности, у них должен быть сертификат. У каждого костюмчика, который мы видим на прилавке, вы можете как родители попросить подтверждающие документы. И любой магазин, даже если это школьная ярмарка, вам обязан такие документы предоставить.
Ольга Арсланова: Понятно.
Петр Кузнецов: Послушаем Викторию из Московской области сейчас.
Ольга Арсланова: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: Виктория, здравствуйте. Спасибо, что вы с нами. Готовы вас слушать.
Зритель: Здравствуйте.
Петр Кузнецов: За сколько вы собрали ваших?
Зритель: У меня дочь в первый класс пойдет. Получается, что где-то 35 тысяч я уже на нее потратила. И это еще, я думаю, не предел.
Ольга Арсланова: А что вы купили на эти деньги?
Зритель: Ну, это вплоть от рюкзака, формы, рубашек…
Петр Кузнецов: А покупали в последний момент уже, ближе к 1 сентября? Или как-то заранее пытались, заранее задумались об этом уже?
Зритель: Нет, с начала августа, с начала августа я уже начала.
Петр Кузнецов: С начала августа? Говорят, что в августе уже цены, конечно, скачут сразу же, уже за месяц до.
Ольга Арсланова: Спасибо большое.
А скажите, не логично ли, не резонно ли в стране, где доходны населения который год падают, вообще отменить, например, обязательную школьную форму? Пусть дети ходят в простой одежде. Сэкономим же.
Кирилл Лукьяненко: Вы знаете, здесь на самом деле, на мой взгляд, это было бы неправильно. Почему? Потому что есть множество, скажем так, доказанных обоснований, почему школьная форма идет в пользу учащимся. Во-первых, это определенная дисциплина. Во-вторых, это в определенной степени стирание социальной стратификации между учениками. Потому что если не будет школьной формы, то все мы понимаем, что, условно говоря, первые пять классов они будут ходить, еще не обращая внимания на статусность, скажем так, и брендированность одежды, а потом уже могут начаться различные…
Ольга Арсланова: Ну а старшеклассники смогут отличаться не формой, а, например, гаджетами, рюкзаками. В общем, всегда найдут способ. То есть социальная стратификация…
Кирилл Лукьяненко: Ну, всегда найдут способ, но тем не менее (и это уже доказанный факт) школьная форма, конечно же, должна быть, и она способствует в первую очередь дисциплине. И на мой личный взгляд, это, конечно же, правильно, что она есть. Наоборот, нужно, на мой взгляд, как раз вводить единую школьную форму.
Петр Кузнецов: А я бы хотел поговорить еще об одной расходной статье – это школьные учебники. Их слишком много. Во-первых, это тяжело. Хотя у нас есть дорогие ортопедические рюкзаки, которые все выдержат… Ну ладно. Насколько этот процесс у нас стандартизирован? И существуют же какие-то учебники…. Сейчас не могу найти сообщение, но оно проскальзывало, что приходится покупать какую-то литературу дополнительно, то есть это чуть ли не обязательно. А без этого как вы будете на уроке сидеть? Все покупают эти тетрадки отдельные. У нас раньше это называлось «дополнение к учебнику». На английский, я помню, мы много покупали подобной литературы каждый год.
Антонина Цицулина: Ну смотрите. То, что коллега рассказывал из Владикавказа, по-моему: они ходят в частную гимназию. Насколько я знаю, если сегодня частная гимназия полностью аккредитуется и получает лицензию, то она может претендовать в том все на комплект бесплатных учебников.
Конечно, сейчас у нас очень много дополнительных вариативных программ, авторских программ какого-то углубленного изучения, которые сопровождаются рабочими тетрадями. Сейчас очень многие авторские коллективы увлеклись этими рабочими тетрадями, в которых ребенок уже работает, и это является неотъемлемой частью.
Петр Кузнецов: Это на уровне школы, да?
Антонина Цицулина: Это вообще на уровне совершенно разных предметов, совершенно разных школ. Это такая общая тенденция, что учебник и образовательная программа обрастает всяческими такими дополнительными, уже даже цифровыми программами, электронными программами. И конечно, эти тетради хорошо бы приравнять к учебникам и также комплектовать, выдавать. Но с другой стороны, руководствовались тем, что это все-таки личная рабочая тетрадка, ребенок в ней пишет, там очень много таких заданий.
Сейчас часть школ уже очень хорошо оснащены. Либо это можно распечатать, в том числе на цветном принтере. Либо они делают это как репринт в одном цвете, для того чтобы снизить эти затраты. И как раз учебники переходят сейчас активно в образовательные цифровые форматы. Я думаю, что вскоре у нас рюкзак как рюкзак уже будет уходить из нашей с вами школьной корзинки.
Ольга Арсланова: Скорее бы!
Петр Кузнецов: Можно сэкономить.
Ольга Арсланова: Сколько мы спин детских спасем!
Антонина Цицулина: Во-первых, количество учебников таково, что ребенок вынужден носить очень много учебников. Я, например, покупала всегда… Для меня обходилось это дешевле, даже с точки зрения здоровья ребенка. Мы брали два комплекта учебников: одни были дома, другие в школе. И очень многие школы организуют такие библиотечки, когда внутри есть учебники, не надо их из дома приносить. Или наоборот – можно в библиотеке этот учебник взять домой. Поэтому я призываю очень активно пользоваться школьными библиотеками. Как правило, там можно дополнительный учебник себе взять.
Ну конечно, все, что касается безопасности. Сейчас есть СанПиН. Надо сказать, что у нас учебники выведены из обязательной сертификации. Мы ставим вопрос, в этом году будет разрабатываться новый ГОСТ на все издания книжные и журнальные, в том числе и учебники. Конечно, они должны проходить проверку на безопасность. Потому что зачастую мы видим, какая там отвратительная бумага, какой шрифт. То есть они достаточно экономные, но до такой степени, что глаз сломаешь.
Петр Кузнецов: В общем, мягко говоря, далеко не стандартизированный этот процесс.
Антонина Цицулина: Далеко не стандартизированный. Здесь есть куда работать. И процесс этот идет.
Ольга Арсланова: Послушаем Владимира из Ростовской области. Сколько потратил Владимир на сбор детей в школу? Здравствуйте.
Зритель: Здравствуйте. Слушаете, да?
Ольга Арсланова: Да, слушаем.
Петр Кузнецов: Ростовская область. А откуда вы конкретно?
Зритель: Милютинский район. В общем, я смотрю на все это дело. У вас многие жалуются, что… Недавно мужчина выступал: «Хотелось бы купить подороже форму, но мне не хватает денег. Я купил на 40 тысяч, но я хотел бы еще дороже».
Петр Кузнецов: «Для ребенка ничего не жалко».
Зритель: Нет, насколько я понимаю, форму ввели для того, чтобы не было этой классовой разницы в школе, чтобы дети друг друга…
Ольга Арсланова: Да, верно.
Зритель: …чтобы не задирали тех, которые подешевле одеты, чтобы все были одинаковые. Это раз.
И другое. Я такие цифры слышу: 30–40 тысяч на ребенка! Я на своих двоих детей потратил 22 тысячи рублей. Но это без канцтоваров, это чисто форма, одежда, спортивная форма, портфели. Ну, девочке – костюм, платьице, бантики. И сыну то же самое.
Петр Кузнецов: То есть чуть больше десяти на человека, на ребенка?
Зритель: Это одежда к 1 сентября, то есть это не зимняя.
Петр Кузнецов: Это даже ниже средней суммы в прошлом году, потому что 12 тысяч в прошлом году было.
Зритель: Откуда берут такие цены они? Скажем так, у нас школьную форму на мальчика я купил не самую дешевую. Самая дешевая была – 1 700, а я взял за 2 800. Это мальчик одиннадцати лет.
Петр Кузнецов: Все новое, Владимир, да?
Зритель: А как можно ребенка посылать в бэушной форме в школу?
Ольга Арсланова: Ну как?..
Петр Кузнецов: До вас, если я не ошибаюсь, Тамара звонила, и она сказала: «Если вы не можете позволить, зачем брать кредит?» То есть у каждого родителя своя правда.
Ольга Арсланова: Да, спасибо вам.
Петр Кузнецов: Спасибо.
Ольга Арсланова: Давайте посмотрим бюджеты на сборы в школу. Этот опрос подготовили наши корреспонденты в разных городах России. А потом обсудим.
ОПРОС
Ольга Арсланова: Мы как раз, пока смотрели, обсуждали, почему нельзя сделать действительно какой-то очень практичный вариант (джинсы, майка) для российских регионов, особенно где низкие доходы. То есть почему получается так, что родитель вынужден абсолютно все отдельное и новое покупать для школы? Это никак потом не сочетается с обычной жизнью. Ведь вполне можно предусмотреть что-то, что используется в повседневности.
Кирилл Лукьяненко: Ну, это везде по-разному. То есть некоторые школы, я знаю, действительно устанавливают белый верх и черный низ, ну, темный низ. И там уже главный критерий – именно это. Но опять же кто-то принципиально устанавливает школьную форму. Ну, везде по-разному. Здесь опять же нужна унификация.
Ольга Арсланова: Нам продолжают приходить сообщения из разных российских регионов о том, что получают льготы. И везде эта пресловутая тысяча рублей. О каком сейчас законодательстве вообще идет речь? И действительно, насколько перспективно его пересмотреть? Вот это предложение, которое сделал депутат Госдумы, – сейчас будет ли рассматриваться это?
Кирилл Лукьяненко: Те льготы в тысячу рублей, о которых, я так понимаю, написал наш телезритель…
Ольга Арсланова: Ну, Ярославль сейчас пишет.
Кирилл Лукьяненко: …это скорее устанавливается на уровне региона. То, что предлагал ввести Борис Чернышов – он предлагал ввести на федеральном уровне. Соответственно, объективна ли его инициатива? На мой взгляд, да, она важна, она будет полезна. Но нужно понимать точные расчеты, потому что, насколько мне известно, точную сумму он не смог предложить. Конечно, это нужно сделать.
Ольга Арсланова: То есть, возможно, это будет та же самая тысяча рублей.
Кирилл Лукьяненко: Нет, если вообще говорить, то, конечно же, любые льготы, любая поддержка семей – это всегда плюс. Но надо понимать, в какой это будет форме и будет ли это действительно в реальности принято. Потому что одно дело – предложить инициативу, а другое дело – это все-таки ее принять.
Ольга Арсланова: Ваше мнение?
Антонина Цицулина: Я считаю, что инвестиции в детство оправданы всегда. И когда сейчас, например, реализуются национальный проект «Демография» либо федеральный закон «О социальной поддержке граждан», а говорят, идет дискуссия, не вызовет ли это какие-то иждивенческие настроения: «Вот пусть наши родители учатся, вот давайте мы их будем переобучать», – я все время говорю: «О какой учебе маме будет думать, когда ей нечем накормить ребенка и нет пары обуви, чтобы отправить его в школу?»
Ведь в ряде регионов у нас ситуация настолько критичная и настолько серьезная, что… Коллеги, о чем мы говорим? Какие 30–40? У нас, к сожалению, люди боятся и стесняются рассказать, потому что понятно, чей ребенок. И когда увидят особенно по телевизору… И когда говорят, что 30–40, извините, позвольте вам не поверить.
Потому что мы сейчас видим по онлайн-кассам, мы видим по нашим крупнейшим розничным сетям, что в основном наши родители покупают комплект для мальчика по 3 тысячи рублей, а для девочек по 3,5 тысячи. Это то, что видно по чекам. Даже если они при этом говорят 30–40, очень многие экономят.
Ольга Арсланова: Нет, все вместе же.
Антонина Цицулина: Поэтому не будет здесь никаких иждивенческих отношений. Дети будут у нас сыты и одеты. Для меня главный приоритет сегодня – мне кажется, что у нас должно быть трехразовое горячее питание абсолютно для всех детей. И у нас вполне допустимы так называемые социальные карты либо сертификаты, либо иная имущественная поддержка.
В ряде регионов… Вот в Санкт-Петербурге уже более десяти лет есть эти карты, по которой каждая мама получает деньги, может прийти в магазин и набрать себе тот цветок брюк, ту юбку и ту рубашку, которые определят в этой школе. И эффективность таких мер очень велика.
Другое дело, что не все субъекты могут себе это позволить. У нас очень много субъектов, где бюджет очень маленький. Конечно, им нужны федеральные деньги. Я очень надеюсь, что эти меры имущественной поддержки сейчас покажут свою эффективность и востребованность и, в конце концов, у нас будут федеральные меры поддержки хотя бы для первоклассников либо большего количества семей, которым нужна такая поддержка. Многодетным однозначно такая поддержка нужна.
Петр Кузнецов: Успеем еще в завершение Анну из Кемеровской области послушать. Анна, здравствуйте. Спасибо, что дождались. В качестве итога уже.
Зритель: Здравствуйте. Сегодня собирали ребенка во второй класс. Получается, что купили одежды на семь с половиной тысяч. Это плюс сменная обувь, кроссовки. Все остальное пока еще не закупили. Портфель у нас остался с прошлого года. У нас остались разные тетради, мы покупали в большом количестве. То есть на первое время сейчас хватает.
Ольга Арсланова: Хорошо, спасибо.
Как пишут наши зрители: «Какая разница, какая ручка и пенал? Лишь бы учились хорошо». И хочется добавить: чтобы потом хорошо зарабатывали. Все-таки сейчас наши зрители говорят, что это инвестиции. А инвестиции должны принести, вероятно, какой-то доход в дальнейшем, результат.
Кирилл Лукьяненко: Но здесь нужно понимать, что дети – это наше будущее, это будущее нашей страны. И с позиции государства, конечно же, нужно всячески дополнять и совершенствовать меры поддержки как отдельных категорий семей, так и детей в целом. Несомненно, та инициатива, которую сегодня мы обсуждаем, она здравая, она востребованная и она важная.
И касательно цен на школьную форму и на сбор ребенка. Как мы понимаем, это везде по-разному, это зависит от желания родителей. То есть кто-то видит своего ребенка непосредственно в люксе, а кто-то ищет способы как-то сэкономить и оптимизировать семейный бюджет. Все зависит от конкретного человека. Но, однозначно, поддерживать нужно и принимать здравые инициативы тоже.
Петр Кузнецов: Спасибо большое.
Ольга Арсланова: Спасибо.
Петр Кузнецов: Спасибо. Мы напоминаем, что сборы в школу – это не только большая тема сегодня, но и, можно сказать, большая тема всей этой недели. Мы запускаем сегодня как раз свой опрос в рубрике «Реальные цифры» – до конца этой недели считаем траты на сбор ребенка в школу. Для этого укажите, пожалуйста, ваш регион, стоимость рюкзака, формы, канцтоваров в SMS-сообщениях. Мы в пятницу подведем уже итоги этой темы.
Спасибо. У нас в гостях были: Антонина Цицулина, президент Ассоциации предприятий индустрии детских товаров, и Кирилл Лукьяненко, член Общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка. Спасибо, что пришли и многое объяснили. Спасибо.
Ольга Арсланова: Спасибо.