Оксана Галькевич: Так, ну что, дорогие выпускники и их родители... Петр Кузнецов: Их родители, их учителя... Оксана Галькевич: Делитесь, давайте рассказывайте, в какую сумму вам обойдется (вы наверняка уже знаете) подготовка к празднику прощания с школой в этом году. У нас, конечно же, есть подсчеты от аналитиков Сбербанка (Сбера - так он теперь называется): говорят, что в среднем в 10 000 рублей обходится эта подготовка. Девочки, естественно, дороже, мальчики чуть дешевле. Сумма сложилась из трат на: прокат платья или костюма праздничного, услуги диджея, фотографа, ведущего, аренды помещения, оплаты фуршета (без этого куда), прически, макияжа для девушек и стрижки для мальчиков, молодых людей. Проверить, все ли так, друзья, или, может быть, у вас гораздо большие суммы или меньшие (вы обошлись вообще там малой кровью) мы можем только с вашей помощью. Звоните, пишите, телефоны у вас на экранах. Все это совершенно бесплатно. Очень ждем. Петр Кузнецов: Может быть, вы деньги вообще не собрали и решили от проведения выпускного отказаться. Оксана Галькевич: Пиццу заказать. Петр Кузнецов: Ну да, или как-то в классе посидеть. Такой еще год пандемийный, там не совсем понятно: онлайн, офлайн проводить. Уже каждая школа, видимо, решает. Оксана Галькевич: Главное же общение, правда? А не вот это вот все. Хотя, как это по тому, как это в наших школах происходит... Петр Кузнецов: Судя по суммам, главное все-таки для многих понты, для родителей. Татьяна Илларионова, доктор философских наук, профессор Института государственной службы и управления РАНХиГС с нами на связи - это наш эксперт. Здравствуйте. Оксана Галькевич: Здравствуйте, Татьяна Семеновна. Петр Кузнецов: Татьяна Семеновна, не слышим вас. Татьяна Илларионова: Добрый день. Оксана Галькевич: Да, слышим теперь. Петр Кузнецов: Татьяна Семеновна, а помогите нам понять, а вот эти ценники на выпускной кто формирует, как это законодательно что ли закреплено? Это каждая школа решает вопрос сама? Какие-то комитеты собираются: попечительский, родительский, наблюдательный? Сколько с каждого собирать? Татьяна Илларионова: Сегодня школы стараются... Насколько я знаю, школы стараются от этих денежных вопросов дистанцироваться, и это, как правило, результат активности родителей. И мы видим: сегодня такое время, когда деньги стали для семей, для общественной жизни значить очень многое. Забег кошельков в некоторых устраивается школах - это, с одной стороны, такая наша примера сегодняшних дней, а с другой - печаль, потому что люди молодые уйдут в жизнь с воспоминанием праздника, который был связан вот с этими тратами. Оксана Галькевич: Татьяна Семеновна, на всякий случай я попрошу вас телефон где-то под рукой держать, потому что рвется связь. Если вдруг что, нам нужно будет с вами срочно восстановить... Петр Кузнецов: А вы нам очень важны. Оксана Галькевич: Да, нам хочется с вами пообщаться. Татьяна Семеновна, вы знаете, у меня вот такой вопрос. Вспоминая свое детсадовское и школьное детство и юность, помню, что у меня в детском саду какой-то был выпускной: ну, скромненько совсем, детки закончили детский сад, переходят в школу. А потому уже в 11 классе. А сейчас, так как у меня своих двое детей, я наблюдаю просто какой-то марафон выпускных. Петр Кузнецов: Каждый класс что ли? Оксана Галькевич: И здесь, смотрите: сначала детский сад, потом родители устраивают выпускной из первого класса, потом из начальной школы, потом из девятого класса (вот я только что это пережила), а дальше впереди еще одиннадцатый класс. Это пять выпускных до окончания школьного периода, и сделать с этим что-то в индивидуальном порядке, когда многие вопросы в родительских чатах решаются просто большинством, ты не можешь. Вот с чего вдруг, почему у нас так изменилась эта ситуация, отношение родителей? Ведь мне кажется, что это родители вот это вот приносят в жизнь своих детей. С чего вдруг? Татьяна Семеновна? Татьяна Илларионова: Ну, я думаю, что это еще связано с некоторой... Слышно меня, коллеги? Оксана Галькевич: Да, слышно. Петр Кузнецов: Прерывается, но слышно. Татьяна Илларионова: Алло. Слышно меня? Петр Кузнецов: Да, Татьяна Семеновна, слышно. Татьяна Илларионова: Дело в том, что еще есть определенные дефициты в... Оксана Галькевич: Татьяна Семеновна, давайте попробуем сейчас пока по телефону восстановить нашу связь. Петр Кузнецов: У нас очень много цифр, хоть рубрику «реальные цифры» локальную сейчас открывай. «Мы были на выпускном в летнем платье с рынка, а прическу дочери я делала сама. Сдавали на стол по 3 рубля...» По три тысячи, видимо. Оксана Галькевич: А вот там сказали, что... Петр Кузнецов: А, все, извиняюсь, это в 1990-е было, Москва пишет. Оксана Галькевич: Смотри, слушай, нам пишет здесь Саратовская область, что в эти расходы Сбер не включил благодарности учителям. То есть там же еще учителям надо что-то подарить, да. Махачкала пишет: «Выпускной начальной школы 6 000 рублей». Видите, друзья, не только в Москве начальную школу устраивают... Петр Кузнецов: «Выпускной в девятом классе - квест, банкет, фотограф, диджей, подарок классному руководителю (во!) - 6 300 рублей». Ну, это, видимо, не о подарке речь, а это все: фотограф, диджей - 6 300. «Наряд, маникюр, прическа и прочее - еще плюс 9». Оксана Галькевич: Слушай, Хабаровский край нам пишет: «20 000 взяли в кредит, в основном, на выпускной». Представляешь? Даже назвали банк, в котором это брали. К нам вернулась Татьяна Семеновна. Татьяна Семеновна, так вот, слушайте, откуда этот марафон взялся в нашей жизни? Раньше было достаточно детского сада и одиннадцатого класса, а теперь вот это вот испытание на прочность. Татьяна Илларионова: Ну, мне кажется, что здесь есть несколько причин, одна из них все-таки ощущается какой-то дефицит... И речь не только о Новом годе или 8 марта, которые с регулярность ежегодно появляются в нашей жизни, а именно тех рубежей, которые потом человек будет вспоминать, к которым будет мысленно возвращаться. Вот это может быть даже не столько нужно для детей, сколько для родителей. Мне кажется, еще это связано с тем, что изменилось общественное отношение к детству, к детям. Если мы вспомним, как к детям относились, скажем так, в XIX веке: ставили на горох и пороли - это было обычным делом. Или в советское время, когда обязательно надо было прорабатывать ребенка на разного рода совещаниях там, отрядных собрания. То теперь у нас слишком много говорят о детстве, слишком много заботятся, мне так кажется. По крайней мере, в публичном пространстве ребенок встал у нас на какой-то пьедестал, и его окружают самыми разными привилегиями, самой такой сверхзаботой. И отсюда вытекает очень многое, что изменилось в нашем обществе. Оксана Галькевич: А оно изменилось, Татьяна Семеновна, а вы какую оценку даете этим изменениям? Или вы просто как ученый наблюдаете только, фиксируется? Татьяна Илларионова: У нас... очень недостает самостоятельности, мы слишком замучили их опекой. С одной стороны, эта опека необходима, потому что больше стало в детстве угроз... Это и криминальная угроза, и политические угрозы, и даже охрана безопасности... Теперь у нас эта безопасность есть даже в виде школьного предмета. А в советское время, как вы помните, ничего подобного не было вообще. И наверное, вот все-таки, нужно каким-то образом в обществе пересмотреть такое отношение - слишком внимательное отношение к ребенку. Мы не даем ему дышать, мы не даем ему просто прав. У нас дети, к сожалению, лишены навыков трудового воспитания, у них... Хотя я понимаю, что многие родители скептически к этому относятся, у нас... начинается самостоятельность. У нас очень мало пространства для того, чтобы ребенок зарабатывал себе сам. У нас вообще нет даже такой идеи, чтобы на выпускной дать возможность ребенку где-то, элементарно выполняя работу, зарабатывать самостоятельно. Даже это не обсуждается. И, ко всему прочему, социум может... Многие с критикой отнесутся к моим словам. У нас изменилось родительство. У нас очень много было передано школой в руки родителей, и те комитеты, которые образованы в школах, возглавляются такими сверхмамами, которые хотят все сделать по-максимуму: установить самые теплые отношения с учителем, в расчете, что ему будет уделено больше внимания. Петр Кузнецов: Вот. Татьяна Семеновна, скажите пожалуйста, вот нам пишут, Москва продолжает писать: «20 000 в обязательном порядке или не приходи. Плюс 5 000 с ученика на подарок классному руководителю». Оксана Галькевич: Это ужас! Да кошмар на самом деле! Петр Кузнецов: Есть родители, которые не тянут все эти суммы, не могут внести. А поборы по российскому законодательству вообще-то запрещены. И что, что такие родители, они готовы последнее, вот в кредит влезать даже на выпускной? Оксана Галькевич: Петь, ты пойми, это не поборы, это не поборы. Петр Кузнецов: А что это? 20 000 или не приходи. Оксана Галькевич: Поборы - это когда тебе официально там через как-то вот школу. А это же все делается хитро, через родительские комитеты. Петр Кузнецов: Я считаю, это поборы. Татьяна Илларионова: Ну, да, вот я думаю, что регулирование деятельности российских комитетов тоже может быть вполне на уровне правовых актов. Я думаю, что школа могла бы принимать, допустим, положения (они существуют) о деятельности родительских комитетов, где бы было подобное записано, что... Петр Кузнецов: Ограничить траты на выпускные, например, да, на уровне Министерства образования. Татьяна Илларионова: Допустим, чтобы там не превышал подарок средства собираемые на выпускной - на сумму не больше, чем мрот. И все, и тогда не было бы таких проблем. Я думаю, что еще, ко всему прочему, среди родителей есть люди, которые тоже хотят как-то руки нагреть: они видят в этом и источник для какого-то даже собственного обогащения. Оксана Галькевич: Татьяна Семеновна, скажите, а насколько вот эти все истории, знаете, раскручивания всего этого марафона выпускных, накручивания вот этих трат: «А давайте еще там ресторан закажем, а давайте там, я не знаю, пароход, а давайте там оркестр, лимузин» - там вот это все. Насколько это перекладывание родителями на детей своих каких-то нереализованных комплексов? Знаете, вот у меня когда дети были маленькие, мы покупали там им лего, игрушки, потому что у меня в детстве этого не было, и мне самой было прикольно вот с этим всем там играть, и хотелось ребенку, соответственно, купить. Может быть, вот эти выпускные навороченные - это тоже такого рода, знаете, какая-то компенсация, замещение, вымещение на детях своих каких-то, не знаю, нереализованных потребностей? Татьяна Илларионова: Не исключено. Мне кажется, в большей степени выпускной точно также как Новый год или День святого Валентина - это маркетинг, это часть экономики. Есть большое количество фирм, которые реализуют самые разные свои программы, и для них это жатва: они зарабатывают на этом и продвигают в родительские комитеты эту идею, что да, и пароход, да и ресторан, а почему бы не какой-нибудь там огромный букет подарить учителю? То есть есть целая экономика, которая стоится вот на подобного рода мероприятиях. Но я хочу вернуться к началу нашего разговора. Все-таки в жизни наших детей должны быть вехи. Вот раньше, опять же (я совершенно не призываю к тому, чтобы мы вернулись в прошлое) пыталась советская власть это обустроить таким образом, организовать таким образом, чтобы... торжественным событием или... В серьезной культуре или, допустим, у католиков или протестантов это конфирмация, другие пути, которые отмечены взросления. Наша школа вот пытается таким образом найти свои пути замещения того, что есть в других культурах. Мы видим, что здесь определенного рода перегибы, хотя... что любой выпускной - это создание сообщества. К этому сообществу... обращаться на разных этапах своего... Кстати, мы в нашей Академии так считаем, чтобы люди жили... отношения друг с другом, даже если они уже покинули стены Академии... Петр Кузнецов: Татьяна Семеновна, да, спасибо большое. Татьяна Илларионова, доктор философских наук, профессор Института государственной службы и управления РАНХиГС. Оксана Галькевич: Я только подумала, что... прости, пожалуйста, что звездочку октябрятскую прицепить и галстук повязать - это было дешевле, не надо было скидываться. Петр Кузнецов: А я не знаю, я не привязывал. «Выпускной в четвертом классе, скидывались по 1 000 рублей. От каждого ученика купили офисные кресла и конверт - 30 000 рублей. Детей возили на экскурсию, еще тысяч 600». «Выпускной обошелся очень дорого - 1 200». Очень дорого почему? Потому что зарплата 9 000. «Выпуск из садика - 15 000 рублей», - это в 2015 году. И вот рекордик: «У нас выпускной обошелся в 44 500». Оксана Галькевич: Это где? Откуда? Петр Кузнецов: Еврейское АО. «Для нашего ребенка, он один за всю жизнь», - то есть оправдывает траты этим объяснением. Оксана Галькевич: Нет, объяснения это знаете, я вам могу сказать, что всегда найдутся. Петр Кузнецов: Главное не забыть пофоткаться и выложить потом в Инстаграм. Оксана Галькевич: Лидия, Ростовская область. Здравствуйте, Лидия. Петр Кузнецов: Здравствуйте. Зритель: Алло, здравствуйте. Петр Кузнецов: Говорите, пожалуйста. Оксана Галькевич: Слушаем вас. Зритель: Я хочу сказать в защиту выпускных. Не такие уж это большие деньги, а память остается на всю жизнь. И пусть они проходят и в детском саду, и после начальной школы, и после восьмилетки, ведь есть же ребята... Ну, сейчас девятый класс, в советское время восемь классов было. И после одиннадцатого класса. Пусть они проходят. Ну, может быть, в каждой школе должен быть разработан какой-то регламент проведения выпускного: не надо крутых ресторанов, не надо там лимузинов - это прежде всего праздник, и он должен оставаться в памяти всех детей. Мой выпускной был из десятого класса ровно пятьдесят лет назад. Я сейчас достаю свои альбомы, свои фотографии, и я вспоминаю и плачу. Мне жаль, что у меня не осталось фотографий из начальной школы, из детского сада, после восьмого класса - вот об этом я жалею. А после одиннадцатого класса, после десятого у меня остались. Оксана Галькевич: Лидия, скажите, вот смотрите, у меня тоже я не помню, был выпускной из детского сада или нет, но остались какие-то фотографии просто этого возраста, детского сада. Вы что вспоминать-то будете по прошествии многих лет? Я не знаю, то, как вам тортик сладкий какой-то в детском саду поставили и, я не знаю, лимонада налили, вы какой-то концерт праздничный сыграли? Или вы будете все-таки вспоминать преподавателя своего, воспитателя, то, какие мероприятия, какие детки, как вы с ними общались? Что вспоминать-то будете? Зритель: А вы знаете, все вспоминается, и выпускной тоже вспоминается: какие-то отдельные фрагменты даже из раннего детства вспоминаются. А уж выпускной после десятого или сейчас после одиннадцатого класса, он прямо в подробностях вспоминается. Ну, не знаю, как все хотят, конечно, прежде всего, сделать для своих детей праздник. И он должен быть. Петр Кузнецов: Хотя за 1 000, хоть за 44 500. Спасибо большое. Оксана Галькевич: Тут сейчас, знаете, такой момент все-таки: как договариваться родителям с разным кошельком - это очень-очень непростой момент, к сожалению. Знаю вот по этим годам прошедшим в школе детей. Не готовы родители разные входить в положение. Петр Кузнецов: Ставим не точку, но запятую в этой теме, потому что коллеги в вечернем «ОТРажении» ее продолжат в более расширенном виде. Оксана Галькевич: А еще, мне кажется, надо алкоголь все-таки запретить на всех этих выпускных - это вообще зло, это зло-зло-зло-зло-зло. Петр Кузнецов: Ну, уж не знаю, об этом будут говорить наши коллеги. В общем, не выключайте, дождитесь вечернее «ОТРажение». А мы дневное продолжаем.