Константин Чуриков: Ну а сейчас – интересная новость. Москва купила крупнейшего в России производителя медицинских масок. Уж извините, что мы снова про маски, но новость того стоит. Оксана Галькевич: Тема важная, кстати. Константин Чуриков: Это некое ООО «КИТ», которое производит треть этих средств защиты в нашей стране. Информацию, кстати, подтвердил газете «Ведомости» зам. мэра Москвы Владимир Ефимов. Официальная сумма сделки не называется, но участники рынка говорят, что эта компания может стоить примерно 1,5 миллиарда рублей. Оксана Галькевич: После покупки компании ее производство перенесли из Владимира в Москву, соответственно. Сообщается, что столичные клиники и больницы сейчас получают медицинские маски по себестоимости (а это около 7 рублей за штуку), но этого объема все равно не хватает, и столичным властям приходится докупать маски в Китае. Оптовая цена составляет 25–26 рублей за одно изделие. Константин Чуриков: Ну, еще есть информация, что покупка вот этого ООО «КИТ» позволила сэкономить московским властям по 18 рублей с одной маски – или, с учетом объема производства, 490 миллионов рублей в месяц. Ну, с Москвой все понятно. А вот как быть с регионами? Есть ли в наших других областях и краях возможность, во-первых, купить свою компанию по производству масок, а потом, в общем-то, наладить их продажу в аптеках и магазинах по доступным ценам? Об этом сейчас спросим вас – что у вас с масками? – и нашего эксперта. Оксана Галькевич: Да. Вот смотрите. Курск нам уже позвонил и сказал, что маски там есть. В Воронеже – наш корреспондент рассказывал, что с этим проблемы. Звоните, пожалуйста, и вы, рассказывайте, что у вас в других городах, в других населенных пунктах. А с нами на связи сейчас аналитик группы компаний «ФИНАМ» Алексей Коренев. Алексей Львович, здравствуйте. Алексей Коренев: Добрый день. Константин Чуриков: Здравствуйте. Алексей Львович, как человек изнутри, из финансовых кругов скажите, вообще насколько правильное вот такое поведение? То есть – купить компанию для нужд города. И у многих ли регионов сегодня есть такая возможность? Алексей Коренев: У регионов, конечно, возможностей таких нет. Но в регионах и заболеваемость заметно ниже. Все-таки Москва, во-первых, существенно богаче, чем практически любой другой регион страны. Во-вторых, ситуация с коронавирусом в Москве действительно угрожающая. Поэтому я полагаю, что у властей Москвы выбора в этом плане не было: либо продолжать покупать маски в Китае, либо все-таки купить производителя этих масок и перенести оборудование сюда, чтобы обеспечивать Москву. Надо, кстати, отметить, что Москва нуждается сейчас примерно в 4 миллионах масок в день. А этот самый производитель масок «КИТ», хоть он и крупнейший в стране, способен пока выпускать всего 1 миллионов масок. То есть он покрывает четверть потребностей. Оксана Галькевич: То есть Москве не хватает еще как минимум трех таких «китов»? Алексей Коренев: Ну, как минимум, да. Компания обещает к концу года увеличить объемы производства до 2–3 миллионов. Пока ситуация немножко не ясна, потому что вроде бы они (компания) с Москвой заключили договор на сумму 175 миллионов рублей, на поставку масок. Причем интересно, что договор был безальтернативным, то есть никто из конкурентов не участвовал в тендере. Ну, тем не менее 8 мая этот договор был расторгнут, и из всей планируемой суммы масок успели поставить всего на 6 миллионов 900 тысяч рублей. Что будет дальше – пока непонятно. Ну, в любом случае даже того объема, что они сейчас производят – миллион масок, – это четверть от того, что необходимо Москве. Константин Чуриков: Алексей Львович, а мне интересно, почему Москве нужно 4 миллиона масок в день, если у нас 12 миллионов населения. Я понимаю, что сейчас еще режим самоизоляции действует, но все-таки. Даже тем, кто выходит на работу, очевидно, что им не одна маска в день нужна, а больше. То есть откуда вообще цифры? Правильный ли сам расчет? Алексей Коренев: Я не уверен, что расчеты правильные. Во-первых, 12 миллионов – это только те, кто официально зарегистрирован. Фактически Московская агломерация с учетом ближнего Подмосковья уже давно перевалила за 20 миллионов, с учетом тех, кто ездит в Москву на работу из ближнего Подмосковья. Во-вторых, ведь по правилам эту маску нужно менять каждые два часа, ее нельзя носить весь день, иначе она теряет все свои свойства. Оксана Галькевич: Ну да. Алексей Коренев: Ну и посчитайте. Если человек проводит на работе 8 часов, к примеру, и по полтора часа в день тратит на дорогу от дома до работы и обратно – вот вам уже нужно как минимум 5–6 масок в день на человека, по крайней мере того, который выезжает трудиться в офис. Те, кто выходит в магазины, идет в аптеку – им тоже, получается, как минимум одна маска в день нужна, а то и две. Константин Чуриков: Алексей Львович, а как вы думаете, может быть, вся эта история – еще раз повод подумать, все ли компании в стране должны быть частными? Вот чему нас учит эта пандемия? Что еще должно быть государственным? Например, производство масок – мы видим, да, наверное, это логично. А что еще? Алексей Коренев: Я не думаю, что все компании должны быть частными. Как известно, государственные компании хуже управляются и менее гибкие, а частные компании в этом плане гораздо более эффективно работают. Но у нас просто не было этих компаний в достаточном количестве. Мы не были готовы к тому, что произойдет такая пандемия, такая беда придет. И никто предположить не мог, что эти маски когда-нибудь потребуются в таком количестве. Теперь мы научились на горьком опыте. Теперь, я думаю, будут созданы стратегические запасы и появится больше компаний, производящих эти маски. Но это не значит, что эти компании должны быть государственными. Если будут делать частники, я думаю, плохого не будет, и цены будут, скорее всего, по крайней мере не выше, чем сейчас. Оксана Галькевич: Алексей Львович, вот сейчас то, что Москва купила – это что означает? Какая там структура капитала? Москва купила – это кто? Владелец – субъект федерации? Как? Или все-таки это другая история? Объясните. Алексей Коренев: Вы знаете, детали этой сделки особо не разглашаются, даже сумма точная не известная. Константин Чуриков: Ты слишком много хочешь знать, Оксана. Оксана Галькевич: Кто тебе сказал, Костя, что она стала государственной, этот «КИТ»? Алексей Коренев: Компания-то была приобретена еще… Даже не известна точная дата – когда. Ну, примерно в феврале-марте. То есть мы даже не знаем, когда ее купили. Оксана Галькевич: А, вот так? Алексей Коренев: И даже не знаем, какие деньги. В общем-то, предыдущих собственников, понятно, их можно легко определить. Что касается того, каким образом будет развиваться дальше, кто будет собственников, продадут эту компанию кому-то еще или нет – пока непонятно. Оксана Галькевич: Я правильно понимаю, Алексей Львович, что ее купили еще, так скажем, на этапе подготовки к той волне, которая сейчас захлестнула Москву? Понятно. Вы знаете, у меня вопрос по маскам из Китая – они стоят 25–26 рублей на этапе закупки. Константин Чуриков: Оптовая цена. Оксана Галькевич: Да, оптовая цена. За счет чего? Эта цена складывается за счет логистики по доставке? В Москве, как мы сказали в самом начале, себестоимость маски – примерно 7 рублей. А в Китае оптовая цена – 25–26. Алексей Коренев: Во-первых, логистика. Во-вторых, я не пробовал китайские маски. Быть может, их делают из более дорогого материала. Наш материал, из которого производятся маски, он действительно подорожал в последнее время в 5–6 раз. Раньше стоимость материала для производства маски составляла 1 рубль на 1 маску, а сейчас это порядка 7 рублей. Действительно, за счет того, что снизился курс доллара и существенно подорожали составляющие, из которых производятся маски, маски стали дороже. Но Китай находится далеко, и возить маски оттуда сюда самолетами – это действительно дорого. Оксана Галькевич: Ну, железная дорога еще есть, в принципе. Алексей Коренев: Да. Я повторюсь: я не знаю, из чего китайцы делают эти маски. Оксана Галькевич: Понятно. Алексей Коренев: Быть может, из более дорогих материалов. Константин Чуриков: А помните, где-то месяц назад или, может быть, даже больше, было принято постановление или какой-то закон, позволяющий Правительству устанавливать предельно допустимые цены на некоторые медизделия? Скажите, Правительство воспользовалось этой возможностью? Алексей Коренев: Ну, насколько я понимаю – да. Потому что в какой-то период цены на маски резко взлетели, а потом пытались ограничить в первую очередь продажу масок только аптечными сетями. Было запрещено, если помните, буквально еще месяц назад продавать маски в продуктовых и прочих магазинах. Потом продуктовым магазинам разрешили, вернули это разрешение, и они снова стали продавать маски. Более того, большинство магазинов даже на входе продают эти маски. Стоимость – от 20 до 30 рублей (я специально посмотрел). Действительно, она в этом диапазоне находится. Обеспеченность на самом деле все равно пока еще крайне недостаточная, потому что если действительно соответствовать нормам и менять маску каждые два часа… Ну, в общем, их остро не хватает. Вопрос в том еще, насколько, скажем так, этично и законно продавать эти маски за деньги. Мы не забываем, что у нас есть 7-я статья Конституции, в которой сказано, что Россия – это социальное государство, одной из задач которого является сохранение здоровья граждан; и 41-я статья Конституции, где тоже черным по белому прописано, что каждый гражданин России имеет право на бесплатное медицинское обеспечение. Скажем так, во многих странах Запада тот лимит масок, который необходим на день, он обеспечивается бесплатно. Хочешь сверх лимита – уже за свои деньги. Но минимальный необходимый лимит во многих государствах действительно обеспечивается за счет государства. У нас, к сожалению, пока, видимо, это сделать не удается. У нас приходится покупать за свои. Оксана Галькевич: Алексей Львович, давайте послушаем звонок из Иванова, Ирина до нас дозвонилась. Ирина, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Лично в нашем городе я сама в марте месяце, еще до сильной пандемии, ходила с внуком, зашли в аптеку. Три маски стоили 47 рублей. Это было в начале марта. Сейчас маски стоят от 50 до 100 рублей. Оксана Галькевич: За штуку, наверное. За штуку, да? Зритель: А? Оксана Галькевич: За штуку? Зритель: Ну да. А там три стоили вначале марта 47 рублей. Но эти маски… Я, конечно, не видела сама, это мне соседи говорят, я на самоизоляции с 28 марта. У нас все пенсионеры нашили своими руками. У меня гарантии… ну, не гарантии, а просто сомнения, что эти маски, которые продаются в аптеке, они медицинские или просто вот такие… Константин Чуриков: Ни о чем. Мы скоро будем беседовать с врачом, и мы как раз этот вопрос зададим. Можно еще вам наводящий вопрос? Вы говорите, что пенсионеры себе сшили маски. Ну, по идее, они же должны находиться сейчас на самоизоляции и вообще не выходить из дому. Верно? Оксана Галькевич: Ну, в магазин-то нужно сходить. Зритель: Ну, многие из нас одинокие, поэтому поневоле приходится выходить. Вот лично соседи у меня так и делают, сшили. Но нет гарантии, что они не заразятся в этой маске. Понимаете? А вот как ваш аналитик сказал, я согласна с ним полностью. Медицинские – каждые два часа. И если по 50 даже в среднем, то понимаете, сколько это денег. Константин Чуриков: Ну, не напасешься. Это уже дилемма – либо поесть, либо защититься. Оксана Галькевич: Пенсии точно не хватит, Ирина. Зритель: Да. А пенсия у нас… Вот лично у меня – 12 100 с чем-то рублей. Вот и представьте. Константин Чуриков: В рамках прожиточного минимума официального. Оксана Галькевич: Спасибо вам, Ирина. Константин Чуриков: Спасибо. Оксана Галькевич: Еще один регион у нас сейчас на связи. Откуда зритель? Константин Чуриков: Валентина. Оксана Галькевич: Валентина из Краснодарского края. Здравствуйте, Валентина. Зритель: Здравствуйте. Город Крымск, Краснодарский край. Я тоже пенсионерка, но вынуждена ходить в магазины. Каждый день хожу в близлежащие аптеки, их пять на моем пути. И лишь сегодня в пятой аптеке мне удалось приобрести маски – за одну штуку 35 рублей. Вот так. Константин Чуриков: То есть вам пришлось, в общем-то, повысить определенный риск заражения, получается, потому что вы пять раз заходили в опасные места. Зритель: У нас масок нет, хотя требуют обязательно, чтобы быть в маске и в перчатках. Константин Чуриков: Да, спасибо за ваш звонок. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Алексей Львович, я еще знаете о чем подумал? Мы говорим, что экономия для московского бюджета на этих масках. А какая экономия? 1,5 миллиарда рублей, как говорят эксперты, была сделка. Вот с точки зрения игры вдолгую это оправдано или нет? И с точки зрения того, что пандемия закончится – и зачем купили заводик? Алексей Коренев: Я думаю, что вообще речь об экономии здесь не уместна, потому что все-таки речь идет о жизнях москвичей. У нас, как вы знаете, вчера очередной рекорд смертности в Москве. Да, маска, конечно, не очень спасает, но хотя бы сколько-то помогает, по крайней мере от передачи воздушно-капельным путем. Поэтому я бы не мешал здесь какую-то экономическую составляющую с гуманитарной. Все-таки в первую очередь переживать нужно за жизни людей, а не за то, что… Москве удалось сэкономить 490 рублей? Да боже мой! На фоне бюджета Москвы это такие копейки, что и говорить не о чем. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Чуриков: Да, спасибо. Алексей Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Оксана, если ты обратила внимание, за спиной у Алексея Львовича были эти индексы, падающие вниз. Будем надеяться, это не наши, а чьи-нибудь чужие индексы. Оксана Галькевич: Не надейся даже, Константин! Давай поговорим о других все-таки индексах, о других вещах. На связи с нами еще один эксперт – врач-терапевт, кандидат медицинских наук Алексей Хухрев. Алексей Леонидович, здравствуйте. Алексей Хухрев: Да, здравствуйте. Оксана Галькевич: Алексей Леонидович, вы знаете, мы говорим: маски, маски. Ну понятно, что, конечно, медицинская маска со специально обработанным полотном, специально произведенная как средство индивидуальной защиты, может быть, спасает и помогает в большей степени. Тем не менее, раз такая сложность с обеспечением населения маски, может быть, ну я не знаю, разрешить использовать шарф, какие-то подручные средства, самостоятельно что-то там изготавливать? Почему у нас требуют обязательно маску медицинскую, а иначе – штраф? Алексей Хухрев: Ну почему? Потому что законодательство не может учесть все нюансы всегда. Это нормальное явление. Ну, раз есть такое изделие, как медицинская маска, его можно прописать, и пусть носят. Нельзя же сказать так: «Просто прикрывайте нос». Ну давайте я немножечко крамольную на первый взгляд вещь скажу. На самом деле медицинская маска – это всего лишь термин. Она как представляла из себя четыре или три слоя нетканого волокна… Ну, зависимости от того, насколько жадный производитель. Домотоканная, домашняя маска – рекомендуется 15 слоев марли. По эффективности для защиты шарф, маска такая, сякая, домотканая – они все примерно одинаковые. И не надо тут себя обманывать. И вводится этот режим прежде всего не для того, чтобы защититься, а для того, чтобы отсечь бессимптомных распространителей. Если они будут носить маски, то они не будут заражать других. Вот основное. Если все носят маски, то их в том числе носят и те, которые заболели, но пока еще об этом не знают. В этом идея масочного режима. Оксана Галькевич: То есть вероятность того, что этот человек заболевший, который является носителем, но, может быть, сам того не знает (или даже знает), заразит кого-то воздушно-капельным путем, она все-таки снижается за счет этого барьерного средства, каким бы оно ни было, да? Алексей Хухрев: Естественно, естественно. Именно в этом смысл. Потому что, ну, что эта медицинская маска, как вы ее назвали, что просто… Кстати, все нетканое полотно делается в Китае, поэтому я думаю, что в Китае их делают из того же самого, из чего делают и у нас. Это как раз ограничивающий момент. Пошить маски – это одно дело. А вот делать нетканое волокно – это другая история. Поэтому защищают они все, если мы не берем N95 или как они там называются… Они дают, в общем-то, значимую степень защиты, но у них и стоимость совсем другая – начинается от 450–500 рублей и до бесконечности. Константин Чуриков: Алексей Леонидович, хочу не про маски спросить вас как врача-терапевта. Сейчас в Москве, в нашей стране, по вашему опыту, обычная простуда, обычный какой-то насморк без каких-то ковидных проявлений часто встречается, стал чаще встречаться, реже? Какая динамика? Алексей Хухрев: Ну, вообще из-за того, что вся зима и весна были какие-то нетипичные, вот эти стандартные все пики сдвинулись. Вот этой весной, например, я наблюдаю по своим пациентам и вообще, общаясь с другими, что сезон простудный стартанул где-то в конце февраля, а не как обычно – в декабре. И вплотную до мая он продолжается. Очень много этого дела, очень много. Оксана Галькевич: Ну и сейчас же еще, наверное, аллергические реакции проявляются, накладываются тоже, да? Алексей Хухрев: Поверх этого, естественно. Все зацвело раньше времени. В общем, естественно, это тоже не улучшает историю с чиханием, с кашляньем. Поверх этого, естественно, поверх аллергической реакции и вирусная инфекция гораздо легче садится. Так что вот так вот. Все в этом году у нас… Константин Чуриков: Скорее бы все это закончилось, этот маскарад. Я про маски. Алексей Леонидович Хухрев, спасибо вам большое. Лечите людей, спасайте всех. Оксана Галькевич: Будьте здоровы! Вот что главное хотелось бы вам пожелать. Ну что, друзья, а мы меняем тему.