Тамара Шорникова: Сладкое есть вредно и дорого. Похоже, кто-то очень сильно взялся за наше здоровье. У россиян появился еще один повод питаться правильно – сахар в стране подорожал. Ну и не только он, мы сейчас все подробно расскажем, что, где, на сколько у нас подорожало. Итак, сахар за неделю подорожал в среднем почти на 5%. По данным Росстата, рост цен на 6% и более отмечен в 23 субъектах Российской Федерации, среди лидеров Ставропольский край и Калужская область. Кроме того, выросли цены на подсолнечное масло, куриные яйца, гречку, вот все это сейчас появляется на ваших экранах, видите динамику цен. Что у вас с ценами? Иван Князев: Почему сахар дорожает вместе с другими продуктами? Это мы будем, конечно же, узнавать у наших экспертов. Ну и, как Тамара сказала, расскажите нам, сколько сахар стоит в вашем регионе. Вот уже очень много SMS на эту тему, я вот прямо-таки галопом по регионам пробегусь: Ростовская область 40, Евпатория опт 40–41 рубль, розница 44 рубля, Кемерово 58, Краснодарский край 52 рубля, Тульская область от 30 до 40 рублей, ну и так далее, и так далее. Тамара Шорникова: Свердловская область прямо в динамике дает: «Сахар стоил 30 рублей за килограмм, а сейчас комковой 45, песок 38. И конфеты шоколадные, например (там марка указывается), стоили 358, а сейчас на 100 рублей сразу, 458». Иван Князев: Ну а теперь дадим слово экспертам. Дмитрий Востриков у нас на связи, исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз». Здравствуйте, Дмитрий Владимирович. Дмитрий Востриков: Да, добрый день. Иван Князев: Дмитрий Владимирович, я помню, когда в 1980-х гг. ввели сухой закон, тогда сахар посметали с полок магазинов. Сейчас-то что происходит? У нас тоже такой большой спрос, из-за этого дорожают продукты, сахар в частности? Дмитрий Востриков: Ну, в 1980-е гг. мы жили в плановой экономике и стабильности абсолютной рубля, мы не зависели от внешних рынков, в этом ключевое, основное значение. Сахар у нас находился просто на минимуме мировых цен и внутрироссийских, и от этого производители сахара испытывали довольно-таки большие неудобства. Потому что здесь если посмотреть, получается, что либо производитель страдает, либо цены дорожают. Иван Князев: Я просто к тому, что в 1980-х гг. больше самогонки начали гнать, когда сухой закон ввели, поэтому сахар посметали. Тамара Шорникова: У нас сейчас такие же тенденции? Дмитрий Востриков: Да, законы спроса и потребления никто не отменял, предложение понятно. Вот сейчас у нас по сахарной свекле получается гораздо более скромный урожай, чем годом ранее, и с этим связано, что сахарные заводы немножко отыгрывают рентабельность. Потому что они стояли в принципе на грани разорения, потому что им надо было поднимать цену, а цену поднять было невозможно, и довольно-таки высокая конкуренция и со стороны российских производителей сахара, и сахарный тростник традиционно в мире как бы дешевле, поэтому здесь балансируют. Поэтому можно сказать, что сахарники немножко отыгрывают как бы рентабельность, выходят хотя бы на тот уровень более-менее комфортной работы по цене. Иван Князев: Дмитрий Владимирович, прошу прощения, подождите секундочку, а что со свеклой-то случилось? Ведь это направление у нас всегда хорошо развивалось, мы даже экспортировали и там в лидерах даже были по экспорту. Почему неурожай-то? Дмитрий Востриков: Ну, я бы не сказал, что мы по сахару когда-то были лидерами... Иван Князев: Не по сахару, именно по свекле. Дмитрий Востриков: ...по сравнению с тростниковым сахаром, то трава, а у нас свекла корнеплод, поэтому здесь всегда были сложности. И наш экспорт – это в основном страны СНГ, то есть страны бывшего Советского Союза, как раз те, которые покупали российский сахар. Здесь неурожай, банальный неурожай. То есть если годом ранее у нас был действительно рекорд, 52 миллиона тонн, если я не ошибаюсь, то в этом году мы собираем всего 33, то есть падение не в 2 раза, но практически на 60% мы реально как бы потеряем сахарную свеклу. В связи с этим, естественно, предложение по переработке отечественного сахара сжимается. Матушка-природа, здесь ничего, собственно, не поделаешь. Иван Князев: Ага. Дмитрий Востриков: Да. Если про другие продукты, вот коснулись мяса кур и яйца, то здесь отрасль находится в очень таком сложном положении. У нас все-таки зерно, это корма для птицы, сейчас несколько и биржевые котировки двигаются, но с учетом курса валют понятно, что у нас зерно на экспорт продавать выгодно становится, и вслед за экспортными ценами, которые дают экспортеры, естественно, дорожают и корма. Иван Князев: Тянутся внутренние, это вечная наша беда. Дмитрий Востриков: А конкуренция по... птице очень высокая, поэтому птицеводы и боятся поднимать цену, потому что население не готово, и в то же время как бы испытывают вот этот удар рентабельности сейчас на себе. Потому что мы понимаем, что если работать без рентабельности, то мы увидим некоторое количество банкротств, что уже на рынке производства птицы было, и снижение предложения в дальнейшем тоже в долгосрочной перспективе позитивных моментов не несет. Тамара Шорникова: Дмитрий Владимирович, там у нас очередь из звонков, давайте послушаем телезрителей. Наталья, Приморский край. Наталья, слушаем. Зритель: Здравствуйте. Я вот сейчас смотрю цены, показывают – так вот у нас во Владивостоке, Приморский край, цены были такие до подорожания. Сейчас же у нас сахар стоит на базах, там, где продают оптом, 61–62 рубля. Иван Князев: Ага. Зритель: В магазинах, которые у нас называются «Реми», они считаются, как бы там дешевле продукция, там у нас сахар подразделяется как бы на два вида, один дороже, другой дешевле. Так вот тот, что подешевле, стоит 45 рублей, тот, что дороже, 66 рублей. Иван Князев: А что значит, что один подороже, а другой подешевле? Там качество другое? Другой вид сахара? Зритель: Вы знаете, вот один сахар, на нем, значит, на мешках есть и надписи, и вроде как это краснодарский, а вторые маленькие мешочки 5-килограммовые – это вроде пишут, говорят, что это вроде как с запада, наш сахар, но тем не менее идет разговор, что это китайский, то есть он вроде как хуже качеством. Насколько это правда, мы не знаем, но цены у нас вот такие. Просто, знаете, волосы дыбом становятся от такого. Тамара Шорникова: Да... Иван Князев: Спасибо вам, Наталья. Сейчас у эксперта проясним этот момент. Дмитрий Владимирович, что там за качество сахара на Дальнем Востоке, в Приморском крае, и почему цены такие высокие именно в отдаленных регионах? Вот с Чукотки нам пишут: «Сто двадцать рублей килограмм». Дмитрий Востриков: Здесь, естественно, оказывает влияние логистика. Россия очень протяженная страна, у нас сахарное производство находится в основном на юге России и в черноземном районе. Соответственно, переброска по единственной железной дороже влетает в копеечку и там сахар стоит дороже. То, что касается другого предложения, более дешевого, я гипотетически могу предположить, что в Приморье поставляется тростниковый сахар где-нибудь от наших соседей, может быть из Китая, потому что там абсолютно своя логистика, там Китай гораздо ближе, чем центральная часть России. Иван Князев: Он правда хуже качества? Дмитрий Востриков: Нет, он не хуже качества, он такой же, просто сырье немножко другое, сахарный тростник или свекла. Тамара Шорникова: Да. Дмитрий Владимирович, а прямо вот кратко, просто сейчас как раз хвалятся все нашим растущим экспортом продовольствия, мол, он сравнялся с импортом, вот сегодняшние статьи. Вы говорили о том, что экспортные цены привлекательнее, поэтому и на внутреннем подрастает. Но как-то обидно, вот мы увеличили экспорт в Китай и как раз больше всего подсолнечного масла, мяса птицы, то есть вот то, что у нас сейчас дорожает. Может быть, поменьше надо за границу отправлять, у нас побольше на внутреннем рынке оставлять, и тогда это все не будет так сильно дорожать? Иван Князев: Там валютой платят. Тамара Шорникова: А тут люди свои. Дмитрий Востриков: Да. Министерство сельского хозяйства пытается сбалансированно найти как раз золотую середину между одним направлением и другим, потому что мы соберем в этом году практически близкий к рекордному урожай зерновых, это 126, может быть, 130 миллионов тонн зерновых, а внутреннее потребление у нас оценивается в 75–80 миллионов тонн. Соответственно, нам экспортировать в любом случае надо, чтобы... Ну мы его просто не потребим сами, поэтому, действительно, на этом надо зарабатывать. Но вот эту вот границу, так чтобы и аграрии заработали, и перерабатывающая промышленность не получала рост сырьевой себестоимости, ее найти довольно-таки сложно, и регулятор пытается в этом направлении грамотно принимать решения. Иван Князев: Спасибо. Тамара Шорникова: Спасибо. Иван Князев: Дмитрий Востриков, исполнительный директор ассоциации «Руспродсоюз», был с нами на связи. Тамара Шорникова: Да. Послушаем еще один телефонный звонок. Здравствуйте. Зритель: Алло? Тамара Шорникова: Да, алло, слушаем вас. Вы откуда? Зритель: Воронеж, Воронежская область. Тамара Шорникова: Да. Зовут вас... ? Иван Князев: Вера, правильно? Тамара Шорникова: Вера? Зритель: Вера. Тамара Шорникова: Вера, да. Слушаем. Зритель: Скажите, пожалуйста, вот у нас в Грибановке свой сахарный завод, живем прямо около завода. Сахар в магазине 58 рублей – ну что это такое? Это вообще... Еще пенсию, эти копейки не дали, дадут 600 рублей к пенсии с нового года, цены все растут и растут. На 11 тысяч пенсию как человеку одному прожить? Это... Иван Князев: О господи... Зритель: Вот я вашу передачу столько лет смотрю, и меня каждый раз все бесит, и бесит, и бесит, такие цены, ну это невозможно. Людей просто душат, понимаете? Просто душат. Иван Князев: Да, Вера, мы согласны с вами в этом вопросе полностью. Тамара Шорникова: Бесит. Иван Князев: Да. Тамара Шорникова: Слушаем Александра Калинина, генерального директора Национального фонда защиты потребителей, академика РАЕН. Здравствуйте. Александр Калинин: Добрый день. Иван Князев: Александр Яковлевич? Тамара Шорникова: Да... Александр Калинин: Да? Тамара Шорникова: Перебила? Иван Князев: Да нет, задавай вопрос. Тамара Шорникова: Да. Александр Яковлевич, вот подскажите нам, производители говорят, что, мол, на грани рентабельности, сейчас нужно продавать, столько сами не съедим и так далее. Но действительно вот цены растут, потому что невозможно иначе, или кто-то сейчас все-таки пытается как-то что-то отыграть, побольше заработать? Александр Калинин: Тамара, несмотря на то, что у нас сейчас непростая ситуация и экономическая, и социальная, и политическая, нет жестких оснований, для того чтобы повышались цены на пищевые продукты для населения. В последнее время у нас прямо несколько групп продуктов, мы замечаем, цены повысились. Ну как можно оправдать повышение цен, например, на овощи и фрукты в сентябре-октябре месяце, когда мы празднуем тут дни урожая, подводим итоги лета и осени, а цены растут, – ну как это можно объяснить простому, рядовому человеку, не говоря уже о потребителе? Сегодня речь идет о повышении цен на сахар. Я должен сказать, что объективных причин для повышения цен нет. По какой причине? У нас сахарная свекла выращивается, значит, в нечерноземной зоне России очень активно. Единственная проблема, которая есть, – это старое, изношенное оборудование на заводах, но потихоньку заводы реконструируются, все идет, в Краснодарском крае идет неплохо. Более того, мы сейчас же входим в Таможенный союз, у нас есть страны ЕАЭС, нам поставляет сахар и Белоруссия, и, так сказать, другие наши соседи. Даже вот Киргизия, где сейчас творятся всякие беспорядки, у них же два больших сахарных рафинадных завода и так далее. То есть проблемы такой, что вот, вы знаете, что-то случилось и надо срочно повышать цены, такой проблемы нет. Чем же это обусловлено? Причин всего две. Первая – это, конечно, низкий уровень государственного регулирования и не очень хозяйское отношение к продовольствию. Хотя сегодня вот господин Востриков рассказывал правильные мысли, что у нас действительно сейчас растет экспорт, он уже перегнал количество денег, которые мы получаем за продажу вооружений, ставил уже 24 с лишним миллиарда долларов. Замечательные успехи. Но нормальный хозяин, прежде чем что-то продать, сам смотрит, свою семью-то надо накормить? Наверное так, такой должен быть подход. Поэтому государственное регулирование цен у нас сегодня таково, что этим не занимаются никто, у нас же нет... Иван Князев: Александр Яковлевич, я прошу прощения, а вы бы, может быть, написали антимонопольщикам, потому что ну сейчас антимонопольная служба вроде как взяла на карандаш этот момент, лишь бы на тормозах не спустили. Александр Калинин: Я понял. Антимонопольная служба, куда мы обращаемся регулярно по разным вопросам, в последнее время, в последние 2 года работает очень интересно. Ну вот я только что получил от них ответ, отписку, речь шла о том, что очень плохо кормят в санаториях отдыхающих, в Кавказских Минеральных Водах и так далее. Я написал обращение. Вы знаете, оказывается, обращение генерального директора Национального фонда защиты потребителей, которого называли гражданином Российской Федерации всего лишь, оно оформлено не по форме. Иван Князев: А, ну то есть банальная отписка получилась. Александр Калинин: Это вообще безобразие, так сказать. Я им, так сказать, о делах пишу, а они мне отвечают ерунду какую-то, так сказать, вот. Короче говоря, антимонопольщики не хотят заниматься всерьез многими вопросами, так сказать, защиты прав и законных интересов потребителей. Я хочу им напомнить, что, когда создавался ГКАП, это Государственный комитет по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур, одним из важнейших подразделений этого комитета было Главное управление по защите прав потребителей, которое потом передали в Роспотребнадзор. Вообще, конечно, и регулирование цен – это их... Иван Князев: Ну понятно, ладно. Александр Яковлевич, не будем, не будем мы долго на них зацикливаться. Вы нам единственное скажите – сдержим немножко цены на сахар? Вот прямо совсем-совсем коротко, удастся сдержать? Александр Калинин: Значит, мы цены обязательно сдержим. Почему? Потому что причин две: с одной стороны низкий уровень государственного регулирования, с другой стороны жадность бизнеса. Иван Князев: Понятно. Александр Калинин: Жадность бизнеса можно остановить. Я думаю, что это будет сделано. Почему? Потому что социальная ситуация... Иван Князев: Спасибо, спасибо вам большое. Александр Калинин, генеральный директор Национального фонда защиты потребителей, был с нами на связи. Времени совсем мало остается, а у нас еще впереди есть тема.