Петр Кузнецов: Ну что же, "Вконтакте" подала в суд на компанию "Double data" и заодно еще на Национальное бюро кредитных историй. Эта социальная сеть, популярная в основном среди молодежи, недовольна тем, что ее используют в коммерческих целях. На основании информации из открытых профилей эти компании оценивают якобы кредитоспособность пользователей и продают якобы эти данные банкам. Ольга Арсланова: Но сами ответчики считают, что это совершенно обычная и понятная конкурентная борьба, потому что социальная сеть "Вконтакте" сама хочет монетизировать эту информацию и на ней (то есть на нас) заработать. Вообще процесс может стать прецедентным в России и поставить под угрозу существование множество сервисов на основе Big Data, по крайней мере, так считают эксперты. Однако в других странах уже возникали претензии к подобным сервисам. Социальный скоринг, то есть анализ информации из профиля, фото и статусов друзей для составления портретов клиента используют многие компании и банки в мире. Хотим сегодня разобраться, как можно заработать на той информации, которую мы сами добровольно размещаем в интернете без нашего согласия. Как ее можно без нашего согласия использовать? Вопрос у нас очень упрощенный: "Боитесь ли вы слежки в социальных сетях?". Отвечайте, пожалуйста, "да" или "нет". Понятно, что слежка в этой ситуации – понятие растяжимое. В общем, любое использование ваших данных. "Да" или "нет". Это наше голосование для зрителей. Петр Кузнецов: У нас в гостях Денис Терехов, генеральный директор агентства SNMG. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Денис Терехов: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Расхожая такая фраза о том, что если вы что-то бесплатно получаете, то знайте, что товар – это вы. Это совершенно нормально? Нормальная ситуация для социальных сетей. Денис Терехов: Это очень сложный вопрос. Ваши персональные данные или ваши фотографии – они ваши или уже Вконтакта или Фейсбука, если их там разместили? Потому что никто, конечно, не читает многостраничное пользовательское соглашение. Честно признаюсь, я тоже его не читал. Я полагаю, что есть такие люди, но вряд ли они психически здоровы. На самом деле, конечно, просто большой сайт, которым вы временно пользуетесь. Это довольно сложный, я бы сказал – философский, вопрос: это ваше или не ваше? Потому что если вы хотите, чтобы было все абсолютно ваше, вы делаете сайт "Ваня Петров.ру" и пишете, что хотите. Это совсем ваше. Если вы приходите на публичную площадку и размещаете в открытом доступе… Кстати, должен сказать, что (могу ошибаться) несколько лет назад была статистика, что только 5% пользователей заполняют профиль глубже, чем пол, возраст, имя, максимум – учебное заведение. То есть на самом деле все эти интересы и так далее – это почти никто не заполняет. Фильм, который вы посмотрели. Только 5% это заполняют. Поэтому для социального скоринга информации не очень много, прямо скажем. Петр Кузнецов: Денис, смотрите. Возвращаясь к этому случаю, эксперты не могли вспомнить такие судебные прецеденты, по крайней мере в России. И, судя по всему, здесь речь идет не о размере иска, потому что там 1 рубль "Вконтакте" просит, а, судя по всему, о каком-то очень важном вопросе, который был поднят с помощью этой истории в интернет-индустрии. Денис Терехов: Я процитирую только тех, кто говорил о том, что "Вконтакте" так пытается бороться с конкурентами. Я думаю, что, скорее всего, так оно и есть, потому что "Вконтакте" ищет новые способы монетизации. Ольга Арсланова: То есть это не забота о нас, пользователях? Денис Терехов: Понимаете, какая штука? Что значит забота о пользователях? Вы же сами эти данные выложили. Правда же? Ольга Арсланова: Но это мои данные. Я же не давала разрешение анализировать. Денис Терехов: Если вы не хотите, чтобы знали, что вы, пардон, девушка, что вам столько-то лет, что вас так-то зовут, вы учились в том-то вузе, вы бы эту информацию не размещали, или эту информацию не размещали в публичном доступе. Понимаете, какая штука? Для чего нужен социальный скоринг? Что когда вы приходите, к примеру, за кредитом (ипотечным, на автомобиль и так далее), чтобы долго вас не проверяли по каким-то непонятным базам данным, а предварительно посмотрев просто ваш профиль, сказали: "У нее есть высшее образование. Да, скорее всего, она нам подходит. У нее указано место работы. Да, скорее всего, она работает". Чтобы отсеять тех, кто совсем уж не подходит. Отсеять совсем уж не подходящих по каким-то шаблонам. Ведь на самом деле банковские услуги – это довольно бездушная огромная матрица. Это не микрокредиты, где всем подряд все дают. Это довольно сложный, менее рискованный бизнес. Поэтому там больше отсекают случайных людей. Ольга Арсланова: То есть это в принципе, если так пофантазировать, может быть, даже нам и на пользу? То есть мы не обязаны приносить огромное количество справок. Поверят тому, что написано. "С айфона – значит, есть денег". Денис Терехов: Это на самом деле упрощает, конечно, работу для банка в первую очередь, для тех, кто производит первичный анализ. Я могу ошибаться. 2 года назад большая компания проводила вообще серьезный круглый стол на эту тему. Я там выступал. Поэтому на эту тему довольно уверенно могу говорить. На самом деле банки крайне заинтересованы в этом первичном отсеивании. Потому что у них очень много времени уходит как раз на то, чтоб понять, человек вообще с деньгами или без. Дальше уже можно разбираться, 100 рублей ему давать или 200. Но первое решение принимается на уровне – вообще в принципе давать или не давать. И, конечно, подобные открытые источники сильно помогают. Петр Кузнецов: Хорошо. Кто-то не боится банков. Но ведь после даже этой истории у многих может возникнуть опасение, что за ними кто-то следит. Та же сеть "Вконтакте" фигурирует вообще в довольно-таки громких делах последнее время. Репост картинки "Вконтакте", опять-таки засудили человека за лайк. Денис Терехов: Я очень простой вопрос вам задам. А когда вы, например, не зашторили свое окно и занимаетесь любовью с девушкой, это за вами следят, или просто вы не побеспокоились о каком-то своем личном privacy. Ольга Арсланова: Не позаботились – безусловно. Но никто не имеет права это куда-то выкладывать в открытый доступ. Денис Терехов: Никто не имеет права ходить возле вашего окна и заметить что-то, что происходит в вашей квартире? Ольга Арсланова: Заметить может. Но использовать не может. Насколько я понимаю из общения даже с юристами, которые занимаются журналистскими делами, очень часто, если журналист использует в своем материале фотографию из аккаунта в профиле в социальной сети, его могут засудить. Потому что одно дело – официальный сайт какой-то государственной структуры, где все это выложено, а другое дело – профиль. Вот с профилями все сложнее. Денис Терехов: Смотрите, здесь речь идет об авторских правах на некое произведение искусства. Какая бы фотография размытая, уродская ни была, она произведение искусства. Если ее журналист использует, она ему нужна или с информационной точки зрения, какой-нибудь там инопланетянин пробежал на заднем фоне, или с художественной точки зрения, просто высокохудожественная фотография, здесь возникает вопрос: пользователь разрешает ее использовать просто, или хочет какой-то гонорар. Это немножко другое. Это вопрос авторских прав. Это как если я, например, какую-нибудь музыку напишу, сам лично выложу. А возьмете, она вам понравится – будете ее бесплатно тиражировать. Может, я не согласен. Может, я зарабатывать хочу. Здесь же речь идет все-таки о персональных данных, которыми вы сами поделились. Эти персональные данные в каком-то смысле… Вот что такое Big Data, Большие данные? Они, строго говоря, вообще обезличены. То есть того, кто анализирует эти данные, не волнует, что Маша Иванова закончила МГУ, а Вася Петров закончил Петербургский госуниверситет. Их волнует, что id4825 подходит по таким-то характеристикам. Ведь все эти данные абсолютно обезличены. Все эти рекламы, которые сыплются нам как будто бы… Мы что-то искали в Яндексе, а потом нам возникает контекстная реклама. Или более сложные варианты, когда мы зашли в какую-то группу в Фейсбуке, а потом нам еще какая-то реклама сыпется, как-то связанная с этой тематикой, потому что умный робот полагает, что раз мы зашли в группу какого-то автобренда, мы, наверное, хотим купить машину, к примеру. Все эти данные абсолютно обезличены. И вот этому исследователю совершенно все равно до вас. Ему очень важно продать ваш профиль в таком абсолютно абстрактном коммерческом понимании. С одной стороны, есть запросы, а с другой стороны есть предложения. И вот эти запросы и предложения как-то женятся. Ольга Арсланова: Обезличены – да. Но в итоге же за этим кто-то стоит. Мы все с удовольствием читали и репостили эту огромную статью о том, как благодаря скорингу Трамп выиграл выборы, потому что персонализированная реклама. Денис Терехов: Я должен сказать, что это немножко из серии научной фантастики. Мое мнение, что Трамп абсолютно по другой причине выиграл выборы. Действительно, нужно уделять много внимания интернету и социальным медиа. Но там не было никакой рекламной кампании. Там не было никаких 300 млн рекламных компаний на 300 млн американцев. Там просто очень правильный и четкий таргет. И этот таргет можно и в России сейчас настроить совершенно легко. Речь идет о том, что все эти таргеты обезличены. Абстрактному Трампу и абстрактному банку все равно, как вас зовут и чем вы занимаетесь. Ему нужно понимать: ваш профиль подходит под его задачу, банка или Трампа, или не подходит? И здесь к вам лично домой, к вам лично в кровать никто залезать не собирается. Все хотят залезть в ваш профиль в том смысле, подходит ваш профиль под некие характеристики или не подходит. Здесь чистый чистоган коммерческий и никакой шпиономании. Петр Кузнецов: Денис, но, тем не менее, да и фильм "Сноуден" многих испугал. Сейчас все больше людей заклеивают на ноутбуке камеры. Как вам кажется, люди в наступившем 2017 году начнут активнее отказываться от хотя бы популярных социальных сетей? Потому что сейчас даже не социальная сеть – любой ресурс уже запрашивает авторизацию. Запрашивает ввода каких-то элементарных данных. Денис Терехов: Я думаю, что люди отказываются от социальных сетей, вернее, менее активно пишут в социальные сети не потому, что они боятся слежки, а просто потому, что они устали что-то писать. Поэтому сейчас большую популярность мессенджеры приобретают, где вы общаетесь с понятным кругом друзей. Петр Кузнецов: С мессенджерами тоже скандалы. С "Whatsapp" тоже. Это не у нас, правда. Но тоже недавно было с раскрытием каких-то данных, слив информации. Денис Терехов: Я глубоко убежден, что 99,99% всей переписки – это переписка "Привет, как дела. Пошли выпьем. Пошли закусим. Пошли в театр" и так далее. Это не имеет отношения ни к какому шпионажу. И если спецслужбам совсем нечем заняться, если вдруг внезапно читать всю нашу переписку, или нужно нанять просто миллиард каких-то киберчтецов, киберполицейских… Петр Кузнецов: Самое главное опасение – что этот рейтинг возглавляет опасение в связи с тем, что по каким-то ключевым словам это находят. То есть не по привету. Денис Терехов: Я полагаю, что подростки переживают, что они написали слово "травка" и кто-то подумал, что "травка" – это наркотик, а не травка, на которой они играют в футбол. Я полагаю, что какие-нибудь там… Бабушки считают, что где-то нашли блок в свитере. Была такая шутка. Я думаю, что все эти опасения часто происходят просто от незнания. То есть мы демонизируем то, что мы не знаем. Дети боятся монстра в темной комнате, а потом, когда они накрываются одеялом с головой, сразу монстр пропадает. То есть я думаю, что вот эти страхи примерно из этой же области. Вот последний серьезный скандал, когда в соответствующих органах задержали довольно серьезных людей, которые занимались киберпреступлениями, каким-то шпионажем, люди на протяжении нескольких лет доставляли неудобства довольно серьезным людям и их не могли поймать. На них уж точно… слово "охота", может быть, не очень правильное. Но точно многим было интересно узнать, а что же за страшная группировка тут шантажирует всех какой-то информацией. И даже с этим были проблемы. Что уж говорить про обычных людей? Ольга Арсланова: Они хорошо шифровались. Денис Терехов: Я думаю, что если возвращаться просто к тому, с чего вы начали, все-таки в первую очередь здесь речь идет о том, что "Вконтакте" пытается объяснить игрокам, которые, знаете, как печеночные сосальщики, что ли, присосались к его сервису и на нем каким-то образом… слово "паразитируют", наверное, не очень правильное… зарабатывают деньги. "Ребят, пожалуйста, с нами посоветуйтесь. И мы тогда решим, вас пускать, не пускать". Потому что в принципе социальные сети единственное, чем они могут торговать – это, конечно, данными, я бы сказал – информацией о поведенческих моделях пользователей, которые необходимы различным компаниям-посредникам, которые потом это упаковывают в эти id, ряды и продают их разным коммерческим компаниям. Петр Кузнецов: Завершая эту судебную историю, как вам кажется, чем завершится Big Data? Что, понесет какие-то убытки? Денис Терехов: Это настолько беспрецедентное событие, которое действительно может стать прецедентом. Я вообще не понимаю, как суд на это посмотрит. Потому что действительно таких историй не было. Я могу привести пример нашего агентства. Мы, например, и "Вконтакте", и "Фейсбук", и "Твиттер", и многие другие площадки читаем с целью поиска жалоб на разные бренды. У нас, например, есть контракт с "Почтой России". И если вдруг кто-то написал негативную реакцию на услуги "Почты России", у нас KPI – прийти, услышать этого человека. Или, например, не негатив, а вопрос какой-нибудь задал. Надо индекс разыскать. И вот мы должны прийти и довольно оперативно ответить, что на таком-то сайте есть такая информация, или если у вас есть проблема, поможем вам разобраться. Мы тоже в каком-то смысле паразитируем на "Вконтакте", хотя выполняем довольно важную социальную миссию, если говорить про почту, помогаем людям разобраться с их проблемами. Поэтому, условно говоря, мы должны здесь… хотя, если я не ошибаюсь, у нас есть какие-то договоренности с социальными сетями. Вот, мы должны что-то им платить за это или как-то с ними договариваться. Это вопрос довольно сложный, дискуссионный. Если лежит в открытом доступе, то, казалось бы, это в какой-то степени социальная функция. Ольга Арсланова: Я правильно понимаю – беспрецедентный и непонятный случай, потому что действительно сложно определить, кому эта информация вообще принадлежит. И в законе об этом ничего нет. Денис Терехов: Вот именно: это информация "Вконтакте" или информация человека. Если человек разместил в открытом доступе, значит он разрешает как бы ей пользоваться, или тот факт, что лежит на серверах "Вконтакте", это значит, что "Вконтакте" обязан быть посредником между человеком и брендом. Здесь же самое главное о чем идет речь? Вот этой информации, Big Data, ее действительно много. Не очень понятно, что с ней делать. Потому что сейчас это одна из самых востребованных профессий в Кремниевой долине, в Калифорнии (США) – это Observer Big Data (анализатор больших данных). То есть информации много – надо из всего этого фарша какой-то пирог приготовить или котлеты нажарить. Ольга Арсланова: Вот нас спрашивают: "Насколько персональные данные, полученные банками из социальных сетей, будут достоверными?", - Владимир из Ульяновска. Потому что есть примеры. "Понял, почему мне, инвалиду II группы, Сбербанк предлагает кредитную карту на 120 000 рублей. У меня профиль Вконтакте очень богатый". Действительно, странно верить всему… Ну, съездил человек когда-то в Таиланд на острова отдохнуть. Но это совершенно не значит, что он кредит сможет сейчас обслуживать. Денис Терехов: Это теория больших чисел на самом деле. Я думаю, что, конечно, как бы это ни звучало цинично, я прошу прощения перед вашим зрителем, он статистическая погрешность. Потому что действительно он заполнил профиль внимательно. Возможно, он человек не очень состоятельный, но ему, потому что профиль подробный, предлагают кредит. Но, скорее всего, что называется, в средней температуре по палате, наверное, машина не ошибется. Где-то будут действительно накладки. Это, знаете, как когда отправляют всем открытки "С Новым годом" от имени мэра или президента, это что, какие-то люди умершие получают их. Потому что невозможно в моменте понять, кому это отправляют. Конечно, бывают неприятные накладки, и для каждого отдельного человека, для семьи, наверное, это обидно. Но в целом, если мы холодно, цинично посмотрим на всю эту историю, то, конечно, сейчас это самый простой и самый эффективный способ первичного отсева, первичного анализа данных. Петр Кузнецов: Есть звонок Юрия из Москвы. Юрий, слушаем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Да, добрый вечер. Петр Кузнецов: Юрий, у вас вопрос или какой-то комментарий? Зритель: Нет, я просто хочу кратенько сказать, что не согласен с вашим гостем. Во-первых, у меня есть куча низкооплачиваемых на заправках, которые фотографируются в хорошей одежде на фоне престижных иномарок премиум-класса, выдавая это за собственные автомобили. И охранник в ночном клубе, который перефотографировался уже со всеми деятелями шоу-бизнеса, в том числе освещая так называемое свое финансовое мнимое благополучие. Это во-первых. А, во-вторых, я убедился, что эта информация нужна для банков и коллекторских агентств, которые уже по родственникам оценивают перспективы того, что с кого можно переложить финансовую ответственность в случае, если нельзя будет найти должника, и переложить на родственников и близких людей, третируя не только звонками, но и действиями порой антизаконного характера. Ольга Арсланова: Спасибо. Это правда есть. Денис Терехов: Я с Юрием совершенно не соглашусь. Мне кажется, люди, которые фотографируются на фоне дорогих машин, у них явно проблема самоидентификации. И это те люди, которые возьмут кредит на айфон, хотя айфон себе, очевидно, позволить не могут. У банка нет задачи вообще объяснять людям, что хорошо и что плохо. У банка нет задачи говорить, что ты накапливай, накапливай, а потом, когда тебе будет 70 лет, айфон себе купи. Людям хочется в моменте айфон. Людям хочется в моменте поездку за границу или красивую машину. Ольга Арсланова: А банки этому очень рады. Денис Терехов: Конечно. Банки говорят: живи сейчас, а не потом. И предлагаю кредиты. И, конечно, в этом смысле люди, которые фотографируются на фоне каких-то излишеств, которые, очевидно, не могут себе позволить. У него в профиле, пардон, "закончил ПТУ", на фоне Ламборджини. Или он какой-нибудь Стив Джобс, или ему нужно кредит на это Ламборджини выдать. Я так это понимаю. Петр Кузнецов: Мы сейчас посмотрим еще мнение людей. Видеоматериал. Люди о сборе информации о клиентах в соцсетях. ОПРОС Петр Кузнецов: Да, кстати, закрытые страницы сейчас встречаются и в "Инстаграме", и "Вконтакте" тоже. Или эта функция была всегда. Неважно. То есть через закрытую страницу информацию получить невозможно. Денис Терехов: Только социальная сеть эту информацию может дать. Но я так понимаю, что, конечно, никакой сторонний сервис не может эту информацию получить. И социальная сеть, скорее всего, не будет информацию передавать. Потому что действительно это ваша privacy. Петр Кузнецов: Вдруг это какой-нибудь легкий интернет-механизм по вскрытию закрытой страницы. Денис Терехов: Знаете, если к нам раз в месяц не обращаются с вопросом "как вскрыть чью-нибудь почту", значит месяц прошел зря. Ольга Арсланова: Желающие есть. Денис Терехов: Слушайте, умельцы много что могут вскрывать. Но это не тот механизм, который можно применять для массовой коммуникации, для массового анализа. Ольга Арсланова: Сообщения хочу почитать для наших зрителей: "Не боюсь. Функция антибаннер, спам", "Не понимаю, как можно заработать на рекламе, если она легко блокируется". Андрей из Чувашии боится сайтов знакомств: "Они кишат тенями". Денис Терехов: Не заходи на сайт знакомств. Знакомься с девушками в общественном транспорте и в библиотеке. Ольга Арсланова: "Все сети с тотальной слежкой. Не входите под своими именами  не вводите данные – будете целей", - пишет Влад из Москвы. "Побаиваюсь, что разболталась на вашем СМС-портале", - пишет зрительница из Иркутской области. Не бойтесь. Мы только всей стране ваше мнение раскрываем. И больше никому. "Ходят в больницы при подаче заявления в 1 класс. Везде требуют заполнить бумагу о разрешении проверки персональных данных. Без соцсетей мы много личных данных передаем". А правда ли, что в России как раз одна из самых сложных защит персональных данных? Что вообще так серьезно персональные данные в Соединенных Штатах и в Европе не защищаются, как у нас. Денис Терехов: Опять же, мне кажется, это немножко некое такое, что ли, излишнее внимание к тому, в чем мы не сильно разбираемся. Просто я очень аккуратно пытаюсь подобрать слова, чтобы не дай бог кого-то не обидеть. Потому что в принципе каждая дисконтная карта в любом магазине, которую вы заполняете – это ваши персональные данные. И без всяких социальных сетей вы 100 раз уже рассказали, как вас зовут, какой у вас номер телефона, дата рождения и какой ваш любимый цвет, чтобы вам дали дисконтную карту, и вы следующий раз со скидкой 3% что-то где-то купили. Попытки обязать операторов связи хранить данные на территории России – это тоже очень странное решение, потому что интернет трансграничен. Когда мы заходим, например, в тот же самый "Инстаграм". И там у какой-нибудь девочки, которая свой профиль превратила в интернет-магазин, покупаем какое-то платье, строго говоря, вообще в иностранном интернет-магазине это делаем. То есть на самом деле не очень понятно, где там Россия, где Америка. Все абсолютно перемешалось. И вот эти немножко искусственные ограничения приводят к тому, что у людей, которые занимаются непрофессионально, возникает немного больше головной боли. Они тратят чуть больше денег на серверное хозяйство. Но всерьез какая-то защита – это миф, конечно. Ольга Арсланова: Послушаем Дмитрия из Астрахани. Здравствуйте. Зритель: Добрый вечер. Хочу узнать такую вещь. Имеет ли право банк обзванивать друзей Вконтакте того человека, который взял кредит, и как-то упрашивать, чтобы человек повлиял, вышел на того человека, который взял кредит, и стал посредником между банком и клиентом банка, не являясь клиентом этого банка? Ольга Арсланова: Спасибо. Может быть, даже уже не банка… Денис Терехов: Я думаю, что если это касается выбивания кредита, скорее всего, звонят коллекторы от имени банка. Вряд ли сам банк это делает. Конечно, банки все это передают коллекторам. Это просто дешевле с точки зрения логистики процесса. Я думаю, что вряд ли банки обзванивают друзей, чтобы сказать: "Возьми кредит". Это слишком дорого, мне кажется. Я думаю, что если такое происходит, возможно, в каком-то отдельно взятом банке эксперимент ставят. Я примерно понимаю, сколько стоит привлечение одного клиента по кредиту. Это же абсолютная математика. Это слишком дорогая коммуникация. Я в это не верю. Я думаю, что скорее речь идет о выбивании долгов. И здесь, конечно, коллекторы идут на самые неприглядные иногда вещи. Мы знаем массу этих случаев. Потому что обзванивание друзей – самое невинное, что они могут делать. Ольга Арсланова: В новой редакции закона о коллекторах третьих лиц вроде как не должны беспокоить. Поэтому, возможно, в ближайшее время станет меньше таких звонков. Денис Терехов: Но, опять же, что такое третьи лица? Если, например, это какой-то, может быть, даже совершеннолетний, но молодой человек, который живет вместе с родителями. Нужно ли его родителям сказать, что он берет кредиты? Или, например, если это пожилой человек, который живет с детьми, нужно ли детям об этом сказать? Здесь очень тонкий момент. Я думаю, что здесь нет универсального рецепта. Ольга Арсланова: Если уже говорить о страхе, слежке, как-то мы так немного устрашающе сформулировали для яркости этот вопрос, чего-то стоит все-таки опасаться пользователям социальных сетей, какая-то информация может быть против них использована, во вред? Денис Терехов: Самый простой кейс – это когда действительно молодого человека похитили, потому что он "Вконтакте", если не ошибаюсь, указал свой домашний адрес вплоть до квартиры. Он был сыном Натальи Касперской, известного интернет-предпринимателя. Эта громкая история была несколько лет назад. Действительно, преступники его выследили, потому что они знали, что он сын богатых родителей, он указал свой домашний адрес. Но, правда, они оказались настолько глупые, что звонили, вымогали деньги со своего обычного мобильного телефона. Их тут же засекли просто по геолокации. Ольга Арсланова: Они нашли друг друга. Денис Терехов: Да, они нашли друг друга. Действительно, верно. Это в первую очередь касается детей. Нужно объяснить, что не нужно писать совсем уж детально свой домашний адрес, свой телефон и так далее. Петр Кузнецов: Вот Нижегородская область: "В соцсетях много фейковых страниц. У многих по несколько страниц. Одна для семьи, другая для знакомства. Просмотры фильмов для взрослых. Все эти сети – обычное развлечение, не более". Последний вопрос короткий: у нас есть какие-то соцсети более защищенные или нет? Я имею в виду соцсети, мессенджеры. Есть такой рейтинг? Денис Терехов: Если мы говорим про Фейсбук и Вконтакте, там везде уже есть двухуровневая идентификация. То есть вам приходит СМС-ка на телефон. Кто-то пытается пароль поменять. Что касается мессенджеров, я думаю, что из мессенджеров самый защищенный, безусловно, Telegram. Он не очень популярен в России. В России Whatsapp и Viber популярны. Telegram – это московская тусовка. Есть совсем защищенные мессенджеры, где система защиты доходит до безумия. Но боюсь, что она волнует только журналистов, экспертов и шпионов. Ольга Арсланова: Всякие Jabber’ы. Денис Терехов: Нет, не Jabber. Там есть такой совсем страшный мессенджер, который невозможно вскрыть. Петр Кузнецов: Давайте вместе подведем итоги голосования. 75%... А мы спрашивали… Ольга Арсланова: Боитесь ли вы слежки в социальных сетях? Петр Кузнецов: 75% боятся. Нет – 25%. Ольга Арсланова: Ого. Вот так вот. В общем, Денис Терехов, генеральный директор агентства "SNMG" пытался как-то с этой паранойей что-то сделать. Петр Кузнецов: Слежки у нас в стране всегда боялись. Денис Терехов: Я просто в домике. Я ничего не боюсь. Петр Кузнецов: Спасибо, что пришли. Ольга Арсланова: Наши зрители благодарят вас за интервью. Спасибо. Петр Кузнецов: Спасибо. Всего доброго.