Константин Точилин: Ну, и вот о чем будем говорить в ближайшее время: к нам в студию пришел финансовый омбудсмен Павел Медведев. Здравствуйте, очень рады вас видеть. Оксана Галькевич: Здравствуйте. Павел Медведев: Здравствуйте. Константин Точилин: Я думаю, что у вас много вопросов может к Павлу Алексеевичу возникнуть, тем более что он всегда на них отвечает и помогает разобраться в сложной ситуации. Но начнем мы вот с какой новости. В России собираются создать службу финансовых уполномоченных. Что это будет за зверь и для чего это нужно? Павел Медведев: Это будет такая конструкция, которая будет выполнять приблизительно такие функции, которые выполняю сейчас я, но я работаю на общественных началах. Константин Точилин: И вы один? Павел Медведев: Нет, у меня есть несколько сотрудников, нас поддерживает Ассоциация российских банков, нас поддерживает Центральный банк в значительной мере. Тем не менее, у нас официального статуса нет, и это создает очень большие проблемы в нашей работе. Теперь эта конструкция делается официально –ну, после принятия во втором чтении, в первом чтении закон уже принят. После принятия во втором чтении. Появляется конструкция, опирающаяся на закон, то есть появляется административный ресурс, появляется определенные права у финансовых уполномоченных, и это, на мой взгляд, большой прогресс. Оксана Галькевич: А какие? Константин Точилин: Вы столько об этом говорили, что этот закон необходим, что вот, наконец, это произошло? Павел Медведев: Ну, не произошло, к сожалению, пока. Пока написан текст для второго чтения. Я надеюсь, он будет принят еще в эту сессию. Во всяком случае, председатель комитета Аксаков это обещает сделать. Оксана Галькевич: Так вот, собственно, что появится из инструментария, чего нет у вас сейчас, какие возможности? И функционал изменится от этого или нет? Павел Медведев: Вот относительно функционала нужно специальную дать справку. Конструкция, которая создается, она является универсальной, в том смысле, что она сможет выполнять большой круг обязанностей в будущем. Но с первого дня своей работы ей дается очень узкое направление деятельности – только работа со страховыми компаниями. И мало того, что только работа со страховыми компаниями, теми компаниями, которые занимаются так называемым моторным страхованием, то есть ОСАГО, КАСКО и некоторые другие виды страхования. Это некоторый, очень трудный компромисс. Дело в том, что в финансовом сообществе нет единого мнения по поводу того, что нужно создавать такую службу. И Минфин, Правительство в целом, Центральный банк, насколько я понимаю, приняли решение сделать первый шаг. Вот очень болезненный вопрос с ОСАГО, очень много жалоб, появились уже… несколько лет уже как появились автоюристы, некоторые автоюристы вполне добросовестные квалифицированные люди, но другие просто мошенники – они грабят и гражданина, и страховую компанию. Это, конечно, абсолютно нетерпимо. Есть надежда, что после того как эта конструкция вступит в силу пока только в случае моторного страхования, возможность грабить граждан и страховые компании исчезнет. И это, так сказать, будет восприниматься обществом положительно, потому что все добросовестные люди выиграют. Оксана Галькевич: Ну, вот по инструментарию: вы сказали, что появятся возможности, которых сейчас у вас нет в силу общественного статуса. Павел Медведев: Решение, который будет принимать финансовый уполномоченный, сделается обязательным. Ну, если честно сказать, пока в этом месте закон прописан не очень ясно, но тем не менее, уже сейчас написано, что и финансовый уполномоченный, и гражданин, который удовлетворен решением финансового уполномоченного, могут обратиться в суд, для того чтобы получить исполнительные документы. Если исполнительный документ суд выдает – все, обратного хода нет, надо выполнять решение финансового уполномоченного. Конечно, у меня ничего похожего нет. Я всякий раз должен договариваться. И той стороне – другой стороне, банкам, например, со мной трудно договариваться, потому что часто договоренности должны быть сложные. Вот какая сейчас моя самая большая беда: ко мне в основном обращаются люди, статистически на первом месте – обращения за реструктуризацией, люди просят реструктуризации, но… Константин Точилин: Вот уже даже вопрос на смс-портале нашем: "А можно ли по поводу микрофинансовых организаций тоже задавать вопросы, обращаться?". Павел Медведев: Этот закон на первом этапе разрешает присоединяться к службе финансовых уполномоченных всем финансовым организациям, но обязательно должны присоединиться только страховые компании, которые занимаются моторным страхованием. Значит, у меня сейчас главная проблема состоит в том, что обращающиеся ко мне люди являются должниками нескольких банков. И банки были бы рады со мной договориться о реструктуризации, но так как у меня нет административного ресурса, ни один банк не может быть уверен, что я смогу настоять на том, что предварительные договоренности, согласованные между банками, будут выполнены до конца. И каждый банк оглядывается на другой ревниво и боится, что он пойдет на реструктуризацию, то есть высвободит некоторый ресурс своему должнику, а они перетекут к конкуренту, который будет не вполне добросовестно выполнять такое соглашение. Значит, как только появится административный ресурс у финансового уполномоченного, вот эта коллизия будет разрешена к радости не только граждан, но и банков, которые, в принципе, заинтересованы в том, чтобы была реструктуризация, потому что они не заинтересованы загонять своих должников в угол, они хотят получать хоть какие-то выплаты. Оксана Галькевич: А в вопросе доступа к информации, финансовой информации, которая может понадобиться тоже вам в процессе, допустим, отстаивания чьих-то прав. Павел Медведев: Закон здесь довольно широкие права предоставляет. Можно обращаться в финансовые организации и получать необходимую информацию, для того чтобы принимать обоснованные решения. Константин Точилин: Ну, вот вы говорите, вы один и несколько помощников. Обращений, я думаю, огромное количество. Павел Медведев: Вы знаете, вот я должен признаться, что уже неизвестные, потому что мы не успеваем разрезать конверты. Константин Точилин: Вот, если вы говорите, что нужно договориться с несколькими банками, это сколько по одному обращению должно уйти времени, чтобы это все было сделано. Вот по этому закону таких уполномоченных должно быть сколько вообще? Павел Медведев: Предполагается, что по каждому направлению – по страховому, по банковскому – будет по одному уполномоченному. Константин Точилин: На страну? Павел Медведев: Вот по руководителю направления, по одному руководителю направления, но у него будет аппарат. И еще будет главный уполномоченный, который будет добиваться равномерности в принятии решений в том смысле, чтобы справедливость была приблизительно одинаковая по каждому направлению. Вот мне кажется, что общество не до конца понимает такую проблему – финансового уполномоченного. К нему обращается должник, и обществу кажется, что финансовый уполномоченный должен идти навстречу должнику. Он должен идти навстречу должнику, но не бесконечно далеко, потому что, разрешая должнику не платить часть своего долга, он тем самым ставит под вопрос выплату другому человеку, который доверил деньги данному банку. Поэтому очень тонко надо настроить вот эту самую справедливость. Главный финансовый уполномоченный – в частности и особенно – должен этим заниматься. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, у нас есть звонок из Кемеровской области. Константин Точилин: Давайте послушаем, да. Оксана Галькевич: Если я правильно услышала, Юрий до нас дозвонился. Давайте поговорим с ним. Юрий, здравствуйте. Константин Точилин: Здравствуйте, слушаем вас. Юрий: Здравствуйте. Вот я хотел задать такой вопрос. Ну это, видимо, еще не уполномоченный. Вот  служба, допустим, уполномоченных финансовых, вот у нас есть служба уполномоченных по правам человека – совершенно бестолковая организация, которая ложится финансовым бременем, допустим, на бюджеты регионов. А вот это вот структура как она будет? Вот уполномоченный по правам человека, допустим, в Кемеровской области по 108 закону Кемеровской области – там все расписано. Вот сколько получает этот уполномоченный, бюджет этого уполномоченного 1 миллион рублей. А вот вы откуда будете финансироваться, вы лично? Оксана Галькевич: Содержание. Понятно, спасибо. Юрий: Да, вот содержание – либо это будет федеральная структура, либо это будет региональная структура, я вот думаю, что эта ваша организация она дополнительно просто ляжет на бюджет, на налоги. И что, вы хотите понизить ставку Сбербанка что ли? Смысл таких вот? Павел Медведев: Вы ошибаетесь. Оксана Галькевич: Юрий, давайте послушаем ответ Павла Алексеевича. Павел Медведев: Это не будет ни в коем случае нагрузкой на бюджет. Финансовые организации должны будут финансировать службу финансового уполномоченного, причем пропорционально количеству заявлений, которые подали их клиенты. Константин Точилин: Так, это как? Павел Медведев: Ну, пришло заявление от клиента данной организации – финансовая служба финансового уполномоченного ставит галочку: одно заявление пришло, второе, пятое, десятое. И пропорционально количеству заявлений, которые подали клиенты данной организации, этой организацией, ну, в следующем квартале, разумеется, будет производить выплаты в пользу финансового уполномоченного. Когда требуются затраты, денежные затраты, всегда возникают такие вопросы, как задает Юрий. Когда готовился закон о страховании вкладов – это был первый вопрос. "Ну, это же будет паразит, который надо будет содержать". Вы знаете, после того как с огромными трудами, которые продолжались больше, чем десять лет, удалось этот закон принять, те самые банкиры, которые должны платить в агентство по страхованию вкладов, они оказались сторонниками этого закона, потому что доверие оказалось значительно более дорогой вещью, чем те взносы, которые они туда несут. Но надо иметь в виду, что взносы в агентство по страхованию вкладов должны обеспечить не только зарплату работникам… Константин Точилин: Но и, собственно, возврат вкладов. Павел Медведев: Но и еще возврат вкладов, то есть эти взносы несравненно просто на два-три порядка будут больше… Сейчас больше, чем те, которые понадобятся, для того чтобы финансового уполномоченного содержать. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, а сколько лет работает ваша – не служба, а на общественных началах вы выполняете эту работу? Павел Медведев: Шесть лет с лишним. Оксана Галькевич: Шесть лет. Можно ли сказать, что Центральный банк, Минфин – вы сказали, что вас поддерживают, выступили учредителями новой службы – но это была такая некая опытная площадка этих ведомств, смотрели на вашу работу, вот, пришли к выводу окончательному, что нужна нам служба финансовых уполномоченных. Павел Медведев: Ну, пришли к такому выводу, и надо сказать, что не вчера и даже не позавчера – давно пришли. Но, насколько я понимаю, нет такого общественного согласия. В обществе много есть разных сил: есть банкиры, есть банкиры более крупные, более мелкие, некоторые банкиры уже с нами сотрудничают очень хорошо, стоит только обратиться с просьбой, как стараются идти навстречу. Другие не сотрудничают. Насколько я понимаю, и Правительство, и Центральный банк ищут некоторое согласие, и вот первый шаг состоит в том, чтобы попробовать начать со страховых компаний. А потом уже присоединить и другие финансовые организации. Константин Точилин: Ну, вот судя по тому, что пишут наши зрители, больше всего вопросов, конечно, по микрофинансовым организациям, по тому, что их такое количество, по тому, какой грабительский процент там существует. Планируется ли с этим что-то делать, ну, зло же очевидно? Павел Медведев: Я уверен, что это… Вопрос о микрофинансовых организациях так же, как и о банках, будет ровно вторым, потому что по массовости, действительно, проблема кредитования стоит то ли на первом месте, то ли на втором после ОСАГО. ОСАГО заключают приблизительно 50 миллионов раз в год, а должниками банков и микрофинансовых организаций являются примерно 40 миллионов человек, так что порядок приблизительно одинаковый. Действительно, вопрос с микрофинансовыми организациями очень острый, но более массовые проблемы все-таки с банками. Подавляющая часть должников должны все-таки пока банкам, хотя быстро растет задолженность перед микрофинансовыми организациями. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, а спрашивают, почему в России заново финансовый велосипед изобретают, когда давно уже есть мировой опыт. Ну, телезритель не пояснил ничего – может быть, вы расскажете. А какой мировой опыт в этой области существует? Павел Медведев: Вот ровно то, что написано в этом законе. Ровно так же, как в свое время с законом о страховании вкладов, мы воспользовались мировым опытом, это правда, действительно, мировой опыт насчитывает уже не один десяток лет. Ну, больше всего мы похожи, пожалуй, на англичан. Англичане… Надо сказать, что мы очень сильно похожи на англичан. Англичане начали с финансового омбудсмена – они так его называют – на общественных началах, а потом приняли закон. Есть опыт совсем близкий нам – армянский опыт уже, лет десять, наверное, закон о финансовом омбудсмене действует там, и финансовый омбудсмен работает успешно. Страна, конечно, очень маленькая, но пропорционально и служба маленькая, она справляется очень хорошо. Я несколько раз был в Армении, разговаривал с теми людьми, которые воспользовались услугами этой службы – они очень довольны. Константин Точилин: Ну, спрашивают, когда начнет работать вся эта служба? Павел Медведев: Если все будет так, как написано в этом законе, то с середины следующего года. Оксана Галькевич: Пишут, что нужно идти навстречу людям, потому что сейчас многим не платят зарплату, задерживают зарплату, растет безработица, поэтому очень нужна будет служба. Действительно, вы чувствуете, что какой-то в последнее время, может быть, натиск жалоб в связи с невыплатами зарплат? Павел Медведев: Ну, вот я только что сказал, что, к огромному моему сожалению, мы уже теперь не знаем, сколько мы получаем жалоб в месяц, потому что мы не успеваем разрезать конверты. Действительно, такая проблема есть, очень много проблем, которые не очень дорого стоят. Вот закон о банкротстве физических лиц – очень неудачный закон, который почти не работает… Оксана Галькевич: Это мы обсуждали, да. Павел Медведев: Минуточку, поставил некоторую грань: он считает, что долг, суммарный долг в 500 тысяч рублей и больше – это большой долг, 500 тысяч рублей и меньше – это маленький долг. Так вот очень много, 7 миллионов приблизительно, проблем с должниками маленькими, меньше 500 тысяч рублей. Оксана Галькевич: Это космическая сумма для всей страны, если посмотреть. Павел Медведев: Отправлять их в суды – это, во-первых, бесчеловечно, потому что это очень дорого для человека, во-вторых, это по отношению к судам бессовестно, потому что они захлебнутся просто мгновенно. Значит, нужно быстро, легко и бесплатно для человека решать вот эти относительно маленькие по стоимости проблемы, которые для человека-то могут быть очень, если у него маленькая зарплата или вообще он потерял работу, для него это может быть бесконечность. Константин Точилин: Павел Алексеевич, ну вот закон о банкротстве и в этой студии с вами не раз обсуждали, вы говорите, что нужен правильный закон о финансовом омбудсмене, а не закон о банкротстве. Вот это… Павел Медведев: Нет, не это я говорю. Я говорю, что закон о банкротстве должен быть для крупных долгов. И даже для крупных долгов, начиная с 500 тысяч рублей, скажем, до 5 миллионов, закон должен быть очень упрощен. Надо сказать, что Минэкономразвития сейчас этим занимается, пытается упростить закон для относительно… ну, вот для таких долгов, скажем, от 500 тысяч до 5 миллионов. Дальше, если очень крупный долг, то закон должен быть и сложным, и занудливым, и с привлечением адвокатов, но если долг 500 тысяч рублей, а потратить на адвоката и на другие затраты вместе составляют 100 тысяч рублей, то это получается абсурд. А если долг меньше? То, конечно же, человеку нужно помочь бесплатно, абсолютно очевидно. Как оно и происходит в других странах, вот в Армении или в Великобритании. Константин Точилин: Еще одна финансовая проблема, с которой мы, судя по нашим финансовым сюжетам в новостях, наши сограждане сталкиваются, - это когда не человек должен, например, банку, а когда человеку должен, например, работодатель. Ну, вот то, что сейчас происходит в Ростовской области в Гулково, когда людям должны астрономические совершенно суммы и выплачивают по 30 рублей, например, при том, что долг в 200. Здесь служба уполномоченных она может помочь или нет? Ну, это же тоже долги. Павел Медведев: Нет, эта служба занимается финансовыми организациями, так написано и в преамбуле, и, в конце концов, и в названии этого закона. Все-таки должна быть некоторая специализация. Оксана Галькевич: Нам телезритель пишет, что в результате реструктуризации увеличилась только стоимость его кредита, очень круто, он недоволен. НУ, вот такое, на самом деле, бывает. Павел Медведев: Я боюсь, что вот это сообщение очень типичное. Я сталкиваюсь с предложениями о реструктуризации, соглашаться на которые себе дороже. Настолько высока цена, которую нужно заплатить, для того чтобы вам разрешили платить меньше, что это… Константин Точилин: А в чем тогда смысл реструктуризации? Павел Медведев: Бессмыслица полная. К сожалению, кредиты перестали быть прозрачными, как они были лет пять-шесть тому назад, когда Центральный банк, а потом и законодатель принял решение о том, что сообщается полная стоимость кредитов, и полная стоимость кредита до сих пишется в правом верхнем углу договора. Но только эта полная стоимость, которая там написана, к реальной стоимости никакого отношения не имеет. Константин Точилин: Все равно? Павел Медведев: Реальная полная стоимость выше от полутора до двух с половиной раз. То есть человек, финансово грамотный, попадает в ловушку: он смотрит в этот квадратик в правом верхнем углу и думает, что для него цена денег такая, ему так объяснили. Константин Точилин: Что должно быть написано? Должно быть написано, предположим, в левом углу – "взял 100 рублей", а в правом – "должен отдать 100 рублей", причем процентов там еще сколько-то, страховки, все дела, и в результате должна получиться, сколько он чистыми отдаст? Павел Медведев: Есть понятие эффективной процентной ставки. В нашем законодательстве эффективная процентная ставка называется полной стоимостью кредита. Это не очень удачно, но к этому уже привыкли. Это настоящая стоимость денег. Довольно трудно объяснить, что это такое, так же, как трудно объяснить, что такое температура за окном, но все уже привыкли к этому, смотрят на градусник и понимают, что надо делать, если температура -20 или +30, хотя физически что это значит, не понимают и не очень важно. Так вот, человек, финансово образованный, должен понимать: если полная стоимость кредита больше, то деньги ему будут стоить больше, если меньше, то деньги более дешевые. Когда он ходит по банкам и смотрит на эту эффективную… полную стоимость кредита, он имеет право и он имеет возможность выбрать самый выгодный для себя кредит. Вот сейчас это неправда. Может оказаться в правом верхнем углу написано число поменьше, а реально он будет платить больше. Константин Точилин: Получается, что это тогда нарушение или нет? Оксана Галькевич: Это хитрость такая? Павел Медведев: Это, к сожалению, правоприменительная практика заблудилась полностью. Мало того, что не соответствует реальной стоимости денег то, что написано в договоре, так еще даже прозрачности никакой нет. То есть понять, где кредит дороже, а где дешевле, невозможно. Кто-то должен быть заинтересован в защите гражданина, например, при рассмотрении договора о кредитовании, кто-то должен быть заинтересован. Вот этот кто-то называется за границей финансовый омбудсмен, у нас предлагается назвать финансовым уполномоченным. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, вот еще нам пишут: "Кредит выплачен. Обязан ли банк выдать по просьбе клиента акт сверки расчетов, мне отказали". Павел Медведев: Пожалуйтесь мне, пожалуйста. Константин Точилин: А зачем он нужен? Павел Медведев: Для того чтобы не дай бог через несколько лет не оказалось, что вы три рубля не доплатили, и на эти три рубля накрутились проценты, всякие санкции и так далее. Оксана Галькевич: О, у нас такие жалобы были, да. Павел Медведев: Это очень желательно. Когда вы расплатились с банком, нужно вести себя таким образом: два экземпляра заявления "Прошу выдать мне справку о том, что я банку ничего не должен", одно заявление вы сдаете в банк, а на другом вы просите поставить подпись и печать. Если вам банк этого не делает, пожалуйтесь мне. Оксана Галькевич: Как это сделать? Павел Медведев: Открываете сайт Ассоциации российских банков, там окошечко есть "Финансовый омбудсмен". Оксана Галькевич: Сайт Ассоциации российских банков, ищем окошечко "Финансовый омбудсмен". Константин Точилин: Так, очень много тоже вопросов про коллекторов. Ну, очень эмоционально: "Кто дал право бандитам вымогать долги у россиян, почему нет борьбы с этим до сих пор?". Что у нас с коллекторами сейчас происходит? Павел Медведев: Ну, с коллекторами, надо сказать, что несколько искусственно эта проблема была поднята высоко-высоко-высоко и громко была провозглашена. На самом деле, проблема совсем не в коллекторах. Если вы внимательно прочитаете о тех безобразиях, которые творились: мальчика подожгли, вы обратите внимание, что добросовестные журналисты пишут честно, что это сделали не коллекторы. Это сделали бандиты, и беда состоит в том, что с бандитами не борется полиция. В случае с мальчиком… Константин Точилин: А бандиты-то откуда берутся в конструкции? Павел Медведев: Кто берется? Константин Точилин: Бандиты-то откуда в этой конструкции берутся? Павел Медведев: Вот этот человек, который поджег мальчика, - такой самодеятельный бандит, бывший полицейский, между прочим, которому удалось выбить долг для какой-то микрофинансовой организации, и он пришел в эту микрофинансовую организацию, и ему долю отдали. И он решил, что он это регулярно теперь будет таким образом зарабатывать деньги. Он в каком-то смысле действовал на свой страх и риск, но эта семья, это известно, трижды ходила в полицию жаловаться на то, что этот человек угрожал. Полиция со стула не встала. Это полицейская проблема, и это надо понимать, иначе мы будем долго бродить во тьме и не найдем решение этой проблемы. Оксана Галькевич: Вот, кстати, сообщение. Константин, вы спрашивали, зачем нужен вот этот акт сверки. "При досрочном погашении кредита в 873 081 рубль не доплатил 2 копейки банку, теперь банк требует от 30 до 60 тысяч рублей". Константин Точилин: Чего? Это как? Оксана Галькевич: А это вообще законно? Ну, похоже, что законно, если 2 копейки докрутились. Павел Медведев: Это законно, но несправедливо, крайне несправедливо. Константин Точилин: А как так можно, объясните механизм, пожалуйста. Павел Медведев: Гражданин пришел в банк и спросил устно – это была его ошибка – сколько он должен, если он сегодня заплатит. А сотрудник банка ошибся на 2 копейки, на 2 рубля, и гражданин заплатил меньше на 2 рубля, чем нужно было бы заплатить. Дальше этот разговор не пришить ни к какому делу, поэтому я еще раз говорю… Константин Точилин: А, и человек перестает платить? Оксана Галькевич: Естественно. Павел Медведев: Конечно, он выплатил, считает, что он заплатил. Константин Точилин: А банк потом на эти 2 копейки начинает начислять проценты, пени, проходит несколько лет… ну, все равно… Павел Медведев: Поэтому я настаиваю… Оксана Галькевич: Это несправедливо, но это законно. Константин Точилин: Это, наверное, пени идут от общего объема кредита, а не от 3 копеек. Павел Медведев: Я вот сейчас уже обратился к некоторым важным банкирам с такой просьбой: попросить своих сотрудников удивляться. Если человек гасит долг в миллион рублей и почему-то не доплачивает 2 рубля, сотрудники банка должны удивиться и сказать этому человеку: "Дорогой мой, почему же вы 2 рубля-то не доплатили?". Если человек (еще более трудная история), граждане считают, что они, внося крупную сумму денег, существенно бОльшую, чем ежемесячные платежи, со словами "Я хочу погасить часть своего долга или полностью свой долг", не оформляют нужным образом документы, и банк либо делает вид, либо действительно думает, что эти деньги действительно положены на тот счет, с которого ежемесячно должны списываться деньги в погашение долга, вот я прошу уже нескольких банкиров удивиться тому, что человек, который должен был 5 тысяч платить каждый месяц, вдруг внес 150, что же он за чудак такой, зачем он внес 150? Для того чтобы по 5 тысяч со 150 каждый месяц отчисляли? Это очень странное поведение, и надо по-человечески задать вопрос: "Дорогой мой, зачем ты 150 тысяч-то кладешь, не хочешь ли ты погасить часть своего долга или полностью?". Константин Точилин: То есть – стоп – это важная вещь. Не нужно платить больше, чем положено по ежемесячным выплатам, не оформив дополнительно ничего? Павел Медведев: Все нужно писать на бумажке, всегда все нужно писать на бумажке. Оксана Галькевич: Вы знаете, банки, вот по опыту моего, по крайней мере, общения, тратят очень много энергии на то, чтобы позвонить клиенту и предложить им, к примеру, очередной кредит или какую-то новую кредитную карту. Константин Точилин: Причем в выходной день часиков так в 8 утра после рабочей недели – это вот то, чего не хватает. Оксана Галькевич: В принципе, эту энергию можно как раз потратить на такие благие вещи. Константин Точилин: Слушай, но там сидят, действительно, орды, которые обзванивают с какими-то сомнительными предложениями. Павел Медведев: Некоторым важным банкирам написал письма ровно такого содержания, как я вам сейчас объясняю. Константин Точилин: Павел Алексеевич, вот смотрите, хорошо бы, чтобы сотрудники удивлялись. А не слишком ли мы мягки в таком случае к сотрудникам, потому что человек копейку не заплатил – он уже "попал" и "попал" основательно, а те, из-за кого он фактически попал, они в общем даже ответственности никакой не несут. Павел Медведев: Если нет бумаги, то трудно найти виноватого, но если банк клиентоориентированный – сейчас банки с гордостью про себя говорят: "Мы клиентоориентированы" - то человеческое поведение такое, что на русском языке можно человеку сказать: "Дорогой мой, ты ведешь себя странно, ты два рубля почему-то не доплачиваешь – доплати два рубля, и все будет в порядке, и мы тебе тут же тебе справочку выдадим, что ты нам ничего не должен". Константин Точилин: Но с другой стороны, они же понимают, что так банк зарабатывает больше. Павел Медведев: Это плохой способ зарабатывания, и сейчас, благодаря интернету, все больше есть возможности у граждан сообщить, что они думают о банках. Пока еще эти сообщения не играют принципиально важные роли при создании имиджа банков, но уверяю вас, еще пройдет 2-3 года, и эта информация будет ключевой. Люди будут смотреть в основном в интернет сначала, а не идти в банк и советоваться, брать там кредит или размещать депозит. Константин Точилин: "Если переплатил, можно ли взыскать с теми же процентами с банков?". Или не докажешь? Павел Медведев: Нет, принципиально можно, да, если банк удерживает ваши деньги, то по Гражданскому кодексу вы можете… Ну, обычно это делается через суд, вы можете взыскать эти средства с банка, но клиентоориентированный банк, конечно же, возвращает деньги добровольно. Константин Точилин: "Взяла в банке 40 тысяч, на пятый день вернула 62 – это законно?" Павел Медведев: Ну, это… На этот вопрос я ответить не могу. Если человек ко мне не обратится и не пришлет документы, копии документов, которые объясняют, что произошло. Оксана Галькевич: Павел Алексеевич, ну, наверное, уже завершая, вот от пенсионерки из Крыма вопрос: "Кредитный союз" не отдает уже больше 1 миллиона рублей по решению суда мои деньги с вклада в течение нескольких лет". Павел Медведев: Кто не отдает? Оксана Галькевич: Некий "Кредитный союз". Уже несколько лет не отдает по решению суда деньги с вклада, крупная сумма. Павел Медведев: С "Кредитным союзом" довольно трудно иметь дело, но пусть она мне напишет, но лучше бы еще пойти, завести уголовное дело. Оксана Галькевич: Ну что, давайте… Константин Точилин: Напомним еще, как с Павлом Алексеевичем можно связаться. Оксана Галькевич: Ассоциация российских банков. Павел Медведев: Ассоциация российских банков. Константин Точилин: То есть спрашиваем у "Яндекса" про Ассоциацию российских банков, нас выкидывает на сайт и там ищем. Спасибо. Оксана Галькевич: Спасибо. Константин Точилин: Павел Медведев был гостем нашей студии, приходите еще. Спасибо. Павел Медведев: Спасибо.