Александр Денисов: Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко показала красную карточку социально безответственному бизнесу, прошлась по компании «Норникель» после выездного заседания в Красноярском крае, который по вине крупного бизнеса превратился, по ее словам, в трущобы. Валентина Ивановна предложила компании как проштрафившейся взять на себя социальную ношу, профинансировать программу реновации жилья, строительство детских садов и школ: раз уж зарабатываете, то и за краем поухаживайте. Посмотрим. Валентина Матвиенко: Для них построить школу, два детских сада – это чашка кофе, два раза им в ресторан сходить, извините меня. С 1996 года ни одной школы! Не обеспечить рабочих детскими садами? Боятся из списка Forbes вылететь? – не вылетят и даже не подвинутся ниже. Я не призываю к совести, совесть – это нет, там сплошной цинизм и абсолютное безразличие к отечеству, где они живут, где они зарабатывают огромные деньги и где живут люди в неблагоприятных, некомфортных условиях, которые им зарабатывают эти миллиарды. И вот с этим мы точно не будем мириться. Ольга Арсланова: Вот так разнесла Валентина Матвиенко бизнесменов... Александр Денисов: Яркое выступление. Ольга Арсланова: Справедливы ли вообще упреки бизнесу в низкой социальной ответственности? Применимо ли к бизнесу в целом такое понятие, как нравственность, обязанность, или достаточно того, что предприятие это экономически устойчивое, эффективное, обеспечивает, между прочим, тот же самый город рабочими местами, а остальное, извините, не по адресу? Об этом и поговорим, об ответственности социальной бизнеса, должна ли она быть, и если да, то какой. Александр Денисов: А наши вопросы по адресу к двум уважаемым экспертам. Это Михаил Кимович Беляев, эксперт Российского института стратегических исследований, кандидат экономических наук, а также Алексей Львович Коренев, аналитик группы компаний «ФИНАМ». Ольга Арсланова: Здравствуйте. Александр Денисов: Уважаемые эксперты, добрый вечер. Так по адресу или не по адресу вот эти претензии? Михаил Беляев: Добрый вечер. Александр Денисов: Михаил Кимович, давайте с вас начнем... Ольга Арсланова: Да, и что это вообще было такое. Александр Денисов: ...как с заслуженного коммуниста России, Михаил Кимович. Михаил Беляев: Да, как заслуженный коммунист России, сейчас мы к Ленину опять обратимся. И по адресу, и не по адресу. По адресу вот почему, потому что к кому обращаться, как не к бизнесу, не к крупному бизнесу? А не по адресу, потому что в модель бизнеса, и особенно крупного бизнеса, и еще более того монополистического бизнеса, а это отдельный вид бизнеса, вернее устройство корпорации, это вообще в модель в эту не встроена ни социальная ответственность, ни сострадание, ни что такое... Значит, это то, что вот надо поправлять. Вот почему это по адресу? Потому что вся вот эта социальная ответственность к бизнесу применяется только в виде такого экзогенного, то есть внешнего, параметра, то есть такого насильственного как бы сказать. Вот когда это поправляется со стороны или каких-то надзорных органов, которых очень много, или со стороны антимонопольной... Александр Денисов: Михаил Кимович, причем в случае какого-то большого шухера вот такие претензии. Михаил Беляев: Вы знаете, шухер, это вот слава богу, что у нас шухер наконец появился, потому что это дает толчок наконец к пониманию того, что надо на самом деле делать. В общем-то, к этому пришли уже давным-давно те страны, у которых более длительные такие традиции присутствия крупного бизнеса и монополистического капитала, они уже давным-давно этим озаботились, у них давным-давно есть такое понятие социальной ответственности. Не хочу сказать, что там все с этим делом гладко, но во всяком случае регулирование там это есть, и достаточно жесткое, и встроено в оценку этих самых предприятий и прочее. Но это именно внешний по отношению к бизнесу параметр. Ольга Арсланова: Хорошо, а у нас есть такие параметры? То есть «Норникель» нарушил какой-то внешний закон, какие-то обязательства, которые где-то прописаны? Михаил Беляев: Нет. Ольга Арсланова: Или это вопрос личной воли доброй? Михаил Беляев: Это вопрос шухера, но, видимо, там были какие-то технические условия по этой самой емкости, которые стоят там какие-то технические нормы, амортизация вот этой емкости или каких-то там технических вот таких вот параметров. Но они стоят, естественно, на двадцать пятом месте где-то при надзоре за таким крупным комбинатом, корпорации такой. Ну стоит где-то там емкость, содержит она несколько сотен тысяч тонн топлива... Александр Денисов: Михаил Кимович, а после емкостей посмотрели на школы, на детские сады и на все вокруг и ахнули. Михаил Беляев: Да. Александр Денисов: Алексей Львович, к вам вопрос: а может быть, бизнес... Я прочитал интервью с директором «Мечела», и он говорит: вы знаете, вот нас там упрекают, что что-то там мы выкапываем эти недра, – нам уже давным-давно достались такие исчахшие месторождения, НДПИ ошкуривают нас, что после этого ждать? То есть что, с бизнеса после всех этих мер больше и требовать ничего не стоит, раз так люди приводят, логику такую выстраивают? Алексей Коренев: Вы знаете, на самом деле я бы просто немножко по-другому рассуждал. Задача любого бизнеса, собственно, зарабатывать деньги, на этом строится любой бизнес, это его основная задача. Вопрос социальной ответственности бизнеса – это скорее вопрос владельца бизнеса и его личная ответственность, его личное видение ситуации. Если владелец бизнеса считает, что он обязан, собственно, обеспечивать качественные условия труда для своих работников, для жителей города, где расположены его предприятия, обеспечивать безопасность технологического оборудования и так далее, соответственно, он будет это делать. Если он экономит на всем до копейки, он этого делать не будет. Но у нас, к сожалению, пока еще очень малый опыт ведения бизнеса, и, соответственно, не сформировалась культура социальной ответственности. Потому что, если мы посмотрим на тот же самый Запад, который примерно на 150 лет раньше нас начал жить в свободной рыночной экономике, там, вообще-то говоря, система благотворительности и социальной ответственности построена уже достаточно мощно и хорошо. Мы все знаем, что с 2010 года Билл Гейтс и Уоррен Баффетт, это на тот момент самые богатые люди, организовали так называемую «Клятву дарения». Это филантропическая организация, не юридическое лицо, которое ни к чему не обязывает, но объединяет в себе уже более 200 миллиардеров, каждый из которых обещал отдать не менее 50% заработанных им средств на благотворительные нужды. При этом... Ольга Арсланова: Я прошу прощения, а скажите, за социальной ответственностью бизнеса общество там следит? Там это волнует людей? Михаил Беляев: А как же? Алексей Коренев: Ну, вы знаете, там немножко по-другому все-таки устроено. Если ты будешь, скажем так, всерьез нарушать экологические нормы, доберутся, может быть, даже быстрее, чем у нас добрались до «Норникеля», это отдельная тема. Ну вот смотрите, все-таки, да, более 200 миллиардеров в мире согласились участвовать в этой программе, отдать более 50% заработанного, при этом на момент организации этого филантропического общества Уоррен Баффетт, собственно, завещал 66,7 миллиарда долларов из имеющихся у него, то есть это 99% заработанных им денег... Александр Денисов: Алексей Львович, вы знаете, я не стал бы так особенно восхищаться Западом, учитывая, что они сделали в Мексиканском заливе. Как-то не особо до кого-то резко добрались, учитывая, что Трамп заплатил, сколько там, 750 долларов налогов, и нестрашно, пожалуйста, все равно один из лидеров в президентской гонке, вообще не страшно. Где тут социальная ответственность с такими налогами? Алексей Коренев: Нет, подождите... Значит, да, кстати говоря, это сообщество часто критикуют за то, что люди пытаются таким образом снизить налоговую нагрузку либо заработать себе имидж, хотя на самом деле, собственно, и Уоррен Баффетт, и Билл Гейтс, и, например, основатель Duty Free магазинов Чак Фини, который вообще отдал все свои деньги на благотворительность, уже отдал, собственно, доказывают делом то, что они в этом деле участвуют. Ну вот вы немножко меня перебили, я не успел сказать, что из более чем 200 миллиардеров, участвующих в этом деле, кстати, всего их в мире чуть более 2 тысяч, то есть лишь каждый сотый согласился участвовать в этой благотворительной организации, остальные если участвуют в благотворительности, то в частном порядке. Так вот там есть два российских миллиарда, один из них Юрий Мильнер, который, правда, в России не живет с 2012 года, а второй из них тот самый Владимир Потанин, который владелец «Норникеля», он участник этой самой «Клятвы дарения», который, собственно, пообещал 50% собственных доходов отдать на благотворительность. Александр Денисов: Но нам он клятву не давал, мы так поняли, в общем, вот в чем проблема. Алексей Коренев: Ну, значит, надо иметь в виду, что, собственно, участники этого сообщества не подписывают никаких юридических документов, они присоединяются с некими обязательствами... Ольга Арсланова: Ну это дело добровольное, понятно. Алексей Коренев: ...и дают устное обязательство, именно устное, которое, в общем, ни к чему не обязывает. Поэтому, конечно, вопрос к «Норникелю» есть: с одной стороны, Потанин участник «Клятвы дарения», с другой стороны, как я понял, город в запустении и, собственно, заботы о работниках комбината не ведется. Но вот опять же все возвращается к тому, что социальная ответственность здесь – это не социальная ответственность компании как таковой, это, в общем-то, на совести владельца компании. И если владелец компании считает для себя необходимым вести себя по-человечески, он будет это делать. Александр Денисов: Алексей Львович, очень интересный момент. Михаил Кимович, вот меня один вопрос мучает: почему претензии высказываются в первую очередь к сырьевым компаниям, которые недрами занимаются? Вот почему никто не выкатывает претензии Леониду Богуславскому, который занимается IT-технологиями? Вот нет вопросов к человеку о социальной ответственности, ответственный он или безответственный, обязательно к сырьевикам. Почему? Ответим на вопрос. Михаил Беляев: К сырьевикам, потому что они на виду, потому что считается, что они... Видите, информационные технологии где-то витают в воздухе, они неосязаемые, да, а это вот то, что общество соотносит с тем, что вот они эксплуатируют те недра, которые принадлежат, ну когда-то они принадлежали всему народу, то есть государство, эта память все еще жива. И считается, что вот они добывают наши недра, они их продают на Запад, получают немереные прибыли, тем более что пресса все время пишет об их... Если уж о чем-то пишут, о доходах каких-то владельцев компаний, то обязательно о сырьевиках, а вот эти информационные технологии лежат где-то в стороне, и вот здесь получается... Ольга Арсланова: И все-таки, я прошу прощения, нагрузка на природу тоже несопоставимая как раз у этих компаний. Михаил Беляев: Нет, безусловно, я же не могу все перечислить через запятую, у нас столько времени просто не хватит. Ольга Арсланова: Да-да-да. Михаил Беляев: Я говорю, где основная проходит вот эта вот... Ольга Арсланова: Ну то есть это касается непосредственно жизни людей в этих регионах. Михаил Беляев: Да. Я совершенно не согласен с тем, что это все должно быть на каком-то моральном аспекте. Он, конечно, моральный аспект, присутствует, ответственность владельца компании, ответственность того-сего, третье, пятое поколение, уже наелись не наелись этими самыми капиталами. Еще раз я хочу повторить, если я недостаточно отчетливо или скороговоркой проговорил, вот то, с чего Алексей Львович тоже начал: социальная ответственность в бизнес-модель, бизнеса большого, малого, какого угодно, не встроена имманентно, то есть внутренне она не встроена, ну вот как сейчас более стремительным языком, она не вшита в эту программу, она должна быть эндогенной. То есть со стороны должны быть какие-то регулирующие органы, причем достаточно жесткие, причем и общественность тут должна быть. И вот на Западе я не хочу все это идеализировать, но там давно уже смотрят оценку, эффективность компаний оценивают не только по дивидендам, которые они получают, а так называемый, я тут произносил это слово stakeholders, не просто stockholders, которые имеют на руках акции этой компании, а stakeholders, то есть это широкая общественность, которая окружает и имеет так или иначе по второй, по третьей итерации отношение к этой компании. Александр Денисов: Михаил Кимович, короче говоря, модным языком, нужно вакцинировать, вакцинировать надо, да? Михаил Беляев: Что надо? Александр Денисов: Вакцинировать бизнес. Михаил Беляев: Ну вакцинировать, да, вакцинировать... Нет, это должно быть, да, общественность... И вы же знаете на примере банков, например, банки, которые работают на территории, даже в совет директоров входит тоже общественность, так называемая категория С, в совет директоров входит и общественность, которая работает на месте, и они оценивают, и инспекционные органы оценивают деятельность банка по тому, как они работают в этом самом community, и то же самое к корпорациям относится. Но это экзогенные, то есть там есть и такие, так сказать, санкционные меры, и поощрительные меры, и те, и те есть меры, но направлены на то, чтобы бизнес привести в чувство и чтобы он работал, добиться от него социальной ответственности. Ключевое слово здесь «добиться», потому что сам он ничего не собирается делать. Ольга Арсланова: Давайте послушаем зрителей наших, тоже есть мнение. Александр из Иваново с нами на связи. Добрый вечер. Зритель: Здравствуйте. Ольга Арсланова: Здравствуйте. Зритель: Вы меня слышите? Ольга Арсланова: Да, слушаем. Зритель: Да. Я вот, это, смотрю вашу передачу, периодически я смотрю это «ОТРажение», тут такой вопрос, короче, интересный. Вот в отношении социально ответственного бизнеса или безответственного бизнеса. Вот у меня такое впечатление, я уже прожил на белом свете 72 года, значит, и прихожу к такому выводу: призывать их к совести, к какой-то социальной справедливости, а тем более этих людей, которые сырьевые магнаты, да и не только сырьевые, те, которые захватили крупные предприятия, которые, как говорится, им достались за гроши, бесполезно, бесполезно. Только прогрессивный налог. Рубль должен у них не упрашивать их, не призывать их к совести, а рубль у них... Ольга Арсланова: Я прошу прощения, Александр... Зритель: А бояться того, что они уведут в какие-то офшоры, тогда зачем государственная власть, зачем наши... ? Ольга Арсланова: Да, Александр, а вы не опасаетесь того, что вот этот рублей, который сверх положенного возьмут с владельцев этих компаний, топ-менеджеров, в итоге будут перекладывать на нас? То есть все, что недозаработали, заработают на нас, на зарплатах своих сотрудников сэкономят, цены поднимут. Зритель: А вот как, это на зарплате? Ольга Арсланова: Ну вот так, это бизнес, сколько хочу, столько и плачу. Зритель: Есть же, это, трудовые договора, есть ответственность в этом отношении. Так если все это пустить, понимаешь, самотеком... Мы как жили вот эти с 1990 года, в нищете жили... Ольга Арсланова: Да, спасибо вам большое. Уважаемые гости, в любом случае мы понимаем, что любая активность вне контракта регулируется государством и крупным бизнесом, то есть идут переговоры. Государство очень заинтересовано в крупном бизнесе, крупный бизнес без государства никак не может, и очень часто они вот, да, срослись и оплелись как ростки. Вот как здесь вписывается интерес простого россиянина? Зритель: Вот я задал вопрос, вот в этом... Ольга Арсланова: Да, Александр, спасибо, мы с гостями хотим продолжить нашу беседу. Михаил Кимович? Михаил Беляев: Интерес простого россиянина в это и вписывается самым простым образом. То есть государство должно понимать, что оно, найти вот этот баланс, это самое сложное вообще дело в жизни, найти баланс в любой сфере, меру и красоту вот эту вот найти. То есть сделать так, чтобы бизнес был ответственный, и применять санкции... Ну вот когда предлагают налоги драконовские вводить, они просто перестанут работать, вот и все, это Александр, я говорю, у людей всегда очень простые решения, когда не так много знаний и понимания, как работает бизнес. Если ты ведешь... Вот нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, например, считает, что если выше... Он, кстати, за государство, за контроль, за все хорошее против всего плохого Стиглиц. Он считает, что если налоги будут выше 30%, то это просто бизнеса не будет как такового, то есть никто работать за эти деньги не будет. Значит, надо найти какой-то баланс, чтобы получить что-то от этого бизнеса в виде налогов в бюджет и в социальной ответственности заставить, и вместе с тем чтобы этот бизнес работал, процветал, а дальше регулирование и по минимальной оплате труда, и по экологическим нормам, и так далее, и так далее, и так далее. Но только такие нормы, которые разумные, а не убивающие. Очень легко выдвигать предложения такие, что давайте запретим вот это, давайте завинтим вот то, давайте запретим. Это все прекрасно, это все падает с потолка просто-напросто, тут большого ума не надо, а знаний-то вообще никаких. Александр Денисов: Алексей Львович, а вот неубивающая мера предложить участвовать в реновации жилья, не строилось, в старом все живут, построить школы новые, дороги наладить, и все этой одной компании крупной, раз уж она, да, действительно, здесь кормится, и люди тут, и им работать больше негде, это моногород, то пусть... Михаил Беляев: Вы знаете, есть такая теория, что считается, что когда вот бизнес социально ответственный в рамках вот этой stakeholders, о которой я говорил, вот это community, большого окружения, то тогда и эффективность бизнеса повышается, как это ни странно. Александр Денисов: Михаил Кимович, Алексею Львовичу дадим слово. Ольга Арсланова: Да, у нас полторы минуты. Александр Денисов: Да, Алексей Львович, неубивающая мера, нормальная вот так потребовать? Алексей Коренев: Во-первых, я абсолютно соглашусь с отсылкой к Джозефу Стиглицу, потому что его собственная теория действительно в этом плане абсолютно верно. Более того, есть знаменитая кривая Лаффера, которая показывает о том, что, собственно, налоги выше 35–40% эффективности уже не дают, чем больше, собственно, налоговая нагрузка, тем меньше в итоге вы получите налоговых отчислений и меньше будете мотивировать людей к зарабатыванию денег. Александр Денисов: Алексей Львович, вот к мерам, которые не являются убивающими, вот которые я привел? Алексей Коренев: Вот. Значит, вопрос, что значит предложить компании строить дома по реновации и так далее? Ну предложили, она отказалась. Значит, либо здесь вводить какие-то законодательные, скажем так, правила, которые требуют от компании на каждый вложенный в бизнес рубль сколько-то копеек отчислить, собственно, в социальную сферу города, в инфраструктуру и так далее, либо все-таки воспитывать, я не знаю, как это, с годами все-таки культуру ведения бизнеса. Потому что социальная ответственность бизнеса – это именно культура ведения бизнеса. Ольга Арсланова: Да, спасибо. Александр Денисов: Алексей Львович, вот вы и произнесли ключевое слово – воспитывать. Михаил Кимович, я вижу, с вами тоже согласен. Спасибо большое. Ольга Арсланова: Спасибо. Михаил Беляев, Алексей Коренев были с нами на связи.