Марина Калинина: Здравствуйте! Я – Марина Калинина. Это рубрика «Промышленная политика». Как всегда, по вторникам, именно в это время – в 14:30 по Москве – мы рассказываем о российских предприятиях, показываем продукцию, которую они делают, как они ее делают, и, естественно, показываем людей, которые трудятся на этих заводах, фабриках и предприятиях. Сегодня необычная тема – мы будем говорить о новых технологиях в производстве. Ну, мы все привыкли к батареям, а сейчас технологии обогрева шагнули далеко вперед. Достаточно просто положить тоненький кабель – и он будет греть. Причем он будет знать, где греть, а где не греть. Ну и вообще о новых технологиях производства. Поговорим о том, как государство помогает таким предприятиям, как защищает наши ноу-хау от конкурентов. У меня сегодня в гостях – Михаил Леонидович Струпинский, президент группы компаний «Специальные системы и технологии». Михаил Леонидович, здравствуйте. Михаил Струпинский: Здравствуйте. Марина Калинина: И Константин Анатольевич Бабкин, председатель Совета Торгово-промышленной палаты России по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России, президент ассоциации «Росспецмаш». Константин Анатольевич, добрый день. Константин Бабкин: Здравствуйте. Марина Калинина: Давайте посмотрим сюжет об одном из предприятий группы компаний «Специальные системы и технологии», находится оно в Московской области в месте под названием Ивантеевка, а потом поговорим. СЮЖЕТ Марина Калинина: Тепло-то вы дарите людям. Ваш сотрудник, один из сотрудников сказал: «Здесь секрет, там секрет». И для меня, честно говоря… Я ходила по заводу часов шесть. Я так и не поняла, в чем секрет. Михаил Струпинский: Все просто. Марина Калинина: Где у кабеля мозги? Понятно, что где мозги – непонятно, по крайней мере для меня. Но, безусловно, ясно, что есть люди, у которых есть мозги, для того чтобы это все сделать. И этих людей нам так и не показали, потому что они являются тайной. Что это за люди? Ну, хотя бы в общем… Михаил Струпинский: Да нет никаких особых тайн. Такие же люди, как и мы с вами. Просто, скажем так, в глубине всего этого дела, во внешне простых физических или производственных процессах лежат «умные» материалы. Сегодня все лежит в области действительно высоких технологий, квантовой физики, ядерной химии и так далее. И поэтому материалы, которые используются – это очень специальные пластмассы, проводящие пластмассы с нормированными свойствами. И именно создание этих материалов позволило сделать такие «умные» изделия, которые здесь «танцуют», а здесь не «танцуют». Они крайне нужны как для российской Арктики, для Севера, для новых проектов – всех знаменитых этик «Арктик СПГ» и так далее, и так далее. Практически сегодня эта продукция использовала во всех ключевых национальных проектах Российской Федерации, на кораблях, прежде всего, конечно, арктического класса, но и на обычных в том числе. У нас же зима поздняя стала, но она все-таки существует. Марина Калинина: Константин Анатольевич, хотела спросить. Вот таких предприятий, которые готовы вводить эти инновационные всякие вещи… Ведь это же длинный процесс! Человек, который проводил испытания… Это же нужно придумать, потом опытную партию какую-то сделать, испытать. И все насмарку! Это же огромные вложения, деньги. Насколько сейчас Россия готова повышать свою конкурентоспособность за счет этого? Есть ли какие-то такие.. Константин Бабкин: Я бы так сказал: любое производство, которое сегодня живо, оно конкурентоспособное, и в каждой его точке применяются мозги. Если люди этого не будут делать, то это производство уйдет. И за 30 лет этих реформ, со времени крушения Советского Союза, этот процесс прошел. То есть все, кто не успел или не смог адаптироваться по тем или иным причинам (по своей вине, по вине каких-то руководителей), все, их нет. То есть любое производство, которое сегодня существует в России, оно очень конкурентоспособное и оно развивается. Я не скажу, что таких производств очень много в России, но то, что их мало, тоже не скажу. Поэтому готова ли Россия двигаться дальше? Конечно, готова. И есть люди, которые хотят работать. Есть все мыслимые и немыслимые ресурсы. Есть рынок немалый. Есть амбиции. Есть политические условия для развития. Ну, не хватает небольшого условия: чтобы промышленная политика, экономическая политика была нацелена на развитие, а не накопление «кубышки», не на борьбу с инфляцией, не на членство в ВТО, а именно на развитие реального сектора. Ну, я думаю, что и это условие появится, и мы рванем. Поэтому… Марина Калинина: Что-то мы так долго этого ждем вообще, как-то рывка не происходит. Вот когда произойдет? Чего вам как производственнику не хватает? Михаил Струпинский: Мне кажется, что, говоря о рывках… На самом деле хорошо работают медленные процессы, медленные, но постоянно идущие. Знаете, как говорят… Марина Калинина: Мне кажется, Константин Анатольевич не согласен. Михаил Струпинский: Ну давайте я объясняю свою мысль. Марина Калинина: Да, конечно. Михаил Струпинский: Всегда кажется, что один рывок – и все, и ты достиг Северного полюса. Но перед этим надо 300–500 километров пройтись спокойно на лыжах, а потом происходит этот самый рывок. Я видел много современных и качественных производств, и в них закладываются именно эти идеи. Знаете как? Keep working – то есть «продолжать идти». А рывок как раз возникает тогда, когда закладываются и технологии, и параметры современные, позволяющие создать самую современную и качественную продукцию. Вот тут достигается тот последний рывок, который дает взрыв объемов, потребления и так далее. И я полностью согласен, что в России есть такие производства. И далеко не единственное то, что мы видели. Есть очень мощные и качественные современные производства, поэтому рывок будет. Марина Калинина: Константин Анатольевич. Константин Бабкин: Ну, я согласен с тем, что, конечно, рывок не берется на пустом месте, за ним стоит планомерная и долгосрочная работа, много лет наращивания компетенций, подготовки кадров, вложений в науку. Вот что вы мне ответите? Если в России сейчас разика в полтора мы снизим налоги, если мы кредиты вам начнем давать не под 15% годовых, а под 4%, а лучше под 1,5% годовых вам и вашим потребителям, если Россия начнет бороться за рынки, займется завоеванием рынка кораблей, будет не с импортными мощностями прокладывать трубы по океанам, а будет строить опять же свои корабли, которые будут нефтепродукты правильно (не знаю, как это) продавать или использовать… Михаил Струпинский: Транспортировать, перерабатывать. Марина Калинина: Транспортировать, перевозить, да. Константин Бабкин: …вы же с помощью годами накопленных компетенций сможете произвести ваших кабелей в два, в три, в пять, в десять раз больше? Быстро нарастить. Михаил Струпинский: Безусловно. Марина Калинина: А вот чего не хватает для этого? Михаил Струпинский: Безусловно. Знаете, я могу сказать свое (естественно, и своей отрасли) понимание этой ситуации. Я бы сказал, что в России, безусловно, есть все, что перечислили: льготные кредиты, скажем так, или даже не льготные, а низкие кредиты… Марина Калинина: Перебью. А насколько вы зависите от них? Михаил Струпинский: Могу сказать, по крайней мере по своему опыту, что кредитование, конечно, ниже 13–15%. То есть я бы сказал, что средние и крупные предприятия получают деньги под более низкий процент, который, конечно же, выше все равно, чем иностранное кредитование. Но тем не менее, я бы сказал, некоторые позитивные сдвиги в этом вопросе есть. Есть государственные программы помощи тем или иным проектам. Мы, кстати, пользовались такими программами, «Национальные чемпионы», мы получали финансирование ФРП под довольно низкий процент – 5%. Вы это знаете. Это помогло, помогло. Довольно много оборудования, в том числе самого современного, можно было на это купить. Но я абсолютно согласен, что, безусловно, есть и многие вещи, которые, конечно же, послужили бы и стимуляцией спроса, как здесь прозвучало… То есть и спрос стимулировать надо, и потребление. Ну, исходя из своей сферы, я могу сказать следующее. Мне кажется, что важным фактором в том числе было бы использование национальных проектов для стимулирования национальных производителей. Ну, это есть, какие-то моменты существуют, но, в принципе, потом оказывается, что достаточно часто у национальных производителей (под национальными я имею в виду российских производителей), скажем так, каких-либо особых преференций нет. Они на бумаге существуют, а де-факто – боритесь, как при капитализме XIX века, как у Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Все-таки сейчас XXI век. Марина Калинина: Вот смотрите. Очень многие производители, которые приходят в эту студию, в совершенно разных отраслях, они говорят, что поддержка государственная есть, ее, в общем-то, много. Но насколько она эффективная – тут мнения разнятся. Вот насколько эффективна поддержка государственная? В правильном направлении дается эта поддержка? Или все-таки какие-то ошибочные меры принимаются, не то, что нужно? Константин Бабкин: Смотрите. У нас в Правительстве есть две группировки. Есть Минпромторг, Минсельхоз – ну, такие отраслевые министерства, которые разрабатывают действительно достаточно эффективные меры поддержки. Тот же Фонд развития промышленности, система льготирования кредитов, субсидии на вложения в НИОКР – это создают отраслевые министерства. И есть блок финансово-экономический: Минэкономразвития, Минфин, Центробанк сюда же я бы отнес. Эти ребята как-то не смотрят на реальный сектор. Вот я председатель совета директоров большой ассоциации (200 предприятий), и я не чувствую, вообще не знаю, чем занимается Минэкономразвития. Марина Калинина: Как интересно! Константин Бабкин: Ни одного совещания они не провели на тему развития машиностроения. Я 15 лет уже занимаюсь этим, но ни одного. Они живут в каком-то своем мире. Я даже не очень понимаю, чем они занимаются. Минфин тоже борется – с чем? – с инфляцией, накапливает Стабфонд, повышает налоги. Налоговая нагрузка у нас растет, растет и растет, и очень большими темпами. И он не отвечает за развитие реального сектора. Тот же самый Центробанк – борьба с инфляцией. Точка. А что с реальным сектором – вообще неважно. Поэтому, да, есть меры поддержки, но они такие локальные и адресные. Вот хорошо, что вашему предприятию выделяется эта поддержка. «Ростсельмашу» и каким-то крупным сельхозмашиностроительным предприятиям тоже выделяется. Но достанутся ли производителю стаканов какие-то льготные кредиты? Попадет ли он в какой-то список нацпроектов, производитель посуды? Я думаю, что у него шансов очень мало, потому что у нас этих малых производственных предприятий, к счастью, десятки тысяч. У государства ну не хватит административных способностей всех проверить, отделить правильные проекты от неправильных, проконтролировать распределение денег. То есть у государства внимания хватает только на особо важные и успешные проекты, и большой спектр небольших предприятий выпадает. И он выпадает не только из внимания государства, а он подпадает под пресс налоговых органов, дорогих кредитов. И он выпадает из жизни. У нас количество малых предприятий сокращается гигантскими темпами. Марина Калинина: Хотя именно малые предприятия и средние предприятия – это основа экономики, в общем-то, развитых стран. Константин Бабкин: Конечно. Нельзя построить комбайн без огромного количества поставщиков – малых предприятий. Невозможно построить корабль без огромного количества малых предприятий, которые проделывают разную работу. Поэтому поддержка есть, какие-то мысли у Правительства есть, но я бы не сказал, что они носят системный и всеобъемлющий характер. Нужно менять политику этого финансово-экономического блока. Не просто, еще раз, борьба с инфляцией и накопление «кубышки», а именно развитие реального сектора. И здесь большой потенциал. Марина Калинина: А что должно произойти, чтобы начался этот процесс? Константин Бабкин: Ну, если они скажут: «Все, мы за реальный сектор», – то они должны снизить налоги, снизить ключевую ставку Центробанка и начать бороться за рынки, за российский рынок и за внешние рынки. То есть не глобализм, не ВТО, а протекционизм – создание условий конкуренции, создание условий работы для наших производителей не хуже, чем у их китайских, американских и любых других коллег. Это все возможно сделать, но просто нет желания сегодня. Марина Калинина: Понятно. Михаил Струпинский: Я бы к этому… Марина Калинина: Михаил Леонидович, да, конечно. Я потом еще вопрос хотела задать. Михаил Струпинский: …добавил пару моментов, которые прежде всего касаются экспортных и всяких других импортозамещающих потенциалов. На самом деле, если вы вдруг обратите внимание на какие-то очень средние китайские предприятия, вы обнаружите, что они 60–70% своей продукции поставляют на экспорт, не являясь чем-то особенным. В России масса достоинств для этого есть. Действительно, доступная и не такая уж дорогая электроэнергия. Есть относительно доступные и тоже не такие уж дорогие промышленные площади, в том числе в регионах, в других местах. Рабочей силы маловато, но, в принципе, тоже есть. Вот если посмотреть на структуру сбыта тех самых средних предприятий, о которых уже шла речь, то на самом деле экспорт у них – две копейки, три копейки. Единицы тех (можно посчитать), которые поставляют на экспорт. С моей точки зрения, совершенно напрасно. То, что мы поставляем свою продукцию в 47 стран мира – замечательно. Мы понимаем и знаем, как это делать. Так вот, все остальные тоже могут. С моей точки зрения, объем поддержки экспортной ориентации этих предприятий, на мой взгляд, недостаточен. Да, есть так или иначе активность, есть помощь в выставках и так далее, и так далее, но она носит узко ориентированный и не совсем понятный для меня характер. Например, мы ею не пользуемся, практически не пользуемся – по разным причинам. Прежде всего, не потому, что не хотим, а потому, что это не совсем подходит нам. Мы не можем этим воспользоваться. Точно так же и другие предприятия, поверьте мне. Мы все одинаковые – среднего размера или крупные. Заметные предприятия – у них у всех одинаковые проблемы. Константин Бабкин: Извините… Марина Калинина: Я просто хотела про протекционизм сказать. Насколько государство… Ну хорошо, льготы, какие-то субсидии и так далее. А насколько оно готово защитить вот тот инновационный потенциал, который есть в нашей стране, чтобы он оставался здесь, чтобы конкуренты не смогли нас здесь задавить, а мы могли на экспорт поставлять свою продукцию? Константин Бабкин: Насколько готово? Ну, возможности для этого есть, а вот готовности особой я не вижу. Марина Калинина: Вы хотели что-то добавить. Константин Бабкин: Я хотел просто добавить про поддержку экспорта. Вот у нас в сельхозмашиностроении 70 предприятий, мы поставляем в 40 стран мира свою продукцию. Но государство поддерживает в год две выставки, участие в двух выставках за рубежом. Ну, это значит – не поддерживает наше продвижение на экспорт. Возможности это сделать есть, а желания это сделать нет. Деньги есть, все есть, а желания почему-то нет. В другом мире живут ребята. Марина Калинина: А вам нужна защита вот такая? Михаил Струпинский: Знаете, «защита» – это, может быть, хорошее, но не совсем верное слово. С моей точки зрения, просто надо посмотреть на опыт других стран. Ну, далеко не стоит ходить: США, европейские страны и так далее. Там есть очень глубокая связь между государственными органами, занимающимися иностранными делами: торгово-промышленными палатами, министерствами иностранных дел, таможенными вопросами и ведающими органами. То есть это такие очень хорошие инструменты помощи, содействия и, наоборот, где-то аккуратной защиты. Я приведу один короткий пример. Вот не так давно мы обнаружили, что на нашу продукцию ввозная пошлина в Турцию – 30%. Это высокая заградительная пошлина. Тем более на европейские товары того же класса пошлина – сколько бы вы думали? – 0,5%. Посчитали, да? В 60 раз. То есть явно здесь стоит заграждение. Естественно, мы думали и нашли какие-то пути поставок. Мы обратились три года назад в соответствующие органы со словами: «Ну, ребята, просто напишите письма, уберите все это». Ну, это же нормальная задача. И поверьте, все находится там же, где оно и было в первый день. Ну, как говорится, вода же найдет, как все это делать. Но зачем же делать это через левое ухо и правую руку? Мы декларируем, что с Турцией у нас замечательные отношения, и, скорее всего, с фруктами и овощами все замечательно. Но вот маленькая товарная группа. Почему бы и нет? И наша продукция продается сегодня в Турции, но какими путями? Вот один из примеров. Понимаете? Константин Бабкин: Опять же про протекционизм. Чтобы поставить комбайн из России в Европу, надо его туда привезти и три года его испытывать, показывать, получать сертификат. Если немецкий комбайн хотят продать в Россию, то надо его просто привезти – и имеешь сразу право продавать, пожалуйста. Брать там дешевые кредиты, здесь их предоставлять, пользоваться поддержкой и субсидированием выставок здесь, вложениями в подготовку кадров за счет этих недорогих финансов здесь. Поэтому неравные условия конкуренции получаются. Марина Калинина: У нас остается пару минут, хочу про кадры как раз поговорить. Вы сказали, что не хватает рабочих. Не хватает, наверное, инженерных специалистов, инженеров, вот таких людей. Что можно с этим сделать? Вот где обучаются ваши кадры? Непосредственно на предприятии? Михаил Струпинский: Я думаю, что все предприятия уже давно организовали у себя те или иные циклы подготовки кадров, переобучения. Во-первых, это стоит того, то есть это эффективный путь. Во-вторых, я не хочу сказать, что совсем плохо с людьми. Конечно, в развитых регионах, как Юг или Москва, Санкт-Петербург, Поволжье, люди есть, но сказать, что… Марина Калинина: Но Россия этими регионами не ограничивается, к сожалению или к счастью. Михаил Струпинский: Да. Но сказать, что избыток, наверное, трудно. Все знают демографическую ситуацию в России. Ничего нового нет. Но я бы хотел с честью отметить, что в России есть квалифицированные кадры, есть система обучения. То есть в этом смысле все работает. Скажем так, просто чуть больше адекватности от вузов, какие специальности нужны, чуть лучше подготовка и так далее. Например, до сих пор очень трудно найти в российских вузах специалистов по управлению производством. Инженеры есть, есть разные люди. То есть нужны вспомогательные программы, нужно дообучение и так далее. А люди это востребованные, у них отличный потенциал для роста. Марина Калинина: А вы как считаете, Константин Анатольевич? Константин Бабкин: Я согласен, что наши люди хотят учиться, умеют учиться, умеют работать… Марина Калинина: А есть где этому учиться? Константин Бабкин: Вот хороший вопрос. Я бы две вещи сказал. Во-первых, все-таки измените экономическую политику, чтобы предприятия могли все-таки больше людям платить и привлекать людей на производство, а не чтобы все в чиновники хотели идти. Об этом мы уже сказали. Ну и второе – я бы сказал, что система образования у нас специально оторвана от нужд реального сектора. Вот у Фурсенко, у министра образования, было такое выражение, изречение: «Мы должны готовить не человека-творца, а человека-потребителя». То есть в интернете он должен что-то погуглить, найти – и на этом как бы достаточно. Есть изречения других чинов из Минобразования… Марина Калинина: В общем… У нас просто время заканчивается. Кадры есть, есть и желание. Константин Бабкин: Короче, чтобы система образования была ближе к реальному сектору. Марина Калинина: Спасибо вам огромное. Михаил Струпинский, президент группы компаний «Специальные системы и технологии», и Константин Бабкин, председатель Совета Торгово-промышленной палаты по промышленному развитию и конкурентоспособности России, президент ассоциации «Росспецмаш». А прямо сейчас – производственные портреты работников группы компаний «Специальные системы и технологии».