Анастасия Сорокина: Крупнейшие цифровые корпорации всерьез занялись нашими детьми, предлагают мобильные устройства с предустановленным контентом, который якобы одобрен психологами. Только вот защитит ли их это от так называемой цифровой деменции, и почему Стивен Джобс не разрешал своим детям пользоваться iPhone и iPad? Об этом поговорим. Но сначала немного цифр: 74% детей не могут обойтись без своего смартфона или компьютера – такие результаты дало исследование, проведенное «Лабораторией Касперского». Зависимость подростков еще выше, среди 11–14-летних ребят почти 84% не готовы отказаться от телефона. Уже в младших классах свои странички в социальных сетях есть у 40% детей, а в старшей школе свои аккаунты есть у всех поголовно. Дети указывают там очень много реальной информации о себе: свой возраст, номер своей школы, отмечают родственников, свое местонахождение, номера мобильных телефонов. Александр Денисов: Ну, родители, судя по опросам, не контролируют детей в интернете, только половина заходит на страницы своего ребенка в социальных сетях, смотрит вообще, что там у него происходит, с кем он дружит. Треть не считает нужным ограничивать время ребенка в интернете, проведенное в интернете. Что делают дети, что они рассказали в ходе опроса? В основном смотрят видео смешное, играют, общаются, также смотрят фильмы, слушают музыку, готовятся к учебе. Анастасия Сорокина: У нас есть свой опрос. Мы спрашивали, сколько времени проводят в гаджетах ваши дети, задавали вопрос корреспонденты жителям Владивостока, Ижевска и Самары. Давайте посмотрим, а потом обсудим. ОПРОС Александр Денисов: Тему обсуждаем вместе с вами. Ну и на связи у нас первый собеседник Владислав Мартынов, сооснователь и председатель совета директоров компании Iceberg Sports Analytics Inc. Владислав, добрый вечер. Владислав Мартынов: Да, добрый вечер. Александр Денисов: Здравствуйте. Владислав, вот вы провели немало времени в Кремниевой долине, у нас сразу к вам вопрос про Стива Джобса, вот знаменитая эта история, когда его газетчики американские спросили, нравится ли его детям новый iPad, он сказал: «Они им не пользуются». И вот ходят слухи, что вот как раз дети разработчиков из Кремниевой долины тоже не злоупотребляют совсем этой техникой. Почему? Владислав Мартынов: Ну да, это, наверное, верно. Там не то чтобы совсем не пользуются, но есть какие-то правила и ограничения, которые вводят родители тех же детей, которые живут, скажем, в Силиконовой долине. Да и не только, в принципе более-менее думающие родители, которым небезразлично, как развивается их ребенок, наверное, просто не будут на откуп отдавать... Ведь существуют разные родители, одни, которые «на, возьми iPad, посиди 2 часа, только не ори», а есть родители, которые говорят «нет, у тебя есть час времени, позанимайся, книжку почитай, посмотри какой-нибудь курс, поиграй в какую-то развивающую игру, которая развивает твой интеллект, развивает какие-то навыки, умения, которые тебе пригодятся в будущем, в новом цифровом мире». Это очень-очень такой, здесь как бы очень важны нюансы, поэтому... Да, такая тенденция есть, потому что на самом деле любой такой коммуникационный девайс, как, в общем-то, и телевизор, и фильмы, и так далее, ведь известна же тема, что когда ты читаешь книжку, твое воображение работает намного сильнее, а когда ты смотришь фильм, меньше, когда тебе фильм вообще подают в формате компьютерной игры, меньше развивается воображение, а для развития полноценной личности очень важно, чтобы воображение у детей на раннем этапе, на этапе развития работало по полной и люди не становились страшно зависимыми от того, что им навязывают, они могли оценивать, думать самостоятельно. Поэтому, я думаю, вводят такие ограничения родители, как вы сказали, в Силиконовой долине и Стив Джобс. Анастасия Сорокина: Но это такой девайс, без которого сейчас уже даже российское образование в связи с пандемией, невозможно представить свою нормальную жизнь, мы понимаем, что так складываются обстоятельства, не всегда удается проконтролировать, сколько времени ребенок там проводит. Вот это развитие специальных гаджетов для детей, ведь изначально они придумывались для взрослых все-таки, есть ли у них перспективы? Как вот в этом направлении может дальше развиваться индустрия? Скажем так, станет ли родителям спокойнее, что теперь все-таки ребенок может спокойно использовать ресурсы, заходить на какие-то страницы, не получит шок и его психика не пострадает? Владислав Мартынов: Конечно. Во-первых, это вообще ответственность, конечно, большая лежит на родителях. Во-первых, когда вы дарите первый такой девайс, я дочке подарил, когда ей было 7 лет, сыну пока моему 6 лет, я до сих пор не купил смартфон, дал ему просто кнопочный телефон, там три номера всего, чтобы я мог связаться, мама и бабушка, это первое. Надо вообще, когда даришь телефон, объяснять, что это такое, зачем это нужно, как-то... Дети, кстати, очень хорошо воспринимают эту информацию. Второе: уже есть большой набор приложений, которые позволяют отслеживать, как пользуется ребенок телефоном, сколько времени тратит, на какие сайты заходит, какие приложения скачивает. Я, например, пользуюсь активно этими приложениями, в общем-то, смотрю, если что-то выходит за пределы дозволенного, за пределы наших договоренностей, моих договоренностей с детьми, соответственно, я вечером провожу разговор спокойный, взрослый, и мы разбираемся с этой ситуацией, поэтому... Кстати, здесь вот хочу подчеркнуть, вы хороший вопрос задали: здесь ведь ответственность... Понимаете, вы правильно сказали: технологии, девайсы, интернет – это некая реальность, мы находимся и наши дети растут в совершенно новой реальности, быстро меняющейся, в совершенно новом информационном поле, в некотором эфире. У меня, например, было 3 канала советского телевидения, это как бы информационный канал: книги, родители, иногда в кино сходишь. Сейчас совершенно другая история, и мы не можем игнорировать, и это никуда не денется. Другое дело, как мы как сообщество какую ответственность несем, чтобы это принесло благо детям и будущему поколению, а не зло. И здесь как бы ответственность в первую очередь на родителях, мы о ней поговорили, второе – на разработчиках технологий. То есть разработчики технологий должны предусматривать определенные вещи, цензуру определенную, чтобы не было, на детей не вываливалась кровь, агрессивность какая-то, не воспитывали, не возбуждали у детей агрессивность лишнюю, соответственно, порнография, другие темы, алкоголь и так далее, вредные для ребенка, для его психики. Это как бы второе, ответственность огромная на разработчиках технологий. И сегодня технологии позволяют не только смотреть, как ребенок использует те или иные приложения, но вообще ограничивать по умолчанию, как бы дать инструментарий родителям настроить, но также и в принципе ограничить по умолчанию какой-то неправильный контент, который бы в принципе дошел до детей через те или иные девайсы. Но не все разработчики приложений, компьютерных игр и других, соответственно, относятся к этому ответственно, поэтому здесь вот вторая группа людей, которая должна относиться к этому с серьезной ответственностью, – это, конечно, сами разработчики технологий. Ну и третье – это, наверное, государство, оно должно как-то регламентировать, быстро реагировать на вот эту изменяющуюся, динамично меняющуюся парадигму, в которой мы живем. Потому что много появляется новых технологий, лазеек, контент идет из разных дыр, сваливается на ребенка, соответственно, должны быть специальные службы, которые отслеживают все это и как-то... Если, например, разработчик недобросовестный и не настроил для ребенка определенный, не дал инструментарий родителям настроить определенные ограничения, значит, как-то не лицензируется эта технология, как-то не сертифицируется, какие-то вещи должны быть. Александр Денисов: Владислав, а давайте пример приведем. Вот есть, все знают YouTube, все там смотрят что хотят, есть YouTube Kids, «YouTube Детям», тут для родителей возможность (сейчас покажем с монитора моего) установить контроль над временем просмотра (сейчас режиссеры наши покажут), ограничить доступ к определенному контенту, вот можно заблокировать что-то, смотреть историю просмотра, что смотрел ребенок, удалить недопустимое видео и так далее, то есть тут много всяких возможностей. Можно ли на этом успокоиться: вот все, ты расставил метки как положено, время и все, пожалуйста, давай ему в руки, и беды не будет? Владислав Мартынов: Ну знаете, «успокоиться», я бы так не сказал. Во-первых, это очень хороший пример, я бы советовал всем разработчикам ему следовать. Успокоиться нельзя, потому что постоянно появляется новое. Появился TikTok, он как бы взорвал весь комьюнити, что ли, на ровном месте, его никто не знал год назад, вдруг он появился, и сейчас это хит сезона, хит этого года, большинство детей, подростков активно им пользуются. Соответственно, мы как бы должны посмотреть, насколько там все настроено нормально, что до детей не доходит неправильный контент, и реакция должна быть достаточно быстрая. Поэтому у YouTube все хорошо, иногда даже чересчур они сильно не в отношении детей, а вообще цензуру вводят, но как бы неважно. Важно то, что успокоиться никогда нельзя, потому что каждый год появляется что-то новое, то есть постоянно надо отслеживать, что-то внедрять. Но это был очень хороший пример, дай бог, чтобы у каждой технологии, которая как-то доносит контент до детей, попадает в руки детям... Александр Денисов: ...была возможность таких ограничений, да? Владислав Мартынов: Да, конечно. Александр Денисов: Владислав... Анастасия Сорокина: Владислав, поговорим со зрителями. Руслан из Самары на связи, здравствуйте. Зритель: Здравствуйте. Анастасия Сорокина: Говорите, пожалуйста, Руслан, слушаем внимательно. Зритель: Я вот смотрю вашу передачу, да, как дети контролируются с гаджетами. В принципе большой проблемы-то нет, просто надо, как сказать, контролировать, постоянно контролировать. Потому что время идет... Александр Денисов: Ну вы-то как контролируете, расскажите? Зритель: Ну, я ограничиваю именно, как бы сказать, тем, то что запрещаю. У них есть они, да, мы купили два телефона им, например, купили часы, смарт-часы, которые могут позволить... Анастасия Сорокина: По которым можно звонить? Зритель: ...определить, где ребенок, сколько зарядки у ребенка, с кем он общается. У меня трое детей, вот, и двое из них как бы... Ну, младший еще не ввязался, а двое, как бы сказать, уже постоянно смотрят. Что они смотрят, подходим постоянно к ним, не даем, как бы сказать, этому, как сказать, ну распространиться. Ну, сейчас дети все равно, они очень умные и идут со временем, ну в ногу со временем вернее, и все равно от этого никуда не деться, понимаете, это... Александр Денисов: Спасибо, Руслан, спасибо, мы поняли, контролируете. Владислав, такой вопрос. Вот я наткнулся на термин такой, он звучит, конечно, жутковато, но объяснение здравое, цифровая деменция – это когда, грубо говоря, мозг понижает свою мощность, расслабляется из-за того, что потребляет короткие объемы информации, не книжку прочитал или большую статью, а вот что-то такое коротенькое, вот как в этих социальных сетях и прочее, вот этот вот бесконечный поток короткой информации расслабляет мозг. Как вы считаете, оправданы такие опасения или нет? Наверное, когда изобрели телевизор, про него то же самое сочиняли и говорили «вот лучше пусть книги читают»? Владислав Мартынов: Я считаю, что оправданы. Ничего страшного нет, если ты подписан на какой-то канал, где идут короткие сообщения, но если человек потребляет только верхнеуровневую информацию, не погружаясь, не вовлекаясь и не разбирая сути и деталей той или иной информации или того или иного предмета, конечно, мозг, мне кажется, тупеет, потому что нет работы, нет материала, для того чтобы ты включал какие-то умственные способности свои, как-то вообще напрягался, поэтому в этом есть определенный риск. Но здесь я хотел вот связать с комментарием Руслана, я хотел прокомментировать вашего телезрителя. Я думаю, тут, знаете, не запрещать, а увлекать. Ведь можно показать ребенку, можно просидеть, тупо проиграть 2 часа в какую-то агрессивную игру, где друг друга все убивают, а можно увлечь шахматами, увлечь какой-то интеллектуальной игрой. Вот хороший пример, например, Виталик Бутерин, основатель второй крупнейшей блокчейн-платформы в мире, я просто его знаю с 3 лет, в общем, он постоянно увлекался, сидел в компьютере, проводил много времени, но он увлекался, его папа увлекал именно программированием, он говорил: «А ты знаешь, как вот эта вот игра, например, работает, за счет какого программного кода?», «А как организован алгоритм?» То есть можно увлечь ребенка в совершенно другую сторону, и как бы он вырастет гениальным программистом, разработчиком или кем-то еще, необязательно даже программистом, он может вырасти гениальным математиком, физиком и так далее. Важно увлекать, увлекать в нужную сторону и, конечно, увлекать глубиной, не то что «а ты знаешь, как это приложение работает?», «вот почему YouTube вот так настроен, а не так?», «а как это вот так обеспечивается, что вот видео запостили где-то в Китае, а ты его видишь моментально здесь?». Мне кажется, вот это возбуждение интереса у детей, любознательности к познанию, к некоему просвещению – вот это вот, мне кажется, важная роль родителей, и тогда не будет вот этого атрофирования мозга, потому что... Иногда надо быстро получить информацию, но надо понимать, что вот эти лонгриды или глубокое погружение в тему очень важно. И здесь есть риск, и это опять задача родителей, школы, государства, разработчиков приложений как-то увлекать детей, людей в нужную сторону. Александр Денисов: Вы же нам рассказывали, что вы своего сына тоже увлекли, он вместе с вами работает, то есть брали пример, так же? Владислав Мартынов: Да. Александр Денисов: Расскажите, как вы делали. Владислав Мартынов: Ну, я боролся с бабушкой и дедушкой, которые ему дарили всякие компьютерные игры, где стрелялки, а я как бы с компьютера у него эти игры удалял и ставил ему шахматы. Первая его там была игра «Шахматы Lego» очень занимательная, там фигурки Lego бегали, когда там кто-то кого-то съедал в мультяшках. Потом купил программу менее, конечно, интеллектуальную, это был футбол, но футбол не просто, где играет FIFA, а где именно Football Manager, когда нужно думать, какого игрока купить, как выстроить стратегию так, чтобы твой клуб занял первое место, имея оптимальный, ограниченный финансовый ресурс и так далее. То есть я старался убедиться, что у него на компьютере стоят игры, которые его развивают, а не которые просто подсаживают. Ведь все зло на вот этих вот, на агрессии, можно же игрой возбудить совершенно низменные чувства даже у ребенка, поэтому я старался эти игры удалять жестко с его компа, и, в общем, вроде как получился у меня достаточно добрый, доброжелательный сын. Александр Денисов: Ваш помощник, в Sports Analytics вместе с вами работает, правильно? Владислав Мартынов: Да-да-да, в его компании, он по сути ее основал, вот, которая использует искусственный интеллект для анализа хоккейных игр. Анастасия Сорокина: Спасибо. Александр Денисов: Стратегия оправдала себя. Спасибо большое, Владислав. Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Владислав Мартынов, сооснователь и председатель совета директоров компании Iceberg Sports Analytics Inc. Выслушаем зрительницу, Ирина из Воронежской области. Добрый вечер. Зритель: Добрый вечер. Я из Воронежа, моему сыну 15 лет. Я хочу сказать, что я неравнодушная мама. Когда он был маленький, когда я могла контролировать и не работать, он у меня смотрел самые хорошие мультики... Алло? Анастасия Сорокина: Да-да-да, слышим. Александр Денисов: Да. Зритель: Самые хорошие мультики, ограничивала его, до 7 лет у него не было гаджета. Но когда я пошла на работу, я столкнулась с тем, что я просто физически не могу это все контролировать. Но я пошла к психологу, и мне сказали, что вы..., как ваш эксперт говорил, занимать ребенка чем-то другим. И когда я пошла и узнавала эти кружки или спортивные секции, они все стоили очень дорого, вот те, которые действительно были интересны, не те, которые формально подходят, вот принесите ребенка и все, а те, которые отрывали ребенка. Со спортом вообще беда, то есть либо профессионально заниматься, либо никак. Анастасия Сорокина: Да, да. Александр Денисов: Но куда-то вы его записали в итоге, Ирина? Расскажите. Зритель: Нет, сейчас он у меня, я нашла прекрасных, во-первых, репетиторов, потому что уже 9 класс, но репетиторов, тоже не формально подходящих, а именно безумно нравится литература, математика, физика, то есть вот так вот выкрутилась. Но это очень дорого, понимаете, альтернативы бесплатной нет. Александр Денисов: Спасибо, Ирина, спасибо. И еще у нас один звонок. Анастасия Сорокина: И поговорим с Антоном из Кургана. Здравствуйте. Антон? Зритель: Да-да, меня слышно хорошо? Анастасия Сорокина: Слышим-слышим. Зритель: По теме передачи. Вот я хотел бы с гостем вашим не согласиться касаемо контроля детей. У меня старшему сыну 16 лет, младшему 6. И вот старший сын так или иначе, возраст такой, телефон появился, и вот очень много времени проводит за ним поначалу. Потом вроде как бы с телефоном, ну я уже понимаю, что слишком много времени тратит на это просто впустую, попытался ограничивать, попытался ограничивать в интернете. Зайду, допустим, смотрит какое-нибудь видео, ну я вижу, что не по годам еще. Но смысл-то такой, что, когда он выходит в школу, уже круг общения, у которых как бы нет контроля, они в любом случае все это видят, все они это скачивают. Как мы можем вообще, в принципе своих детей контролировать, им доверять? Они вот будут сейчас в этом информационном пространстве так или иначе развиваться, от нас ничто не зависит уже. А младший сын, собственно говоря, как бы он нормально, пока еще не дошел до этого, не до телефонов, не до интернета, играет, смотрит мультики, читает, развивается, нормально все. Александр Денисов: То есть, Антон, со старшим не удалось вам справиться, с младшим все-таки все хорошо получилось? Зритель: Да-да, с младшим уже все хорошо получилось. А со старшим... Мы примерно в это информационное пространство попали в одно время, он с 6 лет уже с телефоном ходил, ноутбук появился. Анастасия Сорокина: Спасибо, Антон. Александр Денисов: Спасибо, Антон, спасибо. Сейчас спросим Льва Пережогина. Анастасия Сорокина: Узнаем мнение профессионального психолога. Лев Пережогин, детский врач-психотерапевт, доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник Центра имени В. П. Сербского. Лев Олегович, добрый вечер. Александр Денисов: Лев Олегович, вот такой вопрос. Может быть, дело не в том, что гаджеты плохие и так далее, может быть, в родителях просто? Ну вот сейчас по разным причинам, у каждого свои, нет времени воспитывать своих детей: кто-то там на работу с утра до вечера ходит, кто-то там еще что-то. И получается, что детей воспитывают гаджеты, вот они у них в руках, они их смотрят, и вот это устройство как раз воспитывает нашего ребенка. Можем мы сделать такой вывод, потому что мы этим не занимаемся? Лев Пережогин: Я думаю, что такой вывод делать нельзя по одной простой причине. Гаджет по определению своему есть такая штука, которая с чем-то очень хорошо справляется, а в остальных своих проявлениях она исключительно ограничена. И поэтому получается так, что на гаджет можно возложить задачу показать видео, но на гаджет невозможно возложить задачу воспитать ребенка. Представьте себе, что вы «Алису» спрашиваете: «Алиса», воспитай моего ребенка», – «Алиса» с этой задачей не справится. А вот показать кино или мультик или игрушку какую-то в интернете найти, она умеет это делать прекрасно. Поэтому, конечно, родительская роль, безусловно, очень важна, но говорить о том, что исключительно вся проблема в том, что родители не успевают воспитывать своих детей, тоже неправильно. В любом случае ребенок должен понимать, что тот предмет, который он держит в руках, имеет какое-то функциональное назначение. Поэтому, конечно, прежде чем покупать ребенку гаджет, надо показать ребенку компьютер, настоящий, полноценный компьютер, который может выполнять очень сложные и разные действия. Как, в частности, выступавший до меня коллега говорил о том, что ребенок сел за компьютер, первый вопрос – а как это устроено, как это работает, как это спрограммировать? Вот тогда компьютер становится рабочим инструментом. А гаджет по определению своему инструмент неполноценный. Если вы хотите сделать своего ребенка неполноценным, дайте ему гаджет; хотите, чтобы он понимал суть вещей и проблем, которые стоят перед современным цифровым человечеством, – дайте ему полноценный компьютер. Анастасия Сорокина: Лев Олегович, но вы же понимаете, что тот же самый компьютер стоит дороже, чем планшеты и смартфоны, и часто у нас бабушки выполняют функцию родительскую, пока, например, родители зарабатывают деньги, и они не в состоянии объяснить, на что способен компьютер, как устроено программирование. И то, о чем вы говорите, они просто действительно ну хотели бы объяснить, но просто не могут. Остается такой вот путь только ограничений, чтобы дети не попадали в зависимость? Лев Пережогин: Нет, разумеется. Дело в том, что не только бабушки, не только родители занимаются образованием детей, поэтому мне было бы очень, например, приятно, если бы у нас была широкая образовательная сеть компьютерной грамотности, которая ориентирована была бы на детей и подростков, где бы работали специалисты, которые в этом очень хорошо понимают. А что касается вашего возражения о цене, то оно не совсем справедливо: за 30 тысяч рублей можно купить классный ноутбук, а крутой телефон будет стоить значительно дороже. Поэтому вопрос в том как раз, что цены на современную компьютерную технику и на гаджеты практически находятся в одном и том же коридоре, нет никакой принципиальной разницы, что покупать. Другое дело, что ноутбук труднее намного положить в карман, чем мобильный телефон, ну так и не нужно обязательно всегда иметь гаджет в кармане, можно прекрасно в кармане обходиться и без него, а потом прийти домой и полноценно заниматься работой. Анастасия Сорокина: Нужно ли ограничивать детей? Сколько времени это вот безопасное проведение с гаджетом в интернете? Есть какой-то лимит? Лев Пережогин: Лимит этот есть, он обусловлен не тем фактом, что речь идет об интернете или о гаджете, он просто обусловлен тем фактом, что есть разумные гигиенические требования к тому, сколько времени за экраном может проводить современный ребенок. Они, поверьте, пожалуйста, ничуть не изменились с тех пор, когда появился телевизор: и для телевизора, и для экрана ноутбука, и для экрана планшета, и для экрана мобильного телефона циферки получатся приблизительно одни и те же. То есть ребенку дошкольного возраста это будет 15–20 минут в день; ребенку младшего школьного возраста до 30–40 минут, но не в один прием, а в несколько приемов; средняя школа – где-то до 2 часов, и не в один прием, а в несколько приемов. Ну а больше 4 часов, проведенных за экраном, – это профессиональная вредность, в старые добрые времена за эти 4 часа... Александр Денисов: ...давали молоко. Лев Пережогин: ...давали молоко. Александр Денисов: Спасибо большое, спасибо. Анастасия Сорокина: Спасибо. Это был Лев Пережогин, детский врач-психотерапевт, доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник Центра имени В. П. Сербского.